Плотницкий
Я пристегнул страховочный трос, еще раз осмотрел лебедку, затем подошел к краю крыши. Мой человек подал знак, что охранник Руслана Берегового нейтрализован.
Всё шло по плану и на удивление легко. Похоже, они еще не расчухали, что парнишку пытались сбить специально. А я ведь обставил всё так, что каждая деталь этой аварии прямо кричала, что это не случайность. Тачку угнал самую навороченную, потом демонстративно сжёг. Проследил за ними по приложению, поставленному этому Сергею в айфон моим человеком из компании Берегового. Хоть одну ниточку они должны были обнаружить? Ни хрена подобного. Начальнику безопасности, этому мухомору, давно пора на пенсию, вообще мышей не ловит.
Единственным неприятным сюрпризом стало вмешательство самого Руслана. Если бы он сдох на дороге, то так бы и не узнал, откуда ему прилетело.
А это совсем не входило в мои планы. Мне не нужна была его смерть, не от моей руки, по крайней мере. Я хотел заставить его страдать, забирая близких ему людей одного за другим, довести до черты, наслаждаясь его мучениями, и наблюдать, как он или сам себя порешит, или сопьется до смерти.
Первым на очереди стоял его протеже. Наверняка любовник, а раз так, значит, Береговому будет оооочень больно.
К счастью, Береговой быстро очухался, о чем мне незамедлительно сообщила купленная медсестра, какое счастье, что им так мало платят. Всего за тысячу баксов она не только сообщала мне все новости об объекте, но и подсыпала вечером в их чай сильнейший транквилизатор. Идиотка, она даже не догадывалась, чем всё закончится. Её, конечно, быстро вычислят, но меня она не видела, так что это было безопасно.
После её звонка новый план созрел мгновенно. Небольшой помехой была охрана у дверей палаты Берегового, но я быстро нашел слабое место в этой незамысловатой защите.
Его мне подсказала всё та же горемыка медсестра. Она решила срубить ещё бабла и предложила, чтобы ее любовник, работающий в Склифе охранником, провёл нас на крышу.
Как вообще можно было повестись на байку, что мы его друзья и готовим ему сюрприз ко дню рождения. А, может, она и не поверила, но соблазн был слишком велик? Сейчас это не имело значения, я на крыше, и до цели оставалось всего несколько этажей.
Взлом окна прошел бесшумно. Эти двое спали сидя, значит, пиздец подкрался незаметно. Наверное, даже не поняли, с чего их так быстро срубило.
Я посмотрел на ненавистное лицо Берегового. Что мой дурачок-братец нашел в этом моральном уроде? Зачем он... Стоп... Сейчас было не время накручивать себя, а то я его попросту придушу на эмоциях, и все дела. А мне надо, чтобы он страдал, чтобы кричал в отчаянии по ночам, чтобы прошёл все семь кругов ада, как я.
Первоначальная задумка перекинуть пацана через плечо, выбраться через окно и подняться обратно на крышу с помощью лебедки не прокатила. Парень был хоть и худой, но высокий и на удивление тяжелый.
Просто выбросить его в окно? Нет, в мои намерения входило присылать Береговому каждый день по пальцу, уху, по всему, что можно будет отрезать от тела, и завершить это грандиозное действо обезображенным трупом любовничка на пороге его дома.
Брат знал, что я буду мстить, поэтому в записке просил ничего плохого его Руслану не делать. Глупый, добрый, наивный Саша.
Тут мне пришла мысль. Я содрал с кровати простыню, перекрутил её жгутом и привязал безвольное тело пацана к себе. Связка смотрелась ненадежно, но если отвяжется и упадет, что ж, значит Бог или кто там наверху, решил избавить его от страданий. Но удар я всё-таки нанесу. В принципе, ничем не хуже, чем смерть под колесами мерседеса.
А потом займусь мамашей, отца я приберегу для окончательной коды.
Я вылез со своей ношей на карниз и пультом включил лебедку. Через несколько минут мы были на крыше.
Предстояло самое сложное: незаметно вывезти тело из здания, сверху до низу утыканному камерами наблюдения.
Для этого мне пригодится медсестра. Я набрал номер и объяснил, что от неё требуется. Она заартачилась, но, услышав сумму, которую я обещал за эту услугу, моментально согласилась.
Я сбросил вниз лебедку и снаряжение, мои парни всё подберут, и хотел уже перекинуть тело пацана через плечо, когда свет полной луны осветил его лицо. Оно было мертвенно бледное. Я схватил его руку и положил палец на запястье. Пульс еле прощупывался. Для верности я приложил пальцы к шее. Та же хрень! Твою же мать! Эта дура насыпала ему слишком много транквилизатора, и это практически убило его. Бросить его здесь? Ну уж нет, шоу должно продолжаться.
Взвалив его на плечо, я спустился по лестнице на один пролет и замер. Где-то по коридору слышалось тарахтение каталки.
Я быстро достал из сумки белый халат, надел его, лицо закрыл маской, а на голову натянул белую врачебную шапочку. В таком виде эта идиотка меня никогда не опознает.
Она подвезла каталку к лестнице и дрожащим голосом прошептала:
- Давайте деньги, и дальше уже сами.
- Э, нет, милочка, - я изобразил испуг, - ты с дозой перестаралась, пацан почти мертв. Что хочешь делай, но откачай мне его, иначе сядешь надолго.
У сестрёнки подогнулись ноги от страха. Хватая меня за руку и заикаясь, она начала бормотать, что у неё нет допуска к нужным лекарствам. Я отбросил ее руку и сделал вид, что ухожу.
- Подождите, - она уже плакала от отчаяния, - у меня подруга работает в отделении реанимации, может, она сможет что-нибудь достать.
- Нужен анексат или аналог.
Она стала звонить подруге, и, к счастью, у той была возможность достать одну ампулу. Медсестра убежала, а я стал укладывать парня на каталку. Невольно взгляд упал на лицо пацана. Красивый, зараза, но жалости во мне не было. Сашка тоже был красивым, а сейчас его едят черви.
Зато, тем больней будет этому ублюдку. Когда он сажал моего Сашку на иглу, разве он думал о его красоте? Вот и я не буду думать о красоте этого парня, когда буду отрезать от него куски. И о боли его тоже думать не стану.
Мне вообще сантименты не свойственны, их вытравили в Иностранном Легионе.
Примчалась медсестра:
- Зойка сказала, что препарат очень опасный, если у него эпилепсия или...
- Давай ампулу, я знаю что делаю.
- Не больше трех миллиграмм...
- Идиотка, тут всего три миллиграмма, - я зло смотрел на эту курицу, ведь если бы не такие, как она и её любовничек, я бы не смог всё это провернуть с такой легкостью.
Я знал, что творю зло, что парнишка передо мной и братом ни в чём не виноват. Но я не видел, как по-другому унять эту ноющую боль в сердце, куда деть воспоминания о милом юнце, который делал меня человеком, а не безбашенным маньяком, наслаждающимся видом страдания и крови, каким я был в прошлом.
Риск с эпилепсией был, но по-другому я не мог вернуть к жизни этого пацана.
Ну, сдохнет, брошу его здесь и займусь остальными родственниками Берегового.
Укол не произвел на парня сколько-нибудь заметного действия, кроме учащения пульса. Мне надо, чтобы он продержался до моей берлоги, а там я введу ему антидот, который окончательно приведет его в себя. Лишь бы кома не началась, отрезать пальцы от бесчувственного тела - никакого веселья.
На выходе меня ждали мои парни и машина скорой помощи. Быстро погрузив безвольное тело в машину, я занял место возле водителя и тихо скомандовал:
- На базу.
Ехали больше часа в полной тишине. Парни знали, что я не люблю трепаться и ещё больше не люблю слушать трёп других. Операция завершена, сейчас они получат свои деньги, и, вероятно, больше никогда меня не увидят. В постоянной команде нужды не было, чаще всего я работал один. К услугам наёмников прибегал только по необходимости. Они даже имени моего не знали.
Когда парни разъехались, я загнал машину скорой помощи в гараж, перетащил пацана на кровать, и на всякий случай приковал его к кровати наручниками. Введя ему антидот, я стал ждать.
Через некоторое время длинные ресницы на бледном лице затрепетали, и он с трудом открыл глаза.
- Где я? Кто ты? - голос был едва слышен.
- Я твой страшный сон, - зловещим голосом ответил я. Не смог отказать себе в удовольствии поглумиться.
- Что происходит?
- Твоему милому пришла пора платить по счетам. И первым взносом будешь ты.
- Зачем ты это делаешь? - я слегка удивился, голос у парня был спокойный, в глазах ни намека на страх. Ничего, страх будет, и ужас тоже, я об этом позабочусь.
- Ты, видно, не понимаешь, что жить тебе осталось всего ничего. К чему все эти расспросы?
- Я имею право знать, за что умру.
В логике ему не откажешь.
- Что ж, знай, ты ответишь за грехи Берегового, а следом последуют его родители.
Лицо парня даже не дернулось.
- И что он такого сделал, что ты мстишь ему через его семью? Денег задолжал? - у него нервы железные или действие транквилизатора еще не кончилось?
- Ты смешной. Нет, не денег, - и тут мне захотелось хоть кому-то рассказать, от чего и как умер мой брат, - видишь ли, твой, кто он там тебе, опекун, любовник.
- Друг, - спокойно прервал он меня.
- Пусть будет друг, - хмыкнул я на такую наглость, - так вот, он подлец, сволочь, каких мало.
- Мы точно об одном человеке говорим? - этот ублюдок опять меня прервал!
- Об одном, будь уверен. И заткнись, если хочешь знать, из-за кого тебе придётся сначала расстаться с некоторыми частями своего тела, а потом и сдохнуть.
- Продолжай, - голос даже не дрогнул.
Он начинал вызывать у меня уважение. Любой другой бы на его месте уже обосрался бы от страха. Или он надеется на спасение. Ха, с такой службой безопасности ему долго придётся ждать помощи.
- Мой брат влюбился в твоего Руслана, а тот подсадил его на иглу, а потом бросил. Брат покончил с собой, - все трагедия моей жизни уместилась в двух предложениях. - Чему ты лыбишься?
Пацан смотрел прямо мне в глаза и улыбался.
- Ты ошибся. Это был не Руслан. Он никогда не прикасался к наркотикам. И до недавнего времени у него ни с кем не было отношений, - в его голосе звучала такая уверенность, что мне стало не по себе.
- Тебе откуда знать? По моим сведениям, вы живете вместе всего полгода.
- Этого достаточно, чтобы узнать человека. И потом, чтобы посадить кого-то на иглу, надо самому на ней сидеть. А Руслан чист.
- Необязательно, - черт, почему я сразу не проверил это.
Я гнал сомнения от себя, но внутренний голос...
- Ладно, ты прав, необязательно. Тогда вопрос - зачем это делать? Чего бы он добился от твоего брата, стань тот наркоманом? Секса? Так ты сам сказал, что брат был в него влюблен. Денег? Не думаю, что твой брат богаче семьи Береговых. Откуда ты вообще взял, что это Руслан довёл твоего брата до самоубийства?
- Из его писем ему.
- У меня есть доступ к его почтовому ящику, там не было такой переписки.
- Это происходило за год до твоего появления.
- Хотя Руслан и архивирует на облаке абсолютно все письма, в том числе и любовные, я читал их, ну, предположим, именно эту переписку он удалил. Твой брат в письмах писал: "Здравствуй, Руслан Береговой"? или у тебя есть фото, где они вместе?
Я изо всех сил влепил ему пощечину. На самом деле это я себе влепил пощечину: сомнения, возникшие от уверенных слов этого Сергея, захлестнули меня.
после смерти брата я взялся за расследование. Нашёл прощальные письма: одно для меня, одно для Руслана, его я собирался пришпилить к обезображенному трупу этого пацана. Пусть Береговой знает, почему он потерял близких. А то, что после этого на меня выйдут легавые, меня мало волновало. Я умею скрываться, а может, я и не захочу бегать. Жизнь без брата превратилась для меня в муку.
Затем нашёл переписку с адресом, где доменом был сервер корпорации "Берега", но IP компа, с которого и на который посылались письма, мне вычислить не удалось. В офисе корпорации работало всего два Руслана: женатый мужичок сорока пяти лет и сам генеральный директор. Понятно, что Саша не влюбился бы в толстого лысеющего мужика. Оставалась одна кандидатура.
В то время я был не в себе от горя, действовал в горячке и сразу принял за аксиому, что это Руслан довел моего парнишку до последней черты. Слежка за ним лишь подтвердила мои подозрения. Хотя он пользовался услугами дорогого эскорта, пацанов, выходящих от него, было совсем не сложно разговорить. Приставь нож к горлу любого - и он выложит все на блюдечке.
И только сейчас меня озарила мысль! Блять, кто мне сказал, что имя настоящее! Не станет такой человек, как Береговой, палиться отрытой любовной перепиской с двадцатилетним пацаном. Так, может быть, это был совсем не он?
Голову стиснула боль. Неужели я ошибся? И всё это зря? И настоящий виновник окажется безнаказанным, а я испачкаю руки в крови невиновных?
Неожиданно раздался негромкий взрыв, на месте замка зияла дыра и дверь подвала распахнулась. В проёме стояли парни из охраны Берегового, направив на меня три ствола.
Я так был уверен, что не оставил следов, что меня не найдут, что забыл об осторожности. Во время разговора с пленником я ни разу не взглянул на экраны мониторов, передающих изображение с камер наружного наблюдения. Шансов у меня нет, но живым я им не сдамся.
Тут послышался голос моего пленника:
- Привет, Котяркин! Я знал, что ты меня найдешь! Руслан в порядке?
КОТ
Когда прозвучало драматичное: "Сергея похитили!" - я с укоризной взглянул на Гаврилыча. Умолял же дать еще двух человек на крышу. Так нет же: "Сейчас не девяностые, Хернёй не майся!"
Я тоже идиот, надо было не полагаться на охрану института, а самому туда лезть. Но, как говорится, русский мужик только задним умом крепок. Рвать на себе волосы и заламывать в отчаянии руки времени не было.
Неожиданно Руслан повернулся ко мне лицом, в его глазах горела ярость:
- Кто тут рвал на себе рубашку, что любого за Серёжу порвет?
С разворота он двинул мне в челюсть. Удар был слабым. Сначала авария, потом какой-то наркотик, которым его усыпили, лишили его сил. Он и на ногах-то стоял с трудом.
Я ни капли не обиделся, я бы то же самое на его месте сделал. Но объясняться с ним и успокаивать его реально не было времени.
Я развернулся на каблуках и вышел из палаты. Сёма последовал за мной. Вслед неслось, что я трус и подонок, бросаю Сергея в беде и ещё что-то обидное.
Но я и не думал оставлять Серёжика в опасности, я знал, где он, и мне надо было торопиться. Гаврилыч хоть и обленился, но всё необходимое сделает. И камеры проверит, и вычислит, кто наркотик подсыпал, я ему тут не нужен. А сидя в больнице парнишку не найти.
Ещё вечером я, проверяя Серёжкины кроссовки и часы, засунул в них свои жучки. Кроссовки были в палате, а вот часов не было, если повезёт, похититель не проверит их, и тогда можно будет проследить его до логова.
Сигнал на айпаде был четким, машина преступника двигалась в юго-западном направлении.
- Кот, мы им не скажем? - Сёма, разумеется, был в курсе.
- Нет времени! Скажем, они подключат полицию, нацгвардию, хрен знает, кого ещё. Полдня пройдет, пока всё согласуют. Помнишь, на дороге он его насмерть сбить хотел? Но сейчас что-то поменялось, в палате Серёжку он не тронул. Значит, он ему для чего-то нужен. И для чего-то плохого, к бабке не ходи. Нам и секунды терять нельзя. Постараемся управиться своими силами.
Говоря это, я внимательно всматривался в экран айпада, и не заметил двух парней, стоявших рядом.
- Мы с вами! - симпатичный парень произнес это тоном, не допускавшим возражений.
- А вы кто? - я удивился неожиданной помощи, но, как всегда, вида не показал.
- Мы друзья Сергея, - вперёд выступил стройный блондин, на его лице читались ум и решительность. - И не меньше твоего хотим ему помочь.
- Интересно, чем? - я вопросительно посмотрел на молодого человека.
- Я мастер спорта по практической стрельбе, а у Никиты черный пояс по таеквандо.
- Во как! И вы решили, что мы от радости сейчас запрыгаем? Оставьте это дело профессионалам.
- Судя по всему, профессионалы один раз уже обосрались прилюдно. Так что не строй из себя крепкого орешка, вам по-любому будет нужен кто-то, кто сообщит полиции, если вы в очередной раз налажаете.
Обидными словами меня не проймешь, тем более что в этом был здравый смысл. Кто знает, сколько их? Похищал явно один, а вот сколько его ждало на улице - это вопрос.
И куда делся Астрохан, наблюдавший за окнами палаты со двора, тоже было непонятно, и это настораживало, ведь на вызовы он не отвечал.
- Ладно, только вперед не лезьте, без приказа ничего не предпринимайте. Командую только я. Если устраивает, на улице стоит бронированный "Escalade", ждите возле, нам ещё человека одного надо найти.
- Когда мы сюда приехали, санитары вытаскивали из оврага окровавленного мужика в камуфляже, похожем на ваш. Его искать собрались? - в голосе парня слышалось сочувствие.
- Он жив? - меня как ножом по сердцу полоснули, мы с Астроханом и Сёмой и Крым, и рым прошли вместе, были как братья.
- Он точно жив, но мы не знаем, что случилось, слышали, что его в травму повезли.
Сёма молча отправился проверить.
- Кстати, я не представился, меня зовут Константин, для друзей Сергея можно просто Кот. Молчаливый парень, который только что ушел, - Сёма, а раненый на улице - Астрохан.
- Артур, - мужчина протянул руку. - Сокращения вроде как нет. А это Никита.
- Можно просто Кит, - со вторым парнем мы тоже обменялись крепким рукопожатием, и у меня мелькнула мысль, что Серёжа умеет заводить правильных друзей.
Хотя от меня не укрылось, что они геи и, скорее всего, пара. И так как я давно перестал судить о людях по их сексуальной ориентации, меня это не напрягало.
Мы спустились на стоянку и стали ждать Сёму. Синяя точка на экране айпада пересекла МКАД. Надо было торопиться, передатчик действовал на расстоянии 100 км, потом у меня были все шансы его потерять.
Сёма прибежал и сходу доложил, как всегда, кратко:
- Жив, удар по голове, жить будет, - сел на место водителя и вопросительно оглянулся.
- Киевское шоссе, сейчас они на уровне Картамазово, - я не успел договорить, как внедорожник сорвался с места.
- А я голову ломаю, Сержика похитили, а он спокоен, как стадо дохлых кобыл, - жизнерадостный Никита пихнул в плечо спокойного Артура.
- Я это давно понял, когда увидел, как он в планшет всё время поглядывает.
Стало ясно, кто в этой паре голова, а кто - мускулы, я удовлетворенно хмыкнул, они явно нашли друг друга.
Сёма родился в Москве, знал её как свои пять пальцев и был отличным водилой. Довольно быстро мы достигли МКАД, и к тому времени мерцающая синяя точка давно замерла в районе деревни Середнево. Чувак или дурак, или абсолютно уверен, что замел все следы, я бы на его месте уносил ноги как можно дальше от Москвы. Раздался рингтон моего телефона.
- Какие новости, Гаврилыч? - спокойно ответил я.
- Кот, не злись на шефа, ты же знаешь его отношение к пацану.
- Я и не злюсь. Что хотел?
- В двух словах - у нас глухо как в танке. Медсестру, которая транквилизатор подсыпала, взяли, когда она манатки дома срочно собирала. Только не знает она ничего, видела заказчика один раз, и то он был в медицинской маске.
По камерам наблюдения проследили их только до выхода. Внешние камеры они вырубили.
Но удалось выяснить, что уехали они на скорой, вот только не на институтской, а на угнанной от четвертой больницы или, может, вообще на какой-то другой, могли и со стороны достать или форд перекрасить. Короче, кругом тупик. У тебя есть что-нибудь?
- А что у меня должно быть? Мне по ебалу дали и послали куда подальше, - Гаврилыч должен помучиться, нехрен было расслабляться, хотя я тоже тормознул, а расплачивается Серёжик.
- Кот, не ври, ты в жизни не пошел бы туда, куда тебя послали. А еще говоришь, что не злишься. И, кстати, я принял вину за крышу на себя. Старый дурак, не послушал тебя, и теперь вон что творится. Ты же не бросишь в беде человека, тем более, Серёжку. Так что колись, а то я инфаркт заработаю.
- Мы работаем, Гаврилыч, а за честность - спасибо. След есть, но ты же в курсе, я суеверный, пока ничего не скажу, чтобы не сглазить. Если со мной и пацанами что случится, Никита и Артур все расскажут.
- А это кто такие?
- Эх ты, а ещё начальник службы безопасности. Это друзья Сергея и Руслана.
- Тут за один день событий произошло больше, чем за всё время моей службы в "Берегах", а ты хочешь, чтобы я всё знал.
- Руслана спроси, он расскажет. А мне некогда. Будут новости - ты первый узнаешь.
- Ни пуха, Кот.
- К чёрту тебя, Гаврилыч.
был благодарен, что тактичный Гаврилыч не стал развивать тему, что в Серёже я увидел погибшего Антошку, хотя язык наверняка чесался.
Они были совсем разными, разве что одинаково нескладные и любознательные. В отличие от Серёжи, Тоша жил в атмосфере любви и заботы. Мама умерла рано, и мы с отцом обожали и как могли баловали младшенького.
На долю Серёжи выпала тяжелая жизнь с матерью-алкоголичкой. Но он не пошел по кривой дорожке большинства беспризорных и нелюбимых сыновей, не озлобился, не возненавидел людей, а вырос добрым и отзывчивым.
Его история стала известна благодаря взрывному и бескомпромиссному характеру одного из наших сотрудников. Он случайно услышал пересуды наших сплетниц, которые судачили о нашем генеральном. Тот взорвался, обматерил этих куриц и выложил всю правду об отношениях Руслана и Сергея.
Я и не верил, что Руслан способен обзавестись сексуальным наложником, а рассказ о жизни Сергея взволновал меня не на шутку. Я понял, что судьба если не вернула мне младшего брата, то, по крайне мере, дала повод жить полной жизнью, заботясь о ком-то.
Своей семьи у меня не было и, похоже, не будет. С такой жизнью, как у меня, не каждая согласится терпеть моё постоянное отсутствие. Да и не видел я пока той особенной, ради которой стоило перекроить всю свою жизнь.
Так что на данный момент я был благодарен судьбе за знакомство с Серёжей и возможность его опекать. Я как человек, прошедший через две войны, верил в судьбу безоговорочно. Когда вокруг тебя под градом пуль гибнут хорошие, добрые и порядочные люди, а сволочи и подлецы выходят из боя невредимыми, поневоле усомнишься в существовании бога и поверишь в предначертанное. Так легче жить дальше.
Конечно, у Серёжи был Руслан. Но много друзей не бывает, я нашел свое место в душе паренька и с удовольствием наблюдал, как в моём присутствии взгляд Серёги теплел, он начинал улыбаться, а в последнее время отбросил свою закрытость и рассказал о своих чувствах к Береговому. Он мне стал доверять, и это самое главное.
Сергей не зря надеялся, что я пойму и не стану осуждать его любовь. Я давно понял, что она не выбирает пол, она выбирает человека.
И я с ним изменился. Как будто холодная зимняя ночь вокруг меня была рассеяна ярким солнечным светом. И этим светом был Серёжа. Я не дам ему погаснуть, по крайней мере, сделаю всё от меня зависящее, чтобы солнечный паренёк остался с нами.
Мы въехали в дачный поселок, в который превратилась некогда заброшенная деревушка. Маячок определялся в пятидесяти-ста метрах. Домов было несколько, и следовало вычислить, который из них наш.
День был рабочим, так что, по идее, людей в посёлке не должно быть много. Стоило сразу отсеять пустые дома. Но стучаться во все ворота было долго, да и похитителей можно было вспугнуть. Затевать здесь перестрелку - последнее дело.
- В те ворота недавно въезжала машина... и вон в те тоже, - Артур был на высоте, никак не ожидал такой наблюдательности от гражданского. - Ночью прошёл дождь, и на влажной земле чётко отпечатались следы колес.
Сёма вышел из машины и прогулочным шагом прошёл мимо домов. Постоял и через несколько минут вернулся обратно.
- В пятнадцатый дом въехал какой-то японец, шины родные, а вот в девятнадцатый - микроавтобус.
- По расстоянию между колесами вычислил или по рисунку шин? - Никита вопросительно посмотрел на Сёму, тот только хмыкнул.
- Давай проедем дальше, посмотрим, как можно к дому подступиться.
- Уже придумал, есть параллельная улица, зайдем со двора. - Сёма развернул неповоротливый кадиллак, и мы выехали на соседнюю улицу.
Мне сразу бросился в глаза явно нежилой дом. Окна были закрыты железными ставнями, на воротах висел солидный замок. И находился он как раз позади нужного нам коттеджа.
- Так, мы пошли. Артур, держи пистолет наготове, если что пойдёт не так, вам придется самостоятельно выбираться. И из машины - ни ногой. Никита, держи в руках телефон с вот этим набранным номером, при малейшем шуме звони, ответит полковник Копылов, скажешь, что от меня и что происходит.
- А может, Гаврилычу сначала?
- Сёма, пока Гаврилыч со своим войском из Москвы доберется, нас всех тут уже похоронить успеют. Идём.
Преодолеть два забора и несколько десятков метров сада было делом нескольких минут. Но на этом дело застопорилось.
Я сходу увидел две камеры, потом нашел еще четыре. Опыт мне подсказывал, что их устанавливал профи и что мертвых зон на небольшом участке земли, прилегающем к дому, не было.
Ждать темноты не было смысла, камеры наверняка были с инфракрасным видением. Лезть по деревьям не получится, слишком их мало, и разбросаны они далеко друг от друга. Оставалось набраться терпения, вдруг кто-нибудь, да выйдет. Нам были нужны сведения изнутри.
Вдруг я засёк какое-то движения у ворот.
Гибкая фигура проскользнула от ворот к стене дома и скрылась за дверью.
- Чёртов Артур! - прошипел я.
Каждую секунду ожидая выстрелов, мы с Сёмой, не сговариваясь, рванули к коттеджу.
- Спокойно, - встретил у дверей нас Артур, - они в подвале, и, судя по всему, их только двое.
- О твоей самодеятельности потом поговорим. - Я был спокоен, тревога не поднялась, значит, или камеры вырублены, или по ним никто за садом не наблюдает. - Двое, кроме Сергея?
- Не расслышал, голоса звучат глухо, не разберёшь.
- Сёма, осмотри дом.
Того как ветром сдуло. Совсем не маленький, он умел двигаться бесшумно.
Мы с Артуром спустились по лестнице и тихо подошли к двери, ведущей в подвал.
Слов было не разобрать, но в основном говорил один человек. Второй вставлял лишь несколько слов. Судя по интонации, второй бесил первого, и тот срывался на крик.
- Чисто, - выдохнул Сёма, опускаясь рядом с нами.
- Убери замок. - Сёме дважды повторять было не надо. Через несколько секунд небольшой кусок пластида разорвал замок и тишину подвала. С пистолетами в руках мы застыли на входе.
Перед нами стоял здоровенный лось, затянутый во что-то черное, свет проникал только в небольшие окна под потолком, поэтому детали мы разглядеть не могли.
- Привет, Котяркин! Я знал, что ты меня найдешь! Руслан в порядке? - раздался, ставшим родным, голос. В нём не было ни тени страха или испуга.
- Ты как, Серёж? - говорил я ему, а смотрел на этого огромного парня. Интересно, как он с такой массой с крыши спускался, а потом еще и поднимался с грузом?
Луч от фонарика упал на его лицо. И я понял, что живым сдаваться он не намерен. Что ж, желания не всегда совпадают с возможностями.
- В порядке! Кот, только не убивайте его, он за брата мстил и ошибся.
Это звучало как бред, но дало нам необходимое, парень отвлекся, и я, сгруппировавшись, бросился ему под ноги. От удара они взлетели вверх, блеснул нож, но, потеряв равновесие, он всем телом рухнул рядом со мной прямо на спину. Его дыхание от удара перехватило, а Сёма, воспользовавшись минутной возможностью, надел ему на руки наручники. Этот приём мы отработали еще лет пять назад для особо фанатичных духов, не желающих сдаваться, когда нам нужен был живой "язык".
Я бросился к Серёже. Его руки были пристегнуты к спинке кровати, а ноги связаны. Я замер от неожиданности - парень широко улыбался. Видимо, действие наркотика ещё не прошло и ему море было по колено.
- Котяркин (только он меня так называл), развяжи меня, всё тело затекло. Ну не стой ты как истукан.
Я невольно улыбнулся.
Улыбаться я разучился с той минуты, когда увидел развороченную КАМАЗом машину моего отца и пацанскую руку, мёртво повисшую на двери пассажирского сидения.
И вот несколько месяцев назад, с появлением в моей жизни Сергея, эта способность снова вернулась ко мне.
Я развязал ноги, а вот за ключами пришлось вернуться к пленнику. Встретив его безучастный взгляд, я похлопал по странному черному наряду, похожему на костюм для дайвинга, нащупал в кармане ключи и вернулся к Серёже.
Он облегченно вздохнул, сел и обнял меня за шею.
- А я вовсе и не боялся, - произнёс он.
Я поцеловал его в мокрый от пота висок и помог встать. Мы поднялись по лестнице в гостиную и сели на диван. Артур остался сторожить пленника, а Сёма занял пост на балконе мансарды на случай визита незваных гостей.
- Котик, ты меня сначала выслушай, а потом принимай решение, - Серёжа просительно смотрел на меня, видя, как я набираю на телефоне номер. Сообразил, что я хочу вызвать сюда наряд полиции и следственную бригаду.
- Валяй, только имей в виду, ты сейчас под действием наркотика, который по указке этого урода тебе подсыпала медсестра.
- Ладно, я понимаю, что тебе не терпится свершить правосудие, - он забавно хихикнул, - он никогда не говорил так пафосно, интересно, что они ему скормили.
- Значит так, вкратце, у него был брат, он влюбился в какого-то Руслана, который слал ему письма с сервера "Берегов". Потом этот Руслан подсадил брата на тяжелые наркотики и бросил его. Брат покончил с собой. Так как письма приходили с адреса компании, он решил, что Руслан - это наш Руслан, и решил убить всех его близких, начиная с меня.
Ну и что тут думать? Покушение на убийство есть? Есть. Похищение есть? Есть. Пусть и по ошибке, но он совершил два особо тяжких преступления. Пусть с ним полиция разбирается.
- Я не против, только ты сам знаешь, они разбираться не станут, впаяют по полной, и вперёд на зону.
- Он по-любому будет сидеть. Я не понимаю, чего ты хочешь?
- Я хочу найти этого якобы "Руслана" и наказать его, - Серёжа серьезно смотрел на меня своими огромными глазищами, синими, как море. Невольно в памяти всплыли другие глаза, карие, с желтыми искорками, глаза моего Тоши. - Ты сможешь изолировать его, а я попрошу Руслана узнать всю подноготную этого парня.
- Думаю, Береговой его сначала разорвёт в клочья, а потом передаст останки полиции.
- Не разорвёт. Это я возьму на себя. Так ты мне поможешь?
- Ну, есть только один способ, есть следователь в СКР, мой однополчанин. Возможно... повторяю, возможно, он его арестует по подозрению в совершении преступления и посадит в одиночку. Но потом нам всё равно придётся дать показания, и его уже ничего не спасет. Хотя, куда проще, посадим его, а потом пороем и найдем этого Руслана. Он будет знать, что брат отомщен.
- И что ты этому Руслану предъявишь? Он же не силой заставлял пацана колоться. И разлюбить и бросить - это не преступление.
- А ты хочешь найти подонка и скормить его этому зверю? Ты точно обдолбался!
Серёжа грустно вздохнул:
- Я не знаю, чего я хочу. Хочу справедливости.
- Парни, у нас гости, - Сёма просунул голову между лестничными прутьями. Я вскочил как подорванный, передёрнув затвор пистолета.
- Не дергайся, свои, - тот лыбился с явным удовольствием, что ж, каждый по-своему снимает напряжение. - Шефы пожаловали со всей королевской ратью.
- Сёма, идиот, быстро вниз, делайте, что хотите, но Берегового туда пускать нельзя. Он с утра не в себе, если бы у него утром был пистолет, я бы уже в морге лежал.
Сёма кубарем скатился вниз по лестнице и бросился в подвал.
- Я убью Артура! - кто, кроме него, мог их сюда вызвать?
- Не надо никого убивать, - в дом вошел улыбающийся Гаврилыч. - Хоть я и старый пень, а GPS твоего Эскалэйда отследить сумею.
Следом вихрем влетел Руслан, честно скажу, я его таким ни до, ни после не видел.
Он сначала обнял, как пацана, растерянного Серёжку. Для того слишком быстро сменялись события. Потом упал на колени и исступлённо стал ощупывать его тело, ища повреждения. Слезы градом катились по измученному тревогой лицу.
- Руслан... Руслан... успокойся, со мной все в порядке, я жив и здоров, - похоже, даже Серёжа не ожидал такой реакции.
- Жив и здоров? Тебе не сказали, но эта стерва сыпанула тебе столько транквилизатора, что ты почти умер. Они с этим ублюдком тебя чудом откачали.
Даже для меня это было новостью. Теперь я лучше понимал беспокойство Руслана.
- Где он? Разорву к чертям!
- Успокойся, пожалуйста, - Сергей повис всем телом на шее у разъярённого друга. - Он меня и пальцем не тронул!
Видимо, силам Руслана наступил предел, он устало опустился в кресло, не отпуская от себя Сергея, как будто боялся снова его потерять.
Серёжка воспользовался случаем, забрался к нему на колени и положил голову на грудь. Картинка была настолько трогательной, что Гаврилыч пустил слезу, я отвернулся к окну, а сопровождающие скромно вышли из дома. Все понимали, что этим двоим пришлось пережить за этот сумасшедший день.
Некоторое время спустя Береговой спросил, почему до сих пор нет полиции. Я изложил просьбу Серёжи, хотя считал её бредом. Он удивлённо отодвинул от себя голову парня:
- Утёнок, ты это серьезно?
- Русланчик, но это же всё неправильно! Поставь себя на его место. И ты, Котяркин, тоже. Вы бы действовали по-другому? Ну, может, и по другому, но тоже бы хотели отомстить. Вы же умные, придумайте что-нибудь. Не убивать, конечно, но наказать его надо!
- Ладно, найдем и прижмём это ублюдка, но зачем держать похитителя у себя?
- Не у себя, Костя предложил попросить его однополчанина, он теперь следователь. Пусть запрёт в одиночке.
- Так, тут налицо стокгольмский синдром, - подал голос Гаврилыч.
- Усугубленный действием наркотика, его до сих пор прёт.
- Ты можешь договориться? - Руслан поднял на меня глаза.
- Могу попробовать, я так и сказал Сергею, но гарантий, что он согласится, никаких.
- Ну, попробуй, пара дней ничего не изменит, а Утенку надо прийти в себя, от такого недолго и свихнуться, - он снова нежно прижал пацана к себе, понимая, что, если сейчас не пойти на уступки, последствия могут быть очень серьёзными. Это пока он на наркотике, ему всё равно, а наступит отходняк - он почувствует в полной мере последствия похищения и плена.
Наблюдая этот чисто отцовский жест, я невольно подумал, что Серёжке непросто будет воплотить свою мечту в жизнь и стать для Руслана больше, чем другом, слишком долго тот приучал себя только к отцовству. Но этот чертёнок мог сломить любое сопротивление одним своим обаянием.
Руслан
Весь тот страшный день прошёл для меня как в тумане. Сначала я сорвался и ударил Кота по лицу, как потом выяснилось, совершенно напрасно. На самом деле он попросил Гаврилыча выделить людей на крышу, но тот отказал, так как не считал угрозу реальной.
Затем вычислили медсестру, подмешавшую нам в чай сильнейший транквилизатор. К моему ужасу, она рассказала, что у Утёнка случилась передозировка, и только каким-то чудом она вместе с тем, кто заварил эту кашу, смогла его откачать.
Но уверенности, что введенное ему лекарство подействует, у нее не было, так как похититель сразу увёз Сережу в неизвестном направлении. Я был в таком состоянии, что готов был придушить эту сучку.
К счастью, к тому моменту к нам присоединился отец. Он единственный, кто мог повлиять на меня и не допустить, чтобы я совершил глупость, за которую впоследствии пришлось бы отвечать.
Меня чуть ли не силком уложили в койку, и врач поставил мне капельницу, чтобы нейтрализовать действие наркотика и снять интоксикацию.
Через пару часов я чувствовал себя вполне сносно. Хотя все время под капельницей я хотел вскочить и принять участие в поисках Сергея. Самым страшным для меня было бездействие.
Усилия полиции и моей службы безопасности по поиску Утёнка ни к чему не привели. След обрывался на выходе из института.
Поняв, что все ниточки оборваны, я впал в прострацию. Думал о Серёже, о том, что, не встреть я его тогда, у киоска, он избежал бы многих негативных событий. Получалось, я не помог ему тогда, а только усложнил жизнь.
Он бы не наслушался бы оскорблений отца, ему бы не пришлось сбегать и прятаться, он бы не оказался на волосок от смерти на Волоколамском шоссе, и, наконец, он бы не был похищен.
Меня мучил вопрос: кому понадобилось так страшно меня наказывать? Но сколько бы я ни силился вспомнить, где и когда нажил такого беспощадного врага, ответа я не находил.
Сбивало с толку отсутствие логики в его действиях. На шоссе он хотел убить Серёжу, в больнице спас ему жизнь. Может, это какой-то душевнобольной из прошлой жизни Утёнка? Тоже маловероятно, жизнь он вел замкнутую, ни с кем не ссорился, кроме матери.
Устав от терзаний, я вызвал Гаврилыча. Вместе с ним пришел отец. Оба были на удивление спокойны.
- Руслан, есть хорошие вести. Кот идет по следу похитителя, подробности не сообщил, но обнадежил, что в ближайшее время он будет знать, где держат Сергея, - Гаврилыч не скрывал своего восхищения подчиненным.
А я испытывал угрызение совести за утренний удар в челюсть человеку, который не стал размениваться на обиду на меня, а бросился спасать своего любимца.
Нам оставалось только ждать. Мы сели с отцом и много говорили. Разумеется, о Сергее. Оказывается, отец не только поменял свое мнение о нем, но и по- своему привязался к парню.
Примерно через час в палату ворвался Гаврилыч:
- Я отследил их машину, они недалеко от Москвы.
- Едем! - вскочил я, но тут вмешался отец.
- Куда, ты только из комы вышел, тебя отравили. Тебе врач лежать велел.
Я лишь посмотрел на него, и он понял, что меня не удержать никакими уговорами и даже силой своего авторитета не удастся, пожал плечами и пошёл к выходу.
Через полтора часа я уже держал своего милого Утёнка в объятьях. Сказать, что я был счастлив, - значит не сказать ничего. Мне казалось, что для него не могло все кончиться без последствий. Пусть он и не пострадал физически, душевная травма еще даст о себе знать. Сейчас он держался спокойно, но, как сказал Костя, это было лишь последствие действия наркотика, принятого против его воли им еще вчера ночью.
К похитителю меня не пустил Кот - и правильно сделал. Несмотря на своё благоразумие, я так долго находился в отчаянии, да и чувствовал себя не лучшим образом, что легко мог сорваться и натворить бед.
И тут Кот озвучил странное желание Утёнка по поводу пленника. У меня не было сил возражать, да и это дало бы возможность раскрутить весь странный клубок непонятных тайн и событий, который привёл ко всему этому кошмару.
Сейчас мне хотелось только одного. Упасть в кровать, прижать к себе Серёжку и не отпускать его от себя ни на шаг. Пока не пройдет этот страх потерять его.
Мой организм достиг своего предела, и меня в полубессознательном повезли домой.
Возвращаться в больницу я наотрез отказался. Медицинская помощь мне была без надобности, просто надо было отдохнуть. В нашем доме жил завотделением института Вишневского, я позвонил ему, и он охотно согласился помочь, если возникнет такая необходимость.
дороге Гаврилыч сообщил, что после этого дела уйдет на пенсию. Хотя он серьёзно прокололся, выгонять его я и не думал. Но тот для себя уже всё решил, а у меня не было сил спорить.
- Ладно, делай. как знаешь, но только не прямо сейчас, - устало сказал я. - Пока неизвестно, может, у него сообщники есть. Уйдешь, когда всё успокоится.
- Разумеется, я просто заранее предупредить хотел, чтобы у вас было время найти замену.
- А зачем мне её искать? - я вопросительно посмотрел на Кота, сидевшего рядом с водителем. - Пойдёшь на место Гаврилыча?
За утренний мордобой я извинился перед ним ещё раньше, когда благодарил за спасение Утёнка. Оказалось, он и не думал обижаться, сказал, что сам бы себе врезал, если бы был не уверен, что спасёт Сергея.
- Давайте решать проблемы по мере их поступления, - Кот был прав, Гаврилыч явно не вовремя завел этот разговор.
- Котяркин, только не бросай нас, пожалуйста, - послышался тихий голос Утёнка.
Кот обернулся, с нескрываемой любовью посмотрел на Серёжу и успокаивающе сказал:
- Куда же я теперь от тебя денусь? Даже если выгонят, все равно присматривать за тобой буду.
Ревности во мне не было, лишь безмерная благодарность этому сильному и спокойному человеку. И я знал, как показать ему эту благодарность. Но это позже, сейчас мне смертельно хотелось спать.
- Костя, сейчас приедем, попытайся связаться со своим знакомым следователем, если он не согласится - сдавайте ублюдка в полицию, пусть они с ним разбираются. К моей квартире охрану, какую сочтёте необходимой, остальным - отдыхать. Завтра с утра вас всех жду у себя дома.
Приехав, я сразу отправился в душ, отец пошёл на кухню колдовать с ужином, а Утёнок забился на диван и бессмысленно уставился в окно, видимо, наступил отходняк от наркотика.
Когда я вышел из душа, в дверь позвонили.
Открыв, я увидел врача из Склифа с медсестрой.
- Добрый вечер, Антон Васильевич. Зачем вы здесь? - удивился я, ведь, уезжая, предупредил его, что не вернусь.
- Меня Константин Алексеевич из вашей охраны попросил проверить Сергея, он думает, что ему нужно поставить такую же капельницу, как и Вам, он же тоже получил солидную дозу наркотика. И, хотя ему ввели антидот, подстраховаться не мешает. Я, кстати, тоже так думаю. А Вам я поставлю капельницу с витаминами и с общеукрепляющим препаратом, Вы отказались лежать в больнице, но это не значит, что Вы здоровы.
- Спасибо большое, проходите. О состоянии Сергея мне бы и самому следовало подумать, но день выдался сумасшедший, упустил из виду. И у меня ещё одна просьба, вы не психотерапевт, но понаблюдайте за ним, мне надо знать, как события сегодняшнего дня отразились на его психике.
- Понимаю Вашу обеспокоенность. Похищение часто очень негативно сказывается на нервной системе, - врач с сестрой уже прошли в комнату и раскладывали на столе необходимые для капельниц лекарства. Утёнок безучастно наблюдал за ними. Его взгляд был пуст, и это меня очень беспокоило.
Я набрал Кота:
- Костя, хотел поблагодарить за врача, мне в голову это как-то не пришло.
- Все нормально, Руслан Александрович, я же всё понимаю.
- Теперь Руслан Александрович я для тебя только в офисе, при личном общении называй меня просто Русланом и на ты, если бы не утренняя моя глупость, сказал бы, что ты нам с Утенком теперь как брат, так много ты для нас сделал.
- Спасибо... Руслан. Братья тоже дерутся, так что забудь ты ту оплеуху, я ни боли, ни обиды не почувствовал. Как Серёжа?
- Впал в прострацию, потухший взгляд, молчит. Может, врач чем поможет. Слушай, Костя, спланируй завтра день так, чтобы побольше времени провести с ним. Он тебя любит и доверяет тебе. Возможно, в кругу близких людей он быстрее оклемается. Да и его охрана пока еще актуальна.
- Конечно, Руслан. Во сколько мне быть?
- Как дела порешаешь, сразу приезжай. А что твой следователь? - чёрт, об этом надо было спросить в первую очередь, мои сотрясенные мозги явно выпадали из реальности.
- Гаврилыч разве не докладывал? Приняли нашего похитителя. Завтра допросят, а спецы уже начали на него и его брата копать, его же опознали по отпечаткам пальцев. Кстати, имя Александр Плотницкий Вам ничего не говорит?
- Тебе, Кот, тебе! Нет, впервые слышу, хотя я не могу помнить всех по работе. Но лично точно не знаком.
- Примерно так я и думал. Серёжа был прав: ошибся парень, ох, как ошибся.
- Ну, это было ясно с самого начала. Неужели ты хоть на секунду поверил, что я мог пацана на иглу посадить?
- Нет, конечно, просто вся история мутная, подумал, может, вы где-то пересекались, и он выдумал эту байку про брата. Ничего исключать нельзя.
- Тут ты прав. Ладно, Костя, устал я, завтра ждём.
- Буду, как только освобожусь. Работу в офисе никто не отменял, а Гаврилыч совсем сдулся, винит себя во всем произошедшем. Отдыхайте, спокойной ночи, охрану я выставил, неожиданностей не предвидится.
- Спасибо, Кот, тебе тоже спокойной ночи, - в тот момент я ещё не знал, что Костя собирался допрашивать похитителя до тех пор, пока не добьётся правды. И не завтра, как он мне сказал, а немедленно.
Я прошел в комнату моего Утёнка. Он лежал под капельницей, вперив взгляд в потолок.
- Как ты себя чувствуешь? - мне невыносимо хотелось лечь рядом, согреть его теплом своего тела, успокоить и увидеть, когда в темно-синих глазах зажгутся огоньки.
- Вроде нормально, - безразличным тоном ответил он.
- Хочешь, я лягу рядом, и мне здесь капельницу поставят? - надо было выводить его из состояния апатии. О сексе речь не шла, а вот присутствие рядом близкого человека, возможно, помогло бы.
- Конечно, ложись. Мне так... не могу объяснить... не плохо, скорее, муторно.
- Понимаю. Просто поверь, что это пройдет, - сказал я, устраиваясь рядом.
Врач, видимо, слышавший моё предложение, уже принес стойку и аккуратно ввёл мне иголку в вену.
- Позовите, пожалуйста, отца сюда.
- Сейчас. Всё нормально, игла не беспокоит?
- Все отлично, Антон Васильевич, вы кудесник от медицины, я даже ничего не почувствовал.
Через пару минут в комнату вошёл отец.
- Пап, ты там приготовил поесть? Угости Антона Васильевича с медсестрой ужином.
- Не стоит беспокоиться, - засуетился врач. - Мы дома поедим.
- Никаких дома, Антон Васильевич, составьте старику компанию, мне просто необходимо с кем-нибудь выпить. Не спаивать же этих гавриков, тем более, они под капельницами. И, кстати о капельницах, их же потом снять надо будет.
- Ну, если Вы так ставите вопрос, Александр Николаевич, не смею отказаться. Только больных надо тоже покормить.
- Я не хочу есть, - два голоса слились в один.
Мы переглянулись с Серёжей и слабо рассмеялись.
- Их я попозже покормлю, если надо будет, силой заставлю, - судя по его серьёзному тону, так оно и будет.
Они с доктором ушли в гостиную, и я через проём двери увидел, как суетится медсестра, накрывая на стол. Что же, нам всем необходимо расслабиться и отдохнуть.
Я взглянул на моего Утёнка:
- Серёж, расскажи, как оно было? Ты сильно испугался?
- Нет, совсем не испугался. Сначала не понимал, где я и что происходит. Я же очнулся только в подвале. Потом, когда он со смаком рассказывал, как будет посылать тебе каждый день по моему пальцу, немного запаниковал. Но пришла мысль, что ты и Котяркин меня отыщите. Решил его разговорить, в фильме каком-то видел, что в первую очередь надо установить контакт с похитителем. Сразу понял, что он ошибся, это не ты его брата на наркотики подсадил, ты просто не мог такое сделать. Ну, а потом Кот с Артуром и Семой нагрянули. И вот тут мне поплохело, не знаю, наверное, от наркоты. Кстати, ты Артура с Никитой поблагодарил?
- Конечно, Никита умудрился даже на вечернее представление успеть. А от Артура я даже не ожидал такого, с виду тихий, а тут чуть ли не сам штурм организовал.
- Правда, они классные? - оживился Серёжа. - За одни сутки нам обоим жизни спасли, такого даже в американском боевике не увидишь.
- Это точно, - улыбнулся я, видя, как глаза Утёнка вновь оживились. - Умеешь ты друзей заводить.
- Я вот думаю, как их отблагодарить. У них же всё есть, не самолет же им дарить.
Я рассмеялся:
- Странное у тебя представление о благодарности и подарках. Уверен, они это делали не ради них. Но идея у меня есть.
- Какая? - его глаза вновь стали блестеть, видимо, недооценил я стойкость его нервной системы, бои с собственной матерью закалили его психику.
- У меня есть квартира в Венеции, а у отца небольшая вила в Ницце, пусть выберут и отдохнут, где захотят, ну, или сначала там, а потом там. Никиту же тоже недавно похищали. Наверняка им тоже нелегко это далось.
- Классно ты придумал, - он потянулся, чтобы обнять меня.
- Лежи спокойно, ты же под капельницей.
И тогда прозвучало то, что я мечтал услышать больше всего на свете:
- Я очень тебя люблю!
Сердце сладко сжалось, мне такого никогда не говорили. В смысле парни.
- Утёнок, если бы я тебя потерял... - хрипло начал я.
- Ну не потерял же, - перебил он меня. - И не потеряешь. Вообще с этими похитителями что-то не так, тупые они какие-то. Смотри, Артур Никиту за пару дней нашёл и освободил, а меня вообще за несколько часов Кот отыскал.
- Это ты верно заметил. К счастью для нас, они не продумали свои планы как следует.
Я был рад смене темы разговора, иначе бы весь накопленный за день негатив вылился из меня потоком слёз. А с Серёжой мне надо было быть сильным, увидев меня плачущим, он бы и сам расклеился.
в капельницах подходило к концу, и я позвал сестру. Вместо неё в комнату ввалились явно повеселевшие отец с доктором.
- Вы как? - Отец был слегка навеселе. Я подумал, что мне тоже не помешает пара-тройка порций хорошего коньяка.
- Ну, не так, как вы, но чувствуем себя гораздо лучше, - я действительно испытывал прилив сил, да и Утёнок заметно оживился, бледность исчезла, глаза блестели. - А мне приложиться к святому источнику веселья можно будет, Антон Васильевич?
Тот пьяно ухмыльнулся:
- Отчего же нет, Руслан Александрович, но только в меру и некрепкое. Я вам сейчас давление померю.
Медсестра сняла капельницы, а врач замерил давление:
- Норма, и выглядите вы оба неплохо. Хорошо поешьте, и немного спиртного вам точно не повредит.
- Серёже ещё не стоит выпивать, - вмешался мой заботливый родитель.
- Александр Николаевич, после пережитого стресса я настоятельно рекомендую молодому человеку стаканчик красного винца, я видел у вас там непочатую бутылку. Я же не говорю ему в умат напиваться, а грамм 100-150 для нервной системы только на пользу пойдут.
Когда мы сели за стол, я заметил, что Антон Васильевич внимательно наблюдает за Утёнком. Значит, он запомнил мою просьбу.
Хотя в данный момент психологическое состояние Серёжи у меня тревоги не вызывало. Он был рад гостям, рад отвлечься от дневного кошмара.
Глаза блестели, и по лицу гуляла мягкая улыбка, заставлявшая моё сердце биться чаще. Сейчас я уже не мог представить своей жизни без него.
Несмотря на все беды, свалившиеся на него из-за меня, я надеялся, что, вытащив его из того гадюшника, в котором он был вынужден обитать, я все-таки помог ему.
Любя его всем сердцем, я не надеялся на взаимность, и сейчас, когда он признался мне, что я ему небезразличен, я впервые в жизни ощутил состояния полного счастья. Мне больше нечего было желать, всё, что я хотел, у меня уже было.
Однако сомнение в его истинной ориентации мне не давало покоя. Ведь когда он предлагал себя в качестве платы за помощь, было видно, что это было противно его природе, что идёт он на это только из чувства благодарности.
У него, видимо, в генах было заложено жертвовать собой ради прихоти других. Достаточно вспомнить его мать. Видя от неё только ненависть и корысть, он до последних её дней продолжал заботиться о ней.
Я не хотел от него жертвоприношения, даже во имя любви. Его счастье стало для меня важнее моего собственного. И я с тревогой в душе ждал наступления ночи.
Ссылаться на плохое самочувствие не было выходом. Сейчас, когда я скинул маску заботливого опекуна, он ждал от меня вполне определенных действий. А я боялся, вдруг это не его, вдруг в угоду мне он будет терпеть мои ласки, а настоящего влечения не возникнет.
С этими невеселыми мыслями я присоединился к застолью. И сразу понял, что отец на самом деле ничего не готовил. Стол был уставлен блюдами из ресторана, доставлявшего еду на дом. Я и сам неоднократно пользовался услугами этого элитного заведения.
Это мне почему-то подняло настроение, и ужин прошел весело и непринужденно. Спиртное быстро сняло скованность, и с самого начала мы, как сговорившись, не касались темы похищения и всех событий, с ним связанных.
Уже поздно ночью, когда Антон Васильевич с медсестрой Ларисой, оказавшейся милой и компанейской девушкой, ушли, а изрядно выпивший отец отправился на боковую, мы остались с Утёнком одни.
И тут, под воздействием выпитого, меня как прорвало. Я честно и искренне рассказал ему о своих сомнениях. По мере рассказа его лицо грустнело, в глазах гас блеск, а мое сердце разрывалось от противоречивых чувств. Ведь совсем недавно я сам дал ему надежду и сейчас отнимал её.
Не сказав ни слова, он встал и скрылся в своей комнате.
Я налил себе еще вина, выпил и задумался. Не знаю, сколько я так просидел, заливая свои думы вином, но вдруг из комнаты Серёжи послышался вскрик и невнятное бормотание.
Я как подорванный рванулся к нему в комнату. Утёнок лежал на кровати. Я на минуту замер в смущении, потому что он был абсолютно обнажён. Тут послышались всхлип и неясное:
- Умоляю, не убивай его, ты же меня порезать хотел...
Я понял, что у парня кошмар. Не зря я волновался о его психике.
Я осторожно присел на край его кровати. Длинные светлые волосы, в беспорядке раскиданные по подушке, были мокрыми от пота. Руки были сжаты в кулаки и мерно били по матрасу.
Я лег, придвинулся вплотную к его телу, одну руку просунул ему под голову, а другую положил ему на грудь и стал шептать успокаивающие слова. Длинные ресницы дрогнули, он приоткрыл глаза, узнал меня и, развернувшись, обнял, прижавшись ко мне всем телом.
Вопреки всем своим запретам, я не смог не отреагировать и моментально возбудился. Отстранить его от себя мне не позволила совесть, парня надо было успокоить.
Неожиданно он нашел мои губы своими, и, не успел я охнуть, как его язык активно исследовал мой. И вот тут мне снесло крышу. Я моментально забыл все свои доводы и страхи и ответил ему. У меня уже давно не было секса, а, держа в руках любимое, да ещё и абсолютно голое тело, я уже не отдавал отчета своим действиям.
Покрывая его шею, а затем грудь легкими порхающими поцелуями, я спускался всё ниже, пока не был остановлен внушительным препятствием. Кто бы мог подумать, что у худенького парня достоинство богатырского размера.
Было темно, и разглядеть я его не мог, зато исследовать языком и губами это чудо природы мне ничто не мешало. Мда, мой коронный номер с полным заглатыванием у меня в этот раз не пройдет. Не по Сеньке шапка!
Его тело откликалось на все мои прикосновения, я с удовольствием наблюдал, как его руки судорожно перебирают простыню, в которую он вцепился мертвой хваткой, а бедра елозят как заведенные. По невнятным звукам я понял, что он из последних сил сдерживает стоны. Сдерживает, буквально стиснув зубы до скрежета. Значит, мои сомнения насчет его ориентации были неоправданными, и он наслаждался действом не меньше моего.
Мне вдруг захотелось сделать его первый опыт незабываемым. Поэтому я, не торопясь, стал вылизывать каждую клеточку его нехилого инструмента. Начиная с головки и заканчивая маленькими для такого размера яичками.
По его реакции я понял, что самыми чувствительными местами были головка, яички и внутренняя сторона бедер. Я с наслаждением водил и губами, и языком и даже помогал себе руками, дожидаясь, когда же его наконец прорвёт и он издаст хоть какой-нибудь звук. Но солдатик оказался на редкость стойким, и хриплый стон я услышал, только когда в гортань мне ударила мощная струя.
Видимо, он сам не ожидал этого, ведь я был у него первым, причем во всех возможных смыслах. Предполагая, что мне будет неприятно то, что он кончил мне в рот, он рванулся, но было уже поздно.
- Прости, - послышалось в тишине комнаты.
Он так испугался, что его ствол обмяк. Меня это совсем не устраивало, и я с новой силой продолжил свои познавательные изыскания его эрогенных зон, давая тем самым понять, что мне не противно и я наслаждаюсь процессом не меньше, чем он. Почувствовав, что все в порядке, он облегченно вздохнул, откинулся на подушку, и его "чудо" моментально приобрело прежнюю твердость.
Я прошёлся по всей длине этого богатырского орудия и сосредоточился на гладком и нежном перешейке, проходящем от основания члена к анусу. Утёнок полностью утратил контроль не только над своими эмоциями, но и над телом. Его бедра то сильно сжимали мою голову, то их разбрасывало в разные стороны. Улучив момент, когда он распахнул ноги, я приподнял его таз и приник губами к маленькому аккуратному отверстию. От его невольного вскрика я даже испугался. Однако это меня не остановило, и мой напряженный язык проник в его тело.
- Аааах... Руслан... что ты делаешь... остановись... - слова протеста слетали с его губ, а тело делало совсем противоположные вещи. Он то поддавался ко мне, то отодвигался, ноги скрещивались на моей спине, а руки, схватив голову, тянули её к своей расщелине.
Я тоже был дико возбужден и чувствовал, что меня надолго не хватит. Я проделал обратный путь снизу к его губам и дал волю своему языку. Здесь нужно было быть нежным и настойчивым одновременно. Ему нравилось прикусывать поочередно мои губы, обводить своим языком их контур, переплетаться языками и сексуально постанывать прямо мне в рот.
Видимо, сказывался дефицит физического контакта, его точно никто раньше не обнимал, не гладил по голове и не целовал. Сейчас на подсознательном уровне он старался наверстать упущенное и прижимался ко мне всем телом. А такая незатейливая ласка, как проведение пальцами по его лицу, вызывала в нем бурю эмоций.
Я ненавязчиво дал понять, чтобы он перевернулся на живот. Он охотно выполнил мою пользу и похотливо оттопырил свои восхитительные ягодицы. Откуда это взялось в этом скромном и застенчивом парнишке?! Я прошёлся длинным мазком языка от шеи до копчика и зарылся в расщелину, ища уже знакомые моим губам и языку вход.
неизбежное приближение оргазма, я изо всех сил стал разминать и растягивать заветное колечко мышц. Рискуя сделать ему больно, я ввел в него сначала один палец, а затем и второй. То ли мышцы его были достаточно эластичны, то ли он отвлёкся на сам процесс, но я не почувствовал, что ему больно, и на всякий случай хриплым шёпотом спросил:
- Тебе неприятно?
- Может, прекратишь задавать глупые вопросы и войдешь в гости?
Фраза прозвучало смешно, я быстро надел презерватив, который протянул мне мой запасливый Утёнок. Обильно смазал его гелем и с замиранием сердца ввел в него свои, не бог весть какие, семнадцать сантиметров. В ответ он выгнулся навстречу мне и стал энергично помахивать тазом. Немного растерявшись от такой прыти, я присоединился к нему и, видимо, задел ту самую волшебную точку, потому что он всхлипнул, застонал и начал еще активней тереться об меня.
Найдя его "больное" место, я настойчиво направлял все усилия на него. Божечки, что с ним творилось! Он извивался подо мной, как змейка, хватал руками простынь, стонал в голос, забыв о стеснении и сдержанности. И вдруг его плотная влажная теснота начала ритмично сжиматься, я понял, что происходит, и отпустил свои тормоза. Никогда в жизни я так бурно не кончал. Несмотря на темноту в комнате, в моих глазах появлялись белые всполохи, сознание было на грани, я не отключался, но я не помнил себя в тот момент, в перевозбужденном мозгу была только одна мысль: "он только мой". И, несмотря на то что длилось это сравнительно недолго, я настолько потерялся во времени и своих ощущениях, что пришёл в себя, только когда любимое тело подо мной затихло.
- Ты в порядке? - шепнул я ему в ушко. Ответа не последовало. Меня это встревожило, я вышел из него, нежно перевернул безвольную тушку и включил лампу на тумбочке. Прерывистое дыхание несколько успокоило меня, но глаз он так и не открыл.
Я стал нежно водить языком по губам, длинные густые ресницы задрожали, веки приоткрылись. Его взгляд говорил о том, что он не осознает, где находится и что произошло. Я что, в транс его ввел своими эскападами?
- Утёнок, Утёнок, ты как?
Взгляд медленно, но всё же стал проясняться. И вот два аквамариновых глаза с любовью смотрят на меня, и в них плещется беспредельное счастье. Ну и конечно же, ироничная натура тут же дала о себе знать:
- Что, хочешь ещё подождать, чтобы я окончательно определился со своей ориентацией?
Я со смехом закрыл язвительный рот своими губами. Я готов был не отрываться от них вечно. Счастье наполняло каждую мою клеточку, хотелось орать от радости.
Видимо, примерно то же чувствовал мой Лебедь. Изо всех сил прижав меня к себе, он тихо прошептал:
- Никогда не отпускай меня от себя. Я больше так никого не полюблю.
- Ты мой, и это не изменится.
Мы разомкнули объятья, эмоции стали утихать, но чувство единения не оставляло меня ни на секунду.
Как перед смертью, образы и события моей жизни мелькали в моем сознании, потом их стерло произошедшее, и я четко ощутил, что до этой ночи я жил не полной жизнью, что шёл к этому долгие годы одиночества и что только с этого момента я стал по-настоящему счастливым.
Но невольная тревога за психику любимого вернула меня с небес на землю. Такой встряской я мог навредить его нестабильному состоянию.
Я вгляделся в любимые глаза:
- Как ты себя чувствуешь?
Он удивлённо посмотрел на меня:
- Выебанным... и ещё невероятно счастливым, а как я, по-твоему, должен себя чувствовать?
- Когда я пришёл к тебе, у тебя был кошмар.
- А, ты о "Умоляю, не убивай его, ты же меня порезать хотел...", - захихикал он, - а как ещё я мог тебя затащить к себе в постель?
Я потерял дар речи. Так это всё тщательно разработанный план! Отсюда и невесть откуда взявшиеся презерватив с гелем-смазкой. Его счастье, что я просто не мог на него злиться, никогда не получалось. Я схвати подушку и начал в шутку ею его бить. Он ржал и уворачивался.
- Провокатор чёртов, я же испугался за тебя!
- А ты вспомни, что было потом, - он жизнерадостно хохотал. - Твой страх, по-моему, как ветром сдуло.
Я сгреб его в охапку, и мы, счастливые, затихли.
- Я не знал, что могу так любить и быть таким счастливым, - слова шли прямо из моего сердца.
- Я тем более. Вся моя жизнь - это был путь к тебе, - его слова звучали так искренне, что душа замирала.
Уставшие, мы так и заснули, не размыкая объятий.
Утром я проснулся от яркого солнечного света. С вечера мы не задернули шторы, и весеннее солнце заливало своим светом комнату. Настроение было таким же солнечным.
Утёнок пристроил свою голову у меня на груди и мирно посапывал. Во сне его лицо было совсем юным. Но я ни на секунду не пожалел о произошедшем этой ночью. Это должно было случиться, и это произошло. Сомнения больше не терзали мою душу.
Я мысленно поклялся самому себе, что отдам все тепло своей души этому, пусть и великовозрастному, но всё ещё маленькому человечку, буду защищать и оберегать его и пронесу эту любовь через всю свою жизнь. Я знал, что клясться бессмысленно, обстоятельства подчас сильнее нас, не говоря уже о судьбе, которая рулит нашими жизнями вопреки нашим желаниям. Но мне было необходимо поклясться, чтобы в тяжелую минуту эта клятва помогла мне собрать все свои силы и чтобы при необходимости до конца бороться с людьми, обстоятельствами и судьбой за его счастье.
А ещё вся моя сущность была пронизана щемящей нежностью к этому человечку, полностью доверившему мне свою жизнь и отдавшему мне всего себя без остатка.
Утёнок пошевелился, забавно почмокал губами, потянулся, сел и стал тереть глаза кулачками. Это была такая милая картинка, что я не сдержался, обнял его и повалил на себя. В ответ раздался заливистый смех:
- Тебе ночи было мало?
- Мне всегда будет тебя мало!
- Обещаешь?
- Обещаю!
- Какой же я счастливый! - сейчас он был похож на котенка, объевшегося сметаной. - И ещё мне до смерти хочется повторить то, что было ночью.
- Повторим, Утёнок, обязательно повторим. Кстати... - я смутился, трудно было задать такой прозаический вопрос после романтических признаний. - У тебя ничего не болит?
Я со стыдом вспомнил, что хотел сделать для него его первый раз незабываемым, но не совладал с собой и вошёл в него без подготовки. Да ещё и не предложил поменяться ролями, хотя его размеры меня несколько смущали.
- Неа, - он лукаво улыбнулся и полез в тумбочку, откуда достал темный пузырек и, смеясь, показал мне.
Попперс! Как он узнал о нём и где достал, спрашивать не хотелось. Так вот почему мышцы его анального отверстия были такими мягкими и податливыми. Тут я подумал, что это отличная идея, и сегодня я без страха смогу отдаться ему, чтобы быть с ним на равных. Почему-то для меня это было очень важно: не только брать, но и отдавать. И именно с ним, потому что в этом отношении я был нетронутым девственником, и мне даже в голову раньше не приходило выступить для кого-то в роли нижнего.
В дверь тихонько постучали, и, видимо, на всякий случай отец решил не входить, а громко сказал:
- Серёжа, завтрак готов, иди умываться, двенадцатый час уже!
- Иду, дядя Саша, через минуту буду, - Утёнку с трудом удалось сказать эту фразу не смеясь, ведь он видел мою перепуганную физиономию.
Я не боялся осуждения отца, просто всё случилось так внезапно, что я потерял способность контролировать свои эмоции.
- А он сейчас и к тебе постучит, - хихикнул этот негодник.
- А ты хочешь, чтобы мы скрывали наши отношения?
- Мне, если честно, все равно. Я - никто, а вот твоя репутация может пострадать. Так что не стоит звонить об этом направо и налево.
Я в очередной раз подивился его разумности, и снова сердце пропустило удар - он думал в первую очередь обо мне, а не о себе.
- Ну, от отца ничего не скроешь, так что на всякий случай приготовься выслушать лекцию о безопасном сексе, - улыбнулся я.
- То есть он не будет метать громы и молнии и обзывать нас пидорасами?
- Надеюсь, что нет. Обо мне он знает, а, узнав о тебе, вряд ли удивится. В восторг это его не приведет, но и негативной реакции не вызовет. Пошли мыться.
Когда мы появились в студии, стол был уже накрыт, а отец варил кофе. Вид после вчерашних возлияний у него был еще тот, но бывало и хуже, сейчас выпьет кофе и будет как огурчик.
За столом все прошло спокойно, почти в полной тишине. Я начал думать, что спьяну он крепко спал и не слышал наших кувырканий, а вычислять по лицам, что между нами происходит, как он обычно любил делать, у него не было сил с похмелья.
Какие планы на сегодня? - он отложил вилку и вопросительно на меня посмотрел.
- К двенадцати придут мои заместители, мы решим текущие дела. Я хочу неделю отдохнуть, так что надо будет назначить исполняющего обязанности.
- А назначь меня.
- Пап, тебе неделю, как минимум, придется входить в курс дел. В принципе, горящих сделок нет, только плановое выполнение уже заключенных контрактов. С этим справится любой мой зам, а у тебя фирма, ты про танкер не забыл?
- Не забыл, но у меня есть Илья, он с делами справляется лучше меня, знаний и энергии побольше. Так что я могу спокойно остаться здесь, контролируя Тюмень по скайпу.
- Приемника готовишь? - Илья был моим двоюродным дядей со стороны матери, и вполне логичным было, что он займет его место, когда тот соберется на пенсию.
- Мой приемник ты, всегда был и всегда будешь. Илья отличный исполнитель, но свежих идей от него не дождешься, да и не стремится он занять мое место, на редкость не амбициозен. А остаться я хочу, чтобы вы куда-нибудь съездили вдвоем, после всех передряг вам обоим это просто необходимо.
- Отличная мысль, - оживился я, - как я сам об этом не подумал? Сейчас у нас тихо, моё присутствие не потребуется. Утёнок сдаст экзамены, и можно будет отдохнуть.
- Серёж, я и забыл про твою учебу! Как думаешь, ты готов к ним, после всего произошедшего?
Утёнок потупился, я знал о его патологической скромности, поэтому поспешил прийти на помощь:
- Пап, ты не представляешь, какой он умный и начитанный, плюс у него феноменальная память. Я перевел его из простой школы в школу при МГУ, а он как был круглым отличником, так и остался. Учителя не нахвалятся, он первый не только в своем классе, но и во всех выпускных.
На парня было жалко смотреть, он покраснел как рак, как будто я его не хвалил, а ругал.
- Это просто замечательно. Мне это кажется невероятным: жить в таких условиях и при этом так хорошо учиться. Тебя палкой подгонять приходилось, а он сам, без понуканий... у меня слов нет! - отец явно был поражён.
- Я тебе сразу сказал, что он удивительный!
- Если серьезно, кто другой рассказал бы, ни за чтобы не поверил!
Серёжка уже сползал под стол от смущения.
- Раз такое дело, его просто необходимо поощрить. Серёж, выползай оттуда, тебя хвалят, а не хаят, - отец искренне улыбался, и что- то, очень похожее на гордость, звучало в его голосе.
- Не люблю я этого, - пробурчал покрасневший парень.
Мы с отцом расхохотались.
- И вот так постоянно, другие дневники из-за двоек прячут, а этот - из-за пятёрок.
Тут раздался звонок в дверь, и Серёжка с облегчением умчался открывать.
- Вот ведь как бывает, кажется, просто помогаешь постороннему человеку, а в результате оказывается, что спасаешь себя от одиночества, - задумчиво произнес в отец.
- Ты о нас с Сергеем?
- Скорее, о тебе, скоро тридцатник, а ни друзей, ни любимого человека. И когда вы уедете, сделаю у тебя ремонт, если ты не против. А то звукоизоляция ни к чёрту.
До меня не сразу дошло, о чем он, а когда дошло, пришла моя очередь сползать под стол.
Увидев мое смущение и замешательство, отец улыбнулся:
- Не поверишь, но мне кажется то, что между вами произошло, это логично и... естественно, что ли. Береги его, судьба редко делает такие подарки. Я утром говорил с матерью, мы оба за вас счастливы.
Слов у меня не находилось.
К счастью, в комнату стали заходить три мои заместителя и два начальника департаментов.
Новость, что отец будет руководить корпорацией в моё отсутствие, никого не удивила, все знали о его деловой хватке, строгости и справедливости в принятии решений. Совещание закончилось довольно быстро.
Следующим гостем стал Кот. Утёнок с порога бросился к нему на шею:
- Котяркин, ты есть хочешь? - в этом был весь Утёнок, сначала надо позаботиться о друге, а остальное потом.
Кот выглядел измотанным и уставшим, но казалось, что, когда он обнял Сережку, он как будто подпитался его энергией, мягкая улыбка осветила лицо, глаза ожили.
- По правде говоря, перекусил бы что-нибудь.
- Садись, рассказывай, что нового, а я по-быстрому что-нибудь соображу. Ещё голодные есть?
Так как завтрак был легким и прошло достаточно времени, мы с отцом дружно подняли руки.
- Ну, понятно, на всех и помногу, - притворно-горестно вздохнул Сергей и принялся шуровать у плиты.
- Ну что, допросили его уже?
- Еще ночью, я хотел побыстрее разобраться с этим делом, поэтому тянуть не стал. Так вот, этот Плотницкий не дурак, не знаю, какие доводы ему привёл Сережа, но, когда мы начали допрос, он уже знал, что ошибся. Поэтому выложил всё, что знал. Дальше было дело за ATI-отделом. Узнав про сложившуюся ситуацию и два покушения, они безропотно вышли на работу посреди ночи. К шести утра у нас уже был подозреваемый. Помнишь, Руслан, ты нанимал фирму по установке новой противопожарной системы? - я согласно кивнул. - Там был нужен доступ их специалиста к нашему серверу, чтобы завести управление системой на центральный компьютер и компьютеры охраны. Один из специалистов фирмы был тот самый Руслан. Непростой человек оказался. Занимался распространением наркотиков в больших масштабах, а IP-адреса своих клиентов использовал для связи с распространителями, ну и заодно со своими многочисленными любовниками. ФСБ были готовы его взять, но он умер от передозировки. И по странному стечению обстоятельств, в тот же день, что и брат Плотницкого, я сравнил время смерти, разница в пятнадцать секунд! И не говорите мне после этого, что судьбы не существует. И еще одно: брат Плотницкого покончил с собой не из-за любви, а из-за того, что заразился СПИДом, просто в письме зачем-то указал другую причину.
Сзади меня что-то упало на пол. Я обернулся: Утенок стоял с поникшей головой, на полу лежал дуршлаг. Я подошел к нему и приподнял голову за подбородок. В глазах стояли слезы.
- Ну, а теперь что случилось?
- Парня жалко, так бездарно подставился, - чистая душа, его чуть не убили, а он за наркомана какого-то переживает.
- Серёж, - вмешался отец, - каждый делает свой выбор. Он его сделал, его никто насильно к этому не принуждал. Ты бы о близких подумал, мы тут с голоду умрём, пока ты слезы льешь.
- Да я не о брате, я об этом Плотницком, я видел, он неплохой человек, от горя крыша поехала, - говоря на ходу, Сережка метнулся к плите, и уже через пару минут перед нами стояли тарелки со спагетти с сыром и фрикадельками и пара салатов. Когда он всё успел?!
Неделю спустя мой Утёнок блестяще сдал экзамены, несмотря на то, что большую часть времени мы проводили в постели, не в силах насытиться друг другом. Роль нижнего мне далась с трудом, но тело быстро привыкло к огромному размеру Серёжи- младшего, и мы были оба очень этим довольны. Как бонус я получил новые, абсолютно неописуемые впечатления от его мощного присутствия во мне, впервые испытав анальный оргазм.
Отец за успешную сдачу экзаменов подарил Серёже его первую машину, и тот, не имея пока водительских прав, только облизывался на свой новый "BMW".
А ещё через два дня я с Утёнком и Артур с Никитой улетали в Ниццу, под теплое средиземноморское солнце. Наши друзья с радостью согласились провести отпуск вместе, благо, звукоизоляция на отцовской вилле была на европейском уровне. В наших планах было посетить Рим, Неаполь и Венецию, отец милостиво дал нам на это два месяца.
За фирму я не волновался, отец со своим новым начальником службы безопасности Костей все держали под контролем.
А мы с Серёжей? Мы были просто счастливы!