— Скажи, кого бы ты выбрал, ну... скажем так, для секса? — спросил я своего друга, раскладывая перед ним фотки аппетитных девок.
— О, бля! Обожаю такие вопросики! — радовался он, потирая руки. — Саня, вот умеешь ты день скрасить! Вот в натуре: ещё только утро наступило, а я уже полюбил этот день!
Я разложил все фотографии кроме одной. На ней — на последней, был сюрприз. Сюрприз, который не даст спокойно спать этому бедняге, после того как я дам ему взглянуть на некоторые вещи под другим углом; после того, как он увидит эту фотографию.
Немного потянув время, я положил и её.
— Ой, что это?! Саня, блин! Ебать — это же моя сестра! — вскрикнул он от удивления, что даже голос его стал сиплым.
— Ай, да расслабься ты! Чё заёрзал? Девка — она и в Африке девка! Да и к тому же это просто игра воображения. Ты же не делаешь ничего такого! Можно подумать и мамку свою голой ни разу не видел? — подзадорил его я.
Он ехидненько усмехнулся:
— Ну почему же не видел... Видал!
— Ну и как? — полюбопытствовал я на неравнодушную для себя тему.
— Ну... мамка как мамка... — почесал он затылок.
— «Мамка как мамка» — передразнил я его. — Да у тебя мать — офигенная баба! Поди ебётся ещё как лошадь? — погрузился я в волнующие рассуждения.
— Ну... ещё ебётся, — гордо ответил Лёха, явно на понравившуюся ему фразу «офигенная баба».
А ведь ему было чем гордиться. Поджарая Анна Юрьевна не раз будоражила мой мозг (и не только его, когда я встречал её случайно на улице), умело подчёркивая свои голые икры высоким каблуком, от чего они напрягались и делались очень сексуальными; и отлично смотрелись её сиськи, хорошо подобранные тугим платьем, которое создавало эффект стоячей груди.
Всегда, когда смотришь на подобных женщин, то хочешь угадать: а какие же они в постели? И, как правило, не ошибаешься.
— Спорим, что не она — а ЕЁ ебут, если так можно выразиться, — утвердительно умозаключил я.
— Точно, Саня! Её! — ошеломлённо оживился Лёха. — А как ты догадался?
— Да очень просто. Стоит посмотреть на неё и твоего отчима и сразу ясно, что она любит чтобы её сладострастно отымели, — со взглядом тебетского гуру ответил я.
— Так и есть. Её отчим так её дрючит, что «мама не горюй»! — поделился Лёха.
— Хуй стоит? — спросил я.
— Стоит, — откровенно ответил он, — ещё как! Каждый раз, когда вижу как он её насаживает.
После развода Анна Юрьевна недолго думала и вышла замуж за красно – молодца, который на восемь лет её моложе. Я, когда впервые его увидел, то сразу понял, что нет у него никакой любви — просто тётку ебать понравилось, вот и решил он себе узаконить это дело, продлив удовольствие на долгие годы. Поэтому и ходит теперь 52 – летняя Анна Юрьевна как девочка: в мини – юбках, да по соляриям.
— Ладно, зырь сюда, — переключил я его внимание на тему фотографий. —.. . А она громко стонет? — всё – таки спросил я. Это равносильно как съесть тортик, но оставить вишенку; вот этой вишенкой и был мой вопрос.
— Громко, — ответил друг. — Ей очень нравится! Отец с ней такого не делал, как Этот.
— А как именно? — задал я и второй вопрос, чтобы потом не сожалеть об оставленной второй вишенки после торта.
— Он берёт её за груди, сильно сжимает, она раздвигает ноги пошире и тут Он начинает жарить её! Ох, и как же на покрикивает в этот момент!
— М – да... представляю твои ощущения, — сладко вообразил я как Анну Юрьевну жарит Этот. — Итак! — с трудом собрался я с мыслями. — Перед тобой похабные девки! Кого бы ты попортил, если учесть, что у тебя абсолютный выбор! Для гениев повторяю, абсолютный — это значит, когда всё можно и тебе за это ничего не будет.
— Ништяк, Саня, ты придумал! — чуть ли не взвизгнув от предвкушения, Лёха бережно поправил перед собой фотографии, взял фото сестры, осмотрел её и деловито швырнул в сторону, сказав: — Так, это уже будет лишним! Я же нормальный!
Потом он сильно нахмурил брови и, словно собирается выиграть в шахматы у Каспарова и не просто сука выиграть, а разъебать его в сухую, принялся долго и тщательно разглядывать девок.
Пиздец! Это всё равно как выебнуться и гордо выбросить бриллиант, а затем пожалев, продолжить рассматривать горстку тускнеющих фианитов. Он — пожалел. Всё приобрело серый цвет. Время шло. Лёха небрежно перекладывал фотки, с каждой минутой теряя интерес к происходящему. И уже не было той задоринки, которую вначале зажгла тело его сестры. Упругие сиськи Нади пришлись ему явно по вкусу, а дико оттопыренные соски говорили, что девка очень хочет ебаться. И всё это кружило голову.
Что же касается моего мнения, то будь у меня такая сестрица, то я уже давно бы порвал ей пизду, соблазнив поездкой на море и суперскими фотками для её аватарки в ВКонтакте. Драл бы молодую сучку до седьмого пота и учил бы её развратно трахаться, чтобы она знала как надо делать в будущем, чтобы безумно нравиться всем мужикам без исключения. Научил бы её сосать и заглатывать, лукаво при этом смотря мне в глаза. Научил бы ходить без трусиков, чтобы в нужный момент с большим кайфом посадить её сверху, и толстым хуем порастягивать спелую пиздёнку. Она была бы мне благодарна за мои уроки, вспомнив их потом в постели — уже будучи с богатым папиком, что неплохо было бы и покричать, тем самым удовлетворив самолюбие пожилого бонзы и, как следствие, осыпав себя изумрудами в качестве поощрения за изумительный секс. А если она ещё и усечёт всю глубину тайных знаний, что с выкриком в нужный момент: «"Папочка», не надо!», — можно получить билет в роскошную жизнь, где богатый бомонд не прочь поиграть с юной девой, воображая себе инцест с дочерью, то в полной мере бы оценила незаменимые «уроки» своего брата.
Её загорелое тело переходило бы из рук в руки, и каждый был бы готов платить ещё больше её прежнего владельца, лишь бы закрыться в своём коттедже и понасиловать «дочку», предварительно отправив жену куда подальше — на Багамы...
Но Лёха был идиот: он сам — лично сузил свой выбор, о чём мучительно сейчас сожалел. Он удручённо вздыхал. Его первая спесь и азарт сменились потухшим взглядом. Затем... что – то стало меняться! Лёха взял – таки фотку сестры и бегло осмотрел её. Я парень жёсткий, а потому распечатал на цветном принтере, да ещё на дорогущей фотобумаге его сестру во всей красе. Девка манила! Звала прислонить фото к губам. Лёха снова отложил её в сторону. И опять настроение покинуло его. Он безвкусно шаркал пальцами по оставшимся фотокарточкам, будто это были старые вырезки его бабушки из газеты «Известия». Но гнилой червяк с аппетитом хавал его мозги и осушал мозговую жидкость. Рука Лёхи опять грешно потянулась к фотке сестры. Он жадно осмотрел её. И было понятно, что он поддался демону – искусителю! Его глаза горели. Но идиот – Лёха снова отложил её в сторону...
Тема инцеста настолько сейчас популярна, что практически каждый второй да ловил себя на мысли, что его взгляд неловко прикован к упругой груди матери или сестры, а хуй при этом ой как крепко стоит! И мальчишки не только не отгоняют эту мысль прочь, а наоборот — цепляются за неё зубами и руками, да и вообще всем чем можно, разворачивая в своём воображении поистине масштабные картины разврата, где главной постельной рабыней становится мать, а сестра или тётя — сексапильной секретаршей. Создаются великолепные грёзы миров, где матери в образе шлюх стонут от кайфа соития со своими сыновьями. Да, такова потреба нового поколения Инцухт! Секс как культура, как искусство, так же как и любая наука — эволюционирует. Проследите за развитием концепции купальников и вы поймёте о чём я. Раньше женщины купались в закрытых костюмах!, а теперь — на собственной матери можно заметить лишь узкий лоскуток — лёгкий намёк на трусики, да и то прозрачный, чуть прикрывающий её развратный передок Моя мать тоже не исключение. Сколько дивных семейных походов на пляж было в моей жизни — ни счесть! И столько же раз я мог насладиться прекрасным видом больших половых губ матери под прозрачной материей её трусиков. Немудрено, что она нравилась мне как женщина и возбуждала меня тоже — как женщина. Я часто на пляже обращал внимание на семьи, где были братья и сёстры... Всё та же картина: молодая сучка крутится в стрингах, а брат ловит каждое мгновение, когда она наклонится за полотенцем или выйдет из воды, даря ему шикарные виды торчащих сосков и неприлично впившихся в её узкую щёлочку плавок. Сколько раз я видел восторженные взгляды таких братьев на тела своих раскованных сестёр... ни счесть.
Сестра — это объект на который вообще стоит обратить особое внимание! Она гораздо ближе, чем мать. У матери запретные барьеры больше и шире, но сестра, которая большую часть времени проводит в комнате наедине с братом, делит его огорчения и радости, спит на соседней кровати. Она гораздо охотнее раздвинет ноги ради любопытства и возбуждения! Я очень жалею, что у меня нет родной сестры... причём, неважно — младшей или старшей. Я точно знаю, что бы сделал.
Если младшая, то драл бы её, навалившись сам сверху. Юные любят — когда их ебут. А если старшая, то усаживал бы её сверху, позволяя ей дёргаться в экстазе на мне. Старшие обожают главенствующую роль.
Сестру соблазнить относительно несложно: нет той разницы мышления, которое существенно разделяет поколения. Сейчас все хотят большего. Больше развлечений, больше айфонов, больше вульгарности и ультрамоды. Если раньше бы девочка сказала дома, что хочет надуть себе губы! (понятно для чего), то её в лучшем случае поместили бы в дурку; но сейчас, отцы сами гордо ведут дочерей в клинику, где сучке сделают заветный, волшебный укол гиалуроновой кислоты, а потом так же гордо товарищам по кружке показывают фото своих дочек с похабными губами, которые долгими ночами сосут члены своим парням дабы больше понравиться им и успешнее повыскакивать замуж. Сейчас хорошая девочка должна блеснуть не умом, решая задачу теории Пуанкаре, а бритым лобком, задавая себе нехитрое уравнение «всё или ничего». Спросите себя: что вы бы предпочли — слушать стихи Пушкина послушницы гуманитарной гимназии или снять с неё трусы да оттаскать как следует за волосы, трахая во все дырки?
Мир сдвинулся. Матери ходят топлес и ещё задорно подмигивают сыновьям, когда они жадно пожирают их взглядом. Помню как моя мама, когда она танцевала во время очередного застолья и увидела мои восторженные глаза — пуще прежнего начала забрасывать ноги вверх и с визгом приседать, тряся упругими ягодицами в короткой юбке. Сегодня сдвинулись и требования в постельных отношениях: уже никого не устраивает секс в темноте и под одеялом; сейчас, чем ярче в помещении и чем развратней и непристойней выглядит женщина — тем лучше. Никому не нужно это таинство ночи. Разврат правит балом! Институты семьи и женщины как таковые разрушены. Мода на нестандартные изыски набирает обороты. Девочки мечтают о папиках, а мальчики о мамах. Наступил золотой век возможностей! И те кто в теме, ещё успеет оседлать и воплотить самые дерзкие свои мечты. Успеет сесть на поезд — название которому «MTV».
Кто – то скажет, что это плохо. Но моё мнение таково, что всё эволюционирует и рано или поздно — это должно было случиться. Женщины раскрепощаются, взламывая тем самым запреты и устои общества. Матери гонятся за молодостью, позволяя себе всё более и более откровенные наряды, наращивать ногти и волосы, и накачивать губы — лишь бы выглядеть эффектнее, когда придут друзья мужа. Сёстры больше заботятся о внешнем виде, чем о приличии и им всё равно что на них смотрят братья. Дочери готовы из кожи вон вылезти — только бы понравится Васе с соседнего подъезда, совершенно не замечая, что не одев лифчик, классно светят сосками перед отцами.
Рано или поздно что – то щёлкает в голове и ты ловишь себя на мысли: «Вау! А у моей дочурки уже сиськи – то что надо! А какие шикарные соски я вчера у неё разглядел под майкой!» или «Ни хуя себе! А моя мамка – то до сих пор ебётся как девочка! Вон чулочки – то какие проституцкие одела... »
И ты уже не можешь больше думать ни о чём другом! Всё. Ты попался на самый коварный крючок, с которого сцепиться уже не удасться. Стоит только допустить эти мысли и... ты переходишь туда — откуда нет возврата. Странные мечты начинают поедать тебя изнутри: хочется, чтобы дочь пососала своими алыми губами, а мать — залезла сверху и похабно закрутила бы бёдрами, извиваясь на твоём хуе от удовольствия... Все эти любимые и домашние женщины превращаются в желанных сучек, по которым ты начинаешь сохнуть. Вот и Лёха — допустил – таки развратные мысли. Представил сестрицу с раздвинутыми ногами и его потащило в эту пропасть. Теперь он будет обречён в своих желаниях думать о ней постоянно.
Эх... а всё – таки жаль, что у меня нет сестры. Я бы не выдержал и обязательно попытал счастья завалить её в постель.
— Блин, Лёха, ты долбонафт! — буркнул я. — У тебя такая сучка крутится под боком, а ты даже меж ног ей ни разу не заглянул.
Лёха в очередной раз положил фото сестры в общий ряд с сочными девками. Он всячески делал вид, что ничего не происходит. Потом другие фоточки аккуратненько собрал в стопочку и убрал в сторонку, оставив только фото Нади. Начал долго её рассматривать.
— Бля, Саня, ну если, как ты говоришь, выбор абсолютный. То — её! — ткнул он, наконец, пальцем прямо в плоский загорелый живот своей сестры. — Но ты не думай чего! Это не потому что она мне сестра! Просто она красивее всех! — добавил он, уже держа фото перед глазами и вглядываясь в неё ближе.
— Кто бы сомневался! — ответил я, конечно же понимая, что выбор был сделан именно, и исключительно, из – за прямой родственной принадлежности ему девушки. — Поехали дальше! — продолжил я. — Ну что, посадил бы её на хуй?!
— Фу, Саня! Вот любишь ты всё испоганить! Она же моя сестра! — заортачился Лёха, желая сохранить статус джентельмена.
— Да ладно тебе. Ну скажи, посадил бы... ну хоть разок? А? Представь её голос: «Ой, брат, не надо! Что ты делаешь?! А – а – х!... А – а – х!... Мммм!... Да! Ещё! Ещё!» А ты её так, вначале, слегка шлёпаешь по бесстыжей груди. Мнёшь. А у неё соски от возбуждения большими виноградинами торчат. Девка хочет: аж голова кружится и глаза в исступлении закатываются! Ты её уже по – сильнее по молодым сиськам лупить начинаешь. Груди становятся красными — она стонет. Ты наклоняешься и сосцы ей начинаешь облизывать! Играть с ними языком. Потом покусывать. Замечу, ты это делаешь родной сестре, гадкий мерзавец! И вот ты уже жадно сосёшь её груди. И она начинает просить, чтобы ты стал ебать её...
— ААА! Всё! Замолчи! — выкрикнул нервный Лёха. — Блять, у меня уже и так хуй стоит!
— Во, молодчик! — похвалил я Лёху. — Знаешь толк!
— Пиздец! Я теперь на неё смотреть нормально не смогу, — забеспокоился кореш.
— Хули там смотреть?! — удивился я. — Вот скажи мне, мой беспокойный друг: у неё когда день рождения?
— Через месяц.
— Отлично! Вот и подари ей... чулки! — посоветовал я.
— Да ты что? — охуел Лёха.
— Еблан ты. Ну подарок какой, для приличия, замути, а чулки впридачу! Она же у тебя кокетка! Зайди на её страницу и не такое увидишь, — объяснил я глупцу.
— Она наверное не поймёт... — растерялся Лёха.
— Да всё поймёт! Девки такое на лету схватывают! Поверь мне, дурик, тебе за это ничего не будет. Орать и маме жаловаться на тебя она уж точно не станет. Ну, в крайнем случае, пошутит над неловким моментом, похихикает да и всё, — пояснил я.
— А зачем всё это? — не понял кореш.
— Ты ебанат что ли?! — начал я уже злиться. — Это ТЕСТ! Ебать тебя в уши! Повторяю: тебе ничего не будет. Либо она застесняется и тогда мы всё отложим... на время; либо оденет их через некоторое время. И если оденет, то, считай, ты вытащил самый важный билет в своей жизни!
— Какой билет? — всё никак не мог понять мой ошарашенный друг и принять реальность.
— В задницу!... — гаркнул я. — В мир инцеста, дурень! Ебать тебя в ушные раковины! Открой свои лупы! У тебя под боком крутится такая скороспелочка, да её уже сто процентов ебут во все щели взрослые дяди! А ты всё «Наденька, Наденька». А твою Наденьку сажают в машину и увозят на дачу, чтобы она там попокричала как следует на хуе... и хорошо если ещё только на одном! А то и на два члена сразу её там насаживают!
— Да ну нах‼! — вновь прихуел Лёха.
— Полазай повнимательнее в ВКонтакте, неуч. Она там постоянно в компаниях каких – то мужиков трётся, то по ресторанам, то по квартирам шастает... И я смею тебе сказать, мой некомпетентный друг, что целку ей давно снесли и дрючат твою Наденьку как проблядушку только в лёт! Так что, слушай сюда, тупица: срочняк дари ей чулки! Девка сейчас на пике и наслаждается жизнью: молодой пиздёнкой «открывая» все двери сурового мира. И поверь мне, она для себя уже точняк усекла как это работает. Поэтому самое время стать тебе ей другом! Понимаешь?! Ей ой как сейчас нужны мудрые советы... опытного брата. Подружись с ней! Начни что – то советовать, мол, Надя, эти туфли не очень, а вот те да ещё юбочку повыше — самое то. Мол, самый стояк. Ты удивишься, насколько она будет тебе благодарна. Она тут же поймёт, что с тобой можно рубить эту тему, обсуждать все эти штуки – дрюки, спрашивать. Сечёшь?!
— Не очень... — смутился кореш.
— Дятел, ты потихоньку сможешь разговаривать с ней на интимные темы! А этого – то, как говорят математики «в пределе», и нужно добиться! Потом, как заботливый брат и уже, замечу, — ДРУГ, подаришь ей, так невзначай, развратные трусики. Но только очень развратные. Скажешь, мол, от этого мужики вообще без ума в яйца долбятся. А ей сейчас как раз и нужно, чтобы все были без ума. Она сейчас всё от всех получает не головой, а пиздой! Вникаешь?! У неё чуйка не в голове, а между ног! И работает эта чуйка очень исправно: на какой бы хуй побогаче, да пожирнее залезть! Врубаешься?! Когда между вами границы приличия сотрутся, а это неизбежно со временем произойдёт, то... мой недалёкий друг, ты сможешь совратить свою сестру! Догоняешь?! Будешь драть её в волосатку в своей постели как шлюшку! Ты только представь это, если твой мозг, конечно, способен вообще что – то представить... Да, конечно, за неделю или месяц я тебе этого не обещаю, но за год... плотного общения, слушай меня сюда, ей непременно захочется попробовать запретного! Надя — та ещё девочка! Не веришь?!
— Ну... бля... Саня... Пиздец... У меня всё перепуталось в голове... — замешкался возбуждённый Лёха.
— Ты главное не обделайся! Зырь сюда, мой недоверчивый друг! — И я достал смартфон, на который предусмотрительно скачал несколько фоток его «скромной» Нади. — Вот, смотри, да не обкончайся только!
Я показал первую фотографию.
18 – летняя Надя в компании неизвестных личностей, с вульгарным макияжем сидела на коленях у какого – то сорокалетнего лысого бонзы. Дело было у кого – то на квартире. Её шикарные длинные ноги были в чёрном капроне. Одна туфля спала и на пальцах ступни можно было отчётливо видеть красный лак. Такой, как используют шлюхи для большего возбуждения своих клиентов.
— Вот сучка! — возмутился Лёха.
— Смотрим дальше, — показал я второе фото.
Там Надя уже находится в машине. Всё тот же внешний вид.
— И что? — не понял Лёха.
— Ну, во – первых: это Лексус! На руле видишь логотип? А во – вторых: за окном утро! В – третьих: её снимал кто – то третий! Лысый – то за рулём! Открываем первое фото, — я вернул первую фотографию. — Опаньки! Видишь, все разбиты парами и с бабами, кроме вот этого, бородача. А этот бородач... кто бы ты думал?!
— Ну хуй знает, — не допёр глупый Лёха.
— Нассать тебе в уши! Лучший друг Лысого! Третий — это и есть тот самый бородач! А если учесть ещё и свойства фотографий, то вот эта, первая, сделана 16 – го числа, а вот эта, где Надя в машине, — уже 17 – го! Всасываешь всю трагикомедию?
— Что – то не всасываю! — залепетал испуганный Лёха.
— М – да, мой трусливый друг... что – то твоя чуйка никуда не годится... — посочувствовал я ему.
— Стой, погоди... Это же следующий день... Так?! — засуетился кореш.
— Верняк гонишь, Шерлок!
— И они втроём... Ёбаный рот! — вдруг осенило тугого на ум кореша. — Так это что же получается?! Её... Её они оба что ли трахали?!
— Именно, мой проницательный человек! Именно так... Иначе какого хера там с утра пораньше торчать этому бородачу? Трахали, сношали и рвали пизду твоей юной Надюшке двое взрослых мужиков, чувак!... Такова истина... Короче, вначале они праздновали днюху некоего Рамазана, это его, кстати, хата. Потом лысый и бородач, повезли твою Надюшку к себе либо к лысому, либо к бородачу, но это не важно. Повезли на Лексусе, чувак! Где, собственно, и ебали твою сучку всю ночь до седьмого пота... — подытожил я вполне вероятную гипотезу. — Ну, а чтобы тебе совсем стало «вкусно», смотри третье фото!
Оба – на, и Лёха был в ахуе...
На третьем фото, которое также было сделано с заднего сиденья, попало зеркало заднего вида, в отражении которого, рядом с бородачём,.. . сидел ещё один их товарищ, кавказкой внешности.
— Пиздец... Вот блядство! — негодовал бедный Лёха.
— Да, мой расстроенный друг... К сожалению, твоя сестра — шлюшка... Посмотри на это лицо, — Я приблизил отражение зеркала заднего вида.
Там был очень радостный фейс небритого детины, на вид которому можно было дать лет 46.
— Вот он — явно твою Надю не жалел! Видишь, какой радостный. Полагаю, кореш, дырявил он её по – полной! Его одного уже вполне достаточно, чтобы такие как Надя в количестве с целый пионерский лагерь были изнасилованы во все дырки... М – да, дела... По ходу ей и задницу порвали, чувак! Чую, рогатик, твоя Надя — уже везде дырявая!
— Как это задницу? — ополоумел кореш.
— Это когда девку в жопу ебут, мой контуженный друг! Да – да, в очко сношают!
— А почему рогатик? — тихо переспросил шокированный Лёха.
— Да так, к слову... Лёха, тут ещё есть кое – что... — сказал я, уже не зная, показывать ему четвёртую фотографию или нет.
— Ну что там ещё? — обречённо спросил друг.
Четвёртое фото демонстрировало уставшую Надю в окружении всё тех же двух мужиков, сидящих рядом с ней на диване, если не считать ещё одного — снимавшего.
— И что? — спросил недогадливый Лёха.
— Да хуйня... просто это уже 19 – е число, чувак... Если на калькуляторе посчитать, то выходит твою Надю ебали несколько дней подряд! Пиздец, извини конечно, ну и рабочий же у твоей сестры передок! Столько ночей целых три хуя долбили как отбойные молотки, а у неё всё путём, только синяки под глазами...
— Блин! Да где ты это всё у неё откопал?! Я же тоже у неё есть в друзьях и периодически просматриваю фотки! — стинал пригорюнивший друг.
— Старый еблан! Не у неё... а у него‼! — гордо заявил я. — У бородача, дырявая твоя башка! Его зовут Руслан! Аха – ха – ха! Люби и знай свою родную сестру! А он, Руслан, в лучших друзьях у лысого, который в свою очередь — в лучших друзьях твоей сестры... Это ВКонтакте, детка! Как в своё время сказал Борис Николаевич Ельцин: «Вот такая вот загогулина получилась!» Аха – ха – ха – ха – ха! Лысого, кстати, зовут Артур. Так – то, мой неосведомлённый друг, если глубоко пошарить, то такого можно нашарить о твоей Надюше, что волосы дыбом встанут... и не только на голове! Но, ты не расстраивайся! Есть у этой медали и другая сторона — ржавая, но зато с позолотой!
— Какая? — спросил Лёха совсем потерянным взглядом... да и мозгом, пожалуй, тоже.
— Ни хуя ты дюбель! Ну, Лёха, это уже не смешно... Радуйся, дурик! Если бабу так жёстко по постелям носит, то не успеешь глазом моргнуть, как занесёт её и в твою опочивальню! И уж тогда, плешивый, не дай ей спуску! Насилуй сучку до криков! Поверь, ей это только понравится!
— А как зовут того, третьего? — вдруг робко поинтересовался Лёха.
— Э – э... Вот этого никак не могу знать, кореш. Да ни похуй ли тебе? Тут и так всё уже ясно: что чпокают твою сестрицу чуть ли ни всей диаспорой... Аха – ха – ха – ха! Эй, да не ссы ты так. Это говорит лишь об одном: что любит твоя Надюха, чтобы её потрахали — да по – жёстче. А знаешь как трахаются кавказцы? Уууу, брат, девки не смолкая всю ночь во весь голос орут от кайфа. Они, брат, могут сношать долгими, томительными часами без перерыва, пока у бабы не закончатся все «горюче – смазочные материалы», и даже после этого ещё долго сучку мучают на твёрдом как поршень в цилиндре члене — это я тебе как инженер говорю. Так что скоро ты получишь очень ебливую девку себе на хуй, обученную и оттраханную, а это дорогого стоит. Ну что, ты готов? Готов ли ты, мой испуганный друг, полизать свою сестру между ног? Ощутить на вкус, так сказать, всю сладость гулящей девы. Услышать пошлые стоны, некогда скромной девочки, которая встала на путь распутства. Эта тёлка обязательно раздвинет для тебя ноги. Она любит разврат. А такой разврат, как переспать с родным братом — она не упустит.
— Вот дрянь! — дерзко и с ненавистью бросил Лёха. — Я готов, Саня! — с полной решимостью в глазах комикадзе, добавил он.
* * *
Так началась новая эпоха формирования взглядов моего друга Лёхи на свою 18 – летнюю сестру. А я для себя понял, что для инцеста в семье должен быть какой – то толчок, нарушение баланса — качественный сдвиг в сторону неведомого. В моей семье, это чересчур сильное увлечение отца ролью матери – шлюхи, которую она исправно играла при каждом их сексе, забывая, что я постоянно становлюсь свидетелем их пошлого разврата; в семье моей тёти — неодержимое желание во что бы то ни было насолить моей матери, в отместку за её прошлые деяния; в семье Лёхи — пагубное поведение его сестры, которая пошла по рукам состоятельных мужчин, ради лёгкой наживы материальных благ и статуса; а в семье ещё одного моего товарища — непристойное поведение его матери, которая ебётся напропалую со всеми, кто чуть выше её по должности, снискав себе амплуа этакой офисной давалки, которой можно задрать юбку в своём кабинете и, вместо обеденного ланча, затрахать секретутку, обильно кончив на её загорелый живот. М – да, Роме, тому самому корешу вообще не повезло. Его мать частенько водит мужиков домой с работы, чтобы дать им то, что не могут дать их жёны. Сколько раз Рома видел, как его мать сношают то разные руководители, то начальники; как она старается каждому понравится, подолгу стоя раком; видел как у матери сильно краснеет пизда, когда её ебут с особым пристрастием; смотрел как ей кончают в рот, который она сексуально для этого открывает, широкой лопатой высовывая язык; а однажды даже слышал, как директор, жёстко дёргая её за бёдра, строго предупредил, что на днях она должна будет также классно ебаться, когда приедет представитель учредителя, что для неё и его — даже специально сняли номер гостиницы, где его мать будут дрючить несколько дней, что она должна стать на время командировки его второй женой. Рома подметил потом, что в названные дни матери не было дома вообще. А ещё он неоднократно слышал слова, адресованные его матери, что секретарша должна уметь работать в первую очередь — пиздой! Поначалу он думал, что для его матери — это единственный выход чтобы сохранить работу и прокормить семью. И каждый раз, кушая бутерброд, он понимал его истинную цену. Но потом он с ужасом понял, что его мамка просто шалава, которой нравится секс. Секс секретарши и босса, а точнее боссов. А таковые у неё были почти все, кроме, наверное, грузчиков и водителей. Когда он понял это и в очередной раз увидел, что его мамашу, словно куклу пользует новый начальник отдела; увидел как она, настолько увлёкшись процессом, когда он стал вульгарно тянуть её за соски, сильно оттягивая груди, дабы его взрослая любовница выглядела ещё более похабней — вместо того, чтобы поставить молодчика на место, она начала истошно стонать от кайфа, выгибаясь от удовольствия — вот тогда Рома и захотел поебать свою мать, также страстно дёргая её за соски и чтобы она также громко кричала, выгибаясь от кайфа.
А дальше всё идёт по накатанной схеме: сын растёт, и мать, чтобы он не думал о ней плохо — не прекращает развратный образ жизни — НЕТ! Наоборот, делает из этого шарм! Завлекает интересом к происходящему. И сын уже не осуждает маму — ни в коем случае — он ждёт новой сцены, когда маму снова дядя посадит на хуй, а он, сын, будет смотреть на дёргающееся в разных позах её тело и... дрочить! Дрочить! Дрочить! Ведь мама такая классная! Такая самая лучшая! Так поступила и моя мать: превратив сексуальные игрища на большой постели — в арену Колизея, где я был постоянным зрителем с билетом на VIP лоджию — чтобы лучше видеть как доблестный гладиатор (мой отец), ненасытно насилует свою оторву, рабыню из лупанария (мою мать). Для меня ничего не менялось годами, лишь иногда слегка новый образ матери освежал впечатления от увиденного, давая мне возможность получить более сильные эмоции от дрочки: это были либо волосы, схваченные в тугой конский хвост, за который батон крепко держал голову матери, набивая ей за щеку полный рот спермы, которая шлепками валилась с её алых губ на белоснежную простыню; либо сплетены в две плотные, длинные косы — за которые отец таскал мать как поджарую кобылу по постели, драконя её большую вагину, и забрызгивая густой жижей её очко и ягодицы.
Домашний разврат кого – то из родственников — это прямая дорога к инцесту. Поэтому я не исключаю, что однажды мать Ромы закричит в безудержном оргазме, когда он залезет на неё со словами, что секретарша должна уметь работать передком, да как следует засадит ей между ног. Его мать тоже не сможет прекратить этот беспредел — остановить его, она скорее предпочтёт кончить от члена родного сына, только чтобы не попасть под его осуждение. Она предпочтёт давать и ему, чтобы он только боготворил её в ожидании новой порции испить волшебного сока её чёрной души.
А этот сок — очень сладок, хоть и горчит! И каждый раз, ложась с матерью в постель — ты наполняешься мощной энергией неизвестной нам физики из этого таинственного сосуда. Может быть это и есть, та самая загадочная амброзия? Пища Богов, которую вкушали лишь избранные...
Как бы там ни было, но Лёха проникся идеей заполучить молодое, упругое тело сестры. Он знал, что перестанет её осуждать лишь в том случае, когда сам станет одним из тех, кто долгими ночами сейчас сношает только – только созревшую Надюшку. Итак, операция «хитрый лис» — началась.
* * *
— Бля, Саня, а ты реально съехавший. Такую тему мутанул, — восхищался мной Лёха, когда мы ехали в магазин за чулками для его сестры. — Я не представляю, как я это ей подарю. «Вот, сестра, прими от меня этот скромный подарок. Чтобы тебя с ещё большей охотой натягивали твои ухажёры!», так что ли? — подбирал речь Лёха.
— Нет, конечно, мой дикий друг, — парировал я. — Ты подаришь ей цветы, шоколад и купальник. Скажешь обычные слова, которыми поздравляют с Днём Рождения рассказы эротические и всё.
— A чулки?
— А что чулки? Про них вообще ничего говорить не нужно! Они просто будут лежать в свёртке с купальником. Пойми одну простую вещь, мой отбитый шизик: людям психологически сложно САМИМ начинать что – то выяснять! Вот если ты лично про это заговоришь, то да — тогда есть повод задать тебе лишние вопросы. А так... Ну найдёт она их, и что? Неужели ты думаешь, что она побежит тебя специально догонять, чтобы блядь нарочно об этом тебя расспрашивать? Да промолчит она просто и всё. Ну представь: ты бы получил от неё подарок и обнаружил бы в нём презерватив Ты бы начал с ней какие – либо выяснения? Или пришёл бы к ней и сказал: «Сестра, я тут презик в подарке нашёл! Это не твой?»
— Нет.
— Ну вот. Ну мало ли что: ну случайно этот презик туда попал, а может... и не случайно — это всего лишь повод пофилософствовать перед сном, когда решишь передёрнуть залупу, не более того. Но даже если она вдруг, невзначай... когда – нибудь потом... по случаю спросит тебя об этом. Сделаешь недоумённое лицо и скажешь: «Ёбаный мой хуй! Так вот куда эти чулки запропастились. Ебать, как неловко вышло. Аха – ха! Не ну надо же... А я – то думал, куда делся мой интимный подарок для Жанны!» Ферштейн?!
— А кто такая Жанна?! — заволновался Лёха.
— Блядь, да никто! Просто так скажешь своей сестре, если она вдруг спросит чего про чулки.
— Йоу! Нихуя ты, Саня, прошаристый! — с гордостью закивал Лёха.
— Слушай! А когда у твоей мамки День Рождения?! — вдруг осенило меня.
— Ну, э – э... Месяца через четыре. А что?
— А может ты ей тоже чулочки подаришь? Думаю Анне Юрьевне бы очень понравился такой продвинутый подарок, — развивал я мысль. — Сто пудово — она в тот же вечер уже еблась бы с твоим отчимом в них. А?
— Чё – то я очкую, — засомневался кореш.
— Ну, ладно, мой очковый друг. Ещё успеем. Я пока всё обмозгую, — успокоил я друга.
— Чё, маман моя нравится? — спросил Лёха.
— Лёх, ты не обижайся, но я бы нагнул твою мамку рачком, аккуратненько приподнял бы юбочку, да нежненько так приспустил бы трусики, медленно развёл бы в стороны упругие ягодицы; смачно бы, для смазки, харкнул между них... и так бы отодрал Анну Юрьевну, что все соседи бы сбежались на её стоны и крики! Блин, извини, но она у тебя та ещё сучка!
— Есть такое... — не стал спорить Лёха. — Мне твоя мать тоже нравится. Кстати, как в половом плане у тёти Маши? — спросил он.
— Да всё также: ебётся как шалава во все щели. Батон молодец в этом плане. Выдрессировал её под себя. Теперь что ни секс, то ебля века.
— А я её, кстати, видел недавно, — вдруг вспомнил кореш. — Она меня около дома утром заметила. Даже подкинула меня на машине. Такая вся с иголочки... деловая.
— Да? Не знал. О чём говорили? — поинтересовался я.
— Да так... Она больше про меня расспрашивала. Ничего такого... Сань, а как ты думаешь, её на работе ебёт кто – нибудь?
— А с чего ты так решил? — уточнил я.
— Ну она просто пошловатая у тебя какая – то. Вульгарно накрашена. Одета тоже, знаешь, вызывающе чересчур. Я просто подумал, что такая может, чё как перепихнуться в кабинете.
— Лёх, я тоже об этом периодически думаю. Всячески представлял свою реакцию на то, если, допустим, узнал бы, что её трахают на работе.
— И что надумал? — спросил Лёха.
— Честно сказать, это даже неплохо... интригующе: знать, что у твоей матери есть интимные секреты. Классно представить, как её сношают после совещания за, например, косяки в отчёте, который она презентовала. А ты о своей мамке думал аналогичное?
— Конечно, думал! — оживился Лёха. — Наверное, каждый в том или ином ключе допускал такое в отношении своей матери. Мне лично кажется, что мою потрахивают иногда.
— О – о, как интересно! И откуда же такие измышления? — спросил я, вспомнив Анну Юрьевну, идущую недавно с работы с эффектно напряжёнными и выделяющимися, сексуальными икрами ног.
— Ну... я присматриваюсь к ней. И иногда замечаю странности. Например бывает, уходит она и под платьем у неё есть лифчик, а приходит — и лифчика уже нет. Это видно сразу! У моей матери большая грудь. Всё понятно по тому, как она покачивается.
— А, чувак, ну всё ясно! Это обычно бывает так, когда сучку в машине ебут... уже после работы, когда кто – нибудь её подвозит. Снимут лифчик — снять – то быстрее, чем одеть обратно. Вот и прибегают тёлки домой без лифа, — солидарно кивнул я ему.
— Правильно! Я тоже об этом подумал тогда. Мать сразу в ванную шмыгнула, но я успел её в коридоре увидать, — тряс головой Лёха. — А ещё бывало уходит она в колготках одного цвета, а приходит в другом. Была в бежевых, а пришла — в чёрных.
— Понятно, чувак... тут с твоей мамкой всё вроде уже чётко вырисовывается, — умозаключил я. — По ходу дела, кто – то засаживает ей хуем в пиздёнку... Вот бабы сейчас пошли да, Лёха?! Матерей и сестёр наших трахают все кому не лень, что за пиздец такой? Я вот раньше думал, что моя мать — образчик идеала матери и жены! Но потом всё больше и больше убеждался в том, что она обычная баба, которая также как и многие ест руками говядину с кровью, пьёт вино, громко смеётся с пошло накрашенными губами, бреет подмышки и между ног, иногда бросает где попало трусики и периодически раздвигает ляжки для удовлетворения своей потребы в похоти. Так что женщина — это просто красивый, биологический тренажёр для ебли. И неважно мать она или сестра — сиськи у всех одинаковые с разницей лишь в предпочтениях к размерам. Кто – то любит большие, мягкие, зрелые с крупными, шоколадными сосками, а кто – то маленькие, упругие с крохотными острыми, красными сосочками. Вот скажи мне, только честно: ты бы переспал со своей матерью, если бы она дала тебе явный намёк?!
— Саня, честно — да! Вот внатуре, я бы её трахнул! — что ни на есть очень честно ответил кореш. — Ну согласись ведь моя маман ничего? Такое тело, мммм.
— Да, мой развратный друг, согласен! — подытожил я. — Так, а вот мы уже и подъезжаем. Ну что, мой Казанова, ты готов совратить свою сестру?!
Лёха горячо закивал головой, делая при этом очень непристойные жесты руками, намекающие, что он уже виртуально её трахает. Мы припарковались и зашли в магазинчик.
— Можно нам вон те. Третий размер, да — чёрного цвета, семь дэн. Да – да, именно их! Парочку, — напряг я куклу – продавщицу пробить нам товар.
— Оу! Это великолепный аксессуар! — выдохнула она так, будто между её ног включился вибратор. — Понимаю! У Вас отличный вкус! Вам с поясом или на силиконовой резинке?
— На резинке, — уточнил я.
— Оу! Резиночка — очень хорошо, — продолжала она говорить с придыханием, словно вибратор сломался и сбоил то на медленном, то на быстром режимах. — А Вам с прозрачным носочком – пяточкой или закрытыми?
— Однозначно с прозрачными! Обожаю, когда красный педикюр виден! — твёрдо заявил я.
— Оу! Понимаю! Вы, я вижу специалист, разбираетесь в тонкостях, — похвалила меня кукла. — А позвольте узнать: девочка взрослая или... так сказать... молоденькая?
— Молоденькая, — ответил я.
— Не хотите ещё пеньюарчик посмотреть? На молоденьких особенно возбуждающе смотрится. Он из мелкой сеточки и это придаёт пикантность при голой груди. Осталось всего пару штук. Знаете ли, такие вещи быстро разбирают.
— Нет, спасибо. А для взрослой девочки, что можете посоветовать? — за одно полюбопытствовал я.
— Оу! Здесь выбор гораздо больше! Всё что фантазии угодно. Вот посмотрите: шёлковый халатик дом – работницы, ещё один — элегантный медсестры, а вот третий... домашний! Мы его называем «мамин» или «подруга мамы». Очень оригинальная вещь! Он скроен как обычный кухонный халат, за исключением, конечно же, интимных зон. Видите, спереди и сзади он полностью прозрачный, чтобы... Аха – ха! Было всё видно, а на груди капроновые вставки, всё просто шикарно демонстрирует: грудь, сосочки. Безумно сексуальная штука!
«Мамин» халат мне и вправду очень понравился.
— Чего только не придумают. Будьте любезны в отдельный пакет, — попросил я куклу.
— Эй, дедуля! Не трогайте пожалуйста вагину руками! Это тонкая работа, — брякнула она какому – то неряшливому поситетелю лет шестидесяти, который лапал всё подряд на втором прилавке. — Итак! — произнесли алые губы в мою сторону, будто готовясь мне отсосать. — Смею предложить такую насадочку на пенис! Уверяю Вас: и взрослые девочки и молоденькие будут просто в восторге, когда с насадочкой! — И она достала какого – то силиконового «кальмара», с торчащими щупальцами и покрытого всевозможными, замысловатыми пупырышками Она натянула его на свой длинный палец и поиграла с ним как с Петрушкой из кукольного театра. — Ну что? Берём?
Вообще эта херня мне была не нужна. У меня у самого как большой «кальмар», а точнее морской огурец — ти
па трепанг! Я посмотрел на Лёху. Он испуганно и отрицательно закачал головой. Придурок видимо подумал, что я его заставлю эту штуку дарить сестре. Но голос этой продавщицы был чуть ли не на грани стона, когда она сказала: «Берём!», напрочь сразил меня.
— Берём! — твёрдо ответил я.
— Оу! Вы не пожалеете! Это женское счастье, — Она ещё немного поиграла пальцем с надетым «кальмаром», он ожил и помахал мне щупальцами, словно волосатой головой, после чего отправила его в коробочку. — А знаете что? Со скидкой в пятьдесят процентов я предложу Вам смазочку. На водной основе. В ней содержится экстракт мяты и кантаридина. Ну, чтобы девочку положительно растревожить если она... Ну Вы понимаете... — И продавщица – кукла так радостно засмеялась на весь магазин, будто я предложил ей сегодня провести эту ночь со мной, а все эти покупки предназначались для неё.
— Давайте и смазочку, — не стал перечить я красивой женщине. — Уж если Вы говорите для «растревожить»... нам это не помешает.
— Вы такой классный мужчина! — вдруг выдохнула она так громко, словно кончила от вибратора. — Позвольте дать Вам совет лично от себя... Вот капли. Рекомендую! Это просто пипец — полный улёт! Аха – ха! Я даже сама не своя от них. Убойная штука. — Она наклонилась ко мне через витрину, вываливая на стекло довольно большие «дыни». — Я извиняюсь, но пару капель и даже девственница — сразу станет полной шлюхой! — И продавщица поставила на свою ладонь маленький хрустальный пузырёк.
Вы знаете, мои дорогие читатели, вообще я обычно без всяких там шпанских мушек и т. д, но бля... если «даже девственница — сразу станет полной шлюхой»... без комментариев.
— Беру‼! — гаркнул я, напугав низенькую молодую клиентку, которая робко и тихо, с завистливыми глазами, рассматривала на соседнем стеллаже огромный силиконовый фалос. Который я бы, в стиле этого интим – магазина, назвал «папин хуй».
Продавщица ловкими пальцами всё быстро запаковала и назвала мне сногсшибательную цифру. Да, друзья, за всё в этом мире приходится платить... и не мало. Я расстался с несколькими крупными купюрами, но взамен получил ещё и визитку с красивым именем: Лика Бёрн.
Когда мы уже выходили, я услышал голос этой удивительной продавщицы — Лики:
— Оу! Это просто великолепный выбор! Я смотрю, Вы знаете толк... Нам, девочкам, нравится, когда размерчик по – больше, верно? А хотите дам совет?..
М – да, сегодня эта низенькая клиентка, что зашла в магазин, как пить дать, будет пырять себе между ног этим огромным фалосом, раздирая пизду и Бог знает, что себе представляя там при этом в своей маленькой голове. Хорошо ещё если без этого уродливого «кальмара» со смазочкой и капель — от которых можно стать шлюхой...
— На вот держи чулочки. С прозрачными носочком и пяточкой! Целых семь дэн! Если ты понимаешь о чём я, — щедро одарил я Лёху товаром высшего качества из Италии. А Итальянцы – то знают толк в сексе.
— О! Спасибо, Саня! — торжествовал кореш. — А что значит семь дэн?
— Это значит, что они тонкие как лёгкий, телесный загар, мой деревенский друг! Теперь дело за малым. Пошли за купальником.
Мы проехали в следующий по очереди магазин. Кореш ещё не знал, что его ждёт прекрасный сюрприз, от которого у него будут очень волнующие ощущения.
Мы вновь припарковались и прошли в зал, где можно было утонуть в разнообразии вариантов самых фантастических купальников и боди на любой вкус.
— Ну что, мой старый извращенец. Ты готов лично, собственноручно выбрать купальник для тела своей сестры?
— Саня, да ну нах?! Я? Ты серьёзно? — заволновался Лёха.
— Тихо – тихо! Не разгроми витрины, суетливый пёс. Ну, а чё такого – то? Чё за паника? Посмотрим, что ты выберешь для своей сучки. — И я махнул рукой девушке – консультанту.
Перед нами нарисовалась зрелая стерва с макияжем «увози меня скорей и еби меня быстрей».
— Э – э...
— Валентина, — представилась «стерва». — Что желаете прикупить?
— Вот мой кореш. Он желает для своей девочки купить купальник, — отчеканил я.
— Хорошо пройдёмьте, — сказала Валентина и повела нас к первому стеллажу. — У нас есть разные коллекции: этого года, прошлого. Что бы Вы хотели посмотреть?
— Ну... Это... Я не знаю... — замямлил Лёха.
— Хотелось бы что – нибудь скромное, но не очень, чтобы было прилично, но дерзко. В общем стильно, но вызывающе, смело, но неожиданно! — озадачил я Валентину.
— Тогда вот этот, — Валентина достала купальник голубого цвета. — Оригинально и со вкусом, — добавила она. — Чашечки, косточки... А какой размер груди у Вашей девушки?
— Вы знаете, а можно чтобы чашка была без подкладки, а просто матерчатой? — вдруг пронзил меня своим интеллектом кореш – Лёха. — Размер... Э – э... Примерно как у Вас.
— А, ясно, значит второй. Ну это называется просто без чашки. Можно. Вот пожалуйста, — она достала какую – то тряпицу, — ультрамодный молодёжный раздельный купальник, модель «Bikini» фирмы «Амазонка». Очень ничего будет смотреться на девушке, смотрите какой принт. Грудь отлично сядет, трусики красивые.
— А можно что – нибудь чуточку сексуальнее? — увлёкся Лёха выбором для своей сестры. Я повернулся к нему и пока Валентина была занята поиском, покрутил и виска. В мои планы это не входило.
— Так... сейчас посмотрим, — сказала Валентина и сняла с вешалки ещё один, полностью бирюзового цвета. — Всё тоже самое, только он с небольшим секретиком: когда намокнет, то он немного обесцвечивается и девушка становится в нём очень соблазнительна. Не то, чтобы совсем пошло, но всё же... Видите у него на ярлычке маленькими буквами приписано «еrоtic»? Это новая модель она, конечно, стоит своих денег, но... оставит незабываемые впечатления!
— Да – да, покупаем! — протараторил Лёха и побежал как хромая обезьяна на кассу.
Пять тыщ как и не было, зато Лёха нёс свой главный трофей, а по его выражению лица можно было подумать, что он уже подарил купальник своей Наде.
— Придурок, чего лыбишься? Купил сестре развратную поебень и идёт улыбается. За него она точно тебе вопросики задаст, — предупредил я его.
— Похуй, — заявил бесстрашный друг. — Я в ударе!
— Вот пизды получишь от Нади, тогда посмотрим в каком ударе ты будешь. С таким успехом мог бы ей и тот пеньюар из секс – шопа подарить. Какая разница в мокром виде или сухом сиськами светить?
— А я скажу, что это от тебя подарок! А если что я ничего не знаю, просто передал! — буркнул напористый друг.
— Нихуя ты хитрожопая свинья! Кореша подставить захотел? — Это был уже наглый беспредел. Хотя мысль мне понравилась. Так то я Надюшку знаю, даже общались несколько раз: в гостях у Лёхи и на пикниках, на которые он её брал с собой. Если что отмажусь, конечно, скажу что просто пошутил и хотел сделать приятный сюрприз, мол, девка красивая и всё такое. Похохочет да и всё. Хотя нет, не этого мы хотели. — Самый сос в том, что такой подарок дарит ей именно брат, а не чужой парень, — продолжил я. — Понимаешь? Мы же тест снимаем. А так что? Её и так все дрючат на стороне. Мы же хотим посеять в её голове сомнения, мол, а что если брат и вправду чулки не забыл, а если специально туда вложил? Нет уж, Лёха, дари от себя. А то, что купальник такой купил, то опять же — сам и объясняйся. Я тебя на это не подбивал — это был твой личный выбор «а можно чуточку сексуальнее», помнишь? Это ты пиздел об этом продавщице... ну вот тебе и дали. Теперь твоя Надька голой мандой после купания всем светить будет. Аха – ха – ха! Представляю, теперь её не только кавказская, но и какая – нибудь ещё армянская диаспора драть будет. Ебанько, купил блядь купальничек сестричке! Ты бы ещё матери притащил бы тот домашний халатик под названием «мамин». Аха – ха – ха – ха! Блядь я хуею с деревенщины!
— Санёк, харе смеяться! — завозмущался Лёха. — Я всё запакую и скажу, мол, посмотришь потом. Ну что теперь идти возвращать что ли?
— Да нет, придурок, теперь уже интересно даже, что будет дальше.
Всю дорогу домой, Лёха насупившись молчал. И уже только подъезжая, спросил:
— А ты кому халатик и вторые чулки купил? Если не секрет, конечно.
— Да тёлке, с какой первой в театре познакомлюсь, когда до секса дело дойдёт, — ответил я.
— И что вот так дашь и скажешь одевай? — полюбопытствовал Лёха.
— Нет, это у вас, в деревне, только так делают: спрыгнут с коня по шею в навоз и сразу, сходу, кричат от туда «пошли трахаться»! А у нас, в Санкт – Петербурге, после того как тёлку вкусно и дорого покушал и потанцевал, а потом ещё везде покатал и повеселил, и вот только тогда уже — лёгкими намёками и комплиментами подводишь её к такому подарку и просишь примерить чулочки на её самые красивые ножки. А вот тогда, эта тёлка уже и сама понимает, что её сейчас привезли для того, чтобы ебать. И надевает она их, исключительно зная, что ей придётся раздвигать в них ноги.
— Класс! — мой ответ очень порадовал Лёху.
— А то! Соображать надо, дурик, — поучительно взглянул я на кореша. — Так, значит у нас почти всё готово.
— Саня, я вот чего подумал, а давай я шепну Наде и она тебя тоже пригласит на День Рождения. Ты мой друг, она тебя знает. А? Чё мысль? — вдруг предложил Лёха. — Будет весело!
— Да как то неудобно, — ответил я.
— Всё удобно! Короче, жди приглашение, — сообщил кореш.
Мы уже были во дворах, а потому он покинул машину и, радостно размахивая пакетом, помчал домой.
Лёха всегда говорил, что мать больше любит Надю, чем его. Поэтому его сестре купили однокомнатную квартирку и молодая сучка уже обживалась в своём собственном углу. Ну, а Лёха жил до сих пор с матерью и отчимом в двухкомнатной квартире. Но я считаю, что умная мать Лёхи, Анна Юрьевна, будучи со своим молодым любовником — отселила сучку специально, так сказать от греха подальше, чтобы восемнадцатилетняя пиздёнка не крутилась на виду её новых отношений. Ай – да Анна Юрьевна!
* * *
... Дверь открылась и я сразу заметил длинные ноги прекрасной Нади. В голову полезли пошлые мысли, поднимая хуй против моей воли.
— Ой как здорово! — запищала девица. — Саша, Лёша! Заходите! Мы уже собираемся за столом!
Мы прошли.
За столом уже сидели: Анна Юрьевна, какая – то взрослая женщина, девушка и парень. Надя стояла с нами в проходе комнаты, а отчима не было, что подтвердило мои предположения на счёт отдельного жилья Нади. Конечно, а то будет сюда приходить, жарить скороспелочку — очень удобно.
— Так, будем знакомиться: это мама, это Лариса Петровна — подруга мамы, это Василий — мы с ним учимся вместе, а это Оля — моя... Аха – ха – ха!... боевая подружайка, да Ольча?!
И девушки лукаво перемигнулись и захихикали. Судя по их хитрым лицам, я предположил, что Ольча тоже уже попробовала групповой секс с кавказцами по рекомендации Нади.
— О да! Боевая! Верно! — проголосила Ольча.
— Так, а это мой брат — вы его все знаете, а с ним Саша — лучший друг Лёши. Ну что, давайте рассаживаться? — предложила Надя.
— Секундочку! — прогундосил Лёха. — Сначала подарки. Вот, моя дорогая Надя, держи. Поздравляю тебя с Днём Рождения! Желаю быть всегда такой же красивой, всеми обожаемой и любимой! — И он вручил ей, плотно запакованную в праздничную бумагу коробку. — Ну, откроешь потом. А я передаю слово...
— Нет – нет! Почему же потом?! Я хочу сейчас! — перебила его Надя и, схватив коробку, побежала к столу.
ЭТО БЫЛ ПИЗДЕЦ‼!
Бледный Лёха с испариной на лбу и стеклянными, охуевшими от ужаса глазами, наблюдал как в разные стороны летят ошмётки упаковочного материала, пока шаловливые руки Нади быстро разворачивали коробку, а все гости привстали и дружно смотрели на этот процесс, в предвкушении увидеть этот чудо – подарок.
Ебысь! Парам – пам – пам! Ещё мгновение и...
— Вау – вау – вау! — запрыгала Надя, примеряя на себя лифчик купальника и, крутясь перед всеми. — Ой – ёй – ёй, какая вещица!
— Надька! Просто шикарно! — выкрикнула Ольча. — Это же ништяк!
— Мне нравится! — зашелестел на диване Василий. — Надя, тебе очень идёт!
Анна Юрьевна ещё не знала что ответить, а потому сурово смотрела на радующуюся молодёжь.
— Надь, тебе и вправду к лицу купальник. Ань, ты чё молчишь? — вышла в эфир Лариса Петровна. — По – моему не плохо! Будь мне сейчас лет этак... сорок я бы и то пощеголяла в нём. А, чё скажешь?
— Ну не знаю, — забубнила Анна Юрьевна. — Молодёже, конечно, виднее. Сейчас у них другие фенечки. Но, Лёш, мне кажется это уже лишнее.
— Мам, ну смотри! Тебе разве не нравится? — Наклонилась к ней Надя и, придерживая лифчик у груди, сделала цыганочку.
— Ой, там ещё что – то лежит! — сообщил скрипучий голос Василия, и Лёха с новым ужасом посмотрел на меня.
Я только пожал ему плечами, т. к. вообще не знал, что говорить. Ведь всё должно было быть по – другому.
Надя сунула руку в коробку и вытащила... чулки! Они были в упаковке, на которой была изображена длинноногая блондинка в очень развратной позе.
— Боже‼! Ну почему у меня нет такого брата?! — отчаянно заголосила на всю комнату Ольча.
— Надюша!... — хотел было что – то сказать Василий, но тут вновь вмешалась Анна Юрьевна.
— Так, но это уже чересчур, Алексей! Ты сдурел уже что ли?! Дай сюда! Я заберу их себе! — И она выдернула из рук Нади пакетик с чулками. — Совсем уже что ли башкой не думаешь, куда только отец смотрел?! Мало тебе лупня в своё время давали!
— Ань, по – моему ты зря кипятишься и ругаешь Лёшу, — вступилась мудрая Лариса Петровна. — У тебя уже взрослая, красивая девочка. И ей эти женские штучки... да, Аня, представь себе — тоже нужны! Отдай Наде её подарок.
— Ларис, не влезай, а! — буркнула недовольная Анна Юрьевна.
— Ты не права, — договорила Лариса Петровна.
Я начал осознавать, что пора хоть как – то разрядить обстановку. К тому же мы с Лёшей до сих пор стояли в проходе комнаты и я по – прежнему держал ещё Надин подарок.
— Дорогая Надя, — начал я, осматривая лица всех присутствующих, — позволь поздравить тебя с этим замечательным днём! Сегодня отличный повод сказать, что ты стала на год мудрее, красивее и женственнее! Прими пожалуйста от меня этот скромный подарок, который лишь подчеркнёт твой образ роскошной девушки! — И я вручил подскакавшей ко мне радостной Наде набор французской косметики. — Да, ещё хочу принести извинения, — обратился я к Анне Юрьевне. — За свою неудачную шутку. Анна Юрьевна, это я хотел сделать неожиданный сюрприз и уговорил Лёшу положить туда эту вещь.
— Так это был ты?! — очень расстроилась Ольча, что я разрушил её волнующий образ брата, который дарит своей родной сестре принадлежности сексуального назначения.
— Ну вот видишь, Анечка, всегда всему есть объяснение, — начала Лариса Петровна. — А ты ругаешься. Отдай Наде подарок.
— Не отдам. Она ещё юная для таких вещей. Шуточки эти ваши... Ну ладно, давайте к столу, чего стоите – то там? — пригласила нас Анна Юрьевна. — Это была плохая шутка, Саша, — укорила меня она.
Лёха облегчённо выдохнул.
— Спасибо, кореш, — шепнул он мне, проходя к дивану.
Я сел рядом с Ольчей.
— Блин, это был всё – таки ты, зараза, — недовольно пихнула она меня в бок, — а я уж и вправду подумала, что это Лёха, — всё негодовала Ольча: о разрушенном мифе развратного брата.
— Дай хоть гляну, чё там такого «страшного» ты забрала, — поинтересовалась у Анны Юрьевны Лариса Петровна.
— Ларис, проехали, — бросила Анна Юрьевна.
— Ань, дай посмотрю, хватит уже строить из себя, — не стала уступать Лариса Петровна.
Анна Юрьевна молча протянула столь спорный пакетик.
— О – о! Оbsеssivе! Ай вот это класс! — замурчала Лариса Петровна, разглядывая этикетку и вчитываясь в надписи. — Та – а – к, эластан — ясненько, ага — полиамид... М – да, Надька, хорошую вещь у тебя мамка забрала! Я бы в них хоть сейчас на гулянку рванула. Всё парни были бы мои! — по достоинству оценила она потенциал подарка. — Даже я в таких не хожу, — И она для демонстрации выставила в проход между столом и диваном свою оголённую ногу в обычных колготках.
Меня кинуло в жар. Ебать... какая женщина! Я бы её и в «обычных» сладко отымел!
— Ну, мам!... — жалобно взвизгнула Надя, очевидно услышав фразу про всех парней, которые были бы её.
— Я сказала — нет! Тебе ещё рано! — твёрдо ответила Анна Юрьевна. — Ларис, заканчивай! Дай уберу. — Анна Юрьевна потянулась через стол, светанув при этом огромным декольте с большими грудями, взяла чулки и убрала в свою сумку.
— Не получилось, — грустно шепнул мне Лёха, который сел с рядом со мной.
— Всё получилось! — шепнул я ему в ответ. — Надьке подарок очень понравился, видишь как расстроилась, что мать забрала. Дарил – то ты! Ну, а то что это якобы я пошутил то, во – первых: это ещё неизвестно, просто всем сейчас так удобно думать, чем о другом и продолжать скандал; а во – вторых: даже, если поверить в то, что это всё – таки я — то ТЫ позволил мне это сделать и САМ участвовал в этом розыгрыше. Сечёшь? А это, чувак, всё равно галочка в твою пользу. А Ольча... слыхал как отреагировала? Поверь мне, кореш, она Наде весь мозг своей версией проест! Так что посадили мы в голову твоей сестры мощного червяка... жирного такого, прожорливого. Который будет потихонечку грызть её. Первый шаг сделан! Давай свой стопарь! Жахнем за успех!
Мы подняли стопаки и, смачно звякнув хрусталём, отпили водочки.
— А чего это вы там вдвоём празднуете? — заметила Лариса Петровна. — Ну – ка живенько повторим за нашу Наденьку, за нашу девочку!
Мы налили ещё кому чего и расхрабрившийся Лёха молвил слово:
— Дорогая сестра! Хочу ещё пожелать тебе...
— Колись, где купили?! — вдруг пока Лёха говорил тост, ко мне повернулась захмелевшая Ольча. — Я тоже такие хочу.
Я внимательно посмотрел в её большие карие глаза, потом чуть ниже и... мне Ольча понравилась. От алкоголя она разгорячилась, ей было жарко и она часто дышала, от чего грудь слегка подрагивала. А грудь у неё была! Я посмотрел ещё ниже и... мне она понравилась ещё больше. Голые ноги заканчивались открытыми туфлями из которых веером торчали пальцы, вульгарно и неаккуратно выкрашены в бордовый цвет. Из своего опыта знаю, что такие девки, как Ольча — несильно привередливы, а потому берут всё, что более менее сносное. А я, собственно, и был как раз тем самым «более менее сносным».
— В элитном секс – шопе! — ответил я, фактически приблизив свои губы к её губам. Она так дышала, что я слышал её дыхание, приправленное глинтвейном и водкой. — Там больше таких нет, но я взял ещё одни... на всякий... особый случай! — добавил я, уже касаясь её щеки. — У тебя есть парень? — спросил я, слегка лаская её ухо.
— Уже нет! — заявила Ольча. — Я девочка свободная!
Вообще, друзья – читатели, меня молодые тёлки не особо вставляют, я больше по взрослым волосаткам, но Ольча... мечтающая о брате – развратнике! Это другое дело! Это можно отлично провести время в постели!
— Тогда на брудершафт... «сестрица»! — отчеканил я, и поднял рюмку водки.
У Ольчи вспыхнули глаза пошлым огоньком, она заёрзала, схватила стопку у Василия, (который в этот момент, от делать нехуй, пытался поштучно наколоть вилкой в салате кукурузинки), и прокричала:
— На брудершафт!
Мы сплелись руками и опустошили рюмки...
* * *
— Давай, «братик»! Потрахай «сестричку»! — выкрикнула Ольча, лёжа на постели и, ещё толком не раздевшись, раздвигая ноги в дорогих чулках из элитного секс – шопа.
— Пиздец, вот что ты несёшь?! — сидел я угрюмо на краю кровати. — Это же ни хуя не эротично!
... После дня рождения Нади я проводил Ольчу на такси, взяв, разумеется телефончик. А пока ехали на заднем сиденье я бесстыдно шарил у неё под юбкой в трусах, от чего молодая девка обильно и жарко кончала, вгрызаясь зубами в пиджак моего плеча и сексуально постанывала, боясь громко перестонать завывания песен «Шансона» по радио. Потом мы ещё долго сосались у её подъезда, пока водитель такси терпеливо ждал, чтобы отвезти домой и меня. Конечно, такое знакомство с Ольчей просто должно — обязано было иметь продолжение. И вот, через несколько дней я позвонил ей и, понизив голос до интимного, сказал: «Я так рад, что наконец – то нашёл свою любимую младшую сестру! Приезжай!»
Радостная Ольча мгновенно прискакала и сразу же после душа, нацепив чулки — принялась осуществлять свою, видимо, давнюю и очень навязчивую мечту...
— А чего не так – то? — сконфузилась Ольча.
— Вот тебе сколько лет? — спросил я.
— Восемнадцать.
— А как – будто детский сад! — пожурил я её.
— Ну хорошо, а как надо? — обиделась Ольча.
— Сестра, у тебя есть парень? — просто спросил я.
— Нет, — ответила Ольча, ещё не очень понимая к чему я это.
— То есть ты давно «этого самого» не делала? — опять спросил я.
— Ты o чём?..
— Тс – с – с! — перебил я её, — а ведь наверное очень хочется?
— Я...
— Тс – с – с! — снова перебил я её, — слушай, у меня тоже давно никого не было, у нас в море...
— Так ты моряк?! — вдруг вскочила, удивиляясь и чему – то радуясь Ольча.
— Блядь нет, конечно! — разозлился я. — Оля, ебать тебя в дырявую голову! Это просто игра! Что не ясного – то?!
— А – а! Я поняла! — наконец, блеснула интеллектом девица и вновь прилегла на кровать.
—... У нас, в море... сама знаешь: с девушками трудно, — продолжил я начатое, — теперь я вернулся...
— Хи – хи – хи, — вдруг стало весело Ольче.
— Какого хуя, Оля?! — грозно спросил я.
— Я больше не буду, извини, — пропищал жалобный голос.
—... Теперь я вернулся, — вновь повторил я. — Кстати, а где наши родители?
— Родители?... Э – э... А – а, так они сегодня на даче, — Очень порадовала меня Ольча, включив голову и приняв игру всерьёз.
— Я ещё не успел определиться с жильём... Можно я пока останусь у тебя? — продолжил я дальше.
— Да, конечно! — ответила радостная Ольча.
— У тебя есть чего выпить? — спросил я и махнул Ольче рукой идти за мной.
Оля явно не ожидала, что надо будет куда – то идти, но встала с постели.
— Ну... Да, есть...
Мы прошли на кухню. Я достал бутылку вина, откупорил и разлил в бокалы. Кивнул ей присесть. Она послушалась. Я сел рядом. И мы выпили красненького.
— Оль, не знаю даже с чего начать... я столько думал о тебе... может... пока родителей нет мы с тобой... — я специально говорил паузами, чтобы Ольча могла поистине насладиться каждым ингредиентом в отдельности, —.. . ну как бы это сказать... — я опять прервался и налил ещё по бокалу. От сильного волнения Ольча, шумно взглатывая, быстро выпила своё вино, чтобы скорее продолжить нашу до ужаса реалистичную игру. — В этом же ничего страшного нет... если ты и я... немного сделаем друг другу приятное... у тебя такие же ноги как и у других девушек. — Я нежно стал гладить её ляжки и Оля затаила дыхание. — Такая же грудь. — Я смачно хватанул девку за «дыню», сильно сдавливая её. Она была в платье, но без лифчика. Упругая плоть покорно сжалась между пальцев. — О! А ты, сестрица, неплохие сиськи отрастила! Сочные! — Я отпустил грудь и по ляжке заполз под юбку. — Сестра, никто ничего не узнает... давай оставим сомнения в стороне и просто... поебёмся?!
— Я больше не могу терпеть! — взмолилась Ольча. — Я сейчас кончу!
Я взял молоденькую девочку на руки и понёс в спальню. Вино уже слегка, в голове, вызвало эйфорию и разум рисовал очень развратные картины ближайших минут.
Я положил девку на кровать и скинул джинсы. Хуй мгновенно выскочил и Ольча увидела огромный ялдак, которым я собирался её сейчас драть!
— Сестра, никто не узнает! Я просто вставлю несколько раз и выну... и всё, — сказал я, медленно разводя Ольче колени в стороны. — Ты только родителям не проболтайся! — Я сдвинул уже очень мокрые трусики в сторону, оголяя большую для её возраста пизду. — Вот хорошо! Вот умничка! — сунул я хуем между ног Ольче.
Оля тут же выгнулась от кайфа и закричала:
— Я не скажу!... Мммм!... Ещё!... Мммм!... Никому не скажу!... Мммм!... Ещё! Ещё!
— Вот умничка! — начал я грубо долбить девочку в дырку. — Если стесняешься, то можешь закрыть глаза!
Оля прикрыла веки и от ощущения реальности происходящего словила оргазм:
— А – а – а! А – а – а! А – а – а! — застонала она, крепко обхватывая меня ногами.
— Ой! Сестра так не должна себя вести с братом! — выкрикнул я и обеими руками схватил Ольчу за худую талию, чтобы удобнее было усилить толчки.
— Еби! Еби! — кричала она на всю комнату.
Я оторвал её юное тело от постели и приподнял, удерживая за талию. Оля прогнулась большой дугой, тем самым насаживать её на хуй стало намного удобнее.
— Сестру давно уже не ебали, да?! — засаживал я, дерзко шлёпая липкими яйцами.
— Нет!... Не ебали!... — бросила она и коротко закричала: — А – а! А – а! А – а! А – а!
— Будь твоя воля и... к отцу бы в постель... залезла, дрянь?! — всё – таки разыграл я этот мощный, всегда работающий, козырь.
От услышанного Ольчу затрясло и её накрыл умопомрачительный оргазм.
— Кончаю! Кончаю‼! Ооох‼! Ооох‼! Мммм! Как же хорошо! — кричала она.
Её тело охватили волны судорог.
— Не молчи! — молила Ольча. — Скажи ещё!
— Я всё знаю: на батю заглядываешься, сучка! Хочешь мамку заменить?! — продолжил я дразнить Ольчу.
— Да! Хочууу! — успела выкрикнуть она перед тем, как снова словила оргазм. — Аааа! Кончаю! Мммм! Какой же ка – а – а – йф‼!
В этот момент, для усиления ощущений, я выдернул хуй и стал лупить им по торчащему красному клитору.
— Что ты делаешь?! О, Боже!... О, Боже!... Уф – уф – уф!... Я... Аммм! Кончаю‼! — сходила с ума девка, корчась в экстазе. — Ай! Мамочка! Я больше не могу! Ох!... Ох!... Ооооох!... Ооооох!... Ооооох! — тяжело и страшно стонала она.
— Сестра, а ты ебёшся как блядь! — сказал я, снова сунув хуй в горячую пиздень. — Давай будем это иногда делать?
— Ооооох!... Ооооох!... Ооооох!... — только было в ответ. Она лежала, похабно раздвинув ноги и громко стонала.
— Прости, сестра! — с этими словами я быстро развернул девочку задом и поставил раком. Грубо нажал ей на спину, чтобы она прогнулась и приподняла задницу. Она вжалась в постель, выставляя попку кверху. Огромная бордовая пизда раскрылась. Сейчас уже было хорошо видно, что она не добрила промежность и везде торчали не сбритые, липкие волоски. Впрочем, это не портило всей картины, наоборот, придавало шарму этакой неряшливой сестре – непоседке. — Батя тебя так ебал, да?! — стал я драконить вагину бедной девке. — Сестра, признавайся! Так?! Да?! Так он тебя сношал, мерзкая гадина?! Как и нашу мамку!
— Ооооох‼! Ооооох‼! Ооооох‼! — орала Оля что было мочи.
— Наша, давалка!... На, дрянь! Получай! — тыкал я в сочную мякоть твёрдым хуем. — Прости сестрёнка, но я теперь тоже буду пользовать тебя! Уж очень ты хороша! И знаешь, это очень удобно: всегда иметь рядом дежурную дырку, которую можно потрахать! Буду из тебя воспитывать домашнюю шлюшку! О! Сейчас тебе сделаю глубокий трах! — И я взял Ольчу за бёдра, сильно вдавив пальцами в нежное тело, и начал снимать её с хуя и резко, на всю длину, с чавканьем, засаживать. Снимать и засаживать, снимать и засаживать — до самого основания так, что сильно прикладываясь к её упругой попке своим лобком, ударял её и попка эротично сотрясалась, плющилась и сотрясалась; снова плючилась и сотрясалась.
— Аааааа!... Аааааа!... Аааааа!... — верещала Ольча.
— Драть младшую сестрёнку в большую манду — это божественно! — озвучил я свои ощущения, наяривая в её непрелично вишнёвый передок. Дело подходило к концу и я понял, что скоро буду извергать гущи сладострастия. — Да, сестра, с такой большой ебицей, можно далеко пойти!
Я ещё несколько раз качнул хуем в растраханную бордовую щель. Ольча ещё несколько раз взвизгнула. Я раздвинул ягодицы так, что анус её раскрылся небольшой дырочкой, поднёс хуй и...
— Брррр! Вах – вах! Уфррр! Хррр! — удерживая ягодицы раздвинутыми, я обильно кончил ей прямо в очко. Сперма струями сигала в прямую кишку, красиво наполняя её до краёв, словно рожок из Макдональдса. — Батя сюда тебе кончил или в твой бесстыжий рот?! — спросил я и бросил потасканное тело на кровать. Ольча грохнулась на постель и обмякшая валялась — как использованная дешёвая потаскуха. Ещё долгое время она не могла отдышаться и прийти в себя.
— Я люблю тебя, — тихо проговорила она, когда глубокие и шумные вздохи перешли на мерное сопение и всхлипывания.
— Что? — не расслышал я, так как был немного занят, рассматривая свою сизую и не менее красную, как у Ольчи пиздень, залупу.
— Я люблю тебя! — сказала она громче.
— Я тебя тоже... — ответил я и добавил: — Трахать!
... Мы сидели на кухне и молчали.
Каждый из нас, в голове, вновь и вновь переживал страсть плоти «брата» к «сестре», эту сценку, которую мы так удачно разыграли. Ольча сидела, прикрыв глаза и с большой улыбкой. Пизда приятно свербила и девушка была счастлива. Её давняя мечта — сбылась! Она ебалась с «братом». Настоящего у неё не было, но вот, сидящий напротив неё парень (то есть я), отлично был похож на него, говорил так же как и он, и оттрахал её как он — вымышленный брат её грёз.
— Так хорошо – о – о, — вдруг сказала Ольча. — Будь у меня реальный старший брат, я бы ему дала! Меня сегодня ваще пропёрло. С «отцом» это ты суперски придумал. Я думала, что умру, от кайфа!
— А бате дала бы? — очень хотел узнать я.
— Саш, дала бы! — честно ответила девушка.
— Так в чём же дело? Одела бы юбочку, чулочки, «забыла» бы одеть трусики, светанула бы своим «вареником», а он у тебя большой! Батя бы сильно возбудился и...
— Саш, он алкоголик! И мать с ним давно в разводе, — сказала Ольча.
— Ясно. Пардон, — извинился я.
— Да ничего.
— Значит мамка твоя мучается от недотраха? — не мог не задать я и этот вопрос.
— Нет. Она к соседу ходит, — поделилась Ольча. — А по пятницам у него даже ночует.
— А ты, значит, о старшем брате мечтаешь? — спросил я. — А откуда такая фантазия?
— Ну... это так случайно вышло. Я несколько лет назад домой как – то пришла и в своей комнате переодеваться начала. Я уже разделась до трусов и даже лифчик сняла, как с ужасом увидела отца, спящего на моей кровати! Я его сразу не заметила! На кухне был включен телевизор и я думала, что он там. И вот я стою, замерев у шкафа на месте, и смотрю на него, а он, Саш, — на меня! Но я потом поняла, что он был в отключке, пьяный. Это у него просто глаза были приоткрыты. Я его так ненавидела за его это пьянство. Меня просто бесил его этот вечно обморочный сон! Взяла и фак ему показала! Он лежит себе как бревно. Только глаза мутные на меня выставил. Я накинула халат, подошла к нему и ударила его по лицу и знаешь что он сделал?
— Что? — напрягся я в ожидании.
— Ничего... — грустно ответила Ольча. — Пробубнил какую – то ахинею и дальше умолк... Я ударила его ещё раз, тогда он очнулся немного и крикнул: «Отъебись, падла... тварь!» и снова провалился в омут со стеклянным взглядом. Саш, меня, девочку, назвал «падла, тварь». Не знаю, что на меня нашло, но я решила ему отомстить. Я распахнула халат, подошла ближе, нагнулась, взяла в руки свои груди и прямо у его поганого лица, перед глазами, потрясла ими, мол, смотри, урод: мать уже к соседу бегать начала, а ты даже такое пропускаешь из – за своей водки!
— А что мама и вправду уже тогда на сторону пошла? — уточнил я.
— Да! Тут уже к кому угодно побежишь, когда тебя три года не трахают! — пояснила Ольча. — С того момента я стала мстить ему! Опять в очередной раз, проходя мимо спящей, опухшей рожи, а он так нажирался, что у него даже глаза не закрывались: я то юбку задеру, то майку подниму и груди ему покажу, мол, смотри, собака, мать тебе снова рога сегодня будет ставить. Я его таким образом как бы унижала. Один раз даже не удержалась, близко – близко подошла к нему, повернулась и... наклонилась, и «показала» этому козлу своё самое интимное место! Думаю: «Так тебе и надо, алкаш, импотент конченный! Тут дочь, извини, тебе даже такое показала, а ты всё на свете променял на свою водяру, ублюдок! Мать по рукам из – за тебя пошла, а ты лежишь здесь и ни хера не видишь, свинья, что дочь перед твоим носом вытворяет!» Потом я ещё раз так сделала, просто сама была в плохом настроении. А однажды я прихожу домой, а он на полу лежит посреди зала! Я так испугалась. Но быстро поняла, что это он опять в пьяном угаре. Ну я вначале у себя в комнате сидела, а потом вышла в зал. Села напротив него на диван. А он лежит и блеклыми глазами на меня опять «смотрит». Такой беспомощный... Как раз был вечер пятницы и мать ушла к соседу. Трахаться. Его квартира за нашей стеной. А я вот представила, как бы было здорово, если бы он не пил и маму любил в постели. Она была бы счастлива. Мне стало так грустно. И я подумала, что могу, пока матери нет, развлечь себя, отогнав эти унылые мысли в сторону. А заодно поглумиться над этим уродом. Я встала, подошла к нему и переступила через его голову. А у него глаза в тот раз вообще чуть ли не полностью открыты были... Так необычно! Потом я опять прошла над его головой. Мне в тот вечер хотелось немножечко острых ощущений и поэтому мне этого показалось мало. И я сняла колготки, и сделала то же самое. Меня просто в жар бросало, когда я заносила ногу над его лицом! Но я уже не могла остановиться. Я... сняла трусики‼! И перешагнула нагишом под юбкой! Это мне жутко щекатало нервы. А вдруг он всё – таки видит? Ну, подсознательно... В итоге я вновь переступила через его голову и... присела над его лицом! У меня вообще красивый отец, а если бы не пил, то все бабы были бы его. И вот он «смотрит» прямо мне между ног! Саш, отец смотрит дочери между ног! Это же пипец! И ты знаешь, Саша, в этот момент что – то щёлкнуло у меня в голове, она закружилась и всё поплыло, воздух как – будто закончился, стало невыносимо душно — и я вдруг поняла, что меня это дико заводит! Я коснулась рукой своей киски... Саша! Она была вся мокрая‼! Бля, извини, но я тогда безумно захотела ебаться! Мне уже к тому моменту была ни девочка, и я уже знала что это такое! И если бы у моего отца торчал бы в тот момент хуй, то я бы не думая села бы не него! А ещё через секунду я осознала, что очень хочу кончить! Я бегом, как ошпаренная, полетела в ванную и завершила начатое. Это было нечто! Я чуть не закричала от такого оргазма! Потом в голову только и лезли мысли о том, чтобы сделать это снова. Я молилась, чтобы отец снова лежал на полу, когда я приду домой... Но через месяц мать развелась и он ушёл. Шли месяцы, а у меня всё из головы не выходил этот случай, более того, я когда вспоминала все подробности, то сильно возбуждалась. И вот я начала, мастурбируя, фантазировать. И как – то меня посетила мысль: «А что если бы у меня был старший брат?» Я представила, что он приходит с работы уставший. Вот он выпивает немного пива или вина и идёт спать. А поскольку у нас двухкомнатная квартира, то мы бы спали в одной комнате. И вот он вроде уже задремал, и я начинаю тоже готовиться ко сну и переодеваюсь, а потом вижу, что он на меня смотрит... Ну, в общем, так я шаг за шагом и дофантазировалась, что мастурбировала, представляя себе секс со своим братом.
— Да – а, Оля! У меня теперь хуй от такой истории неделю стоять будет... М – да, таких классных сестёр мало! — сделал я ей комплимент. — А вот братьев — много!
— Каких братьев? — спросила она, оживившись.
— Ну вот хотя бы взять Лёху, — всё – таки решился я направить ситуацию с Надей в контролируемое русло и помочь корешу. — Ясное дело, что это ОН чулки в купальник завернул! Просто думал, что Надька не сразу станет подарок открывать... А она открыла... А я его выгородил...
— Да ты что? Вот это чума‼! — подпрыгнула Ольча на стуле. — Я была права! Была права! Вот это охренеть! Я так и знала, что это он! Пипец! Бля!
— Только ты Наде об этом не говори, ладно? — перебил я дикий восторг Ольчи.
— Нет, нет, конечно, не скажу! — затряслась девушка всем телом от перевозбуждения нервной системы.
Теперь всё было в полном порядке!
И дураку понятно, что сегодня же — обе будут жадно мастурбировать во время ночного телефонного разговора; только одна — бесперерывно трындя в трубку, а другая — слушая каждое слово (даже правильнее сказать — каждую букву!) и до потемнения в глазах от кайфа — оттягивать, катать пальцами и дёргать до зудящей боли набухший клитор, воображая себе самые непристойные постельные действа с Лёхой!
— Он мне по секрету сказал, что Надя очень сексуальная! — брызнул я бензина в огонь. А что? Пусть и это скажет. Наде такая кульминация очень понравится. — А ещё он сказал, что его в отношении Нади посещают очень пошлые мысли, если ты понимаешь о чём я? — тушил я уже пламя керосином. Пламя, разгоравшееся в воображении Ольчи. А это пусть будет для финала, а финал, как известно, должен быть сильным. — Только ты никому!
— Нет – нет, что ты! — уверяла меня девушка. — А ещё он что говорил?
— Да, так... Всякую поцанскую ерунду... — сохранил я интригу. — Типа, что посадил бы Надьку на член сверху... для большего разврата... — ну это я уже добавил от себя, конечно. Какая уже разница, ведь и так сказал многое.
— Ой, что – то ебаться хочется! — Не выдержав столь возбуждающих разговоров, опять заёрзало девичье молодое тело. — «Брат»... пошли немного... поматросишь свою «сестру». Только обязательно посади меня теперь сверху.
Я взял Ольчу за руку и снова повёл её в спальню...
Так Ольча стала боевой подругой не только Наде, но и мне. С этой девочкой я дружил по – настоящему. Она была без комплексов. Задорная девчушка всегда была готова поиграть в излюбленную ролевую игру «брат и сестра». Даже когда (уже много позже) я взял её с собой и своими парнями на рыбалку, то простая потреба пососать мне — превратилась в грандиозную еблю в палатке с криками на весь лесной берег. Мне с ней было легко и интересно.
И всё бы ничего, но есть у таких девок один маленький такой крохотный и незначительный минусик: ебутся такие девки с огромным удовольствием, причём, со всеми кто бы ни подвернулся. Поэтому наши отношения были хоть и огромны, и просторны, но не более, чем размер моей кровати — на которой я и шпилил неугомонную сучку.
Она прибегала ко мне чуть ли ни через день и каждый такой день был незабываемый! Большая пизда Ольчи творила чудеса, но об этом можно написать отдельный рассказ.
Меня же больше волновало то, что там происходило в голове у Нади. А происходило там немалое! Ведь её лучшая боевая подруга наверняка поделилась моими откровениями на счёт Лёши и таймер был запущен.
А также, не менее интересное, произошло уже через неделю после того волшебного дня рождения Нади. Мы встретились в кафе с Лёхой и он, брызгая слюнями от волнения, поведал мне, как стал свидетелем очередной жёсткой ебли своей матери с отчимом, но на этот раз его мать была... в чулках — в тех самых, которые она забрала тогда у Нади, и которые предназначались его сестре...