При всей стервозности, Лидке нельзя было отказать в чувстве такта. Увидев, как зажглись глаза при встрече у Валеры и Лёнчика, она тут же организовала пляски в середине танцпола, беспардонно потащив за собой всю шатию-братию одногруппников.
А парни словно и не замечали никого вокруг. Для них в этот момент важно было наговориться за всё время разлуки. Они перебивали друг друга, сыпали вопросами и, не особо дослушав ответ, продолжали расспрашивать. Работа, семья, день сегодняшний, планы на будущее, воспоминания об учёбе.
Счастливая улыбка не покидала парней, и только где-то в глубине глаз обоих читался вопрос: почему? Почему так неожиданно бросил учёбу Валера? Как так случилось, что Лёня не нашёл нужных слов на своих проводах в армию? Да, они тогда, казалось, помирились. Недосказанность в отношениях после той злополучной практики терзала обоих. Валерка мучился, как всегда, тихо и в душе. А Лёнька метался в поисках ответов с постоянными сменами настроения, которые могла терпеть лишь закадычная подруга Лидка. А когда на днях она вспомнила ту стройку, он вдруг понял: это он чем-то сильно обидел Валеру. Из-за него тот бросил учёбу. И поэтому сейчас, вот так, сидя друг против друга, наплевав на условности и взявшись за руки, они должны были расставить все точки над "i".
- Валера, - решился первым Леня.
- Чего? - буркнул Валера, вдруг поняв, что сейчас начнётся серьёзный разговор.
- Помнишь, как мы с тобой на стройке практику проходили?
- Ну?
- Чего "ну"? Помнишь? - начал злиться Лёня.
- К сожалению, помню.
Сердце Лёнчика рухнуло вниз. "Да, это из-за меня! А вдруг Валерка догадался, что там случилось?! Боже, а может, он всё видел?!" - паника птицей забилась в груди парня.
- Знаешь, я ведь тогда заболел. Помнишь, как холодно было там?
- Да, - ещё тише, чем раньше, произнёс Валера.
- Я поэтому туда больше не пошёл. Но там произошло ещё кое-что... Я сейчас скажу тебе то, о чём буду жалеть, наверное, до конца жизни. Но по-другому не могу.
- Ты о том, что делал в теплушке? - пряча глаза, спросил Валера. - Я знаю...
Лёня готов был провалиться сквозь землю от того, что всё открылось, и от тона своего друга.
- Я всё понял тогда. И сделал то же самое. Я, как животное, накинулся на того строителя. И... и... и... у нас с ним тоже было... - эти слова Валерка просто прошевелил губами, но они громом прогремели в голове Лёньки, и слёзы предательски покатились по его щекам.
- Валера, ну что ты? - пытался успокоить друга Лёня.
- Я... я... я любил тебя... Я не знаю, почему так поступил тогда. Я думал, что это поможет мне заглушить боль. А стало ещё хуже... Я же видел, какой он. Красивый, взрослый, настоящий мужик. А я... я - всего лишь... Лермонтов, - с горечью проговорил Валера.
Лёня был потрясён. Валерка - его лучший друг, который всегда был примером основательности и житейской мудрости, оказался так тонко настроен. Какую сильную, должно быть, боль он тогда перенёс!
- Эй, вы! Чего, как любовнички, уставились друг на друга? - это раскрасневшаяся от танцев Лидка вернулась к столу.
Но быстро почуяла, что она со своим развесёлым настроением тут не ко двору, и тут же ретировалась. Зашумела на друзей, которые рвались за столы для продолжения банкета, и быстро организовала прогулки по ночному городу. Наконец, тепло распрощавшись, вся честная компания во главе с Лидой уехала, что было весьма кстати.
- А давай и мы свалим отсюда? - решил разрядить обстановку Лёнька.
- А тебе что, не надо работать больше?
- Так ты ж меня выкупил на всю ночь! Забыл? - озорно заулыбался Лёня.
- А как же! Ты мне стоил огромных денег, - поддержал игру Валера.
- Ты в гостинице остановился? Значит, не будем смущать портье, а будем вводить в краску моих дворовых котов и поедем ко мне. И никаких отговорок!
***
Лёнчик снимал квартиру на окраине. Он давно решил жить отдельно от родителей, и ему неплохо удавалось справляться с хозяйством. В квартире было чисто, уютно и по-мужски аскетично.
- Я живу один, поэтому кровать только одна, зато королевская! - разуваясь, начал экскурсию по своему жилищу Лёня. - Тебя же не смущает перспектива переспать со мной?
- Шутишь? Думаешь, я зря ждал этого дня столько лет? - поддержал шутливый тон друга Валера.
- Так чего же мы ждём? В душ? Кто первый? А может, вместе?
- Тогда, боюсь, до кровати мы с тобой не доберёмся!
- Значит, на правах гостя шагом марш первым! И не плескайся там долго, всё самое интересное впереди! - Лёнька, легонько шлёпнув парня по крутой попке, буквально затолкал Валеру в ванную комнату.
Пока тот купался, Леня перестелил постель, притушил свет и стал дожидаться друга. Он нервничал. Понимал, что шутил, предлагая переспать. Просто он был на грани нервного срыва. Не знал, как реагировать на признание в любви. Да, он поступил по-стаусиному, никак не ответив на него. Ведь чувствовал же, что Валера ждал ответных слов. Или хотя бы какой-то реакции.
Тем временем и Валера был в смятении. Он стоял под прохладными струями воды и пытался остудить голову, которая буквально раскалывалась от урагана чувств и мыслей. "Какой же я дурак! Взял и сказал, что люблю его. А потом ещё и нюни распустил... Блин! Как институтка последняя расхлябился! И с чего взял, что ему вообще интересно, что со мной происходило тогда?.. А ещё этот Солнышко. Словно почувствовал, что тут не всё чисто, закидал меня звонками... Вот чёрт!".
- Эй, ты что там, решил раствориться под струями? Оставь от своего тела хоть что-нибудь, - забарабанил в дверь Лёня.
- Прости, тебе, наверное, давно хочется смыть свой грим, - открыл дверь Валера, кутаясь в полотенце. - Надеюсь, тебя я всё-таки дождусь, и ты не станешь мстить мне тем же, - последняя фраза прозвучала двусмысленно и сразу вернула их к тому, что разговор о злосчастной стройке ещё продолжится.
- Не дождёшься! Тьфу, вернее, дождёшься, я быстро! Я всегда быстр! Ты же знаешь!
- Знаю, помню... - Валерка вдруг насупился, и Лёнчик, понимая, что опять брякнул лишнее, быстро скрылся за дверью.
Он действительно не задержался. Обёрнутый в полотенце, прошмыгнул к кровати и, забыв о приличии, завалился на неё первым.
- Ложись, не бойся! Я сегодня слишком устал и слишком счастлив, чтобы насиловать тебя.
- Ага, спасибо и на этом, ёбарь-террорист! - улыбнулся Валера.
- Валер, а что это за Солнышко тебе весь вечер названивает? - решил сменить тему Лёня.
И Валера начал рассказывать. О том, как ещё в армии познал мужской секс, как практически сразу влюбился в Лёню, стоило тому только появиться на пороге аудитории. Как радовался каждому совместному походу в кино, тихим занятиям в институтской библиотеке, как бесился, когда тот называл его Лермонтовым вслед за остальными, и как ему выносило мозг от ревности даже к Лидке.
Лёня никогда не видел своего друга таким откровенным и многословным. Затаив дыхание, он слушал, как друг не находил себе места от радости в ожидании той практики. Как потом опустошил душу ему своим поступком. Как тот несколько месяцев продирался сквозь боль и обиду, ревность, граничащую с ненавистью, и через желание, найдя, набить морду тому строителю, с которым его Лёнчик предавался страсти в вонючей теплушке. А ещё Валера ежедневно проходил через один и тот же круг ада: видеть на лекциях своего любимого, ловить на себе его недоумённые взгляды и находить причины, чтобы не отвечать на его расспросы, избегать его. Плотину прорвало, когда Лёню провожали в армию. Но и тогда он смог лишь обнять друга на прощание, вложив в неуклюжее объятие всю свою любовь, с которой он прощался, как ему казалось, навсегда.
- Знаешь, я ведь тогда не только с тобой прощался. Думал, что никогда уже не смогу никого полюбить. Потому и уехал. Мне казалось, что сменю обстановку, и перестанет болеть сердце. Хотел жениться даже. Поверишь, искал девчонок. Знакомился, а они как чувствовали, что в душе у меня чернота, и тихо отваливали.
Лёня не перебивал. Понимал, что Валере нужно выговориться. Такая запоздалая терапия, возможно, сделает его друга прежним: спокойным и уверенным в себе.
Они лежали рядом, Лёня слушал признания парня, глядя ему в глаза, словно пытался прочесть в них прощение. Его не смущала их нагота. Молодая кровь, которую без устали мчало по сосудам тревожное сердце, как заговорённая, обходила стороной их чресла. В другой обстановке это заставило бы обоих встревожиться: как же так - рядом молодое красивое тело парня, а никакого плотского желания нет? Но в эти минуты сокровенных признаний и обнажения израненной души Лёня корил себя за тот опрометчивый проступок, пытался примерить на себя всю нечеловеческую боль, которую тогда причинил парню, и безуспешно решал, а чтобы было бы с ними, не соврати он тогда Сашку.
- А Солнышко - это мой друг Коля, тот, с которым я сейчас живу и ради которого живу, - продолжал монолог Валера. - Правильно говорят, что время лечит. Он чем-то похож на тебя, Лёнчик. Такой же весёлый, остроумный. И проказник ещё тот! Пригрозил устроить тёмную, если я начну тут шалить.
- Ты ему рассказал обо мне?
- Нет, что ты! Он тогда увязался бы со мной. В качестве живого пояса верности, - засмеялся Валера. - А ты-то как?
- Я? А чего я? Как видишь, жив-здоров! И даже веселюсь на сцене!
- Я не об этом. Появился кто?
- Вот то-то и оно, что появился и пропал... Только не подумай, я не о Сашке. Хотя, честно скажу, иногда вспоминаю о нём.
- Так кто же он? Давай колись уж, раз начал, - подначил Валера. - Уж не один ли из ваших красавчиков артистов нарисовался на твоём горизонте?
- Он. Ильёй зовут. Он мне помогал танец ставить. Ну и...
- Ну и поставил, - засмеялся Валерка.
- Ага, вставил... Блин, это так кайфово, оказывается!
- Не понял!? - Валерку аж подбросило на кровати. - Ты хочешь сказать, что трахался впервые, что ли?
- Ну, ты и сука, не хуже Лидки, - обиделся Лёня. - Я что, так на блядь похож? Она чуть ли не каждую неделю обвиняет меня в супер-ебле. Теперь ты.
- Да чего ты так завёлся-то сразу? Прости, просто я не думал, что ты до сих пор ещё в девственниках. Такой экземпляр и один? Не верю!
- А вот ты поверь. Я потому сюда и устроился, чтобы робость перебороть. Думал, потрясу мудями перед публикой и с парнями без страха и смущения общаться начну.
- У тебя классно получается! С мудями, - веселился Валера. - А всё-таки, что у тебя с Сашкой-то было тогда? Расскажешь?
- Расскажу, только не сейчас. На сегодня и так впечатлений - выше крыши. Ты же не уезжаешь ещё? Останешься? У меня или как?
- А гостиница как же? Я что её заранее зря, что ли, оплатил?
- Ну, как знаешь. Только чтобы каждый вечер я тебя в клубе видел! Понял? Будешь отрабатывать все годы без тебя, - Лёнька легко поцеловал Валерку в нос. - Спать давай! А то и впрямь доведёшь до греха. Оправдывайся потом перед твоим Солнышком, что "не виноватая я, он сам пришёл".
- Ну и дурашка же ты! Спокойной ночи! - Валера крепко обнял друга и прикрыл глаза.
Прежде чем уснуть, он ещё раз прокрутил в памяти танец Лёни, про себя улыбнулся собственной реакции на него и мысленно поставил себе "отлично" за целомудренную ночь, которую он проводит в кровати Лёнчика.
разбудил звонок на мобильный Валеры.
- Да! - сонно буркнул он. - Привет, дорогой! Сплю я ещё!
- Просыпайся, соня, и начинай доклад: что да как? С кем и в каком количестве? - гудел в трубке Коля.
- Как обычно! Встретились, поговорили, попили, поплясали и по домам.
- А ещё?
- Чего ещё?
- Было чего? А то у меня предчувствие нехорошее. Весь вечер до тебя дозвониться не мог. Ну полный игнор!
- Ты что, ревнуешь? Не поверишь, всех перетрахал! И баб, и парней. Всех, кого на пути встречал, всех удовлетворил. Доволен мной?
- Вот теперь доволен!
Слушая этот щенячий трёп, Лёнька так и прыснул. Его забавляло видеть, как Валерка борется с желанием не наорать на своё "драгоценное Солнышко" и не испортить настроение тем самым и себе, и Лёньке.
- Кто там у тебя? - не унимался Колька.
- Горничная.
- Ага, так я тебе и поверил. Бэлл-бой, наверное, хуястый и жопастый! Ты ему впрыскивашь, а он в ответ от смеха лыбу давит.
- Во-во! Сразу два бэлл-боя. Одного я давлю, другой - меня.
- Всё-всё! Мировая! Уговорил. Когда вернёшься?
- Не знаю. Думаю, ещё денёк-другой тут потусуюсь. Соскучился, что ли?
- А ты нет? Ладно, пока! Просыпайся. Днём ещё позвоню. А может, и ты меня наберёшь.
- Может. Целую. Пока!
- А весёлые у вас отношения! И впрямь на меня похож твой дружок! - Лёня сладко потянулся и вскочил с кровати. - Сейчас умоюсь и завтрак приготовлю. А ты тоже не задерживайся. Эх, видела бы нас с тобой Лидка! Ржала бы, как полковая лошадь. Два мужика, абсолютно голые, слоняются по квартире, и никаких искр между ними! Прям-таки два натурала! Ха!
Валерка начищал до блеска зубы, глядел на себя в зеркало и всё поражался метаморфозе, которая с ним приключилась за ночь. Сколько раз до этого он мысленно прокручивал свою встречу с Лёней. Воображение рисовало бурную сцену взаимных упрёков и обвинений, которая неизменно заканчивалась нежным и чувственным сексом. Да таким, после которого его чёрствый Лёнчик со слезами на глазах обязательно признаётся ему в бесконечной любви и безуспешно требует разрыва отношений с Колькой. А он гордо, но благородно говорит: "Прости, дорогой! Ты упустил свой шанс. Я буду любить тебя на расстоянии, видать, такая у меня судьба!". Ещё до вчерашней ночи этот сценарий рисовался ему как единственно возможный. Сегодня же он казался ему бредово-смешным, карамельно-сладким.
Лёньку она застал на кухне. Тот тоже говорил по телефону. Причём по тону было понятно, что разговор серьёзный.
- Да, Мамед, я понимаю. Буду. Обязательно. Не опоздаю. Я рад. Буду стараться, - как перед командиром, отчитывался парнишка.
- Кто это? - когда друг дал отбой, спросил Валера.
- Босс. Странный какой-то. Никогда до этого не звонил, а тут сам аж спозаранку нарисовался. И весь вежливый такой. Ты, мол, прости за вчерашнее. Я, мол, поздравляю с дебютом, а те вчерашние десять баксов - так это просто неудачная шутка, мол.
- А чего странного? Нормальный разговор, вроде. Ты действительно вчера классно выступил.
- Да ты его не знаешь! Он, знаешь, гнида какая?! Его никто не переносит. Просто непонятно, какой прихват у него наверху. Всё никак не прикроют его ублюдский клуб... Хотя парням это вроде на руку. Деньги-то немалые. Если б не они, давно бы уже раздавили его, как вшу поганую. Пидор вонючий!
- Ну-ну! Слегонца, дружище. Ты и сам в этом клубе работаешь.
- Да я понимаю; это я так, пар выпустил. Как ты думаешь, чего он меня так рано к себе вызывает? Мне на работу к восьми, а он к пяти требует? Может, я накосячил чего?
- Это, дорогой мой, ты сам сегодня и выяснишь, - допивая кофе, проговорил Валера и, прежде, чем выбежать из лёнчиковой квартиры, клятвенно пообещал прийти вечером в клуб.
***
Лёнька пришёл в клуб вовремя. Настроение после встречи с Валерой было отличным, и ему вовсе не хотелось портить его опозданием. Понимал, что, несмотря на покровительство Ильи, Мамед ему спуску всё равно не даст.
Взглянув на часы, Лёня постучал в дверь босса и, услышав приглашение, вошёл в кабинет. Картина там нарисовалась та ещё!
В центре, у самого стола стоял абсолютно голый Мамед, а перед ним на коленях устроился нагой щуплый паренёк, делая тому минет. Кавказец обеими руками поддерживал своё объёмное брюхо. Толстые коротенькие пальцы терялись в зарослях шерсти, которая обильно покрывала не только живот и грудь, но и причудливым пончо перетекала по плечам на спину и поясницу.
Блудливым, сальным взглядом Мамед взглянул на своего артиста и прохрипел:
- Смотри, какую соску я себе приобрёл! Нравится?
Лёня опешил - не столько от картины увиденного, сколько от ситуации, в которую его заманил босс. Понятно же, что не зря была договорённость именно на этот час.
Лёнька дёрнулся было к двери, но грозный рык остановил его:
- Стоять! Я тибя не отпускал. Откроешь дверь - уйдешь навсигда! И никакой Илюшенька тибе не поможет. Стой и жди! Смотри... или можешь присоединиться, - заржал Мамед, и при этом его брюхо заколыхалось, как громадный студень.
- Я... Да мне... Не буду я смотреть!
- Будишь, ещё как будишь! - прошипел Мамед. - И танцевать в моем клуби будишь, и с клиентами ебаться будишь... Так что смотри, от чего отказался...
При этих словах он впился пальцами в волосы парня. Пот, градом катившийся по брюху Мамеда, падал на пунцовые щёки паренька и смешивался со слезами бедняги. Лёньке стало пронзительно жаль его. Худенький, юный совсем, 18 лет, не больше, ему, а уже попал в такой переплёт.
А Мамед за волосы поднял парня с колен, повернул спиной к себе и звонким шлепком по спине поставил раком.
- Ниже, мой сладкий, ниже! Покажи мне свою попку. Вот так! Вот, молодец какой! Любишь Мамеда? Любишь? И я тибя буду любить. Вот так! Каждый день... А ты каждый день тут будишь виступать на сцене. Не сразу, конечно, но будишь, - хрипел толстяк, пытаясь протолкнуть свою кочерыжку в зад парня.
Наконец, ему это удалось. Его пузо при этом взгромоздилось на поясницу паренька, а сам он коромыслом выгнулся в тщетных попытках протолкнуть свой член глубже. Парнишка застонал - от стыда и унижения. Но ему, похоже, очень нужна была эта работа, раз он решился ублажить этого борова.
И тут произошло то, чего Лёнька ожидал меньше всего. Мамед как-то странно то ли хрюкнул, то ли крякнул и забился мелкой дрожью. Рожа его стала пунцовой, глаза чуть не выкатились из орбит, с уголка толстых губ потекла слюна.
- Ой, ах, уй... - прохрипел он и, шатаясь, отпрянул от парня.
Его стручок сразу выскочил, сник, и тягучая капля спермы повисла и закачалась маятником, влекомая силой тяжести.
Скорострельность Мамеда была на руку парням. Лёнька был рад тому, что его унизительное присутствие при этом изнасиловании завершилось, а парнишке повезло с краткосрочностью экзекуции.
- Пошли вон! - грохнул Мамед.
Лёнька с облегчением выскочил из кабинета, а следом за ним, даже не одеваясь, а лишь прихватив одежду, вылетел и паренёк. И только тут его отпустило. Он сполз по стене на пол и заревел навзрыд.
Лёня присел рядом, обнял его и молча, гладя по голове, попытался успокоить.
- За что?! Я не понимаю... - всхлипывал парнишка. - Я что, теперь всегда буду так? Ну за что?!
- Не будешь. Я тебе обещаю, - шептал Лёнька. - Это не против тебя. Это он мне мстит. И ещё Илье. Он ему здорово навалял вчера! Потом как-нибудь расскажу. Не плачь! Всё образуется.
С трудом успокоившись, паренёк оделся и уныло побрёл к выходу из клуба.
- Спасибо, - бросил он, оборачиваясь к Лёне.
- Ничего не бойся! Прорвёмся! - подбодрил его тот.