Меня всегда удивляло, как быстро летит время. Ну просто невероятно! Причём чем старше ты становишься, тем быстрее оно летит, проносясь перед тобой, словно какой-нибудь снежный вихрь в студёный зимний день.
Вот я оканчиваю школу с серебряной медалью, получаю особую похвальную грамоту от нашего завуча и несусь на крыльях надежды в новую, полную прекрасных и грандиозных свершений жизнь. Но снова облом, ведь жизнь незамедлительно рушит все мои наивные, идеалистичные воззрения (и не только мои, надо полагать!).
В другой момент передо мной Алекс - мой первый бойфренд. Ещё пару месяцев он казался недосягаемым идеалом, чуть ли не богом: так, например, я не раз ловил себя на мысли, что мне всё нравится в нём, и я на его фоне просто какой-то урод: угловатый, неважно одетый и глупый. Но нет... прошло каких-то два месяца, и он мало того, что по теме, так ещё и мой бойфренд!
Нам так хорошо вместе, мы проводим такие прекрасные и горячие ночи, он прекрасен и страстен, умеет остроумно шутить - вот такой парень мне-то и нужен, казалось бы! Но нет! Ещё через полтора месяца выясняется, что это обычный земной пацан. Вот, например: он очень любит разбрасывать грязные носки по углам, а когда приходишь уже не из школы, а из универа, после которого раскалывается голова от "вдалбливаемых" истин, понимаешь, что тебе ещё мыть гору грязной посуды после него, подметать и мыть пол, а потом ещё и готовить ему, и он уже не кажется таким необыкновенным, классным и красивым, а напротив... короче, расставание было очень скорым.
Снова проносятся месяцы и даже годы, и вот передо мной, как некий непонятный снежный мираж, Дрюня - танцор-стриптизёр, красивый, сексуальный и такой страстный. Он не разбрасывает носки и не лежит часами на диване, он, напротив, энергичный и страстный, великолепно поёт и танцует - чего мне ещё, привереде, надо для полного счастья? Но этот "новоявленный" идеал очень любит тискать 18-19-летних парней при любом удобном поводе. Снова скандал, сцены упрёков и ревности. И хотя на следующее утро он стоит у твоего окна чуть ли не с цветами, умоляя его простить, веры ему уже нет - ведь, по сути, он никто, просто предатель. Ведь вчера ещё он равнодушно говорил о том, что никаких отношений у нас нет и я ему никто.
А вот сосед Олег - парень совсем иного склада. Интеллигентный, вдумчивый, внимательный, готовый помочь - но снова облом, ведь он натурал и у него есть дочь. Ну в самом деле, не станешь же разбивать такую прекрасную семью! Да этого и не требуется - парень просто проявил сочувствие, не более того.
Но это всё я описал в первой части, это скорее предисловие. Рассказать же я хотел об истории, которая случилась не так давно, а вернее сравнительно недавно. О прежних героях: вопреки закону жанра, я их больше никогда не видел. Противно было, да и незачем. Да и я, признаться, им не особо сдался. Своего благоверного Дрюню я прогнал, как уже сказал. А с того дома, где соседями были Марина и Олег - милая супружеская пара, с которой я раньше общался, я давным-давно съехал. Они звали в гости, да мне особо не хотелось идти. Может, кому-то из вас покажется это странным, но Олег видел мою слабость, видел, как я плачу. Мне просто не хотелось повторно показываться. Хотелось иных людей и иных отношений. Так-то вот.
Я действительно переехал в другую часть города, вскоре окончил университет и стал специалистом в области психологии и психиатрии. Вот мне уже и 25 лет... как быстро летит время. Я не стал работать в городской (районной) больнице, а пошёл служить в частную клинику, хозяином которой был отец моего сокурсника. Вы не поверите, но Мишка (так зовут моего однокурсника) сам предложил мне эту работу, благо была вакансия. Грех отказываться от того, что само плывёт в руки, так что я быстро согласился. Но контора была маленькая, оклады невысокие - оно и понятно, кто согласится работать за 25 тысяч (для города Е. это копейки, да, думаю, и не только для него). Но поскольку опыта у меня было чуть, а диплом подтверждать было просто необходимо, я согласился. О школьных увлечениях, вокале и группе "Банд Кэтс" и голд-бойсах я вскоре забыл - оно и правильно, юношеские увлечения и должны оставаться в счастливом юном студенчестве.
Вскоре я снял однокомнатную квартирку в Академ-районе. Далековато от центра, но, в принципе, почему бы и нет? По дому я не скучал - там я был никем, моя мать простая кассирша и ничего не смогла бы мне дать. Да и работы в нашем провинциальном моногородке было не сыскать. Ну да не суть. Жизнь моя шла тихо и размеренно. Иногда баловался тем, что встречался с парнями на раз-два, но особой радости это не приносило. Стал иногда наведываться и в гей-клуб, правда, нечасто. Оказалось, в моём городе их целых три. В "Чили" как-то наткнулся на Алекса, своего одноклассника и первого бойфренда. Встреча была очень тёплой. Он изменился, стал серьёзнее.
- Как ты, что поделываешь? - спросил он меня.
- Не знаю, Алекс. Особо нечего рассказать. Работа - дом - работа. Иногда гей-клуб. В качалку вот записался недавно.
- Ты один или встретил кого-то? А может, по девочкам? - тут же спросил он, сопровождая свои навязчивые вопросы безудержным хохотом.
Узнав, что я один, стал осторожно, а затем всё более настойчиво "подбивать клинья" ко мне. В принципе, секса давно не было, так что я не особо сопротивлялся его напору.
Мы не вошли, а просто вбежали в мою квартиру. Он лихо, с остервенением стал сдирать с меня одежду: свитер, брюки, носки, трусы. Проводя аналогичные действия, я тут же впился ему в его алые пухлые губы, оголяя его полностью, уже припадая к его шее, снова губам и наконец, соскам. Ночь была очень горячей, страстной, словно мы вернулись назад, в 18-летие. Про себя я отметил, что за эти почти 7 лет его тело (равно как и он сам) значительно возмужало: из юного смазливого паренька он превратился в красивого цветущего мужчину, в меру брутального, в меру нежного и чувственного. Хорошо хоть то, что стал больше внимания уделять партнёру: его ласки стали более откровенными, дерзкими: вот он энергично теребит мой член, попутно массируя мою дырочку, а вот он резко загибает меня в позу раком и делает энергичный римминг. Причём ничуть не хуже Дрюни! Просто-таки делает это с мастерством заправского секс-гуру. Так уж и быть, стремлюсь не отстать от него - энергично, с жаром массирую его ягодички, проникая язычком в самую суть мужского наслаждения (догадайтесь, какую именно!).
Но пришла пора для главного секс-поединка - анального секса. Спешу опередить его: подминая его под себя, страстно затыкаю ему рот своим горячим поцелуем, велю встать в позу раком и со страстно-исступлённым вздохом всаживаю ему свой кол в его зовущее анальное очко. Ооо, дааа! Этот кайф незабываем: чувствую, что попал в самый корень его желаний с того момента, как наши взгляды встретились в клубе впервые за 7 лет! Спустя чуть больше, чем вечность, я исступлённо кричу, что кончаю и чтобы он приготовился кончить вместе со мной (мы всегда так раньше делали). Наконец, дойдя до финиша, я победно, но уже устало опускаюсь на его вздыбленно-разгорячённую грудь. Нам так хорошо снова вместе! Ещё через пару мгновений мы весело смеёмся - ведь мы словно вернулись назад, во времена своего, уже теперь такого далёкого 18-летия.
Через неделю он переехал ко мне. Мы так решили. Чуть позже мы переехали, сняв двухкомнатную квартирку за умеренную плату. Теперь прежние ошибки не повторятся, ведь, наверное, мы стали старше и опытнее? Думается, что мы не повторим прежних ошибок. Действительно, Алекс стал поэнергичнее, устроился ещё пару лет назад тренером в фитнес-зал (это как раз по его способностям), стал готовить. Ему не чужды стали уборки квартиры. В общем, мы зажили лучше прежнего. Нас также объединяло то, что мы из одного городка, приезжали сюда, на север вместе. В эти годы расставания мне его не хватало, и наше воссоединение было просто идеальным вариантом развития событий. Всё же в жизни надо держаться земляков. Алекс также стал и моим личным тренером: тренировал меня, пытался сделать из меня, как он сам шутил, порнозвезду не хуже "железного Арни". Я не возражал.
Тем временем на работе начались какие-то странные проблемы. Наступило в нашем мегаполисе лето, и хотя оно не такое жаркое, как на моём родном юге, но то ли я привык, то ли реально стало жарко, но я стал носить короткие облегающие шорты и короткую же голубую футболку с глубоким вырезом. А поскольку я реально стал походить на груду перекачанных мышц и сухожилий и прежняя одежда откровенно выпирала, то незамедлительно получил выговор от нашего шефа, то есть владельца психиатрического центра, отца моего сокурсника:
- Сергей Николаевич, можно вас на минутку? - строго обратился ко мне шеф.
- Да, конечно.
Наш шеф Никита Николаевич Девятов отличался особой строгостью, надо сказать. Мужику было 45 лет, то есть он был сравнительно молод (учитывая то, что нам с Мишкой было уже по 25). Он рано овдовел, когда ему не было ещё и 40 лет. Поговаривали, что именно с тех времён он ожесточился, стал строже не только по отношению к своим подчинённым, но даже к сыну, в котором раньше души не чаял и постоянно баловал. Сын Мишка работал простым психологом - так же как я, никаких особых постов не занимал. А меня, как вы могли бы подумать, никто не продвигал по блату - просто Мишка предложил прийти на собеседование в их контору, и я наравне со всеми заполнял анкету на вакантное место, отвечал на вопросы шефа (Никита Николаевич лично проводил все собеседования, никому не доверял). Помню, он долго слушал мои ответы, теребя край папки, затем тихо, но деловито объявил:
- Ладно, принят. Завтра в 8:00 без опозданий.
Вообще, мне рассказывали, что он мог быть и довольно грубым человеком. До сих пор сталкиваться с этим не приходилось. Но помню, что даже как-то сам Мишка вышел из его кабинета весь взъерошенный, едва ли не обозлённый. Помнится, я тогда спросил его:
- В чём дело, Мих, чего он тебе сказал?
Парень весьма путано, спотыкаясь и заикаясь, рассказал, что на днях немного ошибся в диагнозе, и отец наорал на него сначала, а затем тихо сказал, что если это ещё раз повторится, то он может сюда больше не заходить. Вот после этого случая у меня и возник затаённый страх сделать что-то не так, не дай Бог накосячить или опоздать (два опоздания увольнение). И вот он вызывает меня - чувствую, что сердце тихо "ёкнуло".
Вызывали, Никита Николаевич? - несколько робко спросил я.
- Да, заходи, - чуть погодя ответил он.
С минуты две, наверное, он нервно барабанил пальцами по столу, затем негромко произнёс:
- Скажи, а ты где находишься?
- Эмм... ну, как... - я растерялся вконец, - в вашем кабинете...
- Нет, - он меня резко и громко перебил, - ты находишься в психологическом контактном центре "Здоровье", который пока ещё, слава Богу, принадлежит мне. Это не шарашкина контора, не клуб и не spa-салон, а серьёзное заведение.
- Я не понимаю... - "проблеял" я.
- Объясню короче, - он резко встал. - Что на тебе надето, ты в зеркале себя видел?
"Ах, вот он о чём! Ему не понравился мой внешний вид, я-то думал, будут претензии по профессиональной части!" - облегчённо подумал я, а вслух сказал:
- Извините, я исправлюсь.
Он продолжал неистовствовать:
- Что это за пидорские шортики и футболочка? Здоровый бугай, а туда же - рядится, как какой-то пидор, которому вот-вот исполнится 18 лет. Ты солидный мужик, тебе 25 лет уже... - чуть погодя, переведя дыхание, он уточнил: - Ты женат хоть?
Получив отрицательный ответ, он безнадёжно махнул рукой и произнёс:
- Ещё раз появишься в таком виде, уволю к чёртовой матери! У меня солидная контора, мне тут зайчики-побегайчики не нужны. Ты меня понял? - после чего зло уставился на меня.
- Да, этого не повторится, - еле выдохнул я из себя.
Он продолжал, вдруг загадочно моргнув мне глазом:
- А мне бы этого не хотелось, ты неплохой диагностик и специалист... Всё, свободен, - резко оборвал он намечающийся комплимент.
Я еле вышел из кабинета. Возле кабинета меня уже ждала Людмила, недавно устроившаяся на должность врача-диагностика, примерно в одно время со мной. Мы старались держаться вместе как в работе, так и по жизни. Стали недавно дружить. Она знала про мою ориентацию и моего парня и нормально относилась к этому.
Вот и сейчас она словно угадала, что со мной что-то неладно, подошла и тихо спросила:
- Ну, ты как, может, поговорим за чаем, расскажешь?
- Нет, Люд, я работать. После состыкуемся.
Слегка ошарашенный, я погрузился в работу. Меньше всего мне сейчас хотелось слушать как упрёки, так и слова сочувствия от кого бы то ни было.
Закономерно, но с того вечера Никита Николаевич стал-таки меня задерживать допоздна фактически каждый рабочий день. Домой я приплетался не раньше 10 ночи. Алекс был очень недоволен этим поворотом событий, оно и понятно - ему хотелось, чтобы мы больше проводили времени вдвоём. Как-то одним из летних вечеров, когда я вообще заявился в 22:10 (шеф заставил переделывать весь отчёт), он устроил жуткий скандал, затем быстро собрал свои вещи и уехал. Нет, мы не расстались, но с тех пор наши отношения стали развиваться дистанционно, то есть на расстоянии. Спустя месяц Алекс сказал, что у нас свободные отношения и что если я хочу с кем-то трахаться на стороне, то пожалуйста. Мне явно не хотелось, да и не с кем было, а зная его, я предположил, что это у него кто-то появился на стороне и он просто "развязал себе руки". Я махнул рукой на ситуацию, полагая, что незачем цепляться за то, что само отпадает. Со временем наши отношения перетекли в секс по дружбе. Если я приходил не очень поздно, он приезжал, и мы устраивали жаркие потрахушки. Но ближе к концу лета он стал наведываться всё реже, а я желать одиночества всё чаще, и как-то само собой всё сошло на нет.
Но всё же были и радостные события: под занавес лета ко мне приехала мать! Это было мега-событие, поскольку она находилась от меня в 1500 км и по-прежнему жила в нашем небольшом городке. Для неё это было путешествие длиною в жизнь. Мы не виделись больше трёх лет! Принять мне её особо негде было, благо в моей однушке остался диван, который Алекс пока не собирался вывозить. Позвонив ему и попросив его не забирать диван в течение месяца (это его диван, он его ввозил, когда ещё переезжал ко мне), я с лёгким сердцем отправился на ЖД вокзал встречать маму. Благо, у Никиты Николаевича я заблаговременно отпросился.
Приезд матери прошёл гладко. Она ахала и охала от видов высоток этого города, удивляясь, почему же в нашем захолустье никак такого не построят (мои объяснения по поводу того, что в нашем городе это нерентабельно и дорогостояще, не убедили её). Моя съёмная квартира ей, как и ожидалось, не понравилась: тесно, дорого, узкая прихожая и недостаточно светлая кухня, вторая комната слишком маленькая, и за такую плату можно было бы снять что-то и получше. В общем, всё прошло традиционно хорошо.
Мало-мальски освоившись, она тут же начала ходить по церквям (православное паломничество, поскольку она верующая), заводить подруг. Это было немного странно, но у старшего поколения свои причуды и взгляды на эту жизнь. В любом случае, теперь я был не один, мама взяла на себя заботы о квартире, готовку. По вечерам была хорошая компания, так что отныне мне не приходилось пялиться от усталости в потолок или в телик, где шла какая-нибудь очередная муть от Первого канала. По выходным у нас был день пирога - мама пекла прекрасную шарлотку из яблок либо абрикосовый пирог (абрикосы она привезла с собой с юга).
Шеф продолжал прессовать. Уже было уволено три, как он считал, нерадивых работника. Пресс возрастал. Возможно, это было связано с пресловутой оптимизацией или ещё чем-то (возможно, с сокращением прибыли). И вот как-то вечером он вызвал меня к себе в кабинет.
- Вам нравится у нас работать? - как-то резко и в лоб спросил он, почему-то перейдя вдруг "на вы".
- Ну, мне важна эта работа, - ответил я сдержанно.
- Отлично, - почему-то радостно потёр он руки. - Буду прям - чтобы остаться в нашей фирме, вам придётся кое-что для меня сделать, - и он вопросительно посмотрел на меня.
Я немного удивился и, проглотив слюну, тихо спросил:
- Что же это?
- Быть покладистым, честным и неболтливым. Короче, вот какая ситуация, - он немного запнулся, - в воскресенье я еду в гости к одному очень влиятельному человеку, будем обсуждать вопрос слияния нашей конторы с его фирмой, она крупнее и оборот капитала в их клинике больше, так что это было бы всем на пользу, - поймав мой вопросительно-недоумённый взгляд, он поспешно добавил, что никто пока в нашей фирме не в курсе этого, поскольку этот вопрос пока в стадии обсуждения, не более.
У меня на воскресенье были другие планы, потому я решил отказаться:
- Извините, но я думал, что воскресенье у меня выходной, потому есть другие планы.
Он резко оборвал меня:
- Никаких других планов. Вы едете, и это не обсуждается.
Я поинтересовался:
- А в какой должности я буду там? Просто мои способности врача-диагностика там вряд ли уместны, не так ли?
Он не удержался от язвительной ухмылки.
- Вы когда-нибудь работали секретарём-референтом?
Я недоумённо посмотрел на него:
- Вообще-то да, но это было очень давно. К тому же я думал, что у нас эти обязанности исполняет Марина Николаевна.
Он меня тут же недовольно оборвал:
- Нет, Марина Николаевна не справится с этой работой, она слишком малоопытна в подобных вопросах, я настаиваю, чтобы ехали вы, - заключил он.
Тяжело вздохнув, я спросил:
- Хорошо, ко скольки мне подъезжать?
- Подъезжайте в 10:00 к нашему офису. Я вас заберу и отвезу на место встречи.
Несколько озадаченный, я покинул его кабинет.
В субботу вечером мне почему-то было не по себе. Признаться, мне совсем не хотелось никуда ехать, тем более что в машине я с ним буду один на один. Я немного побаивался этого человека, с одной стороны, с другой, он был мне не очень приятен. Я даже не знал почему, что-то словно отталкивало от него. Мама, как всегда, тараторила без умолку, успевая попутно варить борщ, слушать радио и печь медовую коврижку.
- Сына, ты чего невесёлый такой, какие-то проблемы? - беспокойно вдруг спросила она.
- Да не, мам, всё хорошо.
- Ладно, ладно, мамку-то не обманешь. Давай рассказывай, чё да как там у тебя. На работе, что ль, проблемы?
Я поначалу не очень-то хотел рассказывать, но, поняв, что делиться мне особо не с кем проблемой, рассказал о странной просьбе шефа, учитывая то, что мои профессиональные обязанности лежат совсем в иной плоскости. Мать, впрочем, отреагировала очень спокойно:
- Ну, на то оно и начальство, чтоб приказывать. Не кипишуйся, соберись, - попыталась приободрить она меня, - главное - деньги заплотют, а они нам, сам знаешь, как нужны - 30-го квартплату вносить.
Что я мог сказать? Мне оставалось только согласиться.
назначенный час я был на месте у главного входа в офис.
10:00, 10:05, 10:15 - никого нет. Я обескураженно топчусь на месте. Странно, обычно шеф никогда не опаздывает. Более того - всё это очень странно.
В 10:25, наконец, подъехал роскошный жёлтый Lamborghini Urus. Я разинул рот от изумления: "Это что, его? Он же владелец весьма небольшой фирмы".
Тем временем из машины вышел незнакомый мне парень, на вид немного помладше меня. Он был одет во всё белое: белая рубашка, белые зауженные джинсы. Был достаточно привлекателен и высок, производил впечатление очень ухоженного парня модельной внешности. Длинные светло-русые волосы, собранные в пучок, пухлые алые губы и длинные ресницы. Зубы были кристально белыми.
Я совсем растерялся. Тем временем он вплотную подошёл ко мне и хрипловато-грубым голосом поинтересовался у меня:
- Ты Серёга Свиридов? - сопроводив вопрос довольно ехидной улыбкой.
Я чуть не задохнулся от возмущения:
- Какой я вам Серёга? Меня зовут Сергей Николаевич.
Он расхохотался, демонстрируя при этом довольно отвратительную мину:
- Ага, ну да. Ладно, садись в тачку, Сергей Николаевич. Шеф ждёт.
Я обалдел от такой наглости и смело заявил:
- Уверен, что у нас с вами разные шефы. Вы меня с кем-то спутали. Так что всего доброго вам, - и отвернулся, надеясь поскорее завершить этот бесполезный разговор.
- Тяя чё, уламывать надо!? Никитос два раза просить не будет!
- Какой Никитос?
- Ааа, ну да. Для тебя Никита Николаевич Девятов. Так устраивает?
- Вежливые у шефа водители, - не преминул съязвить я.
- Слышь, я не водила. Я его друг, он сказал мне тя привезть. Едем или как?
Махнув рукой, я сел на заднее сидение. Машина резко рванула с места.
Парень был лихач. По городу мы ехали так, словно на пожар.
- Нельзя ли потише ехать, а то нас ДПС словит, - испуганно сказал я.
Парень заржал, весело причмокивая:
- Не боись, Серый, всё продумано. Ты не за то переживаешь, - и он мне весело подмигнул.
Тем временем мы на всех парах донеслись до места и припарковались у какой-то роскошной виллы. Я едва успел произнести:
- А куда это мы приехали? Вы адресом, наверное, ошиблись?
- Блять, да... - тихо произнёс парень, - правильно мы приехали. Приехал куда надо, давай выходи.
Я вконец растерялся:
- А что это за дом?
Он недоумённо уставился на меня:
- Ты чё, совсем дятел? Это хата Никитоса.
Да, "хата" была впечатляющая. Это был настоящий современный дворец в стиле хай-тек. Огромные высокие окна и лоджии, удобное расположение, рядом с домой искусственные газоны, фонтаны, чуть поодаль за виллой огромной сосновый лес, тянущийся до самого горизонта (для меня, степного жителя, это было непривычно), дорожка к дому была посыпана гравием. Чуть поодаль от дома, вправо, располагалась срубная постройка, из трубы которой вился дымок (судя по всему, русская баня). Возле дома простиралась огромная цветочная терраса, увитая розами, пионами, георгинами и лилиями.
Я поспешно вышел из машины, а парень стал загонять машину в гараж. Не прошло и пяти минут, как из дома вышел хозяин, сам Никита Николаевич. Но вот что странно - на нём были только белые плавки! Я впервые увидел своего шефа практически неглиже и невольно стал его рассматривать: да, должен был признать я, в свои 45 лет он выглядел ничуть не хуже, чем я, а может, даже лучше: массивный загорелый торс, кубики пресса, широкая спина и плечи - всё смотрелось очень впечатляюще. По всему было видно, что он только что из бассейна - тело было влажным, но от этого оно смотрелось ещё более выигрышно. По волосам также стекала вода. Он пошёл ко мне навстречу, широко улыбаясь и протягивая мне руку. Почему-то этот "выходной" вид меня сильно напряг:
- Какие люди! Здарово, Серый, долго ж ты добирался? Ну, чё, в бассейн или в баньку? - по всему было видно, что он выпил и довольно изрядно.
Я старался соблюдать дистанцию, хотя только теперь ясно понял, куда всё идёт.
- Никита Николаевич, а как же деловая встреча? - в моём тоне была слышна еле уловимая издёвка.
Удивительно, но он вдруг достаточно деловито произнёс:
- На сегодня все встречи считаю отменёнными, будем отдыхать.
- Но... - начал было я.
- Никаких но, Свиридов! Давай раздевайся и полезай в воду! - и он кинул мне в лицо чёрные мужские стринги.
Я не выдержал и закричал:
- Да за кого вы меня принимаете, я вам кто!?
Он расхохотался пьяным голосом:
- Да как раз-таки ясно кто! Педрила из педрил! Я навёл о справки, не боись. Короче: если хочешь продолжать работать на меня, быстро раздевайся и полезай в воду! Я долго ждать не буду. Доставишь приятное мне и Вадику, и репутация чистая будет. В противном случае, на весь город ославлю как вонючего пидара и гомосека. Ну, мне повторить? - снова заорал он.
Только сейчас до меня дошло, кем был мой шеф и откуда все эти богатства. Его акцент, повадки, манера говорить, роскошь... Он криминальный авторитет, у которого здесь наверняка есть покровитель - не бывает богатства на пустом месте. Наша клиника - всего лишь прикрытие для него. Жаль стало Мишку, ведь наверняка он не при делах. По крайней мере, я надеялся на это.
Из ступора меня вывел вдруг не пойми откуда взявшийся полуголый Вадик, который уже мне скручивал руки.
- Да что вы делаете!? - заорал я не своим голосом. - Перестаньте, я ж ничего вам не сделал!
- Заткнись, сука, - заорал мерзкий Влад, - сейчас будешь отсасывать, ведь ты так это любишь!
Я понял, что одновременно с двумя мне не справиться, тем более такими здоровенными бугаями. Влад также представлял из себя довольно массивного и жилистого качка, и если бы эти двое навались разом (а учитывая их состояние и параметры, сделали бы это с лёгкостью), мне бы не поздоровилось. Я решил попытаться решить вопрос миром - ну, насколько это было возможно.
- Хорошо, хорошо. Я согласен, согласен. Только мне надо переодеться.
- Вот, то-то же, - радостно пропел Никита Николаевич, или, скорее, Никитос, как называл его Владик, - я всегда знал, что ты послушная соска. Да не боись, тебе понравится. Ещё ни одному гомику, приехавшему сюда, не было плохо с нами. Все знают: мы классные любовники, - и он радостно подмигнул бугаю Владу.
Тот лишь громко заржал в ответ, впрочем, не ослабляя хватки.
- Знаете, - пошёл я на хитрость, - я захватил с собой свои розовые стринги, думаю, что вам понравится. Можно я зайду в душ переоденусь, положу одежду? Мне также искупаться надо вообще-то, - и я умоляюще посмотрел на шефа.
Влад отрицательно покачал головой, но Никитос неожиданно согласно кивнул:
- Окей, иди. У тебя на всё 15 минут, понятно?
Я бегом ринулся переодеваться, попутно соображая, как бы отсюда поскорее унести ноги. За спиной я услышал недовольный бас Владика:
- Нахера ты его отпустил? Он же драпануть может.
- Не драпанёт, - полупьяным голосом пробубнил шеф, - он покорный, как суслик. А если драпанёт - ему же хуже будет.
Делая вид, что купаюсь, я поспешно включил воду. Итак, что мы имеем: два криминальных придурка, не то гомофобы, не то садисты, заманили меня на отдалённую дачу как минимум в 40 км от города. На одного из них я проработал почти год. Немыслимо! Но не это сейчас главное: главное - как выбраться из этого вертепа. Едва я это подумал, шторка оказалась резко распахнутой, и перед моим лицом оказался Владик.
- Чего тебе? Не готов я ещё, - недовольно сказал я.
- Да мне похуй, готов ты или нет. Я сейчас секса хочу, - с этими словами он резко повалил меня на пол душа, стал срывать рубашку, брюки, причём реально не снимать, а рвать это на мне.
Я пытался сопротивляться, лягаться, затем схватил его за горло. Но вода, бьющая из душа мне прямо в лицо, мешала. Тем временем он резко сорвал с меня трусы-семейки, разъярённо заорав:
- Где ж твои стринги, сука блудливая?
Почему-то я был уверен, что он заставит меня отсасывать ему. Но ничего подобного! Окончательно порвав на мне всю одежду, он припал к моему члену, остервенело, прикусывая зубами, стал сосать. Я чуть не затрясся от боли и омерзения, которое вызывал у меня этот мерзкий скот. Из глаз градом полились слёзы, вдруг пропал голос, да и смысл кричать? Всё равно в радиусе как минимум 5 км тут никого не было, кроме пьяного шефа. Тем временем он припал к моему очку, недовольно крича:
- Лошара, когда ты ебался последний раз? Хоть бы очко разработал.
Так дальше продолжаться не могло! Ещё миг, и этот упырь вгонит в меня свой член... Я стал лихорадочно искать руками, чем бы его оглушить. И, о чудо! Чуть поодаль, на стиралке лежали большие садовые ножницы (до сих пор не понимаю, как они там оказались!). Быстро схватив ножницы и вонзив их ему в правое плечо, я сумел на секунду вырваться. Он дико заорал от боли, выпустив меня из захвата. Пары секунд мне хватило, чтобы вырваться и побежать что есть мочи куда подальше! Ни одежды, ни трусов на мне не было, но в этот момент я даже не думал об этом! У меня было не больше 3-5 минут, чтобы быстро добежать до пока ещё открытых ворот и ринуться опрометью вон со двора. И, о чудо (всё-таки под Богом ходим!) - ворота действительно были ещё открыты. Шеф Никитос плескался в бассейне и даже не обернулся, когда я стрелой пробежал мимо него. Но уже через секунду во двор выбежал Вадик, размахивая винтовкой и крича, как полоумный:
- Стой, сука, пристрелю!
Ещё чуть погодя раздался оглушительный залп. Но, по счастью, я уже был далеко.
Я разумно решил, что нечего бежать по просёлочной дороге, ведь они легко меня могут догнать на своей крутой машине, так что лучше укрыться в чаще. Я бежал, как полоумный, весь день! По лицу катились крупные слёзы. Я не чувствовал ни страха, ни холода, ни голода. Главное - мне постоянно мерещилось, что за мной бежит овчарка, мне уже казалось, что я слышу её дыхание. Но нет, никто меня не настигал. Вскоре сосновый лес закончился (значит, я всё-таки бежал в верном направлении!), передо мной простиралась его опушка. Радостно упав на траву, я закричал, как ненормальный:
- Господи, мама, помоги мне! Я так хочу быть с тобой, пожалуйста!
Тут же я испуганно осёкся: ведь они могли меня услышать!
Из последних сил я рванул дальше, но, пробежав меньше километра (так мне казалось), бессильно рухнул на землю. Вдруг всё для меня померкло.
Пришёл в себя я утром следующего дня в чужой, незнакомой мне комнате. Надо мною склонилась пожилая седовласая женщина лет 70-75. Ласково погладив меня по лбу, она сказала:
- Ну, вот ты и очнулся, милок!
Едва улыбнувшись, я снова отключился. Сознание меня покинуло.