Сюжет взят с одного из гей сайтов США. Перевод и вольное изложение мои
Мне было не по себе. После окончания школы я отправил весь городок на хуй! Я демонстративно упаковал свои вещи и отправился искать счастья в большой город, став студентом колледжа. Пусть каждый придурок знает, что я съебался из родимой нищей дыры, что у меня будет теперь такая славная жизнь, о которой они из-за своей глупости не могут даже представить! Они же сгниют в этой глухой местности, как те овощи, что здесь выращивались. Я дал всему городку понять, какие они все деревенщины. Что они все куриное дерьмо, попавшее на ботинки. С каким торжеством я покидал эту сельскую местность!
И теперь я вернулся! За десять месяцев после моего гордого исхода из этого скучного ада я умудрился уйти из школы, потерять три рабочих места, был дважды ограблен, и, наконец, был выселен хозяйкой, старой сучкой, за просрочку аренды. Потом мама получила травму на своём заводе, и мне пришлось вернуться домой, чтобы позаботиться о ней. Она в настоящее время не в ладах со всеми нашими родственниками (я искренне надеюсь, что мне никогда не придётся увидеться с любыми из этих неотёсанных болванов снова) и жила совершенно одна. Так что менее чем через год после моего язвительного прощания я вновь очутился на своей малой родине. Я устроился на работу на местное ранчо (владельца не было в городе, когда я посылал всех при прощании по известному адресу).
В первое же утро меня ждал худший кошмар, какой только мог привидеться. Напарниками по работе были трое моих старых школьных сотоварищей, которых я особо выделил, указав на них как на пример отстойных лузеров по жизни. Я был так оскорблён этим обстоятельством, что сразу же наступил на собачье дерьмо. Единственное, что удержало меня от попытки убежать сразу домой, стало желание доказать, что мои оскорбления оказались пророческими. Ведь там был Дэнни Ривз, звезда и любимец всей школы, защитник бейсбольной сборной, ковырявший лопатой лошадиное дерьмо точно так, как я и предсказывал. Он уже снял рубашку и, как обычно, выпендривался, гордясь своим охуительным торсом. Когда же он увидел, как я захожу в конюшню с вёдрами, то расплылся в белозубой ослепительной улыбке. Бронзовые мускулы красавчика напрягались, а солнце целовало его в коротко стриженные каштановые волосы, как если бы он был всё ещё школьным полубогом. Он был совершенно мне отвратителен, хотя я смотрел на него во все глаза.
- Привет, Берта. А я всё думал, что тебе сейчас плохо с похмелья от дорогого элитного "Мартини", что ты в это время всё ещё лежишь в роскошном личном пентхаусе. Что ты здесь делаешь с нами, в этом дерьме? Пишешь какую-то статью для "Нью-Йоркера", наверное? - Дэнни, наслаждаясь ситуацией, говорил таким сладким медовым голосом!
- Я - Норберт, а не Берт для тебя! - отчаянно и нагло закричал я; ненавижу, когда моё славное имя Норберт сокращают до женского имени Берта. - И как дела у тебя? - старался уязвить парня, я высокомерно троллил. - Перешёл на тренировки в дерьме на ранчо в последнее время?
- Ты глупыш, Берт, - Дэнни весело рассмеялся и укоризненно покачал головой.
- Я - Норберт; для всех тут я - Норберт! - быстро выпалил я в ответ, а потом дополнительно пробормотал "придурок", причём достаточно громко, чтобы он это услышал.
Ривз был явно взбешён, однако держался молодцом, кидая конский навоз в большую тележку и пытаясь дружелюбно улыбаться мне своей обворожительной улыбкой. Я же завёлся от упоминания моего школьного прозвища: все мои одноклассники всегда звали меня Бертом или Бертой, смотря по ситуации, намеренно оскорбляя!
В конюшне у меня произошла ещё одна неприятная встреча. За крупным гнедым жеребцом с перебинтованной задней ногой ухаживал Майк Лонсдейл; я его не сразу узнал в комбинезоне и резиновых сапогах. Этот парень был, без сомнений, самым раздражающим меня человеческим существом на всей планете. Он напоминал блаженного идиота, был так вежлив и спокоен, что я давно уверился либо в его коварной истинной сущности, либо в умственной отсталости. Когда Майкл приостановился чистить холку своего гнедого подопечного и повернулся, чтобы посмотреть на вошедшего, а это был я, из-под его длинных светлых волос, как две драгоценности, сверкнули ярко-голубые глаза. Пот выступал у него на гладком жилистом торсе, соблазняюще выглядывавшем из небрежно расстёгнутого комбинезона. Я присмотрелся к очевидному: он не носит нижнего белья. По крайней мере, на работе.
- Эй, Берт! Ты, видно, появился научить нас, неумех, чему-то полезному? Как там твоя карьера в городе? - спросил он.
Я ответил не сразу - отвлёкся на явное созерцание той красоты, что парень совершенно не собирался прятать под трусами, и облизнул губы. В школе всегда считалось, что у Майкла Лонсдейла был необыкновенно красивый рот, правильные черты нежного юношеского лица, ладная накачанная фигура. Сейчас же я убеждал себя в том, что это признак олигофрении. Так же, как и его блондинистость - явно не натуральная, если вы понимаете меня.
- Чудесная, - наконец, ответил я, - фантастическая! Как только мама поправится, я поеду обратно. Мне классно в городе!
- Отлично, - произнёс этот придурок. - Я слышал о твоей матери. Я собирался пойти проведать её, может, помочь ей, если она нуждается в каких-либо хозяйственных работах, позвонил вам домой, но она мне сказала, что ты приезжаешь. Она очень милая женщина. Я надеюсь, что она скоро поправится.
- Э, да ладно. Справимся.
Я не знал, чем обидно зацепить парня. Честно говоря, было чувство, что разговариваю с наивным малышом. Появилось твёрдое убеждение, что учителя в школе ставили ему хорошие отметки, потому что им было жалко обидеть умственно неполноценного.
- Эй, Берт, если тебе потребуется помощь, не будешь знать, что делать, свободно подходи ко мне и спрашивай. Я всегда тебе подскажу. Знаю, что эта работа очень тебе нужна, а место хорошее, - Майк вот так просто предложил мне опереться на его мускулистое плечо, перед тем как снова повернуться к своей гнедой.
- Это хорошо, спасибо, - прошептал, немного растерявшись, я.
- Что? - переспросил парень, дружелюбно кивнув своей белокурой шевелюрой.
- Я говорю, что понимаю, что место хорошее, а ты отличный парень, Майкл! - громче ответил я.
- Ох, спасибо, - лучезарной улыбкой просиял он, купившись на грубую лесть.
- Но когда будешь со мной говорить в следующий раз, обращайся ко мне: Норберт. Я - Норберт! Слышишь, Норберт!
- Конечно. Извини, - растерялся этот даун.
Мой Бог, он был ослом! Было поразительно, что мне эта правда не пришла в голову много лет назад. Мысль о том, что я проведу ближайшее время с такими придурками, как Дэнни и Майк, наполнила меня страхом. Упавшая в дерьмо школьная звезда и явный дебилоид! Ужаснее ситуации не придумаешь. Или судьба так не думала?
Во дворе я столкнулся с Эдди "Змеем" Доббинсом - насмешкой над родом людским! Он вёл двух лошадей по направлению к загону. Его звали "Змей", потому что он был всю жизнь худым и скользким. Правда, теперь он был заполнен 15 фунтами твёрдых мышц. И ещё было смешно смотреть на еле заметный пушок усов под его носом.
- Эй, Змей. Мне кажется, или это гусеница ползёт над твоими губами? Может, ты её проглотишь? - произнёс я ледяным тоном очередную насмешку.
- Берт! Рад тебя видеть. Я должен отвести этих лошадей, а потом мы обо всём поговорим, попозже, - сказал он.
И что это я могу обсуждать с кем-либо по имени "Змей"?! Полное чмо и ничтожество... Тьфу на него, знать его было невыносимо!
- Я - Норберт, придурок! - запоздало закричал я вслед удаляющимся лошадям и одному ослу...
Я провёл остаток дня, избегая своих бывших одноклассников. Когда же я увидел, что мистер Уилкинс, владелец ранчо, во время обеда проехал мимо в пикапе домой, то сразу отправился на сеновал, чтобы вздремнуть. Я развалился среди тюков и заснул почти сразу же. Мой бедный мозг, жаждущий вырваться из этого ужасного стечения обстоятельств, хотел только отключки.
знаю точно, как долго я спал, но когда открыл глаза от грубых толчков, то увидел, как трое моих немезид сурово смотрят на меня сверху вниз. Я поднялся и отряхнул соломинки со своей одежды и волос. Трое парней всё это время выжидающе смотрели на меня, я же не чувствовал никакой необходимости предлагать этим уродам какие-либо объяснения своего наглого поведения. Но когда я попытался отодвинуть их в сторону и выскользнуть с сеновала на выход, Дэнни железной хваткой остановил меня.
- Берт, у тебя какие-то проблемы? Мы прикрывали твой зад от мистера Уилкинса несколько часов! - экс-герой школьных лет рявкнул мне это в лицо.
- У меня нет никаких проблем! И я благодарю вас за сохранность моей задницы, - сказал я с усмешкой, нагло глядя парням в их ошалевшие рожи.
Ребята смотрели на меня, удивлённо открыв рот. Потом Дэнни задумчиво произнёс:
- Ты считаешь, что можешь безнаказанно борзеть, отлынивать от работы, сваливать на нас свои обязанности? Я думаю, ты ведёшь себя не по-мужски, потому что ты - гей. Привык в городе вертеть перед парнями задницей, получая за это поблажки. Не считай нас идиотами, нам рассказали о твоих похождениях по гей-притонам некоторые из наших местных, кто выбрался действительно учиться и работать в городе. В отличие от тебя!
Теперь настала моя очередь удивляться! Самым шокирующим во всём этом было то, что остальные двое тоже знали, о чём тот говорит! Мне стало не по себе от разоблачения.
- Что, чёрт возьми, ты говоришь? - я, кипя от злости, тем не менее стал отнекиваться, хотя сердечко у меня ойкнуло, распространяя страх по телу. - Ты с ума сошёл? Остатки ума прогнили в навозной куче? Я не гей! Я такой же парень, как и вы, ребята.
Красавчик Майкл засмеялся и смахнул с насмешливой синевы блядских глаз копну волос в сторону, Змей же поперхнулся сигаретным дымом. Я попытался высвободить руку, крепко скованную хваткой Дэнни, но это было бесполезно. Испуганная капля пота потекла по моей спине.
- Пошли. Почти все ребята у нас знают о том, что ты гей. Не боись, мы не страшные. Одноклассника понапрасну обижать не будем. Но ответить за свои слова и поступки придётся! - Дэнни процедил это медовым голосом сквозь счастливую белозубую улыбку.
- Я не знаю, от кого вы всё прознали, хотя это и правда. В городе голубизна не грех, неудачники. Я захотел попробовать, и, признаю, мне понравилось. Но это моё личное дело! Вы, грязные оборванцы, думаете, что кому-то есть дело до моих сексуальных предпочтений?! Мы в Америке, парни. И каждый, кто захочет, может быть геем... Куда вы меня тащите, придурки? - я отчаянно рычал на них; чёртовы наглецы!
- Успокойся, Берта. Сейчас в сарае поговорим, - сладко пропел красавчик Майкл.
Признаюсь, что этот идиот действительно симпатичный.
- Норберт, придурок. Норберт! - завопил я от страха, что меня сейчас побьют.
- Извини, Норберт, - согласился красавчик-даун.
Или не даун. Но красавчик.
Меня завели в добротный сарай на отшибе ранчо. С досадой я понял, что кричать о помощи надо было раньше. Хотя наступили сумерки, мистер Уилкинс уже дома, и вряд ли кто-нибудь услышит меня.
- Что вы со мной собрались сделать, придурки? - завопил я.
- Нам надоело выслушивать твои оскорбления, Берт. Будем учить уму-разуму, - серьёзно ответил Эдди.
Дэнни схватил меня в свои объятия и ловко приставил к какому-то тюку сена. Он держал меня крепко. В это время двое других шутов расстегнули мне брюки и спустили их к лодыжкам, несмотря на мои энергичные протесты. Сильное тело Дэнни прижимало меня к себе, и я не мог никак вырваться, хотя пытался. Мускусный потный запах, производимый нашей борьбой, вскружил мне голову. Я, пошатываясь, не мог справиться с сексуальной эйфорией. Мой член встал от близости классных притягательных тел.
Не успел я насладиться похотливыми ощущениями, как был безжалостно брошен на охапку сена. Красавчик Майкл держал мне спутанные штанами ноги, Эдди, как наручниками, сцепил руками мои руки, а Дэнни уселся мне на спину и, сидя верхом, как если бы я был одной из наших лошадей, громко шлёпнул ладонью мне по ягодице. Я взвыл - не столько от боли, сколько от неожиданности, от переживаний, от всей этой странной ситуации.
Между тем, Дэнни громко зачитывал мои мнимые и реальные прегрешения, в то время как его ладонь щёлкала по моей раскрасневшейся заднице со всей силой.
- Это за сегодняшние оскорбления.
Щёлк!
- Это за целый день безделья.
Щёлк!
- Это за то, что мы сделали твою работу за тебя.
Щёлк!
- Это за всё то дерьмо, что ты вылил на жителей нашего городка при расставании.
Щёлк!
- Это за то, что сразу честно не признался, что ты гей.
Щёлк!
- Это потому, что я хочу.
Щёлк!
- Это за твой длинный язык, использующий так много бранных слов, которые хорошие люди друг другу не говорят.
Щёлк!
- Это ещё раз только потому, что я хочу.
Щёлк!
После последнего шлепка меня рывком поставили на ноги. Из моих глаз хлынули слёзы обиды. Я ревел, но парни смотрели мне не на лицо, а в низ живота, где по стойке смирно набух мой железный член. Я стыдливо и суматошно попытался прикрыться, но Эдди встал мне за спину, и его стальные руки-наручники развели мои ладони в стороны... Ребята с широко открытыми от удивления глазами смотрели на сперму, вытекающую из головки моего пениса, на трясущееся в экстазе моё тело. Мне было очень стыдно, но одновременно так приятно, что я и не особо хотел скрывать это.
- Ну, ты, Берта, даёшь! - восхищённо присвистнул Денни.
- Норберт, придурок. Норберт, - устало и вяло поправил его я.
- Извини, Норберт. Конечно же, Норберт, - сказал дрожащим голосом парень, а в его маслянистых глазах забегала похоть, ширинка на его штанах вздыбилась.
Я насмешливо посмотрел на красавчика Майкла. Его стояк, не скрываемый трусами, как я заметил ещё утром, выскакивал в прорезь комбинезона.
- А член у тебя симпатичный, блондинчик. Хотелось бы проверить и тебя, Денни, - облизнулся я, вогнав в краску обоих парней.
И в ту же секунду я ощутил твёрдый кол Эдди, упёршийся мне в болевшие от наказания ягодицы.
- А, Эдди! Чую отшлёпанной задницей, что и у тебя стояк! - я, не поворачиваясь, потёрся голой задницей по паху парня.
О, бог ты мой, я совсем забыл, что Эдди не отличался стеснительностью других парней! Звук молнии на ширинке, и меж моих ягодиц тут же встал твёрдый и горячий хуй. Попытка повернуться была решительно пресечена. Кажется, я переборщил с похотливой игрой. Или всё же я именно этого и хотел всё время?
Денни решительно расстегнул штаны, достал свой красивую спелую многодюймовку и, нагнув меня, подставил к моим жаждущим губам своё сокровище:
- Проверяй, Берт, проверяй!
Всё произошло быстро. Я открыл рот, чтобы запротестовать насчёт своего имени, и в эту секунду сочащийся член вошёл мне в рот, уткнувшись за щеку. Вкусно... Запах молодых потных парней, немытый весь день солоноватый пенис кружили мне голову.
Сзади же болезненно протискивалась в тесноту попки головка члена Эдди. Я не видел орудия, но мне этого и не надо было. Мой анус, натренированный за последние месяцы жизни в большом городе, целую неделю пребывания в доме матери никем не ублажаемый, потёк соком от жажды нового хуя.
Моя рука попыталась схватиться за какую-нибудь опору и наткнулась на голое тело юного блондинчика Майкла. Я догадливо зацепился за него и стал дрочить ему его похотливый отросток.
Что и говорить, юные нерастраченные силы одноклассников смогли удовлетворить меня и себя так, что мы по несколько раз словили кайф. Ебля была страстной и долгой, на улице совсем стемнело. Ребятам понравилось, они сразу же завелись, и никто из них не пытался сконфузиться или обидеть меня. Они приберегли свои целки-попки на другой раз, но сосали и дрочили мне и друг дружке без каких-либо комплексов.
Без сил мы повалились на сено, почти полчаса восстанавливая дыхание и не вставая, только устало улыбались и подмигивали друг другу. Потом мы пошли к большому душу для лошадей. Весело смеясь и дурачась, мы вымыли друг друга. По крайней мере, смыли с себя следы спермы и застирали одежду, убрав с тел запах мускуса нашего безумного секса для отъезда домой.
Когда мы рассаживались по машинам, уже наступила ночь. Нам было немного стыдно, но все мы точно знали, что завтра всё повторится заново. Только моя горевшая огнём попка требовала повторить всё со смазкой, а она у меня есть. Завтра с утра обязательно захвачу её с собой.
Я отъезжал первым, ребята помахали мне, и Майк крикнул:
- Увидимся завтра, Берт. Ты классный парень!
Я высунул голову в окно и закричал:
- Я - Норберт, долбанные придурки! - и, провожаемый оглушительным хохотом моих классных сотоварищей, поехал домой.