Счастливая пора...
Знаете, многие любят осень. Я не могу сказать того же. За что её любят другие? За яркость красок? А может, всё совсем не так...
И сразу вспоминается школа... и на уроке русского все пишут сочинение: "Осень". И я помню, как непременно пишется учениками: "Всё осыпано золотыми, красными, оранжевыми листьями. Они шуршали под ногами". И, перечитывая старые сочинения в тетрадях, невольно улыбнешься. Мило и наивно, всё кажется таким красивым и чудесным. И не верится в то, что настанет время, когда всё будет иначе... что придёт время взрослеть. И, быть может, мы врём сами себе, говоря, что хотели когда-то поскорее стать взрослыми, а быть может, и нет. Вдруг, мечтая, ты всё равно не веришь в это.
За что любят осень? За наступление золотой поры? Сложно сказать. Что же касается меня, я не люблю её... Мне просто нравится бродить по опустевшему вечернему парку. Бродить, смотря на мрачные тени от деревьев, лишённых листвы. Листья не шуршат под ногами, как казалось когда-то, они намокли от дождя, прошедшего недавно. Мне нравится тусклость и померкшая листва. Ветви, изогнутые в причудливой форме, покоряют своей необычностью. И небо, покрытое серостью, несколько мрачное и грустное, но оттого не менее прекрасное. Я не люблю осень, но мне нравится запустение, что она несёт. Я не люблю осень, на небе не видно звёзд и луны. Я не люблю... и в то же время люблю. Осень прекрасна, как ни крути. Для каждого она своя, и только тебе решать, что же ты будешь видеть. И только она решит, что тебе преподнести.
***
Молодой парень шёл по мокрому от моросящего дождя асфальту, обходя редкие лужи. Его походка была стремительной, и казалось, будто он от чего-то бежит. Лицо его было несколько мрачным и задумчивым. Наконец, он дошёл до места назначения и остановился. Это был частный дом в одном из множества проулков города. Достав ключи из кармана чёрных джинсов, молодой человек отпер неприметную дверь, сделанную из какого-то металла. Зайдя во двор, он прикрыл дверь и снова запер её, на этот раз с другой стороны. И вдруг словно что-то щёлкнуло в нём, и парень прислонился спиной к двери, от души выматерился, поминая какую-то девчонку всеми известными эпитетами. Вытащив из ушей наушники, он взял свой телефон и набрал чей-то номер.
- Алло, - почти сразу услышал ответ молодой человек.
- Родная моя, заюшка... ты можешь мне объяснить, какого хрена - прости, конечно - устроила эта дамочка? - прорычал в трубку парень.
- Эм, Котик? А ты про кого? - спросил приятный женский голос на том конце провода.
- Действительно, про кого это я? - съязвил тот, кого назвали Котиком.
- А! Ну понимаешь... - промямлила девушка, думая, что сказать.
- Нет, не понимаю! - теряя терпение, сказал парень, отпирая дверь в дом и входя внутрь.
Он быстро снял ботинки и уселся на порог перед входом в кухню.
- Хм... Я знала о её планах, но не думала, что это она всерьёз.
- Катя! - не выдержал парень. - Ты хочешь её выгородить?
- Ну Слав, она моя подруга всё-таки. Причём лучшая! - стала оправдываться собеседница.
- А я тебе, значит, не друг?! - вскричал парень, взмахнув в порыве возмущения рукой, которой держал сумку; недоумённо посмотрев на вещь, положил её на пол рядом с собой.
- Ну, друг... - вздохнула девушка и тут же бросилась в атаку: - А ты бы так и ходил вокруг да около, роняя слюни. Уже год прошёл!
- И что?! Ты просто не понимаешь! - повышая голос, ответил Слава своей подруге.
- А мне и не надо понимать! Мне просто осторчертело смотреть на вздыхающего тебя, и я уверена, что и Марине тоже! Кто-то же должен был начать... - уже тише добавила Катя.
- Быть может, ты и права, - наконец сдался Мирослав. - Но вас с Мариной не смущает тот факт, что, быть может, я и гей... но Гоша-то натурал? И он совсем недавно расстался с девушкой.
- Нет, не смущает! - бодро ответила лучшая подруга Котика и, быстро проговорив, что ей надо бежать, отключилась.
- Отключилась, - тупо смотря на телефон, сказал парень.
Вздохнув, он стянул с головы шапку и встряхнул тёмными волосами длиной до плеч.
Слава снял с себя куртку, оставшись только в серой майке. Пройдя на кухню, брюнет поставил чайник и достал из шкафчика пачку с кофе. Усевшись на стул, за столом молодой человек уставился за мрачный пейзаж за окном. На дворе давно было уже всё убрано, и он был опустелым. Лишь давно неработающая машина стояла, ржавея в сырости, и летний душ, который в это время был никому не нужен. Деревья: вишни, яблони, абрикосы - стояли с голыми ветвями, листья давно уже опали с них. "Ноябрь наступает, и первые заморозки не за горами, но всё же осень выдалась удивительно тёплая... и слякотная", - невольно подумалось Славе.
Отвлёкшись от вида за окном, темноволосый насыпал себе в чашку кофе и, встав, взял чайник. Налив кипятка, парень оставил чайник прямо на столе и снова сел на стул. Хлебнув горячего кофе, Слава снова предался раздумьям. Хотя точнее будет сказать - воспоминаниям. Воспоминаниям о сегодняшнем дне.
У них должен был быть классный час с куратором, но та зашла к ним и сказала, чтобы они пока заняли сами себя чем-то на минут сорок, затем она придёт. Это было удивительно, но группа всегда ответственно подходила к парам. Это была такая уникальная маленькая группа из 11 человек, и, наверное, из-за количества так всё и получилось. Не зная, что делать, Марина, одна из лучших подруг Славы, предложила сыграть в бутылочку. На занятиях присутствовало всего девять студентов, Катя и ещё один парень были на больничном.
Быстро оглядев присутствующих, будто первый раз видя их, взгляд Славы остановился на блондине. Гоша... Этот парень был для брюнета недосягаемой мечтой, идеалом... Мирославу казалось в нём идеальным всё: и постриженные под ёжик волосы, и глубоко посаженные глаза серого цвета; прямой нос, высокие скулы и слегка загорелая кожа; лёгкая небрежность в одежде. Слава признавал, что вначале его привлекло именно это. Но все его мечты насчёт парня были неосуществимы - у Гоши была девушка, с которой он встречался уже давно. Не передать словами то страдание, что перенёс Мир, но всё же он его перенёс. Да, было больно, обидно и хотелось выть на луну от того, что он не может забыть Гошу. От того, что уродился таким и что общество этого не примет. Брюнету приходилось страдать и терпеть одному, и, наверное, он бы не выдержал, если бы о его маленьком секрете не узнали две лучшие подруги: Марина и Катя. Они были словно солнышко, что выглянуло из-за туч. И несмотря на то, что Слава уже тысячи раз проклинал судьбу, что свела его с этими двумя язвами, всё равно втайне он улыбался, вспоминая девушек. Без них он бы не пережил свою муку. И вот снова эти двое монстриков устроили ему такое, что и во сне не приснилось бы.
Начиная игру, Мирослав ничего не заподозрил, даже когда Марина написала на маленьких листках цифры, сказав, что интересней будет, если целоваться будут определённое время. Потому как простой чмок ничего не значит. И началось...
Сначала всё было довольно интересно и увлекательно. Интересно было наблюдать за тем, как девочки, краснея, прикасаются друг к другу губами, а остальные отсчитывают время. Лучше выходило, когда были парень и девушка. И всё равно, обе стороны отрывались друг от друга красными. И Слава не был исключением. Ему первому выпал "парень с парнем" - тридцать секунд. Это, должно быть, были самые долгие секунды, что могли быть. Некоторые девки из группы норовили снять поцелуи на камеру, а парни ржали. Ржали они, пока им самим не выпадало поцеловать парня. И только одному Гоше везло - ему всё время приходилось целовать девушек, от чего те млели, а его лучший друг скрипел зубами. Тяжело было являться лучшим другом парню, в которого влюблён. И больно было наблюдать за тем, как он целует других. Даже не свою девушку, с которой они расстались, а кого-то другого. Просто сердце замирало, и было нечем дышать. Словно тебе душу исполосовали ножом, оставив раны, которые кровоточили. Это просто не передать словами, и тяжелее было только то, что надо было изображать беззаботность, шутить над другими - и Гошей в частности. Это убивало. Медленно, но верно.
Тем удивительней был момент, когда блондин крутанул бутылку, и та указала на Мирослава. Удивлённо приподняв брови, Гоша осмотрел всех сидящих и увидел только зловредные и хитрые усмешки, затем снова посмотрел на Мира. Тот был не менее удивлённым и даже, можно сказать, растерянным. И тут, словно гром, Марина огласила:
- Итак, это последняя бумажка, и в ней... - создала интригу красноволосая девушка высокого роста.
Мирослав в ужасе посмотрел на неё, и она, словно почувствовав его взгляд, устрашающе усмехнулась, от чего по спине его побежало стадо мурашек.
Снова посмотрев на бумажку, она произнесла тихим-тихим голосом:
- Три минуты, - и в аудитории повисла тишина.
Больше минуты никто ещё не вытаскивал, а тут такое!
- И почему не я? - тихо спросила девочка, сидящая рядом с Мариной.
- Угу, - поддержал её хор остальных представительниц слабого пола.
Брюнет всё ещё с паническим ужасом смотрел на свою подругу, не веря в то, что услышал. Его потеребили за плечо, и он, наконец, отвёл взгляд от хитро улыбающейся Марины. И тут Слава понял, что каким-то образом она всё это подстроила. Ну не могло всё произойти случайно.
Переведя свой взгляд, брюнет увидел перед собой Гошу.
- Ну что ж, всё бывает в первый раз, - нервно рассмеялся блондин, явно смирившись с судьбой, ибо знал уже, что тех, кто сопротивлялся, Марина заставляла подчиниться правилам, увеличивая время поцелуя.
Произнеся эти слова, он опустился на стул рядом с Миром и прикоснулся губами к губам брюнета, слегка, но так, чтобы они касались. И Слава почувствовал, как его сердце замирает, а затем пускается в пляс.
- Гоша! Не финти, увеличу время! - донёсся до затуманенного мозга голос подруги, и Слава почувствовал, как его любимый сильнее прижался к нему губами.
Смотря затуманенными глазами на лицо парня, Мир увидел, как тот слегка прикрыл глаза. И тут словно удар под дых и ведро ледяной воды на голову... Брюнет осознал, что Гоша наверняка представляет себе, что на его месте находится та, кого он любит. Или просто чьё-то лицо, но лицо девчонки, а не его! И это было невыносимо. Сидеть вот так, чувствовать прикосновение к губам и знать... знать, что любимый никогда не будет с ним. Это оказалось слишком, слишком... слишком больно.
Наконец, когда время было на исходе, Слава тоже прикрыл глаза, решив, что эти мгновения он сохранит в памяти на всю свою жизнь. А может, и дольше. Унесёт эти воспоминания в другую жизнь. Сохранит их навсегда.
И вот начался отсчёт последних пятнадцати секунд. И Мир уже молился о том, чтобы они длились дольше, как можно дольше. Да, это было нечестно, но по-другому никак. Если так хотелось - запретный плод ведь сладок. Чувствуя, что ему нечем дышать, брюнет случайно вдохнул воздух через рот, и ему померещился лёгкий укус за нижнюю губу. А потом того места коснулся язык. "Это лишь фантазия, - сказал себе Мирослав, - фантазия затуманенной головы и сердца. Ничего такого и быть не могло".
- 180! - как только прокричали другие, Гоша сразу отстранился и посмотрел на смущённого друга.
Хотя и сам блондин был не менее его смущён.
Буквально через секунду после этого в класс влетела их куратор - женщина средних лет, вечно позитивная, и её огненная шевелюра всегда соответствовала этому образу. Быстро что-то протараторив за 10 минут, она вновь упорхнула, и все начали собираться, и только Мирослав выскочил из кабинета почти одновременно с куратором. Он не слышал - и слышать не хотел, звали ли его или нет, сразу включив музыку на всю катушку и вставив наушники в уши.
и прошёл этот день. Точнее полтора часа. И спустя всего-то два часа Мирослав сидит на кухне и пьёт кофе, бессмысленно осматривая её. Кухня была большая и очень удобная. Около окна стоял стол, со стороны стены находился диван. С других сторон от стола стояли стулья со спинками. При желании можно было выдвинуть стол к середине дивана, и тогда за столом могла уместиться довольно большая компания. Напротив стола располагалась мебельная стенка, в ней хранилось всё необходимое для кухни, а в застеклённой части был хрусталь, парадные тарелки и сервиз. Около этой стенки стоял холодильник. А остальное место занимала "кухонная стенка", включавшая в себя всё остальное, необходимое в хозяйстве. Вся мебель в комнате была разных оттенков бежевого и хорошо сочеталась друг с другом. А обои, зеленоватые, с незамысловатом рисунком, лишь дополняли интерьер. В углу, на специальном приспособлении, висел телевизор.
И это всё делало кухню любимым местом пребывания в доме Славы. Здесь было всё необходимое, и даже ноутбук с лёгкостью можно было перенести сюда. Жил парень тут вот уже год один. Родители уехали жить в деревню, но частенько навещали сына. Поначалу было тяжело, но потом в жизни парня появились две бестии и привели всё в порядок, помогли ему привыкнуть к одинокой жизни в доме. Зато всегда было место, где можно было собраться друзьям. В рамках приличия конечно.
Вдруг раздался звонок в дверь, и Мирослав, вздохнув, посмотрел на недопитый кофе. Оставив его на столе, парень обул шлёпки и пошёл открывать дверь. На пороге предсказуемо стоял Гоша.
- Эм, ты забыл... - протянул другу тетрадь блондин.
- Спасибо, - кивнул Мирослав, стараясь сохранить невозмутимый вид.
Гоша в ответ выжидательно посмотрел на Мира. Ничего не услышав, он спросил:
- А ты не пригласишь меня к себе на чашечку чая?
- Неа, - покачал головой парень, и Гоша удивлённо посмотрел на друга.
- У меня его нет, - пояснил Слава в ответ на вопросительный взгляд.
- А что есть?
- Есть кофе, коньяк и пиво, - улыбнулся брюнет, увидев огонёк, промелькнувший в глазах у блондина при слове "коньяк".
- Пойдёт, - довольно усмехнулся Гоша и, больше ничего не спрашивая, протиснулся в дверной проём.
- Наглёж! - в шутку произнёс Мирослав, а у самого сердце сразу начало отбивать чечётку.
"Почему он пришёл? Ведь и тетрадь-то можно было отдать потом. В понедельник, после выходных". И как брюнет ни старался отгонять от себя мысли о поцелуе, в памяти он всё возвращался и возвращался к тем минутам. Это и поцелуем-то нельзя было назвать. Так, простое прикосновение. Которое длилось три минуты. Эти были бесконечно долгие, но прошедшие мгновенно минуты, от которых перевернулся весь мир. И теперь Мирослав снова и снова вспоминал те мгновения и ничего не мог с собой поделать - сердце его не слушалось голоса разума.
- Да ладно, - уже разуваясь, сказал его любимый.
Что-то пробурчав под нос, Мирослав тоже прошёл на кухню. Быстро налив Гоше и себе кофе, брюнет начал искать по полкам и шкафам обещанный коньяк. Найдя его и достав две рюмки, он уселся на то же место, возле окна. Блондин расположился на диване, свободно откинувшись на спинку.
- Всё-таки у тебя красиво, - обводя кухню взглядом, сказал блондин.
- Угу, - невнятно угукнул в ответ Мирослав, разливая коньяк по рюмкам.
Разлив спиртное и протянув сидящему напротив парню его рюмку, Мир взял свою.
- Ну что, - весело спросил Гоша, - за новую жизнь?
Слава кивнул, но несколько удивлённо посмотрел на друга. Чокнувшись, они выпили по рюмке и опустили каждый свою на стол. Блондин, довольно улыбаясь, отхлебнул кофе и блаженно закрыл глаза. Мирослав же уставился на это зрелище и никак не мог оторвать от парня свой взгляд, чувствуя, что весь алкоголь начал сосредотачиваться у него в одном определённом месте... пониже живота.
Немного взяв себя в руки, брюнет всё-таки оторвал взгляд от столь красивой для него картины и, встав, отправился делать ревизию холодильника. Всё же пить без закуски было совсем не то, что с ней. Найдя полпалки колбасы и сыр, Слава быстро нарезал их и выложил на тарелку. Затем нарезал хлеб и найденные овощи: перец, помидор и огурец. Выставив тарелки на стол, Мир удовлетворённо вздохнул и кивнул сам себе. Теперь всё.
Гоша открыл глаза и, оглядев стол, тоже довольно улыбнулся. Всё это проходило в молчании. Мир разлил по второй рюмке и на этот раз произнёс тост:
- За будущее!
- Правильно, - кивнул блондин и опрокинул в себя стопку, закусил колбасой.
- Ты же знаешь, что я расстался со своей? - ненавязчиво начал разговор Гоша.
- Ну да, слышал такое... Я всё хотел спросить, почему?
- Понимаешь, тут какое дело... - недовольно начал блондин, - просто я устал. Она вечно меня ревновала, даже к моим друзьям. И вообще, в конце концов, оказалось, что у неё есть отношения... - вдруг всё же выпалил блондин. - И ладно бы, хоть парень. Так нет же... Оказалось, что она спала с девкой, - горько произнёс Гоша другу. - И даже морду сопернику набить нельзя...
- Вот это новости! - в полном афиге произнёс Мирослав, находясь в прострации.
Такого он точно не ожидал. И начал разливать им по новой. А потом снова и снова. Пока не осталось меньше половины коньяка в бутылке. За это время Слава успел перебраться со стула на диван, и теперь парни сидели рядом друг с другом. И только брюнет вновь потянулся к бутылке, чтобы разлить им ещё по рюмке алкоголя, как его отвлёк от этого дела голос друга.
- А знаешь, - задумчиво начал говорить Гоша, смотря прямо перед собой; по нему не было заметно, что он уже прилично выпил, - мне даже интересно, чем ей так понравились однополые отношения.
Слава в немом шоке посмотрел на блондина и уже собрался было ответить ему, как услышал тихий шёпот:
- Мне очень интересно, Мир, - и Гоша во второй раз за день начал целовать парня.
На этот раз по-настоящему.
Гоша, словно пробуя на вкус, провёл языком сначала по нижней губе Мира, затем по верхней, вызывая кучу мурашек у Славы. Парень словно забыл, как дышать, от нахлынувших на него эмоций. То, что было раньше, забылось, о том, что будет дальше, даже думать не хотелось. Существовало только здесь и сейчас. Эти губы и язык, который медленно изучал его рот, поигрывая с языком Мира - медленно, словно ещё неуверенно, растягивая удовольствие и не давая оторваться. Мирослав словно забылся, и вся его страсть и желание, скопившиеся за этот год, нахлынули на него разом и вскружили голову. Чувствуя приятную боль в паху и пульсацию от эрекции, Мирослав изо всех сил старался сдержать стон, готовый сорваться с его губ.
Наконец, Гоша оторвался от Мирослава и посмотрел слегка затуманенным от желания взором на друга.
- Весьма... любопытно, - задыхаясь, произнёс блондин и снова прижался к Славе.
На этот раз сильнее и увереннее. Подавляя своим контролем и силой. Прижимая к себе податливое тело брюнета. Снова оторвавшись от губ, слегка задыхаясь и обдав Мира горячим дыханием с примесью запаха алкоголя и табака, Гоша поцелуями начал переходить на шею парня. А Славе ничего другого не оставалось делать, как, откинув голову, наслаждаться ласками, стараясь сдерживать себя, чтобы, не дай Бог, не спугнуть парня. Блондин прикусил жилку, в которой ощущалось быстрое сердцебиение брюнета, и тут же зализал укус.
Снова оторвавшись от Славы, блондин посмотрел на покрасневшего брюнета с опухшими губами и сбившимся дыханием. Довольно хмыкнув, Гоша вернулся к прерванному делу и опустил темноволосого на диван. На мгновение поднявшись, светловолосый стянул майки с них обоих и вернулся к своему занятию, теперь весьма уверенно лаская языком Мирослава. А тот млел от этих прикосновений, явно не веря в то, что всё это на самом деле происходит с ним. Да, может, это и было из-за ряда обстоятельств, да, может, он потом пожалеет о случившемся. Но это будет потом, а сейчас так трудно сдерживать стоны, когда тебя так ласкают!
Обследуя каждый дюйм, каждый сантиметр и миллиметр податливого тела, потираясь своей возбуждённой плотью о его бугорок, Гоша довёл Славу до экстаза и такого состояния, когда последний уже не мог сдерживать свои стоны и непонятно бормотал теперь о большем.
Поднявшись на руках над Миром, Гоша окинул взглядом лежащего под ним парня. То, что он увидел, заставило его довольно улыбнуться, и с искушающей улыбкой он начал расстёгивать брюнету штаны, освобождая его член. Смотря на Гошу, ту же операцию с ним проделывал Мир. И когда ширинка и пуговица были расстёгнуты, брюнет провёл подушечками пальцев по кромке боксёров, вызывая тем самым судорожный вздох у Гоши. Он явно сразу перестал улыбаться, а Слава, осмелев, пробрался рукой внутрь и обхватил ею возбуждённый член, истекающий смазкой. В ответ на это нехитрое действие у блондина вырвался вдох удовольствия, и он, словно потеряв голову, начал целовать, кусать, а затем зализывать грудь партнёра. Стянув с себя штаны и боксёры, светловолосый принялся за Мирослава.
Не успели они опомниться, как оба были уже без одежды, тяжело дышали и смотрели друг на друга. И Слава, не выдержав, потянулся за новым поцелуем к Гоше, а тот с удовольствием припал к губам парня. Потом, в который раз оторвавшись от них, перевернул брюнета на живот, устраивая его на подушках. От всех этих действий, таких уверенных, Миру казалось, что блондин знает, что и как надо делать.
Смочив пальцы слюной, Гоша приставил один из них к анусу Славы. Обведя сжатое кольцо по кругу, блондин слегка надавил, чтобы оказаться внутри. Медленно массируя мышцу и давая брюнету возможность привыкнуть к нему, Гоша добавил к первому второй палец и продолжил совершать медленные движения, растягивая анус парня. Слава же, испытывая лёгкий дискомфорт, ждал большего.
И дождался.
На место пальцев встало что-то большее, и можно догадаться, что это было. Мирослав замер, затаив дыхание, в ожидании того, что же будет дальше. И Гоша не заставил себя ждать. Медленно входя, причиняя брюнету сильную боль и дискомфорт внутри тела, светловолосый зашёл в Славу до основания и, не сдержав стон, вышел, после чего снова повторил движение внутрь. И как ни старался он себя сдерживать, сразу перешёл на быстрый темп, вколачиваясь в Славу, вызывая у того боль вперемешку с удовольствием от чувства заполненности и от задевания членом "той самой точки".
Подходя к пику удовольствия, Гоша потянулся к члену Славы и начал двигать рукой по нему вверх-вниз, то сжимая его, то разжимая, отчего вскоре со стоном, полным удовольствия, Мир излился в руку парня, чувствуя, как внутри него пульсирует член и как изливается семя Гоши, который, тяжело дыша, опустил голову на плечо брюнету.
Переведя дыхание, Гоша поднялся со Славы, медленно и неохотно выходя из последнего. Подняв обессиленного парня на руки, он отнёс брюнета в душ, где и сам быстро сполоснулся, и обмыл Мира. Ему было непривычно вот так заботиться о парне, тем более если подумать о том, что только что между ними произошло. Но блондин не мог иначе.
Не вытираясь, Гоша снова на руках перенёс уже сопящего друга в комнату и положил его на кровать. Достав из шкафа одеяло, он лёг рядом с парнем, накрыв себя и Славу. Прижав к себе мерно сопящего друга, Гоша улыбнулся и задумчиво произнёс:
- Теперь понятно, почему...
***
Итак, осень прекрасна, как ни крути. Для каждого она своя, и только тебе решать, что же ты будешь видеть. И только она решит, что тебе преподнести.