Подкатегория: без секса
"Сетчатка полностью отслоилась. Зрение уже не вернуть".
Пять лет назад эти два предложения изменили мою жизнь кардинально. Высокая близорукость у меня давно. Прогрессия не останавливалась, что бы мы не делали. Так, я рано узнал, что в двадцать ослепну. Многие люди ходят к гадалкам, чтобы узнать свою судьбу, а я отдал бы всё, лишь бы не знать... Это адская пытка - идти по улице, рассматривать все мельчайшие детали, потому что скоро ты не сможешь этого увидеть.
С каждым днем я пытался свыкнуться с мыслью, что надо запомнить как можно больше образов, чтобы потом тёмными вечерами их воспроизводить и иметь хоть что-то на память от прошлой жизни... Но как бы ты себя не готовил, не настраивал, в тот самый момент, когда такое нежданное всё-таки произойдёт, паника охватывает ещё больше.
Когда врачи разводят руками, ты понимаешь, что с этого дня ты - уже не ты. Ты - это уже подневольное существо, которое зависит от других и не может ни шагу ступить без чьей-либо помощи. Это ужасно, это унизительно, это страшно...
Страшно осознавать, что не увидишь родителей в старости, страшно, что не сможешь больше посмотреть на своё отражение в зеркале, страшно, что не будешь знать в лицо любимого человека, если такой, конечно, найдётся.
И не важно, что я привлекателен внешне. Не важно, что у меня в душе. Кому нужен инвалид?
Вот и сейчас я сижу в этом грёбаном парке и жду, когда меня уведут домой. Я так и представляю себе все эти сочувствующие взгляды прохожих, которые пройдут ещё метров сто и тупо забудут того человека, которого жалели...
- Ты уснул?
Прекрасно, только этого мне не хватало. Ну конечно уснул. Я ведь для конспирации глаза закрыл и голову положил на спинку лавочки. Пусть лучше думают, что я алкаш.
- Или ты глухой?
Нет, ну чего привязался? Сидит себе человек, мечтает, о великом, может быть, думает, а тут какой-то олух цепляется.
- Вы что-то хотели? - всё-таки не выдержал я.
Ну не люблю я невежливых людей и сам пытаюсь таким не быть.
- А, не спишь, значит...
- Очень проницательно, - шепчу себе под нос, но нахал, видимо, слышит. - А если и уснул, что такого? Я ведь не бомж.
Блин, ну где же сестра, мать её, пусть уведёт уже меня от этого идиота!
- Да нет, я просто поздоровался, а ты не ответил, вот и спросил...
- Разве мы знакомы?
- Нет, - звучит это немного растерянно.
Неужели застеснялся?
- Тогда наш разговор себя исчерпал.
Вот бы сейчас встать и уйти. Не хочу ни с кем разговаривать, тем более с всякими мутными типами. Блин, ну где Аньку черти носят?
- Я хотел познакомиться... - звучит обиженно - задел.
- Зачем?
- Ты мне понравился.
Ой, а это что-то новое. Одеть солнцезащитные очки. Срочно. Не хочу жалости. Хочу быть всё таким же неприступным, как и раньше. Отшивать клеящихся ко мне особей самому, а не ждать, пока они наиграются и бросят меня. Зло нужно рубить под корень. Что я каждый раз и делаю...
- С чего ты взял, что я знакомлюсь с парнями?
- Я наблюдал за тобой...
Блин, и как долго? На фиг, спрашивается, я тут ломаю комедию, если он и так всё понял?
Зачем-то встаю с места. И на какой я это делаю? Даже самому становится смешно. Что доказать хочу?
- Почему ты уходишь? Я ведь не со зла. Просто ты здесь просидел больше двух часов. Я сначала думал, что ты ждёшь кого... А потом подумал... И решил...
- Ты гей, что ли?
Ну а что? Я никогда не был излишне скромен. Что думаю - то говорю.
- А что, если да, то что нужно убегать? Почему все люди думают, что все геи извращенцы? - вновь звучат обиженные нотки в голосе - опять, видимо, за живое задел.
А парень-то мнительный...
- Ну почему же? Не все.
Эх, была не была, поболтаем. Всё равно я один до дома не доберусь.
- Да ну? И чего же ты сбежать хотел?
Сказано так наивно... Хочется улыбнуться и посмотреть на него.
Посмотреть... Почему-то мне кажется, что он смотрит на меня. Да, я сейчас очень воспитанным человеком кажусь со стороны. Плевать. Ещё немного, и придёт сестра. Я уйду и забуду этого парня, как забывал и об остальных попытках познакомится со мной. А смысл их запоминать? Чтобы каждый раз больно кололо сердце? Нет, я не стану этого делать. Я трус? Может быть...
- Нет. Я хотел уйти ещё раньше, чем узнал.
Почему-то на лицо просится улыбка. Странный он.
- Почему не ушёл?
Этот парень сведёт меня с ума. Неужели ещё не догадался? И эта интонация... Он явно улыбается.
- Я могу передумать.
А что? Нападение - лучшая защита. Он, по ходу, не знает, что тупо уйти у меня просто не получится... Снова ироничная улыбка на лице. Интересно, он заметил?
- Нет, нет!
Ой как защебетал! Схватил меня за локоть... Смешной он. Куда же я денусь-то? А он очень тёплый... Ну вот, убрал руку. Испугался... И почему на лицо вновь лезет улыбка?
- Ой, извини... - звучит искренне.
Так уж и быть, прощу.
- Током ударило? - а что, посмущаю его, когда такое ещё будет?
- Н-нет... А что, должно было? - блин, вот даёт, теперь хочется не улыбаться, а заржать.
- Мало ли. Ты так руку отдёрнул, что я подумал, что тебя током бахнуло, - и раздаётся звонкий смех.
Так тепло сделалось внутри. Никогда не думал, что всего-навсего от чьего-то смеха может быть так хорошо...
- А меня Святослав зовут, но можно просто Свят или Слава. Но я Слава не люблю, как-то очень по-женски звучит.
Ёлки, красивое имя. Интересно, а внешность совпадает с ним? Ну вот что за хрень творится? У меня поведение сегодня неадекватное какое-то: улыбка с губ не сползает.
- А я...
- Матве-е-е-й, - о, а вот и Анька - в самый неподходящий момент.
Ну что ж, пора открывать карты.
- Да, это я, - обращаюсь уже к новому знакомому и поднимаюсь.
Уверен, что у него сейчас очень удивлённые глаза. Хотелось бы узнать, какие они... Думаю, карие... Почему-то так мне хочется думать...
- Прости, опоздала. В школе задержали, - ага, как же, в школе.
Как обычно, она подхватывает меня под руку и помогает переступить бордюр возле лавочки.
- Ладно, пойдём уже, - ну вот, теперь этот чудик поймёт, кто ему понравился, и забудет об этом разговоре.
На лицо просится унылая улыбка, когда представляю его обалдевшие глаза. Не суждено, парень, тебе со мной замутить.
То, что со мной хочет познакомиться парень, абсолютно меня не смущает. Я уже знал, что такое секс и с девушками, и с парнями, и никогда не парился по этому поводу. Имея смазливое лицо, всегда в тонусе фигуру и хорошо подвешенный язык, я был душой любой компании. Почему был? Да потому, что нет тех компаний уже. Некоторые отвернулись сами, а остальных ликвидировал я.
- А кто этот парень?
Конечно, как же эта Варвара не спросит меня? Эта бестия такая любопытная, что нос всунет даже туда, куда он априори влезть не сможет. Но я её всё равно люблю. Всё-таки она всегда таскается со мной: выводит на прогулки, в кафешки водит, даже на дискотеки несколько раз звала, но я же прекрасно понимаю, что испорчу ей весь вечер.
- Да не знаю я. Подошёл познакомиться.
- А он такой красавчик! И как? Познакомились?
- Анька, что это у тебя голос такой довольный? Ну, познакомились, и что? Я ушёл к себе домой, он к себе...
- Просто он не сводит с тебя взгляд.
- Просто этот идиот не сразу понял, какой я. Видимо, я хороший актер, - да уж, сарказма и иронии мне не занимать.
- Матвей, да ты задрал уже! Ну вот почему ты так относишься к себе? Если ты так будешь думать, то прошляпишь того человека, который сделает тебя счастливым. Ну и что, что ты не видишь? Это не означает, что ты не имеешь права на счастье.
Как редко приходится слушать крик Анюты! Улыбка сама просится на лицо. Я знаю, что она права, и всем сердцем на это надеюсь, но здравый смысл выводит меня из розового тумана и заставляет вспомнить про реальное положение вещей.
- Ань, давай не будем. Подумай сама, ты же отличница, не дура - кому нужен инвалид? Если бы у меня не было руки или ноги, у меня было бы больше шансов жениться.
- Пф, почему сразу жениться? Можно же и парня найти - не понял?
- Сестрёнка, ну ты загнула! Я хоть и развлекался с парнями, но геем становиться не собираюсь.
- Ты дурак, братец! А если вот это любовь?! Если у человека, которого ты полюбишь, будет член и яйца, ты от него откажешься только из-за пола?
Никогда не думал об этом. Если я два раза переспал с парнем и раз мне отсосали, это не означает, что я гей, да и бисексуалом меня не назовёшь. Женщины меня всегда больше привлекали, а с парнями было всё тупо ради эксперимента. И то по пьяни.
- Ну, вот посмотри, этот твой новый знакомый до сих пор смотрит на то, как мы идём. Может, это любовь с первого взгляда?
- Аня, - так, нужно сделать строгий голос и дать понять: эта тема мне уже надоела, - я физически не могу влюбиться с первого взгляда, так что не неси чепуху.
- А я буду.
Блин, обычно действует мой грозный тон. Взрослеет девочка...
- Ты тупица, Ефремов. Ты сам на себе крест ставишь.
- Аня, твою мать, закрой рот уже. Никто мне не нужен, и я никому не нужен. Хватит уже. А этот козёл, когда понял, что я слепой, аж дар речи потерял. Он завтра уже забудет обо мне, и дело с концом.
Знаю, что грубо, но поделать ничего не могу. Эта злость скорее не на неё, а на самого себя. Иногда накатывает такая ярость, что хочется крушить всё вокруг, орать и биться головой о стену. А потом, когда агрессия немного отступает, приходит апатия. Просто тупо ни черта не хочется. Только лечь и не проснуться. На суицид я не решусь. Вот если бы просто самому закрыть глаза и всё... Нет меня - нет проблем. Нет лишней обузы для родных...
- Я забыла хлеб купить. Сам дойдёшь? Вот перила.
Обиделась... Ничего, моя хорошая. Ты же знаешь, что я это не со зла...
После того, как Аня поставила мою руку на перила, поднимаюсь на третий этаж. Девять, десять, одиннадцать... один пролёт, второй, третий... Два шага налево, и рука нащупывает замочную скважину. Другой рукой пытаюсь попасть в неё ключом. Ну вот... Не в первый же раз.
За пять лет я много что научился делать в потёмках. Хотя родители всё ещё боятся за меня. После депрессии так же боятся, что замкнусь в себе и не буду ничего есть. Что никого не буду подпускать к себе. Это прошло, так как пришло осознание того, что моя жизнь закончилась, осталось существование. Мне только двадцать два, и как представлю, что судьбой определено мне жить до шестидесяти или дольше, то бросает жар. Как?! Как можно прожить сорок лет в темноте? В неведении? На шее у родителей?! Не хочу... надоело...
По памяти добираюсь до своей кровати. Даже не хочется раздеваться. Хочу провалиться в дрёму и увидеть сон. Они так редко ко мне приходят. Но когда всё же что-то снится, то это та, прошлая жизнь. Как же горько на душе! Хочется повеситься, но, как это ни иронично звучит, я даже это сделать сам не смогу...
Зарываюсь лицом в подушку и закрываю глаза, плавно погружаясь в царство Морфея, мысленно моля, пусть мне приснится хотя бы голубое небо или море... Я так давно не видел море...
Опять то же самое. Лежу на кровати и не желаю открывать глаза. В последние годы я считаю этот процесс в своём организме абсолютно бессмысленным. Зачем открывать глаза, если всё равно ничего не увидишь? Темнота никуда не денется. Хотя... я первое время засыпал с надеждой, что когда-то проснусь, открою глаза и увижу белый потолок. Даже смешно сейчас. Со временем я перестал жить иллюзией. Нужно принять это и учится жить дальше.
- Матвей, сынок, ты проснулся уже? - ласковый голос мамы.
Ничто так не греет душу, как её слова.
- Да, мам. Доброе утро, - говорю скорее по привычке.
Мое утро уже давно не было добрым, и она знает об этом, но зачем заставлять волноваться ещё больше её слабое сердце?
- Иди кушать и собирайся гулять с Анютой. Погода на улице замечательная. Солнышко светит, птички поют, тепло...
Мамуль, ну вот зачем? Это ведь как соль...
Стараюсь улыбнуться. Криво получается, я знаю. Надеюсь, она не заметила.
- Хорошо, мам, уже иду.
Через час уже идём с Аней под ручку по парку. Ненавижу себя за это. Она ведь уже взрослая, хочет познакомиться с парнем и ходить вот так с ним, а не со мной. Ненавижу...
- Матвей... - слышу знакомый голос; не может быть, только не он! - Привет.
- Здравствуй.
- Ты меня помнишь? Я Свят. Мы вчера познакомились.
Как же! Забудешь его. Целую ночь снился тёмный силуэт и звал меня. Никогда бы не подумал, что случайный знакомый сможет на меня так повлиять.
- Конечно, помнит. А я Аня - сестра этого чуда.
А вот и моя родственница. Ну вот почему просто не помолчать? Почему везде нос всунет?
- Очень приятно, - ловлю себя на мысли, что рад его встретить.
Ефремов, не майся дурью! Возьми себя в руки! Сказок не бывает.
- А я иду, смотрю: ты или не ты? Присмотрелся - точно ты, - лепечет без умолку.
Хочется взять и потрепать его по волосам... Волосы... Думаю, они длинные. Такие, что можно зарыться в них и нюхать аромат дыни, который я слышу даже отсюда.
- Пошли? - вырывают из прострации небольшие толчки Аньки в бок.
Оказывается, пока я тут размышлял, они спелись и решили прогулку сделать общей. Ну, Анька, я тебе это ещё припомню...
Признаюсь честно, я уже сто лет так весело не проводил время. Свят очень весёлый, заботливый и нежный... Нет, он не сделал и намёка на приставания. Он мог придержать меня, когда мы садились в лодку, чтобы покататься по реке, вытер со щеки мороженое. Это была секунда, всего лишь секунда, когда его мягкие пальцы скользнули по моей коже и убрали следы моей неаккуратности. Мне захотелось быть рядом с ним дольше, так же чувствовать его прикосновения. А он всё такой же тёплый, как и тогда, на лавочке...
- Анька, ты ли это? - слышу голоса сзади.
Довольные крики сестры и, судя по голосам, двух парней и девушки. Друзья... Сегодня суббота, она могла бы погулять с ними, а вместо этого должна торчать здесь, со мной.
- Нет, я не могу, - слышу со стороны, и сердце сжимается в тисках.
На глазах появляются слёзы. Сильнее сжимаю зубы. Да так, чтобы почувствовать боль и чтобы плакать перехотелось.
На руку ложится чья-то ладонь. Это он. Как же приятны его прикосновения! Он немного её сжимает, и я слышу уже от него:
- Ань, ты иди, а я Матвея провожу домой. Если он не против, конечно?
Против? Да я тебя за это расцеловать готов!
- Да, Ань, иди, - стараюсь широко улыбаться, - мы доберёмся.
- Точно? - слышу неуверенно.
Всё-таки она у меня золото.
- Ну конечно, иди, развлекайся. Я маме скажу.
Слышу удаляющиеся голоса и весёлый смех. Рад за неё. Рад, потому что знаю, как ей сейчас весело. Ну и пусть. Пусть живёт так, чтобы за меня тоже.
- С тобой всё в порядке? - звучит вопрос, который заставляет меня вздрогнуть и с ужасом понять, что я всё сильнее сжимаю руку Святослава.
Нужно отпустить. Так не хочется, но нужно.
- Не отпускай, если не хочешь, - ласковым тоном и явно с улыбкой произносит он эти слова.
Какой же у него бархатный голос и нежная кожа!
- Люди же вокруг.
- Давай пойдём туда, где их нет.
- В смысле?
- Да не пугайся ты, просто посидим, поболтаем, - и меня тянут всё за ту же руку.
Теперь уже он меня не отпускает. А я не очень и пытаюсь вырваться. Зачем? Так приятно снова чувствовать эти бешеные удары сердца. Оно так давно бьётся размеренно и медленно, что этот темп становится почти болезненным.
Шум музыки и гомон толпы становится все дальше от нас. Под ногами хрустят ветки, и слышен шелест свежей травы. Этот воздух - такой лёгкий и дурманящий голову... Мы отошли дальше в лес, и тот факт, что я с человеком, которого знаю всего полтора дня, меня совсем не пугает.
- Садись, - и меня осторожно усаживают на широкий пень.
Приятно чувствовать его заботу.
- Зачем мы здесь? - глупый вопрос.
- Чтобы я смог, не боясь, держать тебя за руку.
- Ты точно маньяк, - улыбаюсь.
Как же мне хочется его увидеть!
- Ты только сейчас об этом подумал? - опять этот смех.
Почему-то сразу ассоциация с солнцем. Тепло...
- Какой ты?
- А ты посмотри.
- Очень смешно! - в душу сразу закрадывается мысль, что он завёл меня сюда, чтобы посмеяться.
- Нет, нет, прости меня, - не могу не простить, когда он говорит таким голосом. - Ну, а как вы это делаете? Руками?
Ах, вот он о чём! Снова улыбаюсь. А почему бы и нет?
Скольжу рукой по его запястью, по плечу, стараюсь быстрее миновать шею и, наконец, дотрагиваюсь до щеки. Кожа нежная, мягкая, наверное, он даже ещё и не бреется. Господи, я, кажется, начинаю влюбляться в пацана.
- Сколько тебе лет?
- Восемнадцать.
Фух, значит, в тюрьму не посадят. Опять сарказм! Ну ничего не могу поделать со своим характером.
Вторую руку он сам подносит к лицу. Я так и думал, что волосы у него длинные, закрывают шею, чёлка немного прикрывает невысокий лоб. Чёткие скулы, аккуратный подбородок, тонкие губы и тонкий носик. Пушистые ресницы слегка подрагивают под моими лёгкими прикосновениями.
- Ты красивый.
- Ты смог вот так это определить?
- Нет, - начинаю улыбаться, - мне Аня сказала.
- Так вы говорили обо мне? - как мало ему надо для радости.
- Она говорила, - снова улыбаюсь.
Ну не могу я рядом с ним по-другому.
Уверен, что сейчас он надул губы в притворной обиде. Какой же он забавный!
- Не дуй губки, тебе не идёт, - и на лице снова улыбка.
Хватит, Матвей! Это уже перебор. Нужно брать себя в руки!
- Как ты... Хм, а может, ты и мысли читать умеешь?
- Может, и умею.
- Тогда... догадайся, о чём я сейчас думаю.
- Поскорей оказаться дома?
- Я попросил мои мысли озвучить, а не свои, - снова задорный смешок.
- Видимо, из нас двоих телепат ты, не я.
- А я сейчас снова угадаю, чего ты хочешь.
- Ха, думаешь получится? - ну-ну, парень, посмотрим, какой ты экстрасенс.
Звучит тихое:
- Надеюсь, - и мои губы накрывают его нежные уста.
Волна тепла прошлась по телу. Ноги стали ватными, и появилось чувство, будто я стою не на земле, а на облаке. Поцелуй не был пошлым, грубым, сильным, всего-навсего нежное прикосновение - и я улетел...
- Угадал? - слышу испуганный голос.
Он думает, что я его отвергну. Глупый!
- Почти...
Кладу руку ему на шею и притягиваю его к себе. Провожу языком по его губам, целую их поочерёдно, жду, когда пройдёт мгновение, когда Свят отойдёт от шока. Он явно не ждал, что я это сделаю. И мгновение быстро проходит. Его губы приоткрываются и позволяют углубить поцелуй. Гибкий язык неуверенно скользит мне в рот и уже в паре с моим вырисовывает необычные узоры... Ощущаю его руки на моей талии. Он всё ещё не уверен, боится перегнуть палку. От этой мысли уголки моих губ сами тянутся вверх. Он отстраняется и, готов поспорить, непонимающими, слегка обиженными глазами смотрит на меня.
- Потому что ты не побоялся признаться первому встречному, что ты гей, а сейчас боишься меня крепче обнять, - опережаю я его вопрос, широко улыбаясь.
Он смущён, я это чувствую...
Домой я попал нескоро. Ещё больше часа мы просто сидели в обнимку со Святом и разговаривали ни о чём. О книгах, которых я переслушал хренову кучу, о музыке, о школе. Он рассказывал о себе и о своей семье. С каждой секундой пребывания рядом с ним я всё больше и больше боялся. Боялся, что это закончится и больше не повторится...
- Матвей, обещай подумать, - последнее, что я слышу, уже попрощавшись с ним около своей двери.
- Обещаю, - отвечаю тихо и скрываюсь за дверью.
У его отца, оказывается, есть крупная компания по перевозкам "чего-то там". Он не углублялся в подробности, а я и не пытался их выпытать. Он имеет много связей, в том числе и с отличными врачами. Оказывается, это чудо уже успело упасть папочке на мозги и попросить, чтобы тот поговорил обо мне со знакомым офтальмологом. И все мои аргументы в виде: "Мы уже всё пробовали" и "Да тот врач даже истории моей не видел, как он может что-то обещать", были бесполезны. Он ещё и очень упёртый.
уже два часа врачи не перестают меня мучить. Куча приборов, анализов, тестов и расспросов. Я уже сто раз пожалел, что согласился, но, как выяснилось позже, Свята не перепрёшь. Если что задумал, то осуществит. А уже если его свести с моей Аней, то выйдет гремучая смесь. Именно эта смесь две недели меня пытала, прежде чем я согласился пойти на обследование.
Странное чувство в душе. Одновременно нервничаю, боюсь и нахожусь в состоянии предвкушения. Чего я жду? Понять не могу. То ли положительного результата, то ли отрицательного, но я точно знаю, чего я боюсь...
- Доктор, ну как? - Свят первым задал вопрос, едва врач зашёл в кабинет.
- Шанс есть, но маленький. Много времени уже прошло. Будем пробовать ставить имплантат. Если он нормально приживётся, то зрение может вернуться, правда, не на сто процентов и даже не на пятьдесят, но видеть будешь. Подберём очки, и будет всё нормально.
А вот сейчас мой страх стал больше, чем до этого. Теперь я боялся, что этот чёртов имплантат всё же не приживётся. Боялся опять почувствовать, что надежда исчезает.
Но страх стал гораздо меньше, когда с диким визгом мне на шею бросился Свят и с криками:
- У нас всё получится, - поцеловал меня в щёку.
В этот момент я был рад, что не увидел выражения лица врача и медсестёр, зато они хорошо заметили мои красные, как помидоры, щёки. А, ну и пусть. Кажется, сейчас я начинаю чувствовать, что такое счастье.
***
Терпеть не могу больничный запах. Только что вкололи наркоз, и я жду, пока моё сознание провалится куда-то глубоко и далеко. Туда, где я не буду чувствовать боли.
По телу расплывается приятное тепло. Наркоз даёт о себе знать. Прямо как тогда, когда ко мне прикасался Святослав. За эти три дня, что я здесь провёл, он не отходил от меня ни на шаг. Я даже наорал на него в последний день, когда он пытался меня кормить. Нет, ну я же не настолько уже. Хотя... Руки ватные уже... и эти бабочки вокруг... Хорошо...
***
- Матвей, ты меня слышишь? Хороший мой, проснись, - первое, что я слышу - это голос Свята.
Сразу на лицо тянется улыбка. Не мама, не сестра, а он. По привычке хочу открыть глаза и поднять голову.
- Куда собрался? - тёплые руки меня останавливают, и я понимаю, что на глазах повязка. - Тебе лежать пока нужно. И три дня с повязкой ходить. А потом только узнаем результат.
- Привет, - больше ничего не могу выговорить.
Тело ещё не слушается, в сознании мутно, а страх уже возвращается. А вдруг не вышло?
- Как ты?
- Как варёная капуста.
Не знаю, почему именно это сравнение всплыло у меня в голове. Но почему-то именно так я себя и чувствовал. Весёлый смешок - и на душе радостно. Я готов вечно слушать его смех. Уверен, что ему идёт улыбка.
- Свят?
- Чего?
Голос на всё готовый, даже смеяться хочется. А если я его сейчас попрошу звёздочку с неба достать, он достанет? Но звёздочку не хочется.
- Здесь никого нет?
- Нет. А что? Тебе плохо? - какой он всё-таки милый.
- Поцелуй меня....
И он поцеловал. Без лишних вопросов и просьб. Просто прижался тёплыми губами и заставил снова почувствовать расползающееся по телу тепло. Рука нежно провела по моей щеке, и в голове промелькнуло короткое "люблю"...
Как же хочется поскорее пережить эти три дня и узнать результат. Неужели я смогу увидеть это чудо? Человека, который заставил меня снова жить и поверить в Бога.
***
- Не нервничай, вот увидишь - всё получится. Ты сможешь видеть. Я уверен в этом, ты только не нервничай.
- Свят...
- Это же самый хороший доктор, он сказал...
- Свят! Это кто из нас больше нервничает?
Наконец, он замолчал. Дико хочется смеяться. Этот парень на меня неадекватно влияет. Я, наверное, похож на идиота рядом с ним из-за своей вечной лыбы.
- Прости.
Протягиваю руку, и его ладонь ложится на мою. Притягиваю его ближе к себе и слегка обнимаю.
- Ну, потерпи немного. Сейчас врач придёт...
- Доброе утро, - раздаётся грубый возглас врача, вошедшего в палату.
Он мне почему-то таким шкафчиком представляется.
- О, а вот и он.
Сжимаю всё ещё находящуюся в моей руке ладошку. Она влажная и прохладная. Видимо, мой милый нервничает больше меня.
- Ну вот, сейчас снимем повязку и увидим результат. Сестра, закройте окна, нельзя яркий свет ему видеть сейчас...
Эти две минуты показались мне годом. Постоянно сжимающаяся в руке ладошка, мельтешение врача и медсестёр вокруг и почти остановившееся сердце в ожидании результата.
Осталось снять последнюю повязку. Затаиваю дыхание и после фразы:
- Открывай! - поднимаю веки.
Поднимаю уже с той мыслью, что вот оно - сейчас я увижу свет, увижу солнце и... увижу его.
Но жизнь, видимо, не такая щедрая. Темнота. Опять темнота... Горячие слёзы спускаются по щекам. Ничего не вышло... Все ждут мой ответ. Терпеливо ждут, а я не могу остановить слёзы.
- Матвей? - звучит с опаской и неуверенно.
Я разочаровал тебя, мой хороший.
- Как вы себя чувствуете? Что видите? - это уже врач.
- Ни-че-го... - еле слышно отвечаю я.
Нет сил разговаривать. Хочу зарыться с головой под одеяло и не вылезать из-под него. И думать, что я всё вижу, просто в моём укрытии темно.
Опять! Опять нудные расспросы, аппараты, тесты, анализы. Только вот энтузиазма поубавилось. Эти полтора часа тянулись вечность.
- Ма... - наконец услышал я любимый голос, когда все врачи вышли.
- Свят, тебе лучше уйти.
- Что? Нет, Матвей, я никуда не уйду.
- Я сказал - уйди, - уже кричу я и ничего не соображаю. - Не хочу никого видеть!
Дикий и ненормальный хохот вырывается из груди.
- Хотя что я говорю? Я ведь и так не вижу, о чём это я? А ты знаешь что? Всё равно уйди... Зачем я тебе? Тебе всего восемнадцать и тебе на хрен не нужен инвалид! - не помню, как мне под руку попала подушка, но я с силой её куда-то запустил.
- Нет, - слышу слово, произнесённое шёпотом.
Он плачет. Как бы только свои слёзы сдержать?
- Пошёл вон! - кричу я и слышу звук закрывшейся двери.
И можно отпустить слёзы. Пусть льются - может, с ними выйдет и немного той горечи, что есть сейчас во мне.
Нажимаю кнопку вызова медсестры.
- Позвоните, пожалуйста, моим родным. Пусть заберут меня отсюда.
- Но ваш друг....
- Не друг он мне! И нет его больше у меня. Позвоните маме, я прошу, - последние слова говорились уже в состоянии агонии.
Слёзы текут ручьём, а сердце болит. Не хочется жить, дышать, говорить, существовать.
***
- Милый, опять звонит Святослав, - слышу тихий голос мамы.
- Мам, меня нет дома.
- Но сынок, а где же ты? Он же спросит.
- Я умер, мама, - не выдержал я.
Слышу её всхлипы. Горечь, боль, безысходность...
Тихое шушуканье у двери. Опять Аня маму успокаивает. Я - животное. Бессовестное такое животное.
- Я так больше не могу! - слышу громкий крик Ани и стук входной двери.
Опять ложусь в кровать. Наушники в уши, и я снова в мире детектива и страстей очередной аудиокниги. Не хочется мне сейчас находиться в своём мире...
Я уснул. Мне снился он. Снились его хрупкие плечи, волосы, развевающиеся на ветру, нежная кожа и мягкие губы. Я не видел всего этого, я просто чувствовал.
- А ну, вставай, лежебока, - из сна меня нагло вырывают и стаскивают на пол.
- Аня, ты с ума сошла, - хоть я и не вижу, но глаза сейчас как пять копеек.
- Пошли, - слышу такой же строгий голос, но уже не её.
Свят. Это он. Я узнаю его голос с первого звука.
Резко вскакиваю, так как схватившие меня руки с силой рванули тело вверх.
- Куда мы? - только и смог я спросить, когда он уже вытащил меня на улицу.
- Я покажу тебе, что ты не прав, - да, это именно тот ответ, который я хотел услышать. - Садись, давай помогу.
- Что это? Мотоцикл? Нет! Нет, нет и нет! И вообще, я никуда не поеду с тобой. Я всё тебе уже сказал.
- Зато я не всё. Садись, я сказал, - и я сел.
Просто тот мягкий и нежный голос стал таким уверенным и строгим, что было понятно: он знает, чего хочет, и добьётся своего...
Ветер в лицо, волосы завиваются в бешеном танце, скорость такая, что становится тяжело дышать.
- Ты с ума сошёл? - кричу на ухо этому горе-гонщику. - Разобьёмся ведь.
- А может, я хочу разбиться? Может, я без тебя не хочу жить? Но нет же, ты решил всё за меня. А я сейчас решу за нас - выверну руль в пропасть, у которой мы сейчас проезжаем.
Ничего не могу сказать. Хочется, а не могу. Руки лишь сильнее сжимают его талию, и я чувствую, как скорость спадает, а его грудь начинает трястись от смеха.
- Приехали, - слышу весёлый голос. - Слезай.
Ноги сразу немного провалились куда-то, солнце стало печь больше. Ветер с привкусом соли. Море?
- Как узнал?
- Ты разговариваешь во сне, - и мою талию обвивают тёплые руки.
- А я и не знал...
- Я люблю тебя.
- А?
- Люблю. Таким, какой ты есть. Хромой или больной, или... слепой.
На лице лишь глупая улыбка.
- И я... - отвечаю чуть слышно.
Тёплые губы на моих губах. Нежные прикосновения, нехватка дыхания, и сердце бьётся, словно отбойный молоток.
- Поехали ко мне?
- Зачем?
- Я хочу уснуть в твоих объятьях....
Мы полдня плескались в тёплом море. И сейчас я, вымотанный и счастливый, действительно хотел уснуть. Но уснуть вместе с ним... Я об этом и не мечтал.
***
Солнечные лучи щекочут кожу. Чувствую руку любимого у себя на талии. Глупо улыбаюсь. Глаза, как всегда, не открываю. Привычка? Нет, просто так замечательно находиться в этой полудрёме и осознавать, что он рядом. Поворачиваю голову и слышу, как Свят тихо сопит под ушко. Люблю его... Я это уже точно знаю.