Причиной всему было то, что однажды я никак не мог заставить себя заняться делом. Я сидел за компьютером и одновременно чатился во всех возможных чатах и постился во всех возможных форумах. Тогда и наткнулся на Диму. Интересный собеседник, славный парень, открытый и честный. Мы чатились почти каждый день...
Спустя три месяца Дима сказал, что ему кажется, что каждый парень должен попробовать гомосексуальный секс. Конечно, он не имел в виду ни себя, ни кого-либо конкретно. Просто мысль вслух. Просто проскочило, что мужчины должны знать, что такое гомосексуализм. Не вообще, а конкретно. Чтобы понимать, почему они гетеросексуалы. Иначе ведь их гетеросексуализм - фикция одна.
Мы вскользь обсудили это, я излил на печать всю свою гомофобию, Димка поиронизировал над собой и своими идеями, и мы продолжили разговаривать на наши обычные темы. С Димой было интересно разговаривать, он много знал и обладал независимыми суждениями, что делало наши вечерние беседы неисчерпаемыми.
Спустя ещё какое-то время (наверное, через месяц или два) тема опять всплыла. Уж не помню, по какому поводу. Дима говорил о том, что пару раз думал о той нашей беседе. Даже фантазировал. И теперь ему кажется, что попробовать всё-таки надо бы. Хотя, конечно, он сам никогда-никогда на самом деле на такое не решится. Теперь он, правда, не думает, что это глупая идея. Просто страшно. Дима боялся, что отвернутся родственники, друзья, девушка (а у него была горячо любимая девушка).
Я согласился, что да, отвернутся. Неизбежно узнают и отвернутся. Немного посмеялся и переключился на другие темы... ненадолго.
Наше общение продолжалось, и "неправильные" мысли стали посещать и меня. Но не вообще, а в отношении именно Димы. Наверное, причиной тому было моё поступление в университет. Я больше не видел свою девушку, а вот с Димой общался каждый день. И фотографии его, которые он мне иногда присылал, рассматривал каждый день. Иногда лёжа в постели.
Ещё несколько месяцев мы чатились, размышляя о сексуальных экспериментах. Бросались в крайности. В ходе одной из горячих перепалок я признался, что я иногда фантазирую на гомосексуальные сюжеты...
Теперь мы чатились почти всегда только на эти темы. Ещё через полгода, нет, даже через месяцев восемь у Димы как раз были выпускные экзамены в школе и у кого-то из нас родилась мысль, что мы ведь можем попробовать. Друг с другом. Один раз. Попробовать и забыть...
Месяц или два у нас обсуждение этой идеи было чем-то вроде игры. Мы обсуждали, как это могло бы у нас произойти, но ни один из нас всерьёз такие разговоры, конечно, не воспринимал. Это была именно игра. Пока к концу второго года нашего знакомства Дима вдруг не сказал, что хочет со мной встретиться в реале. Причём именно с целью трахнуться. На самом деле трахнуться. Заняться гомосексуальным сексом. Попробовать один раз. Не вообще встретиться, а завтра.
Я испугался. Мне к тому времени уже тоже хотелось превратить наши фривольные разговоры в реальный эксперимент. Теперь я почти всегда, когда оставался в одиночестве, принимался просматривать фотографии Димы или перечитывать его наиболее откровенные высказывания. Я вполне ясно осознавал, что он не просто красивый парень. Он обладал магической сексапильностью. Именно мне, стопроцентному натуралу, он теперь казался самым желанным сексуальным объектом в мире.
Дальше всё пошло гораздо быстрее. Назавтра мы, конечно, не встретились. Ещё несколько недель мы то смеялись над этой идеей, то забывали о ней ненадолго, то принимались обсуждать её всерьёз. И, конечно, однажды всё-таки твёрдо назначили место и время...
В день встречи я волновался, как никогда в жизни. Стресс был посильнее, чем на экзаменах. Голова была пустая, и только в животе сжался какой-то холодный комок.
И тут... идёт он. И такой красивый! Я видел его фотки много раз, но в жизни - это в жизни! Это казалось невозможным, но он был красив в жизни, красив не меньше, чем на своих снимках, по которым в своё время я его... гм... захотел.
Дима был классическим эмо, и это мне всегда нравилось. Теперь же его чёлка, длинные волосы, подчёркнутая хрупкость фигуры, увиденные в реальности, меня сразу возбудили. Мой член зашевелился в штанах - реакция, которую я уж никак не мог от себя ожидать!
Мы остановились в нерешительности на некотором расстоянии друг от друга. Поздоровались. Помолчали, не зная, что сказать. Эту неловкую ситуацию разрядил я - сказал, что давай сегодня просто попьём вместе кофе. Он облегчённо вздохнул и с энтузиазмом согласился. Непринуждённость общения была восстановлена.
Мы отлично провели вечер, много гуляли, много смеялись. Я смотрел на него и поражался тому, какой он замечательный парень. Всё то, что делало его интересным собеседником в интернете, никуда не исчезло в реале. Мы разговаривали обо всём на свете, и, казалось, никогда не сможем остановиться. В какой-то момент мы, конечно, стали обсуждать свою идею о гомосексуальном сексе.
- Ты оказался вполне, - весело говорил Дима. - Фото не врали. Симпатичный. И весёлый. Если с кем и пробовать, то с тобой в самый раз!
- Да и ты ничего, - парировал я.
Мы расхохотались.
- Давай хоть поцелуемся, - предложил я сквозь смех. - А то пришли трахаться, а даже за ручки не подержались!
Мы как раз были в каком-то парке, на безлюдной дорожке. Дима оглянулся и задорно ответил:
- А давай! Хоть будем знать, что это такое.
Теперь уже я оглянулся. Дорожка, конечно, была безлюдная, но ведь это не гарантировало то, что на ней не покажется в самый неподходящий момент какая-нибудь злобная старушка.
- Ну, раз так, то давай имитировать гомиков до конца, - рассмеялся я. - Пошли в кусты.
Мы зашли за какое-то дерево.
- Ну, давай! - сказал Дима.
Он стоял, прижавшись спиной к стволу и, посмеиваясь, глядел на меня. Я сделал к нему шаг, пригнулся и... ткнулся носом в его нос. Оба прыснули от смеха.
- Всякий навык потерял? - спросил Димка.
А я действительно как-то растерялся. Потом чуть повернул голову и пригнулся опять. Губы коснулись губ.
Я ничего не почувствовал. С таким же успехом я мог поцеловать дерево за спиной Димы.
- Ну что? - спросил парень.
Я пожал плечами.
- А тебе как?
Он демонстративно повторил мой жест. Мы опять прыснули от смеха.
- Надо как-то подольше, что ли, - сказал Димка. - Давай ещё.
Я опять пригнулся и прижался губами к губам парня. Я ощутил, какие они шероховатые. Ощутил, какие они упругие. Но никаких сексуальных ощущений не было. Собственно, единственное испытанное мною в тот момент чувство было удивление. Я целую другого парня. Ничего себе! Ха-ха-ха!
Я отодвинулся.
- Трудно нам будет пробовать, - весело сказал Димка, - если даже целоваться не получается!
- Конечно, не получается, - пожал я плечами. - Мы же не гомики. Мы же решили попробовать не потому, что у нас в анусах свербит. Просто надо знать, что это такое.
Димка рассмеялся.
- В анусах свербит! Ну, теперь мы знаем, каково это - целоваться. Теперь надо как-то собраться и в эти самые анусы подолбиться.
Мы, хохоча, вышли из-за дерева и, конечно, тут же наткнулись на злобную старуху, которая немедленно начала ворчать и гневно сверкать глазами. Мы тут же получили ярлык наркоманов.
Димка завертелся на месте, роясь в своих карманах, якобы в поисках наркотиков, и тут я вновь поймал себя на мысли, что он красивый, очень красивый. Внизу живота появилось какое-то напряжение. Я ведь хотел его. Почему же я ничего не почувствовал, когда целовал его?
Мы долго ещё гуляли, несколько раз останавливались, чтобы выпить кофе, поучаствовали в каком-то уличном опросе. Расстались мы только поздно вечером, договорившись сходить на следующий день на концерт какой-то группы.
ночь я вновь и вновь ощущал тот наш поцелуй под деревом. Я вновь и вновь касался губами шершавых губ Димы. Но теперь я ощущал не удивление, а вполне явственное желание. Сексуальное желание. Когда за окном начало сереть, я понял, что от возбуждения не смогу по-настоящему уснуть. Как-то сама собой рука потянулась вниз, к стоящему члену. Кулак привычным движением обхватил ствол.
Я онанировал, а в фантазиях моих был Дима. Красивый, сексапильный, желанный. Я вновь целовал его. Он целовал меня. Моя рука опускалась на его зад... Дальше я дофантазировать не успел. Сперма брызнула обильной струёй, и я погрузился в оргазм...
Назавтра день тянулся мучительно долго. Я не мог дождаться, когда нужно будет идти на концерт. А потом примчался туда чуть ли не за час до условленной встречи. Потом появился Дима, и на душе у меня враз стало тепло и спокойно. Мы пошли на концерт и честно полтора часа скакали, орали и аплодировали.
Это был вечер пятницы, и торопиться было некуда. После концерта мы медленно шли по залитому электрическим светом городу, оглушённые громкими звуками, утомлённые и слегка потные, болтая ни о чём. Когда погасли фонари, я провёл Диму до его подъезда. И вот там на ступеньках, ведущих к лифту, мы вдруг оказались очень близко друг от друга. Я смотрел на него. Прямо в глаза. Он смотрел на меня. Прямо в глаза. Потом я хрипло пробормотал:
- Повторить не хочешь?
В глазах Димы что-то мелькнуло. Потом он пожал плечами.
- Продолжаем готовиться? - спросил он.
Вроде пошутил, но весёлость была наигранной.
- Да, надо бы.
Дима кивнул. Едва заметно. Будто подбородок дрогнул. Его глаза сияли прямо рядом с моими.
Мы стояли. Никто не решался сделать первое движение.
- Давай уже, - сказал Дима. - Опять возишься, как в парке.
Я, будто ныряя в прорубь, наклонился к нему. Наши губы встретились - на какое-то мгновение. Я ничего не ощутил. Он, похоже, тоже.
Мы не отодвинулись. Так и стояли, склонившись друг к другу. Наши губы почти соприкасались. Моё сердце бешено колотилось.
- Ещё? - спросил я.
Дима вместо ответа мягко прижал свои губы к моим. Твёрдые, шершавые, прохладные, они в одно мгновение стали податливыми и горячими. Ещё через мгновение я почувствовал его руки на своих плечах и сам обнял его спину. Она была тонкой, твёрдой и тоже горячей.
Волна желания прокатилась по мне, будто вывернув всего меня наизнанку. Наши тела соприкоснулись. Кажется, это я судорожно сжал Диму в своих объятиях и в ответ почувствовал, как его пальцы с силой, больно сжали мои плечи.
- Кажется, получается, - пробормотал я тихо.
Дима кивнул. Вид у него был растерянный.
- Пойдём к тебе? - прошептал я, вполне явственно ощущая, что хочу секса с этим парнем.
Дима замер. Потом отодвинулся, помотал головой, тщательно избегая смотреть на меня. Побежал по лестнице наверх. Тонкий. Стройный. С беспорядочно спутавшимися волосами. С длиннющими прямыми ногами в джинсах в облипку. С небольшим округлым задом...
Я остался стоять на ступеньках. Сердце продолжало стучать.
Дима со следующей площадки крикнул:
- Извини! Извини! Я не могу!
Где-то наверху стукнула дверь.
Я попятился. Вышел из подъезда. Пошёл назад.
В это время уже никакой транспорт не ходил. Я пересчитал остатки денег в кармане, не совсем обдуманно решил, что проживу до конца месяца на одних пирожках, и поймал такси.
Я проехал уже полдороги, когда у меня в кармане зазвонил телефон... Дима!
- Привет, - сказал он тихим, потерянным тоном.
- Привет, - не зная, чего ожидать, пробормотал я.
Сердце обмерло. Я испугался, что он звонит, чтобы навсегда оборвать наше общение.
- Завтра суббота, - сказал Дима.
Я ожидал любых слов, кроме этих. Ну да, суббота.
- Мои предки весь день дома, - сказал он.
Помолчал. Потом, уже тише, добавил:
- Лучше у тебя. Я к тебе приеду с самого утра.
Замолчал. Возможно, ожидал моего ответа. А может, просто приходил в себя после таких смелых слов.
- Ты... - он запнулся, потом продолжил: - Ты хочешь?
- Да, - прохрипел я, потом кашлянул, прочищая горло, и сказал еще раз: - Да!
Дима отключился.
- Девушка? - понимающе кивнул таксист. - Ты не переживай, всё у вас будет хорошо.
***
Первый курс университета я прожил в общежитии - и зарёкся это делать далее. Теперь я снимал (за счёт родителей, конечно) квартиру на окраине. Вот туда мы и пошли.
Утром встретились в кафе. Оба были на взводе. Оба молчали. Выпили кофе, не проронив ни единого слова. Вышли из кафе и пошли ко мне.
Постепенно пелена страха, тревоги, волнения стала давать бреши, и я поймал себя на том, что уже вновь способен разглядывать Диму. Он был прекрасен. Без всяких преувеличений. Именно прекрасен!
Дошли до дома. Я думал поцеловать его в лифте, даже сделал шаг к нему, но не решился. Этот десяток секунд, пока грохочущая кабина тащила нас на мой этаж, мы стояли совсем близко друг от друга, смотрели в глаза, молчали, но ни я, ни Дима так и не сделал решительного движения навстречу.
Вошли в квартиру. Я закрыл дверь, повернулся в коридоре и наткнулся на Диму. Он стоял неподвижно, опустив взгляд, нервно сжимая кулаки.
Я сделал полшага вперёд. Теперь мы уже стояли вплотную друг к другу.
- Ну что? - тихо спросил Дима.
- Ну... - пробормотал я.
Мы оба знали, что пришли сюда трахнуться, но даже поцеловаться не решались.
- Может, вина попьём? - предложил Дима. - У тебя есть вино?
Я вместо ответа чуть приподнялся на носках и прикоснулся губами к его глазам.
Парень стоял, не шевелясь.
Я поцеловал его нос, щёку, подбородок - и замер у его губ.
Дима смотрел мне в глаза. Точно как вчера. И тут его руки дрогнули, поднялись и легли на мои плечи.
Мы поцеловались. Уж не знаю, я потянулся к нему, или он - ко мне. Мы поцеловались. Прижались губами друг к другу. Прижались и не позволили им разомкнуться. Мы стояли. Димины руки на моих плечах. Губы мягко касались друг друга. На доли мгновения размыкались и опять соприкасались.
Не знаю, сколько это длилось. Наверное, несколько секунд. Может, минуту. Потом удивление, стыд, растерянность, страх стали постепенно исчезать, и наши поцелуи стали крепче. Мы уже не могли остановиться. Мы целовались с каждым мгновением всё с большей страстью, жадностью. Мы прижимались друг к другу. Я чувствовал дрожь, пробегавшую по телу Димы, и чувствовал дрожь, пробегавшую по моему телу.
Потом я слегка коснулся языком губ парня, и он приоткрыл рот, пропуская мой язык глубже. Несколько секунд слышалось только наше тяжёлое дыхание.
Моя ладонь оказалась на Диминой спине. Острая лопатка прямо под тонкой футболкой. И твёрдое тонкое тело, прикасающееся к моему.
Невольно рука поползла вниз. Ниже и ниже. А под пальцами ползли вверх полосочки рёбер и торчащие позвонки. Потом я наткнулся на ремень на джинсах.
Сердце стукнуло и замерло. Видно, я напрягся. Но ясно ощутил только то, как напрягся Дима. А ещё через мгновение он вырвался из моих объятий.
Мы остановились, тяжело дыша.
- Подожди, - сказал парень. - Подожди.
Он всё никак не мог отдышаться. А я не мог прийти в себя от своих ощущений. Нет, я не вспоминал его поцелуи. И не вспоминал ощущение его тела в моих руках. Я чувствовал всё это. Я продолжал чувствовать его губы на своих, его тонкую спину под своей ладонью.
- Слушай, - хрипло сказал он, - может, и правда просто попьём вина? - он помялся немного, переводя дыхание.
- Давай на сегодня хватит? А?
Я неуверенно кивнул. Потом спохватился и показал рукой на дверь в гостиную.
- Привыкнем к этой мысли, и тогда...?
Я пожал плечами. Невыносимо хотелось обнять его.
- Мы ведь никуда не торопимся? У нас ведь есть и завтра, и послезавтра, и вся жизнь?
Димка не звучал как Димка. Такие слова он обычно не говорил. Похоже, всё происходящее действительно выбило его из колеи.
Я пошёл на кухню. В холодильнике нашлась початая бутылка креплёного, в шкафу - солёные орешки.
гостиной я застал Диму развалившимся в кресле. Он изо всех сил старался выглядеть как всегда беззаботным, непринуждённым и весёлым, но давалось ему это с трудом, с видимым трудом. Дима начал щёлкать пультом от телевизора, нашёл какой-то музыкальный канал и пересел на диван, перед которым на журнальном столике уже ждали его бутылка и закуска.
Мы говорили на отвлечённые темы, но смех звучал принуждённо, а голова была занята совсем другим.
- Я вот думаю: почему у нас ничего не получается? - наконец, сказал после непродолжительного молчания Дима.
У нас? Я как раз никуда ни разу не сбегал. Это он всё придумал, фактически соблазнил меня и сам же обламывает меня раз за разом.
- А по-моему, у нас всё получается, - сказал я. - Поцелуи вроде освоили. Только нужно подольше...
- Куда дольше! - ответил он, попытавшись улыбнуться. - Если ещё немножко, ты бы уже схватил меня за...
Он замолк и бросил на меня смущённый взгляд.
- Ну, мы ведь сексом... э... хотим... ну... друг с другом заняться, - пожал я плечами; выговорить такое вслух было почти невозможно. - Во время... ну... секса люди... э... трогают друг друга.
- Но ты ведь явно хотел потрогать мою... - он запнулся и бросил на меня быстрый взгляд.
Я молчал.
- ... мою задницу! - наконец, выговорил он.
Я не знал, что на это ответить.
- Это, конечно, неизбежно, - сказал он, дёрнув плечами.
Он говорил гораздо тише, почти шёпотом, неуверенно, запинаясь.
- Только как-то трудно... ну...
- Ничего трудного, - хриплым голосом сказал я. - Всё просто. Давай потрогай мою, я потрогаю твою, а когда дойдём до этого в следующий раз, это уже не будет чем-то особенным.
- Просто взять и потрогать? - он выглядел ошарашенным.
Я и сам не верил в то, что сказал это. Меня бросило в жар. Я чувствовал, как меня начинает трясти.
Дима молчал. Смотрел в пол.
Я поднялся, встал перед парнем, сгорая от стыда. Будто нырнул в прорубь. Просто поднялся с дивана и встал перед сидящим Димой. Постоял немного, физически ощущая, что моя ширинка находится прямо перед Димиными глазами. В каких-то сантиметрах. Мне даже казалось, что я чувствую его дыхание на своём животе.
- Ну что, будешь... ну... трогать... м-м-мою? - спросил я, стараясь говорить так, будто ничего особенного не происходит, но от этого заикаясь и едва выговаривая звуки.
Дима смотрел мне прямо на ширинку. Слегка двинулся ко мне. Потом замер.
- Повернись.
Я, дрожа от возбуждения, повернулся к нему спиной.
Мой зад на полсекунды сжала ладонь. Меня будто ударило током. Я, наверное, подскочил на месте. Потом заставил себя выдохнуть.
- Нет, - пробормотал я. - Если хочешь... ну... преодолеть этот этап, тебе нужно... э... не синяк мне ставить, а именно... ну... именно потрогать.
Сердце громко бухало.
Почувствовал мягкое прикосновение к ягодице. Всего на мгновение. Волна необычного чувства пробежала по моему телу.
- Тоже не пойдёт, - хрипло ответил я; возбуждение меня просто выворачивало наизнанку. - Так во время... э... секса не делают. Положи... руку и... подержи... ну... пару минут.
Опять прикосновение. Но на этот раз не мимолётное.
Димина ладонь легла на мой зад. Она была тёплой, мягкой, почти невесомой. От неё в меня били токи, отзывавшиеся болезненными сокращениями в разрывающем джинсы члене. Оказалось, что это просто здорово - ощущать ладонь на своих ягодицах. Ладонь другого мужчины. Димы.
- Поводи туда-сюда, - то ли прошептал, то ли прохрипел я, кашлянул, прочищая горло, и чуть увереннее повторил: - Поводи.
Ладонь стала двигаться. Передвинулась с одного холмика через бороздку на другой холмик. Мой зад сжался от ощущения этой ласки, но я тут же заставил себя расслабить его. Димина рука оставалась на моей попе. Прошла в обратном направлении. Потом слегка сжала ягодицу. Я услышал, как Дима сглотнул. Потом рука исчезла.
- Ну вот, - с хрипотцой пробормотал он, тоже прокашлялся и добавил: - Вот.
Я повернулся. Дима сидел бледный, как стена. Руки на коленях. Пальцы мелко вздрагивают.
- Ну, меняемся, - сказал я.
И у меня получилось хрипло.
Дима встал. Он оказался прямо передо мной. Безумно хотелось его обнять. Задница всё ещё ощущала его ладонь. И сам Дима стоял неподвижно, глядя вниз и тяжело дыша.
- Давай, садись, - пробормотал он.
Вместо этого я завёл руку ему за спину и положил ладонь на его зад.
Меня снесло, будто от удара молота. Я помню, как я в первый раз положил руку на попку девушки. Помню, что тогда почувствовал. Но сейчас, мне кажется, это было сильнее.
Димина попа была маленькой (умещалась в ладони) и выпуклой, как мячик, и такой же упругой, эластичной. Она одновременно была твёрдой и мягкой. Удивительное сочетание. Она была очень живой. Прямо под моей ладонью она напряглась и расслабилась, заставив меня всего задохнуться от пронзившего меня острого ощущения. Шершавая ткань джинсов, плотно облегающая это умопомрачительно тело, ничего не скрывала, ничего не скрадывала. Я чувствовал кантик трусов. Я чувствовал каждое движение мышц в этом заду. Я чувствовал тепло, исходившее от него...
- Сядь, - прохрипел Дима.
Я положил вторую руку на вторую ягодицу, опять пережив удар необычайного возбуждения. Мне казалось, что я сейчас просто упаду без дыхания. Мои ладони поглаживали волнительные половинки попы, и весь мир для меня не существовал, и время для меня остановилось.
- Сядь, - услышал я тихий, прерывающийся голос Димы.
Убрать руки с этой попы было немыслимо. Я растворялся в ощущениях своих ладоней, не в силах ни думать о чем-либо ещё, ни чувствовать что-либо ещё.
- Сядь, пожалуйста! - прошептал Дима.
Я заставил себя оторваться от этого влекущего меня к себе зада, попробовал унять своё тяжелое дыхание, но это было невозможно. Ладони горели от ощущения упругой попы.
Я сделал шаг назад, к дивану, и сел на него.
- Мы как настоящие педики, - хрипло пробормотал Дима и хмыкнул.
В этом хмыканье было возбуждение, волнение, желание. Только иронии в нём не было совсем.
- Хватаем друг друга за зад...
Он не договорил. Я завёл руки за его спину и вновь положил ладони на его попу. Мои ладони заполнились упругими мячиками, и я опять не смог вдохнуть.
Прямо перед глазами оказались тонкие бёдра, узкий таз, ширинка на молнии. Джинсы были столь обтягивающими, что было непонятно, как в них помещается даже столь субтильное тело. И, конечно, они ничего не скрывали. Палка Диминого члена торчала вверх и чуть наискосок, рельефно выделяясь на плоском животе. Она отлично была видна. По рельефу на ткани было невозможно понять, был ли член длинным или коротким, тонким или толстым. Всё, что я в тот момент видел, - это прямой стержень, поднимавшийся из неопределённой припухлости внизу, в том месте, где сходились ноги, почти до самого ремня.
- Ты пялишься мне на... - почти сразу же пробормотал Дима.
Он неуверенно стал выворачиваться из моих рук, и я почувствовал, как сокращаются его ягодицы, увидел, как оттеняет член падающий сбоку свет.
Наконец, парень вырвался из моих объятий и, тяжело дыша, бухнулся на диван подальше от меня, повернувшись ко мне лицом, упёршись спиной в ручку. Чтобы ещё больше отделиться от меня, он положил ногу на диван, отталкивая моё бедро своей пяткой.
Не знаю, пришёл ли он в себя, но я в себя прийти никак не мог. Меня сотрясало от волнения и возбуждения. Невольно мой взгляд упал Диме между ног, ведь он сидел, положив одну ногу на диван и опустив другую на пол. Мне так хорошо были видны и длинные бёдра, и место, где они сходились, и краешек попы внизу, и стержень, едва сдерживаемый плотной тканью вверху. Мне был так хорошо виден Димин член, его мошонка столь ясно угадывалась, что я никак не мог унять дрожь возбуждения, сотрясавшую меня.
Парень тоже не мог отдышаться. Он смотрел куда-то в сторону, его грудь тяжело поднималась и опускалась, лицо было совсем белым с небольшими алыми пятнами на щеках. Дима бросал на меня мгновенные взгляды и молчал. Мы оба молчали.
шло. Парень, похоже, стал понемногу брать себя в руки. Его дыхание стало спокойнее. Пятна на щеках расширились, превращаясь в румянец. Под футболкой несколько расслабился живот. Вот только член торчал всё так же. И мой взгляд всё так же оставался к нему прикованным.
- Ты опять пялишься... - Дима говорил почти неразборчиво и едва слышно, - пялишься мне на... мне между ног.
Я молчал. Мне было стыдно, но и отвести взгляд я не мог.
- Ты маньяк! - уже чуть веселее пробормотал Дима. - В тебе какие-то задатки гомика всё-таки есть!
Он резко оторвался от ручки, к которой прижимался, и пересел, упершись спиной мне в плечо, фактически отвернувшись от меня, и для верности поднял обе ноги на диван.
Твёрдая колючая спина упёрлась мне в рёбра. Затылок с копной длинных волос оказался прямо перед глазами. И теперь я мог видеть лишь голени - тонкие красивые голени, обтянутые узкими хипстерскими джинсами.
- Знаешь... - почти светским тоном сказал Дима.
Он всеми силами пытался доказать, что всё произошедшее не произвело на него никакого впечатления. И в тоже время я ясно видел, как дрожат его пальцы, и чувствовал, как колотится его сердце.
- ...ощущение было довольно странным.
- Да, - смог выдавить я из себя.
То волнение, которое скручивало меня, я даже не пытался скрыть.
- Ты прости, что я сказал, что у тебя есть задатки гомика. Был момент, когда и мне реально захотелось тебя, - продолжал Дима. - Представляешь? Прямо захотелось парня. Будто я сам какой-нибудь гомик.
- Да, - опять сказал я.
- А тебе? Тебе хотелось меня?
Я напрягся. Я хотел сказать "было пару секунд" или "даже не знаю", но я сказал:
- Очень, - и будто этого было мало, добавил: - Я и сейчас тебя хочу.
Дима замолчал. Потом повернул голову и скосил на меня глаза.
- Я тоже, - сказал он. - Но это ведь ненормально... Ведь мы просто хотели попробовать. Я совсем не ожидал, что мне захочется... что я захочу... тебя... Это же немыслимо...
Я мягко обнял его за плечи, несильно притянул к себе, заставляя откинуться на меня. Дима не сопротивлялся. Его голова опустилась на мою грудь. Лицо оказалось у моего лица. Совсем близко.
Я чуть пригнулся и, не обращая внимания на упиравшуюся в рёбра лопатку, поцеловал парня. Его губы были мягкими, слегка шершавыми, совсем податливыми. Они слегка приоткрылись. Ещё через несколько секунд Дима стал отвечать на мой поцелуй.
Я прижимал его к себе одной рукой, а вторую положил на его грудь, на плоскую грудь мужчины, тонкую мышцу с едва угадываемым через футболку бугорком соска. И это прикосновение волновало меня. За эти месяцы я много фантазировал о ласках мужского тела, но я и представить себе не мог, что просто положить ладонь на грудь парня может быть так возбуждающе. Я чувствовал жар тела, упругость мышцы, полосочки рёбер, сосок, и мне хотелось этого ощущения ещё и ещё.
Я повёл ладонью по груди Димы и едва не задохнулся от возбуждения. Мои пальцы забрались ему в подмышку, потом я вернулся обратно к грудине и зашёл на другую половину груди, прямо на то место, где колотился молоточек его сердца.
Наши губы продолжали ловить друг друга. Краем глаза я видел, что Дима полуприкрыл свои глаза и смотрит на моё лицо отрешённым, будто из-под пелены, взглядом.
А мне хотелось большего. Моя ладонь мягко кружилась по его груди, обшаривая её всю, касаясь всего, ничего не пропуская. Конечно, в какой-то момент моя рука скользнула на его живот, и моё возбуждение взвинтилось от новых ощущений. Я почувствовал два напряжённых мышечных тяжа на плоском животе. От моего движения футболка чуть задралась, и стала видна кожа - бляха ремня, глубокий пупок между напрягшимися мускулами и тоненькая дорожка редких волосков, уходящая от него под пояс джинсов.
Я прервал поцелуй и, нимало не стесняясь, откровенно посмотрел на этот кусочек обнажённого тела. Меня всего колотило от возбуждения. Я прикоснулся пальцами к его животу, почувствовал тепло Диминого тела, бархат его кожи, пульс, колотящийся прямо здесь же.
Дима положил ладонь на мою руку, мягко сжал её и убрал наверх, к ключице. Я пригнулся и вновь стал целовать его. Он отвечал мне, и я чувствовал дрожь его тела. Потом кончик языка коснулся моих губ. Это было чудесное ощущение, и оно же заставило меня вновь положить ладонь на Димин живот. Я провёл рукой по нему, поражаясь тому, какой он плоский, твёрдый и... Как это описать? Совсем живой. Мышцы напряглись и расслабились под моей ладонью.
Дима опять опустил свою руку, но теперь я взял инициативу на себя. Я потянул его ладонь вверх и положил её себе на затылок. И тут же вернулся к его животу. Я почувствовал, как пальцы парня сжали мой затылок, как его рука плотнее прижала мою голову. Димин язык ворвался в глубины моего рта и коснулся кончика моего языка.
Я провёл рукой по животу парня, забрался под футболкой на его грудь, прощупал тот самый сосок, достиг той самой ключицы и нырнул в подмышку, прошёл широким кругом по рёбрам и вновь вернулся на живот. Дима вздохнул. Его тело напряглось под моей рукой, будто подаваясь ей навстречу. Я сделал ещё один такой же круг, млея и от своих ощущений, и от того, что парень вновь подался навстречу движениям моей ладони. А потом, не думая ни о чём, вообще ни на секунду не задумавшись, просто поддавшись порыву, сдвинул ладонь ниже. Кожа почувствовала холод металлической бляхи на застёжке, шершавость джинсовой ткани, и... будто ныряя в прорубь, я накрыл рукой твёрдый стержень.
Мы оба замерли.
Я чувствовал под ладонью Димин член, горячий, твердокаменный, невыразимо прекрасный. Меня выворачивало от этого ощущения. Волнение, новизна, запретность, порочность, немыслимая красота и притягательность члена под моей ладонью слились в том, что я чувствовал, в непередаваемое возбуждение, захлестнувшее меня. Я впервые щупал член другого мужчины, и это было прекрасно...
В тот момент я не думал о том, что перешагнул некую границу. Не думал, что совершаю нечто извращённое, неприемлемое, дикое. Не думал, что это я, не кто-нибудь, а именно я млею от ощущения горячей палки под своей ладонью.
Послышался новый вздох. Димина рука оторвалась от моего затылка и потянулась к ладони, коснувшейся запретного. Но и моя рука оторвалась от твёрдого стержня и вернула Димину ладонь обратно на затылок. Я впился губами в губы парня, почувствовал, как податливо отвечают они на мой поцелуй, и потянулся к развилке Диминых ног.
Едва моя ладонь вновь коснулась члена, всё тело парня напряглось и знакомым движением подалось навстречу моему прикосновению. Я провёл ладонью по стержню... Вверх, до самого его кончика. Вниз, до мягкой припухлости мошонки... Почувствовал, какая она тёплая. Там, в глубине должны были быть яички, но я не решился сжимать эту припухлость через предательски плотные джинсы.
Дима простонал. На самом деле простонал. Издал звук, и на мгновение его глаза закрылись. Ладонь сжала мой затылок.
Я провёл по стержню рукой, чувствуя, как с каждым пройденным сантиметром во мне нарастает цунами нервной дрожи. Таз Димы слегка приподнялся навстречу моему движению. Сработал какой-то инстинкт, и я, чувствуя, как меня всего колотит, как выворачивает меня от возбуждения, как ощущение члена под ладонью жжёт, будто огонь, стал водить рукой по стержню, впитывая всё, что чувствовал, и всё же страдая от того, что мне хотелось больше. Димины бёдра подавались навстречу каждому моему движению. Мы продолжали целоваться, с каждой секундой всё страстнее, всё неистовее.
Всё это продлилось совсем недолго. Я успел провести ладонью по Диминому члену не больше десятка раз, так и не успев насладиться им, как в мою губу впились зубы парня, больно впились, его бёдра, подавшись навстречу движению моей ладони, не вернулись на диван, а зависли в приподнятом состоянии, его тело всё напряглось, изо рта вырвалось тихое рычание, и Дима замер, прекратив даже дышать.
Я, не совсем понимая, что происходит, по инерции продолжал водить по его члену ладонью. Когда же понял, растерялся. Ласки нельзя прекращать, чтобы не оборвать удовольствие. Но и нельзя их затягивать, чтобы не стало неприятно. У себя я сам контролирую, что и когда делать, но как понять по другому мужчине, когда нужно остановиться?
Моя ладонь продолжала скользить по твёрдому стержню, плотно затянутому в джинсовый плен.
Только теперь, с запозданием, у меня в голове возникла мысль, что я только что довёл другого парня до оргазма. Я, натурал из натуралов, студент-ловелас, не пропускающей в универе ни одной юбки, только что сам, добровольно ласкал член другого парня, пока тот не кончил. И, что наиболее поразительно, мне это понравилось...
Тишина продолжалась с десяток секунд. Может, ещё дольше. Потом Дима обмяк. Его тело осело на диван. Зубы разжались, и я почувствовал привкус крови у себя во рту. Кожи лица коснулся выдох парня. Я остановил движения ладони, не сумев, однако, заставить себя убрать её с притягательной палки между его ног. Так и прижималась моя рука к Диминому члену через джинсы.
Ничего не происходило. Парень лежал на моей груди, поддерживаемый моей рукой. Глаза его были закрыты. Дыхание стало ровным. Тело расслабилось. Я не смел шевелиться.
Удивительно, но возбуждение покинуло меня. Ещё мгновение назад я невыносимо хотел секса с этим парнем, а сейчас я испытывал нечто другое - тёплое, светлое удовлетворение. Мне просто хотелось сидеть с Димой в моих объятиях и ничего не делать. Мой собственный член стал обмякать...
Из телевизора негромко лилась музыка. На столе стояли бокалы с остатками вина. Солнечные лучи добрались до них и заливали теперь стеклянные сосуды, заставляя светло-жёлтую жидкость в них искриться. Я даже стал слышать, как стучат часы на стене.