Голова внезапно разорвалась от резкого шума, мгновенно вырывая меня из ночных грез! Я мигом вскочил с кровати, зажимая руками уши в тщетной попытке спрятаться от пронзительных завываний сирены.
И мгновенно саданулся головой о койку сверху, упав обратно на свой лежак!
Мои глаза были открыты настолько широко, что, казалось, вот-вот вылезут из орбит. На краю видимости что-то пролетело, грохнувшись рядом со мной на пол. Я с трудом скосил выпученные глаза.
По другую сторону узкого прохода на своей койке полусидел верзила Макс, зажимая уши руками. Голова и локти его громоздкой фигуры упирались в койку соседа сверху. И наш солдатик Валера, получив резкий удар, совмещенный со звуком будильника, похоже попросту слетел со своего гнезда, грохнувшись в проход.
Звук насиловал наши барабанные перепонки, заставляя стонать от пытки. Внезапно сменившись резкой тишиной одной вечностью позже.
— С добрым утром, курсанты! — раздался из динамиков голос нашего инструктора. — Станционное время — шесть утра. Температура прохладная, комнатная. Снаружи безоблачный вакуум, без осадков, — сухой тон (равно как и жесткая побудка) совершенно не способствовал адекватному восприятию шутки. — У вас десять минут чтобы почистить зубки, как следует просраться и одеться в спортивную форму! Попытка поспать подольше окончится двумя лишними часами физподготовки у Соколовой! Так что руки в ноги и в темпе, салаги!
Я тупым, коровьим взглядом, обвел округу.
Жилой модуль курсантов представлял из себя весьма удручающее зрелище. Низкий потолок, узенькие проходы. Даже если у меня и не было клаустрофобии, то через неделю — точно будет.
Весь модуль делился на пять зон. У входа — маленький, выкрашенный в темно-синий оттенок, сферический зал, в который выходило два коридора и три двери.
Друг напротив друга были расположены два узеньких прохода, в которых попытка с кем-то разминуться приводила к тому, что приходилось попросту тереться друг о друга грудью. Особенно тяжко приходилось нашим девчонкам. И всем, кто пытался разминуться с Максом.
По стенам пятиметрового коридора были вытянуты пять коек. Три сверху, две снизу. С маленьким круглым столиком в конце помещения, рядом с которым торчали примагниченные к полу маленькие табуреты. Небольшое место для посиделок в тесном кругу. Плюс в стену были вделаны пять маленьких личных шкафчиков, в которые с некоторым трудом вмещались все два комплекта нашей одежды и боевые комбинезоны.
Две маленьких спальни, выполненные в стиле типичного плацкарта, отделенные от остального модуля лишь плотной тканевой занавеской. Мальчики направо, девочки налево.
В то время как за двумя дверями скрывалась местная ванная. С одной стороны — душевая с десятью лейками. Которая своими размерами мгновенно давала понять, что попытка забиться сюда всей нашей группой разом будет сильно смахивать на ночлег впятером в двухместной палатке. И не дай Бог у кого-то встанет...
А с другой стороны чуть более просторный туалет. Три писсуара, пять «кабинок» с унитазами и десяток умывальников, с зеркалами над ними. Вот только никакого деления на М и Ж не было и в помине, а у кабинок были исключительно коротенькие боковые стеночки, чтобы не видеть соседа, тужащегося сбоку. Двери в комплект не входили.
Короче, от местных условий проживания волосы вставали дыбом! Благо, что накануне особо пользоваться всем этим не пришлось — после первого дня занятий мы все вырубились едва только спина инструктора скрылась за входным шлюзом. Едва лишь действие энергетиков, вколотых нам после пробуждения из анабиоза, прекратило действовать.
Я соскользнул с койки. Мгновенно чувствуя ломоту во всем теле. Болело одновременно все. Включая ногти, кости и волосы. Короче, то, что болеть, по идее, не могло в принципе. Арсенов на четвереньках отполз чуть в сторону, держась за стену и медленно вставая с пола, укрытого тоненьким ковром из пластикового волокна. Ведя себя так, будто вчера кутил до упора, а после чего подвергся жесткой побудке не успев даже толком заснуть.
Я пропустил Макса к его шкафчику и подошел следом к своему. Стянул трусы, скидывая их в ящик для грязного белья, и взял с полки чистые, кое-как натягивая их на свои негнущиеся после вчерашнего ноги.
— Все трусы надели? — хрипло поинтересовался Макс, обводя мужскую спальню осоловелыми глазами. Явно соображая со скоростью доисторического тостера.
Мужик откинул занавеску в сторону. Из-за розовой ткани напротив раздавались приглушенные голоса. Судя по обрывкам фраз, у девчонок возникли проблемы чтобы надеть чистое белье в столь тесных условиях.
Мы же, стараясь не привлекать к себе внимания, гусиным строем потащились в ванную. Кто кинулся к туалетам, кто к писсуарам. Пытаясь сделать свои дела до того, как появятся девчонки.
Что, конечно же, не получилось ровным счетом ни у кого. Солдатика и Питона ворвавшаяся стая невыспавшихся гарпий застала на горшках со спущенными штанами. В то время как лично я спешно пытался начать ссать в два раза быстрее, превосходно понимая, что девчонки находятся едва ли в трех шагах за спиной.
Неуютно было абсолютно всем. Кроме, кажись, Макса. Который попросту до сих пор не проснулся, несмотря на весьма агрессивную побудку, и элементарно ничерта не соображал. Девчонки нерешительно косились на унитазы, пытаясь прикинуть как бы ими воспользоваться и при этом не угодить парням на глаза. А мы не знали куда эти самые глаза деть.
Валера, как уже было заведено, щеголял крепким стояком, чистя зубы своей жгуче-красной морды, уткнувшись в свое отражение. Макс попросту засунул лысую башку под кран, пытаясь проснуться от ледяной воды.
Виталий впервые на моей памяти молчал в тряпочку. Глаза выдавали изрядное смущение от постоянных взглядов девчонок пониже его пояса. Обтягивающие шорты совершенно не скрывали свернувшегося в клубок змея. Который даже в спящем состоянии имел весьма внушительные размеры, не укрывавшиеся от глаз пораженных девиц.
Лишь Федор вовсю играл через зеркало в гляделки со своей сестренкой Арленой, стоявшей с ним бок о бок. Парочка строила друг другу рожицы и вообще потихоньку развлекалась, ясно давая понять, что умываться в одной комнате им далеко не впервой.
Девчонки наконец-то нашли способ справить нужду — дружно нырнули в дверь душевой. Оставив лишь стесняшку Ксению пританцовывать у умывальника. Судя по всему, проблема блондинки была несколько большего размера, но присутствие пятерых парней совершенно не способствовало ее решению.
В конце концов она просто выскочила из ванной. Вероятно, решив сперва переодеться, а лишь потом, когда мы свалим, наведаться к унитазу.
У меня же в голове отчетливо всплывали события предыдущего дня, пока я пытался привести себя в порядок и переодевался в спортивную форму.
Ангар для мехов был лишь первой остановкой. К концу занятия я явно показал себя потенциально лучшим пилотом среди остальных. Более-менее уверенно держался на ногах, расхаживая туда-сюда. Получив почти полтора часа дополнительных советов и наставлений от моей партнерши, Саши. Которые, по идее, должны были весьма неплохо облегчить мой путь к освоению пилотирования мыслежуйки.
Вторым мехом, выполнившим задание, оказалась наша Арлена. Спустя почти сорок минут после меня, но все же. В то время как подавляющее большинство ожило только минут за десять-пятнадцать до финала. Кое-как уложившись в поставленные сроки.
После чего — визит в местную столовку. Большой зал с кучей длинных столов, за которые набилось две с половиной сотни курсантов. Половина — активно делилась эмоциями впечатлениями, а вторая — смотрела на них с явной завистью. Их очередь запрыгивать в мыслежуйки была лишь после обеда.
Мы настолько увлеклись обсуждением своих переживаний, что на еду толком-то и внимания не обращали, отправляя очередную ложку в рот на полнейшей автоматике.
Мы все вдесятером сидели рядышком. И настолько я понял, для большинства визит в мех обернулся двухчасовым сеансом психотерапии. Присутствие постороннего человека в своей голове привело к полной потере доверия. Люди инстинктивно закрывались настолько, что машина попросту отказывалась даже заводиться. Впрочем, были и другие. Федор с рыжеволосой Вероникой, как и Виталик, стыдливо признались, что попросту постоянно паниковали от информационного перегруза. Раз за разом вылетая в красную зону. Вынуждая своих партнеров снова и снова проводить разнообразные упражнения по целебной медитации.
Мое внимание, впрочем, привлекло несколько человек. Макс вместо толкового ответа лишь отшучивался, ссылаясь на все подряд. А наша стесняшка Ксюша и вовсе лишь отрицательно мотнула головой и наотрез отказалась отвечать.
Мне же пришлось массово изворачиваться. Народ забросал меня вопросами, пытаясь выяснить, отчего это вдруг я внезапно оказался таким асом. А рассказывать о произошедшем в кабине как-то совершенно не хотелось. Так что я попросту соврал, сославшись на панику, и чуть более честно признался, что мне, должно быть, здорово повезло с партнером, сумевшим меня успокоить и направить по нужному руслу.
Не стану же я рассказывать, что мне настолько классно отсосали, что я попросту улетел на седьмое небо от счастья, чувствуя себя после этого стальным гигантом, способным свернуть горы?
Но наша радость была хоть и большой, но короткой. Потому что следом за обедом мы попали в местный ад. А точнее — на физподготовку под личным управлением злючки Соколовой.
Одно упражнение сменяло другое. А маленькая азиаточка одаривала нас такими комментариями и взглядами, что хотелось сделать все как можно более четко и правильно чисто чтобы не угодить под раздачу звездюлей в виде пинков под задницу и ударов кулаком в живот.
Лейтенант гоняла нас несколько часов в настолько диком ритме, что мы проблевались всем нашим взводом в сорок человек, жалея о том, что вообще рискнули хоть что-то взять в рот за обедом! А некоторые — так и не по одному разу. И хрупкая девочка в алом комбезе не делала ровным счетом никаких послаблений абсолютно никому, встречая любую жалобную мольбу штыком в духе: «Ноги болят, Фролова!? Упала и отжалась! Пусть отдохнут! А вам смешно, обезьяны!? Живо за ней! Сорок отжиманий, слизни!»
К концу занятия содержимое обеда умудрился сохранить в себе один лишь Макс. Да и тот, едва только услышав команду: «На сегодня свободны!» попросту осел на пол прямо там где стоял, растянувшись на холодном пластиковом полу звездочкой и тяжело дыша как паровоз. Про остальных и вовсе упоминать не стоило — к следующей остановке мы почти что ползли на четвереньках.
Благо что нас попросту усадили в большущую аудиторию, куда тесной гурьбой забились все обитатели столовой, и устроили инструктаж по местным порядкам.
Рассказали и о планете, и о местных тварях, и о командной цепочке, цветовых знаках различия, технике безопасности, правилах поведения в случае разгерметизации и так далее. Устроив мощнейший информационный прогруз местной базы данных прямо в наши убитые физическим трудом тела.
Я слушал как мог, чувствуя что мозг время от времени все же отключается. Некоторые умудрялись и вовсе засыпать в буквальном смысле этого слова. Но присматривавшие за аудиторией фигуры в алом мгновенно будили курсантов разнообразными болевыми приемами, жестоко возвращая в строй.
Планета, которую тут все называли Шестым ковчегом, была богата металлами. Железо на ней почти что валялось под ногами. В то время как всякие палладии, титаны, вольфрамы и остальную муть, попадавшую в категорию редких металлов, можно было добывать тоннами, если копнуть в нужном месте чуточку глубже десяти метров. За день местные добывающие комплексы, раскиданные по поверхности, умудрялись добывать руды на суммы в полмиллиарда рублей, а то и больше! Что, естественно, весьма благоприятно сказывалось на бюджете нашей страны, несмотря на все сложности добычи и доставки.
Не говоря уже о военных разработках. Если б не местные Черти, то наши боевые машины бы попросту никогда не придумали! Инсектус Диаболико подстегивал умы ученых в попытках найти наиболее подходящие средства для борьбы с разнообразными видами местной фауны. Одно из последних удачных решений — разработка нейронного интерфейса, который грозил полностью революционизировать методы ведения войны! Особенно если удастся сделать его более доступным — пока что воспользоваться мыслежуйкой могли лишь считанные единицы.
Так что мы, пилоты мехов, были чем-то вроде местных испытателей новых технологий. Конечно, совсем непроверенные образцы нам в руки уже не попадали, но технологию отлаживали прямо на глазах. Всего за пять лет существования нейронного интерфейса уже сменилось двенадцать моделей мехов, делая их все более совершенными. Не говоря уже о том длинном ряду, что был до мыслежуйки.
Впрочем, конкретные детали и объяснения попросту не отложились в памяти — запомнить удалось лишь самое важное.
Пригодилась и цветовая дифференциация, наконец-то позволившая сориентироваться в местных.
В алое одевались местные наставники курсантов. Либо боевой комбинезон, либо штаны обязаны были быть этого цвета. Бояться. Голубое — пилоты мехов. Уважать. Черное — командирский состав. Отдавать честь мгновенно. Белое — ученые, желтое — инженеры. Вежливо убраться с дороги, но в целом не обращать внимания, если не приказано обратное. Серое — вспомогательный персонал. Повара, уборщики и прочие. Презрительно фыркать, но приглядывать на предмет подозрительной активности. Ну и наконец синее с золотом — высшее командование станции. Отдать честь, замереть и не дышать, пока не свалят.
Ну а зеленый — местное дно. То есть свежеприбывшие курсанты. Курить, бухать, играть в карты и веселиться. Короче, единственные наши друзья на данный момент.
Едва лишь услышав эту палитру я мгновенно расставил все по своим полочкам. Хотя было некоторое сомнение по поводу того, почему это над нами поставили местного командира. Логика подсказывала, что Ромунов, скорее всего, взял на себя позицию инструктора пока оправлялся от полученных травм. Но с другой стороны, логика могла оказаться и не права, а точных объяснений нам, конечно же, давать никто не собирался.
Шестой ковчег, впрочем, человека совершенно не любил. Средние потери — около двух тысяч пилотов в год. Число завезенных курсантов по мере сил подстраивали под сохранение пятитысячного порога активных пилотов мехов. Цифра потерь, впрочем, существенно упала после внедрения мыслежуек. Раньше на станцию доставляли по две тысячи новобранцев каждые три месяца. В то время как сейчас хватало четырехсот восьмидесяти.
Но от одной лишь мысли, что тут за три месяца успевает помереть почти полтысячи человек волосы начинали шевелиться от неприятного осознания, что я попал отнюдь не на курорт. И легкой служба точно не будет. Так что за три месяца обучения лучше не отлынивать и пахать как проклятый, пока есть возможность, как говорится в древней присказке, потренироваться на кошках.
Я тряхнул головой, отгоняя лишнее из головы и взглянул в маленькое зеркальце на дверце шкафа.
На морде красовалась свежая щетина, которую неплохо было бы сбрить, пока народ не обратил внимание на молочно-белый оттенок. Широкая челюсть, далеко выступающие скулы, впалые щеки, глубоко посаженные глаза. Лицо уже начало становиться взрослым. Детских отголосков с каждым годом оставалось все меньше. Меня все чаще называли «мужчина», а не «молодой человек».
Грязно-зеленая футболка, с голубым вытянутым пятном на правой стороне груди, плотно обхватывала налившийся силой за последний месяц торс. Все же курс предварительной подготовки на Земле, где новобранцам вдолбили хотя бы основные армейские порядки, прежде чем отослать в далекий космос, не прошел даром!
Руки от запястья до локтя были покрыты белым ворсом, выдавая мой недуг. Я много раз мысленно порывался сбрить его, но раз за разом останавливался. Опасаясь, что начнут дразнить еще сильнее, пытаясь заклеймить педиком. Сказать по правде, гордиться в плане своего тела я мог только двумя вещами. Широким запястьем, каким-то непонятным образом позволявшим легко справляться с любой работой руками, вроде мелкого ремонта или чистки картошки. И от природы мощными мышцами ног, годами позволявшими мне удирать от обидчиков, не упахиваясь при этом в тренажерке.
А в остальном природа не дала мне ни красивого лица, ни бугрящихся мышц, ни офигенного члена как некоторым. За годы развив во мне стойкий пофигизм к тому, как я в целом выгляжу. Все равно все замечали исключительно белые волосы.
На ноги оказались натянуты длинные свободные шорты чуть более светлых тонов блеклой травы. Носки и черные кроссовки. И все. В спортивной форме что-либо еще не полагалось.
Я, все еще ощущая дикую ломоту во всем теле после вчерашнего визита к Соколовой, выполз из спальни, заняв позицию около стеночки в ожидании капитана.
Входной шлюз распахнулся одновременно с раздавшимся звуком сливного бачка из туалета. В одну дверь скользнул Ромунов, а из другой спешно выбежала Ксения, стараясь не смотреть на остальных собравшихся, поспешно занимая место в шеренге девиц.
— Доброе утро, салаги, — бесцветным тоном заявил инструктор, не отводя взгляда от нашей стесняшки.
— С добрым утром, товарищ капитан! — более-менее слаженно, как каждого из курсантов учили на строевой подготовке, рявкнули мы, вытягиваясь по струнке и отдавая салют.
Ромунов весьма небрежно козырнул в ответ и выхватил из кобуры ствол.
Я тут же подобрался, но капитан не стал целиться в нас, а попросту держал пистолет в руке. Обвел нас тяжелым взглядом, заглядывая каждому в глаза на пару-тройку секунд.
— Ну что ж, кто хочет перестать чувствовать себя говном? — одним уголком губ усмехнулся он, прикладывая свое оружие к груди.
Позволяя рассмотреть инъекционный пистолет. Над курком красовался барабан, заполненный вытянутыми в длину ампулами с алой жидкостью.
Я мгновенно понял, что внутри, скорее всего, какой-нибудь энергетик. Чтобы снять последствия вчерашнего дня, позволяя более-менее нормально пережить сегодняшний. Вчера после пробуждения мне тоже вкололи нечто подобное, только смесь была гораздо темнее. Может, более концентрированная разновидность?
Я чуть было не поднял руку, но вовремя успел остановить свой позыв. Все тело ломило после вчерашнего и я понятия не имел, как я сумею пережить этот день без небольшого допинга.
Но прослыть слюнтяем в глазах товарищей ой как не хотелось. Я быстренько пробежался взглядом по остальным. У девчонок сверкали глазки. Некоторые вожделенно смотрели на пистолет в руке нашего инструктора, но ни одна не решалась высказаться в открытую.
В то время как в нашей шеренге мой взгляд привлек лишь Арсенов. Паренек начал поднимать руку, но поймав на себе взгляды девчонок, поспешно вернул ее на место. К вящему разочарованию, кажись, всех. С одной стороны желавших получить избавление от мук, а с другой — не желая показаться слабаком перед боевыми товарищами.
— Правую руку вперед, курсанты, — приказным тоном заявил Ромунов, не найдя среди нашего ряда законченных наркоманов. К моему огромному облегчению сняв с нас необходимость что-либо говорить вообще.
Капитан поднес блестящий металл к своей второй руке, нажимая кнопку на стволе. Явно не рассчитанную на то, чтобы ее можно было ткнуть, держа оружие за рукоять. Колпачок, прикрывавший иглу, с громким щелчком откинулся в сторону.
Ромунов быстро прошелся по нашему ряду, вкалывая каждому по дозе. После каждой инъекции нажимая на другую кнопку, расположенную столь же удобно, как и первая. Дезинфицируя иглу специальным раствором и заполняя комнату резким, неприятным запахом.
Я практически мгновенно почувствовал, как по организму разошлась приятная волна, смывая усталость и наполняя вены энергией. Хотя взамен во рту появился странный привкус и челюсть начала еле заметно ныть.
— Вы только что получили дозу энергетика напополам с питательной смесью, которая сильно подстегнет рост мышечной массы, — заявил он, закончив с процедурой и спрятав пистолет в кобуру на бедре. — Снимет симптомы переутомления и сделает из вас свежие огурчики на ближайшие шестнадцать часов. Зато потом вырубитесь как убитые. Так что когда начнет клонить в сон — тут же прыгайте в койку. Имеются мелкие побочные эффекты — нарушение вкусовых рецепторов, зуд, покалывание и прочее. Рекомендую не обращать внимания, эффекты довольно слабые и осложнять жизнь не будут.
Капитан Ромунов обвел нас взглядом.
— Курсант Куленко! — дошел он до мускулистой фигуры.
— В строю, товарищ капитан! — рявкнул в ответ Макс.
— Тебе этот раствор уже не поможет. Так что выдаю в будущем разрешение отказываться от инъекций, — сухо произнес Ромунов, глядя культуристу в глаза. — Однако если есть малейшие сомнения — то лучше не выеживайся, курсант, и прими энергетик как остальные.
— Спасибо, товарищ капитан! — по-уставному ответил Куленко.
Инструктор достал кпк и взглянул на него.
— Сейчас у вас утренний сеанс физподготовки, — сказал он, убирая устройство в карман штанов. Я тут же простонал, вспомнив вчерашнее. И не я один — звук прошел по всему залу. — Не волнуйтесь, не настолько жесткий, — бегло усмехнулся Ромунов. — После чего — завтрак и в ангар мехов. Сегодня вас поделят на пары и будете учиться взаимопониманию.
Мы радостно переглянулись, даже не пытаясь скрывать собственный ажиотаж. Сегодня! Можно сказать — первый шаг в сторону настоящего пилота! Первый шаг к победам и завоеваниям! Хотя и, чего уж скрывать, страшный до усрачки. Вывалить свое грязное белье перед другим курсантом... От одной лишь мысли душа уходила в пятки.
— В колонну по двое и за мной! — дав нам полминуты на игры в радостные гляделки, рявкнул Ромунов.
Капитан открыл шлюз и выскользнул из жилого модуля. Неспешной, грациозной походкой наевшегося кота направившись по коридору. Никуда не спеша. И замер дойдя до одного из основных коридоров станции двумя минутами позже. Вынуждая нас застыть, почти полностью перекрывая проход.
Позади почти сразу же раздались шаги и, бросив взгляд через плечо, я увидел другие группы курсантов, выползавших из своих модулей и занимавших место в конце колонны, изрядно вытягивая ее в длину.
Вперед протолкалась лейтенант Соколова, небрежно отдавая честь капитану и замирая рядом с ним. Сложив руки на груди и нервно притопывая ножкой, выбивая медленный, постоянный ритм глубокого вдоха.
Не прошло и минуты, как ушей достигла строевая песнь. И вскоре в центральном коридоре показалась бегущая мимо нас колонна курсантов, тут и там перемежаемая красными точками инструкторов.
— Передаю их вам, лейтенант, — заявил Ромунов и, не дожидаясь ответа, пошел вперед.
Бегущий инструктор тут же замер, продолжая бег на месте и вскидывая поднятый кулак, останавливая колонну за плечами. Пропуская Ромунова на другую сторону и мгновенно устремляясь вдогонку за остальными за его спиной.
— Ну что, слизнюки, кто хочет быть сильным и выносливым!? — громко рявкнула азиаточка так, что ее, скорее всего, услышала и наша колонна, и вся бегущая мимо.
— Я! — тут же откликнулся небольшой хор голосов — лишь инструкторский состав.
— Не слышу ответа, обезьяны! — снова рявкнула Соколова, поражая меня мощностью луженой глотки, совершенно не вяжущейся с ее маленькой фигуркой.
— Я! — ответила теперь уже вся колонна хором, быстро смекнув местный порядок.
— Круг по внутреннему кольцу станции бегом марш! — проорала лейтенант, устремляясь вперед. — Песню запевай!
Азиаточка четко подгадала момент, пристроившись точно в конец пробегавшей мимо колонны. Оставляя нам лишь подпевать, не слишком-то напрягаясь от неспешного бега. И любоваться аппетитной попкой в алых шортах впереди. Совершенно неуставного, уж слишком обтягивающего, образца.
Что ни говори, но лейтенанту определенно шла спортивная форма.Особенно черный обтягивающий топ, оставляющий живот на виду. Женский эквивалент футболок, заменявший девушкам бюстгальтеры. Жаль только, что видел я преимущественно только задницу — лейтенант лишь изредка оглядывалась, продолжая бежать спиной вперед. Приглядывая за нами. И заодно демонстрируя тем, кому повезло оказаться в передних рядах, аппетитно колышущиеся шарики. Я же пытался вспомнить. Накануне нам рассказали о местной станции. По форме она напоминала большое, непрерывно вращающееся колесо рулетки, положенное мордой к поверхности планеты. Защитный кожух прикрывал отсеки от метеоритов.
В центре станции, где гравитация местами еще не набирала положенного одного жэ — технические отсеки. Реакторы, станции очистки воды и воздуха, склады, резервуары и прочая фигня. По внешнему краю оных шло так называемое внутреннее кольцо — один из двух больших коридоров, связывавший разноцветные сектора рулетки в единое целое.
Я попытался вспомнить. Память долгое время выдавала лишь знак вопроса, но потом всплыла цифра в пять километров. Протяженность кольца.
Пф, всего-то! Для утренней пробежки — самое оно. По крайней мере если это и вся утренняя физподготовка, то я ее совершенно не боялся.
В то время как дальше от центра был второй аналогичный коридор — внешнее кольцо. По другую сторону которого уже располагались практически все действительно большие помещения. Склады для накопленной руды, ангары мехов, технические заводы и бла-бла-бла.
Мы пробегали местные сектора один за другим.
Зеленый — жилой. Делившийся на кучу подвидов — блоки для ученых, инженеров, офицеров и прочее. Каждая категория персонала станции имела свои отсеки. Вынуждая нас, курсантов, лишь мечтать о жилье ученых — среди них были гражданские. А значит и койки поудобнее, и сортиры отдельные. Или хотя бы с дверью.
Белый — всевозможные лаборатории, станции наблюдения за планетой и так далее. Желтый — инженерный. Все что было возможно, собирали уже здесь, на станции. Включая, кстати, наших мехов. Доставляя с Земли только самое необходимое. Благо что копилка минералов была прямо под боком. Вот только куча производственных отсеков занимала хренову кучу места, пусть даже и была автоматизирована по самое не балуйся, требуя минимум персонала для работы.
Алый — ангары мехов. Между кольцами — учебные, для курсантов, в то время как у края защитного кожуха — боевые. И здоровый учебный полигон, присандаленный ко всему этому. С которым мы обязательно познакомимся во время более поздних учений, когда научимся пилотировать мехи на более-менее сносном уровне.
В то время как различные командирские отсеки, помеченные черным, были раскиданы тут и там, не объединенные в единую зону, чтобы в случае чего не попасть под раздачу всем скопом.
Нашу пробежку отметили лишь два события.
Первое — это двадцатиминутная зарядка примерно на половине дистанции, в одном из самых дальних ангаров. Полтысячи курсантов, плюс по наставнику на каждую десятку. Я машинально отметил, что впереди стояла наша Соколова в паре с каким-то мужчиной, которого я видел, кажется впервые. За вчерашний день перед глазами мелькало столько народа, что я был ни в чем не уверен наверняка.
Парочка инструкторов работала в тандеме как часы, передавая друг другу слово с четкостью многолетних супругов. Легко и естественно перехватывая палочку лидерства, позволяя курсантам привести мышцы в тонус для предстоящего дня двумя десятками упражнений на координацию и растяжку.
Вторым же стал забавный случай. Пара одетых в белые халаты ребят показалась из бокового коридора. И натолкнулась на нашу вереницу. Колонна по двое, полтысячи народу.
И если капитану Ромунову достаточно было лишь сделать шаг, чтобы колонна встала на месте, то пропускать яйцеголовых никто даже и не подумал.
— Ну нафиг, пошли лучше пока проверим данные с пятого сектора, — сказал один из них, грустно окидывая взглядом наш состав, как раз когда наша группа пробегала мимо. Вызвав и у меня, и у всех ближайших курсантов легкие улыбки.
Как и ожидалось, пробежка оказалась для меня легкотней. Конечно, дыхание выдавало усталость, но я чувствовал себя существенно лучше большинства остальных курсантов. Наши девчонки все до единой тяжело дышали, а Валера Арсенов, кажется и вовсе чуть с ног не валился, получая приз за самую фиговую физическую форму в нашей группе. И как он только умудрился вообще пережить вчерашний ад у Соколовой?
Мы же, даже не переодеваясь, отправились в столовку на плотный завтрак. Растущим мышцам нужен был протеин. Вызывавший, будучи положенным на тарелку, неподдельный ужас у подавляющего большинства девиц.
Мы использовали любую возможность немного поговорить без надзора наставников, пустившись в шумные попытки угадать, кто с кем в паре окажется, вовсю друг друга подкалывая.
Притом занимались этим не только мы — вся столовка стояла на ушах. Деление на первую и вторую смену явно было одноразовым делом. Ввиду отсутствия должного количества мехов для курсантов.
По витавшей в воздухе перепалке я мгновенно понял, что мало кому объяснили прелести синхронизации. Проще говоря — предложенные пары в большинстве своем были однополыми.
— Фигли нас тогда пять на пять? — спросил змей. — Не, думаю мальчики с девочками. Как в первом классе.
— Упаси Боже! — решительно протянула ладонь знаком «стоп» рыжегривка Вероника. — Дин, пойдешь ко мне в команду?
— Угу, — кивнула Ёрлова, уплетая кусок яичницы. — С кем угодно, лишь бы не с нашим мальчиком У-меня-стоит!
Народ дружно заржал, в то время как Арсенов густо покраснел.
— Ну нет, Ника, ты будешь со мной! — хохотнул Макс.
— А че эта вдруг она с табой!? — тут же ощерилась сидевшая напротив Касатка. Мгновенно и с головой выдавая свой интерес к культуристу.
— Потому чта она самая красывая! — на грузинский манер заявил верзила.
— Вечно ты себе все самое лучшее пытаешься захапать! — весьма ехидно заметил Виталий.
— Потому что я настоящий мужик! — широко улыбнулся Веронике Макс. — Я знаю, что я достоин самого лучшего!
— Иди и засади тогда нашей алой фурии, — фыркнул Питон, вызвав веселые переглядывания остальных. Кажется, многие бы не отказались на это посмотреть. — А Нику я тебе без боя не сдам!
— Эй, а остальных дам вы уже со счетов списали, я так понимаю? — встряла в обсуждение Арлена. — Нам тут, знаешь ли, немного неуютно слушать, как вы, мальчики, бодаетесь за ручку нашей Ники. Давайте лучше нашу Ксюшу сосватаем!
Сидевшая на другом конце компашки стесняшка поперхнулась котлетой, панически глядя на красотку-бурятку.
— Да вон, у нашева салдатика всегда стаит, — саркастично хихикнула Марго Касатка. — На ньё тоже встанет!
— Вы как-то умудрились упустить самое важное, как я погляжу, — наконец-то оправился после подколки Виталия Макс.
— Хм? — не удержал свое любопытство я.
— Я хоть вчера и увел обладательницу самых пышных форм, а главный приз-то схватил ты, — пристально взглянул на меня культурист. — Так что внешность это еще не самое главное, девушки.
— Гавари за сья, — фыркнула Касатка, украдкой бросая завистливый взгляд на буфера сидевшей рядышком Ксении.
И так далее. Мы как могли использовали отведенные для завтрака двадцать минут, чтобы с одной стороны и пожрать, и попытаться прощупать почву, кому с кем предстоит объединиться.
Процесс деления на пары нам никто не объяснял. Из того, что я услышал вчера от Александры, как-то само собой выходило, что пары действительно будут разнополые. Вот только кто с кем? Нам дадут самим выбрать себе партнеров или попросту сами решат, кому с кем в мех садиться?
Я медленно обвел глазами присутствующих, пытаясь мысленно прикинуть свои шансы.
Со стесняшкой Ксюшей, как и с Арленой было вообще ничего не понятно. Обе девушки были для меня черным ящиком. Единственное, что можно было сказать наверняка, бурятке уж точно не дадут объединиться с родным братом.Судя по механике работы нейронного интерфейса. В то время как Ксения за все время и пяти фраз не произнесла вслух, не выказывая никаких симпатий вообще ни к кому. Диана тоже держалась довольно отстраненно от остальных. Но я все же ловил на себе иногда ее взгляды. Впрочем, она гораздо чаще заглядывалась на Макса. Как, впрочем, и половина девушек в столовой. Но если нам все же дадут выбирать партнеров, то я бы, пожалуй что, предпочел бы именно ее. Совершенно несмотря на невыразительную грудь. Была между нами какая-то неуловимая ниточка. Родственные души или что-то вроде того.
С Вероникой же на мой взгляд все было кристально ясно. Она будет в паре с Максом. Оба общительные и дружелюбные — сойдутся в мгновение ока. Да и не смотрела она на меня. Вообще. Не то чтобы прямо совсем, но просто чувствовалось ее полное отсутствие интереса к моей персоне.
Я перевел взгляд на Маргариту и внезапно осознал, что она смотрит прямиком на меня. С примерно тем же оценивающим взором, что, наверное, был и у меня самого в глазах.
И едва лишь встретившись взглядами, мы оба поспешно отвели глаза в сторону. С молчаливым, невысказанным презрением. Нет. Ни за что. Вообще без шансов. Я скорее застрелюсь. Да и она, судя по всему, была такого же мнения.
Я тем временем зашел с другой стороны, прикидывая шансы остальных парней. Пытаясь мысленно выделить огоньки симпатий и интереса.
Макс с Виталием. Тут все понятно. Природная уверенность в себе довольно явно читалась у обоих. Заберут самых красивых девчонок — на меньшее не согласятся из принципа. А значит — рыжегривая Вероника и Арлена.
Федор, сидевший напротив стесняшки. Очередная темная лошадка. Уж слишком он был вежливым. Не давая никакой возможности проследить его симпатии — он ко всем девушкам относился в равной мере. Не выделяя ни словом ни взглядом ни одну из них. За исключением своей сестренки, конечно, с которой вовсю занимался дурью, общаясь даже не столько словами, сколько одними лишь выразительными взглядами и мимикой.
Валера. После вчерашнего фиаско в душе, когда паренек так и не сумел обуздать своего коня, ему пока что доставалось намного больше подтруниваний от остальных, чем мне. Хотя я и не думал, что такое вообще возможно! И в итоге Валерка остался слегка на отшибе. И я сильно сомневался, что хоть одна девчонка позволит ему приблизиться, если будет хоть какой-то выбор. А значит — заберет, скорее всего, последнюю оставшуюся.
Лично моя ставка была на Маргариту.примостившись в свободном углу рядом с Ёрловой. Я же протолкался по центру в единственный оставшийся вакантным угол. Оказавшись рядом с одной стороны с Арленой, тут же ощутимо покрасневшей от вида моего голого тела и отвернувшейся, уткнувшись в стену перед собой. В то время как с другой поспешно намыливала тело гелем Стесняшка, забившись в угол настолько далеко, как это вообще было возможно. Ворвавшиеся в душевую мальчики вызвали эффект домино! Девушки мгновенно оказались зажаты между нашими телами. И попытка отодвинуться от одного тела мгновенно приводила к столкновению с другим. Не говоря уже о том, что даже локоть выставить в сторону толком было нельзя, не коснувшись чужого тела.
Мы бились друг о друга как бешеные шарики при игре в пинбол! То и дело кто-то случайно касался соседа и тот инстинктивно пытался отстраниться. Тут же налетая на кого-то еще. Который передавал толчок еще дальше.
Мгновенно атмосфера стала накаляться. Относительно дружеское общение и подколки за обеденным столом были резко забыты. Девчонки постоянно огрызались, парни извинялись. Или не извинялись. Или какая-нибудь женская тушка вдруг в попытках отшатнуться налетала попкой прямиком на солдатика соседа сзади.
Ругань и визги. Снова и снова. Невидимой волной хлещась по тесной, оббитой белой пластиковой плиткой комнатушке, явно не рассчитанной на фигуры вроде Макса, занимавшего место полутора Валериев.
Не говоря уже о том, что вид постоянно мелькавших в поле зрения намыленных женских прелестей и касаний горячих тел, довольно быстро вызвал проблемы и иного рода. У всех за исключением Арсенова. Который в душевую уже вошел со стояком, мгновенно схлопотав новую дозу подколок.
Что и говорить, по мере того как члены твердели, свободное пространство комнаты резко сокращалось еще дальше, до совершенно невообразимых пределов. Вызывая еще больше визгов и ругани.
Не прошло и двух минут как помещение огласила звонкая пощечина. Я бросил взгляд через плечо. Судя по всему, прилетело Питону. Да оно и понятно — его длинная змеюка занимала уж слишком много места. Хотя по затравленному взгляду паренька, переводящему глаза с одного разгневанного женского личика на другое, я бы не взялся угадать, от кого именно ему досталось.
Следующим отгреб люлей Арсенов — на сей раз мгновенно было понятно, что не выдержала стоявшая по соседству Диана. Паренек дико извинялся, прижимая руку к челюсти. Ну а под аккомпанемент снова прилетело Виталию. На сей раз я увидел все во всех деталях. Парень получил тычок локтем в бок, отшатнулся и умудрился случайно всунуть своего гиганта точно между ног Марго. За что и огреб с разворота, чуть не слетев с ног на скользком полу.
Впрочем, я тут же поймал взгляд Арлены. Мы с ней уже не раз успели столкнуться, но если раньше взгляды выдавали смущение, то впервые я увидел что-то вроде благодарности. По крайней мере, со мной не было таких проблем как с остальными. Я своего дружка усиленно держал нацеленным в угол, лишь изредка вертя головой на наиболее громкие визги.
Душ, в итоге, мы покинули практически одновременно. За всеми этими перестуками и руганью процесс мытья у девушек явно затянулся на пару лишних минут.
Мы разошлись кто куда. Часть девчонок отправились в туалет, часть — одевать комбезы. В то время как парни в полном составе поперлись в свою спальню, оставляя отчетливую вереницу мокрых отпечатков ног.
В итоге на место сбора мы явились хоть и вовремя, но выбитые из зоны комфорта настолько далеко, насколько это вообще было возможно. Стараясь не смотреть друг на друга, чтобы не вспоминать кто кого в каком виде только что видел.
Нас уже поджидало три наших наставницы, успевших точно так же принять душ и переодеться в алые комбинезоны. Только сделавшие это гораздо более оперативно. Соколова, сложив руки чуть пониже буферов, нетерпеливо притоптывала ножкой. Каждые десять секунд косясь на зажатый в руке кпк.
Судя по лицам курсантов других групп, пережить им пришлось точно то же самое, что и нам. Рожи тут и там были столь же красные как комбезы наставников. Я же задним умом понимал, что если нам сейчас предложат начать делиться на пары, то процесс явно будет связан далеко не с самыми лучшими воспоминаниями. Вызвав кучу неловкостей чисто в силу только что пережитого.
Лейтенант ненавидящим взглядом уставилась на последнюю подошедшую группу, уложившуюся в поставленные сроки на самой границе фола. И лишь затем, приказав нам идти следом, отправилась по коридору быстрым шагом.
Нас отконвоировали в ангар где-то относительно неподалеку. По крайней мере мы добрались едва ли минут за пять. Рядом с входным шлюзом красовалось обозначение «Ангар У-6».
Большой зал совершенно ничем не отличался от вчерашнего. А может и действительно был тем же самым, я бы не взялся сказать наверняка. Ромунов нас уже поджидал. Сидя на полу и, положив кпк на сгиб колена, активно долбил по его дисплею пальцем. Впрочем, едва лишь мы показались в дверном проеме как капитан поспешно поднялся из позы лотоса, убирая устройство куда-то в карман своего боевого комбинезона.
Пока мы выстраивались в шеренгу, оставляя отступы в пять шагов между группами, я вовсю украдкой разглядывал Ромунова.
Впервые я увидел его в чем-то кроме стандартных черных штанов и обтягивающей водолазки. Комбинезон без труда показывал накачанные грудные мышцы, равно как и в целом весьма гармонично развитую мускулатуру по всему телу от самой шеи до ступней. К вороту комбеза была прикреплена голубая полоска со звездочками.
Губы капитана обрамляла густая бородка двух сантиметров в длину. В то время как лицо иначе как суровым назвать не получалось. Довольно крупная челюсть, большой нос с отчетливой горбинкой и стальные глаза не оставляли мне ни малейшего шанса рассчитывать на снисходительность. И короткая армейская стрижка с выбритыми висками ничуть не прибавляла дружелюбности облику.
Как и накануне, у противоположенных стен ангара стояли темно-серые мехи, легонько маскируясь под стены, отступая один от другого на несколько метров. Будто пешки для игры в исполинские шахматы.
Вот только на сей раз в центре зала, одна напротив другой, стояли еще две машины. Первая — выкрашенная в алое. С какой-то здоровенной металлической палкой, похожей на высокотехнологичную острогу, за спиной.
Второй же мех заслуживал отдельного описания, быстро приковав к себе взгляды большей части курсантов, которые сумели оторвать глаза от необычно одетого капитана.
Несмотря на стандартный оттенок, сразу же становилось понятно, что эта машина поистине создана для боя! К левому, обращенному к нам бедру, было присобачено магнитным зажимом нечто, похожее на обрезанный дробовик. С другой стороны красовалась винтовка со складным стволом. Вся в зеленых как наши комбезы прожилках. С внешней стороны к левой руке, чуть выше кисти, был пристегнут крупнокалиберный пистолет какого-то заоблачного уровня технологий. А на правом плече, рукоятью вниз, был пристегнут здоровенный, под руку робота, боевой нож, отливавший хромированным блеском.
Боевое оснащение же завершала какая-то странная бандура, похожая на черный стальной брус, в который легко мог поместиться весь наш Макс, привешенная к левой половине спины, вытарчивая над плечом сантиметров на сорок.
На отъехавшей вверх стальной пластине, примерно там, где в обычном положении должно было располагаться сердце, красовалась алая звезда. В то время как с другой стороны черными красивыми буквами была выведена косая надпись»Двуглавый«.
Что и говорить, я от грозного облика меха чуть ли не в буквальном смысле разинул рот от восхищения! Так вот как эти штуки на самом деле выглядят в бою! Перед мысленным взором сразу же начали носится картины, как этот мех бегает туда-сюда, выхватывая то один ствол, то другой. Лихо расправляясь с бросающимися со всех сторон врагами.
— Итак, курсанты, смирно! — раздался резкий окрик капитана, заставивший меня вытянуться в натянутую струнку. Мужчина обвел нас глазами, неторопливо сделав десяток шагов из стороны в сторону. Разглядывая каждого по очереди.
— Вольно! — заявил он, устраиваясь примерно по центру, метрах в двадцати от нас — наша группа оказалась приплюснута к дальней стене ангара. — Вы все успешно выполнили базовый полет в мехе под присмотром опытных пилотов. Однако, прежде чем вы возгордитесь, я вам сразу скажу — это была легкая прогулка по парку по сравнению с тем, что вас ждет сегодня, салаги! — громкий голос легко разносился по всему ангару, овеивая курсантов потоком песка.
— Сегодня вас поделят на пары! — продолжил после небольшой паузы Ромунов. — И вы начнете учиться пилотированию мехов. Есть весьма неплохая вероятность, что тот, с кем вы сегодня встанете в пару, будет вашим единственным напарником до самого конца службы! Иными словами — никто другой с вами в кабину меха даже прикола ради не залезет без крайне веской на то причины! — капитан грозно обвел на ледяным взглядом. — Однако прежде чем я начну разбивать вас в пары, уверен, вас всех распирает любопытство, а посему давайте-ка покончим с этим раз и навсегда.
Ромунов потянул застежку комбинезона, оголяя волосатую грудь, и осторожно, с еле заметной болью на лице, стянул материю с левого плеча.
Показывая весьма ужасного вида здоровенный шрам. Толстая, шириной с ладонь Макса, линия потихоньку сужалась, неровным треугольником перечеркивая кожу от шеи до почти самой подмышки. Несмотря на белый цвет по краям, центральная часть полученного ранения все еще была покрыта сетью багровых прожилок.
Капитан медленно повернулся спиной, демонстрируя продолжение раны. Судя по местоположению, Ромунову, должно быть, попросту пробило лопатку навылет. Почти что оторвав руку, оставив едва ли тоненький шмат мяса.
— Вот что бывает на Шестом ковчеге, — инструктор натянул комбез обратно, застегивая его под самое горло. — Замешкаетесь на миг — и угодите прямиком на больничную койку! И это если вам еще здорово повезет. Большинство сразу попадает морг. Так что, курсанты, на вашем месте я бы не воспринимал процесс обучения спустя рукава. Слушайте, запоминайте, старайтесь! Превозмогайте, терпите и тренируйтесь! — рявкнул Ромунов.
— Слушайте! Запоминайте! Старайтесь! — хором рявкнули три наставницы, стоявшие между двух мехов в классической позе вольно. Расставив ноги на ширину плеч и схватившись руками за спиной. — Превозмогайте! Терпите! Тренируйтесь! — вбили они местную мантру прямиком в нас.
Я нервно сглотнул от осознания того, что вокруг явно совершалось какое-то таинство. Каким-то неведомым образом разыгранный наставниками спектакль заставлял сердце выбывать чечетку от отчетливого ощущения причастности к чему-то великому! И я прямо чувствовал, что вот-вот окунусь в этот омут!
Ромунов же тем временем развернулся и направился к эффектному меху. Вовремя подпрыгнув и ухватившись за ручку на самом верху. Легко подтягиваясь одной рукой и кошачьим изворотливым движением сразу запрыгивая на верхнее сидение.
Сквозь открытую пластину было видно как капитан аккуратно снял перевязь с плеча, кинув ее куда-то вниз. И приложил руку к боковой стенке яйца кабины.
Вокруг ладони вспыхнуло синие свечение, отсканировав отпечаток. И мех мгновенно ожил. Совершенно по-человечески встав на ноги и расправив плечи, будто разминая их после сна.
— А говорили что эту штуку в одиночку не сдвинешь, — фыркнул стоявший рядом со мной Питон.
Оживший мех между тем направился к шеренге, замерев шагах в пятнадцати перед новобранцем с поднятой вверх рукой.
Я аж залюбовался! Пятиметровая машина двигалась совершенно не так, как я себе представлял. Совершенно по-человечески! Грациозной походкой преодолевая расстояние. Аккуратно передвигая ноги, ставя их на металлический пол не с грохотом, как это получалось у меня вчера, а с еле слышным звяканьем!
И меня мгновенно пронзило осознание. Те же самые движения! Мех двигался совершенно как и сам Ромунов! Практически идеально копируя капитана, сидевшего в кабине и внимательно смотрящего на одного из стоявших перед ним людей.
— Разрешите обратиться, товарищ капитан! — раздался довольно громкий мужской голос.
— Только если это по делу, курсант Василенко, — ответил Ромунов.
Звук его голоса легко разнесся по ангару. Усиленный динамиками робота ровно настолько, чтобы отчетливо долетать до самых дальних уголков, не насилуя при этом барабанные перепонки.
— Я бы хотел, чтобы моим напарником был другой мужчина, товарищ капитан! Если это возможно! — громко заявил курсант.
И я мгновенно услышал, как по шеренге мгновенно прошелся ряд сдавленных смешков. Да я и сам аж поперхнулся от неожиданной просьбы. Попутно осознавая, что не одному мне, похоже, объяснили «прелести» нейронного интерфейса.
— Интересно, — мех сложил руки на груди, по-человечески перенося вес на отставленную чуть назад ногу. — Почему же, курсант Василенко?
— Мне будет крайне неуютно, если в моей голове окажется девушка из числа курсантов, товарищ капитан! Я предпочту поделиться содержимым своей головы с другим мужчиной! — довольно громко ответил паренек, стоявший где-то на другом конце шеренги.
— Хм, — Ромунов, как и остальные наставники, даже не изменился в лице. — Если вы, курсант Василенко, сумеете стронуть мех с места, находясь в паре с другим мужчиной, то вам будет еще неуютнее.
— Простите? — раздался опешивший голос.
— Если вы заведете машину с другим мужчиной в паре, то это будет означать только одно, курсант. Что вы оба пидарасы, — легонько усмехнулся Ромунов.
Мех отправился в путешествие вдоль колонны, начиная расхаживать туда-сюда, сопровождая речь активной жестикуляцией.
— Некоторым из вас вчера уже объяснили принцип работы нейронного интерфейса. Но лишь некоторым, — начал он, закладывая руки за спину и сцепляя ладони в металлический захват. — Для его нормального функционирования требуется два основных фактора. Первый, — робот вскинул вверх руку, оттопырив указательный палец, смотря на нас с пятиметровой высоты, — это доверие. Вы должны хоть немного доверять своему партнеру. Второй, — мех дошел до стенки ангара и резко развернулся, выкидывая в нашу сторону другую руку с оттопыренными двумя пальцами, — это сексуальное влечение. Иными словами — вы должны хотеть засадить вашему напарнику.
— Что это за условия такие!? — раздался чей-то ошарашенный женский голос.
— Именно на этих принципах работает интерфейс связи с машиной, курсант Кузнецова! — машина замерла перед девушкой, подавшей голос, снова закинув руки за спину. — Мы люди военные, курсант! Прикажут копать — мы копаем! Прикажут стрелять — мы стреляем! Прикажут отжаться — мы спрашиваем сколько раз, курсант Кузнецова! — произнес довольно сухой голос. Выдавая эмоции Ромунова скорее мелкими движениями плеч и постукиванием ступни по полу. — Мы работаем с тем что есть, курсанты! Быть может лет через пять яйцеголовые сумеют разработать нейронный интерфейс работающий на совместимости чувства юмора! А до тех пор — мы будем пользоваться этим!
Мыслежуйка прошла вдоль ряда, вскоре замирая на другом конце линии.
— Так что, курсант Василенко, вы уверены что хотите повторить свою просьбу? — в сложенных на груди руках неуловимым образом сквозило ехидство.
— Никак нет, товарищ капитан! — мгновенно откликнулся паренек.
— Так-то лучше, — фыркнул мех. — Итак, продолжаем ликвидацию вашей безграмотности! — Ромунов отправился ко второй машине, вынудив стоявших рядом инструкторов поспешно сдать шагов на пять назад, чтобы не угодить под металлические ноги.
— У мехов два пилота! Вчера каждый из вас побывал на позиции так называемого «атлета», — капитан встал в полутора шагах от алой машины. — Атлет всегда сидит сверху и контролирует все движения мыслежуйки. Иными словами — он бегает, прыгает, кувыркается! Внимание должно быть сконцентрировано на внешних сенсорах, оценивая ближайшую обстановку и принимая решения на основе оной!
Весь строй тут же переглянулся между собой. Мгновенно выдавая желание подавляющего большинства курсантов занять в верхнее кресло.
— Как я вижу, многие из вас уже видят себя в этой позиции, — усмехнулся Ромунов. — Вероятно, считая что это наиболее важная роль. Вот только это не так! Атлет — всего лишь мускулы меха! В то время как вторую позицию — канонира — можно назвать мозгом!
— Перед канониром стоят две задачи. Первая, очевидно — использование вооружения. Вести прицельную стрельбу из орудий, позволяя атлету сосредоточится на маневрировании, пытаясь не угодить под челюсти очередной твари. Вторая — навигация! Канонир постоянно должен следить за оперативной обстановкой на поле боя в целом, а не только в ближайших окрестностях! Именно канонир поддерживает связь с другими машинами, проверяет уровень повреждений тех или иных мехов, следит за радаром и подсказывает атлету в какую сторону нужно бежать!
Ромунов обвел шеренгу солдат.
— Знаю, звучит не так увлекательно, как вам бы хотелось, — сложил он руки на груди. — Однако замечу, что примерно девяносто процентов командирского состава мобильной пехоты — именно канониры. И уверяю вас, — мех оттопырил палец, не разрывая сомкнутых рук, — вовсе не потому что им больше нечем заняться.
Ромунов снялся с места, подойдя вплотную к шеренге курсантов, вынуждая меня задрать голову кверху.
— Для атлетов важно в первую очередь умение владеть своим телом. Реакция, ловкость, гибкость, — перечислил Ромунов, упирая руки в бока. — А так же умение соображать на лету. Принимать наилучшее возможное решение в кратчайшие сроки. Атлет видит что в него летит клешня Черта — атлет уворачивается, выходя из под удара. Выполняя отработанный до предельного автоматизма в тренажерном зале рефлекс.
Машина отступила от нас на несколько шагов, снова возвращаясь к расхаживанию взад-вперед.
— В то время как от канонира требуется умение быстро анализировать большие объемы информации. Внимательность и наблюдательность, равно как и меткость. Так что в то время как атлеты будут упахиваться до изнеможения в тренажерном зале, канониры будут корпеть над развитием своих ментальных способностей, время от времени наведываясь на стрельбище ради разнообразия.
Ромунов снова встал по центру шеренги, обводя наш строй медленным взглядом.
— Что ж, думаю я трепался достаточно, — наконец-то сказал он. — До отправки сюда каждый из вас подвергся довольно тщательному тестированию. Позволившему оценить как ваши физические свойства, так и психологические. По результатам данных тестов вас еще до отправки сюда разбили на пары, соединяя двоих наиболее подходящих друг другу людей. После чего прикинули, кто из пары для какой роли лучше подходит.
Я тут же заулыбался. Ёрлова! Однозначно. Моей напарницей точно будет она! Ни с кем из остальных наших девушек я не чувствовал такого родства.
— Сейчас я парами буду называть ваши имена. Первое имя из пары — атлет, второе — канонир. Именно в этих ролях вы начнете свой путь. Тем не менее, случаются прецеденты когда партнеры со временем меняются местами. Так что если вам не досталась желаемая позиция — не отчаивайтесь. У вас будут возможности попробовать себя в обеих ролях за время обучения, — в голосе послышался какой-то отдаленный намек на попытку утешения.
— Как только назовут ваше имя — сделать из строя шаг назад и встать рядом с партнером! — тут же вернулся к повелительно-командным интонациям Ромунов. — Итак, начнем с конца. Группа Эль-24!
Инструктор стал одну за другой объявлять пары, начав с противоположенного конца шеренги. Давая достаточно времени, чтобы партнеры успели сделать пяток шагов, взглянув друг на друга.
И давая нам немного времени чтобы переварить все услышанное.
Я усиленно соображал. Тестирование действительно было весьма тщательным. Особенно психологическое. Я прекрасно помнил часов наверное десять, проведенных за заполнением вопросника. Страница за страницей, толстая стопка листов. Где-то требовалось просто выбрать конкретный вариант ответа, а где и описать, как я бы себя повел в той или иной ситуации.
После чего — еще день, переходя из одного кабинета в другой. Общаясь то с одним человеком, то с другим. И все пытались залезть ко мне в голову. Выспросить о моих детских травмах, отношениях с женским полом и прочей фигне, пускать в которую кого-то постороннего совершенно не хотелось.
Я легонько наклонился и пробежался глазами по нашей группе. Народ то и дело переглядывался. Явно пытаясь прикинуть, с кем же придется садиться в мех. Макс с Вероникой активно посматривали друг на друга. Питон же пытался через большую часть колонны встретиться с Арленой взглядом. Наш солдатик искоса бросал взгляд на тихоню Ксюшу, с порозовевшими щечками с крайне подозрительным интересом изучающую стену ангара. Лишь Касатка вовсю вертела головой, явно будучи не в силах вычленить свою половинку.
Я перевел взгляд на происходящее в ангаре. Ромунов распределял уже наших ближайших соседей. В то время как две наставницы, имен которых я не знал, о чем-то трепались на заднем плане.
И я внезапно с поднятой от удивления бровью пронаблюдал, как девушки одна за другой запрыгнули в алый мех. Который почти мгновенно ожил. Нагрудная пластина тут же съехала вниз, а сама машина направилась к нам, замерев в паре шагов позади Ромунова.
— На сексуальном влечении работают, значит? — расплылся в широкой улыбке Виталий, заметив это не хуже меня. — А наши инструкторши-то, оказывается, лесбы! — хохотнул он. Впрочем, не повышая голоса выше полушепота.
Питон, впрочем, поспешно стер плотоядную улыбочку с лица, едва лишь мех Ромунова сделал несколько шагов, замерев перед нами.
— Ну и наконец, Эль двадцать первая, — обвел он нас взглядом. — Ликодронова — Куленко!
Мои плечи тут же вздрогнули от неожиданности. Макс, с изрядно ошарашенным лицом, поспешно вышел из строя и вскоре встал с изрядно смущенной, и явно не ожидавшей такого поворота Ксенией, поглядывавшей на своего неожиданного соседа округлившимися глазами.
— Щадоленко — Ренко! — продолжил между тем оглашать наши приговоры Ромунов.
Питон расплылся в довольной улыбке и вальяжно направился к недоумевающей Веронике.
— Арлена Галлан — Фёдор Галлан!
От услышанного у меня окончательно отвалилась челюсть. Брата с сестрой!? Да они там совсем обдолбались!? Парочку бурятов это заявление удивило ничуть не меньше чем меня. Благо что и так стояли бок о бок, так что Ромунов даже и не стал ждать, пока они вспомнят сделать шаг назад.
С другой стороны, оставшиеся две пары стали очевидны. Я с трудом удержался от того чтобы не подойти к Диане до того, как нас объявят.
— Арсенов — Ёрлова!
Я замер с поднятой ногой. В то время как Валера, с пунцовым лицом, поспешно подбежал к шагнувшей назад Диане. Лицо которой недовольно скривилось, но, собственно, и не более того.
Я был настолько поражен произошедшим, что только секунду спустя понял, что остался лишь один вариант.
— Волков — Фролова! — голос капитана показался звоном могильного колокола.
Мы с Марго с явной ненавистью уставились друг на друга. Даже не пытаясь сделать шаг навстречу. Вынудив алый мех выйти из-за спины Ромунова и легонько подопнуть меня металлической ногой.
Нет! Нет, не может быть! Они там точно что-то напутали! Я не могу быть в паре с этим! Она стервозная сука! Да между нами никакой симпатии вообще в принципе быть не может! И более того, по косым взглядам я отчетливо понимал, что у Касатки в голове сейчас крутится все абсолютно то же самое!
Это какая-то ошибка! Это гребанная ошибка! Скорее всего напутали с родственниками — я должен был оказаться в паре Арленой! Или с Ксенией. Или вообще напортачили со всеми, перепутав какие-то бумажки! Потому что я попросту не видел вообще никакой логики в этих парах! Хоть как-то оправдать получалось только Диану. Хотя и то с натяжкой!
— Товарищ капитан! — наконец-то сумел совладать со своими эмоциями Федор. — Я уверен что произошла какая-то ошибка!
— Почему ты так в этом уверен? — командирский мех сложил руки на груди.
— Ну... Арлена — моя сестра, товарищ капитан! — изрядно замялся парень. — А из того что вы рассказали о нейронном интерфейсе следует...
— Что ты будешь не первым, кто хочет вставить своей сестре, — сухо, без малейшего намека на шутливый тон, заявил Ромунов. — Вы родственники. Судя по результатам теста, у вас крайне высокий уровень доверия друг к другу и между вами практически полностью отсутствуют какие-либо секреты. Что касается сексуальной совместимости — тест выдает шансы успеха в шестьдесят восемь процентов. Ниже чем стандарт, но достаточно чтобы дать вам шанс как напарникам.
Судя по всему, объяснение капитана отбило все логические доводы Федора, вынужденного с ужасом переглядываться с Арленой. Пара, как всегда, умудрялась пообщаться даже без слов — одним лишь изменением выражения глаз говоря друг другу все что нужно.
— Я хачу ньмедля пмьняться парнером! — громко рявкнула Касатка.
Впервые, наверное, я посмотрел на нее с признательностью. Не пришлось лезть под пушки самому. Девчонка опередила меня на какую-то секунду.
— Хм, — фыркнул Ромунов, не меняя скептичной позы. — На основании чего, курсант Фролова?
— Я не магу быть в паре с этим типом! — почти что заорала Марго, указывая на меня пальцем. — Вы там явна че-та накурили кагда ваши пары саставляли! Дайте мне кого-нить другова, кромя этава фрика! Каво угодно, бля! — интонации отчетливо выдавали лютую истерику, все сильнее охватывающую девушку.
Откуда-то из-за спины появилась Соколова. Успев за время гневной вспышки незаметно обойти колонну и неожиданно напав из слепой зоны.
Лейтенант мгновенно скрутила Фролову, заломив ей руку за спину и с размаху впечатав лицом в металлический пол, болезненно нажимая коленом в позвоночник для полного добивания истерички.
— Слушай сюда, маленькая дрянь, — прошипела лейтенант, наклоняясь поближе к Маргарите. — Во-первых, изволь обращаться к старшим по званию согласно протоколу! — азиатка пошла чуть вверх, посильнее заламывая руку. — А во-вторых, ты залезешь в мех с тем, с кем тебе приказали! Иначе я буду над тобой издеваться днями напролет, пока ты сама не начнешь умолять пустить тебя в мыслежуйку с курсантом Волковым, лишь бы прекратить блевать каждые полчаса! Поняла, обезьяна лысая!?
Маргарита извивалась на полу, пытаясь хоть как-то вырваться из под маленькой женщины, но все без толку. Соколова лишь чуть-чуть сместилась и Касатка мгновенно завыла от боли. По щекам тут же потекли слезы, в то время как руки и ноги нещадно бились об пол.
— Не слышу ответа! — рявкнула ей в самое ухо Соколова, заставив меня вздрогнуть.
— Да! Я поняла! Ай!!! — еще сильнее забилась Маргарита. — Поняла вас, товарищ лейтенант! Я полезу! Полезу!!
Азиатка с явной неохотой отпустила девушку, оставив ее лежать на полу. В гробовой тишине лейтенант вышла вперед, встав метрах в десяти перед изрядно изогнувшейся в попытках посмотреть на расправу колонной.
— Еще у кого-нибудь есть сомнения в правильности ваших назначений? — довольно тихо, но крайне отчетливо прошипела она, обводя курсантов злобным взглядом исподлобья. — Вот то-то же, слизнюки! Если вы в паре — значит у командования была на то причина! Вопрос закрыт! Все по мехам!
Как ни странно, но Соколова сумела весьма отчетливо поставить точку в обсуждении. Мгновенно дав понять, что все дальнейшие попытки возразить ничем хорошим для нас не окончатся. Вынуждая всех понуро отправиться на поиски вакантной машины.
Я взглянул на до сих пор не поднявшееся тело Касатки. Девчонка скрипела зубами, пытаясь совладать с эмоциями. И в порыве охватившей меня жалости, я все же сделал к ней шаг, наклонившись и подав руку.
— Пошли, — буркнул я.
— Не смей меня лапать, фрик! — с трудом не сорвавшись на крик, отбросила мою руку в сторону Касатка.
— Да как скажешь! — огрызнулся я в ответ, глядя как на другой стороне зала Ёрлова неумело заползает в машину. — Мне это не больше твоего нравится! Но ничего кроме как получить в морду из-за этого мне не остается! Так что встань и пошли в мех! — видя, что реакции по-прежнему нет, я поспешно добавил. — Иначе Соколова тебе еще разок пиздюлей вставит и сама затолкает!
Это сработало. Девчонка удрученно поднялась и с заляпанным слезами лицом понуро осмотрелась.
Я же отправился через зал к единственному к этому моменту оставшемуся вакантному меху. Стоявшему по центру противоположенного ряда. Предоставляя Касатке полыхать ненавистью за моей спиной.
Сказать по правде, я и сам бурлил от гнева. В этой паре не было ровным счетом никакого смысла! Какие результаты должен был выдать тест, чтобы объединить меня с этим монстром, по недоразумению зовущимся женским именем?
Нет, мордой Маргарита была вполне ничего. Вытянутый вперед носик, густые ресницы, бледно-зеленые глазки, аппетитные губки бантиком. Хотя картину изрядно портили черные точки над бровями, на носу и над верхней губой. Ради армейской службы Марго явно пришлось попрощаться с весьма агрессивным пирсингом. Да и в фигура не была лишена определенных приятных изгибов.
Но все это напрочь перечеркивал характер! Попросту комок злобы! Вот только если Соколова свою ненависть к роду людскому даже и не пыталась скрывать, то Касатка попросту прикрывала ее едкими комментариями и злобными подколками.
Не говоря уже о подзаборной манере выражаться, которую она явно всеми силами сдерживала, чтобы уж совсем не переходить черту. Пытаясь хотя бы условно сойти за нормальную. Скорее всего, в попытках подлизаться к Максу.
Сказать по правде, я не видел абсолютно никакой разницы между Маргаритой и всеми моими обидчиками. Образы совпадали на все сто двадцать процентов! И иначе кроме как очередной попыткой меня посильнее унизить это «общение» окончиться не могло в принципе!
Я мысленно прикинул наши шансы, пока глядел как Фролова самостоятельно забирается в мех — я уже сидел в кресле атлета. Благо что Марго уже явственно выразила свое желание получать от меня хоть какую-то помощь, позволяя мне даже не пытаться вести себя по-джентельменски.
Мое личное сексуальное влечение? Я критично оценил фигурку девушки. Ну, может быть. Если удастся хотя бы на минуту забыть о ее характере. Доверие? Отсутствует напрочь. Уж скорее наоборот — у меня были абсолютно все причины не доверять ей. За прошедшие сутки Касатка успела дать мне немало поводов для ожидания удара в спину.
«Ну все, приплыли», — с грустью подумал я. — «Вот и закончилась моя история стремительно восходящего к вершинам мастерства аса пилотирования меха. Мы сейчас тупо не заведемся. С другой стороны — может оно и к лучшему. Хоть к себе в голову эту суку пускать не придется.»
Касатка уселась в кресло и пристегнула ремень безопасности.
— Итак, давайте приступать, раз все наконец-то расселись! — разнесся по залу голос Ромунова, стоявшего примерно в центре ангара. — Ваша задача на сегодня — дойти до противоположенной стены ангара, коснуться ее рукой и вернуться на место. Чтобы закрыть грудную панель, канонирам нужно щелкнуть кнопку на торце своего подлокотника.
Марго тихо, еле слышно выматерилась, пытаясь нащупать нужную кнопку. Попутно выплескивая злобу на местный офицерский состав. Весь скопом. Металл ожил и скользнул вниз, оставляя меня с этой сукой наедине. Единственный свет исходил из засветившегося экрана, показывающего ангар с потолочной камеры.
Внезапно в углу возникло лицо Ромунова.
— Итак, в прошлый раз за вами присматривали опытные пилоты, но сейчас их нет. Так что я блокирую определенные элементы возможностей ваших мехов. Чтобы вы не тыкали куда не надо, — заявило изображение. По центру быстро пробежал длинный список с пометкой «управление заблокировано командирской машиной». Я увидел знакомые мне ножной гарпун и внешний насос. — Так же я закрепляю мехи за каждой парой. Запомните номер — отныне будете пользоваться исключительно той машиной, в которой вы сейчас находитесь. Как только будете готовы — запускайте нейронный интерфейс. Сбоку панели вы увидите имена четырех наставников. По вопросам обращайтесь в первую очередь к закрепленному за вашей группой инструктору. Если он занят — то к любому свободному. Ромунов отключился. Поперек черного пространства ненадолго зажглась надпись: «Получен новый позывной: Эль-215»
— Ну че, все? — поинтересовалась Касатка. — Я даж пробавать не хачу!
— А тебя никто не спрашивает, — холодно заявил я. — Не попробуешь — точно люлей отхватишь от Соколовой.
Я, превозмогая отвращение, засунул пальцы в щель на подлокотниках. Машина даже и не подумала шевелиться. Оставляя мне наблюдать, как Соколова подошла к меху Ромунова и залезла на место канонира. Закрывая грудину машины.
«Так эта блядь с ним ебется!» — ворвался в мой мозг посторонний голос, пронизанный злобным планом, как это можно использовать. — «Интересно, она ему сосет или в зад дает? И кстати, с кем умудрилась поебаться эта маленькая хуесоска что ее в пару с качком поставили!?»
Мысли Марго были до того оглушающими, что она меня даже и не замечала некоторое время. Полностью сосредоточившись на себе любимой. Даже и не заметив момент, когда мех внезапно ожил.
Дисплей тут же показал происходящее снаружи. По правой стороне красовались четыре имени инструкторов. Напротив Ромунова телефонная трубка была черной, а у остальных троих — красной.
«Ты!?» — взорвалась Марго запоздалым озарением.
«Ага. Тут», — ехидно ответил я.
Мы тут же впились друг в друга мысленным взглядом. Пытаясь одновременно и справиться с ужасом и прощупать напарника. Ощущая все эмоции как на ладони. Так же как и любую вспыхивающую мысль.
«Синхронизация — ноль и девять сотых процента», — увидел я в голове Касатки.
«Вау, так много?» — мелькнуло у меня в голове искреннее удивление.
И я тут же понял, что из этого вытекает. Раз мех вообще завелся — то значит, было и доверие, и сексуальное желание! Пусть даже на какие-то сотые доли, но оно было!
И мгновенно понял, что моя мысль была услышала. Касатка забилась в панике, одновременно и чувствуя дикий стыд, и агрессивно заявляя: «Да пошел ты нахуй, фрик! С таким уровнем тебе ничего не светит!»
«Ага, тебе тоже», — ехидно пронеслось у меня в голове.
Воображение тут же дополнило мысль весьма условной картинкой, как я засовываю бегемоту, а не стоящей рядом на четвереньках Маргарите.
И тут же получил гораздо более четкую и даже анимированную, как этот самый бегемот ебет в зад меня, а Касатка хлещет животное кнутом, подгоняя его.
«Уровень синхронизации — ноль и сорок шесть сотых процента», — пришел ко мне отчет меха, которого я «попросил» сообщать об изменениях в большую сторону после предыдущего. Один из маленьких трюков, подсказанных мне Александрой.
Я хлопнул глазами, глядя на резко подскочившее число. Меня-то точно показанная картина не возбуждала ни на йоту. А это значит...
«Ой», — мгновенно захлопнулась Марго, наполнив меня густым ощущением стыда.
У нас было как бы одно сознание на двоих. Но у каждого свое мнение и свои мысли. Сливавшиеся в общий котел. От которого было крайне сложно что-то утаить. Достаточно было попросту коснуться какого-то воспоминания и оно тут же оказывалось на глазах у партнера. Не обязательно полностью — возможно, лишь статичной картинкой с парой сопровождавших эмоций, но все же вываливалось.
«Да тебе даже бегемот не даст!» — накрыла меня новая мысль. С отчетливым штыком — Марго специально пыталась меня задеть, прикрывая паническим нападением собственные мысли. Даже не осознавая, что самой попыткой тут же открывает мне свой хаотичный замысел.
«Неправда!» — мгновенно взвился я.
То что я знал о замысле Маргариты, еще не означает, что я не мог на него попасться. Защитный рефлекс сработал быстрее попытки мозга задавить его.
Перед глазами мгновенно всплыло доказательство обратного. Темная кабина и нежный язычок Саши, обвивающийся вокруг моего орудия.
Мелькнувшее в ответ удивление. Не от самой картинки, а от сопровождавших ее ощущений. Немое изумление, вопрос, любопытство, жгучее желание узнать побольше.
Мозг — сложная штука. Даже в своей собственной голове попытаться разобраться порою крайне сложно. В чужой — и подавно. Если, конечно, у вас нет нейронного интерфейса. Позволявшего в буквальном смысле залезть в чужую голову.
От одних лишь эмоций Касатки во мне мгновенно вспыхнула вся картина целиком. Я просто ощущал как она изливается из моих воспоминаний. И чувствовал как Марго с явным любопытством и охватившим ее возбуждением любуется моим самым сокровенным фрагментом. Прекрасно чувствуя мои тщетные попытки остановить поток, пытаясь сместить сознание в какое-нибудь другое русло. Иными словами — думать о чем-нибудь другом.
«Уровень синхронизации — ноль и шестьдесят две сотых», — мелькнуло в сознании.
Маргарита, впрочем, владела собой ничуть ни лучше меня. Она с явным изумлением разглядывала мой вчерашний визит в мех и я лишь чувствовал ее собственную злость. Невысказанную эмоцию, которую можно было бы облечь в нечто вроде: «Вот подонок! Он даже не сказал что так можно!»
«Он?» — мелькнуло мое любопытство.
И направление потока тут же сменилось.
Высокий мех. Рослый мужчина на голову выше меня самого галантно подает руку, помогая забраться в яйцо кабины. Он не особо красив, но я все же успел забрать одного из более-менее симпатичных. Внутри играет злорадство от того, что задира Вероника с Арленой остались позади — красотки явно не привыкли сами уводить привлекательных мальчиков, делая первый шаг.
Я моргнул, поняв, что мне на голову падает каскад воспоминаний Маргариты. Ее вчерашний первый полет. И едва я только осознал это, как тут же перестал ощущать его как то, что происходило именно со мной. Скорее видел все это глазами неожиданного пассажира, находящегося в голове Касатки.
Короткая беседа, шок от осознания чужого присутствия в голове. Глаза падают на экран. В ангаре для мальчиков кто-то уже успел сдвинуть мех с места, хотя и не надолго. Вторая машина поднялась и грохнулась на пол.
Жгучая зависть. Желание выделиться! Наставник орет, пытается остановить, но пофиг. Мех уже встал и решительно пошел вперед. Непривычно большое, мужское тело, пронизанное сотнями цифр и показаний вместо привычных ощущений. Два шага вперед, прежде чем машина вдруг замерла.
Внутри паника. Долгая, не первый миг. Куча цифр перед глазами, десятки одновременно открытых отчетов сделали свое дело. Мех ни с того ни с сего шагнул назад и завалился на спину.
«Рассинхронизация», — грустно заявляет алая надпись на потемневшем экране.
Короткая беседа, приказной тон. Маргарита пытается отбиваться в ответ — тупой армейский мужлан не имеет никакого права с ней так разговаривать! Сердцебиение успокаивается, но машина не запускается.
Мужчина в голубом комбезе начинает вещать о принципах работы нейронного интерфейса. Разговаривает как с маленькой, явно считая тупой. Обидно. Задает еще более тупые вопросы, пытаясь залезть в голову уже без хитроумной машины.
— Второй ключевой фактор — сексуальное влечение, — мужик лежит на своем кресле, закинув ноги к потолку и упираясь в него, выстукивая носком неспешный ритм. — Раз с доверием проблем нет, значит ты меня тупо не хочешь.
— А с чего вы решили, что проблема не в вас? — едко отвечает Маргарита.
— Ты молодая и красивая девчонка, — в полутьме слышится смешок. — Мне хватает.
Короткая перепалка. Пилот даже и не пытается особо уговаривать. Попросту констатирует факты и заявляет, что либо девчонка должна позволить ему некоторые вольности, либо отправляется домой, вылетая из программы на самом старте.
Внутри оцепенение. Быстро сменяющееся порцией