Безумие Марди Гра / Mardi Gras Madness by jack_straw Марди Гра (фр. Mardi gras, букв. — «жирный вторник») — вторник перед Пепельной средой и началом католического Великого поста, последний день карнавала. Праздник, который знаменует собой окончание семи «жирных дней» (аналог Всеядной недели). Жирный вторник подразумевает собой последнюю ночь до начала поста. Празднуется во многих странах Европы, в США и в других странах. Из городов США самые массовые и пышные празднования проходят в Новом Орлеане. Ник Ларкин и я отрывались наркотой по полной в тот момент, когда увидели ее, пробирающуюся сквозь толпу отдыхающих, большинство из которых были так же навеселе, как и мы. Без сомнения, все на нее пялились, даже на Марди-вечеринке. Это было в субботу перед Марди Гра в 2001 году. В то время я был еще холост и вместе с Ником, старым другом из колледжа (из UNO, а не из Tulane) снимал дом в Мид-Сити. Я помню, что в ту ночь было тепло, очень тепло и чрезвычайно знойно, даже по меркам глубокого Юга. Причина, по которой я помню, какой была погода в ту ночь, заключается в том, что она пробудила в каждом эксгибициониста. Как и мы с Ником, многие люди были под кайфом, либо под ЛСД, либо под экстази, и чем меньше на тебе было одежды, тем легче было охладиться. Это был Марди Гра, когда не было абсолютно никаких запретов, до “9/11” (Одинадцатого сентября, дня атаки на ВТЦ), до Ирака, до Катрины, последний настоящий праздник перед тем, как мир начал превращаться в дерьмо. Мы были на ежегодном балу Krewe of Cooze, который проводился в субботу перед Марди Гра. Krewe of Cooze (Клуб Пизденок) — это группа, образовавшаяся примерно в 1990 году и получившая из уст в уста репутацию организаторов лучшей вечеринки перед Марди Гра в городе. Они арендовали банкетный зал — что-то вроде домика в Ирландском канале — действительно хорошее место, и туда приходило много действительно эклектичных людей. Вы платили 20 баксов и должны были быть в маскарадных костюмах, чтобы попасть внутрь, и эта плата за вход позволяла вам пить всю ночь. Не было ни приглашений, ни объявлений, ни какой-либо рекламы, но каждый год приходило множество людей, некоторые парковались на улице со своими прохладительными напитками, чтобы не бороться с толпой у бара. Кто бы ни организовывал это мероприятие, его это не волновало. Зал, который они наняли, был оборудован так, что если вы хотели выскользнуть наружу и выкурить пару косяков, вы могли сделать это без лишнего риска. Пока вы держались подальше от главного входа, полицейские, следившие за порядком, пропускали вас. Я так и не узнал, кто именно составлял команду Krewe of Cooze, но, по слухам, это были какие-то богатые ублюдки из Тулана, которые сорвали куш на бизнесе dot.com и спрыгнули с него, пока всё не упало на дно. По другим слухам, Krewe состояло из высокопоставленных наркоторговцев, которые использовали вечеринку, чтобы спустить немного свободных денег, и, конечно, на этой вечеринке каждый год было много очень крутых людей, так что это вполне могло быть и так. В тот вечер мы с Ником не пили много. Мы словили несколько хороших приходов (кайфов) и действительно наслаждались играющей группой, которая была джем-группой, напоминающей Radiators или, может быть, старых Neville Brothers. Это было свободно и весело, и мы отрывались по полной, когда Ник толкнул меня локтем и указал на нее. Она была чем-то особенным. Высокая, наверное, метр девяносто, с темными волосами длиной до плеч, подстриженными в стиле "подгляди за мной" так, что они завивались вокруг одного глаза. Она была стройной, с очень красивыми ногами и парой грудей, которые гордо возвышались на ее грудной клетке. Мы знали это, потому что всё, что на ней было надето, — это тщательно продуманная маска, фиолетовые туфли на высоких каблуках и краска для тела, очень стратегически расположенная. У нее, казалось, был слегка смуглый цвет лица, хотя тогда мое зрение, по общему признанию, изменилось. Тем не менее, она выглядела покрытой светло—золотой основной краской и фиолетовой краской, покрывающей ее грудь, живот и область промежности, с маленькими фиолетовыми завитками по всем рукам и ногам. В любой другой ситуации ее вполне могли бы арестовать, но это было за три дня до Марди Гра в Новом Орлеане на полузакрытой вечеринке в жаркую, душную ночь, и она была не единственной обнаженной или полуобнаженной женщиной — или мужчиной — среди присутствующих. Просто она была самой красивой. Если я доживу до ста лет, я никогда не узнаю, почему она выбрала нас в качестве своих товарищей по вечеринке. Она никогда не говорила, и никто из нас никогда не спрашивал. Может быть, потому, что мы не пытались произвести на нее впечатление, как некоторые другие Ромео. Наши костюмы не были экзотическими или оригинальными. Я был одет как римский гладиатор (gladiator, “glad-he-ate-her” — “рад, что он съел ее”, ха-ха), а Ник — как какой-то греческий бог. Я нашел старые сандалии, которые у меня были, и прикрепил к ним кожаные ремешки, чтобы они выглядели как римская обувь. На мне была пара обтягивающих спортивных шорт со школьных времен, еще до того, как мешковатые шорты стали нормой, и кожаная юбка, которую я разрезал на полоски, чтобы она выглядела, как одежда гладиатора. У меня даже был пластмассовый меч и ножны. Как я уже сказал, не очень экзотично и не очень оригинально, но зато оголялась грудь, а я довольно ухоженный парень. Я играл в бейсбол в старших классах и всегда был в форме. Ник не был атлетом, но он был довольно крупным, как я, к тому же он умел обращаться с женщинами. Его костюм был еще проще, чем мой. Он просто разрезал старую простыню, чтобы она выглядела как туника, нашел пластмассовую гирлянду для головы, посыпал все тело блестками и вот так просто стал богом. Эй, это был Марди Гра. Подобное дерьмо подходит для и во время карнавала, в любое другое время над ним бы смеялись. В общем, эта голая женщина вошла в толпу, игнорируя обычные уговоры горячих парней, которые так и норовили ее подцепить, и встала рядом с нами, покачиваясь в такт музыке. Ник подошел к женщине и непринужденно завел с ней беседу, я думаю, рассказывая о группе. Я не знаю, потому что она повернулась, чтобы посмотреть в мою сторону, и я был захвачен в плен двумя горящими зелеными глазами, которые выглядывали из—под ее маски. У нее был самый пронизывающий взгляд из всех женщин, которых я когда-либо встречал, до или после. Реально, они преследовали меня с той ночи. Она сказала, что ее зовут Мирабель и что она из Канады, не уточнив более ничего. Я не был уверен, говорит она правду или нет, но ее акцент определенно не был похож на ятский. Ник представил нас (кстати, я Пол) и предложил принести ей выпить, что оставило мне возможность узнать немного о ней и ее загадочных глазах. Она сказала, что гостит у кузины, которая живет в городе, и наслаждается своим первым Марди Гра. Пока мы болтали, она разглядывала меня с ног до головы с холодной отстраненностью, которая не вполне скрывала дикий сексуальный голод, заставлявший меня дрожать. Я и так был возбужден, а эти косяки только усилили мое возбуждение. Я вернул ей взгляд, ничуть не стесняясь этого. Думаю, еще до того, как было сказано что-то откровенное, язык тела, на котором мы говорили, подсказал нам, что должно произойти. И то, что должно было произойти, было самым умопомрачительным сексом в моей жизни. Я был довольно умным парнем, когда дело касалось женщин. Мне было 25 лет, и я все еще был холост, а в постели у меня было несколько прекрасных дам. Но это был опыт, который бывает раз в жизни, что-то, что я буду помнить всегда, просто потому, что это было так возмутительно и так эротично, что я никогда не смогу этого забыть. Ник вернулся с нашими напитками — водкой и тоником для Мирабель, пивом для нас — и мы отправились на танцпол вместе со всеми остальными сумасшедшими. Наблюдение за танцем Мирабель возбуждало нас, и я мог сказать, что она заметила это, потому что ее глаза блуждали по нашим членам, и лукавая полуулыбка скривила ее рот. Она так чувственно двигалась под музыку, что это было совершенно завораживающе. Когда группа сделала перерыв, Ник предложил выйти к его машине, чтобы выкурить косяк, и Мирабель согласилась присоединиться к нам. Пока мы передавали друг другу косяк, Ник затронул вопрос о том, как и почему она выбрала свой уникальный костюм. — Я давно хотела сделать что-то подобное, а Канада — не самое подходящее место для этого, — сказала она. — Кроме того, так гораздо проще подобрать себе парня или двух для ебли. Что ж, подумал я, это было прямолинейно. Оставим это Нику, чтобы он сразу перешел к делу. — Так ты собираешься нас выебать или просто решила поговорить? — спросил он. Ее ответом было притянуть Ника к себе и поцеловать его, глубоко и крепко. — Думаю, я собираюсь выебать тебя, — сказала она, отпуская его. Затем она бросила на меня обескураживающий взгляд, прежде чем притянуть меня к себе. В отличие от Ника, я позволил своим рукам блуждать по ее терпкому телу, теряя себя в ее рубиновых губах и шныряющем языке. — И тебя тоже, — мягко сказала она, освобождая меня от своих губ. — Хорошо, у тебя или у нас? — сказал я. — Ни то, ни другое, — ответила она и при этом задрала левую ногу на бампер машины Ника, обнажив свою чисто выбритые гениталии. Это была горячая розовая щелка, которая резко контрастировала с фиолетовой краской, которая должна была ее скрывать. Теперь я был на автопилоте, я скользнул к ней и провел одной рукой по ее спине, а другой погрузился в ее горячую, сочную пизду. — Мммммммм, — промурлыкала она, когда я ловко поглаживал ее клитор, который в предвкушении уже выпирал из своего капюшончика. Ее соски тоже обратили на себя внимание, и я потянулся вверх и нежно погладил один из твердых кончиков. Поддавшись импульсу, я вдруг присел на корточки и прижался ртом к ее розовой щелочке, а Ник потянулся сзади, чтобы сжать и поласкать ее груди. Я провел языком по ее текучей щели, поработал ртом над ее клитором, а затем впился языком в ее дырочку. Я понял, что у меня что-то получается, когда почувствовал, что ее руки удерживают меня на месте, а она едва заметно покачивает бедрами в такт моим оральным ласкам. — Итак, если мы не идем ни к тебе, ни к нам, то куда же нам идти? — спросил я, когда снова встал. — Я не думаю, что ты сможешь снять приличный номер в мотеле в это время ночи за три дня до Марди Гра. — Есть комната за кулисами, — сказала она. — Мой кузен дружит с одним из гастролеров, который следит за дверью. Он нас впустит. Пойдем. И с этими словами она обняла нас обоих за плечи и повела обратно в зал. Должен признаться, идти было тяжело, потому что мой член был тверд, как железный прут. Когда мы шли, я положил руку на ее упругую попку, и она захихикала — низким и горловым звуком, от которого по моему позвоночнику побежали мурашки. Когда мы подошли к двери за кулисы, группа уже вернулась и настраивалась на следующий номер. Думаю, на свадебных приемах эта комната использовалась для переодевания невесты, но в этот вечер она служила убежищем для обязательной хиппи-оргии. Мирабель что—то шепнула крупному парню, который охранял дверь, и он открыл ее, чтобы впустить нас. Он одарил нас с Ником огромной ухмылкой, когда мы проходили через дверь. Я уже немного пожил на свете. Я вырос в довольно большом городе, учился в колледже в большом городе и тусовался в довольно высоких слоях общества. Но я никогда не видел ничего подобного тому, с чем мы столкнулись, когда вошли в эту комнату. Там было еще три пары, но они были слишком заняты, чтобы заметить нас. В одном углу мужчина и женщина делились впечатлениями от баллона с закисью азота, как в фильме “9½ недель”. Они были обнажены, сидели, скрестив ноги, и медленно мастурбировали друг друга, пока передавали шланг для газа. В другом углу лесбийская пара занималась очень горячим сексом в позе “69”. Я так и не понял, симпатичные они или нет, потому что все время, пока мы там были, они не отрывались от пизденок друг друга. На диване другая голая пара, женщина с длинными светлыми волосами и парень латинской внешности, трахались вволю, причем она сидела на нем верхом. Она посмотрела на нас и, как бы кивнув ей, Мирабель сказала нам, что это ее кузина, Дезире. — Ладно, давайте посмотрим, с чем нам предстоит работать, — сказала Мирабель, возвращая наше внимание к текущему вопросу. Мой член практически вырвался из шорт, когда я стянул их с бедер. Ник не отставал: он сбросил тогу и спустил боксеры на пол. — Хммммм, хорошо, очень хорошо, — промурлыкала Мирабель. Она нежно подрочила нам до необузданной твердости, затем присела на корточки, повернулась лицом к моему хую и начала водить его между своими пышными рубиновыми губами. Я чувствовал, как сперма вытекает из кончика моего хрена, и Мирабель не понадобилось много времени, чтобы почувствовать ее вкус: она провела языком по маленькому мочеиспускательному отверстию и сглотнула прозрачную жидкость. Затем она повернулась и сделала то же самое с Ником, продолжая мягко, но крепко держать мой хуй, слегка поглаживая его губами. Через пару минут она снова повернулась ко мне, и на этот раз она не стала возиться. Она открыла рот и провела головку моего хуя через губы, умело всасывая его до тех пор, пока в ее горячих глубинах не оказалось чуть больше половины. Пока она двигала мой хуй взад—вперед в своем рту, я смотрел на нее снизу вверх, а она смотрела на меня через глазницу своей маски. Я видел ее левую руку с кроваво—красным лаком на ногтях, которой она нежно поглаживала хуй Ника. Это было нереально, то, что я стоял там, в этой комнате для оргий, голый, рядом со своим таким же голым соседом. Я видел Ника голым пару раз, но не в сексуальной ситуации. Но это было только на периферии моего сознания, потому что я получал сильные сексуальные ощущения от того, как Мирабель сосала мой хуй. Это был профессиональный минет, и мне стало интересно, чем эта женщина зарабатывает на жизнь в Торонто, или откуда она там. Она медленно засасывала меня глубоко в горло, растягивая ощущения, и использовала свой язык, чтобы дразнить и доставлять удовольствие. Ее губы были как бархат, когда она проталкивала мое мясо все глубже и глубже в свою глотку. Наконец, она отпустила мой хуй и провела языком по головке, прежде чем снова переключить свое внимание на Ника. Я посмотрел вниз и увидел, что Мирабель сидит на корточках между нами, и я мог видеть ее слюнявую пизду, открытую и манящую. Мне потребовалась всего пара секунд, чтобы принять быстрое решение. Хотя я отлично справлялся со своей работой, сдерживая приливную волну спермы, которая грозила вот—вот взорваться, я был готов поднять все на новый уровень. Я ловко переместил Мирабель и Ника так, что он опустился на стул, а она встала на колени, приподняв попку. Она была хороша; она никогда не теряла связь с хуем Ника и просто продолжала сосать. Возможно, рот Мирабель был слишком полон хуем, чтобы она могла что-то говорить, но она выразила свое желание, протянув руку под своим телом и раздвинув сочные половые губы двумя пальцами — хорошее приглашение, какого только можно пожелать. Я встал на колени прямо за ней, придвинул головку хуя к ее дырочке и вошел в ее горячую, влажную пизду. Я не то чтобы ворвался в нее, но и не сдерживался. Я толкнулся прямо внутрь, войдя на всю свою длину одним уверенным толчком. Ее пизда была как мокрый бархат, когда она ласкала мой хуй. Она словно была вылеплена вокруг моего хуя, так плотно она прилегала к нему. И она была достаточно влажной, чтобы облегчить проход, но не была обспусканной. Это будет позже. — Ммммгифл. Я воспринял это как то, что я попал в нужные точки, но, по правде говоря, все дело было в получении удовольствия для себя. Эта женщина — эта незнакомка — предложила себя нам, и я собирался взять то, что она предлагала. И если она что-то получит от этого, прекрасно, но не это было самым важным для меня. Я положил руки ей на бедра и вошел в легкий ритм — вперед—назад, вперед—назад, вперед—назад — работая своим хуем в такт толчкам ее задницы. Я смотрел, как она сосала, лизала, целовала и иным образом поклонялась ртом хую Ника. Я провёл взглядом по её спине, вниз, к её сочной попке, и увидел подмигивающий маленький карий глаз прямо между ягодиц. Если бы я не был под кайфом, у меня, возможно, не хватило бы смелости попробовать, но это был Карнавал, и я был под таким кайфом, как никогда раньше, без запретов и, очевидно, без ограничений. Где-то в своем сознании я слышал звуки других людей в комнате: визги пары с газом, приближающиеся к взрывной кульминации хлюпанье лесбиянок в другом углу, стоны и придыхания кузины Мирабель и ее любовника на диване в другом конце комнаты. Все это объединялось в атаку на мои чувства, и в обостренном сознании я чувствовал, как энергия комнаты подстегивает меня, а звуки оркестра, ревущего по комнате, также добавляли топлива в космический огонь, который пылал с белой силой. Не раздумывая больше, я посадил большой комок слюны на задницу Мирабель и начал трахать пальцами ее заднюю дырочку. Она оторвала лицо от коленей Ника на достаточное расстояние, чтобы повернуться ко мне и улыбнуться улыбкой Моны Лизы, что я воспринял как поощрение. Ее глаза, однако, были преследующими, так как она двигала бедрами в такт моим продолжающимся толчкам. — Кажется, я умер и попал на небеса, брат, — задыхался Ник. — Она первоклассно сосет. — Подожди, пока ты введешь свой хуй в эту пизду, — сказал я. — Это нектар богов. С этими словами Ник оторвал рот Мирабель от своего хуя, а я вынул свой хуй из ее сжимающейся пизды. Когда она забралась на стул и устроилась на бедрах Ника, она смотрела на меня почти отстраненно, но — опять же — ее глаза пылали каким—то жаром, которого я не понимал. Я просто плыл по течению. — Ты собираешься выебать меня в жопу? — спросила она с намеком на придыхание, что говорило о том, что она серьезно возбуждена. — Это то, чего ты хочешь, не так ли? — сказал я. — Ты хотела выебать нас обоих, не так ли? — Мммммм, даааа, — задыхаясь, проговорила она, опускаясь на твердый хуй Ника и начиная медленно и чувственно скакать на нем. Я видел, как ее маленькая “морская звезда” подмигивала мне, когда она поднималась и опускалась на хуе Ника, приглашая меня поиграть с ней, и я поиграл. Я протянул руку вниз и зачерпнул немного сока, который вытекал из ее киски на яйца Ника, и использовал его для облегчения проникновения в ее жопу. Левой рукой я держал хуй в состоянии высокой готовности и использовал первые два пальца правой руки, чтобы открыть ее анус. Когда она была достаточно раскрыта, я направил головку своего хуя в ее блестящее отверстие. Мирабель откинула голову назад, затем обеими руками потянулась за своим телом и раздвинула ягодицы. — Аххх, Боже, еби мою жопу, Пол, — задыхалась она. — Еби меня, еби меня, еби меня! Осторожно я продвигался вперед, пока вдруг головка моего хуя не проникла в ее сфинктер, и я оказался в ее горячей возбужденной дырочке. Одним плавным движением я вошел до упора, и это было похоже на то, как будто Мирабель схватилась за провод под напряжением. Она начала биться и стонать в почти бредовом состоянии, и мы быстро пришли в такое же неистовство. Я мог сказать, что это был не первый раз, когда эта женщина принимала хуй в свою жопу, далеко не первый. Она принимала меня туда, как... ну, как профессионалка. На самом деле, оглядываясь назад, я был уверен, что она уже делала это раньше, потому что она вошла в ритм, как будто знала, что делает. Что касается меня, это было немного странно, чувствовать вибрацию члена Ника через кожаную мембрану, но, как я уже говорил, я просто плыл по течению. Я думаю, что кислота в моем организме помогала мне контролировать себя, потому что я был под таким кайфом, что не мог думать о том, что я делаю; все это было просто физической реакцией. Но что-то должно было произойти, и когда я почувствовал, как Мирабель содрогнулась с головы до ног в оргазме, который должен был быть своего рода катарсисом, я почувствовал, как сперма взорвалась глубоко в моей мошонке. Секунды спустя я услышал, как Ник задыхается: — Я кончаааааюююююю. Я действительно чувствовал, как набухает его член и спазмы его оргазма, даже когда я потерял остатки контроля и залил прямую кишку Мирабель огромной массой спермы, которая копилась несколько дней. Я просто продолжал накачивать и накачивать её жопу, даже после того, как выпустил всю сперму, которую должен был выдать, пока все не почувствовали коллективный вздох, оргазм прошел, и мы все трое расслабились как единое целое. Через минуту или около того мой хуй, наконец, размягчился настолько, что выпал из задницы Мирабель, за ним последовала река спермы, а еще через несколько секунд я зачарованно наблюдал, как хуй Ника вываливается из расщеренной пизды женщины, и сперма вытекает и из этого отверстия. Я попятился назад, внезапно почувствовав адскую жажду и желание холодного пива. Я не был готов к тому, что произошло дальше. Мирабель небрежно встала, поправила маску на лице и бесстрастно направилась к двери. Перед тем, как открыть ее, она повернулась к нам и улыбнулась той ироничной улыбкой Моны Лизы, которая очаровывала меня весь вечер — на самом деле, она преследует меня и по сей день. — Спасибо, ребята, это было здорово, — сказала она и вышла за дверь, то ли не замечая, то ли не заботясь о том, что у нее все еще капала сперма из обеих дыр. Мы с Ником просто уставились друг на друга, как бы говоря: — Что, блядь, только что произошло? В этот момент Дезире встала и вышла за дверь, оставив не менее озадаченного любовника лежать на диване. Я просто пожал плечами и потянулся за своими шортами и искусственным римским поясом, который был моим костюмом. Кстати, пара с газом теперь трахалась, развалившись на полу, как свиньи, а лесбийская пара все еще каталась по полу в той же позе 69, которой они занимались все время, пока мы там были. Когда мы прошли обратно в шум вечеринки, Ник и я снова посмотрели друг на друга, затем начали хихикать, качая головами в удивлении. Мы больше никогда не видели Мирабель — если ее вообще так звали — или ее кузину, а, поверьте мне, мы их искали. Сразу после этого я был слишком захвачен всеобщим весельем Марди Гра, чтобы много думать о возможных долгосрочных последствиях нашей встречи с таинственной женщиной на балу Krewe of Cooze. Но после Пепельной среды, когда у меня было немного времени подумать об этом, я задумался о том, что могло спровоцировать кого-то поступить так, как поступила эта женщина, и меня осенило, что у нее мог быть более зловещий мотив для такого поведения. Поэтому я записался на прием к врачу, чтобы сдать анализ крови, и посоветовал Нику сделать то же самое. К счастью, наши анализы оказались отрицательными, то есть женщина не передала нам ничего от нашей анонимной встречи. Тем не менее, Мирабель в некотором смысле оставила на мне шрам. Я начал серьезно задумываться о жизни в целом и о сексе в частности, и понял, что мы играли в сексуальную "русскую рулетку" в своем целеустремленном поиске незнакомой пизды. До сих пор нам везло, но кто знает, когда наше везение закончится. И, конечно, я никогда не забуду эти глаза и то, как она смотрела на меня. Была причина, по которой она выбрала нас — в частности, меня — для своей маленькой вечеринки на Марди Гра, и я бы хотел узнать эту причину. Я думаю, что при других обстоятельствах у нас с ней могли бы завязаться отношения, но, возможно, я просто выдаю желаемое за действительное. События “9/11” вскоре после этого действительно отрезвили меня, потому что я знал девушку, которая погибла в одной из башен. У нас были одинаковые специальности, мы учились на одном курсе, поэтому у нас было несколько общих классов, мы подружились, даже пару раз переспали, но больше ничего не произошло. Я решил сделать что—то более продуктивное в своей жизни, и, к счастью, в начале 2002 года я встретил женщину из Александрии, которая работала флеботомистом (специалист по взятию крови из вены, процедурная медицинская сестра) в одной из больниц. Мы полюбили друг друга, и я переехал в Александрию, чтобы быть с ней, так что я пропустил “Катрину”. Ник тоже разочаровался в Новом Орлеане, по разным причинам, и вернулся в свой родной город в Мэриленде. Мы поддерживаем связь, но мы уже не так близки, как раньше. Он все еще немного любитель вечеринок, а я теперь женат и у меня двое маленьких детей. Но я все еще думаю о той ночи на балу Krewe of Cooze, особенно когда мне нужно пофантазировать, чтобы немного взбодриться в постели. Это был незабываемый опыт, настоящий фантастический момент Марди Гра, и я думаю, что буду помнить его до самой смерти. Постскриптум автора: Я придумал эту небольшую историю, когда ехал домой после поездки в Новый Орлеан на выходные, которую я совершил в конце марта 2008 года. Я зашел в один из многочисленных магазинов возле Французского рынка, которые специализируются на товарах с луизианской тематикой, и увидел плакат Марди Гра 2007 года, на котором была нарисована женщина, тело которой было раскрашено так же, как у женщины из этой истории. Бал Krewe of Cooze основан на реальном событии — Бале MOMS, MOMS означает (я полагаю) Mystic Order of Misfits - Мистический Орден Неудачников. Я не уверен, что веселье достигает уровня разврата, описанного здесь, но оно довольно близко. Это очень напоминает кислотные вечеринки середины 1960—х годов в Сан—Франциско, по крайней мере, так было, когда я посещал это мероприятие в начале 1980—х годов. Я не пропагандирую незаконное употребление наркотиков, включив в рассказ комнату, полную кислотных наркоманов; я просто использовал это как сюжетное средство, подходящее для произведения эротической фантастики. Несколько терминологических определений для тех, кто не знаком с Новым Орлеаном: Во—первых, Ирландский канал — это район рабочего класса, расположенный между Складским районом и Верхним городом, а также между Сент—Чарльз—авеню и рекой Миссисипи. Он назван так потому, что в 19 веке здесь селились ирландские иммигранты. Mid-City — это район, расположенный между Вье-Карре и озером Пончартрейн, от Тулейн—авеню до авеню Елисейских полей (возможно, самое крутое название улицы в стране), включая Кэнал-стрит. Во—вторых, термин "Ят" — это обращение к коренному новоорлеанцу и происходит от фразы "where y'at", что на местном жаргоне означает “привет, как дела”. Наконец, меня воодушевил прогресс, достигнутый городом в восстановлении после разрушительного урагана “Катрина”. Хотя Новый Орлеан уже никогда не будет таким, каким он был до урагана, он по—прежнему является одним из самых уникальных городов Америки, его по—прежнему стоит посетить, и город нуждается в поддержке.