Проснулся я часов в десять. Солнце уже нагрело палатку, высушив отсыревший за ночь тент. На поляне слышались утомленные похмельем голоса вчерашних виновников торжества. Юля спала в углу, накрывшись влажным спальником. Стараясь не нарушить этот сладкий сон, я натянул на себя сырые брюки и, тихо открыв змейку, выбрался на свежий воздух.
На берегу звонко свистнула леска, отправляя донку на середину озера. Усатый Иваныч лихо обращался со снастью, и я заметил, что в садке у него уже что-то активно плещется. Рядом на складном стульчике расположился Алексей. У его ног в густой траве поблескивала солнечными бликами бутылка настойки. Тут же лежали два пластиковых стаканчика.
— Эй, рыболов! — услышал я знакомый томный голос, — Выспался?
На полотенце, прямо у костра загорала заведующая, со странной улыбкой поглядывая в мою сторону из-под приспущенных полей пляжной шляпы.
— Да вроде... , — оказалось, что все участники вчерашней вечеринки смотрят на меня, едва сдерживая смех.
— Ты случайно нашу Юлечку не видел? Все уже собрались, а её нет.
Кажется, я покраснел как рак. Всегда пытался бороться с этой дурацкой реакцией организма на смущение, но ничего не получается.
— Да, она у меня в палатке, — неуклюже развел я руками, — вчера от грозы спряталась и уснула.
— А-а-а-а-а, — наигранно удивленно качнула ресницами заведующая, — Ну да... ну да... Тогда я за нее спокойна.
Дамы, не сдержавшись, прыснули смехом. Иваныч тоже довольно щерился, обернувшись ко мне от камышей.
— Ничего, ничего, дело молодое! — громко подбодрил он меня и махнул к себе рукой, — Пошли, Жека, рыбачить. Клёв уже не тот, что утром, но пока есть. Ничего, что я твои снасти к рукам прибрал?
— Да без проблем! Сейчас я только кофе выпью.
— Мож, лучше наливочки?! С утра хорошо голову прочищает, — Алексей обернулся ко мне и гостеприимным жестом указал на стоящую в траве бутылку.
— Не, не, не! — я категорически замотал головой, — мне скоро домой ехать.
Дамы, укрывшись под тенью раскидистой акации уже «поправили здоровье» стаканом тягучей бордовой жидкости, закусывая холодным мясом. Начинались упражнения в хоровом пении.
С рыбалкой мне везло удивительно. Едва я умылся, выпил разогретый кофе, и взял в руки удочку, как клёв пропал наглухо. Иваныч сочувственно похлопал меня по плечу:
— Ну, ничего. Не везет в рыбалке, повезет в любви! — он хитро прищурил глаза, — а рыбу я тебе всю отдам. Ловить, то я люблю, но вот чистить её — хуже нет занятия.
Мы собрали снасти, рыбу пока оставили плескаться в садке у берега. Мужики тут же переместились поближе к женской части коллектива, прихватит початую бутылку, а я остался растерянно озираться по сторонам. Начиналась жара, и надо бы уже собираться домой, чтобы не париться в раскаленной машине на трасе. Проблема была только в том, как собрать палатку. Я забрался внутрь и слегка потрепал спящую девушку за плечо.
— Юль... ты спишь?
— М-м-м... недовольно промычала она и повернулась на другой бок.
— Юля...
— Евгений, оставьте бедную девушку в покое, — послышалось за спиной. Белокурая Виктория Николаевна, словно сияющий лучами ангел, возвышалась надо мной, закрыв собой солнечный диск, — дайте ей хоть днем немного отдохнуть.
— Понимаете, — я встал с травы и почему-то снова покраснел, — мне уезжать надо, палатку собирать.
— Ты куда-то спешить? Выходной же.
— Просто не хочется по жаре ехать. Сейчас пока еще не самое пекло...
— Дождись вечера, будет прохладно, — перебила она меня, изящным движением закидывая, разметавшиеся по ветру волосы назад, — а пока, не окажешь ли ты хрупкой женщине одну услугу?
— Ну, можно попробовать...
Заведующая засмеялась, обнажив красивый ряд белоснежных зубов.
— Ты галантный кавалер, Евгений! Мне нужно в поселок ненадолго. Сможешь прокатить? — она кивнула на стоящую под деревом «ниву», — А то наши извозчики уже с утра заправились.
Иваныч, сидевший недалеко, услышал разговор и торопливо подскочил:
— Виктория Николаевна, да что ж Вы не сказали-то? Что там с этих пятидесяти грамм будет? Да и гаишников тут сроду нет. Отвезу я вас, какие проблемы! Чего парня напрягать? Бензина сколько спалит.
— Сиди уж, Михал Иваныч, — заведующая развернулась и зашагала прочь по поляне, грациозно виляя упругими бёдрами, — Еще не хватало мне скандалов с пьяным водителем скорой. Ладно, как-нибудь перебьюсь.
— Да, подождите, — я кое-как растормозился и бросился вслед женщине, — Я ж не отказываюсь! Отвезу! Мне всё равно делать нечего.
— Спасибо огромное, Женечка, — сказала она, даже не оборачиваясь, — мне нужно только взять сумку.
Я завел двигатель и выгнал машину на дорогу. Виктория Николаевна, действительно прихватила только сумку и, как была, в открытом купальнике и шлепанцах запрыгнула на пассажирское сиденье.
— Поехали, — Выдохнула она, скручивая длиннющие волосы в хвост и стягивая его золотистой резинкой, — ты меня очень выручил.
Мы тронулись. До поселка было ехать километров двадцать, сначала по лесу, потом вдоль запруженной речки, а дальше по грунтовой дороге средь пшеничных полей. Мотор уверенно тянул по лесным ухабам, натужно выла раздатка, а мне почему-то вспомнился совет для рулевых военных кораблей, прочитанный в одной из книг В. Пикуля: «Взгляд по курсу, взгляд на приборы!». Я так и ехал, непрерывно кося глазами: взгляд по курсу, взгляд на загорелые соблазнительные бёдра справа. К моему великому удовольствию, женщина вальяжно развалилась на сиденье, так что её левая коленка практически касалась подрагивающей ручки КПП.
— Какая жара! — с придыханием сказала она, поворачиваясь лицом ко мне, — хорошо хоть в лесу пока прохладно.
— Да, но нам потом по полям еще петлять! Вот там будет и жара, и пыль такая, что окно не откроешь.
— Д-а-а? — удивленно протянула моя спутница, довольно усмехнувшись, — ну ничего, тут по пути еще речка есть, можно освежиться.
Я только сглотнул слюну, в который раз украдкой взглянув на восхитительные ножки. Несколько минут мы ехали молча.
— Ну и как тебе наша Юлька? — снова заговорила заведующая, — Не мешала ночью?
— Не мешала. Я когда вернулся в палатку, она уже спала. Не будить же пьяную женщину.
— О-о-о! Ни в коем случае! Женщине вообще перечить нельзя, правда?
— Ну, смотря в чём, — уклончиво ответил я.
— Да во всём, — Виктория Николаевна, легонько взмахнула рукой, а приземлилась ладошкой аккурат на моё бедро, обтянутое защитной тканью брюк, — Это ты молодой еще просто... строптивый. А потом поймешь, что если женщина по-настоящему чего-то захочет, лучше даже не сопротивляться.
Дар речи покинул меня. Вцепившись в руль руками, я ощущал ногой нежное поглаживание женской ладони и напряженно пытался придумать, что делать дальше. С одной стороны, это был явный флирт, дающий надежду на большее, но с другой... а что если она просто кокетничает, чтобы поиздеваться? Вот только моему мужскому достоинству все эти сомнения были неведомы. Он уверенно занял боевую стойку, построив недвусмысленный бугор на брюках, явно попадающий в поле зрения пассажирки.
— Я вижу ты со мной согласен, — довольно резюмировала моё состояние заведующая, — И спорить не будешь...
— Я вообще спорить не люблю.
— Это замечательно! Обожаю понятливых мужчин!
Рука тут же перекочевала на вздыбившийся бугор и уверенно сжала его в кулаке вместе с тканью брюк.
— Мы же никуда не спешим? — раздался над ухом тихий шепот, от которого у меня мурашки пробежали по коже, — давай остановимся где-нибудь?
Ловкие пальчики уверенно вывернули пуговицу на брюках и спустили вниз бегунок змейки на ширинке.
— Э-э-э, — немного растерялся я, — тут и остановиться негде.
Узкая лесная дорога давно обзавелась глубокой колеёй, по которой машина шла, как по рельсам. По обе стороны просеки росли могучие клёны, нырнуть между которыми было невозможно даже для малогабаритной нивы. Ко всему прочему, мы недавно проехали развилку с дорогой на частную пасеку, и вероятность встретить тут случайный транспорт увеличивалась в разы, так что просто стоять посреди дороги было довольно рискованно. — Ну, ты пока ищи... а я тебе помогу...
Виктория Николаевна наклонилась ко мне, и с силой дернув руками за края брюк, освободила заветный орган. Трусы были спущены и она, не тратя больше времени на разговоры, обхватила головку члена губами.
Я тяжело задышал от удовольствия, с трудом управляясь с рулём.
— М-м-м... — солидарно выразила своё желание женщина, продолжая искусные ласки. Рукой она залезла мне в штаны и нежно разминала отяжелевшие яички, перекатывая их в ладошке. Немного отключившись от управления машиной, я поздно заметил невысокий пенёк, торчащий прямо в колее и, не успев увернуться, налетел на него колесом. Мощный удар по подвеске подкинул машину вверх. Член при этом полностью утонул во рту заведующей, так что она губами коснулась моего лобка.
— М-м-м!!! — возмущенно промычала она и выпустила моего дружка из плена нежного ротика, — Поосторожней, Женька! Я не люблю такие фокусы.
— Простите, Виктория Николаевна, — сопел я, стараясь сдержаться всеми силами, чтобы не кончить прямо сейчас, — это дорога такая...
— Тормозни где-нибудь!
— Да негде пока!
— Ищи быстрее, — она не переставала кулачком надрачивать мою игрушку, — Ты меня дико завёл!
После этой тирады горячие объятья губ снова сомкнулись на пульсирующем члене. Я пытался отвлечься, как мог: внимательно следил за дорогой, усердно работал тормозом, чтобы вовремя гасить скорость перед очередными препятствиями, обшаривал глазами обочины, пытаясь найти место парковки, и даже постарался придумать на что похоже полупрозрачное облако, показавшееся в узком проеме неба между крон деревьев. Все эти уловки оказались бесполезными. Через пару минут я понял, что всё!
— А-а... а-а-а-а...
Виктория Николаевна каким-то шестым чувством угадала мой оргазм и быстро отстранилась, так что я забрызгал стекло машины и свою собственную футболку. Кулачок моей искусительницы тут же сжался вокруг головки, выжимая из нее остатки горячих фонтанчиков.
— Хулиган! — укоризненно произнесла она, убирая руку, — Чего не предупреждаешь?
— Извините, — больше сказать было нечего.
Заведующая деликатно улыбнулась.
— Только ты не надейся, что я от тебя так просто отстану.
Через десять минут мы выехали на окраину леса, где дорога потянулась вдоль стройного ряда покачивающихся на ветру камышей. Сквозь острые, как пики, листья временами пробивались солнечные блики, отраженные водной рябью небольшой речушки.
— Останови...
— Сейчас? — я повернул голову и встретил смеющийся хитрый взгляд.
— Сейчас же.
Мы съехали на небольшой бережок, поросший кустиками высокой осоки, и Виктория Николаевна сразу же распахнула дверь, выпрыгивая на траву. Пока я застегнул брюки и выбрался наружу, она уже стояла напротив машины, стягивая вниз трусики. Верх купальника валялся в траве. Я, как загипнотизированный переводил взгляд с белых полушарий обнаженной груди на русую дорожку интимной стрижки внизу живота и никак не мог оторваться от этого зрелища.
— Ну, что замер? — рассмеялась женщина, — Нравлюсь?
— Безумно!
— Ну, раздевайся тогда!
Два раза просить меня не пришлось. Неуклюже прыгая на одной ноге, я стащил с себя брюки, вместе с трусами. Через секунду рядом упала и футболка. Виктория Николаевна с довольной ухмылкой наблюдала за этим спектаклем. Когда я оказался полностью обнаженным, она лукаво поманила меня пальчиком.
— Красавчик! Надеюсь, ты умеешь обращаться с женщинами?
Нежные, но уверенные ладошки надавили мне на плечи, предлагая опуститься на колени. Легкая дрожь нетерпения пробежала по женскому телу, когда моё лицо оказалось прямо напротив промежности. Она шире расставила ноги, так что бордовые половые губки слегка разошлись в стороны, открывая нежно-розовую плоть влагалища. Это зрелище притягивало к себе, как магнитом. Мой опыт оральных ласк пока ограничивался вчерашним исследованием Юлькиной пещерки, но я твердо решил действовать уверенно, прикоснувшись кончиком языка к холмику клитора. Виктория Николаевна вплела пальцы в мою растрепанную шевелюру и притянула к себе, упирая носом в пышущую жаром промежность.тазом, то выгибалась в страстной истоме, высоко вздымая раскрасневшуюся грудь. Несколько раз она откланялась назад настолько, что практически касалась спиной моих ног, до боли сгибая твердый как камень член. Эти смены активной стимуляции и болезненных ощущений постоянно отодвигали мой собственный пик удовольствия, но, кажется, быстро приближали её.
— А! Ах! А-а-а-а... — застонала она, крепче обнимая меня бедрами, немного сбавила темп, но не прекратила свои прыжки полностью. В этот момент я не мог налюбоваться на её красивое, загорелое лицо, обращенное к солнцу прикрытыми веками глаз. Продолжая тихо постанывать, она закусила нижнюю губу и, плавно улеглась мне на грудь.
— Вы кончили? — шепотом спросил я.
— М-м-м... я... ещё... в процессе... — с трудом ответила она, продолжая подрагивать всем телом, а через несколько секунд тихо рассмеялась, — Ох, как классно! Слушай, давай уже на «ты»? После всего-то?
— Хорошо, — я тоже улыбнулся, осознав всю глупость моего обращения.
— Давай-ка теперь ты поработай.
Виктория не спеша соскользнула с меня, и легла спиной на теплую траву, с удовольствием вытягивая в стороны стройные ноги.
— Ты еще хочешь?
Она усмехнулась, взмахнув веером ресниц:
— Я всегда хочу! Иди ко мне быстрее!
Подобравшись к обнаженной женщине, я опустился над ней на локтях, пытаясь бедрами направить пульсирующий член куда нужно.
— Ну, ты снайпер! — округлила глаза заведующая, когда через несколько секунд распалённая головка раздвинула половые губки и ринулась в атаку, — А-а-а-а-а-х... д-а-а-а-а...
Её ножки тут же обвили меня, заставляя вогнать инструмент до упора. Я опустился ниже, так чтобы ощущать грудью её возбужденные соски, и принялся сладострастно трахать мою блондинку, теряя чувство реальности от одного факта обладания этим желанным телом. Иногда я в тумане блаженства находил губами ритмично постанывающий ротик и поцелуем заставлял его ненадолго замолчать. Но стоило мне оторваться, как новая волна вздохов вырывалась наружу.
— Давай, Женька... д-а-а... сильнее... сильнее... а-а-а-а-х...
Я старался не сбавлять сумасшедший темп, непрерывно подстегиваемый, переплетенными женскими ножками. По лбу стекали крупные капли пота. Я даже сам не заметил, как взмок от такой физзарядки. Минут десять непрерывного марафона окончилось резким вскриком заведующей.
— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-й-й!!!
Я с перепугу остановился, но она тут же дернула ногами, заставляя продолжать фрикции.
— О-о-о-о-о да! Да! Да-а-а-а-а! — запрокинув голову, шептала она, сияя довольной улыбкой.
Вскоре расслабленные ножки отпустили меня из крепких объятий, и последние пару минут я старался уже только для себя. Лежавшая подо мной красавица лишь тихо постанывала, разметав по траве белоснежный веер волос. А когда я, наконец-то, кончил, ласково погладила меня по мокрой спине.
— А ты прям мачо, — с легкой усмешкой похвалила она, — слезай с меня, пойдем купаться.
Возвращались в лагерь мы ближе к обеду, усталые и довольные. Когда в просвете низких кустов уже показался, поблескивающий на солнце медицинский уазик, я решился на вопрос:
— Вика, а ты замужем?
Она весело расхохоталась, посмотрела на меня и добродушно щелкнула пальцем по носу:
— Много будешь знать — скоро состаришься... а ты мне молодым больше нравишься...
— Ну, а по-честному?
— По-честному, насчет женитьбы, ты бы лучше к Юльке нашей пригляделся. Кажется, она на тебя запала.
На полянке женщины азартно играли в бадминтон двое на двое. В тени кустов, широко распахнув рот, храпел Алексей, распластав волосатую пятерню на голом пузе. Когда пыльная нива соскочила с дороги и забралась на небольшой пригорок в тени дерева, из палатки, сладко зевая, выбралась Юля. Протерев заспанные глаза, она приветливо махнула мне рукой и направилась к машине.
— Ездили мы с тобой за моим лекарством от головы, — деловым тоном предупредила Вика, — Про остальное молчок...
Она выпрыгнула из машины и, поправив плавки, направилась к поляне.
— Доброе утро, Виктория Николаевна, — улыбаясь, прощебетала Юля.
— У кого утро, а у кого уже день, Юлька! — рассмеялась в ответ заведующая, — Ну, ты и соня!