Те, кто знают, как я живу, наверное, думают, что я мазохист.
Что ж, все они неправы.
Я не испытываю удовольствие, когда мой партнёр причиняет мне боль. Я ненавижу боль, я же не сумасшедший. Почему мне должна доставлять удовольствие боль, когда после неё остаются всяческие раны? Неужели в этом мире есть такие люди, которым боль и раны приносят наслаждение? Если такие и есть, я точно не в их числе.
- Раздвинь ноги!
Вместо того, чтобы называть себя мазохистом, который любит, когда его мучают и заставляют страдать от боли, я предпочитаю называть себя...
- Так?
- Нет! - пощёчина. - Шире!
Покорным любовником.
Тот, кто увидит эту сторону моего возлюбленного, может подумать, что он - садист, который любит делать больно своему партнёру. Но это неправда. На самом деле он совсем не такой, каким вы его себе представляете. Я лучше всех знаю, что он не любит причинять боль. Просто иногда это случается за дверями нашей квартиры.
Чего бы мой любимый ни хотел, он всегда это получит. Я всегда исполняю его желания. Ведь это он, мой Валерка. Единственный человек на всём белом свете, который знает, как причинить боль и излечить все мои раны в одно и то же время.
Для меня он как будто и дождь, и зонтик. А дождь всегда был моим любимым сезоном.
- Дождь - не сезон, глупенький, - в низком, басистом голосе Валеры слышатся холодные нотки. Он лицом вниз падает на нашу общую постель, а я тем временем любуюсь его широкими плечами. Плечами, которые всегда были моим лучшим укрытием каждый раз, когда солнечное небо затягивали тучи и начинался дождь.
- Но дождь - погода, - говорю я ему.
Меня пробирает дрожь, когда Валера поворачивается, и я чувствую на своей талии его руки, которые придвигают меня ближе, ближе к нему. Его тёплое тело всегда будет для меня самым уютным местом в мире.
- Я знаю, ты постоянно мне это говоришь.
Улыбнувшись, я слушаю его сердцебиение, и мне приятно осознавать, что его сердце бьётся так же громко и быстро, как и моё.
- Тогда почему ты продолжаешь думать, что твой любимый сезон - дождливый? - Валерка протягивает свободную руку, чтобы взять сигарету, которая лежит на краю стола.
Он зажигает её и делает первую затяжку. Меня всегда раздражал сигаретный дым, так что, когда я начинаю кашлять, Валера ослабляет объятия и отодвигается от меня так, чтобы дым не мог достигнуть меня. Но всё же он продолжает курить, хотя знает, как я ненавижу это.
- Тогда почему ты продолжаешь думать, что мне нравится грубый секс? - случайно срывается с моих губ.
Я думал, что сказал это про себя, но, когда он, обернувшись, взглянул на меня и в его глазах плясали злые огоньки, до меня дошло, что я сказал это вслух.
- Разве ты не видишь кровь на наших простынях? Разве ты не замечаешь, что причиняешь мне боль? - я замолчал только тогда, когда его ладонь шлёпнула меня по щеке. Он ударил меня по лицу.
Снова.
А ведь ещё не прошла краснота от прошлой пощёчины во время секса. И сейчас он снова ударил меня, как будто того раза было недостаточно.
- Дэн, я... - Валерка начинает заикаться. Я не знаю, почему Валера начинает сожалеть после того, как понял, что он только что сделал. Разве он не выпил достаточно алкоголя, чтобы причинить мне столько боли, сколько обычно причиняет, когда находится в состоянии алкогольного опьянения?
- Это, - слёзы начинают катиться по моим щекам, - чертовски больно, Валера.
Я не знаю, что имел в виду, когда говорил это. Ведь я весь соткан из боли, мои тело и душа болят, а я просто не знаю, как прекратить эти страдания.
- Сколько раз ты ещё хочешь ранить меня? Мне уже правда достаточно. Я просто уйду из этой чёртовой квартиры, и ты останешься один умирать здесь в одиночестве!
Я пытаюсь оттолкнуть его, когда он начинает паниковать из-за моей истерики и преграждает мне путь, но это довольно трудно, учитывая, что он намного сильнее меня. Валера пытается обнять меня, но я уворачиваюсь от его рук и направляюсь к выходу.
- Нет! Не прикасайся ко мне! Я уже сыт по горло твоей жестокостью, Валерка! Я ухожу от тебя! - в истерике кричу я.
- Дениска! Прости! Прости, пожалуйста! - умоляет он.
Те руки, которые раньше избивали меня, сейчас дрожат из-за страха потерять любимого человека. Я не знаю, смеяться мне или плакать из-за того, что он не может жить в этом мире без меня. Я много раз размышлял о жизни без него. Жизни, где я был бы одиноким и свободным юношей, который мог бы жить, как хочет, и делать, что хочет. Мог бы заниматься чем угодно, лишь бы это не причиняло душевные или физические страдания, которые он всегда приносит мне.
- Прости, прости за то, что делаю тебе больно. Не уходи от меня. Хорошо? Я не хотел.
Но когда он, отчаявшись, начинает говорить таким нежным и печальным голосом, всё моё желание покинуть его куда-то пропадает. И в конечном итоге я таю в его руках и плачу, прижимаясь к такому родному теплу его тела.
- Ты же знаешь, что я люблю тебя, да? Я люблю тебя больше всего на свете. В этой вселенной для меня существуешь только ты. Как у меня может быть желание причинять тебе боль? - шепчет он мне куда-то в макушку головы, и слёзы начинают течь из моих глаз ещё сильнее.
Верно. У него никогда не возникало желания сделать мне больно. Я знаю, он никогда не хотел ранить меня. Но всё же мне смертельно больно каждый раз, когда он теряет контроль над собой, и всё кончается тем, что он заставляет меня страдать любыми возможными путями.
- И ты меня прости. Я не хотел уходить от тебя, Валерик, - всхлипываю я в его утешительных объятиях. И снова я не могу идти навстречу той жизни, которую хотел бы иметь.
Это далеко не первый раз, когда он ударяет меня. Он делает это довольно часто, особенно когда находится в нетрезвом состоянии. Ласковый, счастливый и болтливый парень, которого я знаю и люблю, превращается в сумасшедшее чудовище, как только он выпьет. Но, когда алкоголь исчезнет из его крови, он забудет, как ночью его член заставлял меня задыхаться потому, что Валера беспощадно засовывал мне его в рот.
Я, правда, очень хочу уйти от него или, может быть, отомстить за всё то, что он сделал мне. Но я просто не могу. Потому что, проснувшись на следующее утро, я встречусь с его глазами потерянного щеночка, и, после того, как любимый увидит, в каком состоянии моё тело, окрашенное отвратительным узором из синяков и царапин, он будет шептать "прости" мне на ушко. Он никогда не спрашивает меня, кто сделал это, потому что каким-то образом знает, что всё это творенье его рук дело. Валера просто не помнит как. Как он может причинить мне боль, которую не может даже вообразить? И всё, что я могу сделать, - это плакать в его уютных объятиях, повторяя бесчисленное "всё в порядке" и "я прощаю тебя" в его длинную шею.
Валера не был таким жестоким, когда наши отношения только начинались. Он был счастливым и дружелюбным парнем, который всегда бросался глупыми шуточками, и лучше всех знал, как превратить мой хмурый взгляд в улыбку. Всё начало меняться после того, как мы стали чем-то неразделимым и решили переехать в квартиру около кампуса, которая принадлежала мне.
Когда мы стали жить под одной крышей, я узнал про его ужасную привычку. Раньше я никогда не видел, чтобы он пил, так что я был удивлён, когда узнал про его маленький секрет. Я всё ещё помню, как целую неделю не мог двигаться или хотя бы пройтись до кампуса, а всё из-за моего первого грубого секса с Валерой. Возможно, было бы не так больно, если бы он просто оттрахал меня, но он ещё и ударял и царапал меня, а я не мог позволить кому-либо увидеть себя с синяками. Поэтому я просто решил недельку отдохнуть.
Его жестокость на этом не закончилась. С каждым днём всё становилось ещё хуже, особенно, когда у него был плохой день или что-то пошло не так на работе. Он работал в баре.
- Валера, добро пожаловать домой...
- Можешь не приветствовать меня, ты, шлюха. Я знаю, что ты даже не хочешь, чтобы я находился здесь, не так ли? - он, споткнувшись, подходит ко мне, хватая за шею.
- Вэл... это... аах... не... - я пытаюсь что-нибудь сказать, но как я могу что-либо сделать, когда сильные руки сжимают шею, из-за чего я начинаю задыхаться.
- На колени, сука. Отсоси мне, ты же шлюха, - и вот я стою перед ним на коленях, а он толкает свой наполовину твёрдый член мне в рот, опять заставляя делать то, что он хочет.
- Хмфф... - я исполняю его желание, даже если это значит позволить ему безжалостно пихать свой член мне в горло. Моя челюсть ещё долго болела после того, как он целый час трахал меня в рот.
Говорят, когда мы начинаем жить вместе с любимым человеком, мы узнаём о нём много нового. Это и побудило меня согласиться с предложением Валеры, который захотел жить со мной в одной квартире. Сейчас я узнал много нового о своём парне. И мне жаль, что я знаю всё это.
Я попытался поговорить с Валерой о его вредной привычке на третий месяц моего проживания с ним. Но он просто оправдывался тем, что всё это из-за стресса, а я, конечно же, не купился на эту ложь. Я закатил свою первую истерику и попрощался с ним. Он думал, что я шучу и не собираюсь уходить от него, но вскоре пожалел обо всём, когда на следующий день нашёл меня в нашей комнате, собирающим вещи. Он запаниковал и сжал мои ладошки в своих огромных руках, не давая мне закончить сборы. Он сказал, что ему жаль, и умолял меня остаться.
Я продолжал молчать, дожидаясь того момента, когда он расскажет мне причину своего жестокого поведения в нетрезвом виде. Когда он понял, что я действительно могу уйти из его жизни, он сдался. Валера сказал, что, скорее всего, это из-за травмы, которую он получил от родителей. Мама оставила его, и у него остался только лишь отец-пьяница, который никогда не заботился о сыне и любил избивать его каждый Божий день.
Однажды отец привязал Валеру к кровати и оставил наедине с какой-то потаскухой, которая изнасиловала его, навсегда сломав ему жизнь. Он потерял свою девственность за несколько долларов, которые та самая потаскушка отдала отцу и на которые тот купил три бутылки водки. На следующий день Валера нашёл своего папу лежащим в луже собственной крови, а вокруг его безжизненного тела валялось стекло от разбитых бутылок. Его отец умер из-за накопившихся долгов, оставив своего сына одного.
эту историю, я не мог себя заставить винить его за те ужасные вещи, которые он причинял мне. В конце концов, это не его вина; это вина его отца, который вырастил Валеру таким. Поэтому я сказал ему, что всё в порядке. Сейчас у него есть я, и я не стану причинять ему ту боль, которую другие люди принесли ему. В ответ он сказал то же самое.
Я сдержал своё обещание.
Но он - нет.
- Сколько раз я тебе говорил перестать флиртовать с участниками моей группы?!
- Но я просто разговаривал с...
Пощёчина.
- Да как ты смеешь повышать на меня голос, а? Я изобью тебя так, что всю оставшуюся жизнь ты не сможешь и слова сказать. Слышишь?!
Я знаю о той плохой стороне Валеры, которая просыпается каждый раз, когда он напивается. Я думаю, это как-то связано с его печальным прошлым, и я просто не могу заставить себя винить этого парня за всю ту боль, которую он причиняет мне.
Поэтому, когда он теряет контроль над собой и избивает меня теми руками, которые раньше перевязывали и излечивали все мои раны, я могу только до крови закусить губу, чтобы не кричать слишком громко. Потому что я не хочу, чтобы наши соседи слышали, что происходит за дверями нашей маленькой квартиры. Они только могут видеть милую парочку влюблённых, Дэна и Валеру, которые безумно любят друг друга. Другие люди не должны знать про тот ад, который я каждый раз переживаю, надевая на себя маску счастливого влюблённого.
Просто это его способ выплеснуть всю ту ненависть, которую он испытывает к своему отцу. "Просто перетерпи это", - говорю я себе каждый раз, когда он ударяет меня. Иногда это срабатывает, помогая мне уменьшить боль от его ударов, но чаще всего я едва помню произошедшее, потому что он слишком сильно меня бьёт и я теряю сознание.
Как и любой другой человек, я люблю активный отдых. Бессонная ночь в клубе или, может, просто так для веселья пойти ловить машину со своими друзьями - вот чем я занимался, пока Валера не ворвался в мою жизнь. Но я всё это прекратил, когда мы стали жить в одной квартире, тогда было примерно два месяца, как мы были официально вместе.
- Ты должен уйти от него, Дэн. Ты ведёшь плохой образ жизни, это вредит твоему здоровью. Посмотри, что он сделал с твоими пухлыми щёчками! Сейчас я вижу только острые скулы! - Колян просто кипит от злости, когда я прихожу на нашу очередную дружескую встречу.
Он мой старый друг, я его знаю давно. Теперь мы редко видимся, но, когда мы вот так встречаемся в кафе или ещё где-нибудь, он начинает отчитывать меня за, как ему кажется, нездоровый образ жизни, который я веду.
- Но я всегда стараюсь правильно питаться, может, просто ты не можешь привыкнуть к моей новой внешности, Колян, - пытаюсь отшутиться я, но беспокойство в глазах друга говорит мне остановиться. - Прости. Я просто не могу бросить всё это.
- Бросить что? Ты подсел на наркотики? Нет, правда, Дэн, которого я знал раньше, всегда заботился о своём здоровье. Ты даже ни разу сигарету в рот не брал. А сейчас ты на наркотиках? - его и без того немаленькие глаза так расширились, что казалось, будто они сейчас выпадут из орбит.
- Нет. Конечно же, я ничего не принимаю! Я что, по-твоему, сумасшедший? - Колька прав. Раньше я всегда заботился о своём здоровье. - Просто мой парень и я...
Я не знаю, почему из всех людей на этой планете рассказал свою историю любви с Валерой именно Коле. Я игнорировал даже своих родителей, которые часто задавали мне вопросы о нашей совместной жизни с Валеркой. Думаю, я просто устал носить эту фальшивую маску счастливого влюблённого, устал прятаться от людей.
- Ты сумасшедший? Ты хочешь сказать, ты просто позволяешь ему бить себя и... чёрт! Да он просто больной на всю голову ублюдок! Я думал, что он тот милый и весёлый парень, которого ты так долго искал! - негодует Колян, когда я заканчиваю свой рассказ. Конечно же, я не стал рассказывать ему ту часть, где Валера грубо трахает меня, пока не начинает течь кровь, а после я не могу ходить неделю.
- Он такой и есть. Он милый и весёлый парень...
Я чуть прикусываю нижнюю губу, в уголках моих глаз собираются слёзы, когда я вспоминаю того радостного гитариста, с которым я познакомился в баре, куда я ходил раньше; того гитариста, который всегда наигрывал какую-то красивую и нежную мелодию на своей гитаре. Валера до сих пор играет в клубах Санкт-Петербурга. Он - парень, который раньше был ангелом, спасительным светом в череде скучных, серых дней, но сейчас он дьявол, который сломал мою привычную жизнь.
- ...пока не выпьет.
- Это просто отвратительно! Это сводит меня с ума. Просто уйди от него и живи со мной. Мой сосед по комнате недавно выпустился, и сейчас я живу один. Пожалуйста, Дэн. Я не хочу, чтобы наша следующая встреча была на твоих собственных похоронах, - Колян берёт мои руки в свои и немного сжимает, из- за чего я чувствую себя неловко. Валера не любит, когда кто-то прикасается ко мне, поэтому я поспешно освобождаюсь от хватки друга на случай, если Валерка наблюдает за мной издалека.
- Я в порядке. Я могу позаботиться о себе. Он становится немного безумным, когда выпивает, но он всё ещё тот же милый парень, когда в трезвом состоянии. Он никогда даже не думал о том, чтобы причинить мне боль; просто он не может это контролировать, Коль. Поверь мне. Эта любовь не убьёт меня.
Надеюсь, что не убьёт.
Когда я вернулся домой после того, как уверил Колю, что со мной всё в порядке, я ожидал увидеть, как мой парень с улыбкой встречает меня на пороге нашей квартиры, ожидал оказаться в его крепких объятиях. Вместо этого сильные руки стальной хваткой сомкнулись на моих запястьях. Валера быстро затащил меня в квартиру и толкнул на кухонный стол.
- Валерка! Отпусти, мне больно! - прошипел я.
Но, когда я посмотрел ему в глаза и увидел там зловещие огоньки, я понял, что он не отпустит меня, потому что это не тот Валера, который осыпал моё тело нежными поцелуями, не тот Валера, который шептал всякие глупые нежности мне на ушко. Это Валера, который хочет причинить мне боль и избить до полусмерти.
- Заткнись, ты, сука! Ты сказал, что уходишь просто, чтобы увидеться со старым другом? - Валера разрывает мою рубашку пополам. - Я не знал, что друзья так обнимаются!
Должно быть, Валерка всё видел. Чтобы встретиться с Коляном, мне следовало выбрать какое-нибудь другое кафе, подальше от нашей квартиры. Я должен был предвидеть, что Валера мог заметить нас, ведь каждый день, возвращаясь из бара, в котором он работает, Валерка проходит мимо этого кафе.
- Это не то, что ты... ааа! Валерка! Послушай ме... ааах!
Он даже не потрудился нормально снять штаны, не говоря уже о том, чтобы подготовить меня. Он просто берёт меня силой, засовывая в меня свой стоящий наполовину член без какой-либо смазки.
- Валерка! Больно! Мне больно! Прекрати!
Сколько бы я ни умолял, сколько бы я ни кричал, он не слушает меня. Он продолжает вбиваться, пытаясь поцеловать, чтобы заткнуть меня, но только грубо покусывает и посасывает мои опухшие губы, насилуя мой рот своим языком. Его не волнует, что мои губы все в порезах, которые кровоточат. Его не волнует, что меня разрывает на части эта ужасная, невыносимая боль. Всё, что его заботит - это сорвать на мне всю свою злость.
- Аааах... Чёрт! - он изливается в меня. Раньше я любил это, потому что мне нравилось чувствовать то тепло и ту приятную заполненность. Но всё изменилось, сейчас я это ненавижу, так как в конце он оставляет меня, грязного и вызывающего отвращение у всего мира, валяться на полу. После этого он уходит из квартиры, скорее всего, искать какую-нибудь шлюху, которая смогла бы удовлетворить его.
- Я ненавижу тебя, Валера! Я чертовски ненавижу тебя! - услышав звук захлопывающейся двери, я кричу так громко, как только могу.
После этого я просто сворачиваюсь клубочком и начинаю плакать, вздрагивая всем телом. Он даже не позволил мне кончить и оставил валяться на полу со стояком, желая снова почувствовать его в себе. Я чувствовую отвращение к самому себе, когда моя дрожащая рука смыкается на ноющем члене. Солёные капли слёз скатываются по моим щекам, пока я надрачиваю себе на грязном полу. В это время я чувствую себя покрытым грязью с головы до ног. Как я мог возбудиться, пока мой парень грубо насиловал меня на кухне? Может, потому что это Валера. Не так уж и важно, что это изнасилование, моё тело всегда будет желать его.
- Я ненавижу тебя. Почему ты всегда причиняешь мне боль? Почему?
Я хочу его. Я всегда хочу его, и не важно, как сильно он меня ранит. Я и так чувствую отвращение из-за того, что кончил с мыслями о своём жестоком парне.
- Почему я всё ещё люблю тебя?
Я просто жалок, я знаю. И даже осознавая всю неправильность этой ситуации, я не могу заставить себя возвратиться на верный путь.
- Дениска? Ты уже спишь?
Потому что после всей этой боли, которую он причиняет мне, Валера всегда возвращается, чтобы спасти и излечить меня.
- Дениска-а! Дениска-а, что случилось с... О Бог мой! Что я с тобой сделал?! - Валера кидается ко мне и оседает на грязный пол кухни, рядом с моим безжизненным телом. Слёзы текут по его щекам, когда он видит все эти порезы на моих губах, кровь на разорванной одежде. В его крике столько боли, что это в очередной раз ранит меня.
- Когда мы успели так отдалиться друг от друга?
Я люблю и хочу его, потому что после всех этих синяков, которыми он разукрасил моё тело, Валерка, когда приходит в себя, сцеловывает всю эту невыносимую боль.
- Прости меня. Денис, слышишь, Валера просит прощения. Пожалуйста, проснись и посмотри на меня.
Как я могу оставить этого сломленного и одинокого человека одного, когда я знаю, что у него на этой земле нет никого, кроме меня?
- Дениска-а... Дениска-а... - я слышу, как он, всхлипывая, выкрикивает моё имя. Голова кружится, я чувствую, что сейчас снова потеряю сознание. Я правда хочу сказать ему, что со мной всё в порядке, сказать ему, чтобы он перестал плакать. Но я не могу. Не могу больше лгать, чувствуя, как его руки нежно прижимают меня к дрожащему телу.
- Я больше не буду врать тебе, что со мной всё нормально, - мой голос ломается из-за подступающих слёз, но я продолжаю. - Я не в порядке, - пытаюсь сглотнуть, но горло будто горит, пылает. - Я никогда не буду счастлив, если ты продолжишь вести себя так, Валера. Я устал от того, что ты срываешь на мне всю злость на своего отца, - наконец, признаюсь я.
Я не хотел заставлять его плакать ещё сильнее. Я не хотел, чтобы в его прекрасных глазах отражалась эта невыносимая боль.
- Мне жаль, Дениска-а. Я не срываю на тебе злость на отца. Кроме того... Ты человек, которого я люблю. Я люблю только тебя... Я... Дениска-а, что мне сделать, чтобы твоя боль исчезла? - Валерка рыдает в моих объятиях и бормочет что-то бессвязное, по его исхудавшему лицу катятся слёзы.
Исхудавшему? Валерка-а, когда ты так сильно похудел?
И снова я чувствую себя глупо, обвиняя себя в том, что Валера потерял вес; он легче, чем был раньше. Я могу почувствовать его выпирающие кости напротив своих. И тогда я понимаю, что не один я страдаю. Не один я чувствую эту невыносимую боль.
ты, наверное, страдаешь от боли даже больше, чем я, да? Ты, наверное, наказываешь себя за то, что постоянно причиняешь мне боль, перестав есть. Ты, наверное, наказываешь себя, убегая каждый раз, когда испускаешься в меня и не можешь помочь мне кончить, потому что думаешь, что не заслужил касаться меня так, как хочешь, там, где хочешь. Валера, когда мы стали так легкомысленно относиться к нашей любви?
Все эти вопросы так и повисли в воздухе невысказанными. Вместо этого я сказал:
- Если я смогу избавиться от этой боли, я не упущу такого шанса.
Мой голос немного хриплый и грубый из-за слишком большого количества пролитых мною слёз, но я должен сказать ему это.
- Но если это означает, что я должен забыть всё о тебе, то я не хочу отпускать эту боль.
Глаза Валеры расширяются от удивления, когда я беру его лицо в свои руки и нежно целую в исхудавшую щёчку. Валерка... Почему я не замечал, насколько ты похудел? Почему только сейчас я увидел насколько острыми стали твои скулы?
- Ты можешь причинять мне боль, сколько хочешь, можешь заставлять меня каждый раз впадать в депрессию, но я всегда буду любить тебя, - мои губы начинают дрожать, когда я утыкаюсь носом в изгиб его шеи. Для меня это - самое безопасное место во всей вселенной. - Я всегда буду любить тебя. Как бы плохо ты ко мне ни относился.
Моё сердце будет всегда принадлежать ему.
Я не помню, когда в последний раз говорил Валере, что люблю его. Было ли это на прошлой неделе? Или это было в прошлом году, когда ты подарил мне свитер на Рождество? Я не помню точно, но я помню, что это было давно. Поэтому... Впервые за долгое время я прошу его:
- Валера... Займись со мной любовью, - может, это и звучит как мольба, но мне становится всё равно, когда я вижу его удивлённое выражение лица. Он такой милый.
- Дэн, но твоё состояние на данный момент... - я затыкаю его поцелуем, проталкивая свой язычок в его тёплый и такой восхитительный ротик. Обвив руками его шею, я придвигаюсь ближе. - Дэн, ты уверен?
- Я в жизни никогда не был так уверен, - выдыхаю прямо ему в губы.
Боль пронзает сердце, когда мои руки проникают под его футболку, и я чувствую выпирающие кости под своими пальцами.
Стараясь не расплакаться, провожу указательным пальчиком по позвоночнику.
- Займись со мной любовью. Прямо как в наш первый раз.
Я не помню, с чего всё началось. Всё, что я помню: как худые, но сильные руки подняли меня с пола, чтобы аккуратно положить на кровать. Он осторожно снимает с меня одежду; это так не похоже на того Валеру, который в наш последний раз буквально разорвал ткань на мне. Я стараюсь выкинуть мысли о злом Валере из прошлого и сосредоточиться на том, что происходит сейчас.
- Я люблю тебя, - шепчет он, целуя синяк на моей тощей лодыжке. - Прости меня...
Его губы двигаются вверх, лихорадочно покрывая мои дрожащие ноги нежными поцелуями, а потом аккуратно раздвигает их. Взглянув на мой член, он мечтательно выдыхает, а потом полностью берёт его в рот.
- Валера! - чувствуя это тепло вокруг моего возбуждения, я от удовольствия выгибаю спину до хруста в позвоночнике. Чувствую, как длинные, тонкие пальцы, уже покрытые смазкой, толкаются в мою дырочку, чтобы подготовить меня.
- Валерка-а, думаю, достаточно... - но я бессовестно лгу. Этого недостаточно. Мне нужно больше, и он знает, чего я хочу.
- Дениска-а, посмотри на меня, - говорит он и берёт моё лицо в свои руки, и впервые за долгое время я не чувствую боль. - Я люблю тебя больше всех, - говорит он, на его прекрасных губах появляется грустная улыбка. - В этой вселенной для меня существуешь только лишь ты.
Даже ангелы готовы спуститься с небес, чтобы поцеловать твоё прекрасное лицо, Валерка- а, почему же я так редко целую тебя?
- Я тоже люблю тебя, Валерик... - выдыхаю я в его приоткрытые губы. С моих губ срываются стоны наслаждения, когда мой любимый толкается в меня. - Покажи мне, насколько ты любишь меня. Дай мне всю свою любовь сегодня, Валерик. Дай мне это, Валерик... ааах!
Его бёдра двигаются не так, как я привык - быстро и резко. Нет, он толкается в меня медленно, но размеренно. Для нас время будто остановилось, все, что сейчас имеет значение - наши вспотевшие тела, прижимающиеся друг к другу, и хриплые "Я люблю тебя", витающие в воздухе вокруг нас.
Валера впервые за долгое время занимается со мной любовью, и чувствовать, как он изливается в меня, настоящее блаженство. Но мне этого недостаточно, и я меняю нашу позу, столкнув Валерку с себя, седлаю его бёдра. Руки любимого крепко сжимают простыню, и у меня создаётся впечатление, что он боится прикоснуться ко мне, боится вновь причинить мне боль.
Я чуть наваливаюсь на него, чтобы взять его руки в свои и положить их на мои бёдра, тогда он поймёт, что я не разобьюсь, если он прикоснётся ко мне. Я вижу, что он готов чуть ли не кричать от удовольствия, когда я начинаю набирать темп, насаживаясь всё быстрее. Я не могу сдержаться, я просто хочу навсегда запомнить это выражение блаженства на его лице, поэтому чуть вращаю бёдрами и смеюсь, когда слышу, как он громко стонет моё имя.
- Дэн! - молит он.
- Ты... аах... такой милый, - хихикаю я, закусывая губу, чтобы сдержать стоны, которые невольно срываются с моих губ, когда я наклоняюсь, чтобы поцеловать его плечо. - Простони моё имя ещё раз... ааах... Валерик... - шепчу я ему куда-то в шею, и он исполняет моё желание.
Валера начинает выстанывать моё имя с каждым новым толчком, задевая ту самую сладкую точку, которая была забыта долгое время.
- Да, здесь! Аах! Валерик! - вскрикиваю я.
Валера следует моему приказу и толкается под тем же углом, из-за чего, прикрыв глаза, я вижу звёзды. Мои ноги дрожат, и я не могу продолжать двигаться. Позволяю ему поменять позу, так что сейчас уже я лежу на кровати, моя нога закинута на плечо Валеры. Он начинает вбиваться по-другому, сейчас его толчки более резкие и быстрые, но мне не больно, я испытываю чистое удовольствие.
Я кончаю первым. Валерка уже на пределе, он останавливается и выходит из меня. Тёплая, липкая сперма покрывает мои бёдра. Я уже хочу спросить его, почему он не кончил в меня, когда любимый присоединяется ко мне, ложась рядом на кровать и зарываясь лицом в подушку. Валерка смеётся, из-за чего я хмурюсь; что такого смешного, почему он так смеётся?
- Я так счастлив... - говорит он, будто прочитав мои мысли.
Валера поворачивает голову и смотрит на моё смущённое лицо, его губы растягиваются в широкой улыбке. - Сейчас я так счастлив, что это почти что причиняет боль.
Из его прекрасных глаз текут слёзы, и я придвигаюсь ближе к любимому, чтобы большим пальцем нежно вытереть солёную жидкость с его щёк. Валера грубо хватает мою руку, заставляя меня вздрогнуть из-за внезапной перемены его настроения.
Зажмуриваюсь, ожидая, что сейчас он, может, встанет и перевернёт стол или ударит меня, но то, что я чувствую, заставляет меня задыхаться. Чуть влажные губы нежно целуют мою ладонь.
- Валера? - я открываю глаза и удивлённо моргаю. Валера берёт другую мою руку и делает то же самое. - Валерка, что ты делаешь? - хихикаю я, чувствуя щекотку из-за губ, исследующих каждый дюйм моей ладошки.
- Я пишу "Я люблю тебя" на каждом сантиметре твоей прекрасной ручки, - говорит он между поцелуями. Чувствую, как мои глаза наполняются слезами, - потому что я не могу написать "Прости меня" на каждом твоём синяке. Моих извинений будет просто недостаточно, - в его глазах отражаются печаль и сожаление, и я понимаю, что причина этому - я. И ненавижу это. Я знаю, мне нет прощения за всё то дерьмо, что я причинил тебе, но ты останешься со мной, пока я не выясню, как справиться с этим, Дэн? - спрашивает он.
И я буду не я, если не скажу своему любимому "Да". Ведь он - каждое "да" в моей жизни. В конце концов, я никогда не смогу отказать ему. Может, это одна из причин, почему я был не в состоянии оставить его раньше, когда говорил "прощай".
- Да, я останусь. Даже если будет сложно, давай приложим все наши усилия, чтобы справиться с этим вместе, - улыбаюсь ему.
- Хорошо, - улыбается он мне в ответ той улыбкой, которая заставляет моё сердце биться быстрее. - Хорошо... - говорит он куда- то в шею, заключая меня в крепкие, но не причиняющие боль объятия. - Спасибо, - слышу я, как он шепчет в моё обнажённое плечо.
- Эй, щекотно! Прекрати! - услышав мой смех, он немного прикусывает нежную кожу на шее, и это совсем не больно.
- Тогда я не прекращу, пока тебе не будет щекотно, - дразнит он меня, в то время как его губы путешествуют по моему телу, целуя и прикусывая обнажённую кожу груди, талии, бёдер. Он целует меня везде. И я больше не страдаю из-за его близости.
- Валерка! Прекратиии! Ахахах! Валерка!
Я знаю, что наша любовь далеко не идеальна. Наверное, со стороны мы выглядим странными и ненормальными, но, пока мы вместе, мне на это наплевать. Наверное, Валера не перестанет причинять мне боль, когда пьян, но, думаю, я найду способ выдерживать это, вместо того, чтобы отдаляться от него и убегать в страхе.
- Валерка! Сейчас же остановись, или я оставлю тебя одного гнить в этом дома - ах! Хахаха! Прекрати! Валерка! Я серьёзно! Остановись! - хныкаю я, когда он начинает щекотать мою талию.
- О, нет, ты же на самом деле не уйдёшь от меня, да, Дэн? - он перестаёт возиться с моей талией и пристально смотрит на моё красное от смеха лицо. А я в ответ смотрю в его глаза, которые умоляют меня: "Не уходи".
- Да, Валерик. Я не оставлю тебя, - я протягиваю руки, обвивая ими его шею, только чтобы притянуть парня ближе к себе и оставить целомудренный поцелуй на его губах, - никогда.
Да, я так и останусь тем же неизменным странником, который говорит "прощай", но не знает, как уйти.
Мои звёзды нашли приют на ладонях зелёных волн, Их уносит в туманный край южный ветер, колыбель качая. И печально глядит вослед кто-то с неба, протяжный стон Не сумев удержать в груди, растворив его в плаче чаек.
Но края моих звёзд остры, раскалённые - жгут огнём, Рассекают морскую плоть, как стекло разрезает кожу. Мои звёзды стремятся вниз, упоённые дивным сном, И не ведают: там лежат сотни тысяч, на них похожих -
Сотни тысяч погибших душ, не сумевших принять свой мир И покинувших отчий дом, чтобы в землях чужих родиться... Так - поверженные мечтой - из зенита нырнув в надир, Мои звёзды идут ко дну - как бескрылые птицы.