ЧАСТЬ 1.3 Эшли все еще была возбуждена, когда мы начали следующую раздачу. Она продолжала неуловимо теребить свой центр вверх и назад на полу, почти как собака на мохнатом ковре. Потом кто-то видел ее, и она останавливалась. Когда кто-то отводил взгляд, она начинала снова. Я продолжал слышать, как она что-то бормочет каждые несколько минут. Это звучало как: — Таааааакккк бббллиииииизззкоооо! Сэм передал карты по кругу, а затем откинулся назад, выглядя особенно довольным тем, что держал в руках. Эшли бросила один взгляд на свою карту, выругалась и бросила ее в середину круга. Она откинулась назад, скрестила руки на груди и напряглась. Теперь Кристен пошла и, будучи Кристен, сделала ставку на что-то, что, вероятно, считала очень непристойным, но в свете всего остального выглядело довольно примитивно: она поставила на то, что будет тереться своей грудью о чью-то грудь. Наверное, мой маленький сухой горб натолкнул ее на какие-то идеи. Если она выиграет, может быть, ее киска тоже что-нибудь придумает, и она действительно хорошо проведет время Вряд ли это имело значение. У Крисси были красивые сиськи, и это было хорошее предложение, но я мог сказать, просто взглянув на Сэма, что он надеялся на большее. Кейт, похоже, поняла, что соревнуется с Кристен за сиськи (она знала, что лучше не браться за большие пушки, она же Эшли). Она сделала ставку Кристен. Она тоже заставила свои груди слегка подпрыгнуть, когда сказала это. Как тебе нравятся эти дыни? Я посмотрел на свои карты. Девятка. Несколько раундов назад я бы танцевал по комнате, если бы попал в девятку. Теперь я просто собирался выбросить его и подождать лучшей карты. Когда я потянулся, чтобы сложить, я бросил последний взгляд на Сэма. Знаете? Он был моим другом. Он оказал бы мне солидную услугу. Я бы оказал ему солидную услугу. Я поднял ставку. — Ручная работа, — сказал я. Ухмылка Сэма расплылась на его лице. Он снова повысил. — Оральный, — сказал он. Хороший человек! Теперь все становилось интереснее. Эшли откинулась еще дальше назад, теперь она буквально кипела. У девушек не хватает смелости посинеть, но, черт возьми, она действительно плохо это восприняла. Может быть, у нее болели яичники. Кристен, благослови ее господь, сделала вид, что все обдумала. Она казалась немного милой с Сэмом всю ночь — может быть, это была ее потребность бороться за проигравшего, может быть, это был ее способ оставаться в конкуренции с Кейт, я не знаю. Может быть, ей просто нравился этот парень. Кто знает? Но она действительно, казалось, думала о том, чтобы дать ему хороший шанс, если он выиграет. Я думаю, что в конце концов ее отпугнула мысль о том, что произойдет, если она проиграет. Это одна из тех странных вещей, которые я замечал на протяжении многих лет. У девушек есть самая лучшая вещь в мире — вагина, и все они инстинктивно боятся этих чертовых вещей. Если бы парни так же относились к своим членам, наполненные ненавистью, а не полной любовью, человеческий вид вымер бы давным-давно. Кейт, на удивление, вдруг показалась забавной. — Почему нет? — она с любовью улыбнулась Сэму: — Я играю. Сэм выглядел немного разочарованным результатом, но, конечно, не расстроенным. Послушайте, говорите, что хотите, но я, по крайней мере, понял, к чему Сэм клонил со всем этим. У него были серьезные отношения с красивой девушкой, которая просто не выходила из себя (или выходила так недовольно, что вам хотелось, чтобы она этого не делала). Он хотел посмотреть, где трава может быть зеленее, и, опять же, я это понял. Итак, он увидел тонну сисек, и Эшли прикоснулась к его члену. Учитывая то, что еще происходило, он вел себя довольно хорошо. И это не значит, что он выходил из сделки ни с чем. Однажды он сказал мне, что Кейт даже не поцеловала бы его хер, не говоря уже о том, чтобы хорошенько его отсосать. И, основываясь на том, что уже произошло, я был почти уверен, что он сможет уговорить ее сделать это без презерватива. Черт, я думаю, что вся комната, возможно, повернулась к нему спиной. Так что, да. Неплохо. И если это было последнее, что они когда-либо делали вместе как пара, что ж, к черту это — есть худшие способы выйти на улицу. Сэм самодовольно показал своего короля. Кейт показала свой туз. О нет. Кейт встала и улыбнулась, устроив нам небольшое шоу, когда она плавно направилась к моему креслу для ручной работы (холодному деревянному. Возможно, сейчас это самая сексуальная покупка Пирса за всю историю). Она опустилась вниз, красиво и медленно, затем величественно раздвинула ноги, чтобы показать свою аккуратную лысую вульву. Я так привык видеть возбужденные, ноющие, мокрые киски, что меня почти смутили ее аккуратные маленькие губки, окружающие клитор. Не то чтобы она не была возбуждена — конечно, она была возбуждена, она сидела там, раскинувшись, перед пятью голыми людьми, каждый из которых был бы готов немного взбодрить ее, если бы она им позволила. Да, я почти уверен, что даже Кристен слегка погладила бы, если бы ее попросили. Однако, в отличие от всех нас, Кейт кончила. Этот момент крайней слабости придал ей невероятную силу: способность быть спокойной, терпеливой и все обдумывать. Не просто нуждаться, это сейчас редкость. Это открыло ей уникальную перспективу. Но если Кейт проявила меньше энтузиазма, чем можно было ожидать, то Сэм не проявил его вообще. Он вроде как хмыкнул, когда встал и зашаркал к своей девушке. Сэм медленно опустился на колени и приблизил лицо прямо к мишени. Он осторожно высунул язык. Кейт откинула голову назад, готовая насладиться его ласками. Когда друзья рассказывают о своих отношениях, редко бывает так, что вы узнаете больше, чем одну сторону. Я знал Кейт (вожделел ее, на самом деле) еще со школы, но мы перестали общаться, как только она начала встречаться с Сэмом. Это было неловко. Она знала, что я хотел ее. Она выбрала моего друга. Это была довольно плохая сцена, хотя никто из нас не исполнял ее публично. Во всяком случае, не друг с другом. Так что все, что я когда-либо получал, это точка зрения Сэма: Кейт была фригидной. Кейт была ханжой. Кейт не плюнула бы на его шланг, не говоря уже о том, чтобы пососать его. Работа руками Кейт больше походила на то, что она пыталась сразу оторвать его член (хорошо, я знал по опыту, что это абсолютно верно). Теперь, когда мой друг наклонился к чистой маленькой куни Кейт, я мог видеть все то, что он не сказал. Его собственные "можно и нельзя". Очевидно, небольшое движение языком попало в колонку "не делать". Если честно, даже если бы Сэм свободно владел кунни-лингвистикой, он, вероятно, не имел бы практики. Девушка, не желающая прикасаться к пенису голой рукой, скорее всего, не позволит тебе опуститься на нее. Но, чувак, Сэм не был похож на человека, внезапно исполнившего свое самое заветное желание. Он был больше похож на... чувака, тычущего палкой в медузу. Очень неуверенно. Очень нервно. Очень настороженно. Примерно такой была бы Кристен, когда прикоснулась бы к своему первому пенису. Поверь мне. Ты увидишь Это было плохо. Я имею в виду действительно очень плохо, очень плохо. Вы можете подумать, что чувак, едущий в город за красивой девушкой, не может быть испорчен, но это была, возможно, одна из наименее сексуальных вещей, которые я когда-либо видел. Мой член, такой твердый и отчаянно нуждающийся во всем — в киске, рте, руке, наполовину вырезанной тыкве — к концу почти обмяк. В какой-то момент Эшли прикрыла глаза, как будто наблюдала автомобильную аварию или операцию. В тот момент, когда Сэм набросился на нее со всем энтузиазмом человека, не переносящего лактозу, на рожок мороженого, все стало ясно. Кейт, эта великолепная сука, совершила самую лучшую, самую полную, самую жестокую месть из всех возможных. Называя пенис Сэма своим маленьким другом. Поглаживая свой лучший бутон голыми руками. Крича о своих плотских наслаждениях, пока Эшли сидела у ее ног. Все это было игрой. Это дерьмо было серьезным. Ты думаешь, что ты такой страстный любовник? казалось, спрашивала она. Думаешь, я единственное, что удерживает тебя от всех твоих фантазий? Хочешь показать всем девчонкам, какой ты большой плохой мужик? Держи, детка. Покажи им, на что ты способен. Она знала, что произойдет. Она подставила его под удар, и он тут же упал. Мы даже не установили таймер. Нам это было не нужно. В какой-то момент Кейт просто объявила, что с ней покончено, оттолкнула Сэма от своей тарелки и ушла. Сэм встал с маленькими пятнышками сока киски на лице и попытался показать это. В тот момент это никого не волновало. Это было такое полное и абсолютное потрошение; я был действительно удивлен, когда Сэм сел за следующую раздачу. Когда Кристен смотрит на тебя большими, влажными, полными жалости глазами, на этом все заканчивается: ты не трахаешься. Когда впереди еще три раздачи, зачем вообще беспокоиться. Кейт отомстила. В этот момент она, вероятно, планировала заставить Сэма спать на полу. А утром она поедет обратно на берег. Кейт победила его безвозвратно. Она знала, что пути назад нет. Она была так, так, так неправа. *** Кейт устроилась как можно лучше. Плохой оральный секс — может быть, это худшая вещь на свете? Ты вся на взводе. Твое тело начинает готовиться к важному моменту... И вдруг ты сидишь холодный, мокрый и расстроенный. Я действительно чувствовал злость после плохого минета. Не неудовлетворенность. Я действительно полностью, по-настоящему злился. Эшли раздала. Было ясно, что она хотела извлечь из этого максимум пользы. Когда она посмотрела на свою карту, то практически выпрыгнула из своих давным-давно сброшенных туфель. — О да, — воскликнула она, — я покончила с этим дерьмом. Мы все посмеялись над ее энтузиазмом. Я сразу понял: это будет весело. Кристен, которая начинала, восприняла воодушевление Эшли с другой стороны и сбросила. Она даже не потрудилась посмотреть на свою карту. Кейт одарила Эш долгим, многозначительным взглядом. Затем она сделала ставку на ручную работу. О, ничего себе. Это было все. Кейт поставила Сэма на место. Теперь она заняла свое. Эшли нужно было выйти. Кейт тоже так сделала. Эшли переходила на оральный секс, все сдавались, а потом Кейт хорошенько заводила свою щелку. А если бы Эшли, возможно, замахнулась, чтобы получить немного для себя? Вряд ли кто-то будет жаловаться, глядя на то, как эти двое резвятся в гостиной. Кейт. Красивая, чертовски идеальная Кейт. У меня ни хрена не было. В тот момент я смирился с тем, что Кейт получит то, что она хотела (снова). Зачем совать в это свой большой, глупый "нос"? Я бросил карту. Лицо Эшли расплылось на милю. Они были свободны. Сэм ни хрена не играл. Они были свободны. Затем Эмма, благословенная прекрасная маленькая Эмма, моя красивая, идеальная маленькая сестренка посмотрела поверх своих дерзких маленьких персиков на свою карту и сказала. — Поднимаю. Этого никто не ожидал. — Оральный. И вот так просто Эмма сделала свой ход. Она была такой тихой на протяжении всей игры. Вначале она немного контролировала ситуацию, когда у нее еще был лифчик и шорты. Но потом я разыграл карту старшего брата и не позволил ей вмешиваться. Потом Сэм завелся, и Кейт схватила его вожжи. Так что Эмма просто сидела в сторонке, изображая хорошую маленькую болельщицу. Наблюдая за ходом игры. Я не совсем забыл о ней, то есть, как я мог? Но она так долго сидела в стороне, что я решил, что с нее хватит. Кейт посмотрела на Эмму. Было очевидно, что Кейт не собирается сейчас играть. Она не могла, не хотела доставить Эмме (в буквальном смысле) удовлетворение. Карты бы сложились. Кейт должна была найти удовлетворение от своих пальцев, как и все остальные. Сэм проявил должную осмотрительность и сложил карты. Эшли снова посмотрела на свою руку. — Черт, — сказала она. Она посмотрела на Кейт, выглядя странно извиняющейся. Насколько глубоко были погружены эти двое? — Дерьмо, дерьмо, дерьмо. Я играю, — сказала Эшли, — я должна играть. Она как бы сжимала и разжимала ноги, когда говорила это, как бы подчеркивая свою точку зрения. Кейт только вздохнула с отвращением и бросила свою карту на пол. Эшли явно пребывала в замешательстве. Она перевернула свою карту. Дама. Как уместно. Эмма просто закрыла глаза и вздохнула. Кейт тихонько хихикнула. Затем Эмма показала своего туза. — Блядь! — крикнула Эшли: — Блядь, блядь, блядь! Кристен в восторге захлопала в ладоши. — Хорошая рука, Эм! — подбодрила она. Я не знал, радоваться мне за сестру или ужасаться. — Я просто хочу, чтобы меня выслушали, — захныкала Эшли, — Я не хочу лизать девичью пизденку. Я хочу, чтобы кто-нибудь полизал мою пизденку. Она расхаживала взад и вперед по гостиной. — Вы двое, — она указала на меня и мою сестру, — вы, маленькие ублюдки, чертовски издеваетесь надо мной. Я улыбнулся и усмехнулся. — Это не смешно, — надулась Эшли. Затем она посмотрела на Эмму, как будто впервые оценивая ее. Она лукаво улыбнулась. — Чертовски убивает меня, — снова сказала Эшли, на этот раз широко улыбаясь. — Ты хочешь, чтобы я сначала вытерла тебя, прежде чем ты начнешь свое маленькое лесбийское приключение? — спросила Кейт. Эмма просто отмахнулась от нее и встала. На месте, где сидела Эмма, снова появилось глубокое темное пятно. Черт возьми, эта девушка была на взводе. Мы расстелили одеяло Кейт (Видите, это название никуда не денется), и Эмма тут же приняла позу. Голова и спина опущены, руки сложены буквой "Т", ноги раздвинуты. Ее красивая маленькая киска была уже вся в слюнях на одеяле. Ее внутренние бедра практически светились от девичьей привлекательности. В яхте, вероятно, уже пахло борделем. Теперь она была пропитана запахом сладкой, едкой пизды. Эмма лежала на спине, раскинув руки. Это заставило ее маленькие персики снова превратиться в сливы. Ее хорошенькая киска просто истекала кровью. Ее лобок выглядел спутанным и липким. Мой член немного сдулся после куннилингусной катастрофы Сэма, но теперь маленький Джейсон вернулся в полную силу. Эмма была абсолютно плоской, чертовски великолепной, лежа там, ничком, ожидая, когда ее возьмут. Я собирался пойти на кухню и заколоть себя прямо сейчас. Это был единственный способ, которым я мог удержаться от того, о чем мы оба будем сожалеть всю оставшуюся жизнь. Мои глаза прошлись по ее телу, от ее милых маленьких "лучших" ножек мимо ее удивительно великолепной "лучшей" киски до ее невероятных, темно-зеленых "лучших" глаз. Они порхали по комнате, рассматривая все и ничего одновременно. Несмотря на всю ее внешнюю уверенность, Эмма была напугана. В тот момент я сочувствовал ей. Она просто лежала там, обнаженная. Уязвимая. Голая в полном смысле этого слова. Эшли, собираясь завершить свой семейный тур, легла рядом с Эм. Потом она как бы забралась на бок к моей сестре и что-то прошептала Эмме на ухо. Эм уставилась в потолок. Затем она кивнула, один раз. Да. Эшли помолчала, на мгновение задумавшись. Она посмотрела на Эм. Оглядела комнату. Затем она прошептала что-то еще на ухо Эмме. Эмма утвердительно кивнула, решительно. — Хорошо, детка, — сказала Эшли. Она тепло улыбнулась моей сестре и легонько поцеловала ее прямо в губы. Затем она медленно опустилась вниз к потрясающим, сияющим бедрам Эммы. — Эй, большой братишка, — позвала Эшли между ног моей сестры. — Да? Она жестом пригласила меня подойти. Это было похоже на приглашение подняться на помост перед большой церемонией. Я был VIP-персоной. Очень незрелой, шайбоголовой. Я опустился на колени возле того места, где меня ждала Эшли. Я изо всех сил старался игнорировать тот факт, что мы делили нашу маленькую боковую панель с очень влажной, очень гостеприимной вагиной. Вагиной, которая также была вагиной моей сестры. — Послушай, — прошептала Эшли, — твоя сестра действительно очень нервничает. Она никогда не делала... ничего подобного, и делать это на глазах у всех — ее друзей, друзей ее брата.... — Ее брата, — добавил я. — Конечно. Ну, в любом случае, смотри. Мне нужно, чтобы ты оказал мне, ну, ей, действительно большую услугу. — Эш, черт, мне действительно не по себе... — Отвали. Меня не волнует, насколько тебе удобно, хорошо? Твоя младшая сестра нуждается в тебе, и ты будешь рядом, чтобы поддержать ее. Ты не хочешь быть сексуальным со своей сестрой? Хорошо. Тогда не приглашай ее на большие сексуальные оргии. — Это не... Эшли просто уставилась на меня. — ХОРОШО. Это большая вечеринка с обнаженной сексуальной оргией, — сказал я. Эшли взяла обе мои руки в свои. — Смотри. Я понимаю. Там так много всего...чувство вины, давление и прочая чушь, заложенная во все это. Людям приходится нелегко с этим. Я понимаю это. Но я не прошу тебя гладить свою сестру или играть с ее сиськами, пока я работаю с ее клитором... Мы оба наблюдали, как мой член подпрыгнул, когда она это сказала. —. ..Просто посиди с ней. Держи ее за руку. Помоги ей пройти через это. По крайней мере, для начала. Она отлично проведет время, и ничто не должно этому помешать, хорошо? — Классно проведем время, да? — поддразнил я. Эшли просто посмотрела на меня и понимающе улыбнулась. Святое, святое, святое, святое дерьмо. — Так ты на самом деле говоришь мне, что для того, чтобы Эмма действительно наслаждалась этим, ей нужно, чтобы ее обнаженный брат был рядом с ней, держал ее и утешал? — В значительной степени, — сказала Эшли. Она уже переключила свое внимание на что-то другое. — Разве это не немного... неправильно? — спросил я. — Не знаю. У меня всегда срабатывало. Я был на полпути к телу Эммы, прежде чем до меня дошло то, что сказала Эшли. *** Я сел, скрестив ноги. Мои колени были рядом с головой Эммы. Я был на расстоянии вытянутой руки от того, чтобы наклониться и обхватить ее идеальную персиковую грудь. Я попытался напомнить себе, что так думать нельзя. — Привет, — сказал я. — Привет, — улыбнулась она. Эшли подняла глаза от промежности Эммы и показала мне поднятый большой палец. Я вернул ей его. Мы здесь немного занимаемся оралом или запускаем самолет эпохи 1920-х годов? — Если все в порядке, я просто посижу здесь с тобой, пока Эшли...ну, знаешь... делает это. — Все в порядке, — сказала Эмма. Я ждал, что она скажет мне, что я веду себя странно, но она ничего не сказала. Кристен выключила свет. Все столпились вокруг. Я наклонился и коснулся руки Эммы, она вложила свою ладонь в мою и сжала. Затем, как будто кто-то внезапно подключил ее к сети, все тело Эм просто напряглось. — О боже, — выдохнула она. Я попытался посмотреть вниз, чтобы увидеть, что происходит, но было темно, а у тела Эм было много отвлекающих факторов. Все, что я видел, — маленькая кудрявая головка, покачивающаяся вверх-вниз вдалеке. Белокурая губка из стальной шерсти опускалась на мою сестру. — О! — воскликнула Эмма, содрогнувшись. — О! — снова сказала она. Ее рука впилась в мою. — Слишком сильно? — спросила Эшли. Она подняла голову от лобка Эммы. — Просто немного... щекотно... — ответила Эмма. — О, — сказала Эшли, — тогда не беспокойся. Это половина удовольствия. Она снова опустила голову. Все это было очень странно. — О! — почти сразу же сказала Эмма, ее хватка стала еще крепче. Я посмотрел вниз и увидел, что ее рука скользит в опасной близости от моего пульсирующего хера. Я слегка подвинулся, чтобы мы могли лучше держаться друг за друга без риска неловкого... контакта. — Черт возьми, какая же ты сочная, — крикнула Эшли. — Извини, — сказала Эмма, поморщившись. — О, детка, не извиняйся, — сказала Эшли. — Это чертовски круто. — О! — сказала Эмма. Затем сразу после этого, прямо из ее груди, она издала длинное, низкое "оооооооооооооо". Затем, как мурлыкающая кошка, она издала глубокое рычание и вытянулась далеко и ровно, взяв меня за руку. Ее ноги опустились прямо на пол, затем снова поднялись и раздвинулись дальше, чем я когда-либо думал, что они могут быть раздвинуты. — О, о, о, — всхлипывала она, мотая головой взад и вперед. — Ты в порядке, детка? — спросил я. — О Боже... так... хорошо. — Все в порядке, сестренка. Я держу тебя. — Так хорошо, Джейсон...Так хорошо, так хорошо. Я посмотрел на нее сверху вниз и улыбнулся. — О, Джейсон... О, это так хорошо. — Ну, это Эшли делает большую часть работы, — пошутил я, сразу же пожалев об этом. Я был здесь за своей поддержкой, а не за своими комедийными стилями. — Все хорошо, все хорошо, все хорошо, — бормотала она. Ее ноги снова вытянулись вперед, а затем снова поднялись. — Извини, это было на моей совести, — отозвалась Эшли, — На секунду оступилась. — Все хорошо, все хорошо, все хорошо, — продолжала Эмма. — Думаю, все в порядке, — сказал Сэм. Кристен ударила его по плечу. Сильно. Я посмотрел вниз на свою сестренку, ее ярко-зеленые глаза практически сияли в темноте. Она начала дрожать. Ее идеальные персики тряслись в такт с ее дрожью. Мой член положительно запульсировал. — Ооооооооооооо... Джейсон. Джейсон, Джейсон, Джейсон. — Все в порядке, Эм, — сказал я. — Я тебя понял. — Это так... хорошо. Почему никто не говорил мне, что это так хорошо? Я криво улыбнулся ей. Она собиралась что-то сказать, когда ее рот захлопнулся, и она снова напряглась. — Аааааоооооооо, — завыла она, запрокинув голову. Ее ноги снова задрались вверх. Я увидел, что она прижимает свою пизду, к лицу Эшли. — Давай, детка. Давай, — сказал я, — ты можешь добраться туда. Давай же. — Ооооо, Гааххххх, — Эмма просто набросилась на бедную Эшли, как будто пыталась засунуть свой несуществующий член в ее глотку. Ее сиськи вертелись на груди. Ее волосы были влажные и непослушные. Всякий раз, когда у Эммы появлялся перерыв между вздохами, она сдувала челку с глаз. Не знаю, почему я не замечал этого раньше. Эмма все еще держала волосы поднятыми. Это было так, очень, очень мило. Совершенно голая, волосы все еще собраны в конский хвост. Мне пришлось немного посмеяться. — Ой! О! Оооооооооооо! ооооооо! ооооооо! ооооооо! Черт возьми, я уже близко. Черт возьми, это близко. Блядь, я чертовски близко! — Она плакала. — Все в порядке, детка. Ты можешь добраться туда, — сказал я. — Я знаю, что ты можешь. Ты хочешь кончить, верно? Тебе нужно кончить. Давай, детка. Ты можешь добраться туда, детка. — Не... не называй меня так, — задыхалась Эмма. — Что? — Я был удивлен. — Не называй меня малышкой, — сказала Эмма, — я не твоя малышка. Я твоя сестренка. Я твоя маленькая сестренка. Я твоя младшая сестренка, и мне нужен мой... Мне нужен мой старший брат, хорошо? Мне нужно, чтобы мой большой брат пришел и помог мне. Хорошо ? Давай, большой ббррраатт. Будь рядом со своей младшей сестренкой. Когда она это сказала, мой член чуть не выпрыгнул прямо из промежности. Я был достаточно тверд, чтобы развешивать белье и абсолютно истекать прозрачным соком, как неисправный кран. Ха. Так похожа на мою сестру. Эмма смотрела прямо сквозь меня, ее потребность была так велика. Такая сырая. С нее капал пот, стекая ручьями по лбу, шее, груди. Пот стекал на одеяло, как это уже делало огромное количество ее девичьих соков. Как бы я хотел прижаться к ней ртом и облизать ее сладкую потную грудь. — Ладно, сисси... — начал я. Но я никогда не называл ее неженкой. Сисси была подлым ласкательным именем Кейт для Эммы. Это было то, что Эшли назвала Эммой, когда она пыталась издеваться надо мной из-за трусиков моей младшей сестры. — Хорошо, сестренка, — начал я снова, — хорошо, маленькая сестренка. Я здесь ради тебя. Старший брат здесь. Я сжал ее руку. — Я... я так близко. Я хочу... Я хочу... — Я знаю, сестренка. Я знаю, это так тяжело, но это так хорошо. Эш так хорошо справляется с твоим маленьким клитором. Ты так сильно кончишь. Но ты должна держаться, хорошо, сестренка? Старший брат здесь для тебя, но ты должна держаться, хорошо? Эмма хватала ртом воздух. Я видел, как она пробегала мили и не задыхалась вот так. Я тоже задыхался. Я думаю, что все были. — О... о... о... охххххх, — ее тело вдруг задрожало, потом дернулось, потом остановилось. Я подумал, что она уже кончила. Такое большое нарастание для маленького пика. Но, тем не менее, все равно было очень круто. Потом я увидел, что все было совсем не так. Эмма стонала от разочарования, а не от удовольствия. Она агрессивно скользила вниз, увлекая за собой мою руку. В этой суматохе голова Эшли приподнялась, чтобы она могла перевести дух. Она выглядела так, как будто налопалась яблок. С ее лица, носа и подбородка капала густая девичья слизь. Затем Эмма раздвинула ноги, проскользнула еще немного и обхватила бедрами упругие белокурые кудри Эшли. Щелк! Эмма полностью зафиксировала свои ноги на месте, похоронив Эшли в своей сочной манде. Эшли как бы сопротивлялась секунду, больше от неожиданности, чем от чего-либо еще, но она никуда не собиралась уходить. Стальные ножки. Я не мог поверить в это. В конце концов, мне придется пересмотреть свои рейтинги ног. Эмма теперь почти откинулась назад. Ее ноги были под углом, обвитые вокруг шеи Эшли. Это оставило красивую маленькую попку Эммы просто висеть над полом и вернуло большую часть ее веса на грудь и шею. Если это положение и беспокоило ее, она ничего об этом не говорила. Но, изменив положение, чисто случайно, Эмма также скользнула лицом прямо под мой пульсирующий, истекающий кровью член. — О, — сказала она, глядя на него снизу вверх. — Извини, — сказал я и попытался сдвинуться с места. — Нет, я... Эмма ахнула на полуслове, выгнула спину и завыла. — О БОЖЕ! — воскликнула она. — Я тебя понял, Эм, я тебя понял, — сказал я. Она просто лежала там, корчась, надеясь, что не слишком сильно задушит Эшли. — О, Джейсон, — простонала она, — о Джейсон. О, Джей-Джей. О, моя большая сильная птица-сойка. Это так хорошо. Это так хорошо. Это так хорошо. — Я знаю, Эм. Я знаю. Я тебя понял. — Я... я не думаю...О боже, это так хорошо. Я должен добраться туда. Помоги мне добраться туда, большой браааттиик. Помоги своей младшей сестренке. Она была такой возбужденной, такой истеричной. Я не мог спросить ее, что она имела в виду. Как я мог помочь ей добраться туда? — Хорошо, сестренка. Хорошо, Эм. Все нормально. Ты можешь это сделать. Я знаю, что ты можешь. Она снова застонала. Длинный, громкий, разочарованный. — Давай, Эм. Разве ты не хочешь покрасоваться перед большим братиком? Разве ты не хочешь показать своему старшему брату, что ты можешь это сделать? Покажи мне. Покажи мне Их. Покажи мне немного, Эмми. Покажи большому братику, какая ты хорошая девочка. Разве ты не хочешь, чтобы я увидел? — Ух... угу... угу... — всхлипнула она. — Вот и все. Хорошая младшая сестра. Покажи большому братишке. Покажи мне, что ты можешь туда добраться. Давай, Эм. Заставь меня гордиться тобой. Покажи большому братишке, как хороша большой красивый сок его младшей сестренки. Разве ты не хочешь этого? Разве ты не хочешь мне показать? — О-о-о-о-о, да. О боже, да. Пожалуйста... — Вот так, сестренка. Вот так, сестренка. Я знаю, ты так сильно хочешь кончить. Ты хочешь показать своему большому братишке. Ты хочешь, чтобы большой братишке увидел. Покажи мне, Эм. Покажи мне. Я так сильно хочу это увидеть. Я делаю. Я делаю. Я хочу увидеть, как ты кончишь, Эмми. Я так сильно хочу увидеть, как моя малышка Эмми кончит... Эмма вздрогнула, а затем рухнула. Она выронила мою руку, упав на пол. О нет. Неужели я что-то не так сказал? Она сложилась пополам, ее красивые сиськи вдавились в блестящие, сильные бедра. Я потянулся к ней. Эмма упала назад, застонала от разочарования. Громкие, сердитые рыдания. — Ааааааааа, эй, эй, эй, эй.... Я снова потянулся к ней, но она не смотрела. Она потянулась назад. Я схватил ее за руку. Она быстро отмахнулась от меня. Я попытался дотянуться до нее, чтобы схватить. Она дрожала. Потела. Шлепала по моим рукам. Затем, в долю секунды между нашими перепалками туда-сюда, руки Эммы пронеслись мимо меня. Она схватила мой большой, твердый хуй. Затем она замерла. Она сжала меня так сильно, как только могла. Эмма выгнула спину дугой. Ее тело отдалось всем ее усилиям. Я чуть не упал, когда она сжимала меня, мой хуй был готов вот-вот лопнуть от облегчения. Сестра сжала мой хуй в руке — весь теплый, мокрый от пота и чудесный — и издала крик абсолютного первобытного наслаждения. — Вот оно, — выдохнула она. — О! — пискнула она. Она вздрогнула. Ее хватка на моем хуе оставалась крепкой. — Вот оно, вот оно, вот оно, — пела она, — вот оно... ДДДААААААА! Она взвыла. Ее глаза закатились назад. Ее ноги оторвались от Эшли, которая почти сразу же упала с облегчением. Вся грудь, шея и щеки Эммы вспыхнули ярко-розовым. Она напряглась, а затем рухнула, как аккордеон. — Вот он! — воскликнула она. — Вот он, большой братишка. Вот он. Она все еще дрожала. Повторные толчки. — Вот он, большой братишка, вот он. Хорошо ли я для тебя сделала? Хорошо ли я подошла для своего большого братишка? Ооооо, надеюсь, я хорошо кончила ради тебя. Она посмотрела на меня, ее глаза сияли в темноте, как изумрудные фонарики. Ее грудь и щеки медленно бледнели. — Да, сестренка, — сказал я, слегка поглаживая ее по волосам, — Ты отлично справилась. Ты всегда так здорово справляешься, сестренка. Эмма все еще сжимала мой хер, как будто это было ее защитное одеяло. Ее рука была теплой и мягкой, благоговейной и преданной. Я надеялся, что она скоро вернет его мне. Я надеялся, что она никогда, никогда не вернет его мне. Затем она села, все еще держа хер в руке, и прижалась своими губами к моим. На вкус она была как клубника и алкоголь. Травка и пот. Я почти уверен, что слышал, как на заднем плане люди аплодировали. *** Эмма в конце концов отпустила мой хер. С двумя оставшимися руками, согласно заявлению Кейт, игра была практически закончена. После небольшого выступления моей сестры мы все чувствовали себя хорошо. Все были готовы кончить на пронзительном крике. Почти все. Пока Эмма приводила себя в порядок, я поговорил с Кристен и Кейт. Может быть, нам стоит просто отпустить последние две раздачи. В конце концов, на что еще оставалось играть? Затем Эшли начала расхаживать взад и вперед по комнате. Ее упругие волосы подпрыгивали в такт ее невероятным сиськам. — Я так чертовски возбуждена. Мне, блядь, все равно, как кто-то играет. Я, блядь, делаю это. Тогда очень хорошо. Я понял, о чем просила Эшли. После всех ручных работ, ощущений груди, сухого горба и ванны с языком Эшли, должно быть, была чертовски взвинчена. Кроме того, если мы с Эммой заслужили аплодисменты за наше маленькое выступление, то Эшли заслужила гребаную овацию стоя. Так что у нее это получилось. Но не похоже, что она была единственной. К этому моменту мой член выглядел и ощущался как стальной кран. Мои яйца практически светились ярко-красным и, вероятно, были достаточно тяжелыми, чтобы пробить бетон. Я был ходячей командой подрывников. Но я не разгуливал вокруг, требуя к себе должного внимания. Конечно, я подумывал о том, чтобы захватить пакет со льдом на ночь, но я не кричал о том, как мне нужно было освободить свои яйца. Черт возьми, Эшли действительно выстрелила из него прошлой ночью. Я не думаю, что оскорбляю ее, предполагая, что в колледже ее ждала как минимум пара любовников. Я не трахался уже полгода и не мог оторваться почти неделю (возвращение из колледжа с Сэмом... ограничила мои возможности быстро помыться и уйти). Если бы я смог удержаться, то, конечно, маленькая мисс Кудряшка-Лампа могла бы назвать это ночью. Но, как бы то ни было, Эшли должна была выйти, и Эшли собиралась выйти. К этому моменту система была практически отлажена. Кристен сдала карты. Кейт сбросила. По старой памяти я предложил ручную работу. Может быть, Эшли и я, два закаленных героя, могли бы помочь друг другу. Эмма, все еще сияющая, сбросила. Сэм поднял глаза от своей карты. Когда Сэм замышляет заговор, он делает такое же озорное лицо, как и его наверняка будущая бывшая девушка. Эшли даже не потрудилась сесть. Она просто ходила взад и вперед по кухне. Сэм мгновение смотрел ей вслед. — Ты уже закончил? — крикнула Эшли: — Кто выиграл? — Прямо сейчас это я с ручной работой, — крикнул я в ответ. — Отлично. Здорово. Что бы это ни было, я играю, — сказала Эшли. Сэм снова посмотрел на свою карточку. Он сжимал костяшки пальцев так, что они побелели. О чем тут думать, Сэм? — Гребаное дерьмо, ребята, это не так уж чертовски сложно! — Эшли закричала: — Господи! Сэм медленно опустил карту. Он улыбнулся, внезапно расслабившись. Решение принято. — Анальный секс, — сказал он. Он был так тих, что я мог поклясться, что ослышался. — Подожди, что? — спросил я. Эшли перестала расхаживать по комнате. — Что он сказал? — спросила она. — На что было заключено пари? — Анал, — сказал Сэм, теперь ухмыляясь, как дурак, — Анал, анал, анал. Вы отзовете любую ставку? Это моя ставка. Анальный секс. Черт возьми. Челюсть Кристен упала на пол. На мгновение я был уверен, что у нее случился удар. Эмма схватила меня за руку и сильно сжала ее, я подумал о том, чтобы переместить ее на свой хер, но потом она впилась в меня ногтями. — Сэм... — начала Кейт. — Пари есть пари, — сказал Сэм. — Ну и что, она выигрывает, она что, может засунуть что-нибудь тебе в задницу? — сердито спросила Эмма. — Вряд ли, — хихикнул Сэм. — Она еще даже не заявила, — сказал я. — Нет, это я, — сказала Эшли, — я играю. — Еще даже не твоя очередь, — сказал я. Она вернулась туда, где мы сидели, и плюхнулась на пол. Она посмотрела на свою карту, сделала жест, затем бросила ее. — Я не понимаю, — сказала Кристен. Эшли наклонилась к ней : — Анал, это когда мальчик засовывает свой... — Я знаю, что такое анальный секс, черт возьми! — крикнула Кристен. Мы посмотрели друг на друга, полные нервного смеха. — Тогда ладно, — сказала Эшли. — Эш, ты не обязана... — начала Кейт. Она выглядела призрачно-белой. Она не думала, что это может случиться. Она похоронила его. Сделано. И теперь он восстал из мертвых, преследуя ее. Сэм собирался получить последний винт, и он собирался сделать это с лучшим другом Кейт и вероятным кусочком сбоку. Святое ебаное дерьмо. Потом я понял. Кейт не испугалась. Нисколько. Она была зла. Это было намного, намного, намного хуже. — Твой ход, Эшли, — сказал я. — Вот, — сказал Сэм, — давай я тебе помогу. Он показал ей туза. Он обыграл ее, несмотря ни на что. Эшли просто сидела и пожимала плечами. Она казалась такой яркой и жизнерадостной весь вечер. Теперь девушка, которая весь вчерашний день тихо стояла в моей гостиной, вернулась. Моя маленькая лампа была выдернута из розетки и убрана. — Если бы мы играли в покер по-настоящему, — сказала Эшли, — я бы сделала свой колл до того, как он сделал ставку, но это все равно обязывает. Вот как это работает, верно, Джейсон? Я играю и не могу отменить игру только потому, что мне не нравится повышение. — Да, но Эш, это не настоящий покер. Это просто не так. — Это был настоящий покер, когда я заставила Эмму поцеловать Кристен. Это был настоящий покер, когда я навалилась на тебя всем телом. Когда я играл с хуем парня Кейт. Когда я заставила тебя помочь твоей младшей сестре кончить. Тогда это был покер, верно? — Ты говоришь так, как будто ты какой-то...хулиган, — сказал я, — Все было не так, Эшли. Каждый здесь принимал свои собственные решения. — Неужели они? — спросила Эшли, глядя на Кристен. Кристен ничего не сказала, только слегка, почти незаметно, покачала головой. Я потер лицо и почесал виски большим и указательным пальцами. Сэм встал, гордо выставив член, и стащил одеяло Кейт с дивана. Когда он разложил его, оно на мгновение накрыло голову Кейт. У меня не было никаких сомнений, что это было сделано намеренно. Эшли тоже встала. Ее идеальные сиськи так идеально покачивались, когда она двигалась. — Эш. Не надо, — сказала Кейт. Эшли прошла мимо. — Нет, — сказала Эшли, — я хотела выйти. Я выхожу. Какая смазка у нас есть в этом месте? *** Как оказалось, смазки было совсем немного. У нас было достаточно презервативов и батончиков мюсли для полноценного шоу "Возрождение Вудстока", но не было даже одного маленького тюбика чего-либо, что могло бы послужить смазкой. Я бы предположил, что это была еще одна фишка, которую они могли бы добавить в Colgate Total, в конечном счете. Так что пока что девушки пошли на жертву и согласились внести свою лепту. Эшли встала на четвереньки. Она наклонилась вперед и выставила на обозрение свою маленькую коричневую пуговку. Сэм стоял позади нее, раздвинув ноги, с членом наготове. Прежде чем начать, Сэму пришлось пережить последнее унижение: Эшли настояла на том, чтобы он надел презерватив. Я пошел и взял один из его чемодана в спальне. Там был целый рулон презервативов, просто свисающий спереди его чемодана, как длинный тонкий язык. На мгновение я подумал, что надо бы захватить еще парочку. На всякий случай. Но потом я подумал, на случай чего? Они не собирались делать несколько раундов. Мы не собирались кричать друг на друга "анал" в последнюю раздачу ночи (хотя это, конечно, забавный мысленный образ). Поэтому я взял только один, к счастью, со специальной смазкой, и отдал ее Сэму. Он даже не потрудился поблагодарить меня, прежде чем бесцеремонно надеть его. Затем каждая из девушек встала по обе стороны от него, поплевала себе на руку и втерла свою слюну в его покрытый хер. Это должно было быть горячо, но вместо этого было такое клиническое ощущение. Отстраненное. Даже Сэм, казалось, был немного отвлечен своим помазанием. Затем девушки перешли к Эшли и проделали то же самое с ее тугой, сморщенной звездочкой. Я заметил, что Кейт даже потянулась вниз и собрала немного своей личной смазки, чтобы намазать дырочку Эшли. Странно, но это был такой милый жест, и я знал, что это не ради Сэма. Затем мы все отступили назад, больше похожие на несущих покров, чем на взволнованных зрителей. В последнюю секунду, как раз когда Сэм, казалось, был готов сделать решительный шаг, я подошел к Эшли и опустился на колени у ее головы. Она повернула голову и улыбнулась мне. — Одно последнее сжатие, прежде чем мы уйдем? — спросил я. — Конечно, — засмеялась она, — почему бы и нет. Я просунул руку ей под мышку и обхватил ее грудь ладонью. Твердый сосок, казалось, почти прикоснулся к моей коже, когда я схватил то, что должно было быть самой удивительной плотью в мире. Теплые и прохладные, мягкие и твердые повсюду, они помещаются в моих ладонях, как будто созданы для этого. Я сделал долгий глубокий вздох, сжал крепко и сильно, а затем отпустил. — Боже, они идеальны, — сказал я, отдергивая руку. — Есть много таких, которые очень близки, — сказала мне Эшли. — Правда, — сказал я. Она засмеялась. Низкое, глубокое хихиканье, сопровождаемое милым фырканьем. Я понял, что впервые слышу ее смех. Ее настоящий смех. Она и раньше хихикала и хохотала, признавая юмор чего-либо. Но ничего подобного. Это было искренне и тепло, и это почти заставило меня немного влюбиться в нее. Мы обменялись улыбками. — Ты когда-нибудь...? — Я указал на ее попу. — Нет, — сказала она. — Ты хочешь подержать меня за руку? Она снова улыбнулась. — Нет. Все нормально. Я поняла. Я поцеловал Эшли в щеку, затем встал и отошел. *** Честно говоря, я на самом деле не наблюдал за большим задним событием. Даже люди, стоявшие прямо там, казались немного встревоженными. Было слишком поздно. Слишком много чувств было необузданным. Может быть, я был наивен. Может быть, если бы мы остановились перед этой последней раздачей, все равно все развалилось бы. Но в то время я чувствовал, что действительно все испортил, и я думаю, что все чувствовали то же самое. Я занялся на кухне, спокойно убирая посуду. Я нашел свой спальный мешок и развернул его в дальнем конце гостиной. Я оставила чистую пижаму на спальном мешке. Одному богу известно, почему я решил ими воспользоваться. Я выбросил столько пустых бутылок, сколько смог дотянуться, и постарался сохранить как можно больше полных, сколько смог найти. Все это время я слышал небольшие отрывки того, как Сэм и Эшли обрабатывали друг друга. — Оооо. Ой. ХОРОШО. Нет, нет. Хорошо, ты понял,. Упс, Подожди. Подожди, — сказала Эшли. — Ну, детка, я почти на месте... — простонал Сэм. — Нет, я знаю, детка... просто ты в плохом состоянии... Ладно, вот так. — О, это так хорошо, детка, твоя попка такая охренительная. — Да, о да, детка. Вот так. Дай мне. Дай мне хорошо. Ох. Подожди, детка, я просто тянусь назад... О, вот он, малыш. Вот мой маленький клитор. О... о, вот он. Давай же. — Да, о да, детка. Это оно. Отдай это мне. Отдай это мне по-хорошему. О. Подожди, детка, я просто протягиваю руку назад...О, вот оно, детка. Вот он, мой маленький клитор. О... о, вот оно. Давай же. Послышались негромкие хлюпающие звуки и шлепки плоти о плоть. К концу Эшли попросила Сэма выйти, но он все равно кончил ей в задницу. Затем он вытащил, сорвал презерватив и швырнул его через всю комнату, забрызгав стену спермой. Эш тоже кончила, едва притормозив перед большим финишем Сэма. Эшли довела себя до конца всего через несколько секунд после того, как презерватив взлетел, Я пропустил эту часть. Я чистил зубы. *** Вернуть всех в круг было не так-то просто. Я думаю, мы подумали, что это важно, потому что мы все ждали, пока все снова сядут. Все остались голыми. Все мы выглядели немного хуже из-за усталости. До рассвета было еще далеко, и солнце еще не появилось на горизонте. Так что, я думаю, это было выполнимо. Теперь, когда Сэм припарковался в тупике Эшли, я был почти уверен, что на следующий день мы больше не будем играть. Все выглядели такими... потусторонними... Как будто мы все зашли слишком далеко. Видели и пережили то, что не должен видеть ни один человек. Мы оказались за гранью здравомыслия и шока, в месте, где осталась только уродливая, суровая правда. Мой хер болел, мои яйца болели, и я просто хотел лечь в постель. Действительно и по-настоящему. Нахуй кончать. Завтра будет мой первый день в качестве монаха. — Давай просто покончим с этим, — сказала Кейт. Она сдала мне валета. Неплохо, на самом деле. Я был первым, кто поступил паршиво, и я был готов покончить с этим. Держу пари, поцелуй. Либо кто-то сыграет, и мы быстро закончим, либо они повысят ставку, и я смогу отказаться, зная, что сделал хотя бы один последний шаг. Эмма подняла мою руку для поцелуя. Она посмотрела мне прямо в глаза. О-о-о. Мы собирались поговорить перед сном. Мы уже преодолели барьер безопасности. Если бы я не захлопнул двери как можно скорее, мы бы полетели прямо с обрыва. Сэм мгновенно сбросил. Я не думаю, что он даже посмотрел на свою карту. Он высказал свою точку зрения. Он хотел уйти от всех этих страданий. Я мог бы сказать. Как только кто-нибудь протрезвеет настолько, чтобы подвезти его обратно на берег, он исчезнет. Эшли тоже выглядела скорее измученной, чем довольной. Она просто бросила свою карту, как бросают проигрышный лотерейный билет. Я надеялся, что она останется, но не удивился, когда она этого не сделала. Кристен, наверное, чувствуя себя храброй, перешла на оральный секс. Я знал, что она не пойдет за Кейт или Эммой. Неужели юная, невинная Кристен действительно хотела отсосать мне? Или она фантазировала о том, куда делась Эмма, надеясь, что я знаю, как ее туда доставить? Что ж, это был хороший поворот событий, не так ли? О, мысль о том, чтобы перекатывать соски Кристен в моих пальцах, в то время как ее язык и волосы были обернуты вокруг моего хуя... Тогда, черт возьми, да. Иди, Кристен! Кейт посмотрела на всех и просто закатила глаза. — Фу, — сказала она, — у меня больше нет сил на этот ебаный праздник. — Черт, — сказала она. — Это сброс? — спросил я. — Нет, это пиздец, придурок. Я покончила с этим дерьмом. А теперь просто все сворачивайтесь, чтобы мы могли лечь спать. На минуту я был в полном замешательстве. Если Кейт устала от этого, почему она повысила ставки? Но потом я понял это. На самом деле она ничего не повышала. Эмма, Кристен и я все еще были в раздаче. Даже если бы я просто сказал "играю" и они бросили бы карты, то Кейт пришлось бы смотреть, как Кристен полирует мою ручку, пока моя младшая сестра работает над моими яйцами. Черт возьми. Как, черт возьми, я позволил Кейт обмануть меня, чтобы получить это? В любом случае, ей не было интересно смотреть это, или видеть, как Кристен получает свою первую настоящую сперму, или смотреть премьерный эпизод супер-шоу Эммы и Кристен "девушка на девушке", или что там должно было произойти. С ней было покончено. Она проиграла. Она сыграла по-крупному, смутила своего парня, и все же он каким-то образом посмеялся последним. Хорошо. Но она не собиралась сидеть сложа руки и позволять всем остальным развлекаться, пока она собирала свои вещи, чтобы утром вернуться в колледж. Поэтому она объявила об этом и положила этому конец. Я знаю, о чем ты думаешь. Хорошо, Джейсон! Просто объяви ставку и трахни эту сучку! Но в этом-то и была проблема. Это была лучшая часть ее ставки. Помните, это был выбор победителя. Вот как она закончила — тем, что подрочила себе. Мы никогда не корректировали правила исходя из этого. Если бы мы подумали об этом, мы бы так и сделали. Но мы этого не сделали. Вероятно, это было как-то связано с употреблением большого количества алкоголя. И травки. Если я играю, и она выиграет, что ж, выбор победителя. Она могла бы сказать мне, чтобы я пошел на дерево, и мне пришлось бы найти ствол, на котором, надеюсь, не было слишком толстой коры. Вот почему эта пьеса так хорошо работала раньше. Если вы не были на 100% уверены, что ее опередили, вы просто не могли играть. Даже Кристен знала, что не хочет терять девственность с Древобродом (персонаж "Властелина колец" — прим. пер.). Их очередь еще не подошла, но я уже мог сказать, что Эмма и Кристен собирались сдаться. Они даже не пытались это скрыть. Я оглянулся на своего валета. Вот и ушел мой последний шанс. Затем, как ни странно, я почувствовал, как что-то кольнуло в глубине моего сознания — что-то вроде "Я оставил духовку включенной?". Момент ясности ума. Я снова посмотрел на свою карточку. Вернемся к Кристен, Эмме и Кейт. Кейт. Карта Кейт. Его едва можно разглядеть, но прямо на кончиках пальцев Кейт верхний левый угол был загнут. Немного. Как будто в какой-то момент его бросили в пол. Потому что, конечно же, он был брошен в пол. Еще в самом начале, когда у Сэма случилась истерика с мастурбацией, он показал нам свою выигрышную карту, прежде чем с отвращением бросить ее на ковер. И угол погнулся. И он пометил карточку. И я подумал, что мне лучше вынуть эту карту из колоды или достать несколько чистых карт, потому что теперь все знали, что карта с загнутым углом была старым валетом Сэма. Но я так и не сделал этого. Во всем этом волнении я просто оставил карту там, и она тасовалась, кружилась и кружилась, пока в этот самый момент не оказалась в руке Кейт. Так что теперь я мог смотреть на Катю, которая только что положила свою пизденку на стол, и знать с абсолютной уверенностью, что у нее в руках бубновый валет. И у меня был валет треф. И это означало, что я знал, ЗНАЛ, что в тот вечер я буду бить по прекрасному маленькому бриллианту Кейт. Кейт подняла бровь, глядя на меня. — Я играю, — сказал я, улыбаясь. Она улыбнулась в ответ. Облизнула губы. — Джейсон, клянусь Богом. Ты, блядь, пожалеешь об этом ебаном выборе, — сказала Кейт. Слабый, когда сильный. Сильный, когда слаб. Я понял это еще тогда, когда Сэм этим занимался. Кейт знала, что я ее опередил. Эмма и Кристен, однако, этого не сделали, поэтому они быстро сбросили. — Покажи мне свою, я покажу тебе свою, — сказал я. — Немного поздновато для этого, — сказала она, оглядывая меня с ног до головы. Она не смогла скрыть своего легкого восхищения при виде моего отвисшего пениса. — Хорошо, — я пожал плечами. Я показал ей своего валета. Внезапно она оживилась. Она показала своего валета группе. — Равенство! — воскликнула она. — У нас одна и та же карта! — Это так, — сказала Эшли, — и что с того? — Так это значит, что никто не выигрывает, верно? Потому что у нас одна и та же карта? — Технически в покере это означает, что мы оба выигрываем, — сказал я, — мы делим банк. — Как вы делите банк пополам? Грязный голый покер или что это, черт возьми, такое? Грязный голый покер. Вот это было имя! Я потратил всю игру, пытаясь понять это, и Кейт решила это за считанные секунды. — Я думаю, это означает, что вы оба должны трахаться, — сказала Кристен. Кейт просто уставилась на нее. — На самом деле, я думаю, это означает, что вы оба должны трахнуть друг друга, — сказала Эмма. — Нет, это не так, — сказала Кейт. — Да, я думаю, что это так, — сказал я. Я посмотрел на Сэма. Безумно, но я думал, что он будет счастлив. У него был последний хороший шанс покончить с Кейт. Но он не выглядел счастливым. Нисколько. — Ты просто не могла дождаться, чтобы сделать меня несчастной, — сказала Кейт Эмме. — На самом деле, дорогая, — сказала Эшли, — я думаю... Я думаю, тебе это действительно может понравиться. Кейт посмотрела на свою подругу. Она покачала головой. — Отлично. Неважно. Кейт встала и подошла к одеялу Кейт. Мы даже не свернули его после его последнего траха. Теперь Кейт собиралась заново окрестить его своим соком. Кейт плюхнулась на одеяло. Она даже не потрудилась раздвинуть ноги. — Просто... Просто делай то, что ты собираешься делать. Давай покончим с этим, — сказала Кейт. Я заметил, как из ее влагалища вытекла капелька сока. Может быть, Кейт не была так уж расстроена из-за этого. Может быть, Кейт больше всего заводила злость. Я поднялся с пола и встал над ней. Мой хер отбрасывал тень на ее великолепную грудь. И живот. И щелка. Как будто маленький Джейсон отмечал все места, над которыми через мгновение у него потекут слюнки. Боже мой, она была чертовски идеальна. Ее каштановые волосы разметались под ней по одеялу. Ее большие голубые глаза украдкой поглядывали на мой хер, когда она думала, что я не смотрю. Эти толстые губы для минета. Ее огромные груди высоко сидели на грудной клетке, независимо от того, как она себя позиционировала. Ее ареола была напряженной и почти волнистой. Ее соски указывали прямо в небо. Сиськи Кейт были такими большими, что почти затмевали ее красивую голую пизду. Ее идеальные половые губки практически надулись. Ее клитор осторожно выглянул из-за занавесок, чтобы посмотреть, готова ли аудитория к ее выступлению. Ноги Кэт были длинными, загорелыми и такими чертовски узкими. У него были ногти на ногах, выкрашенные в голубой цвет яйца малиновки, и браслет на лодыжке (ножной браслет?) по какой-то причине прямо сейчас это было действительно суперсексуально. И вот оно было. Лучшее общее тело. Черт возьми, я был при деньгах, когда вручал ей эту награду. Я провел всю ночь в постоянном ожидании. Я потратил недели, месяцы, ожидая такого момента, как этот. Теперь я собирался войти в девушку, о которой мечтал всю свою постпубертатную жизнь. Девушку, которая была такой горячей, что парни, даже никогда ее не видевшие, фантазировали о ней, когда дрочили. Девушку моего лучшего друга. Да. Это тоже было своего рода возбуждающе. Я не буду лгать. Мой хер был таким твердым и длинным, как будто я ходил со средневековым пыточным приспособлением между ног. Мои яйца казались такими тяжелыми, что я был уверен, что у меня достаточно спермы, чтобы заполнить бассейн. Я только молился, чтобы мне удалось сдержаться. Пять минут, Боже. Дай мне пять хороших минут. Я оставался таким терпеливым всю ночь. Позволь мне потерпеть еще немного. Я стоял над ней, любуясь своей добычей. Я видел, как она раздвинула ноги немного шире. О, Кейт. Я опустился на колени. Я так долго мечтал о ней. С тех пор как я познакомился, мы были первокурсниками в старшей школе. Я ходил за ней повсюду, как щенок, в течение четырех лет. Делал все для нее. И все ради одного большого паршивого выигрыша — она начинает трахать моего лучшего друга. О, Кейт. О, Кэти. Я начал скользить вперед. Потом я вспомнил: презерватив. Кейт не притронулась бы к огурцу без защиты. Она не собиралась, не говоря уже о том, чтобы позволить мне засунуть моего плохого мальчика в ее голое тело. Внезапно Эмма опустилась прямо рядом со мной. Даже без предупреждения Эмма схватила мой хер. Дерьмо. Нам действительно нужно было поговорить об этом. — Держись там, супер-большой, большой брат, — сказала Эмма. — Что? Она улыбнулась мне. Серьёзно? Что, черт возьми, здесь происходит? Я поднял глаза. Все остальные как бы слонялись вокруг, ожидая, когда мы начнем. Эшли выглядела возбужденной. Кристен выглядела взволнованной. Сэм был далеко сзади. Он выглядел взбешенным. — Сэм действительно расстроен, — сказала мне Эмма. — Значит, я не должен проходить через это? — спросил я: — Я не помню, чтобы он сдерживался ради меня. — Он не собирался заниматься твоей девушкой, — сказала Эмма. Она слегка сжала меня в объятиях. Мой член радостно пульсировал в ее руке. Что он знал, этот большой болван? Если бы он имел хоть малейшее представление о том, от чего его удерживала Эмма, он бы плюнул ей в лицо. Я вздохнул. — Так что я должен остановиться, — сказал я. — Я не говорю, что... обязательно, — улыбнулась Эмма. Свободной рукой она убрала челку с лица. Боже, она была сексуальна. Черт. Нет. нет, она не была. Она была просто моей сестрой, и она была потрясающей. — Я просто хочу убедиться, что ты знаешь, во что ввязываешься, — сказала Эмма. — Ха-ха. Эмма сжала мой член немного крепче. Я повернулся, чтобы посмотреть на нее. Ее глаза вспыхнули. — Я думаю, что я хочу сказать вот что... Послушай, мы все очень повеселились сегодня вечером. Я расхохотался. — Нет. Правда. Мы так и сделали. Я имею в виду людей, которым не было весело...может быть, для этого есть причина. И, может быть, ты думаешь, что мы не заметили, но поверь мне, любой, кто имеет значение, знает, что ты сегодня вечером выполнял работу старшины. Ты действительно, действительно сделал это. — Что это вообще значит? Работа старшины? Я вымыл посуду? Я налил напитки? — Нет, нет, нет, нет. Всю ночь, каждый раз, ты думал только об одном — о чьем-то удовольствии. Дело было не просто в том, чтобы наполнять напитки или убирать помещение, или изобретать игру на месте, в которую каждый мог бы играть и наслаждаться. Ты позаботился о том, чтобы все чувствовали себя хорошо. Их тела. Их выбор. Ты заставил всех чувствовать себя в безопасности. Ты даже сказал Сэму, что у него классная задница. Ладно, я не помнил, чтобы на самом деле говорил ему об этом, но, конечно. Почему нет? — Тем временем я просидела, может быть, всю игру только потому, что Кейт заставила меня чувствовать себя дерьмово из-за моих сисек. Я позволила случиться множеству глупостей. Мне не следовало этого делать. — Эм... — Дай мне закончить. Кристен подталкивала всех остальных к тому, чтобы что-то делать, но сама ничего не делала. Я не знаю, смогу ли я когда-нибудь простить Эшли за то, что она заставила нас с Кристен поцеловаться. Потом Кейт, эта эгоистичная сука, провела всю ночь, пытаясь удовлетворить себя или разозлить всех остальных. — Эмма, это несправедливо. — Вот как я это видела. А Сэм? Что ж, Сэм позаботился о том, чтобы получить свое, не так ли? Я не мог не заметить, что она все еще ласкала мой член. Обычно я бы разозлился, что она, по крайней мере, не гладила его, но в этот момент я был почти уверен, что она была в шаге от того, чтобы запустить мою пушку и положить конец всему моему веселью — Но ты? Ты так и не вышел. Не потому, что у тебя не было такой возможности. Ты был так сосредоточен на счастье всех остальных, что сам себя одурачил. — Надутый, да? — Очень жесткий, — сказала Эмма. Она сжала мой член. — Ты хороший парень, Джейсон. Действительно хороший парень. Но, может быть... может быть, я не хочу, чтобы ты был хорошим парнем сегодня вечером. — Ты хочешь, чтобы я был, типа, придурком? — Нет, — сказала Эмма, — Я просто имею в виду, что я, и под мной я имею в виду нас, людей, чье мнение действительно важно, мы все хотим убедиться, что ты идешь вперед и получаешь свое. ЛАДНО? — Что это вообще значит? — Я все еще был в таком замешательстве — может быть, потому, что вся моя мозговая кровь ушла и превратилась в кровь члена и яиц. — Иди вперед и получи свое? — сказала она: — Почти уверена, что ты сможешь разобраться в этом сам. Эмма в последний раз хорошенько дернула мой член, а затем сильно шлепнула меня по заднице. Что ж, тогда это была либо лучшая, либо худшая речь перед игрой, которую я когда-либо слышал. По крайней мере, шлепок по заднице был в порядке вещей. — Мы делаем это или что? — Кейт звонила откуда-то с севера горы Бубмор. — Не снимай штаны, — сказал я. — Немного поздновато для этого! — Крикнула Кристен. Ух ты, она действительно была подстрекательницей. Может быть, я бы сам немного подстегнул ее после того, как все это закончится. Я взял свой хер в руку — твердый, как гвозди, горячий, как ад, длиннее, чем я когда-либо видел его раньше, черт возьми, — и направился вперед. Мои пальцы коснулись ее влажных пухлых губ. Это было странное ощущение. Я привык касаться лобковых волос задолго до того, как чувствовал себя полностью во влагалище. Польза от того, что я голый, я думаю. Я медленно скользнул тыльной стороной пальцев вверх по ее щелке, изучая местность. Она ни в коем случае не кипятилась. По сравнению с Эммой она была сухой как кость. Но Кейт чувствовала себя довольно мокрой, учитывая все обстоятельства. Я решил немного согреть ее, прежде чем войти. Я хотел трахнуть девушку, а не причинить ей боль. Во всяком случае, не в этом смысле. Ее вульва была открыта, а клитор торчал наружу, но ни то, ни другое не рвалось вперед. Я медленно двигал своим членом вверх и вниз по ее горячей маленькой щелочке — точно так же, как показывала мне Эшли, только с другой стороны. Я услышал, как у Кейт перехватило дыхание. Почувствовал, как ее ноги немного раздвинулись, чтобы впустить меня внутрь. Я сделал еще один взмах своим пенисом. Даже если она не была готова, я не мог больше сдерживаться. Я слегка подался вперед на коленях. Я использовал свободную руку, чтобы удержаться на ногах. Только две части нас соприкасались, если не считать случайного контакта ног: ее вульва и мой хер. Я поднялся и встал на место. Кейт уже довольно тяжело дышала. Ее маленький клитор выскользнул и потерся о мои костяшки пальцев, как изголодавшийся по вниманию котенок. Я услышал что-то похожее на вздох, вырвавшийся из тяжелого дыхания Кейт. Я слегка пошевелил своим хером правой рукой, чтобы убедиться, что он находится в нужном месте для удара. Потом я отпустил его. Очень осторожно я позволил себе немного упасть вперед. Я почувствовал, как ее половые губы раскрылись вдоль моего члена. Моя головка скользнула внутрь, как будто я надел кольцо на палец. — Уррррррр, — простонала Кейт, слегка зарычав от удовлетворения и раздражения. Я узнал этот стон. Это был тот же звук, который она издала, когда я сказал ей, что она может остаться в главной спальне. Боже, это было горячо. Я опустился еще немного ниже — теперь вся моя головка была внутри нее! Даже не сказав ни слова, Кейт внезапно согнула колени и раздвинула их так далеко, как только могла. О боже. Я скользнул еще немного внутрь. Может быть, четверть моего хера теперь была внутри маленькой дырочки Кэти. Она обхватила руками мои бицепсы. Пыталась ли она подтолкнуть меня вперед? Я продолжал ждать сопротивления. Не то чтобы я думал, что она девственница. Я был внутри достаточного количества женщин, чтобы знать, что ты просто так не врываешься. Даже если она действительно была очень возбуждена. Обычно требовалось пару хороших ударов, чтобы ее щелка поприветствовала меня. Я сомневался, что Кейт действительно была очень возбуждена. Не было никакой прелюдии. Никакого возбуждения. Она не могла быть настолько возбуждена. Голова Кейт все еще лежала на одеяле. Я не мог толком разглядеть ее лица. Не мог знать, о чем она думает. Я поднял глаза. Эмма наблюдала за мной. Улыбающаяся. Я наклонился еще немного. Внезапно я проскользнул весь путь от вершины до хвоста. — О! — выдохнула Кейт, — О! Это мило. И вот оно было. Я был похоронен по самые яйца внутри Кейт Уильямс. Самая горячая девчонка в старшей школе. Объект моих мечтаний. Девушка моего лучшего друга. Ни хуя себе! Я немного отодвинулся назад. Пораженный тем, как легко я вошел в нее. Она была такой тугой. Я чувствовал каждый маленький бугорок и выступ, когда скользил мимо. Ее киска, казалось, сжималась на моем члене, когда я вытаскивал его. Как будто она не могла смириться с тем, что я ухожу. Не могла вынести пустоты. — Оххххххх, — заскулила Кейт, когда я отстранился, оставив в ней только свою головку. Затем я скользнул обратно внутрь. В том же темпе. Может быть, немного быстрее. Как я уже сказал, я не собирался долго продержаться. Мне нужно было затянуть это... — Ох...это ооооочень приятно, — сказала Кейт, когда я рванулся вперед. Я вернулся к своим яйцам. Счастливые малыши отскочили от красивой задницы Кейт. Кончик моего члена достиг конечной точки ее шейки матки. Ее вагина была полностью заполнена. Она сжала мой хуй так, словно держала его в кулаке. Не отпускай меня. Я не думаю, что Кейт даже осознавала, что делает это. Весь путь внутрь. Наклонился полностью вперед. Моя грудь прижалась к великолепным дыням Кейт. Мое лицо нависло прямо над ее лицом. Кейт — высокая девушка. Я все же немного выше. Она хорошего роста для траха. 5'8. Моя идеальная высота завинчивания. Мне пришлось бы добавить это в свой профиль знакомств. Кейт посмотрела на меня снизу вверх. Я был полностью в ней. Она не могла спрятаться. Ее большие голубые глаза изучали мои. Обезумевшие от желания и страсти. Замешательство и страх. Страх чего? Я скользнул руками по ее бокам. Я провел ими по ее груди. Сжал ее восхитительную грудь. — Эй! — Сэм сказал: — Она поставила на хуй, а не на то, чтобы тискали грудь. — Оу... О, Сэм. все нормально. Хорошо, детка? Все в порядке... О БОЖЕ, это намного больше, чем нормально. Мои руки сцепились, я слегка отодвинулся назад. Я раскачивался взад-вперед, потирая ее сиськи. Они с трудом помещаются в моих руках. У меня могло бы быть по две руки на каждом запястье, и я все равно мог бы потерпеть неудачу. Они были невероятны. Они нарушили законы физики. Никакая грудь не может быть такой большой и в то же время такой тугой и упругой. Вселенная не допускала таких удивительных, бросающих вызов гравитации, невероятно сексуальных сисек. Я отодвинулся еще дальше. Я провел руками по тугому заду Кейт. Я прижался губами к ее груди. Ее вагина, казалось, разочарованно вздохнула. Ее сиськи ликовали от прикосновений моего рта. Я облизал их. Я попробовал их на вкус. Я высосал их целиком. Я посасывал ее маленькие коричневые соски. Я поклонялся у алтаря чудовищных молочных желез Кейт. Я поклонился в святом храме титти. Ноги Кейт все еще были открыты. Я чувствовал запах ее сладкой сладкой киски. Сильный, густой и великолепный. Это был такой тяжелый, пьянящий аромат. Вероятно, ее чертовски смущало, что от нее исходит такой аромат. Это заставляло меня любить ее еще больше. Кейт немного пошевелила задницей. Наклонилась. Попыталась засунуть побольше моего хуя внутрь, чтобы упереться в меня своим клитором. Ни за что. Давай, возьми свое. Наконец-то насытившись великолепными холмиками Кейт, я снова поднял руки вверх. Я ласкал их мягкость. Пощекотал ее щеки. Затем я использовал своих новых фантастических друзей в качестве опоры для рук и подтянулся обратно. Наполнил Кейт своим хуем. Она ахнула. Я улыбнулся своей влюбленной девушке. Она ничего не сказала. Ее глаза в замешательстве изучали мое лицо. Надеясь, что я объясню то, чего она не могла понять. Я отступил от нее подальше. Я сразу же поехал обратно. — Ооо. Так хорошо. Так хорошо, — сказала Кейт. Я раскачивался взад-вперед. Кейт схватила меня за бицепс. Держись. — Оооо, так хорошо, — простонала Кейт, — Почему это так хорошо? Это не должно быть намного лучше... Я начал ритмично раскачиваться взад-вперед. Мои яйца были пропитаны соком девушки. — О боже. Это... это... это так хорошо...Как это так... это просто... О... О боже... Руки Кэт опустились. Она схватила меня за задницу. Удерживала меня глубоко внутри. Она посмотрела прямо на меня. — Презервативы, — сказала она. О боже мой. Во всем этом волнении это совершенно вылетело у меня из головы. Был такой момент, прямо перед тем, как Эмма прервала меня. Я собирался спросить о презервативах. Эта фраза все еще вертелась у меня в голове, готовая вырваться наружу. — Думаю, мне нужно одолжить один из презервативов Сэма. Но потом Эмма схватила мой хуй и сказала мне: — Иди, возьми свое, — и Сэм пристально смотрел на меня, пока Кейт требовала, чтобы я начал, а потом я держал свой хуй и... Эта мысль просто ускользнула. До этого момента. Я был внутри Кейт Уильямс. Девушка моей мечты. Самая горячая девчонка в старшей школе. Девушка моего лучшего друга. Незащищенный. Дерьмо. Даже Сэм никогда не ездил на ней без защиты. Но я был там. Кожа к коже. Хуй в пизде. Ничего промежуточного. Я попытался немного отстраниться. Кейт крепко обняла меня. — Сэм, — выдохнул я (Боже, эта пизда была великолепна. Они собирались выселить меня. Я бы никогда не ушел по собственной воле), — Я не надел презерватив. — Да, ни хрена себе мудак, — сказал Сэм. — Почему ты не... Блядь, просто не принес мне презерватив? Сэм начал убегать. — Подожди! Вся комната в шоке отпрянула назад. — Подожди, Сэм. Не. Это...все в порядке, — сказала Кейт. Кейт посмотрела на меня. Ее вагина была обернута вокруг моего голого хера, как будто она никогда не могла его отпустить. — Все в порядке, — сказала она. — Ты принимаешь таблетки? — спросил я. — Мы всегда пользуемся презервативами, — сказала Кейт. Все застыли на месте. Самая странная праздничная открытка в мире. Сэм, на полпути между бегом в коридор и возвращением в гостиную. Кристен и Эшли, сидящие в стороне. Пальцы в их влагалищах. Глаза широко раскрыты от шока. Эмма стоит над нами, руки по швам, довольная улыбка. Мы с Кейт просто лежим там. Вплоть до самого начала действия. Мой член в ее киске. Ее груди в моих руках. — Все в порядке, — сказала Кейт, — я не хочу... Просто...просто выйди. Понимаешь? Вытащи, прежде чем кончишь. Я заглянул ей в глаза. Она была так чертовски серьезна. Давай, получай свое, приятель. Иди вперед и получи свое. Я начал сползать назад. Возвращайся в ритм. Убери ее и покончи с этим. Я видел, как кончаю на эти невероятные сиськи. Я мог бы более чем смириться с этим. Особенно если она умоляла меня об этом. — Ты уверена, что все в порядке? — спросил я. Эй, я изучал здоровье в средней школе. Твой пенис все время издает свои маленькие писки. Дерьмо случается. Ты ее обрюхатишь. Ты не пройдешь мимо GO. Ты не получишь 200 долларов (Отсылка к настольной игре "Монополия", в которой игрок обычно собирает 200 долларов, проходя место с надписью "Go", если только он не получает карточку с указанием идти прямо к месту с надписью "Jail" – прим. пер.). — Да, — сказала Кейт. Она ободряюще улыбнулась мне. Это была хорошая улыбка. Теплая улыбка. Я всегда хотел, чтобы она приберегла для меня такую улыбку. Я снова начал скользить. — Она сейчас такая чертовски плодовитая, чувак, — сказал Сэм, — серьезно. Ее матка как будто... готова. Лучшего дня для ее оплодотворения и не придумаешь. Я снова посмотрел на Кейт. Она улыбнулась мне, как бы говоря: — Ага! Но что ты собираешься делать? Ну, тогда ладно. Действительно, получи свое. — Я выйду, — пообещал я. — Я знаю. Я отодвинулся еще немного назад. Половина моего члена свисала за пределы ее прохода удовольствия. Мой член был липким от ее эссенции. — Я так и сделаю, — сказал я, — я выйду. Еще немного назад. — Когда придет время, — сказала Кейт. — Да, — сказал я, — когда придет время. Еще немного назад. — Я выйду, когда придет время, — сказал я. Теперь только до головки. — Даже немного раньше, — сказал я, — я не позволю тебе... Она посмотрела на меня снизу вверх. Ее руки все еще были на моих ягодицах. Я не замечал этого до сих пор. Она крепко сжала мои булочки, все время улыбаясь. — Все в порядке, — сказала она. Затем одним сильным толчком она швырнула меня назад. — О, ебаный БОГ! Это так приятно... — заплакала Кейт. Кейт сдвинулась назад. Она приподняла свою задницу. Начала изо всех сил набрасываться на мой хер. — О Боже. О Боже. О Боже. Я нашел ее ритм. Он соответствовал моим выпадам и парированиям. Ее голодная маленькая пизда просто схватила, сосала и тянула мой хуй, пока я колотил ее. Мы создали наш собственный маленький оркестр оргазмических криков. Мое ворчание, Хлюпанье моего хуя в ее пизде. Удары наших тел об пол. Я думал, у Кейт закончились сюрпризы. Затем она схватила меня за лицо. Прижала мои губы к своим губам. Идеальный рот для минета тоже идеально подходит для поцелуев. Наши языки скользили друг по другу, соответствуя небрежной страсти наших интимных мест. Я сильно вонзился в нее, отрывая ее рот от своего. — О ЧЕРТ. Такой большой! Еще один толчок. — О ЧЕРТ. Такой толстый! Еще один толчок. — О ЧЕРТ! Так глубоко! — закричала Кейт. Головка моего члена продолжала упираться в ее заднюю стенку. Мой член был мародером, пытающимся проникнуть в священную шейку матки Кейт. Я попытался немного сдержаться. Чтобы перестать оставлять синяки на ее плодородном животе. Кейт только сильнее прижала меня к себе. Меня это перестало волновать. Я перестал думать. Я просто продолжал гнать, гнать и гнать ее вниз. Ее груди дрожали, колыхались и почти вращались с каждым ударом отбойного молотка. Кейт убрала одну из своих рук с моей задницы. Просунула ее между нашими подпрыгивающими телами. Взяла свой маленький клитор и потерла. Кончики ее пальцев пощекотали мой корень. Ее тело дернулось. Кейт застонала и затряслась. — Просто... просто маленький, — сказала Кейт. Она продолжала глушить себя. Она не собиралась останавливаться. Маленькая киска Кэт сжалась еще крепче. Я удивлялся, как это возможно. Она убрала руку со своего клитора и провела ею по моим губам. Соленый, сладкий и такой вкусный. Она сделала еще один маленький глоток для себя. Положила свои руки обратно на мои бедра. — О боже! О Джейсон! — О, Джейсон! О, Джей-Джей... Ты так сильно любил меня в старшей школе... — Боже, да, — проворчал я. Все еще стремясь туда и обратно. — Ты повсюду следовал за мной. Моя маленькая подружка. О! О, Джейсон...О, держу пари, ты так сильно хотел меня трахнуть. — О да. — А ты? Ты хотел засунуть этот большой дымящийся член в мою маленькую дырочку? Ты хотел набить меня досыта? — Да, — выдохнула я, — Да. — — О! О Боже! О, держу пари, что так и было. Держу пари, ты так сильно хотел наполнить мою дымящуюся пизду. — Угу. — Ты такой плохой. Я была просто...просто подростком. Просто девушка... Ты хотел засунуть свою писю в мою киску? — Угу. — Мой друг. Моя маленькая подружка. Ты не можешь засунуть свою писю в мою маленькую киску. Ты не можешь засунуть свой член в меня без презерватива. Ты собираешься наполнить меня всеми своими плодовитыми маленькими лучшими сперматозоидами? О боже. — Да. Ах да. — Ой. О, подружка. Это так плохо. Ты мой лучший друг. Ты не можешь вложить в меня ребенка. Ты мой друг. Мой приятель. Ты не можешь засунуть в меня свой член. Ты собираешься разорвать маленькую шейку матки своей подружки. Ты собираешься положить ребенка ей в живот? Мне даже не нужно было отвечать. Мой член дернулся так сильно, что я почти уверен, что все видели, как подскочил лобок Кейт. — О, Джейсон. О, Джей-Джей. О, мой маленький верный друг. Я отстранился. Врезался с силой. Наши лобковые кости подпрыгнули. — Ой! Уже не такой маленький. О-хо-хо-хо-хо. Нет. совсем не такой маленький. О! Большая подружка! Такой большой! Так хорошо! Ты должен продолжать трахать меня. — Я. — — Ты должен продолжать давать мне этот удивительный, замечательный огромный хуй. — Я буду, — выдохнул я. — Ты никогда не сможешь остановиться, — сказала она. Кейт сжалась и затряслась. Ее ноги задрались вверх. Кейт положила ноги мне на поясницу. — Немного больше, вот. Кейт улыбнулась послеоргазменной улыбкой. Широкой, яркой и глубокой — от ее глаз до колен. Мы катались по полу. Одеяло скользило взад и вперед вместе с нами. Каждый раз, когда я смотрел в глаза Кейт, я видел эту смесь похоти, благодарности и страха. Каждый раз, когда я поднимал глаза, я видел Эмму. Самодовольную. — О-о-о, Джейсон! О боже, это...ЧЕРТ возьми, это так хорошо. О, Джей-Джей. О, я думаю, что облажалась. Я замедлился. Кейт продолжала водить меня. Продолжала все сильнее толкать меня. — Я так сильно облажалась. Ты должен был быть у меня в старших классах. Тебе было бы так хорошо со мной. Ты так сильно хотел меня. Почему я не хотела тебя? О, Джейсон....таааааак хорошо. — Все в порядке, — сказал я. — Ты так сильно хотел меня. Я должна была трахнуть тебя так хорошо. О, детка, я облажалась. Все в порядке... О!.. Все в порядке. Просто продолжай трахать меня, детка. Просто продолжай трахать меня. Просто продолжай... трахать... меня... ВВЕРХ! Я все шел и шел. Как я все еще двигался? И вдруг я понял, что никуда не пойду. Легкое покалывание затанцевало на кончике моего члена. Целая искра пронеслась по моим яйцам. — О боже... — Я замедлил шаг. — Что? Что случилось? — спросила Кейт. — Приближаюсь... — О, хорошо. Все в порядке, детка. Просто...просто держись...Держись за меня. Я почти на месте. Пожалуйста, детка. Просто... пожалуйста, о боже, я почти на месте. — О...Хорошо, — сказал я. Кейт потянула меня за собой. Возила меня туда-сюда. Ее сиськи выглядели готовыми взлететь. Я пытался продолжать колотить вместе с ней. Каждое эйфорическое путешествие по ее каналу только приближало меня. Все ближе. Мои яйца снова заныли от покалывания. Моя сперма начинает скользить вверх по моему херу. Как будто мне нужно было отлить. Черт возьми, мои яйца были чертовски полны. — О, Джейсон! — Кейт воскликнула: — О БОЖЕ, я люблю твой хуй. Я действительно, действительно это делаю. Я делаю. Я люблю твой хуй. Не отпускай! О боже, пожалуйста, просто не отпускай. — — Я... Я немного подался вперед. — Я... Кейт подтолкнула меня еще дальше вперед. — Я должен выйти! — Я закричал: — О боже, Кейт, я должен выйти! Я так близко, я так близко, я так близко. — О... о... почти пришли, — захныкала Кейт. Ее тело изгибалось и изгибалось. Она дернулась и потянулась. — Кейт, о Кэти, я действительно очень близок. О, Кэти, пожалуйста... — О, Джейсон, детка. Кейт протянула руку. Она погладила меня по щеке. Ее ноги крепче сомкнулись вокруг моей талии. — О, Джей-Джей. Я сейчас кончу! Я собираюсь КОНЧИТЬ для ТЕБЯ! Я собираюсь КОНЧИТЬ на твой большой твердый ХУЙ! Разве ты не хочешь моей спермы, детка? Моя первая сперма на настоящем хуе? Покажи мне, детка. Покажи мне, как сильно ты хочешь моей спермы. — У меня никогда не было члена без презерватива. О БОЖЕ, это так приятно. Разве ты не хочешь моей спермы? ПОЗВОЛЬ МНЕ... Позволь мне кончить на мой первый настоящий хуй... О БОЖЕ. Ее киска чертовски СЖАЛАСЬ, когда она это сказала. — Я собираюсь кончить, Джейсон. Джейсон, я собираюсь кончить так сильно. Все... все эти разы... я не... я никогда... О Боже... то есть, с моими пальцами... с Эш... но. Но не так. Не на хуе. О Боже, я не думала, что могу кончить на хуе. Мне так нужно кончить на твой хуй. Мне показалось, я услышал, как Сэм поперхнулся позади меня. Я не мог остановиться, чтобы посмотреть. — Пожалуйста. Пожалуйста, Джей-Джей. Пожалуйста, скажи мне, что все в порядке. — Все эти маленькие хуйки в моей пизде. Все эти маленькие писюны в моей киске. И смотри... я кончаю. Я кончаю на хуе. Я кончаю на ТВОЙ большой хуй, мой большой дружок! Позволь мне... позволь мне дать тебе... Пожалуйста. Пожалуйста, я хочу... мне нужно, чтобы ты... моей маленькой непослушной киске нужен большой хуй... моей большой маленькой подружке. Дай мне кончить на твой хуй! О, Боже, пожалуйста, позволь мне кончить на твой хуй.... — Кейт! — Я закричал: — Кэти! Мишка Кэти! У меня уже не было слов. Ноги Кейт сомкнулись у меня за спиной. Я попытался привлечь ее внимание. Она зашла слишком далеко. — Почти... почти... — простонала она. Я почувствовал это. Почувствовал, как она вырвалась из моих яиц. Мчится вверх по моей шахте. Я попытался удержать ее у изголовья. Я попытался вырваться назад. Ноги Кейт крепко держали меня. Проталкивая мой хуй до упора внутрь. Яйца к жопе. Кожа к коже. Хуй в матку. Кейт окутала меня, как удав. Я ничего не мог поделать. — Это...Все в порядке, Кэти. Кончай для меня. Все в порядке, мишка Кэти. Ты можешь кончить. Кончай для своего лучшего друга. Покажи мне, как сильно ты хочешь кончить. — Оу...ыыыыыыыыы! — Кейт плакала. Киска Кейт сжалась. Плотину прорвало. Мой хуй погрузился в нее. Я так долго продержался. Мое семя только что вырвалось наружу. Накачал ее пизду до отказа. Белая перламутровая сперма выстрелила, как вода из пожарного шланга. Мой мир стал белым. Все, что я мог видеть, было перед моим мысленным взором. Мой хуй уперся в ее шейку матки. Разрисовывая ее пизду своим плодородным семенем. — О! О! О! О, Джейсон! — воскликнула Кейт. — О, Джей-Джей! О черт, ты кончаешь в мееняяя! БОЖЕ, не переставай кончать в меня... — всхлипнула она. Это больше походило на то, что я ссал, чем кончал. Потоки спермы выстреливали в нее. Я дрожал и выл. Сжимал ее сиськи, как саму жизнь. Загнал свой хуй так глубоко, как только мог. Въехал глубже. Животному нужно — стремление к размножению — проникнуть в горячую, голодную утробу Кейт. Я уткнулся головой в ее пышную грудь. Мой член выстреливал взрыв за взрывом. Кейт обняла мою голову. Погладила меня по волосам. Сжала мой хуй своей пиздой. Кейт каталась и дрожала. Мы сотрясались от толчков. Крепко держали друг друга. Как страдание во время шторма. Моя сперма накормила ее соки. Ее соки питали мою. — О, Джейсон. О, я, блядь, чувствую, как ты СТРЕЛЯЕШЬ в меня. О боже... Здесь так много всего! Кейт выгнула спину. Она крепко прижалась к моему херу. — Оооооооооооооо. О черт. Мой лучший друг наполняет меня! Я никогда... О боже, это так приятно. Я почувствовал, как мой поток утихает. Мой член пульсировал. Сделал в нее несколько последних выстрелов. Кейт погладила меня по голове. Держала меня, как ребенка, которого я почти наверняка только что ей подарил. — О, Джейсон, ты кончил в меня. — — Я... прости, — сказала я. — Ты непослушный мальчик. Ты засунул свою грязную маленькую пипиську в мою письку. Без презерватива. Никаких таблеток. Ты накачал меня своей плодородной, фантастической спермой. — Я пытался... Кейт хихикнула, а затем вздохнула. — О боже, Джейсон. Блядь. Мы должны сделать это снова. Скоро. Сейчас. — Я думаю, что сейчас я могу умереть, — сказал я. Мы остались в объятиях друг друга. Слипшиеся от пота, девичьего сока и спермы. Кейт рассмеялась. Всхлипывала. Держала меня крепко. Она не позволяла моему хую покинуть ее пизду. *** В конце концов нам стало так жарко и липко, что нам пришлось расстаться. Эмма помогла мне подняться. Я думал, она разозлится, но она казалась странно довольной. Кристен все еще сидела на диване, красная, как помидор, засунув руки внутрь себя. Я мог сказать, просто посмотрев, что она все еще не кончила. Эшли сидела рядом с Кристен на диване, улыбаясь, как киска, проглотившая канарейку. Я огляделся в поисках Сэма. Я его не видел. После этого я почти ничего не помню. Почти уверен, что я потерял сознание на полу. Последнее, что я помню, это мысль о том, что мы ни за что, ни за что, ни за что не пойдем на второй раунд. В продолжении: Раунд 2! Эй, помнишь все те вещи, которые я говорил, что никогда не произойдут? Минет, дрочка, трах, девушка с девушкой? Да. Все это случается. Кроме того, Волшебный Сок!