Исповедь одинокой женщины (эроповесть) кн.2. ч.3 (эроповесть)

Книга 2 Часть 3

Дети вновь погрузились в предутренний сон и Ксюша вернулась в свою комнату. Виктор безмятежно спал, раскинув руки по постели, но прикосновение мягких губ любовницы ко лбу, заставило его открыть глаза. Улыбка тронула губы Виктора. Он приподнялся с подушки и обнял девушку. Её голова легла на его согнутые колени и приоткрытые губы Ксюши попали в плен горячего поцелуя любовника.

– Я тебя разбудила, Витюша? – виновато спросила Ксения, проведя рукой по волосам парня.

– Нисколько, я ждал тебя, – возразил парень, глядя в глаза девушки.

– Прости, милый, но нам следует немного вздремнуть. Не знаю, чем у меня закончится сегодняшний вечер. Сергей может потребовать моего внимания к себе. А я совершенно выдохлась. Ты хоть помнишь, сколько раз я кончила за ночь?

– Раз пять, думаю... – попытался припомнить Виктор, проводя кончиками пальцев по тонкой шейке девушки... – больше?

– Стыдно признаться милый, а я ведь уже не девочка, чтобы так обмирать в твоих объятиях. Меня Шура предупреждала, чтобы я не привыкала к хорошему – труднее отвыкать. Я ведь замужняя женщина, у меня семья.

– Ты решила быть для меня одной из моих любовниц? – нахмурился Виктор, заглядывая в глаза Ксении.

– А что? Мне показалось, что я тебе понравилась, – поднимая голову с колен парня, спросила девушка.

– Пожалуй, даже слишком, Ксюша, – расстроенно вздохнул Витька.

– Чем же я виновата, дорогой? Ты сам-то понимаешь, что между нами ничего не может быть другого, кроме общих встреч с моими девочками? Я не стану бегать к любовнику, опасаясь, что нас кто-то увидит. Нет, даже не говори со мной об этом, Витя. Иначе, я Шуре скажу, что мы не подходим друг для друга и больше ты меня не увидишь. Ты этого хочешь, мой милый? – строго спросила Ксения молодого человека.

– Не будем спорить, Ксюш, мы можем наговорить друг другу много незаслуженных колкостей. Оставим это, только не считай своего Сергея, таким уж ангелом с большим членом.

– Что ты можешь знать о нём? – обиделась Ксюша, – только со слов своих партнёрш, так они плохого не скажут, как и я.

Виктор иронично усмехнулся, пожав плечами и привлекая к себе Ксению.

– Витенька, может остановимся на этом? Скоро детки проснутся, а я хочу тебя покормить на дорожку. Да и Шура с ребятами уже выехала домой, – напомнила она Виктору.

– Ну и что? Они не скоро приедут, – настойчиво увлекая Ксению на кровать, настаивал парень, раздвигая податливые ноги любовницы.

– Ви-тя! Какой ты ещё мальчишка!... Зачем испытывать судьбу в таком деле. Надо же меру знать и осторожность! – отчаявшись уговорить парня, Ксения всё же сдалась, прижавшись к Виктору, – только не жди меня, у нас мало времени.

Тем не менее, её оргазм не заставил себя долго ждать. Однако, вспомнив, что парень забыл о презервативе, она застучала кулачками в грудь любовника.

– Витя, ты презик не надел, в меня нельзя! У меня опасные дни, ты слышишь меня, неслух!

Виктор, качнулся ещё несколько раз на теле женщины, извлёк натруженный за ночь член и разрядился на живот Ксюши.

Нельзя же так, – не переставая укорять парня, продолжала Ксения, устремляясь в ванную. Ты взрослый парень, а ведёшь себя как мальчишка.

Но оглянувшись в дверях, с отчаянием воскликнула:

– Чего разлёгся! Одевайся и на выход. Сейчас Ириша придёт, как будем ей объяснять твоё присутствие у меня дома?

Ксюша убежала в ванную, прихватив на ходу халатик, а Витька нехотя начал одеваться.

– Без меня не уходи, я быстренько, – пообещала хозяйка уже из ванной. Пока он обувался и надевал куртку по коридору прошлёпали босые ноги Ксении. Выйдя в прихожую, она вручила Витьке пакет с вчерашним десертом:

– Забери с собой, Витя, чтобы не пришлось объяснять мужу, откуда в доме столь изысканные яства. Извини, что не успела тебя покормить. Свой завтрак ты променял на утренний секс, так что ступай, дорогой, дома покормят

– За чужим погонишься - своё потеряешь, – заключила Ксения, глядя в окно, на удаляющуюся фигуру Виктора – первого мужчины в её жизни. Жаль, что навсегда стёрлась из памяти их первая ночь. Да и была ли она той, о которой хотелось бы вспоминать всю жизнь...

– Может права Шура, предостерегая от душевной привязанности к чужому мужчине? Только секс и ничто другое не должно связывать меня с этим парнем, – окончательно решила Ксюша, зябко поёживаясь от утренней прохлады. Но почему-то в душе затаилась тревога и сомнение в принятом решении. Стоя нагой у окна, Ксения вдруг спохватилась и задёрнула тяжёлую портьеру в оконном проёме спальни. Есть муж, есть дети и редкие часы радости в объятиях любовника. Что ещё нужно молодой женщине в жизни?... Осудят лишь те, у кого этого нет.

Из прихожей донёсся нетерпеливый звонок и Ксюша, накинув домашний халат, поспешила встретить раннего гостя. В дверях, с ребёнком на руках стояла Ирка, переминаясь с ноги на ногу и придерживая под круглую попку Клавочку, одетую в шерстяной вязаный костюмчик.

– Ты чего в такую рань, Ириш? Клава ещё не проснулась, – забирая из рук матери спящего ребёнка, возмутилась Ксюша.

– На Володиного мальчика хотели посмотреть, они ведь к тебе его привезут, Ксюшенька, – скинув обувь с ног, Ирка побежала в туалет.

– Сумасшедшая! А если бы на улице прихватило, да с ребёнком в коляске?...

– В подворотне бы присела, коляской прикрылась... Я так уже делала, – донёсся из ванной блаженствующий голос тётки.

Ксюша чмокнула в лобик двоюродную сестрёнку и скрылась у себя в спальне. Вошедшая в комнату Ирка, застала племянницу, сидящей на краю кровати с ребёнком на руках. Высвобожденная из халата грудь Ксюши, с розовым соском во рту девочки, удерживалась ладошками Клавы. Жадное чмоканье губами разносилось по комнате.

– Ира! Ты могла бы Клавочку с утра покормить! Она же голодная, как волчонок.

– Да всё равно, к тебе шли... Ты её не перекармливай, тебе ещё троих предстоит кормить.

– Пусть уж поест, коли притащила девчонку, ни свет ни заря, – сдерживая зевоту, произнесла Ксюша.

– А ты чего такая сонная, Ксюш? И под халатом на тебе ничего нет... У тебя кто-то ночью был? – приподнимая полу халата на бедре племянницы, с удивлением спросила Ирка, – на тебе и трусов нет!...

– Не трожь, дай Клаве заснуть. – Ксюша осторожно поднялась и прошла в детскую. Малыши ещё не проснулись, она положила племянницу к ним в кроватку и, тихо прикрыв за собой дверь, вернулась к Ирке.

– Дай постель застелю, успеем выпить чайку, пока мои не проснулись, – предложила она гостье.

– Ты сперва трусы надень, а то Шурка решит, что это я с тебя их сняла, – съязвила Ирина, сидя в кресле. – И как он тебе?

– Кто? – надевая трусики, спросила Ксюша, не глядя в глаза тётке.

– Тот, для кого ты такую красоту купила. Он хоть успел их рассмотреть или так спешил, что не до них было?

– Шура, уезжая, просила не говорить тебе, что ко мне придёт Виктор, – решившись, призналась Ксюша, застёгивая за спиной лифчик, – собственно, ты и сама поняла. Она хотела, чтобы мы познакомились без вас.

– Психолог сраный! – пренебрежительно усмехнулась Ирка. – я и сама хотела предложить вам встретиться одним.

– Шура сама тебе сказала бы сегодня, – примиряюще успокоила она Ирку.

– Так тебе понравилось с Витей? – не отставала от племянницы тётка.

– Конечно, Ириш! Он что-то среднее между Сергеем и Василием.

И прямо взглянув в глаза Ирины, повторила:

– Понравилось, в нём мужская страсть хорошо сочетается с добротой. Всю ночь меня не отпускал, а под утро к Юрику ещё вставал. Хороший парень, вы с Шурой правильно говорили о нём.

Ирка пересела к Ксюше на кровать, обняла и прошептала ей на ухо:

– Может мы поторопились с твоим замужеством, девочка?

– Не знаю... Что теперь об этом говорить. Я ему так и сказала, чтобы не морочил ни мне ни себе голову, – произнесла Ксения, отрешенно глядя пред собой.

– Ну и правильно, дорогая, к чертям собачьим этих мужиков, – охотно согласилась Ирка, целуя племянницу в щёку через завитки волос

Хозяйка открыла дверь и в квартиру один за другим вошли те, кого так они ждали.

– Принимай гостей, хозяйка, – командным голосом возвестила Александра Ивановна, придирчивым глазом окидывая невестку, – заждалась, поди, мужа любимого?

– Явилась, Кабаниха, – неслышным голосом процедила сквозь зубы Ирка, искоса поглядывая на подругу, но не утерпев, всё же добавила громче:

– Тише ты, чего орать, дети ещё спят.

– А коли спят, ты чего с дитём припёрлась?

– По тебе соскучилась, вот и пришли с Клавой на тебя посмотреть. Но бросив взгляд на приехавших, обрадованно воскликнула:

– Володечка, Надюша! Покажите сыночка, боялась пропустить ваш приезд, не увидеть мальчика вашего, – пустив слезу в голосе запричитала Ирка.

– Дай людям в дом войти, потребовала Шура, – успеешь насмотреться, с мужем хоть поздоровайся.

Ирка подставила щёку Кузьмичу, но тут же Сергей не замедлил чмокнуть её в другую, та лишь метнула в бывшего любовника уничтожающий взгляд и демонстративно отвернулась от него.

– Свою жену целуй! – язвительно подсказала она.

Ксения покорно подставила щёку мужу и приняв из рук Надежды конверт с новорожденным. Понесла его в детскую.

– Проснулись, мои сладкие! – пропела, улыбаясь Ксюша, троим малышам, сидящим за перилами кроватки, – а вот посмотрите, кого я вам покажу.

Ксюша развязала ленту на конверте и распеленала новорожденного. Вслед за ней в комнату вошла Шура и усевшись в кресле, наблюдала за скорыми руками любимой невестки.

– Как ребёночка назвали? – не оборачиваясь к свекрови, спросила Ксения.

– Сашей покойница назвала, – ответила та, не отводя испытывающего взгляда от Ксении.

– Ну?... Приходил?

– Ксюша присела рядом с ребёнком и молча кивнула.

– Было что? – настойчиво продолжила Шура.

– Было, – тихо ответила Ксюша, не поднимая головы.

– Хорошо было-то или не очень?

Ксюша вновь кивнула и тихо произнесла: – Даже слишком, вы были правы с Ирой.

– Плохого не предложу, смотри, чтобы ни кому. Ирка, прознала?

– Догадалась. Сказала, что правильно сделали, что одни встретились.

– Без неё знаю, что правильно. Ну разверни парнишку, взопрел поди в одеялках.

Ксюша развернула конверт и, освободив малыша от марлевого подгузника, некоторое время оставалась склонённой над ребёнком.

– Ну, чего там? – нетерпеливо спросила Шура, вставая с кресла и подходя к невестке.

– Вот, смотри, – со смущённой улыбкой, приложив ладонь к губам, выпрямилась Ксюша, уступая место свекрови.

– Мать моя – заступница! – воскликнула Шура, беспомощно оглядываясь на Ксюшу, – уж лучше бы негритёнка привезли! Прикрой его до времени. Молоко есть? Тогда покорми страдальца. Я выйду к нашим, чтобы не мешали.

Ксюша легла на диван рядом с Сашенькой и достала грудь. Сжав двумя пальцами тугой сосок, брызнула на губы ребёнка струйкой молока. Мальчик, ощутив тёплое молочко, зачмокал губами. Ксения вложила сосок в приоткрытый рот малыша и прикрыла глаза, ощутив, как мягкий язычок упёрся в сосок, и губы втянули струйку молока.

– Умничка моя, кушай маленький. – кинув взгляд на кроватку, где сидели три проголодавшихся ребёнка, успокоила их, – сейчас и до вас очередь дойдёт.

Юрик с возмущением глазел на явного конкурента, незаконно опустошающего грудь его кормилицы.

– Ещё эта Клавка... – пристально разглядывал Юрик, создавшуюся очередь из сотрапезников – откуда их столько набралось? Нам с Ленкой голодать из-за них?

Терпеливая сестрёнка привалилась к Юрику, посасывая воротничок распашонки братика.

Изнемогая от щекочущего ощущения в груди, Ксюша невольно возвращалась мыслями к прошедшей ночи, когда Виктор покусывал набухшие соски грудей, приводя девушку в состояние нарастающего оргазма.

– Пожалуй, для первого раза достаточно, приподняв мальчика, она дождалась, когда Сашенька срыгнул излишки молока на подложенную салфетку и уложила его на одеяльце, запеленав в простынки, она завернула его в конверт

– Ксюшенька, можно забирать Санечку?

– Всё хорошо, Надя, мальчик поел. Я сейчас детей покормлю и сцежу остатки в бутылочку, на случай, если ночью проснётся, – она передала ребёнка матери и взяла из кроватки сына, тянущего к ней ручонки.

– Не забыла я о тебе, мой хороший. Сейчас поешь, разбойник. Нет, чтобы уступить очередь девочкам, маленький эгоист.

Его быстрые ручонки залезли в раскрытый ворот материнского халата и потянули сосок полной груди ко рту.

– Смотрите, пожалуйста, какой самостоятельный, сам управился! Помощник в доме растёт, – подивилась Ксюша, поправляя сосок во рту Юрика.

* * *

Александра Ивановна разлила водку по рюмкам и предложила отметить пополнение семьи Сотниковых – Володи и Надюхи.

– Ирка, ступай к Ксюшке, хоть с детьми поможешь, нечего тебе здесь слюни пускать на выпивку. Через год наверстаешь. Сережа, иди со мной, покажешь где у вас крем для рук.

Зайдя в ванную, она села на табурет и уставилась на сына.

– Рассказывай, паразит. Санечка, чья работа? Только не вздумай врать, я и так всё поняла, как взглянула на мальца.

– Ты о чём, мам? – недоумевая спросил Сергей. – какая работа?

– Ты Вовке подсобил с ребятёнком? Думаешь я не знаю, что от него не может быть деток. Ни наша мамка, ни одна из доярок с фермы от него, за столько лет, не понесли. А уж желающих было предостаточно, половина, считай, незамужние. Да и Володькина жена столько лет хотела родить, ан не выходило. Его писюн с твоим – один в один, только что в размерах разница.

Сергей кашлянул и, смирившись, предложил:

– Мам, давай развезём людей по домам, я тебе всё по правде расскажу. Только Володю не пытай. Он в курсе всего.

– Что же вы, мерзавцы, наделали! Как им с Надькой теперь жить? Ребёнок от племянника, седьмая вода на киселе...

– Надя ничего не знает, а эта деталь перешла от кого-то по наследству.

– И я даже знаю от кого это наследство.

– Она мой инструмент никогда не видела, ей и в голову не придёт. Мы втроём только будем знать.

– Ксюшка видела, а это тебе не Надька. Враз сопоставит, чем крыть будешь, миротворец долбаный.

Шура вздохнула и подумав добавила:

– Ничего, поквитается с тобой, ты ведь не ревнивый у нас. Пошли к нашим. Вовку предупреди о сюрпризе, чтобы перед Надеждой не сплоховал, когда увидят.

* * *

На прощание Александра Ивановна забрала у Ксении бутылочку с молоком для новорожденного, поцеловала невестку и вывела из квартиры гостей.

– Ты, мать Тереза, – обратилась она к Ирке, – чеши с Клавой до дому. Мужикам ещё машину разгружать. К вечеру хозяин вернётся, – покормишь.

Не хотелось ей, чтобы невестка поделилась с тёткой о диковинной особенности маленького Саши.

Только к вечеру всё было разнесено по комнатам, привезённые вещи разложены по своим местам. По пути, в центральном универмаге, была куплена детская кроватка и приданое для малыша. Шура наказала Сергею, в обязательном порядке, перед работой привозить от Ксюши грудное молоко. И передав маленького Сашу в руки его новой матери, Шура отправила мужчин к машине.

– Теперь отвозим Василия, затем меня и ты свободен, Сережа, – распорядилась Шура, садясь в машину.

Оставшись наедине с Сергеем, Шура потребовала перейти к изложению событий, почти годичной давности.

– Рассказывай, Казанова, как удалось при муже на чужую жену залезть? Не она же тебя затащила в постель, а Вовка вам свечку держал.

– Помнишь, ты меня к Володе на январские праздники отправляла, отвезти новогодние гостинцы. Я ещё упирался, не хотел тащиться по бездорожью в вашу Тьму-Таракань. В сугробах завязнешь, хрен скоро выберешься. Ну, с тобой не поспоришь! Однако добрался благополучно, приняли душевно, по-родственному. Наталья у Володи мне понравилась, приветливая и не старая вовсе, как вы о ней отзывались. Мужу в рот глядит, чего тому захочется. Посидели, уже к вечеру дело пошло, ехать в обратную на ночь небезопасно. Да ещё Володя мне подливает помаленьку, уговаривает не спешить до утра, а там и пурга утихнет

– Есть – говорит, – у меня к тебе одно дельце серьёзное. Только на тебя и надёжа. Живём мы с Наташей душа в душу, а бог детей не даёт. А так хочется, чтобы бегали по дому детишки, нас радовали.

– Я к нему с сочувствием, дескать, что тут сделаешь... А он мне:

– Сделать можно, Сережа. Я ведь что хочу, чтобы моя кровь в ребёнке по жилам бежала, сотниковская кровь. Оно, конечно, я бы позволил Наташе от чужака родить, но это уже не наше семя будет. Да и ей такая слава по селу не нужна. А ты, Серёжка, нашей породы. С пелёнок тебя знаю и гость ты у нас редкий. На тебя никто и не подумает. Может пособишь с этим делом. Знать об этом никто кроме нас не будет. А дитю жизнь дашь, нам на радость и подмога на старости лет будет.

Я, по правде, обалдел поначалу. Легко сказать, дядькину жену с его разрешения трахнуть... Хотел отказаться, но тут Наталья сама в разговор вступила.

– Ты, Сергей не артачься, смотри на всё проще. Это мне ломаться надлежит, а с тобой мы и вовсе чужие. Что, тебе женщин со стороны не приходилось пользовать? Вон, твой дядька, почитай всех баб в деревне поимел. Может, за то нас Бог и наказывает, за его распутство. Может и не затяжелею я от тебя, а ты для нас последняя надежда. Не отказывай родне в таком деле.

– Как знаете, – говорю, – только у меня, Наташа, для тебя сюрприз будет.

Смотрят они, не поймут о чём это я. Встал со стула и предъявил свой сюрприз им на обозрение. Они переглянулись и Наталья робея согласилась:

– С этим оно, может, и вернее получится. Вытерплю для такого дела.

А что мне оставалось, как в таком деле откажешь? С баней возиться уже было поздно. Бухать, тем более, не стоило. Володя остался, а мы прошли в гостевую комнатку, где когда-то я дожидался тебя, мамуль, пока вы с Володей блудили. Застелила Наталья постель, сама стала раздеваться. Фигурой она на нашу Иришу смахивала и грудью вышла. А попа, скажу тебе, знатная у неё была. Наш Володя умеет выбирать.

– Тебе, как нравится по-городскому или по-нашему? – спрашивает меня.

– А в чём разница?

– На городской манер надо пояс с чулками, косметика всякая, а по-нашему голяком или в ночнушке сойдёт. Халат скидывает, а под ним, всё как она сочла, на городской манер. Говорю ей:

– Оставь, пожалуй, как есть, с чулками, только пояс с трусиками сними.

– Послушалась, лежит, старается в мою сторону не смотреть. Дай, думаю, коли меня уважила, сделаю ей куни, Вовка вряд ли её этим балует. Начал с лица, потом на грудь спустился, а как дошёл до лобка, попросил крем для рук. Дыхание у неё участилось, голосок сел.

– На полке возьми у окна. А зачем тебе?

– Пригодится. Спустился ей между ног, а там всё земляничным мылом, благоухает. Она почувствовала, что я хочу сделать, упёрлась руками мне в голову.

– Сережа, не надо это делать. Володя никогда так не делал. Стыдно в моём возрасте такими шалостями заниматься. Но я её не слушал и сделал, что задумал. Наташа, закусила губу и только жалобно стонала, умоляя меня прекратить эту пытку. Словом, когда мой член, густо смазанный кремом, коснулся влагалища и продолжил движение в глубину, Наташа только тихо повизгивала от боли, закатывая глаза и выгибаясь. Как она вытерпела мое проникновение во влагалище, трудно сказать. Раз мне даже показалось, что Наташа потеряла сознание и весь процесс молча лежала подо мной, откинув голову на подушке. Я давал ей короткий отдых и вновь раздвигал ноги любовницы. Она безропотно позволяла себя брать, практически не сопротивляясь. За дверью я слышал нервные шаги Володи, при этом Наташа зажимала рот ладонями, чтобы он не услышал её возгласов и тягучих стонов.

Вымотав Наташу до полного изнеможения, я поднялся и поцеловал рот тяжело дышащей любовницы. Она осталась лежать, глядя на меня, с полуулыбкой на усталом лице.

– Если сможешь утром повторить ещё раз, я не буду против. Ты покури недолго, я сейчас освобожу тебе постель.

– Может останешься со мной до утра? – спросил я Наташу.

Она мягко улыбнулась и молча покачала головой:

– Нет, Серёженька, не могу. Да и незачем. Володе будет неприятно, лучше утром, если он позволит.

Продолжение следует