Действующие лица: Любка 47-лет, Татьяна Вронская 45-лет, их племянник Архип 25-лет. — Так это и есть наш «гнусный извращенец»?! — с усмешкой произнесла Татьяна Вронская, переведя взгляд с Архипа на старшую сестру Любку. — Ну, рассказывай, Люб, что на сей раз натворил наш «герой», пока тебя не было дома? Рассказывай, а потом уж спросим с него.
— Это ужасно, Тань! — только и пробормотала Любка, смущенно отпуская глаза. — Я даже представить себе не могла...
— Сестра, дорогая, давай сразу к делу, пожалуйста. А то, уже поздно. Смеркается...
— Сегодня я пришла раньше домой и, вот...
— Продолжай...
Зрелая блонда заложила ногу на ногу и нетерпеливо закачала своей острой туфелькой. (Архип тут же стрельнул глазами на её приоткрывшиеся сильные бедра в черных чулках, машинально отметив то, что контраст с белым халатом был просто разительным!)
— Так вот, — продолжила Любка. — Я вернулась пораньше, потому, что забыла свой кошелёк. И, сразу же услышала странные звуки, доносившиеся из моей спальни. Я пошла посмотреть и, чуть не ахнула в ужасе. Этот... извращенец. Он разложил на моей постели трусики и... онанировал на них! Сам был голый, но зачем-то натянул на себя мои колготки, пропустил через ячейку свой... орган! И так двигал кулаком, так двигал им как... безумный!
Любка сжала кулак и сделала им перед сестрой несколько быстрых «взмахов»!
Архип вновь быстро глянул на Татьяну Вронскую и, сразу столкнувшись с насмешкой в её глазах, потупил взор, да покраснел.
— Люб, а его яйца при этом тоже висели снаружи или они не пролезли сквозь ячейку колгот? — деловито спросила она старшую сестрицу. — Крупные яйца?
— Я... я не помню... — вмиг покраснела Любка. — Кажется только... член. Я крикнула «прекратить». А он... выбежал в колготках прямо ко мне, кинулся на колени и давай целовать мои ноги. Вот я и решила привести его к тебе...
— Правильно, сестра. Теперь, главное не волнуйся. Я сейчас же проведу осмотр и выясню, нет ли у него патологии.
Архип тут же напряг свои чресла.
— Тань, — только и промолвила Любка, умоляюще взглянув на сестру. — Только на тебя и надежда. Ведь это же ненормально для мужчины — одеваться в женские колготки... В его то возрасте...
— Я же сказала, Люб, не переживай, — промолвила Татьяна Вронская. — Произошедшее конечно нонсенс, но вполне поддается исправлению... А ну, племянничек, не стой столбом, давай уже раздевайся. Я, для начала осмотрю тебя на предмет отклонений в физическом плане.
Глядя ему прямо в глаза, зрелая блондинка оскалилась хищной львицей и медленно переложила ноги с левой на правую. Пре сем, её халатик сразу задрался выше, и полная левая ляжка обнажилась ещё откровенней.
В ответ, Архип отчаянно замотал русоволосой головой и вызывающе уставился в дальний угол комнаты.
— Чего ждем?! — спросила Татьяна, тут же прозвенев строгим «металлом» в голосе. — Быстренько скидывай свою одежду. Полностью. И подходим ко мне... Нет?! Тогда завтра обо всей твоей извращенной натуре узнает вся Москва! Поверь, я проведу несколько лекций и ты будешь на них как пример человека с нездоровыми сексуальными аберрациями! Я покажу тебя всем прыщавым аспиранткам!
Архип тут же изумленно вылупился на неё, чуть ли не задохнулся от возмущения и, поняв, что она не отступит, принялся расстегивать пуговицу на голубых джинсах.
— Ну, наверное, я выйду, Тань... — покосившись на племянника, сразу взволновалась Любка. — Подожду там...
— Ха, милочка! — удивилась Татьяна Вронская. — Что значит «подожду там»?! Где это «там»?! Нет-нет! Ты будешь здесь, моя дорогая! И не поджидать, а помогать будешь!
— Я... я... — заикалась старшая блондинка, и все-таки покорно сникла. — Ладно...
Архип же, уже стоял босиком на ковре в одних белых трусах и умоляюще глядел на родных женщин.
— Чего застыл, герой? — повела бровью «львица». — Спускай трусишки-то. Живо!
Тут же, его трусы скользнули по волосастым ногам на пол и, он, помешкав мгновенье, переступил через них, обеими руками сокрыв свои причиндалы.
— Хи-хи! — вдруг, неожиданно для себя самой, нервно хихикнула Любка, да густо покраснела.
Татьяна Вронская же, сохранив ледяное спокойствие, насмешливо бросила ей:
— Так, Люб, берешь стул и садишься рядом со мной. А ты, племянничек, руки на пояс и встань прямо передо мной!
Архип тяжко вздохнул, зажмурил глаза и, отпустив руки, подошел к зрелым блондинкам — в ту же секунду, раскрывшийся их взору небольшой член, качнувшись в воздухе, воспрянул ввысь и набух!
«Львица» деловито осмотрела его — Любка же «округлилась» в невольном испуге!
— Хорошо, молодец... — похвалила оголившегося племянника Татьяна Вронская. — Член у тебя хоть и кривоват, но выглядит вполне пристойно. Головка не «капюшон», а «каска». Только вот яички чуть-чуть мелковаты. Прямо яички-невелички. Ты это не находишь, Люб?
— Угу... — лишь судорожно выдавила из себя старшая сестра.
— Теперь, Архип, — вновь обратилась «львица» к голому парню. — Не спеша подними и согни левую ногу. Да медленно промаршируй перед нами. При этом бедра сожми плотнее — я хочу посмотреть, какая реакция будет от сжатия-растяжения мышц в твоей промежности.
Вновь покорившись ей, Архип тут же замаршировал, вовсе затрепетав своими «невеличками» перед родными женщинами. Затрепетал, ещё сильней вздыбив и мотающую плоть дорогого «кривого орудия»!
— Достаточно! — скомандовала Татьяна Вронская, как только его член вытянулся в прямой угол. — Реакции нормальные, волосяной покров хороший. Яички в мошонке вполне подвижны...
И протянув вперед руку, тут же обхватила невеликий морщинистый мешочек. Словно взвешивая, чуть подержала на весу, нежно помяла пальцами и, наконец, слегка царапнула ноготком в промежности.
От последнего, Архип мгновенно полыхнул мурашками трепета да, раскрыв глаза, обреченно уставился в потолок.
— Люб, — обратилась Татьяна Вронская к совсем застывшей сестре. — Теперь ты про-пальпируй нашему племянничку мошонку. Мне показалось, что на правом яичке есть уплотнение.
— Я?! — вздрогнула Любка и, тут же протестующе замотала такою же светловолосой главой. — Я, Тань, нет! Мне нельзя! Я ничего не понимаю в этом!
— Чепуха! — отрезала «львица». — Если есть уплотнение, то его заметит даже аспирантка. А сделать это необходимо — от этого может зависеть здоровье нашего пузана. Выбрось из головы всякие предубеждения и просто сделай это! Сделай, Люб!
Сама не веря себе, Любка робко прикоснулась к мошонке Архипа и, почувствовав пальцами, как дернулись его «невелички», тут же... одернула руку!
— Смелее, сестра! — грозно скомандовала Татьяна Вронская. — Ещё раз!
Нервно прикусив нижнюю губу, Любка снова прикоснулась к яичкам племянника, да уже... нежно заелозила по ним своими мягкими пальцами!
— Умница! — пошло улыбнулась «львица». — Пальпируй яйца внутри!
Мягко и осторожно Любка продолжила пикантное ощупывание и, вскоре, вовсе довела орган Архипа до максимальной натуги!
— Я... я ничего не нахожу, Тань... — просто вылупившись на сие, едва выдала из себя она, да непроизвольно сглотнула.
— Теперь раскрой головку и продолжи осмотр, — бесстрастно продолжила Татьяна Вронская. — Завораживающее зрелище, не правда ли, Люб?
И, заметив расширенные «лупы» пораженной сестры, невольно гоготнула ярким смешком.
Любка же, словно загипнотизированная половым жезлом Архипа, взялась указательным пальцем за его кожицу и с помощью уже большого, осторожно потянула её к самому основанию: тут же, на всеобщее обозрение вылупилась сама сизо-вишневая головка, из вертикального кончика коей, сразу выкатилась прозрачная слезинка и тягуче поползла к креплению самой уздечки.
Весь просто дрожа от возбуждения, Архип, было, потянулся на цыпочки, но тут же получил от «львицы» звонкую оплеуху по попе!
— Спокойней, племянничек, держи себя в руках! — строго «вспорхнула» она, уже откровенно стрельнув в него глазами. — Или ты хочешь, чтобы уже я занялась тобою?! Что-ж, Люб, а действительно, позволь-ка теперь мне «пообщаться» с нашим пузатиком!
Любка в ту же секунду убрала руки от его гениталий, но... уже не смогла отвести от них своего взора!
— Он ведь не эякулировал, когда ты его застала в колготах? — быстро спросила её Татьяна Вронская, в свою очередь, хватаясь за родственный член. — Он ведь не кончал в них?
Старшая сестра отрицательно затрясла головой.
— Хорошо, — кивнула «львица» и, став медленно массировать мужскую головку, перевела взгляд на её обладателя. — Значит, ты признаешься, что одел самые красивые Любкины колготы? Это было лишь в первый раз? Отвечай!
И грубо дернула его за мошонку!
— Н-нет! — только пискнул голый Архип. — Никак нет!
— А сколько ещё раз ты проделывал это?
— Два или три... Точно не помню, тёть Тань... Честное слово...
— Ты нюхал трусики Любки? Тебя волновал её запах?
— Дааа...
— Ты воображал, как эти трусики плотно соприкасаются с её попкой? С её промежностью? Ты думал о её половых губах и волосах на лобке? Отвечай, теперь можно говорить всё...
Она замедлила свою непринужденную дрючку и теперь еле касалась его возбужденно-сочащего члена.
— О, дааа...
— Что «да»? Признавайся, о чем ты думал и делал?!
— Я... я представлял её голой... нюхал её запах и дрочил-дрочил-дрочил... не в силах остановится... Я даже носил на своем возбужденном члене её ободок для волос... Тот самый синий ободок для волос...
— Хорошо, пузатик. Но, ты ведь понимаешь, что Любка сейчас тоже здесь и слышит все эти признания. Так скажи же мне, как сильно ты любишь её. Ты ведь любишь её?
При этих словах Татьяна Вронская хитро взглянула на старшую сестру и сразу заметила, что та словно превратилась в статую — только её глаза жили своей жизнью, лихорадочно пробегая от лица племянника к его стоячему органу!
— Дальше! — рявкнула «львица».
— Да-да... я очень люблю тётю Любу... — уже просто задыхаясь в волнении, выдавил из себя тот. — У неё ведь такой великолепный зад и такие аппетитные ноги! Стоит мне только увидеть её, так мне сразу хочется дрючить и дрючить не переставая! Однажды я видел, как она снимает бюстгальтер и, увидев её сиськи с нежно-алыми сосками... сразу чуть ли не кончил... Ооооо...
— Нет, извращенец! Только не сейчас! — резко вскрикнула Татьяна Вронская и, тут же сильно сдавила мошонку у основания.
В то же мгновенье, его невероятно возбужденный член пару раз сухо дернулся в воздухе, да замер «не солоно хлебавши»!
Почувствовав, что канал больно сжат рукой бдительной тётки, Архип остеклился слезами:
— Ну, тёть Тань... Пожалуйста, позвольте мне... Я больше не могу... Я так хочу...
— Чего ты ТАК хочешь? — пошло оскалилась «львица», упиваясь своей женской властью. — Хочешь кончить? Загадить мне всё тут своим гадким семенем?
Племянник быстро закивал русою головой, умоляюще взглянув на свою родную мучительницу.
— Не сметь! — строго крикнула на него Татьяна Вронская, ещё сильней сжав трепещущую мошонку. — Думаешь, мы здесь ради твоего развлечения собрались? А ну-ка, встань прямо и перестань хныкать! Воин ещё называется!
— Тань, может быть, позволим ему? — несмело пробормотала вконец ошеломленная Любка. — Жалко ведь...
И, ещё пуще полыхнув от собственных слов, спрятала лицо в ладонях.
— Нет, не позволим! — отрезала «львица», вновь стрельнув по нему глазами. — Наш пузатик только встал на путь исправления, и больше баловать мы его не будем.
С сими ловами она достала из кармана своего халата какую-то бечевку, коей и (к новому ужасу Любки!) быстро перетянула узлом мошонку и пенис племянника! Да так, что его сии органы тут же надулись и посинели!
— Ыыыы! — только и взвыл от боли Архип, вновь устремляя очи к высокому потолку.
— Потерпи, это ненадолго... — пояснила ему Татьяна Вронская. — Так, страховочка от случайностей...
— Ему же больно! — вновь, невольно ухнула Любка, но, тут же прикусила язык, наткнувшись на строгий взгляд младшей сестры.
Тем временем «львица» жестом указав «пленнику» на дверь, встала и первой зацокала к ней. Он, тихо подвывая от боли, словно раб, послушно засеменил вслед. И, Любке ничего не осталось, как, вскоре, тоже последовать вслед за ними.
Ступая по мягкому ковру, она с ужасом осознала две вещи — первая, что она, как одержимая так и пялится на голый зад схваченного за муди племянника, и второе, что она, от всего этого... потекла как последняя сучка! В её промежности уже давно просто хлюпало, и при каждом шаге, она всё острей чувствовала, как волнительно трутся об ткань трусиков её набухшие нижние губы!
— Не хватало ещё, чтобы на юбке сзади проступило пятно... — невольно прошептала себе она и, снова залилась пунцовой краской неловкости.
Тем временем, Татьяна Вронская завела их в просторную ванную комнату и, жестом повелев Архипу встать в ванную, пустила горячую воду, да высвободила его половые органы.
— Люб, — поманила она пальцем сестру. — Вот здесь мы и дадим нашему извращенцу возможность разрядки. Но, для начала выслушай меня. Чтобы полностью отучить мужчину от онанизма, необходимо полностью запретить ему трогать себя там руками. К сожалению, мы не можем просто так перебить его больное либидо. Гормоны возьмут своё — природа предусмотрела предохранительный клапан — поллюцию, но в расцвет полового созревания этого уже недостаточно. Придется нам помогать природе. Для начала возьми-ка мыло и хорошо намыль «хозяйство» этого борова.
— Как?! — тут же ужаснулась Любка. — Я?! Почему?!
— А кто? — улыбнулась «львица». — Кажется, мы уже выяснили, чья это проблема. Моё дело лишь подсказать решение.
— Но... но это же не принято...
— Никаких «но»! Разве лучше, если он и дальше продолжит онанировать в твоих колготах?! Просто делай то, что я скажу. И, потом, это временная мера, чтобы снять его чрезмерное напряжение... Тебе ведь же жаль его? Или не жаль?
Взглянув на стойко стоящий член Архипа с разбухшей головкой, Любка вместо ответа, молча взяла кусок ароматного мыла и начала медленно намыливать пухлый животик племянника.
«Львица» довольно кивнула.
На лице их «пленника» же, выражение паники, моментально сменилось выражением томительного блаженства.
— Люб, ты сейчас будешь вся мокрая, — участливо сообщила сестре Татьяна Вронская. — Сними хотя бы свою юбку и блузку. Я тебе помогу, а то у тебя уже все руки в мыле.
Любка же, в этот момент, уже вовсю нежа мылом мошонку племянника, вообще забыла обо всем честном свете и... только испуганно подернула плечами, когда вдруг осталась в одном лифчике, трусиках и колготках!
От всего происходящего, волнение так зашкаливало в ней, что у неё стала даже кружиться голова! Однако, всё явней чувствуя сквозь мыльную пену легкие подёргивания «невеличек» Архипа, она, осознав то, что он близок к кондиции, вдруг сама ощутила всю сласть своей... женской силы! Силы, от одной которой теперь лишь зависело то — позволить ли ему испытать безумную радость разрядки или... продолжить сию затянувшуюся сладкую пытку!
Видя, что Любка явно впадает в раж дрючки, Татьяна Вронская прижалась к спине старшей сестры и, положив ладони на её голые ягодицы, стала тихонько их массировать. Массировать, засим принявшись жарко нашептывать свои дальнейшие «наставления»:
— Молодец, Люб... Так... Вот так... Теперь максимально оголи ему головку... Так... Сильно оттяни кожу к яйцам, чтобы уздечка натянулась как струна... Умница... Теперь скользи ладонью по самому стволу... Медленней... Быстрее... Медленней... Так... Прикажи ему повернуться попой к нам, а лицом к стене... Так... Пусть прогнется. Сильнее... Пропусти ему между ног левую руку, обхвати и натяни кожицу пальцами, а ладонью слегка сжимай «невелички»... Та-аак... Теперь медленно введи ему в попку указательный палец правой руки... Шлепни по попе, чтобы не дергался! Ещё раз, сильнее! Вводи! Хорошо... Несколько раз пальцем туда-сюда... Сильнее! Умница, Люб! Скоро его понесет! Начинай ритмично сгибать палец в анусе! Да-да, именно так! Раздражай, раздражай ему простату! Сильнее! Быстрее! Ещё ритмичней!... Всё! Разворачивай скорей к нам лицом! Ого, как «опух»! Так! Падаем на колени и раскрываем рты! Быстрей! Сейчас шмальнет!
Подчиняясь гласу «львицы», Любка, наконец, окончив интенсивную дрючку, упала вместе с ней на колени да широко раскрыла свой рот! И, в тот же миг, вконец распаленный Архип, взвыв благим матом... выстрелил струями горяченькой спермы! «Выстрелил», звонко зашлепав ею по лицам и ртам блондинистых тёток!
— Мммааа-аххх! — истошно выкрикнул он на всю комнату.
И, полностью отдав им себя, неожиданно брызнув мочой, опустошенно сел в ванную!
— Ммммх, как вкусно! — радостно «взмяукнула» Татьяна Вронская, тут же проглотив нехилую порцию попавшего в рот семени. — Не правда ли, Люб?! Впрочем, можешь не говорить — я сама вижу, что ты тоже вся в «молоке»!
Стыдливо отведя свой взор в сторону, покрасневшая Любка тоже невольно сглотнула приличную дозу племянничей спермы! Ибо, он ещё щедрей обметал жирными «кляксами» её лицо, плечи и даже... обнаженное «декольте» титек!
— Вот теперь вполне верю, что ты очень любишь мою сестру! — довольно проговорила Татьяна Вронская, уже обращаясь к Архипу и, вдруг заметив его мокрое дело, неожиданно расхохоталась. — О, мой бог, гляди Люб, похоже, он ещё и обоссался от такой пылкой любви!
Любка тут же недоуменно перевела взор на Архипа и, увидев под ним желтые разливы мочи, тоже невольно прыснула легким смешком!
Видя, что орошенные тётки неблагодарно смеются над ним, он стыдливо уткнулся лицом в прохладный кафель стены!
— Ладно, Люб, не будем больше смущать нашего сыкуна, — улыбнувшись старшей сестре, ласково мяукнула «львица». — Ведь, он окончательно доказал нам, что с его мочеполовой системой всё в полном порядке. Да и судя по вкусу спермы... и с семенем тоже. Давай, теперь пройдем в зал и опустошим пару чашечек кофе? Поверь, после таких мужских «сливок», кофе — самое то!
Любка скромно кивнула в ответ и они, ещё раз вспорхнув обоюдным смехом, наконец, удалились из ванной. Удалились, полностью оставляя своего облегчившегося племянника наедине с всё так и текущей мочой