Я шёл вдоль реки, вспоминая прошлое. Вот на этом месте я чуть не утонул однажды весной. Тут впервые попробовал алкоголь в компании деревенских пацанов. Что это было? Ах да, "Агдам". Тут же впервые и проблевался с этого напитка. Потом лет пять смотреть ни на что не мог. Даже на пиво.
А тут мы всегда загорали и купались, нагишом бегая по истоптанному песку, зарывали в него друг друга, а потом валялись до заката. Играли в карты. Тусили, одним словом.
Здесь висела тарзанка. Как то раз один из пацанов по весне решил прокатиться туда-обратно, не снимая одежды. Раз получилось классно. Уже некоторые хотели повторить его полёт. Но... Второй раз палка, прогнившая за зиму, переломилась, и он шмякнулся в реку во всей одежде. Выловили конечно, но без одного ботинка. Потом ему здорово за это попало от отца.
А вот и дальний пляж, как мы его называли. Сюда редко кто доходил. Именно тут я впервые увидел, что значит дрочить. А потом и сам много раз передёргивал тут своего дружка. Особенно часто мы забредали сюда с соседом Колькой. Накупавшись, потом яростно выдрачивались. Поначалу каждый сам, а потом и помогая друг дружке. Но дальше совместной мастурбации дело не пошло. Где ты теперь, Колян?
Да... Были времена, когда деревня каждые каникулы наполнялась пацанами. Сейчас же полное запустение. Более половины домов просто заколочены. А прошло-то всего ничего. Жаль.
Пора и остановиться, искупаться. Иду чуть дальше, на следующий пляж. А он обитаем, вдруг понимаю я, увидев из-за веток ноги какого-то парня... Тихо подошёл поближе. Да, незнакомый паренёк развалился на спине, подставив всего себя солнцу. Только тёмные очки из одежды. Может, пройти мимо?
А чего это вдруг? Уже весь вспотел от жары. Вышел на песок, чуть левее от него. Парень не шелохнулся. То ли не слышит, то ли спит, то ли ему всё по.
Ну и мне по. Задержался взглядом на голом теле, отметив про себя, что то ли он совсем безволосый, то ли тщательно убрал свою растительность. А загар ровный - явно паренёк нежится под солнцем всегда только голяком.
Прошёл к воде, разделся. Чуть помедлил, снимать ли боксёры. А что это я раздумываю? Собирался же без них, что же изменилось? Из-за чего я должен что-то менять? Скинул ткань и ушёл под воду.
Купаясь, нет-нет да бросал взгляд на соседа. Тот не обращал на меня внимания, лишь однажды перевернулся на живот.
Насытившись водой, я вышел на берег и уселся у кромки воды, смотря на бегущую мимо воду. Потом вновь полез купаться. Да так, что почти одновременно с незнакомцем вошёл в воду. Вынырнули рядом.
- Привет, - только и сказал я.
- Здорово! - отреагировал он, явно балдея от освежающей воды.
- Я Сергей, - продолжил я, просто чтоб что-то говорить.
- Саня, - охотно и так же односложно ответил он.
"Вот и познакомились", - с сарказмом подумал я, выбрался на песок и улёгся рядом со своими шмотками. Парень же вышел чуть позже, остановился рядом и сам продолжил разговор:
- Ты из деревни?
- Да. А ты?
- Приехал на пару недель за домом приглядеть - бабушку в больницу положили. Вот меня и направили сторожем.
Парню на вид было лет 20, стройный, спокойный, уверенный в себе. Член чуть покачивался при ходьбе, приоткрыв слегка головку. Я старался не акцентировать своё внимание на этом предмете, но, думаю, это плохо получалось. Парень сел рядом, чуть вполоборота, и его причиндалы перестали лезть мне в глаза. Я же чувствовал, как мой жеребец дырявит песок. Не так, чтоб в полную свою силу, но всё же достаточно упорно.
- Я тоже отдыхаю тут у бабушки от трудов праведных. Прикипел к этим местам. Раньше тут полно народу было. Счас - глухомань.
- Пиво будешь? - вдруг спросил он.
- Давай, - согласился я.
Санёк сходил в кусты и принёс оттуда довольно холодные две баночки "Балтики".
После пива разговор наладился, а через полчаса мы уже болтали, как будто были знакомы давно. Саньку стукнуло 24, он перешёл на последний курс универа. Мне же на тот момент исполнилось 32, за спиной универ, служба, женитьба и развод. Собственно, это мы и обсуждали.
Не заметили, как накатил дождь. Летний, недолгий. Но обещал идти не меньше получаса, судя по туче, закрывшей полнеба.
- Давай одежду спасём. У меня пакет, - скомандовал Сашка.
Мы быстро затолкали вещи в его пакет. И вовремя! Дождь ударил с новой силой. Побежали к деревьям и спрятались под кроной дуба. Сначала было сухо, но постепенно дождь всё же пробил листву. Сидели на бревне у ствола и дрожали.
Я интуитивно обнял парня, и стало чуть теплее. Он тоже прижался крепче.
Почувствовав, что член начинает набухать, и не желая показывать это своему новому другу, я предложил:
- В воде теплее. Айда в реку! - и, не дожидаясь ответа, бочком, чтобы не показать свою эрекцию, побежал к воде.
Мой колышек в полувзведённом состоянии колыхался на бегу.
Сашка не сразу, но тоже плюхнулся в воду. При самом его входе я всё же успел заметить, что и он летит со своим колом наперевес.
Вода действительно согрела и в то же время успокоила наши желания, хотя ещё и не было произнесено ни слова. Мы просто нежились в воде, ожидая конца дождя.
Вот и последние крупные капли упали на воду. Ветер стих, и вновь проснулись птицы. Мы снова подставили озябшие тела вышедшему из-за уходящих туч солнцу.
- У тебя было что с парнями? - задал я давно мучавший меня вопрос.
Сашка повернулся на мой голос, но не отвечал, а просто смотрел в упор, смущая меня. Я его понял так, что сначала я о себе должен рассказать. И я продолжил:
- Я несколько раз был с парнем. Сначала в школе, потом после армии. Но это было давно...
- У меня тоже был незначительный опыт. На втором курсе. Быстро накрыло, но и быстро разбежались, испугавшись друг друга.
Вот и ещё какой-то барьер, существовавший между нами, разрушился. Мы оделись и не спеша отправились в деревню. Вдруг обоим страшно захотелось есть.
- Может, зайду вечером, поболтаем? - кинул я перед тем, как наши тропинки разошлись.
- Давай, - с готовностью ответил Санёк, и у меня сладко засосало под ложечкой.
Еле дождался сумерек и направился искать Сашкин дом. Это не составило большого труда - описание было чётким, да и кирпичный дом был на его улице один. К тому же парень сидел у калитки на скамейке и курил.
- Не знал, что ты куришь, - начал я разговор так, как будто мы и не расставались.
- Иногда. Под настроение. А так не злоупотребляю. Ты что так долго?
- Так договорились же, что вечером, вот и не спешу. Угости сигареткой.
Мы покурили и пошли в дом, когда уже ночь опустилась на нашу деревню.
Сашка был в той же майке и шортах, что и днём. Только вместо кроссовок на ногах были лапти. Да. Самые настоящие лапти. Они меня очень заинтересовали, и, видя это, парень принёс из чулана и мне эту старинную обувку. Так что мы ширкали непривычными атрибутами по деревянному полу. И нам это нравилось.
На столе появилась картошка, колбаса, молоко, хлеб и... самогонка. Хоть я и не большой любитель, но в этот момент не отказался. Да мы много и не наливали. Так, для храбрости, как оказалось.
Оба хотели одного и того же. Но никто никак не мог решиться сказать это вслух. Немного поели, и Санёк взялся показать дом. Хотя на вид он и не производил впечатления хором, внутри оказался просторным, с большой мансардой, в которой и обитал мой новый друг.
- Ну ты что? - наконец спросил он, оказавшись в какой-то момент совсем близко.
И я понял, о чём он. Ведь всё, в принципе, уже было сказано, и всё было ясно обоим. Оставалось только снять ситуацию с предохранителя. Я это и сделал. Не отвечая на вопрос парня, просто прижал его к себе и поцеловал.
Этого оказалось более, чем достаточно.
- Ты мне сразу понравился, - оторвавшись от меня, сказал Саня.
- И ты мне!
И говорить-то больше ничего было не надо. Всё сделали руки, губы, языки, а потом и все остальные части наших заждавшихся тепла тел.
Бабушка вставала в 5 утра. Поэтому я вернулся домой чуть раньше и залез на сеновал. Это моё любимое место. Пахнет свежим сеном, которое колется, но совсем не больно. Где-то внизу шебуршат мыши. Но всё же запах - главное.
Прокричал первый петух, и я провалился в сон. Сон - кусочек прошлого, который остаётся с нами, - многие этого не понимают. Немного побаливал анус и постанывал натруженный член. Я любовно погладил его, перед тем как окончательно уснуть.
Неделя пролетела, как один день. Мы с Санькой практически не расставались, так понравились друг другу. Понимая изначально, что наша встреча не надолго, потакали всем желаниям партнёра, отдаваясь в его власть, когда и как он этого хотел.
Но всё хорошее, да и нехорошее, проходит. Настал день отъезда Сашки. Бабушка его, слава Богу, выздоровела и вернулась домой. Сашка побыл ещё пару дней, но должен был уезжать. И моя добровольная ссылка заканчивалась, пора было на работу.
Каждый день мы встречались на нашем пляже, а под ночь я гостил у Сашки. Так проходили дни этой безумной недели.
В последний день Санёк что-то запаздывал купаться. Я уже заволновался, не уехал ли парень, не попрощавшись. Через час он всё же появился, запыхавшись от быстрой ходьбы. Нервно скинул одежду и плюхнулся в воду, едва поздоровавшись со мной. Вышел же уже спокойный, как обычно, улёгся на песке рядом со мной и объявил:
- Отец приехал. Завтра с самого ранья уезжаем.
Вроде это было понятно, что вот-вот разъедемся, но только теперь оказалось, что это реально близко. Пришло осознание факта, и мне почему-то стало жаль себя. Я придвинулся и поцеловал Сашку. Так мы не делали на пляже - а вдруг посторонние глаза? Но на этот раз и он не отпрянул в сторону, а поддержал мой поцелуй. Когда мы насытились им, опаска вновь к нам вернулась, и мы уже нейтрально продолжили разговор.
- Ты поэтому задержался?
- Да. Встретились, поболтали, поели. Я же не мог сразу слинять, - объяснял Санёк. - Что делать? Ко мне сегодня нельзя.
Я давно думал о таком повороте событий, и у меня было решение проблемы. На окраине села я знал один дом моего давнего друга. Там давно никто не жил. Ключ же, я знал, где хранился. Я и предложил пойти туда. Сашке надо было появиться дома, да и вечером быть с родными. Поэтому часок покупались, и он ушёл, договорившись о встрече после полудня на окраине деревни.
Я даже не пошёл домой, провалявшись на песке до условленного времени. Специально не торопился уходить, чтобы потом не бежать на встречу.
уже ожидающего друга, не пошёл к нему, а повернул к Димкиному дому. Сашка просто наблюдал издалека, куда я войду.
Димкин некогда ухоженный дворик теперь зарос высоченным бурьяном, но дом был ещё крепким. Тут явно не было посетителей несколько лет. Пробравшись сквозь заросли, я нащупал висящие за отогнутой доской сарая ключи. Вернулся к двери и легко вошёл внутрь. Всё было так, как в мои последние визиты к другу. Только слой пыли покрывал всё вокруг. Даже на полу от меня сразу оставались чёткие следы.
Мы с Диманом часто забирались на чердак, где у него была своеобразная игровая комната. Разный хлам, скопившийся за десятилетия, был раздвинут по углам, а в середине стояли два кресла и стол. Туда мы с Санькой и поднялись. Предварительно я вытащил из шкафа новые, ни разу не использованные простыни, кстати, пригодившиеся нам. "Баба Катя и не думала, для чего они сгодятся, когда берегла их много лет", - подумалось мне тогда.
Было ужасно жарко от крыши, да и мне вдруг не захотелось ворошить эту многолетнюю пыль прошлого. В углу лежали игрушки, которыми мы забавлялись совсем маленькими, сдутый мяч, долго преданно служивший дворовой пацанве, да и много чего из тех давних времён.
- Жарко тут, пошли вниз, - скомандовал я только что залезшему по лестнице Сашке.
Люк за мной закрылся, разделив время на тогда и сейчас. Я отогнал от себя ностальгию, едва почувствовал знакомый вкус Сашкиных губ и его убыстряющееся дыхание.
Мы уже долго не трогали друг друга, целую вечность, целых 12 часов! И теперь, в полутьме заброшенного дома, дали волю накопившейся энергии.
Я попытался постелить простынку на разложенном диване, но Санёк не дал мне завершить начатое, обняв сверху и повалив навзничь. Я провернулся к нему лицом, падая на мягкое ложе, и тут же задохнулся от его поцелуя.
Языки проникали внутрь, ища друг друга и облизывая губы. Одежда, прежде просторная, вдруг стала тесной и снималась неохотно. Неохотно для неё, а мы просто жаждали сбросить эти нехитрые оковы, мешающие ощутить теплоту наших тел.
- Хочу тебя всего, без остатка, до капли, до вздоха, - шептал Сашка и постепенно опустился на пол, уткнувшись ртом прямо в мои яйца.
Парень отогнул на себя прижатый к животу хуй, и его лиловая головка исчезла у него во рту. Я откинулся назад, балдея от его атаки. Он действовал даже лучше, чем обычно. Видимо, необычность места так влияла на пацана. Невольно и я завёлся не на шутку, не желая кончить быстро, потянул его вверх и затянул к себе на диван. Мы снова изучали уже и так разбитые губы. И уже я устремился к его подрагивающему и мокрому члену. Всё затуманилось в мозгу. Остались лишь похоть и желание, чтоб это длилось бесконечно...
Чуть пришёл в себя, осознав, что лежу на спине поперёк дивана, свесив голову, а мой друг ебёт меня в рот. Собственно, от того и очнулся, что закашлялся от его чрезмерных усилий. Его негромкий рык и влажные руки, гладящие меня, такого же потного, завели ещё больше. Я представил, как выгляжу со стороны, - податливый, на всё готовый, с хуем во рту, положил руки парню на ягодицы и сильнее надавливал на них, когда тот был максимально во мне.
Долго такое продолжаться не могло, и вот уже Сашка входит так же максимально в анус. Почти весь выходит наружу и входит вновь, упираясь лобком и шлёпая яйцами по промежности. Именно в этот момент я ощутил себя как большую, жадную до секса клоаку и застонал. Это ещё поддало жару, и мой парень взвизгнул, ускорился и обмяк на мне, истекающем и потом, и его спермой, и своими слюнями, стекающими с уголков рта.
Отдохнув минут десять, Санёк притянул моё начавшее восстанавливаться тело к себе:
- Это последний раз. Разъезжаемся.
- Не последний, а крайний, - парировал я. - Жизнь-то не кончается!
Парень оживился. У него такой мысли почему-то не было. И вдруг понял, что не на Марс я улетаю, да и он остаётся рядом. Что мешает нам встречаться иногда?
Я снова поцеловал его, а парень поднял ноги, приглашая теперь меня к исполнению неистового танца. Я не возражал и уже через минуту удобно пристроил свою залупу внутри друга. А потом, со второго раза и весь хуй погрузился в горячее далёко. Как будто за сфинктером существовала другая вселенная, манящая и загадочная.
Я ебал друга долго. При приближении оргазма затихал или выходил на свет. Менял позы, ворочая податливое тело, как хотел. Парнишка отзывался на все мои усилия, стараясь целовать всё, что попадалось ему на глаза.
Короче говоря, новые простыни остались мятыми, мокрыми и перепачканными, как будто их неделю стелили в солдатской казарме.
Так как мы достаточно насытились друг другом, расставание прошло спокойно. Это потом, уже дня через три, заныла внутри боль утраты. Да, мы пару месяцев общались в сети, но это были просто разговоры, а мы уже привыкли к большему. Обоим не хватало встреч.
Неожиданный звонок в дверь. Открываю и обалдеваю. Как он угадал, что в тот момент дома я был один, - непонятно. Да это и не важно. Сгребаем друг друга в охапку прямо в прихожке, превращая губы в мягкие мокрые тряпки.
- Не могу больше скучать. Вот, принимай в гости. Выходные - наши, если ты не против.
- Не против! Не против! - повторял я, продолжая целовать своего друга.
Отойдя от первых радостей встречи, мы пили чай в кухне, обсуждая планы. Дома оставаться было нельзя, скоро должны были вернуться родители. Так что решили ехать им в противофазе на дачу. Так и поступили. Поговорив с отцом, я узнал, что они вот-вот придут, и мы ушли в магазин, набрали продуктов и через час уже хозяйничали на даче.
Ещё запах отцовых сигарет не выветрился окончательно, а я уже целовал Сашку и нервно помогал ему снять одежду. Он не отставал, и через пять минут мы уже валялись на диване, не давая покоя друг другу. Все наши летние тренировки сразу вспомнились и были тут же усовершенствованы. И хуй Сашкин казался вкуснее, и свой, томящийся в его руках, толще, и рты мягче, и жопы глубже.
Извертевшись и кончив по два раза, мы всё же решили немного поесть. Прямо тут же, среди хаоса разбросанных вещей. Хорошо, что осталась вода в бочке в сенях, - там и смыли греховные капли с разгорячённых, остывающих тел.
Сидели друг напротив друга голяком, ухмылялись, поглощая колбасу, вспоминали лето. Вот только что оно было - и уже скоро зима. Остановить мгновение, посмотреть на себя со стороны, чему-то порадоваться, чему-то удивиться...
Сашкин лобок был не таким выбритым, как в деревне. Ровные волоски покрывали его, мягкие и пушистые на ощупь. Это заводило ничуть не меньше, чем их полное отсутствие. Я тоже по примеру друга избавился от волос, как только вернулся из деревни. За месяц они выросли, более густые, чем были, и член снова утопал в кудрявых зарослях.
Наевшись, пошли смотреть комнату на втором этаже. Тут был только телевизор и два кресла - больше ничего не помещалось. Но нам этого оказалось достаточно. Усевшись на мягкий подлокотник, Санёк притянул меня к себе и впился губами в уже готовый к очередной порции ласк рот.
Постепенно я оседлал парня, прижавшись вновь вставшим членом к его животу. Мы снова целовались, и я чувствовал, что сижу на Сашкиной пульсирующей палке. Так хотелось, чтобы она проскочила внутрь, буквально продырявила меня, достала до самых потаённых мест моего естества.
Санька, наверняка почувствовав это по моим конвульсиям, помог руками и провалился в горячую бездну. Это произошло не совсем удобно для меня, и показалось, что шершавая оглобля разорвала мне анус. Я вскрикнул от боли, и мы оба замерли, давая плоти свыкнуться с произошедшим и немного передохнуть.
А чуть позже я уже скакал на Сашке, охая и выгибаясь, насаживаясь до упора и выпрыгивая, почти полностью освобождая друга от своих объятий. Пот катился по лицу и бокам, невзирая на сравнительно холодную погоду.
Санёк встрепенулся, и я оказался лежащим верхом на подлокотнике, с неистово рычащим парнем, атакующим меня сзади. Это не могло больше продолжаться, и Санёк задёргался в последних фрикциях, а потом с жалобным стоном сполз на пол. Я чувствовал, как из истерзанной глубины сочится клейкая жидкость. С трудом провёл по ложбине рукой, измазавшись, и растёр остатки клейстера по ягодицам.
Сашка блаженно развалился на полу, сквозь прищуренные глаза наблюдая, как я с трудом поднялся и, чуть прихрамывая, спустился за водой. Пил жадно и много, а затем, налив целый бокал, понёс его своему такому желанному ёбарю.
Парень не изменил своей позы за время моего отсутствия. Я присел рядом. Он так же с удовольствием опорожнил кружку и, проведя по моему бедру, остановил руку на крепчающем члене. Чуть потянул меня к себе, и я склонился над его лицом. Целовал парня в лоб и губы, глаза и щёки, постепенно оживляя уставшего самца.
Ёрзая над оживающим телом, я оказался между его ног, прижавшись своим уже одеревеневшим хуем к его горячему, тоже уже оживающему комку плоти.
Недвусмысленно пацан развёл ноги пошире и подхватил их под коленками. Другого сигнала мне было не нужно - взяв его за пятки, я свёл ноги парня на груди. Его анус раскрылся, и парень просто подрагивал в предвкушении моей атаки. Посмотрев на этот сгруппированный станок для ебли, я использовал его по назначению. С размаха ввинтился в парня, вызвав его гортанный крик, и слёзы выступили из его карих глаз. Замерев, нагнулся и провёл кончиком языка по катящимся по щекам капелькам. Санька не пытался освободиться, а наоборот, обнял меня, легко проводя ладонями по потным бокам.
Так мы и лежали пару минут, а может, целую вечность, пока я не почувствовал, как пацан руками побуждает меня к более активным действиям. Чуть покачавшись в медленном вальсе, я постепенно стал набирать обороты, скорость качки постепенно стала расти. Вот уже Сашок что-то рычит мне в лицо, его лицо перекосила гримаса истомы, он чуть не плачет. Но меня уже было не остановить. Я скакал и скакал, как оглашенный, пока меня не пронзил такой мощный оргазм, какой я до того не испытывал никогда.
И его подарил мне Сашка. Ради меня он приехал в Самару из своего далёкого Саратова! Это самый лучший человек в моей грешной жизни! Это мой Бог!
- Нельзя так надолго расставаться, - констатировал я, когда чуть позже мы снова пили чай в кухне.
Мы специально оделись, чтобы хоть немного отдохнуть от разврата, дать успокоиться натруженным членам.
Стемнело. Легли спать голышом, договорившись до утра не теребить друг друга. Вот это были ощущения! Как маленькие, мы дурачились и шутили, рассказывали страшные и не очень истории, балагурили, пока не вырубились в объятиях друг друга.
А утром всё повторилось. До обеда мы не выпускали друг друга из постели. Знали, что скоро расставаться, и поэтому хотели насытиться на месяц вперёд.
Я проводил парня на поезд, с грустью смотря вслед убегающим вагонам. Радовало только одно: мы договорились раз в месяц поочерёдно навещать друг друга.
Так вот и провели этот год, с праздником раз в месяц, с ожиданием этого праздника всё остальное время.
Снова лето! Скоро отпуск. И меня ждёт деревня. Такая глухая и такая желанная. Такая тихая и такая славная. Такая - только наша с Сашкой!