Горячая дружба
Отношения с Серёгой после той бани разладились. Серёга и я как будто боялись друг друга: никаких колкостей, сальностей, приколов, рассказы про баб исчезли, молча хавали в столовке. Сука, одна игра перешла в другую: кто первый не выдержит. Ясен день, я проситься насаживаться на его кукан не буду. Это, бля, армия, тут такие вещи не прут. Могут и зачморить.
И так мы играли в молчанку где-то неделю. Разговор на эту тему всплыл, когда нас двоих поставили в наряд на охрану радиоточки: после обеда - сон, после вечернего развода и до утра наряд, потом снова сон, а после обеда - опять в наряд. Наряд заключался в охране здания и периметра радиоузла, по сути, это работа вахтёра-охранника на входе, плюс видеонаблюдение. Днём, конечно, работы полон рот: надо записывать, кто входит, кто выходит и т.д. А вот ночью - полная лафа: за всю смену ни одна мышь не пройдёт, делай, что хочешь, хоть дрочись, хоть ебись - никто не узнает. Короче, наряд из разряда - хороших.
Радиоузел находился в километре от части, этот путь в тёплое время года наряд проходил пешком по дороге через лес. В наряд заступали в 17-00 на разводе. После ужина пошли на радиоточку, или радиоузел, один хуй.
Разговор начал Серый, только прошли КПП.
- Слушай, надо бы поговорить о том, что было в бане.
Я решил не лезть на рожон:
- Валяй.
Серёга посмотрел на меня:
- Я думал, ты что-нибудь скажешь.
- А мне вот интересно именно твоё мнение, - парировал я.
Прошли военгородок, показался лес.
- Я тут думал на эту тему. Давай я скажу, что думаю, только ты не перебивай. Может, я и не прав, не обижайся.
Я вместо ответа кивнул.
- Бля, только не обижайся. Ну, во-первых, я натурал, то бишь люблю баб и всё такое...
Тут он выдержал паузу. Видимо, этот тезис был главным, а теперь надо было собраться с новой мыслью.
- Мы много времени провели вместе... Я здорово привык к тебе...
Время от времени он посматривал на меня, наблюдая за моей реакцией. Я, бля, смотрел только на дорогу да на лес.
- Ты никогда не играл в доктора? Ну, с пацанами...
Я заулыбался, узнав новое о Сером, но закивал головой, что не играл. Серёга тоже заулыбался и продолжил тему:
- Там, бля, дрочат друг другу, но под видом доктора. То есть не пацан пацану, а, типа, это делает врач.
- Интересная мысля, - подбодрил его я.
- Ну да. А вот ещё одна мысль, только не перебивай. Мы с тобой примерно одной комплекции и силы... Ну и тогда... в бане... Ну... когда всё случилось, ты бы мог сопротивляться мне... Подожди, не перебивай, а то ты сейчас подумаешь, что я тебя, типа, презираю. Ты мне очень нравишься - как друг, конечно... Ну я и подумал, что между друзьями могут быть всякие тайны там, секреты.
- Типа игры в доктора, - я таки перебил его.
- Ну да, - радостно подхватил Серёга. - Ты меня понимаешь. Но дело в том, что я тебе много рассказывал о том, как ебал подруг, а ты всегда помалкивал. А я не спрашивал, потому что тема скользкая, не моё, может, дело... Хочу понять один вопрос...
- Не пидор ли я?
- Бля, чё сразу пидор! - Серый разозлился. - Так и знал, бля, что ты так отреагируешь. Сука!
- А что если пидор? - я прервал излияния Серёги.
Тот даже остановился, вылупившись на меня. Сначала закивал головой, потом выдал:
- Ничего. Всё нормально.
- Игра в доктора в эту схему не вписывается.
- Бля, как же всё сложно. Ты-то чего хочешь? Давай 50 на 50. Всё по-честному. Составим списки желаний и согласуем типа, - наконец Серёга поднял главную тему разговора.
- Бля, Серый, ты, наверное, думаешь, что я напишу, типа - "Сосу, в жопу ебусь...", а ты согласуешь... Может, я тоже хочу в жопу ебать, может, я того, активный пидор.
- Может, мы в другом сойдёмся, - как-то без энтузиазма прокомментировал мои слова Серёга.
- Ну, бля, давай попробуем, - сдался я. - Даже интересно стало.
Ну, пришли на пост, туда-сюда, уборка: туалет мы всегда вместе убирали, коридоры и караулку по отдельности. Короче, составили списки. Обменялись. Расселись в разные углы. Читаю, на что согласен натурал. "Подрочу". Окей. Дальше: "Целуюсь всухую". Типа, без слюней, что ли?.. Вижу, Серёга ознакамливается с моим списком, чешет репу, наверное, до римминга дошёл. Что тут у нас ещё: "Миньет". Бля, с мягким знаком, а я написал без. Может, его миньет - другой; и приписал ещё: "Никогда не делал, но попробую. Для тебя!". Только что не добавил "Блядина". Лыбится сидит, видно, дошёл до анального секса. Ну и последнее в Серёгином списке: "Анальный секс"; поставил тире, написал "Не дам", потом зачеркнул, написал два слова, затем замулевал их до неузнаваемости и резюмировал "Нет". Чё за два слова? Я и на свет эту бумажку, и так, и этак - не прочесть. Чё за нахуй? Колеблется сучёныш.
Судя по улыбке на лице Серёги, результаты его порадовали.
- Чё за "римминг" такой?
- Не скажу, погугли - узнаешь.
Думаю: "Зря про римминг написал, тем более мне это не очень нравится"...
Время - полдвенадцатого ночи, никого нет, всё тихо вокруг. Серёга в предвкушении, улыбается:
- Ты - мне, я - тебе?
"Сука, как с языка сорвал".
Мою бумажку в карман себе всунул, я тоже решил не выкидывать. Компромат.
- Чё, прямо здесь будем? - Серёге не терпелось.
- Ну а где ещё? Тут и дверь в комнату отдыха закрывается, если что.
- Щас отчитаемся перед дежурным и начнём. Сука, как-то стрёмно... - смотрит на меня и улыбается. - Ты, бля, первый сосёшь.
- Заебал ты уже! Иди лучше хуй свой помой.
- А ты...
- А я уже, - перебил его я.
- Никуда не уходи, - Серёга пошёл в туалет.
- Приколист, бля. Давай живей, через 10 минут отчёт. Да получше мой, с мылом давай.
- Без меня не начинай, - уже за дверью из коридора крикнул Серёга.
- Куда ж без тебя, - в пустоту ответил я.
В двенадцать по связи отчитались перед дежурным по части, что всё нормально. Сбрехали: всё не нормально, а заебись!
Дверь в караулку закрыли, а в смежную комнату отдыха приоткрыли, чтобы всё было слышно, если что.
Ну, бля, начали с поцелуев. Сухих. Стали расстёгивать друг другу куртки. Полностью раздеваться было ссыкотно, мало ли какому идиоту взбредёт спуститься вниз. Я, походу, взял инициативу на себя: задрал Серому майку, перекинул через голову, оголив грудь. Стал целовать соски и гладить только начавшие отрастать волосы. Серёга снял с меня куртку и майку полностью.
- Если что, выйдешь ты, а я, типа, отдыхаю, - я немного стремался.
Серёга кивнул.
Потихоньку по сучьей тропке к ремню и штанам. Серый сам расстегнул штаны, и они упали вниз на ботинки, открыв помятые трусы, которые были спереди мокрые (надо думать, от воды, которой мылся). Стояк высоко оттопыривал перед трусов... Спускаю их к штанам, хуй пружинит по животу. Бля, в спокойном состоянии он прямо как у меня, а в стоячем больше; есть ли вообще пацаны с членами меньше моего? Серёга дрожит от нетерпения, предлагаю ему лечь на топчан. Он садится поперёк, облокотившись на стенку.
Я, пару раз вздрочнув ему рукой, провожу языком от волосатых яиц по стволу к открывшейся залупе и начинаю облизывать её.
- Бляя, - Серёга кайфует, начинает неосознанно (инстинктивно) руками гладить мне плечи и руки.
Глаза затуманились. Или я такой профи, или пацану никто никогда не сосал.
- Ааа, бля, подожди, - Серёга отталкивает меня, я в недоумении гляжу на него: может, что не так. - Потише, бля, я так кончу.
А я ничего такого и не делал ещё.
Я терпеливо жду, поглаживая его живот, дорожку волос от пупка. Серёга кивает, продолжаю сосать залупу. Серёга гладит меня, себя, начинает елозить.
- Стой, стой...
Я останавливаюсь, но поздно: из серёгиного члена брызнула струя, которую он поспешно смёл рукой и стал вытирать рукавом на топчане. Бля, я не понял, он что, обоссался, что ли?
Серёга запаниковал:
- Слушай, что-то не так... Давай лучше я тебе.
- Да всё так, сука. Не суетись ты так, расслабься.
Наверняка пиздел всё про девок.
Серёга немного успокоился. Походу, до глубокого минета дело сегодня не дойдёт.
Начинаю лизать уздечку, Серёга пытается меня остановить, но я перехватываю его руки и удерживаю; сука, опять ссытся мелкой струйкой себе на живот, смотрит виновато. Думаю: "Меня так ещё никто не чморил, даже Стас, которому я позволял всё что угодно".
Серый плюнул в кулак и обтёр залупу; по типу, теперь она чистая. Снова начинаю лизать уздечку и гладить ладонями мокрый живот и бёдра.
Как и ожидалось, надолго Серёгу не хватило. Закрыв глаза, он стал с мычанием кончать себе на обоссанный живот. Я продолжал лизать уздечку, и часть спермы попала мне на губы и язык. На вкус - обычная. Серёга открыл глаза и засуетился:
- Бля, тебе на лицо попало, - попытался обтереть мне лицо рукавом.
- Стой, у меня же платок есть.
Я языком подобрал часть его спущенки, облизал губы и полез целовать его. Серый не осмелился мне перечить, даже облизал меня.
Сидит, лыбится:
- Ну ты и пидор.
- Я такой, - улыбаюсь в ответ я.
- Моя очередь?
- Ну, попробуй, - разрешаю я.
Серега, всё улыбаясь и всё почёсывая голову, заранее стал оправдываться:
- Ну, я, конечно, не такой профессионал, как ты. Но я постараюсь. Помни, бля, это мой первый раз.
Я занял его место на топчане, предварительно спустив штаны и трусы. Серёга прямо под кальку стал минетить мой уже вставший член. Вот хуй его знает, чем он меня взял: явно не умением, а энтузиазмом. Всё время смотрел мне в глаза, улыбался, как ненормальный, пару раз специально кусал ствол, типа, откушу. Слюни текут. Ни смущения, ни недовольства, ни кривляний. Я пару раз потрепал его по щеке:
- Вафлёрчик.
Серёга смеялся в ответ:
- Пидор. Потерпи, я ещё натяну тебя.
- Ага, мечтай... Давай лучше старайся!
Серёга ущипнул меня за ляжку, я недовольно скривился: "Ладно, буду молчать".
Впрочем, кончил я тоже быстро: новый партнёр, новая обстановка... Серёга, немного подумав, по моему примеру лизнул мою кончу и полез целоваться.
- А как же поцелуи всухую?
Лёха на секунду остановился, но мне этого хватило, чтобы смахнуть рукой весомую часть моей спущенки с живота и начать ею мазать ему рожу.
- Сука! - Серёга поздно разгадал мой манёвр, отплёвываясь и вытираясь, стал в борьбе стараться обмазать и меня.
Видя, что силы равны и у него это особо не получается, он стал плевать в меня.
- Вафел ёбаный, - я тоже плюнул в него. - Пиздец тебе.
Короче, быстро вымотались, только перемазались и обплевались. Потом ещё полчаса чистились.
- Утром ещё отсосёшь, а то как-то быстро получилось, - размечтался Серёга.
- Ага, держи карман шире, - осадил я его. - Нашёл соску!
Последнее я сказал уже не так уверенно.
Командиром роты у нас был старший лейтенант Белов. Это был 30-летний москвич, одному богу известно, как оказавшийся в этой жопе. Он был не женат, жил в городке в своей однокомнатной квартире. Жрал с нами в столовке, вроде даже ухаживал за поварихами, обсуждал с пацанами их формы.
Меня он сразу выделил. Дал мне кликуху - "Мелкий". Вот, сука, никому не дал, а я Мелкий. Рост у меня 170, ну хуй с ним - 168, но не рахит же. По должности он осматривал нас голыми перед баней - никогда на пропустит. Бля, я надеюсь, кликуха не от того, что он видел меня голым.
- Чё это у тебя за синяк на руке? Чё за царапина на спине?
Я, бля, типа, даже не помню откуда, а он держит голого, зовёт посмотреть сержанта.
- Чё за нах, Мелкий, - сержант всегда злится, это ведь, типа, его косяки.
- Объяснительная с обоих!
- Товарищ старший лейтенант... - сержант заскулил. - Чё сразу объяснительная? И чего писать-то, нечего!
Сука, стоишь голый, как на сцене, сзади уже очередь столпилась, ещё и доёбываются.
А ещё привязался к моему брянскому говору, буква "Г" ему моя не нравится:
- Понаехала сюда Брянщина ёбаная, разговаривать не умеют.
Я так вообще не чувствую никакой "Г": говорю, как умею. И сержант, жополиз ёбаный, тоже туда же: "Прямо слух режет твой ггговор". Тула сраная, далеко вы от Брянска.
Причём их это скорее веселило, чем злило.
- Мелкий, бля! Подойди! Ну-ка, покалякай нам чего-нибудь на своём деревенском...
Серёгу тоже мучили, но редко. Меня бы тоже не трогали, если б не старлей.
На вечерней поверке особое внимание.
- Мелкий, бля, что это?
- Где? - обидно до слёз.
- В пизде! - сержант злится. - Вот, на плече, сука. Синяк. Где ты лазишь?
- Где? Это грязь, вот, вытирается.
Сержант недовольно смотрит в глаза, но успокаивается:
- А хуле ты не моешься? Может, мне тебя теперь персонально мыть?! Потом командир мозги съедает, а он просто грязный. У вас там на Бряянщине, - кривляясь, - моются?
- Моются, - бля, и хуй что скажешь старослужащему.
- Серый, смотри за своей подружкой! - это он Серёге. - А то зарастёт грязью совсем.
Это можно было бы принять за какую-то игру между сержантом и командиром роты: типа, один ебёт за дисциплину, другой знает, что всё нормально, и "Уже не знает, за что уцепиться. Заебали!". Вот только в своих играх они почему-то именно меня использовали.
Однажды был день рождения командира батальона, в столовке закатили вечером гулянку для офицеров, ну и наш московский придурок пережрал. А я был дневальным в тот день. Привели его под руки, благо, что ночь была, все спали в роте.
- Принимай своего командира, давай его в комнату ротного.
Притащили; пока тащили, штаны сползли, оголив труселя и волосатую жопу.
- До утра очухается, ты давай присматривай за ним.
А хуле за ним смотреть, не маленький.
Где-то в три часа ночи сержант - не Игорёк, другой, тоже тот ещё урод - говорит:
- Сходи, глянь, как там ротный?
Вообще старшаки уважали комроты, стелились перед ним, потому как от него многое зависело, те же увольнения на выходные.
Я зашёл в комнату ротного, тот, бля, уже отошёл малость и сидел на диване. Увидев меня, позвал:
- Мелкий, это ты?
- Я посмотреть, сержант послал...
- Подойди сюда.
Я в полутьме подошёл ближе. Командир сидел на диване с расстёгнутыми штанами.
- Мне поссать надо.
- А я-то тут причём?
- Причёёём, - передразнил меня ротный. - Все вы, блять, тут не причём. Чёрт, ну я и упился сегодня.
Немного подумав, он продолжил:
- Через казарму не пойду. Чё ты, бля, вылупил бельмы. Открой окно, - и, видя мою нерешительность, добавил: - Да не тормози ты, помоги давай. И дверь закрой.
А хуле делать? Прикрыл дверь, помог подняться ему, штаны упали вниз, охомутав ноги. Кое-как довёл до окна (наша казарма на втором этаже), открыл окно... Жду... Его руки вцепились в меня, свободные руки только у меня. Ротный тупо посмотрел на меня и тихо так сказал:
- Тормоз ёбаный, слушай сюда... Если я щас обоссусь под себя, ты до конца службы будешь параши чистить за духами.
Бля, я с самого начала его боялся, как огня. Эта сука имела власть в роте, какая не приснится никому на воле. Он реально был тут богом и царём. Он мог как возвысить, так и зачморить на уборке туалетов, век с тумбочки дневального не слезешь. Я реально пересрал.
Я приспустил ему труселя, кстати, не солдатские, с какой-то надписью на резинке, помедлил пару секунд и решился: взял пальчиками его, кстати, нехилый болт и только чуть приподнял его, как из него вырвалась длинная струя горячей мочи в открытое окно. У меня сразу возникла мысль "Как он будет доссывать?". Струя потихоньку стала опадать, залив подоконник и мою руку.
- Отряхни, лошара.
Я, бля, затряс, чтобы стряхнуть скорее со своей руки остатки мочи, нежели с его конца. Моя неуёмная энергия вызвала ответную реакцию ротного: он отпустил меня, правой рукой перехватив мою руку на его члене.
- Не так, Мелкий. Ты чё, не встряхивал никогда? Надо спокойно, вот так.
И он стал моей рукой надрачивать себе член, при этом возбуждаясь. Я, не зная, куда бежать, повиновался ему. И до этого нехилая болтяра теперь стала принимать просто устрашающие размеры.
- Соснёшь?
Я как обжёгся, хотел вырваться, а он вцепился и держит. И куда бежать? В лес за ландышами? Я на дежурстве, это побег. Закричишь - будешь сортиры чистить лезвием; спасибо, мне хватило учебки.
Из ступора меня вывел шёпот ротного:
- Хуле остановился, додрачивай, раз уж начал.
Кто там что начал, мне уже было похуй, только б уйти оттуда. Ротный отпустил мою руку и, взяв за шкирку, кивнул, типа - дальше сам.
Я стал не спеша дрочить ему. Смотреть на ротного не было сил, стал смотреть в окно на луну. В ухо дышал перегаром ротный, который наверняка смотрел прямо на меня, может, даже и лыбился. Перехватил меня за шею сзади своей ручищей и сжал. Я сглотнул, но продолжил. Бля, член, конечно, еле в ладонь вмещается, реально - бутылка Pepsi.
Через минуту, показавшейся вечностью, он сильнее сдавил мне шею, и прямо сквозь руку я почувствовал, как он кончает, вымазывая мне руку. Я ещё для чего-то ускорил дроч - блять, интуитивно как-то. Затем набрался смелости и посмотрел на ротного, встретившись с ним взглядом. Тот отпустил мою шею и кивнул в сторону двери:
- Съебал отсюда.
Мне другого и не надо было: вытирая перепачканную руку о штаны, выскочил в казарму и пошёл на тумбочку. Слава богу, сержант ничего не заметил.
Утром, где-то за полчаса до подъёма роты, я как раз стоял на тумбочке, ротный вышел из своей комнаты и пошёл в туалет. Я, как и положено, выпрямился по стойке "Смирно" и отдал честь. Он молча прошуршал мимо, мельком взглянув на меня, правда, махнул рукой, мол, "Вольно". Через минуту высунулся и позвал меня. Сука, опять поссать, что ли, не может? Моё место занял сержант, я поплёлся в туалет.
Старлей курил возле подоконника, пальчиком подманил меня ближе. Я подошёл, стою смирно. Этот посмотрел на меня внимательно:
- Всё нормально?
- Да, - отвечаю.
Старлей немного посмотрел на меня изучающе, но разговор не продолжил:
- Ну иди, буду присматривать за тобой.
Я развернулся и ушёл. Сразу сержант вцепился:
- Чего ему надо было?
Я рассказал.
- И всё?
Говорю:
- Всё.
Сержант недоверчиво посмотрел на меня, но промолчал. Им, блять, всё кажется, что кто-то сливает их командиру, шпионит за ними.
- Ладно, буди давай роту, - сержант сверился с часами на стене.
Я громко закричал:
- Рота, подъём!
Рота недовольно и медленно стала просыпаться. Из-за угла вылезла недовольная рожа старослужащего Максимова - тот ещё урод, тоже с Тульского призыва:
- Чё ты там раскукарекался, Мелкий?!
Сержант хотел предупредить, но опоздал. Из туалета выскочил ротный и заорал:
- Это что здесь происходит, блять! Труденков, сука! Это такая дисциплина в роте? Может, надо тренировки устроить "Рота подъём! Рота отбой!"?
Буквально в секунду все повскакивали с постелей, побежали строиться, одеваясь на ходу. Только шёпот: "Ротный здесь". Недовольный и раскрасневшийся от недосыпа сержант, подгоняя матом последних, зашагал строевым шагом к ротному:
- Товарищ старший лейтенант. Рота по вашему приказанию построена. Командир первого взвода - сержант Труденков.
Повисла грозовая тишина. Комроты вроде успокоился и уже тихо приказал:
- На зарядку.
Служба продолжается...
Позднее я стал анализировать, чего он хотел от меня. Я, типа, ему подрочил, он спрашивает: "Нормально всё?", а я ему говорю: "Да". Бля, а что ему надо было ответить? А он что обо мне подумает? "Присмотрю за тобой". Как же все стрёмно! В пизду, никому не расскажу. Даже вспоминать страшно. Может, обойдётся...