Все имена и сходства с реальными людьми случайны или являются вымышленными.
Андрей Евгеньевич с самого утра выжидал интернов в ординаторской. Первым под горячую руку попал Семён, опоздав всего на пару минут.
— Какого черта, Лобанов!? С твоими мозгами ты должен самый первый приходить, иди к Любе бери бумажки, пациенты тебя уже ждут, дай бог им здоровья.
За ним подтянулись остальные, Варя, Глеб и другие. Обойдясь легким выговором, он отправил работать всех кроме Глеба.
— А ты задержишь, мелкий пакостник!
В очередной раз ему досталась основная порция унижений и криков. Выйди из ординаторской, Глеб свернул за угол и сразу направился в курилку. Едва он успел взять в рот сигарету, как кто-то сзади схватил его за левое ухо.
— Крысёныш, ты совсем страх потерял?
Не оставляя не минуты на расслабление, Андрей Евгеньевич продолжал унижения сына своей жены, Насти. Глебу ничего не оставалось, кроме как спрятаться от всевидящего тирана в кабинете своей мамы, главного врача больницы.
Тем временем у приемной стойки, Лобанов пытался заболтать медсестру Любу, пытаясь как можно дольше отстраниться от работы.
— Люб, а Люб? А у тебя давно мужик был?
— Твое-то какое дело? Иди давай отсюда, работай.
— Ой да ладно, мы же все тут друзья, почти семья. Рассказывай, может я помогу чем-то.
— Интересно, чем это? Ты что, лобанов, напился перед работой? А ну ка дыхни!
Без особых проверок было ясно что Семен был слегка выпивший, его возбужденное состояние давало о себе знать. Сейчас он был готов запрыгнуть даже на толстушку Любу.
— У-у-у, все ясно! А-ну, давай быстро заходи ко мне в кладовую, отоспись там пару часиков, а я прикрою, скажу что у пациентов если Андрей Евгеньевич спросит.
— Не, не, я никуд...
Не дав договорить, люба схватила его под руку и силой потащила в подсобное помещение. Осознав внутри что кроме них здесь только стопки с чистой рабочей формой, пару швабр и пластиковое ведро, Лобанов как бы случайно, качаясь на ногах в алкогольном расслабление, падая вперед, ухватил Любу за ее большую грудь. Вторая рука тут же залезла ей под халат и пальцы Семёна уткнулись в мягкую пизду Любы. Быстро отодвинув полоску трусов в сторону, он успел почувствовать что она слегка намокла, но любя тут же оттолкнула его от себя и отвесила тяжелую пощечину.
— Совсем сдурел? Куда лезешь то?
От толчка и удара, Семен осел на стоявший рядом табурет. Хуй в его штанах торчал и выпирал даже через штаны и халат, люба перевела взгляд на него.
— Ладно, помогу тебе, но только рукой! Сиди тихо и не дергайся.
Люба тут же предложила переместится Семену на кушетку. Она была выше, и дрочить ему член на ней было удобней. Выпустив его член наружу, она тут же ухватилась за него своими короткими, слегка пухленькими пальчиками. Медленно подрачивая его член, она начала вести с ним незатейливую беседу.
— Ну как тебе, хорошо? Нравится?
— Да Люб, не останавливайся, продолжай, ты супер!
— Ты уж прости, но трахать себя на работе я не позволю. Сам понимаешь, это уже слишком, вдруг Андрей Евгеньевич узнает, мы же оба вылетим отсюда как пробки.
— Тогда может просто отсосешь?
— Ох ты какой! Ну не знаю... может и отсосу!
После этих слов, Люба еще несколько раз провела своей рукой вдоль его члена и приблизилась, вытягивая свои пухлые губки вперед. Сперва целуя, а затем облизывая головку, она начала исполнять просьбу Семёна.
В кабинете глав. врача дверь была заперта, Глеб постучал, но никто не открывал. Тогда он достал мобильник и набрал маме.
— Мамуль, ты где?
— У себя в кабинете, где же еще!
— Ну тогда открывай дверь! Я тут стою уже пять минут.
— Ой прости, это ты? Сейчас открою. А-то эти спонсоры уже заколебали приходить, не дают расслабиться часик-другой.
На самом деле, Анастасия Константинова играла с резиновым хуем, который подарил ей Быков в день помолвки. Странный подарок никогда не лежал у нее без дела. Используя его, она всегда представляла молодых санитаров, их крепкие тела и толстые дубинки, а иногда даже своего сына — Глеба. В такие моменты ее глаза закатывались и она ускоряла темп трахая себя искусственным агрегатом. Иногда из ее уст вырывалось: О да, сынок, еще! Трахай свою мамочку, трахай меня сильнее!
В спешке, открывая дверь сыну, она успела лишь откинуть фаллоимитатор в сторону, а трусики, которые лежали на полу, убрать себе в карман белого, медицинского халата. Впустив сына, она села за свой стол, он подошел и сел напротив.
— Ну что, Глебушка? — расплываясь в пошлой улыбке, начала она.
— Опять от работы решил у мамочки за юбкой спрятаться? — продолжала она.
— Да надоело уже, Быков совсем границ не видит, с таким отношением просто не реально работать. Можно я у тебя тут посижу немного?
Перебирая ручку, лежавшую на столе, Глеб случайно выронил ее и она упала со стола на пол.
— Ой, сейчас подниму. — залезая под стол, сказал он.
Его мама тут же попыталась сложить ногу на ногу, чтобы прикрыть наготу своих промежностей, но только лишь обратила внимание своего сына на них. Высунув голову из-под стола, его лицо было слегка покрасневшим, не только от приливной силы крови, но и от стыда и стеснения, которое он ощутил, увидев аккуратно выбритую полоску волос прямо над ее киской. Отводя взгляд во все стороны, чтобы скрыть свое недоумение, краем глаза он заметил лежащий на диванчике тот самый фалоиметатор. Любопытство перебороло смущение и он встал, не стесняясь уже слегка набухшего члена в штанах, и подошел к дивану.
— Мам, это твое что ли?
Рассматривая черный, резиновый член, который все еще слегка блестел от естественной смазки его матери.
— Ой, в чем это он!? Ты что, его только что использовала?
Мама растеряно, округлив глаза, смотрела на него и не могла сказать не слова.
— Глеб, положи это где взял, немедленно! — дрожащим голосом произнесла она.
Почувствовав возбуждение по всему телу от сложившейся ситуации, у нее начало покалывать внизу живота. Сам факт того что ее сын чувствует запах ее пизды и держит в руках то, что она только что засовывала в себя, возбуждал ее желание еще сильнее.
— Мам, а ты всегда на работе без трусов, или только когда я прихожу?
— Что? Что ты себе позволяешь, молодой человек?! — пытаясь быть строгой, рявкнула Настя.
Глеб медленно подошел к ней и взялся обеими руками за спинку ее кресла. Обернув ее на себя, он начал расстегивать ремень у себя на джинсах. Анастасия Константиновна переводила взгляд вверх и вниз, округлив глаза и слегка приоткрыв рот от удивления. Она все еще не могла поверить в происходящее.
— Г... г... Глеб, что ты делаешь? — смотря на его торчащий хуй в полной боеготовности, спросила она.
— Соси, он не чем не хуже этого резинового!
Ощутив руку сына у себя на затылке, рот Кисегач непроизвольно открылся полностью и хуй Глеба идеально засел в это ротовое отверстие.
— Ну как, настоящий лучше резинового? — продолжая прижимать маму к себе, впихивая член по самые яйца ей в рот, спросил Глеб.
Широко раскрыв на несколько секунд глаза и подняв взгляд вверх, женщина закивала не выпуская член сына из своего рта. Убрав руку с затылка матери, она тут же соскочила с члена, резко и глубоко вдохнув. Обхватив рукой его член, она сама начала подрачивать его. Кинув взгляд на дверь, затем обратно на член, мать принялась насаживаться на него ртом как голодная шлюха, чавкая и давясь, она издавала странные гортанные звуки.
— Я всегда представляла как ты шлепаешь меня по лицу своим большим членом, можешь сделать это для мамочки? Отшлепай меня хуем по рту как обычную шлюху. — освободив рот на мгновения, сказала Настя.
Глеб подхватил член под корень и начал осыпать влажными шлепками лицо матери. Головка его члена прошлась по всем изгибам ее ...