Жизнь - жестокая, злая и мстительная штука, но и она (жаль, что редко) преподносит подарки. Кто читал знает о примерах такой щедрости, а на прошлой неделе произошел и вовсе из ряда вон выходящий случай. Но начну издалека.
Известно, что мне уже почти шестьдесят, да и не скрываю я этого, но на здоровье не жалуюсь: ни я, ни жена, ни партнеры не в обиде. Пока хватает на всех. Анкеты развешаны по многим сайтам, и время от времени мне пишут. Если парень нравится, отвечаю, но до секса как-то давно не доходило, и когда написал некто Владислав, - красавец парень двадцати лет, высокий, широкоплечий, общительный, - мне он сразу понравился. Обменялись телефонами, е-майлами, завязалась интенсивная переписка; ну, все о-кей. И... тут же, буквально через неделю, разругались в пух и прах, и до такой степени он обиделся, что мне пришлось ломать свою гордыню через колено и чуть ли ни просить у него прощения. Старый идиот, я просто влюбился в этого парня, и как только помирились, предложил встречу на нейтральной территории. Дело в том, что он живет в семидесяти километрах к северу от Самары, а я точно так же, но к югу.
Предложение он принял с радостью. Я по Интернету забронировал квартиру на сутки и, счастливый, рванул на свиданье. Приехал на час раньше, сижу, мерзну, жду. День выдался хоть и солнечный, но ветреный и холодный. Подходит время - фиг вам! Двенадцать - а его нет, проходит пятнадцать минут - его нет. Звоню на мобильник, отвечает:
- А я думал, ты на два часа назначил, уже выезжаю.
- Можешь не выезжать, еще два часа на этом ветру я не выдержу, уезжаю домой.
После этого опять же обиделся он, и опять же мне пришлось его уговаривать. Уговорил. Назначили встречу на воскресенье после Дня России на два часа в зале ожидания вокзала.
В город я поехал на такси и попал на заднее сиденье, где кроме меня сидел парнишка, лет восемнадцати и девчонка. Я - в серединке, они - по краям, и хоть все трое мы были худенькие, чуть отодвинувшись от девушки, я оказывался прижатым к парню. Ладно, думаю, прижимается и прижимается, его дело. Так и доехали. Но, выйдя у вокзала, я заметил, что паренек тоже направляется в здание.
В зале ожидания народу было не много, но я все-таки прошел его из конца в конец, чтобы убедиться, что Влада еще нет. Прождав 15 минут, я позвонил по мобильнику. Сигнал шел хорошо, но хозяин не брал трубку. Через каждые пятнадцать минут я повторял эту операцию, но раз за разом с тем же результатом. Все это время я прохаживался по залу или выходил к выходу курить и всякий раз обращал внимание, что паренек из такси все сидит и сидит на своем месте. Раз прошелся - парень сидит. Два прошелся - сидит, может поезда ждет или встречает кого?
Когда я обошел и вокзал, и привокзальную площадь, когда я безуспешно четырежды прозвонил Владу, когда, наконец, прождал целый час и разозлился как собака, снова вошел в зал Ожидания (какое точное название!) и плюхнулся в металлическое кресло, разбитый и несчастный. Вот тут-то жизнь и показала, что может быть и сентиментальной, и жалостливой. Рядом со мной приземлился тот самый паренек из такси и проявил заботу о старом человеке.
- У вас что-то случилось?
- ???
- Когда вы ехали сюда, у вас было счастливое лицо, а сейчас вам очень плохо. Это сразу видно. Да и звонили вы кому-то раза три-четыре?
- Четыре. Такому же пидару, как ты, - злобно оборвал я его неуклюжую попытку посочувствовать.
Оскорбления паренек будто и не слышал.
- Вы его ждали, а он не пришел. Понятно. Он вам очень нравится?
- Да пошел ты, гондон штопаный.
- А я бы к вам обязательно пришел; все бы бросил, а пришел. Я сначала встречал вас в городе, потом на сайте знакомств, но не смел даже близко подойти. Вы такой...
- Старый, - закончил я за него, чуть удивленный откровением этого пацана и чуть подобревший.
- Нет, я хотел сказать, интересный. В вашем возрасте вы так хорошо держитесь, а ваши материалы в газете самые интересные. Я никогда их не пропускаю. И стихи лучше вас не пишет никто. Я их все вырезаю и вклеиваю в тетрадь. Друзьям они тоже нравятся...
- Слушай, сейчас твой поезд уйдет, - все еще раздраженно прервал я его тираду.
- Только не надо меня прогонять, - с выражением побитой собаки произнес он, - все равно же он не пришел, а значит и не придет, если даже на звонки не отвечает; а мне и не нужен никакой поезд, мне просто так хорошо было рядом с вами в такси... И я решил посмотреть, кого вы встречаете.
- Посмотрел? Увидел? Доволен?
- Простите меня, конечно, это плохо, но я действительно доволен. Сейчас мы снова сядем в такси, и я снова буду сидеть рядом с вами.
- Парень, ты чокнулся? Мне шестьдесят лет!
- А мне все равно, сейчас поедем обратно вместе, а утром я поеду в институт. Мне девятнадцать, я уже на втором курсе...
- А мужиков у тебя много было? - уже нарочито грубо спросил я.
- Нет, - не обиделся он, - вообще не было, такое у меня бывает только, когда вас вижу.
- Какое? - уже понимая, о чем идет речь, все-таки спросил я.
- Я не знаю, - парень выглядел, как нашкодивший школьник, - но, когда я встречаю вас в городе, я всегда иду за вами, пока вы куда-нибудь не зайдете. Я знаю, где вы живете и специально хожу по вашей улице, но вы так редко выходите. Зато, когда мне удается приблизиться к вам, я самый счастливый. Особенно сегодня - целый час вплотную с вами в такси!
- Так, парень, можешь не продолжать, - как можно строже оборвал его я, - ты влюбился, и совсем не по адресу. Ищи себе молодого, красивого и сильного. А еще лучше - молодую и глупенькую. Умные женщины - стихийное бедствие. Ты меня понял?
Это было жестоко по отношению к такому хорошему пареньку, но, именно потому что он такой хороший, мне не хотелось портить ему жизнь, ведь если никто не привлекает его как секспартнер, значит, он может быть и не гей; да и обо мне он явно не думает как об объекте сексуальной агрессии... Впрочем, в такси-то он вел себя вполне агрессивно... Вот чёрт, а Влад-то только на год старше, точно такой же пацан, только поздоровее. И пожестче. Он запросто поставил меня в положение этого пацана. Ведь я-то точно так же, как и он, только что не прошу: не прогоняй меня.
Я задумался, а юноша все смотрел на меня и будто читал мои мысли.
- Вы только не думайте, я совсем не осуждаю вас. У каждого свои сексуальные предпочтения, вот я же люблю вас!
Блин, от этих слов я чуть не грохнулся с лавки. Этот пацан уже и название нашел своему чувству! Я бы и рассмеялся, но, глянув на него, понял, что тут не до смеха. Только что меня, как щенка в болото, кинул такой же пацан, и я страдаю по-полной, хотя видел его только на фотографиях и успел дважды с ним поругаться и помириться. Этот парень молится на меня, как на идола, и я его также отпихну от себя? Что он будет чувствовать? Если у меня, в мои годы, мелькнула мысль о конце, то, что выкинет этот пацан?
- Как тебя зовут-то хоть, горе мое?
- Влад...
Вот это фокус! Вместо одного Влада жизнь подсовывает другого: на, мол, только живи!
- Ну, вот что, Влад, - уже успокоенный, сказал я, - давай-ка мы с тобой где-нибудь перекусим. На сытый желудок жизнь легче воспринимается, потому что голова отключается. Пойдем. Я знаю здесь небольшую забегаловку, но там чисто и тихо.
Мы встали и пошли. Я все старался пропустить его вперед, чтоб хоть фигурку разглядеть, но он жестко держался на пол шага сзади. Так и дошли до кафе. После короткого совещания остановились на мороженом. Он к мороженому попросил черный кофе без сахара, а я чай - кофе не пью.
- Может вина? - спросил я.
- Не-нет, - как-то даже испуганно ответил Владик - я быстро пьянею.
Ну-ну, - ответил я и приступил к любимому лакомству.
Он тоже, видно, не проявлял ненависти к сладкому, и когда мороженое доели, попросил принести еще кофе, только двойной и с пирожным. Мне пришлось повторить чай. От пирожного я отказался, вместо этого закурив очередную сигарету. Так мы и сидели. Он ел, я курил и думал. А мысли пошли вразнос: симпатичный паренек, беленький, русые волосы, глаза большие, будто удивляется, и серовато-голубые, плечи под майкой достаточно широкие, хоть и видно, что не атлет; не худой, хоть и не сказать, что полный. С таким неплохо можно провести время в постели. Блин, меня что, заносит на молоденьких под старость?
А он снова читает мои мысли:
- А я вам совсем не нравлюсь? - краснеет, но все-таки задает он вопрос, который давно, видно, вертится на его язычке.
- Влад, ты понимаешь, к чему мы идем? - опять взрослым голосом задаю я свой вопрос.
- Да, я хотел бы провести с вами ночь; вы же для этого назначали встречу с тем, другим?..
- Да, но это взрослые игры, и, раз начав, немногие могут покончить с этим.
- А хотите, я скажу, о чем мечтаю?
- ???
- Я мечтаю всю жизнь прожить с вами, как живут муж и жена.
- Н-да... К сожалению у меня уже есть жена, с которой я прожил почти сорок лет и бросать которую не собираюсь - это раз; у меня шестеро внуков, кем они будут тебе? - Это два. Мне жить осталось с Гулькин нос, а у тебя все только начинается. - Это три. А четыре, это то, что я отличаюсь редким непостоянством. И все геи такие: сегодня нравится один, завтра - другой. Я не знаю примеров счастливых и долговременных однополых браков. Не пройдет и года как, либо ты меня бросишь, встретив другого, либо я тебя, потому что мне просто надоест. Тебя устраивает такое будущее?
- Я вам не верю!
- Ну вот, видишь, у нас уже появились разногласия. А еще, я пьяница и курильщик, а ты, как я вижу, не пьешь и не куришь. Где учишься-то?
- В универе, журналистика, - как-то не то обиженно, не то с приглушенной надеждой ответил он.
- Ну вот, еще и два журналиста в одной постели...
- Но мы же не будем говорить о работе? И журналисты всегда в командировках...
- Вот-вот, там-то, в основном они и ловят себе партнеров на один раз или на неделю-две. Если длинная командировка.
- И вы тоже?
- Нет, я дрочу! Конечно, тоже. Поживи две недели без жены...
Это был перебор. Парень зарделся весь. Интересно, от стыда или от ревности? Встанет и уйдет или останется? Мне уже хочется почему-то, чтобы остался. Попытается сбежать - остановлю. О чем это я? Выходит, он меня уговорил? Ну ладно, я тебе покажу "небо в алмазах". "Раз - Влад, за Влада и отдуваться будешь, - почему-то снова промелькнула злая мысль, - и надо быть полным идиотом, чтобы отказываться от таких подарков".
- Ты твердо решил ехать сегодня домой? - спрашиваю его.
- Ты же знаешь, но только чтобы быть еще хоть час рядом с тобой...
- А кто тебе сказал, что я еду домой? Я снял здесь квартиру на ночь и собираюсь ею воспользоваться.
- У тебя еще кто-то есть?
- Ну, ты, например, или уже передумал?
Вот это был удар! Владик сначала побледнел, потом покраснел, снова побледнел так, что губы посинели, но набрался сил и ответил:
- Я с тобой.
- Герой. А когда это мы на ты перешли?
- Не знаю, а что нельзя?
- Да нет, в самый раз.
Я как-то вдруг внутренне успокоился. На смену бешенству пришло полное равнодушие.
- Пошли, - коротко бросил я и двинулся к выходу, оставив на столе деньги для официанта.
которую я снял заранее, была рядом, на Урицкого, так что шли пешком, и неторопясь.
По пути заглянули в гастроном, чтобы набрать продуктов на ужин. Когда очередь дошла до вина и я потянулся за сухачом, Влад наконец обрел дар речи и выдал:
- Вы же сказали, что пьяница, а пьяницы водку пьют?
- Умрешь от водки. Я пьяница интеллигентный, пью либо коньяк, либо сухое. Вот, рислинг, например.
- Я же сказал, что не пью, - вдруг решил проявить принципиальность пацан.
- Это мы узнаем чуть позже.
Квартира оказалась чистой и даже уютной. На кухне стоял холодильник, куда мы выгрузили продукты; в шкафу была вся необходимая посуда, соль, сахар, заварка и кофе (зря покупали). В ванной висели на сушилке два комплекта чистых полотенец, в комнате - телевизор с видиком, два кресла, журнальный столик и широкая кровать вместо дивана. В тумбочке у кровати - несколько комплектов чистого белья. Оба мы в такой квартире оказались впервые, и потому всё это нас даже немного удивило.
- Ладно, иди, смывай с себя вокзальную грязь, а я потом, - скомандовал я, и Вадим послушно пошел под душ. Только, войдя в ванну, он сообщил, что там нет задвижки.
- Вот и хорошо, я приду мыть тебе спину. Мойся пока.
На это он ничего не ответил, и скоро зажурчала вода. Влад начал мыться. Я, уже все для себя решивший, подождал чуть, чтобы он успел помыть голову, разделся и вошел к нему. Засмущавшись, он отвернулся от меня, продолжая мыться. Глупенький, его тело интересовало меня со всех сторон; и сзади не меньше, чем спереди.
- А вы будете мыться вместе со мной? - подсевшим голосом спросил он.
- Нет, полюбоваться пришел.
- А почему голый?
- Ой, я и забыл, надо же в ванну при галстуке заходить, - съязвил я, положил на полочку приготовленный крем и перешагнул через бортик ванны, - давай твою спину.
Стоявший ко мне вполоборота, Влад повернулся спиной и протянул мочалку.
- А вот мочалка не потребуется, - сказал я, плеснул на руки немного геля для душа и стал намыливать его спину.
Ладонями рук я начал делать легкие круговые движения от позвоночника в стороны и вверх. Начал от поясницы и, постепенно поднимаясь выше и выше, дошел до плеч. Потом, изменив направление движений рук вниз и к позвоночнику, начал так же поглаживая спускаться вниз. Влад молчит, но дыхание выдает его возбуждение, да и инструмент становится побольше и потяжелее, хоть пока и свисает еще между ног. От взгляда в этом направлении я и сам начинаю дышать не так ровно, как прежде, но сейчас для меня главное - не торопиться, и я продолжаю гладить его спину, спускаясь все ниже и ниже. Вот уже поясница, но рук не останавливаю и опускаю их на ягодицы, такими же движениями вниз и вовнутрь охватывая их и, как бы нечаянно попадая в заветную щель между ними.
- Может позже? - уже хрипит Влад, а инструмент его, прямой, ровненький и беленький, подпрыгивает к животу.
- Что ты имеешь в виду? - будто не понял я, чуть коснувшись его спины сосками груди.
От этого прикосновения он вздрогнул, а я, как ни в чем не бывало, перенес движение ладоней на плечи, ласково поиграл пальцами в его плечевых мышцах и перешел к шее. Влад уже не вздрагивал. Он просто дрожал.
- Вода слишком холодная? - прикинулся я дурачком и, прибавив горячей, снял душ с петли и начал обмывать его. Под горячей струей паренек успокоился и по моей команде повернулся передом. Зрелище я вам скажу открылось... Не знавшее издевательства тренажеров тело было прекрасно. Не Апполон и не атлет, он самой природой был наделен прекрасными формами. Гладкая белая кожа, мягкие округлости мышц, легкие пушистые светлые волосы на груди, между ног и вокруг темноватых вздыбившихся сосков - все создавало картину чистоты и невинности, которую мне сейчас предстояло разрушить самым варварским образом. Где-то далеко даже мелькнула в сознании жалость, но страсть ее сразу же задавила и я, повесив душ на крюк, приблизился к нему вплотную, обхватил за плечи и вдохнул ему прямо в ухо: "Какой же ты красивый", - будто ненароком коснувшись его языком, а потом и слегка вобрав мочку губами и слегка помяв ее.
Паренек так вздохнул, как-будто его сунули в ледяную воду, а я продолжал работу. Теперь мягким языком я прошелся по его шее, спустился к соскам, поиграл ими и направился вниз к пупку. Вот здесь я сделал язык твердым и острым, буквально вбуравившись в углубление. Юноша уже постанывал, а когда я, наигравшись пупком, стал спускаться языком ниже и жесткими волосами бороды коснулся оголившейся и уже бордовой головки, застонал в голос. Он явно не знал, что делать со своими руками и просто положил их мне на плечи.
- Ага, ты и без инструкций знаешь, что делать, но не будем торопиться, - подумал я и, опустившись совсем на колени, будто забыл о вздыбленном красавце и стал играть с яйцами. Сначала взял в рот одно и, поваляв во рту посасывая его, отпустил; потом - другое, потом два вместе. Руки мои в это время уже вовсю мяли его булочки, а парень извивался, как карась на сковородке. Пожалев его, я перешел к пенису. Слега лизнув уже мокрое отверстие на головке, я стал облизывать ствол. Вверх, вниз, вокруг, по головке; вверх, вниз, вокруг, по головке...
- Я сейчас кончу, - прохрипел Влад.
- Не кончишь, - успокоил я, но все-таки взял головку в рот.
Парень понял так, что я позволяю отыметь себя в рот, и ринулся на штурм моих миндалин, но не тут-то было. Я тут же прикусил его член, и бедняжка просто вырвал его изо рта.
- Куда торопишься? У нас еще вся ночь впереди?
- Я умираю...
- Дурачок, от счастья умирают очень редко, - ответил я и снова принял в рот.
наученный горьким опытом, Влад ничего не предпринимал, только пальцы его сжимали и разжимали, будто в судороге, мою голову. Я же спокойно поводил языком вокруг головки, потрепал уздечку, и только потом стал сосать головку, как леденец.
- Всё.., - выдохнул мой мужичок, всадил мне по самые гланды и стал кончать.
Это было что-то. Он совершенно не в состоянии был себя контролировать и чуть не задушил меня, прижимая изо всех сил к своему животу.
Первую и вторую порции спермы я принял даже не почувствовав ее вкуса, так далеко он вошел, третью, слегка отстранившись, я уже собрал во рту. Дав ему время немного прийти в себя, я поднялся с колен и впился в его рот своим поцелуем. Он ответил, и тут его рот наполнился его же спермой. У юноши округлились глаза, он готов был выплюнуть все, но я не дал ему сделать этого и закрывал рот поцелуем, пока Влад ее не проглотил.
- Как вкус мужчины? Ничего, еще и не то придется испытать. Пока это еще твоя сперма, придется глотать и чужую. Взялся за гуж - тяни лямку.
Между тем мой мужчина явно пришел в себя окончательно и в телячьем восторге стал обнимать и целовать меня уже по собственной инициативе.
- Я люблю тебя; как я люблю тебя, - только и успевал бормотать он между поцелуями, а у самого инструмент опять стоит как часовой.
- Ну, малец, пришла тебе пора узнать, что значит "я люблю", - подумал я и стал снова оглаживать его спину.
Теперь, увлеченный игрой с моим животом и членом, Влад попросту пропустил момент, когда мои руки опустились на его ягодицы и стали их разминать. Только когда я, намазав пальцы приготовленным на полочке кремом, ввел первый в его отверстие, он дернулся и попытался отодвинуться. Только вот двигаться он мог лишь навстречу моему пальцу - спереди я и наши орудия воспроизводства.
- Ничего-ничего, это всего лишь один пальчик, потерпи, - успокаивал его я, а сам уже вращал пальцем, растягивая его сфинктер и отвлекая его поцелуями, то легкими и быстрыми, как укус змеи, но длинными с попытками поиграть языками. За первым пальцем пошел второй. Тут реакция уже была острее:
- Мне больно, - обижено всхлипнул он.
- Надо потерпеть, сынок, - ответил я, - будет еще больнее, но зато ты узнаешь, что такое настоящий кайф. Ты же для этого пришел сюда?
- Лучше уже быть не может, - будто собрался спорить он.
- А это ты скоро узнаешь, разворачивайся, - оборвал я его попытку взбунтоваться и, развернув его спиной к себе, согнул вопросительным знаком. Пальцы мои были еще в его отверстии, и он, похоже, уже примирился с этим, но тут я обеими руками раздвинув ягодицы, практически одновременно вынул пальцы и вставил уже мокрую от смазки головку.
- Оп-па, есть контакт! - воскликнул я от радости, что все так легко получилось.
Помню случаи, когда я вообще не мог вставить, так зажимались партнеры. На этот раз мой дружочек без проблем проник за границу, и честно говоря, я уже не слышал, как завывает от боли паренек, которого впервые использует взрослый мужчина. Кайф был охуительный (прошу прощения, но другого эпитета подобрать не могу), теперь надо было дать возможность пацану привыкнуть к новым ощущениям, и я только чуть-чуть шевелил головкой внутри его, зато руками огладил его всего, а поцелуям в шею не было конца.
От боли и страха член у Влада совсем было упал, но я проявил к нему максимум внимания, и все встало на свое место. Убедившись, что шок прошел, я обильно смазал свой ствол мазью и стал потихоньку продвигаться вперед, уже не обращая внимания ни на какие стоны. Скоро, правда, моим рукам на его пенисе стало нечего делать, и стон его приобрел несколько иной смысловой оттенок. Это уже был стон удовольствия.
Я же и вовсе стал трахать его со всего маха, загоняя по самые яйца и почти вынимая изголодавшуюся свою игрушку. Не на долго меня, правда, хватило в первый раз. Сказалось долгое отсутствие мужчин в моей жизни и узость неразработанного отверстия. Мне показалось, что кончил я чуть ли не сразу, но зато оргазм был такой, какого я давно уже не испытывал с женой. Да и может ли быть с женщиной вообще такое удовольствие?! Однако, кончив и все еще не вынув опадающий член, я взглянул вниз и поразился: Влад кончил едва ли не вместе со мной и без помощи рук, потому что своими руками он упирался в борт ванны, а я сразу, как только у него снова встал перехватил его за бедра, чтоб не вздумал соскользнуть.
- Ничего, дело пойдет, - подумал я, развернул Влада к себе лицом и спросил:
- Живой?
- Я люблю тебя, лучше тебя не бывает, - ответил он, обнял и потянулся целоваться.
"Господи, что за сила заложена в этой самой любви, что даже боль приносит ни с чем не сравнимое удовольствие?" - поражался я этому мальчику, и у самого сердечко сжималось от нежности к этому молодому красавцу.
***
Надо ли рассказывать, как мы провели вечер и ночь!? Думаю и так понятно, что телевизор мы не смотрели, и видик - тоже, что спать нам почти не пришлось, потому что Влад никак не хотел выпускать меня из своих объятий; что я позволил ему попробовать себя не только в рот, и что единственным нашим развлечением, кроме секса, был ужин, который мы все-таки нашли время соорудить из принесенных продуктов, вино, которое Влад тоже попробовал и бесконечное разглядывание и изучение друг друга.
Утром нам пришлось расстаться. У Влада сессия на носу, а мне надо домой, чтобы ничего не заподозрила жена. Телефонами мы обменялись, но я категорически запретил Владу звонить мне, чтобы не возникало вопросов: кто это звонил? Теперь вот считаю дни до субботы, когда он приедет домой, и мы вдвоем пойдем вечером купаться на лесное озеро. Я обязательно ему позвоню.