Лето 2010 года многим наверняка запомнилось дикой жарой и ощущением нереальности происходящего. Вот и мне оно запомнилось тем же и не только. Тогда моя семейная жизнь тихо растаяла, быстро и безвозвратно. Но тогда же у меня появился другой смысл бытия, старый и давно известный - мужская дружба, в самой широкой трактовке.
Моей бывшей жене стало меня не хватать, хотя, на мой взгляд, затяжной секс три раза в неделю, а иногда и чаще, с воплями моей женушки подо мной, как в молодости, говорил о многом. И это в сорок восемь лет! Она старше меня на год.
Мы с ней прожили двадцать семь лет. Но отпрысков не нажили. Сначала всё хорошо шло. Молодость, одним словом. Потом появились проблемы - я хотел полноценной ебли, а получал суррогат. Не кончай туда, не делай так. Бери в постель салфетку. И презервативы. А ебать в презервативе - это всё равно что принимать душ в шубе. Угар полный. Но надо отдать ей должное - ебаться она умела и любила.
Мои просьбы о сыне она отметала напрочь. Внешний вид, стройность фигуры и изнуряющие диеты - это была её основа. Ну каково это - взрослой работающей женщине обходиться в день двумя яблоками и стаканчиком обезжиренного йогурта?! Даже когда она готовила любимые мной пельмени, то съедала только начинку. Типа мучное вредно. Правда, меня она кормила без ограничений. А я не толстел. Всё уходило в работу во всех её проявлениях, в том числе и в постели. И за новым, построенным с учётом не только семейных финансов домом она приглядывала очень хорошо.
А потом стало поздно. Зачать сына никак не получалось. И я прошёл первый из многих кругов по врачам. Жена никак не хотела поверить в свою бесплодность и, кроме медицинских тестов, проводила пару раз "тестирование" на мужиках. (Она рассказала мне с безумной грустью об этом спустя годы.) Потом вдруг резко успокоилась, и у нас пошла размеренная тихая жизнь. Я тоже с этим смирился. На стороне себе баб не искал. Да и зачем? Думаете, легко начинать всё сначала? А тут комфорт и идиллия. Ну, почти.
Время шло. Наступил 2008 год. Экономический кризис. Моя благоверная умчалась в Египет в сентябре на отдых, а потом ещё раз, уже в апреле 2009-го, и в октябре того же года, мои заработки это легко позволяли. Успокоенный размеренностью жизни, я ни на что не обращал внимания. Работа, работа и работа... И тут её заявление. Ты в постели ничего не стоишь. Ты сломал мою жизнь. И вообще я подаю на развод. На дворе шёл июнь 2010 года.
В день того события, что я хочу описать, и потом положительно повлиявшего на мою дальнейшую жизнь, было безумно жарко. Мы тихо с моей бывшей развелись. И вот после этого, уже формального по сути, действа я бездумно брёл через сквер, морально и физически опустошённый, сжимая в руках файл с бумагами из ЗАГСа или как это сейчас называется. На работе шеф, узнав о моих сложностях, настоял на отпуске до начала сентября, пожав руку, сказал, мол, приходи в себя - ты мне нужен в работоспособном состоянии, гуляй и приводи себя в порядок, нужна будет помощь - звони или приходи.
Я шёл. И мне было всё равно, куда я иду, в голове был шторм из обрывков мыслей. Доминирующий обрывок - крах. Всему крах. И тут, как потом оказалось, возникла спасительная мысль: ну и хуй с ним, с этим крахом, пойду и напьюсь. И даже с каким-то злорадством представил себя в хлам пьяного в милиции - тогда ещё милиции или уже полиции? Но я не забухал и не ушёл в запой. Всё оказалось много интересней. Слушайте дальше. Не смейтесь. Так было на самом деле. Рассказ написан по следам событий. Здесь изложена вольная интерпретация. Я пытаюсь иногда домысливать за других. Но не более того.
Ко мне подошёл седоватый мужчина в майке и шортах и сказал:
- Игорь, это ты?
На мой непонимающий взгляд снова спросил:
- Что, не узнаёшь? Это я, Борис Степанов.
Ё-мое. Борька. Борька Степанов. Мой сокурсник по далёкому уже, ещё советскому техникуму. Ну точно - он. В памяти выстреливает: ебать-колотить - да это же Борис. Надёжный, как танк, человек. Неприхотливый и без выебонов, в отличие от меня.
Жмём руки, обнимаемся. Не виделись почти тридцать лет. Он приглашает меня в машину с шашечками. Типа таксист. Сидим в довольно старом "Форде". Борька включил кондиционер и в шутку сказал:
- Куда едем, начальник?
Х-ха, а правда, куда? Ко мне домой едем.
Говорю Борьке:
- Вези меня домой, - и называю адрес и добавляю: - Это не шутка.
Короче, едем . "Вези меня, извозчик, по гулкой мостовой"... Ставим машинку во дворе, и я провожу гостя в дом.
Дома тихо. Слышен только шелест кондиционера и шаги сторожа-истопника-слесаря-банщика-садовника и так далее, 67-летнего, седого, невысокого, ширококостного мужика, обладателя усов, почти как у Буденного, бывшего мастера механического цеха одного из оборонных заводов, Владимира Ивановича. Он и в самом деле интересный человек. Сын у него погиб на Северном Кавказе, дочь живёт на Дальнем Востоке, в Хабаровске. Жена его прогнала из дома и не давала спокойной жизни, не знаю почему. Так что он всё время проводил в пристройке к бане в моей усадьбе. Вернее, он там жил. Пристройка небольшая, но там есть всё для жизни одного человека. На самом деле всё. И в этом, конечно, есть его заслуга, Владимир Иваныч вообще душа человек. Есть у него один недостаток. Выпить любит. Но в меру. Навеселе я его много раз видел, и ни разу не видел пьяным. Нашла его и пригласила к нам работать теперь уже моя бывшая жена. За это вот уж точно ей спасибо. Мне он нравился расторопностью и тем, что иногда имел своё мнение по ведению домашнего хозяйства. Типа "шеф - обрати внимание". И никуда не лез без спросу. Но свою работу выполнял досконально. Ножи наточены, вода из кранов не капает, баня истоплена, петли смазаны, замки исправны, снег зимой убран, дорожки вычищены и всё такое. И что уж кривить душой, он нравился тем, что не требовал за свою работу денег. Жил и всё. Говорил, что пенсию девать некуда. А еда, одежда (даже выходной костюм ему покупала моя бывшая), медицина и соцкультбыт были на мне.
Повариха, она же горничная, собралась уволиться, но на пару недель пообещала остаться, с двумя выходными в неделю. Подозреваю, что причиной увольнения послужил мой развод и то, что моя жена съехала. Её мужу, наверное, было неприятно, что ей приходиться работать в доме, где нет женщин. И сейчас, накрыв стол и показав, что где, ушла.
Мы остались одни. Иваныч забормотал про недоделанную обрезку какого-то куста. Оробевший Борька засобирался на работу, типа диспетчер следит, и начальник потом вздрючит.
- Так, мужики, - сказал я. - Иваныч, готовь баню. Будешь присутствовать. Борис, ты никуда не едешь. Начальству скажи, что я твой клиент до завтра. И пусть все идут на хер. А мы втроём идём в баню. Париться и ебать девок. Сейчас позвоню, и приедут.
Иваныч молча смылся. Борька покраснел и сказал, что согласен, но блядей не надо. Я было взвился, но, поразмыслив, решил, что и правда, ну их на хер, блядей. Посидим в мужской компании, выпьем, попаримся, да и Иванычу они не нужны, хотя, честно говоря, меня это волновало слабо, хоть он уже и почти как член семьи, 67 лет - это не шутки.
- Ладно, пошли выпьем в столовой.
Мы вдвоём уселись за стол. И тут меня понесло, я рассказал Борьке, что и как. У него тоже не всё было в порядке. И мы, обнявшись и размазывая сопли, жалились друг другу на бывших жен и вообще на баб и на то, как несправедлив мир.
Зашёл Иваныч, сказал, что всё готово, и мы пошли в баню. В предбаннике пахло сухой древесиной и ещё чем-то приятным. Мелькнула мысль, что я уже давно не был в бане, каждый день душ, ебать его.
Борис разделся, и я офигел - у него между ног моталось внушительных размеров орудие, а яйца в отвисшей мошонке были просто огромны. У меня и самого с этим выше среднего, но куда там до него. Борька, заметив мой взгляд, слегка напрягся и сказал, что из-за этого с бабами и напряги... Иваныч хмыкнул и позвал нас в парилку. У самого Иваныча между ног не было ничего выдающегося. Болтался член с оголённой головкой, да и мошонка была обычной. Всё такое среднестатистическое.
всё было в пару и в жару. Иваныч охаживал веником Бориса с придыханием и оттягом, и я с удивлением заметил, что у Иваныча хуй встал, а он этим обстоятельством вдохновлён сильно. О, да хуй ли там, радуется откровенно. Глядя на это, мой хер тоже начал шевелиться. Иваныч, посмотрев на меня, проговорил:
- Эх, молодёжь, учить и учить вас ещё надо. Сходили бы в баню с мужиками из кузнечного цеха, как я в своё время, - и велел Борису: - Ложись на спину, массаж делать буду.
Борька перевернулся на спину, и Иваныч приступил к массажу, добавив, чтобы тот лежал тихо и не мешал - тогда кайф получится как надо. Массаж он начал с рук и закончил массажем яиц, ствола и заднего прохода. Борис громко задышал и даже заухал.
Я же смотрел на это всё как завороженный удавом кролик. И что самое главное, мне всё это было интересно и не вызывало у меня ни малейшего протеста. Типа так и должно быть.
Борька застонал, потом заорал и бурно кончил. Иваныч размазал всё это дело по груди и животу Борьке и отправил того в душ. Борька сполз с полки и, обессиленный, ушёл.
- Стой, сейчас тобой займусь, - сказал Иваныч.
Он подошёл ко мне и предложил сесть на полку внизу. Раздвинул мне ноги, взял в руки мошонку и губами подхватил уже стоящий хуй, начал сосать. Мне этого хотелось, и ничего не удивляло. В моих тренированных аналитикой по работе мозгах быстро всё встало на свои места. И Борькино одиночество, и Иванычева проговорка про кузнечный цех...
Через минут десять я кончил. Он всё это заглотил, чмокнул губами и, приподняв меня, почти 95-килограммового мужчину, положил грудью на полку. Провёл сеанс массажа и прогнал в душ, добавив:
- Иди погуляй, я Борьку лечить буду.
Больше никто не топил, и парная медленно остывала. Когда я заглянул в дверь спустя примерно минут двадцать, Борька сидел румяный и сияющий. Я спросил у Иваныча:
- Ты чё с ним сделал?
- Да ничего такого, просто Борькино хозяйство в себя принял так, что ещё и сам кончил, - и так призывно и довольно заулыбался, что меня аж проняло.
Сказал он это так серьёзно, как человек, выполнивший очень трудную работу. Борька заржал... И направился ко мне со словами:
- Как же это хорошо, а я, дурак, знал, хотел и боялся.
Я даже не сразу понял, о чём речь.
А потом Борис, вдруг на секунду повиснув на мне, сполз по ногам, взял мой хуй в рот и стал его посасывать, мотая головой, отчего хер, и так почти стоявший, взвился. Борька приник к нему, как клещ, высасывая из меня все соки и проникая пальцем в зад.
Тут я почувствовал, что меня пытаются выебать, и уже не пальцем. Иваныч, стоя на полке, всовывал мне в зад свой хер. Стало больно, но я утерпел, тем более мне сосал Борька, и это подействовало как анестезия наверное.
Пару минут - и Иваныч вынул, кончив быстро вручную. Тут я развернул и наклонил своего Иваныча, и всунул ему в жопу на всю длину. Иваныч только крякнул и зафырчал. В его горячей норе мой хуй скользил с напрягом, а не протискивался. Ну ещё бы, после Борькиного ствола! Гонял я долго. Борис открыл дверь, и стало легче дышать. В голове у меня в это время не было ничего, кроме желания ебать. Кончил я, едва успев выдернуть член из отверстия Иваныча, почти всё пришлось ему на спину...
Парная быстро остывала. Обмотавшись полотенцами, в предбаннике сели за стол. Открыли дверь на открытый воздух. Не хотелось больше ничего. Наступила апатия. Молча разлили водку и молча выпили. Я подумал, что пора разбегаться по домам.
Эйфория у Борьки уже прошла. Но всё равно он выглядел пыльным мешком ударенным и лыбился. Иваныч суетился и предлагал устроить шашлычок. Говорил, что он сам всё подготовит. Тем более что Анна Александровна, это моя уже почти бывшая повариха, приволокла с рынка ещё с утра свинину. Много. Он сам переносил всё, что она закупила, из машины в холодильники... Я махнул рукой - делай, что хочешь. Он ушёл. Вот на самом деле душа-человек. Понял, что мне некомфортно, даже херово, и не стал ебать мне мозги, а занялся тем, чтобы всем стало хорошо.
Борька тоже засобирался. Этого пришлось осадить.
- Ты куда собрался ехать, чудо полупьяное? Ночуешь в моём доме.
Он быстро успокоился, осознав, что да, куда ехать в пьяном виде.
Забрав одежду, перешли в дом. Он нас встретил тишиной и прохладой. Направив Борьку в гостиную, сам я, одевшись, прошёл на кухню. Хотелось побыть в привычной атмосфере. А Борис в неё никак не вписывался. Да думалось, что и ему стоит побыть одному.
На кухне вовсю орудовал Иваныч, и стоял запах кавказских специй. Пахло почти как от харчо. И ещё был внятный запах лимона. Он мне улыбнулся и продолжил орудовать руками в кастрюле, что-то напевая. Я уселся в своё любимое место. Вообще я здесь бывал нечасто. Но по утрам иногда, в порядке ностальгии, завтракал на кухне. У окна, сидя на табурете. Смешно? Отнюдь. Здесь мне зачастую приходили в голову самые хорошие решения по работе. Так-то вот.
Наблюдая за Иванычем, я заметил, что он просто ожил, хотя и так был хорошим человеком и не менее хорошим работником. Он стал другим. Его просто распирали эмоции. На вопрос:
- Что с тобой?
Он ответил:
- Знаешь, ты сегодня подарил мне молодость.
Я даже охуел от такого.
Оказалось, всё просто. Он мне сказал, что хер у него не стоял уже лет 5-6 как. А тут вдруг сегодня встал, причём успешно и надолго. И благодарил он за это именно меня. За моё хорошее отношение, за всё-всё. Даже ввёл меня в смущение.
Наконец он прикрыл крышкой мясо. Всё. Ждём ещё пару-тройку часов, и можно на мангал. А я же просто сидел и смотрел в окно. На душе было муторно. Я рефлексировал. Всё, что сегодня произошло в бане, ломало весь мой мир. Нет, я ни о чём не жалел, но всё происшедшее воспринималось как сон.
Как вдруг Иваныч подошёл сбоку, положил руку на плечо и погладил меня по спине, по плечам, опустился на колени и заставил меня откинуться на стену спиной. Деловито стал расстёгивать ремень и ширинку на моих штанах, приговаривая:
- Не ссы, всё будет хорошо.
Я не препятствовал ему.
Вытащив наружу член и мошонку, он принялся всё это хозяйство облизывать, засовывать в рот. Стал сосать, не поднимая на меня глаз, как будто это рутинное дело и так было всегда. Далее он попросил перейти на диванчик. По пути в пять шагов я приспустил штаны и полулёжа расположился на мягком.
Иваныч снова приник ко мне, расстегнул брюки, сдёрнул их с себя до колен и принялся напоказ дрочить, не преставая играть с моим членом и мошонкой. Отбросив все умствования, я стал получать удовольствие. Хуй вздыбился, как у молодого, третий раз за день. А Иваныч продолжал и продолжал, не глядя на меня, работать. По его сопению было понятно: он от такого действа тащится.
И тут я окончательно отбросил все рефлексии и отдался удовольствию. Да похуй, что и кто. Я не ломаю чужие жизни. Наоборот, помогаю человеку обрести своё. Это грело душу. Через какое-то время я кончил, с рычанием и вскриками, а Иваныч всё это заглотил, вытер языком мне головку и впервые за всё это время поднял на меня глаза. Ебать-колотить, да за такой взгляд я готов на многое! Там было всё: желание, подчинение, благодарность, искренность - я твой. До слёз, сука.
После я предложил ему переселиться в дом, заняв одну из гостевых комнат. Иваныч отказался, сказав, что от добра добра не ищут...
Душ, сходил в гостиную. Борька спал на диване. Вышел во двор - Иваныч возился возле беседки. И я пошёл отдыхать. Голышом завалился на кровать, выключил кондиционер и уснул. "Форд" так и стоял во дворе. Я спал в своей спальне. А в это время Борис проснулся и уже вился вокруг моего Иваныча...