Ох, как же это было давно! Вспоминая свой первый гомосексуальный опыт, я и сейчас испытываю неимоверное сексуальное возбуждение... Как бы мне хотелось изобрести машину времени и вернуться в далёкий 2001 год, когда я, ещё зелёный юнец, побывал впервые в жизни за границей, и не где-нибудь, а во Франции, в Париже - самом романтическом городе мира!
Я живо вспоминаю то, как приземлился наш самолёт. Уставшие, но счастливые, мы поймали такси (я сразу хотел бы заметить, что все мы: и я, и мой отец, и моя мать - неплохо уже в то время владели французским, изъясняясь на нём практически свободно). Приехав в отель, довольно дешёвый, надо заметить, находящийся в пригороде французской столицы, мы побросали свои шмотки и, не теряя ни минуты драгоценного времени, отправились на такси в центр Парижа для осмотра достопримечательностей города.
Я, конечно, планировал походить по Лувру, восхищаясь работами Леонардо Да Винчи, Эжена Делакруа и других прославленных мастеров живописи и скульптуры, подняться на Эйфелеву башню и увидеть город с высоты птичьего полёта, сделать кучу фоток соборов и церквей: собора Нотр Дам, воспетого в романе Виктора Гюго, Сакре Кер и других, но в целом был не в восторге от такой перспективы, так как стандартный набор туриста-ротозея был мне не в кайф. А в кайф мне было бы побродить по парижским улочкам, увидеть тот Париж, который не представлен в рекламных буклетах турагенств и в телепередачах.
Ещё в такси я сообщил родителям о своём решении покататься на метро и посмотреть город в одиночестве. Они, конечно же, не были в восторге от моего решения, но мой довод о том, что Париж - это всё-таки город влюблённых, и моё постоянное присутствие будет мешать их настрою на романтический лад, окончательно их убедил в моей правоте.
- Ладно, чёрт с тобой, иди, - сказал мне отец, лукаво ухмыляясь. - Может, девчонку какую-нибудь подцепишь - погуляешь, развлечёшься!
- У вас, мужиков, только одно на уме: бабы да развлечения! Думаешь, я не заметила то, как ты пялился на молоденькую официантку в баре? Старый кобель! Не вздумай развращать сына!
- Да не ворчи ты, старая! Сын уже вырос, ему давно пора с бабой в койку.
Он хотел ещё что-то добавить, но суровый взгляд моей матери, которая, к слову сказать, могла и приложить его матерным словом, и кулаком по лбу ему заехать, да так, что мало не покажется, остановил его.
- Ну, что ж, сыночек, иди, погуляй, только не задерживайся допоздна, а то мы с отцом будем волноваться! - сказала мама мне на прощанье.
Итак, мы расстались недалеко от Триумфальной Арки. Но прежде, чем нырнуть в ближайшее метро, я ещё долго умилялся, глядя вслед моим родителям, идущим рука об руку.
Ну что ж, любители actionа, лирика на этом заканчивается и начинается hard.
Сев в метро, я проехал станций 5-6. Выйдя, я огляделся. Карты города у меня с собой не было, а потому сориентироваться, в какой части города я сейчас находился, было нереально. По всей видимости, это был один из спальных районов, так как вокруг стояли так называемые HLM - многоэтажки, где квартиры приобретает в основном средний класс. Бродя между этими домами, я сделал пару снимков, чтобы потом показать друзьям, что и в Париже есть районы-кварталы-жилые массивы под стать нашим. Незаметно для себя я вышел к большой и шумной автомобильной дороге. Смеркалось. Зажигались огни большого города, сверкали витрины магазинов неоновыми огнями, вспыхивали жёлтые огоньки в окнах многоэтажек, в них мелькали тени и лики жильцов. За каждым из таких жёлтых оконец скрывалась своя жизнь, своя судьба, свои радости и несчастья, скандалы и любовь, секс, а у кого-то и страшное одиночество...
Ни светофоров, ни дорожных переходов рядом не было. К счастью, метрах в 50 от меня я заметил светящийся знак подземного перехода. Туда-то я и поспешил. Спустившись по ступенькам, я почувствовал противный запах мочи. В нескольких метрах от меня стоял и мочился прямо на пол мужик, судя по смуглому цвету кожи, араб (марокканец или алжирец, которых много во Франции). Хуй у него, прямо скажем, был такой, что залюбуешься: с толстым стволом и фантастических размеров залупой - настоящий гриб-боровик. Я, признаюсь, давно мечтал испытать прелести голубой ебли, но так и жил наедине со своими несбыточными фантазиями и дрочил, смотря тайком в инете фотки с голыми парнями, предающимися оральным и анальным наслаждениям.
Смотрю я на член араба, а у самого елдак в штанах уже стоит по стойке смирно в полной боеготовности. Подхожу я к этому арабскому чёрту и говорю нагловатым тоном (здесь и далее по-французски):
- Чё ты здесь ссышь? Иди ссать в другое место.
Араб взглянул на меня, и глаза его сверкнули гневом. Он перевёл взгляд на свой хуй и, закончив мочиться, тряхнул пару раз своего красавца, потом спрятав его в штаны, а затем схватил меня за шиворот и зашипел:
- Ты чё, совсем охуел, ебан? Я же тя щас покалечу, пидор ты, сука!
Я чувствовал его горячее дыхание на своём лице, к которому уже приливала кровь, в ногах же у меня похолодело, я вообще перестал их ощущать. В следующую секунду меня свалил на пол мощнейший удар арабского кулака. Я провёл рукой по носу - она вся у меня оказалась испачканной кровью. Затем я вскочил на ноги.
Мой соперник, похожий на разъярённого тигра, стоял в стойке боксёра, готовый в любой момент броситься в атаку. Какой же он был красивый: волнистые тёмные волосы, большие, прекрасные, очень выразительные, горящие гневом глаза, чувственный рот, нос с небольшой горбинкой, выдающиеся скулы, матовый оттенок кожи. Я скользнул взглядом по его бычьей шее, осмотрел грязную футболку, обтягивающую его накачанный торс, ручищи с бантами бицепсов, на которых проступали набухшие вены, и узенькие рваненькие джинсы, плотно обтягивающие его мужское достоинство. Это был парнишка, каких тысячи в парижских пригородах, населённых в основном эмигрантами из Марокко, Алжира и Туниса - бывших французских колоний, парнишка, характер и железная воля которого закалялись в жестоких уличных драках, который вместо школы ходил в качалку в подвале, который лазил по квартирам, как вор-домушник, или отбирал деньги у лохов - изнеженных юношей из приличных семей, резал бродячих котов и продавал их, выдавая их тушки за мясо кроликов, драл во все дыры женщин, пока их задроченные мужья, "белые воротнички", способные на секс лишь раз в месяц, и то с виагрой, вкалывали в своих офисах сутки напролёт, а то и самих "белых воротничков", задавленных эмансипированностью своих жён и искавших утешения в жарких объятиях арабского мачо, приговаривая при этом: "Божественный трах!"
секунд мы молча смотрели друг на друга. Я тоже был не робкого десятка и не хотел давать себя в обиду. Будучи левшой, я нанёс сильный, а главное неожиданный удар по челюсти своему сопернику. Араб чуть не попутал, но ловко увернулся от следующего удара. Сцепившись в борьбе, мы повалились на пол. Силы наши были, увы, не равны. Мой соперник, навалившись всем своим весом мне на спину, начал сдавливать рукой мою шею. Увидев, что я перестал сопротивляться, араб прошептал мне на ухо:
- Слушай, ничтожество, либо я тебя выебу сейчас, либо продолжу бить, а потом всё равно выебу. Решай скорей, пидор, какой вариант тебя больше устраивает.
Я был на седьмом небе от счастья. Я так давно мечтал о том, чтобы меня оттрахали как в жопу, так и во все дыхательные и сосательные! Недаром говорят о том, что мысль материальна, то есть всё то, о чём мы думаем, может рано или поздно реализоваться, так произошло и со мной.
- Давай еби, еби меня на здоровье. Отъеби меня, как последнюю блядь, дай мне отсосать твою молофью и обвафли меня! - воскликнул я.
У араба, которого, как впоследствии выяснилось, звали Рашид, мои слова вызвали бурю восторга. Он порвал на мне летние брюки и плавки. Я продолжал лежать на полу на животе. Рашид вытащил из моих брюк ремень с тяжёлой пряжкой и начал пороть им меня по заднице со всей дури. Видя, что мне больно, он нагнулся к моим ягодицам и начал покрывать их нежными поцелуями. Затем он сказал:
- Какие у тебя красивые ягодицы! - они действительно были красивыми, так как я всегда уделял внимание своему внешнему виду, занимаясь бегом, плаванием и футболом. - Так и хочется засадить!
- Так чё ты медлишь-то? - воскликнул я.
- Кстати, чё в твоём рюкзаке? Лавы есть? - Рашид схватил мой рюкзак и вывалил на пол всё его содержимое. - О ла-ла!
Внимание араба особенно привлекли бананы и мёд. Он открыл банку мёда и стал намазывать им сначала свой елдак, а потом и мой анус.
- Ты скажи мне вот что: тебя кто-нибудь в очко уже пердолил? - поинтересовался Рашид, расширяя моё анальное отверстие своими длинными мозолистыми пальцами.
- Нет, ни разу, - смущённо ответил я и покраснел как рак.
- Ну что ж, был ты целкой, а станешь шлюшкой. Ну чё, ты готов?
- Давай, засади мне, - умолял я его.
И он засадил мне... вместо хуя банан. Не то чтобы я испытал от этого дикий кайф, меня скорее развеселила вся эта ситуация.
Наконец, Рашид разделся и попросил меня сделать ему минет. Я вылизал ему сначала мошонку, а далее прошёлся языком вверх по его стволу. Лаская своим шаловливым язычком залупу араба, я заметил, что Рашид томно постанывает от удовольствия. Это меня очень сильно завело. Плотно обхватив губами член араба, я начал отсос, двигаясь вверх-вниз по его стволу.
Через несколько минут Рашид скомандовал мне лечь на пол на живот. Оседлав меня и опершись коленями в пол, араб погрузил свой набухший от возбуждения пенис в моё очко по самые кайфовые яйца. Я вскрикнул от резкой боли, пронзившей меня. Впечатление было такое, что меня посадили на кол, подобно тому, как сажали на кол средневековых преступников. Рашид, который напоминал мне чистокровного арабского скакуна, продолжал наяривать, то засаживая мне, то вынимая свой кол из моего зада. Я извивался под ним, словно угорь. Изредка он замедлял темп движений, игриво целуя и слегка покусывая мою спину, и спрашивал полушёпотом - так нежно и так чувственно:
- Тебе не очень больно?
В ответ же он слышал лишь мои стоны и всхлипы.
Вскоре в полумраке перехода послышались шаги, а затем хриплый голос произнёс:
- Так ты уже блядуешь вовсю, Рашид!
По направлению к нам шёл негр в спортивном костюме и ещё один мужик, низенький и коренастый, по всей видимости арабского происхождения. Рашид же, хуй которого казался мне более жгучим, чем чилийский перец, ответил:
- Этот русский хрен припёрся сюда для проёба.
Затем, обратившись ко мне, он добавил:
- Иван, у меня блестящая мысль. А что если нам устроить групповуху?
- Окей! - ответил я.
Рашид попросил меня подняться, поставил рачком, засадил мне и стал ебать меня по новой. Его хуй двигался во мне, как поршень в двигателе внутреннего сгорания, всё ускоряясь и ускоряясь. Однако теперь каждое движение его горячего и огромного красного богатыря сопровождалось безумным наслаждением, от боли в анусе не осталось и следа.
В это время негр вставил мне в рот свой чёрный, как смоль, длинный и тонкий, напоминающий по форме гаванскую сигару орган. Я же был уже настолько возбуждён, что начал сосать его с той же жадностью, что и голодный пупс, который сосёт грудь матери. Маленький и коренастый араб спросил меня, хочу ли я пива. Я утвердительно мотнул головой, не отрываясь от члена негра.
- Короче, слушай: пиво надо ещё заслужить! Отликаришь - получишь его, - заключил он, оголив задницу.
Периодически прерывая минет, мой развратный язычок жадно и страстно стал впиваться в анус коренастому арабу, а тот в это время дрочил.
Рашид в какой-то момент зарычал. Он вот-вот должен был кончить. Лихорадочно долбя моё очко, он схватил своей шершавой, мозолистой рукой мой пенис и начал его ласкать. Долго так продолжаться не могло. Сначала я почувствовал головокружение, а затем произошло извержение. Мой хуй был подобен вулкану, выливающему из себя потоки раскалённой лавы. Вся рука Рашида была в моей молофье. Он принялся размазывать её по моему лицу, заставляя меня при этом посасывать его пальцы. Вкус и запах собственной спермы пьянили меня. Наконец, Рашид истошно застонал и выстрелил в меня несколькими залпами спермы, которая тёплой лавиной стала разливаться по моим внутренностям.
- Давно я так не кончал! - воскликнул он.
Затем он вытащил из меня свой елдак, который начал быстро обмякать, и, устроившись на деревянной табуретке, стал наблюдать за тем, что будет дальше.
А дальше было следующее. Тот маленький и коренастый араб, которому я ликарил и который дрочил, прежде, чем кончить, налил в стакан пиво. Туда он и кончил. Затем он поднёс мне этот стакан и сказал:
- На, пей - ты заслужил.
Пока я пил, негр решил мне засадить. Когда он резким движением вонзил свой чёрный хуй в мою белую жопу, я чуть не поперхнулся остатками пива. Мне после того, как я обкончался, по большому счёту было всё равно, ебут меня или нет. Видимо, заметив моё безразличие, африканец постарался форсировать события. В сперме Рашида ему было очень легко двигаться, да и член у него был тонкий. Перед самым оргазмом он простонал:
- Открой пасть, я те щас по-быстрому туда кончу!
Едва его член оказался у меня во рту, негр бурно кончил и заставил меня проглотить его молофью всю до последней капли.
Одевшись, парни поблагодарили меня за хорошо проведённый вечер и, прихватив с собой мой кошелёк, фотоаппарат и видеокамеру, поспешили удалиться. Я же, голый, остался сидеть на холодном и грязном полу. Рядом со мной бегали крысы, но я был не в силах подняться. Меня переполняли чувства. Я старался осознать то, что произошло со мной в этот вечер.
Это, конечно же, не последнее моё сексуальное приключение в Париже, были и другие, но об этом в другой раз.