Шоу подходило к завершению, и Саша с уже некоторым волнением бродил глазами по залу, безуспешно пытаясь отыскать то безукоризненно мужественное лицо, что с самого начала представления так нагло бросало на него пылкие взгляды. Саша, он же Александр Петрович Михельчев, он же Чио-Чио-Сан - владелец ночного клуба со статусом ЛГБТ-френдли и травести- направленностью.
Помимо того, что он владеет клубом, он является бессменным концертмейстером и ведущим представления, проводимого ежедневно с 23.00. Раньше он сам выступал, но после 40 лет уступил подмостки молодым травести-дивам, объявив себя Драг-куин и оставив себе сферу администрирования. Несмотря на уже неподростковый возраст, с виду Саша казался не старше 30 лет, а уж в образе и вовсе смотрелся наравне с молодыми трансами, только мощная спина и огромные руки, которые как ни прятал он за пышным боа, выдавали в нем качка со стажем и огромного грубого мужика, скрывающегося под яркими вычурными нарядами и накладной грудью шестого размера. Месяц назад он расстался со своим бойфрендом, укатившим в Европу на ПМЖ, и сегодня впервые за это время ощущение рефлексии по поводу оборвавшихся отношений были прервано этим взглядом таинственного незнакомца.
Его в клубе Саша видел впервые. Это был среднего роста брюнет с короткой стрижкой и немодной обильной курчавой бородой. Эта неаккуратная, подстриженная лишь вокруг рта борода была единственным расхлябанным элементов в его аутфите, все остальное было идеально: выглаженные брюки и зеркальные туфли, деликатно поблёскивающие запонки на манжетах рубашки, как положено выглядывающие из-под рукавов пиджака. Лишь расстёгнутая на 3 верхних пуговицы рубашка поддерживала небольшой неряшливостью вьющуюся бороду этого посетителя, а вырывающиеся волосы из груди говорили сами за себя - это был настоящий тестостероновый самец.
Посреди модно одетых, нарочито развратно-сексуальных парней, находящихся в клубе, этот мужчина выделялся своей элегантностью с нотой свободы. Все попытки молодых пидовок подкатить к нему были игнорированы, что ещё больше вызывало симпатию в душе Саши к этому незнакомцу. Его прямые взгляды давали Саше надежду, что после шоу у них состоится знакомство, но как только последняя леди-бой Снежана Курская отработала свой номер и у Саши-Чио-Чио-Сан появилась возможность расслабиться и подойти к публике, незнакомец пропал из виду.
Волна рефлексии по бывшему парню вновь нахлынула на Сашу, он прошёл в свой небольшой кабинет, снял парик и долго смотрел на себя в зеркало. Да, как ни молодись, а возраст не замажешь. Саша смыл с себя макияж, переоделся в чёрную футболку и чёрные джинсы и стал похож на тупого охранника-вышибалу, от одной только татуировки на его руке в виде кобры некоторым становилось не по себе. Лишь неприлично огромный перстень из белого золота с чёрным агатом и круглые серьги-колечки в обоих ушах выдавали теперь в нем принадлежность к гламуру. В дверь постучали, чего в последнее время не было никогда, и в кабинет вошёл молодой парнишка, сразу озвучив свою просьбу взять его артистом в шоу.
Не став особо ничего расспрашивать, Саша поспешил указать на дверь этому юноше и выпроводил его по коридору через служебный вход за пределы заведения со словами, что с очень молодыми не имеет никаких дел. На улице парень разревелся, как царевна из сказки, и стал тыкать паспортом, что ему уже исполнилось 18 лет и он рассказал родителям, что гей и что сегодня отец напился и выгнал его из дома. Саша слышал эти истории уже не первый раз, в своё время его самого родители выставили на улицу, как только до них дошли слухи, что их сын где-то разгуливает в женских одеждах. Раньше от этих рассказов у Саши щемило в груди, и он не мог оставаться в стороне от чужой беды, чувствуя её как свою и всячески помогал новоявленным парням не остаться на улице. Некоторых он брал в своё шоу, устраивал им жильё вместе с другими парнями, когда-то побывавшим и в такой же ситуации, некоторым по своим каналам обеспечивал путёвку в жизнь в других клубах, кому-то находились подходящие папики.
За свою многолетнюю деятельность в организации помощи парням, оказавшимся в трудной жизненной ситуации в связи с неудачным камин-аутом в тусовке Сашу за глаза прозвали мамой все тех пацанов, что оказались каждый в своё время под его опекой. Но после последнего случая, когда один из его подопечных впоследствии связался с наркотиками и наклеветал на него о якобы сутенёрских услугах, Саша решил, что баста, всё, время добрых дел окончено. Разговоры в полиции и чуть было не начавшийся общественный резонанс спустили Сашу с небес на землю, он понял, что для всех ангелом быть не получится. Он и так достаточному количеству людей помог, обрёл своих не иначе как детей среди своих воспитанников и с того случая он перестал обращать внимание на подобные просьбы и уже ни одна слезливая история не могла растопить его заледеневшую душу.
У служебного входа Саша внезапно заметил стремительно приближающегося мужчину с огромным букетом роз. Это был именно он, тот незнакомец, что так зацепил Сашу своим видом и взглядом. Неунимавшийся пацан всё ещё лил слезы, бормотал под нос, что ему совершенно некуда идти, и просил помощи. Саша быстро завёл его обратно, посадил в гардероб в дальний угол на диван и велел ждать его там, а сам метнулся назад, надеясь, что шикарный букет предназначен именно для него. Он не ошибся и ошибся одновременно. Букет предназначался для Чио-Чио-Сан. Незнакомец представился Вахтангом и попросил Сашу представить его королеве. Так быстро Саша не переодевался и не красился ещё ни разу. Не было сомнений, что Вахтанг, конечно, понимал, что Саша и есть его цель, но раз именно образ его зацепил, то Саша был и не против снова перевоплотиться в знойную красотку с пышной грудью.
Вахтанг сказал такие слова при вручении букета, что после них любая женщина была бы готова пойти в ЗАГС. Чио-Чио-Сан не была исключением. Быстро раздав ценные указания сотрудникам, она села в авто к новому поклоннику, и его огромный чёрный джип увёз её в апартаменты. Впервые за месяц в Саше проснулось сексуальное желание, и он еле удержался в лифте от порыва наброситься на бородатого мачо, но в коридоре первым не выдержал Вахтанг, засосав в шею Чио-Чио-Сан. Его пышная борода оказалась мягкой на ощупь и давала какое-то звериное ощущение. Вахтанг не церемонился долго, а повернул Чио-Чио-Сан спиной к себе, задрал юбку, расстегнул себе ширинку и упёрся твёрдым, как гранит, концом прямо в горячий зад, безапелляционно вонзая его в неподдающуюся сейчас узкую щель когда-то разъебанного под кулак очка. Саша стиснул зубы, пока не прошли первые минуты болевого анального шока от стремительного вторжения. Вахтанг был груб в сексе и не дожидался, пока очко у Чио-Чио-Сан расслабится, а сразу начал гонять елду туда-обратно по узкому каналу, будто специально натирая себе мозоль на залупе. Саша даже ещё не видел хуй, имевший его, поэтому только представлял, как он выглядит, по своим ощущениям.
Вахтанг кусал Сашу в шею, а его борода щекотала её будто стоявший сзади ёбарь был снежным человеком. Хватка у Вахтанга была мёртвой, Саша попытался вырваться, чтоб прогнуться поглубже, но он был твёрдо закреплён руками Вахтанга. Он держал свою сучку ровно так, как хотел сам, раздрачивая очко под разными углами. Саша прекратил всякие попытки встать так, как ему удобно, закрыл глаза и отдался чувствам. Вахтанг, судя по ощущениям, обладал недюжим размером члена, так как он начал доставать до каких-то болевых точек внутри Саши, что тот начал вскрикивать реально от боли. Рот Саши был тут же закрыт огромной лапой Вахтанга. Другой рукой он взял Сашу за бедро изнутри и подталкивал его к себе в момент наибольшего вхождения, чтоб тот не отскакивал. В какой-то момент болевые ощущение стали настолько интенсивными, что Сашины стоны превратились в крик, но Вахтанг только прибавлял темп, а когда крик стал нестерпимо сильным, он сжал свои мощные руки на шее Саши и начал его душить. Саша пытался освободиться, но это было бесполезно, он норовил свалиться на пол, но крепко держался головой в руках Вахтанга, да и в жопе двигался надёжный крюк. Мысли о том, что этот Вахтанг оказался каким-то маньяком и сейчас точно придушит Сашу, как появились, так и растворились, Саша почти терял сознание, но Вахтанг чувствовал это и вовремя разжимал руки, давая глотнуть воздуха.
В Сашином очке уже что- то хлюпало, из хуя давно текли и моча, и сперма, он кончил уже и членом и жопой, но Вахтанг не унимался. Когда он начал кончать, это было похоже на землетрясение. Он дрожал так, что дрожала вся мебель в коридоре, а рёв, издаваемый Вахтангом, был похож на крик монстра. Вахтанг медленно отпустил Чио-Чио-Сан, и та сползла на пол, не в силах больше держаться на ногах. Саша обернулся и наконец увидел орган, которым его только что выебли. Через ширинку висел саблевидной формы обрез длинной с локоть. Если бы Саша сперва увидел этот хуй, то навряд ли бы дал Вахтангу себя ебать, но тот, видимо, знал такой возможный исход событий и предугадал их. Вахтанг ушёл в душ, а Саша всё сидел на полу, думая, что больше не хочет тут оставаться, что такие гиганты хороши раз в пятилетку.
Он захотел тоже свою горячую ванную с пеной, снять с себя эти наряды, эту грудь и парик и забыться со стаканом виски. Сашу вдруг осенило, что в клубе он оставил пацана, которого выгнали родители. Саша встал, подправил себе макияж перед зеркалом и, не дожидаясь Вахтанга, вышел на улицу, вызвав себе такси до клуба. Местные таксисты уже давно были знакомы с Чио-Чио- Сан и уже не делали удивлённых лиц и не задавали глупых вопросов, за что были всегда вознаграждаемы повышенной оплатой. Саша не жалел денег на свой комфорт.
спал на миниатюрном диванчике, поджав ноги. Саша переоделся и снова превратился в дерзкого накачанного мужлана в чёрном одеянии, растолкал пацана и уже на своей машине отвёз его к себе домой, устроив его на ночлег в гостевой комнате, где когда-то давно-давно жили поочерёдно несколько предыдущих воспитанников. Юношу звали Мишей, ему на самом деле исполнилось уже 18 лет, хотя на вид он был совсем юн. Если его переодеть в женское, то получится образ, который никак не вписался бы в формат Сашиного заведения. Миша смолотил один целиком пиццу, это была единственная еда, нашедшаяся у Саши в холодильнике, и быстро уснул. Саша же добрался до вожделенного виски и горячей ванны.
Он думал, что же делать с этим котёнком. Возможно, на утро он сам уйдёт к себе домой, возможно, через пару дней родители начнут его искать и вернут, время покажет. Саша закрыл глаза... К своему собственному удивлению, он вдруг снова захотел почувствовать внутри себя Вахтанга. Это ощущение быть жёстко насаженным на хуй брутального волосатого мужика, без намёка на возможность соскочить и всячески сопротивляться, почувствовать себя полностью от него зависимым, было редко и тем ценно. С Сашей не каждый мог так справиться, учитывая его качковскую комплекцию, а именно быть непослушной, но покорённой сукой для властного господина, было его мечтой. Трахнуть мощную жопу бодибилдера хотели и хотят многие, но немногие могут с ней справиться. Вахтанг смог почти уничтожить в Саше его попытки воспротивиться ебле, и это было одновременно и страшно, и опасно, и именно тем, чего Саша и искал. Саша очнулся через некоторое время, обнаружив себя в остывающей ванной. Горячая вода и виски так расслабили его тело, что он не заметил, как заснул. Еле выбравшись затёкшим телом из ванной, он прошёл в свою спальную, где тут же лёг и сразу провалился обратно в сон.
Когда утром из кухни навстречу голому Саше вышел Миша, Саша отпрыгнул как от привидения, он совсем забыл после ночи, что привёл с собой этого несчастного. Миша же в свою очередь охренел от вида обнажённого качка и длинного мотающегося члена с увесистой булавой-пирсингом в проткнутой уретре. Саша, поморщившись, напялил длинные шорты, так как привык ходить по утрам по дому в голом виде.
За завтраком была решена судьба Миши на ближайшее время. Саша пообещал пристроить его на время в свой клуб разнорабочим, жить пока разрешил у себя, пока не освободится место у парней-танцоров, которые снимали все вместе 3-комнатную квартиру, в скором времени двое из них должны были перебраться в другой город. Миша намекнул жестом и взглядом на интим, но Саша жёстко его осадил, пригрозив, что тут же выгонит обратно на улицу. Он не стал рассказывать, что вообще-то, несмотря на свою брутальную внешность вне образа, предпочитает пассивную роль, а длинный украшенный пирсингом хуй способен только на отправление естественных потребностей, но никак на ебательную функцию - регулярные баловства химией для роста мускулатуры дали о себе знать.
А в Мише явно с первого взгляда угадывалась пассивность. Да даже если бы он и заявил о верхней роли, он был совершенно не в Сашином вкусе: слишком молодой и дохлый. Саша снова вспомнил о вчерашнем трахе с Вахтангом. Было больно. Но теперь снова хотелось этой звериной страсти. Это как ягода-калина: горчит, но, съев одну, через некоторое время хочется ещё, именно в горчинке и есть её притягательное свойство. Так и в сексе: именно в то, что выходит за рамки привычного, и есть самый смак.
Потянулись обычные будни, ежедневные репетиции шоу- балетом и восходящими транс-дивами. Каждый раз прихорашиваясь перед зеркалом и перевоплощаясь В Чио-Чио-Сан, Саша вспоминал Вахтанга и надеялся, что именно сегодня он снова появится в клубе, но, видимо, он был приезжим гостем города, откомандированным на день-два, и теперь колесил по другом городам и весям, трахал там местных трансух. Миша показал себя сразу как послушного и исполнительного работника, а когда один из участников шоу внезапно подвернул себе ногу, Миша мигом перевоплотился в его образ и успешно заменил выпавшего из коллектива танцора. Все удивлялись, откуда он успел выучить все движения. Конечно, ему не хватало актёрской игры, своей манеры и стиля, но тот вечер стал для всех откровением, и Саша по-новому взглянул на Мишу, в нём проснулись продюсерские качества, и он запустил проект "Афродита", облачив Мишу в древнегреческие одеяния и набрав ему соответствующий образ, стиль и модель поведения на сцене. В Саше вдруг проснулись какие-то отцовские или материнские инстинкты, неудачи в личной жизни сублимировались в воспитание Михаила и интеграцию его в гей-сообщество. Когда Саша был в образе, то Миша звал его не иначе как мама даже в клубе при других сотрудниках.
Саша сперва стеснялся, но потом привык и даже стал гордиться и дорожить этим отношением к себе. Он и так взрастил за время существования клуба немало успешных парней, разъехавшихся после по стране, но ни один из них не называл Сашу таким близким словом, хотя сам Саша считал всех их без исключения своими детьми.
Прошло около года, прежде чем в клубе снова появился Вахтанг. Саша заметил его сразу, как только он вошёл, и его задница моментально увлажнилась и была готова открыться перед ним по первому зову. Вахтанг не испепелял Сашу свои взглядом так, как это было год назад, он смотрел по сторонам, на сцену, заигрывал с подходящими к нему пидовочками, в общем, вёл себя ровно так, как обычный посетитель. Саша внутренне оскорбился от такого игнора и удалился к себе в кабинет, уединившись там с бутылкой текилы. Последнее время он частенько находил утешение на дне бокала.
Проведя неизвестно сколько времени за тягостными думами и осушив две трети бутылки, Саша заснул прямо в своём кресле, а когда очнулся, время подходило к четырём утра. Обычно в это время уходил последний клиент. Саша прошёл по коридору, огляделся в фойе и зале, в клубе стояла тишина, уже всё было убрано, бармена уже не было. Лишь откуда-то издалека доносилась какая-то возня. Видимо, уборщики переодевались и уходили домой, Саша направился к ним, чтоб узнать, какова была обстановка в клубе вторую половину ночи, но обнаружил, что звуки доносятся не из служебных помещений, а из гардероба.
Распахнув дверь, Саша обомлел от увиденного. В его голове пролетел товарный состав мыслей от разочарования, досады, рассерженности и обиды до философского смирения. В гардеробе, на том самом диванчике, на котором когда-то Миша спал, поджав ножки, теперь сидел широко, нагло расставив ноги Вахтанг со спущенными брюками, а загорелая. Мерцающая золотыми блёстками Афродита наяривала ртом его елду. Саше стало почему-то стыдно, что он подсматривает за тем, как его "сын" обслуживает его же любовника. Он осторожно прикрыл дверь и вернулся к себе в кабинет, где не удержался и включил камеры наблюдения, которые стояли в том числе и в гардеробной.
Миша отсасывал Вахтангу так неуклюже, но так мило, что Саша подумал, что придётся научить этого начинающего хуесоса делать королевский минет. Но оказалось, что это уже кто-то сделал за него. Миша только начинал так неуверенно. Не прошло и пяти минут, как он глотал огромный хуй Вахтанга, как фокусник глотает сабли. Саша, вытаращив глаза, прилип к монитору, не понимая, где Миша успел научиться так профессионально сосать хуй. Вахтанг взял Мишу за волосы и начал насильно ебать в горло. Саша почти выбежал из кабинета, чтоб надрать Вахтангу задницу и начистить ебало, но остановился. Миша не сопротивлялся, а наоборот, подставлял рот и глотку под проёб и послушно открывал рот под харчи.
Вахтанг опустил голову Афродиты к своим ногам, приказав снять с себя брюки, трусы, обувь и носки. Афродита начала совершать традиционный древний ритуал по омовению ног гостю, только в данном случае он выполнялся исключительно с помощью языка. Саша смотрел и представлял себя на месте Миши. Тот скользил языком по икрам Вахтанга вниз, спускаясь под самые стопы на пол. Вахтанг уложил свои ноги на лицо Афродиты, которая легла на пол на спину и принялась медленно отлизывать пятки и пальчики. Вахтанг подрачивал свой член и поочерёдно пихал свои стопы в рот Мише, пытаясь воткнуть их в его горло так же, как туда входил его хуй. Вдоволь насладившись отлизом пяток, Вахтанг потряс над лицом Афродиты своей чуть подупавшей елдой и из последней посыпались на древнегреческую богиню золотые капли, а затем и мощнейшая струя минеральной кавказской воды. Одежды Афродиты насквозь промочились обрушившимся дождём, и Миша полностью разделся.
Вахтанг усадил его на себя сверху, насадив на свой хуй. Первое время он не делал сильных движений, а просто крутил Мишу на себе, как на карусели, подстраиваясь под его внутренние изгибы и проталкиваясь куда-то вглубь Мишиных внутренностей. Миша откинул назад голову, было видно, что его захлёстывают ощущения и он полностью отдаётся процессу. Когда Вахтанг начал его жёстко драть, поднимая высоко над собой и резко опуская на хуй, Миша ничуть не сопротивлялся и не ограничивал Вахтанга. Его голова вертелась так сильно, что, казалось, сейчас открутится. Миша кончал бесчисленное количество раз во время дикой ебли, залив Вахтангу рубашку молодой горячей спермой, а Вахтанг всё продолжал долбить юную транс-диву, крепко держа её за талию. Было видно по монитору, что Миша уже держится из последних сил, а Вахтанг всё никак не завершит своё долгоиграющее действо. Наконец, характер движений изменился, Саша откинулся на спинку стула, выдохнув, что и Вахтанг всё-таки кончил, но на мониторе Вахтанг бешено вскочил с дивана весь мокрый, а Миша бросился вытирать его своей обоссаной одеждой. Секунды непонимания - и Саше стало все ясно: Мишин организм, а именно кишечник, не выдержал такого напора и в итоге выдал Вахтангу всё своё содержимое прямо во время ебли прямо на его тело. Вот поэтому-то он и вскочил как ужаленный.
Эх, жаль, что камеры не записывали звук, но по жестикуляции Вахтанга было и так всё понятно. Саше стало так весело, так смешно, что он еле сдерживался, чтоб не надорвать себе живот от угара. Он был чрезвычайно доволен исходом событий, что этот ловелас с огромной елдой поплатился за свою любвеобильность. Конечно, Мишу было жаль, но пусть привыкает к неизбежной возможности получить нежданчик во время анала. Саша не стал досматривать, чем закончится это увлекательное реалити-шоу, а незаметно вышел из клуба и пройдя пару кварталов пешком, вызвал себе такси.
ближе к обеду, когда Саша проснулся, Миша спал у себя в комнате, ничем не выдавая события ночи. Его костюм Афродиты идеально чистый сушился на вешалке и пах стиральным порошком, которого Миша не пожалел. Если бы не бутылка текилы и случайный сон Саши за рабочим столом и его вынужденная задержка на работе, он бы и не догадался о таком зверином сексе Миши с Вахтангом, закончившимся таким постыдным конфузом.
У Саши было необычайно приподнятое настроение, он пил свой кофе и был сильно доволен наказанным Вахтангом. Когда Миша проснулся, Саша не подал виду, что догадывается о случившемся ночью. Вечером в клубе Вахтанг снова был в клубе и подкатывал к Чио-Чио-Сан, но Саша не мог сдержать истерический смех при взгляде на него, вспоминая его выражение лица после того, как на нем обделалась Афродита - затрахал богиню, так затрахал. Вахтанг непонимающе отдалился и снял молодого педика у барной стойки. Саша полностью потерял интерес к Вахтангу и с ещё большими родительскими чувствами стал относиться в Мише, постепенно рассказав ему все нюансы и секреты секса и подготовки к нему.
В один из дней в клуб завалились трое мужиков, с виду приличных, но после принятия алкоголя сильно шумных и грубоватых, обзывали вокруг всех шлюхами и сильно мацали за жопы проходящих мимо трансух. Даже те пидовки, кто изначально подсаживался к ним, быстро понимали, что с этими алкашами каши не сваришь, а скорее, словишь фингал под глаз, моментально испарялись. В такие моменты Чио-Чио-Сан приходилось выходить из образа и перевоплощаться в гримерке в Рэмбо-вышибалу, против которого даже самые буйные клиенты смиренно покидали заведение.
Так были и в этот раз. Увидев громилу с огромными кулаками, борзые мужики превратились в щенят и тихо матерясь все же вышли вон. К странному стечению обстоятельств, примерно в это же время исчез Миша, передав через бармена, что нужно срочно уйти. Саша набрал ему на мобилу, тот сразу ответил, сказав, что всё в порядке, что немного крутит живот и он едет домой.
Миша наврал. Он действительно ехал, но не домой, а в образе Афродиты на квартиру с этими тремя мужиками. На квартире мужики, не церемонясь называли его педиком и выебывались друг перед другом, что никогда не ебали тёлок с членом, когда, наконец, Миша сам не подошёл к одному и не стянул с него штаны и не начал отсасывать его волосатый небольшой хуй с прилипшими к залупе волосками. Мужик был слишком пьян, и хуй у него был вяленький и не стоял, но тому было стыдно признаться в этом мужикам, он твердил, что пидор плохо сосёт, раз хуй на него не реагирует. Хотя у двоих наблюдавших за этим уже штаны дыбом поднялись от напряжённых концов. Афродита перешла к следующему, и тот в полной мере оценил качество минета, озвучивая свои офигенные ощущения друзьям, говоря, что ни одна шлюха ему так не сосала. Второй кончил Мише очень скоро прямо в рот, и мужики ещё раз поразились, с каким кайфом он проглатывал кончу и не морщился.
Афродита запустила руку в трусы следующему мужику лет сорока двух, узнавая знакомый шрам после аппендицита, и со словами "как долго я мечтал об этом" присосалась к необрезанному с широкой сырной шкурой концу, который протолкнулся в глотку и упёрся твёрдой головкой в её стенки. Миша смотрел снизу вверх прямо в глаза своему отцу во время минета, но тот не узнавал своего сына в наклеенных ресницах, макияже и с накрашенными губами. Сейчас он был всего лишь гомиком-сучкой для траха. Он подталкивал Афродиту за волосы, заставляя проглатывать свой хуй весь до самого корешка и также комментировал друзьям, что рот у сегодняшней шлюхи самый лучший и самый блядский. Он поднял свой хуй и приказал вылизывать яйца. Когда-то Миша мечтал отлизать отцу их каждый раз, когда тот лежал в бане на полатях в нескольких сантиметрах от него, а теперь он брал их по одному в свой рот и смачно обсасывал.
Миша настойчиво протискивался языком в сторону жопы и мужик заметил это, спросив, лижет ли богиня жопы земным. Афродита кивнула утвердительно, и тут же была уложена на пол, а мужик, не подозревая, что является отцом распластавшейся под ним богини, сел на неё, как над парашей, опустив свой волосатый зад близко к губам. Миша начал нежно прикасаться кончиком языка к складкам тугого девственного отцовского очка, которое после нескольких прикосновений расслабилось и открылось навстречу терпким мускусным вкусом. Невиданные ощущения от римминга захватили мужиков так, что они поочерёдно присаживались на рот Афродите, чтоб та поласкала их сокровенные дырочки своим неземным язычком. Миша сам кайфовал, что отлизывает жопы натуралам, один из которых - его собственный отец.
Миша чувствовал ненависть к нему и хотел жёстко и больно мстить за неприятие собственного сына, но сперва хотел сам вдоволь насладиться и воплотить все свои сексуальные желания. Миша опьянел от феромонов, источающихся от подмышек и пахов этих волосатых гетеросексуалов, поэтому поддавался их движениям и желаниям, уже не следя, кто конкретно ебет его в рот или подставляет зад на отлиз.
Мише задрали ноги кверху, и, отодвинув стринги, кто-то вошёл в его узкий зад. Кряхтя от удовольствия и восклицая, какая узкая щёлка, мужики поочерёдно вытрахивали случившуюся сегодня охуенную бесплатную шлюху. Миша открывал и закрывал глаза от удовольствия и смотрел, как офигенно кайфует его отец со своими дружками, поёбывая отпрыска, которого прогнал пару лет назад из дома. Посасывая перемазанные спермой хуи из своей жопы, Миша доводил их ртом до следующего оргазма, пока следующий трахал его в зад. Мужики сами пошли в раж и отчаянно драли ебливую суку как в последний раз. Миша наебался вдоволь сам и измотал всех троих, прежде чем приступил к реализации своего коварного плана мести.
Когда члены мужчин уже было невозможно поднять башенным краном после пяти-шести окончаний в рот и жопу, Афродита предложила мужикам обоссать себя в символ унижения богини перед земными ебарями. Мужики, конечно, охуели от такого предложения, но алкоголь и общая развратная атмосфера отменили все запреты и табу. Афродита вошла в ванную и три пениса направили на неё свои горячие струи, от которых в прохладной атмосфере поднимался парок. В этот момент Миша умывался их мочой, беря её в рот, частично глотая и превращаясь из неземной богини во вполне себе земного юношу Мишу, отклеивая ресницы и смывая макияж. Последним штрихом было снятие жёстко посаженного парика.
Первым заметил неладное один из мужиков, который смотрел всё это время на Мишу. Остальные стояли с полуприкрытыми веками от удовольствия ощущать себя повелителем богов. После фразу Миши "Привет, дядь Петь", оба других мужика опустили свои глаза и долго фокусировались на Мишином лице, прежде чем начали осознавать, кто перед ними, матюкаться и чертыхаться, но струи застоявшейся в пузырях мочи было уже не остановить, они продолжали литься прямо на Мишино тело, а он продолжал их ловить ртом и жадно глотать, приговаривая "Здрасте, дядь Толь, привет, пап".
Мужики в ужасе выбегали с льющимися остатками мочи из членов и громко матерились в комнате. Когда Миша вышел из ванной, все замолчали и лишь глазами следили, как он одевается обратно в платье Афродиты, как обувается, красит губы, пудрит щеки, надевает парик. Никто не сказал ему ни слова, Миша попрощался со всеми, ещё раз нарочито назвав всех по именам и отца "папой", напоследок напомнив, что богине очень понравилось лизать попки, глотать сперму и пить золотой дождь, что, мол, вызывайте, коль захочется ещё. Не получив ответа, Афродита вышла из квартиры, оставив этих бедолаг в ужасе осознания алкогольной ебли.
Что было дальше - Мишу уже не интересовало. В его душе что-то успокоилось, как будто сложился паззл. Больше он не держал на отца зла. Ему даже было жаль его, как теперь после этого с ним общаются его эти друзья, хотя они сами тоже ебали Мишу вместе с ним. По крайней мере, отец не искал встречи с сыном ни до, ни после этой встречи, чего нельзя сказать о его товарищах, которые через 3 месяца снова появились в клубе и активно снимали там девочек с сюрпризом. Миша долго не решался, но в один из вечером всё же осмелился подойти к ним, и те с удовольствием отвезли его на ту же квартиру и полночи ебали на пару во все щели, параллельно рассказывая всё по чесноку, в какой охуевшем состоянии они пребывали после того раза, что отец его уволился с работы, ушёл от жены и уехал жить в деревню к родителям, а мать его нашла нового ёбаря и бухают с ним ежесуточно.
Миша простил отца, но не простил мать. С того момента, как его выгнали из дома, матерью для Миши стала Чио-Чио-Сан. И даже спустя время, после той коварной мести отцу, после его внутреннего прощения Мишей и освобождения от этих тягостных воспоминаний и переживаний, обида и непонимание на мать всё же осталась, лишь очень удачно запряталась куда-то очень- очень глубоко внутрь, с лихвой заменившись на всю ту любовь и заботу Саши, которой тот его окружил. Миша называл его Мама-Сан, вкладывая в это всю свою благодарность и признательность.
Саша тоже настолько привык к Мише, что, когда тот заявил о желании уехать в столицу, поступать в университет и покорять столичные подмостки, чуть было не собрался ехать вместе с ним. Лишь собственная уверенность в Мише, в его правильных мыслях и поступках, наученные им самим, позволили Саше найти в себе силы отпустить своё чадо в самостоятельную жизнь. Да и клуб оставить не на кого. Тем более личная жизнь у Саши также начала налаживаться. В город окончательно переехал Вахтанг, и с десятого раза его различных подкатов и подходов Чио-Чио-Сан сдалась и была прилюдно в клубе обручена с ним и переехала жить к нему домой, который он приобрёл специально для новой жизни на новом месте. Прозвище "Мама-сан" настолько прочно закрепилось за Сашей, что в клубе его по- другому же никто и не называл, лишь Вахтанг сократил его предыдущее имя до "Чио", называя его так обычно по утрам, осторожно входя в его бархатную полусонную попу.