Помылись с Валентиной, поужинали, покувыркались слегка. Лежим рядышком. Уставшие, но довольные. Валюха меня обняла, положила голову на плечо и слегка прикумарила. Сам задремал. Не знаю отчего вскинулся, пошевелился, только и Валю потревожил. Она глазищи распахнула — Ты что? — Ты спи, спи. Ничего. — И правда задремала. Сладко дремлется после мужика. Ох, Вовка, как же хорошо, что ты у меня есть. И продрал, и обогрел, и рядом с тобой спать не страшно. — Валь, ты давай, дальше нахваливай. И посмотри заодно на спине, что-то чешется.- Повернулся к ней спиной. - Не видно ничего? — Да ничего тут нет. Где чешется-то? — Да на лопатках. Видать крылья растут. Ангелом скоро стану. Ты ещё похвали чуток, так и нимб появится. Валька стукнула по спине. — Паразит! Я думала там и правда что серьёзное. Так, ты меня разбудил, теперь не засну. — А у меня снотворное есть. Погоди малость, скоро созреет. Враз заснёшь. — Вот придурок! Да после твоего снотворного спать вовсе не хочется. Это ты, едва спустишь, сразу засопел. — Валь, так мужик все силы отдаёт, а женщина принимает. Вот у мужика силы тратятся, а у женщин прибавляются. Чем чаще её ебёшь, тем у неё здоровья больше. — Теоретик хренов. Теперь не засну. Нет, своё снотворное оставь при себе. Мне на сегодня хватит. И без того заживать не успевает. Я уж чем только не подмываюсь. И всё равно не перестаю хотеть. Ты ко мне едва прикоснулся пальчиком, а я уже намокла. Фельдшерица наша из медпункта, мазь дала пизду лечить. Смеётся, поганка такая. Говорит, что таким мужчиной делиться надо. Вов, а ты смог бы с кем-то, кроме меня? — Валь, ты это к чему? Проверка на вшивость? Чтобы ревности устраивать? Валька зафыркала, давясь смехом. — Какая проверка? Какие ревности? Просто спросила. — Просто чирей не садится. — Нуууу...Вот если... — Валь, скажи конкретно, кого и ради чего мне надо выебать? — Ну вот ты сразу. Я же просто, для интереса. А что, смог бы? — Валь, давай оставим этот разговор. Что-то мне не катит в роли племенного жеребца выступать. Валюха сделала вид, что обиделась. Помолчала, не дождалась с моей стороны интереса к продолжению разговора, сама заговорила. — Вов, ты не сердись. Мы же тут в деревне словно одна семья. И у меня есть несколько подруг, таких же одиночек, как я. Вот они мне сейчас чёрной завистью завидуют. Я и подумала, что, если сумеют тебя соблазнить, то и успокоятся. Нет, ты не думай, отбивать тебя никто не будет. Это же не от великой любви, для здоровья. — Валь, делаю вывод: Если я переебу всех твоих подруг... — Всего пять. - Валька перебила. - Вов, их всего пять. Мы могли бы, если тебе тяжело, делить время. — Ага, график составите. — Вов, ты обиделся? — Валь, я вот что подумал. Как бы сформулировать точнее. Ааа, вот. Валь, а пусть они все моими жёнами становятся. Нет, жить будут у себя дома, а вот с мужем будут встречаться, когда захотят. Можно и хором. Ну? Теперь ты обиделась? Не угадал. Валька ажник подпрыгнула. — Ой, Вов! Я даже не думала о таком. Ты у меня гений! Вов, ты не думай, они не дуры, будут молчать. — В деревне-то? Где чихнуть нельзя, чтобы кто-то не услышал. Валь, ты о чём? — А деревне плевать на нас. Посудачат и успокоятся. Бабы одинокие, никого не интересует, кому подставлять будут. - Валька потянулась, хрустнув суставами и сладко зевнув. - Ооххх, как завтра не охота в город ехать, кто бы знал. — Так не езди. — Ну да. А кто на базу поедет товар получать? Целый день пробуду. Хорошо бы к ночи вернуться. — Ну да, поедешь мне рога наставлять? Валюха не в шутку обиделась. — Вов, ты за кого меня принимаешь? Я давала повод? Искать кого-то от такого мужика? Ты дурак. Я на тебя обиделась. Вот. Гордо отвернувшись к стене, выражая спиной и плечами своё призрение к дураку-брату-любовнику, засопела. Ну да у меня есть лекарство на такой случай. — Нет! Нет! Не надо! Ммммм....Ск...скккотиннннаааа! Пообижаться не дал. Ммммм....Ещё.... Воооовввваааа! А потом Валечку на четвереньки и с тыла, и в дырочку, и тыкать долго, долго, долго. Потому что кончать второй раз всегда затруднительно. А оставлять на потом Валька не позволяет. Вдруг застой? А там и до болезни какой недалеко. Лучше выдоить сразу. Выжать всё досуха, до звона бубенчиков. Вот спустит, потом может и отдохнуть. А у меня, словно у молодого, встаёт раз за разом. Хочу и всё тут. Уфффф! Кончил. Спустил в Валечкину любимую дырочку. В одну из любимых. Все её дырочки люблю. И ротик, с таким шаловливым язычком. И тугую попочку. И этот пирожок, который периодически начиняю сарделькой. С майонезом, промежду прочим. Отвалился, Валюха заняла любимую позу, положив голову на плечо, рукой обхватив за грудь, ногу закинула почти на живот. — Извинения приняты? — Дурак! Я спать уже собралась, а ты... — А я извинился. Теперь можешь и спать. — Вот уж хуюшки. Теперь меня совсем разгулюкал. Вов, расскажи что-нибудь. — Что? — Ну, про баб расскажи. Про еблю. Я люблю слушать. Ты так рассказываешь интересно. К Таньке как-то дочь с зятем приезжали, видик привозили. Ну и посмотрели мы кино про еблю. — И как? — Сказки. Красиво всё, но не взаправду. А ты рассказываешь, я всё это представляю. Лучше этого видика получается. — И про кого рассказать? Да, Валь, а твоим подругам лет-то сколько? Не совсем старушки? Не малолетки? Засмеялась. — Малолетки. Бабушки уже. У каждой внуки есть. И не совсем старушки. А ты что, испугался, что стареньких ебать придётся? — Фиии! Да я, можно сказать, начинал со старушек. — Это с каких? — Ну, к примеру: Ты Софью нашу помнишь? — Математичку? Конечно помню.Ты её? — Угу. — Рассказывай. - Валюха легла поудобнее, замерла в ожидании.- Вов, не томи. — Ну слушай. Ты же помнишь, что Софья ушла на пенсию, когда мы ещё и восьмой класс не закончили. Ах, да, забыл, что ты салага и училась на два года позже. А будешь щипаться, сказки не будет. Срочно захочу есть, на горшок, пить и найду прочие причины, чтобы не рассказывать. Так что слушай и не щипайся. Да, его можешь теребить. Всё равно он ещё не скоро станет работоспособным. Зря не сходил помыться. И как ты такого сопливого ласкаешь? Фууу. Валька, не тяни в рот всякую бяку! Ну как знаешь, можешь сосать. Да, о чём это я? Ну вот, всю память отшибла. Что говоришь? Сейчас вспомню. Ты не отвлекайся, авось что и получится. И вообще крепче держи. Вдруг сбежит. Потом не догонишь. Что? От тебя ещё никто не уходил? Верю. Я тогда уже в технаре учился. Как же, механизатор широкого профиля, механик, специалист по эксплуатации сельскохозяйственной техники. А у этого специалиста с математикой полный завал. В школе такого не было, что преподают в технаре. Вот маманя и решила пригласить позаниматься со мной Софьюшку нашу свет Никитичну. Три, а то и четыре раза в неделю бабуля приходила к нам и занималась со мной. Дома тишина, нет никого, мы одни. Просто интимная обстановка. Позанимаемся, чаем попою старушку, покормлю. За занятия-то мать ей платила, хоть она и отнекивалась. Отнекиваться-то отнекивалась, а денежку брала стабильно. Ну да речь не о том. Рассказ-то вовсе не про математику, про математичку. Если ты помнишь, то к тому времени я давно уже не был пай-мальчиком. Мы с тобой уже и попку твою распечатали. И вообще... Валюха не стерпела. Прошипела со злостью: — Кобель! Котяра мартовский! Блядун. — Ой ли! Что сразу так-то всяко? — Скажешь не блядун? Да ты ни одной юбки не пропускал и не пропускаешь. — Валь, сама посуди - на кой ляд мне юбка? Вот то, что под юбкой, вот это да. Пирожок, к примеру, как твой. — Всё равно блядун. И не разуверишь меня. Ты когда ещё свою письку мне подставлял поиграть. — А ты свою прямо так уж и прятала. Можно подумать, что я с твоей не играл. — Ладно, не отвлекайся. Валюху задело слегка. Ну как же - это я блядун, а она святая. Мать, ити её, Тереза. Или та просто кому-то помогала? Так и Валюха помогала избавиться от излишков спермы. Точно Тереза. В тот вечер Софья пришла чутка навеселе. Бабулька где-то глюкнула малость. Пришла и мы начали заниматься. Только вот занятия наши что-то не в ту степь завернули, не на ту дорожку попали и покатились по другой колее. Бабулька чего-то рассказывает, а мысли её где-то не там витают. Точнее не здесь, а где-то там. Путается, хихикает над всякой ерундой. Потом говорит — Володя, что-то у меня сегодня голова плохо соображает. Наверное магнитная аномалия в атмосфере. - Слова-то какие знает. - Давай перенесём занятия на другой день. — Давайте, Софья Никитична. Она стала собираться уходить, я её притормозил. — Погодите. Давайте я вам лекарство от головы принесу. И на кухню. У матушки там всегда в запасе водка стоит. Нет, не для пьянства. Разве что иногда чуток. Стопки две, три, не больше. А так чисто для лечебных целей: Рану душевную смазать, нервы полечить, компресс наложить на страдающее сердце. Набулькал я два стопаря лекарства. А его же просто так пить нельзя, обязательно заедать надо. На тарелочку хлеба, сальца чуток, огурчик. Что в деревне найдёшь? Это не в городе, сервелаты разные, салями. Можно ещё яичек, да они же сырые. Принёс, поставил на стол. — Это что? - Софья выпучила глаза. - Водка? — Да вы что? Лекарство это. От головы и прочих недугов. Знающие люди утверждают, что лучше в мире нет. Пейте. — Володя, как же так можно? С учеником. — Софья Никитична, я уже давно не ваш ученик. Так что можно. И вообще, я могила. Никому, ни за что. Я прямо Мальчиш - Кибальчиш. Выпили. Закусили. Софья, прожевав, говорит — А ведь и правда отпустило. Помогло лекарство. Я тогда за второй дозой метнулся. Софьюшка и без того была слегка поддатой, а тут разморило старушку. Хихикает, разговорилась. Я ей и говорю. — Давайте ещё по одной и поцелуемся. — А это зачем? - Интересно ей, пизде старой.- Традиция какая-то? — Да. Давайте, до дна и не закусывая. Закусываем поцелуем. Бабулька лихо опрокинула стопарь, потянулась губами. Наш поцелуй несколько затянулся. По привычке за титьки ухватился, а бабуля - вот же оторва! - в штаны мне нырнула. Точнее рука её. А там уже наготове всё. Бери и пользуйся. Вот она и взяла в свои старческие, но от этого не менее крепкие руки. Играет, сама мне в глаза смотрит, как я прореагирую. А мне что реагировать? Она ко мне в штаны, и я к ней смело полез. Она живот подтянула, чтобы рука легче пролезла. Достал до пизды. Та мокрая, горячая. Поиграли так какое-то время. Бабуля сама меня раздела. Я лишь немного помогал. Ох как старой захотелось молодого комсомольского тела. Раздела и присела передо мной на корточки. Видать жизнь повидала бабуля и было в той жизни всякое. По крайней мере, как молодок, не нужно было упрашивать, что-то подсказывать. Единственное, что сказала — Володя. Мальчик мой. Постарайся не презирать меня. И с таким наслаждением сосала, будто голодный грудничок мамкину сиську. С причмокиванием. С всхлипами. Выпустит головку изо рта, подует на неё, чтобы слегка подсохла и стала чувствительнее, слюной смочит, облизнёт и снова в рот. А уж там...Что творил её язык - не описать словами. Всё же возраст даёт о себе знать. Замлели ноги сидеть на корточках. Помог распрямиться бабуле и усадил на стул. Молча, словно так и надо, стянул с неё брюки и колготки. Трусы тоже оказались лишними. Что сказать про бабушкино тело? А ничего. Хаять грех. Все со временем такими станем. Нахваливать - против правды согрешить. Да и что мне было в тот момент до того тела. Титьки дряблые, висюльками болтающиеся меня вовсе не интересовали. А пизда - она и у старушки пизда. Завалил я свою учительницу на стол да и вдул. Эх, мне бы в школе так. Чтобы можно было любую из училок завалить да отъебать. Она мне двойку - я её выебал. Она мне пятак - я снова выебал. Только в первый раз в качестве наказания, а второй в качестве награды. Одна беда: учеников много, а училок мало. Насаживаю старушку и вижу, что ей это нравится. А то как же иначе? Она уж сколько лет вдова. А кто же такую ебать будет? У ровесников давно не стоит. Молодые? Не смешите мои тапочки. Она же не Алла Борисовна. Где на всех Киркоровых да Галкиных набраться? Тут уж и то радость, что бывший ученик насадил и дрючит. Я уж терплю, не кончаю. Думаю бабуле радость доставить, чтобы она оргазм испытала. Испытала. Два. Первый раз, когда пёр на столе, а второй, когда поставил раком. Бабуле понравилось. Когда отпустил её, кончив в старую мохнатку, развернулась, обняла, целует. Потискались малость. Софа отказалась идти подмываться. — Ты что, Володенька! Молодое семя вымывать - грех. До дома потерплю. Оделась не спеша. На прощанье ещё потискались, будто молоденькие. Нет, я-то как раз молоденький, а вот она не совсем. Но, видать, после ебли организм вспомнил молодость. — Володя, ты завтра сам ко мне приходи заниматься. Придёшь? И в глазах вопрос, надежда и чёрт знает что ещё. — Конечно приду. Во сколько? — Как сможешь. Я всегда дома. — И что, сходил? - Валюха не выдержала, спросила. - Говорю же - кобелина. Бабушку! Как можно? И как только ут тебя на неё встал? — А как вставал на тётку? А на мать? Ой! — Стоп! С этого места подробнее. Ты что, свою мать, тётю Таню тоже?Ай да Вовочка! Ай да ебаришка! Скотина! Ещё будет отпираться, что не кобель. Теперь я точно знаю, кто меня совратил. Бабник! Валюха больно ткнула кулаком в бок. Схватил её за руку, завозились Я стараюсь удержать, она старается освободиться. Барахтались, барахтались и набарахтались. Не зря же Валька сосала. Подмахивая, говорит прерывающимся голосом — Всё равно кобель. Кобелина. Кобелёчек мой любимый. Аххх! Вовааа! Уумммм! Ещё, милый! Завтра...Мамочка!... Ещё завтра расскажешь. Мммм...Я так завожусь...Ой! Оййюююю! Вова! Вова! Кончаюююю! — Всё, на сегодня хватит. Вов, не обижайся, мне и правда больно. Вов, давай просто поспим. — Давай. Я тебя обниму, ты заснёшь. — Вов, а ты завтра чем заниматься думал? — Да ничем особым. — Вов, ты тёте Наташе обещал провода электрические отремонтировать. — Вот и сделаю завтра с утра. А потом буду тебя ждать, как Пенелопа Одиссея. Баню натоплю. С дороги тебя напарю. — У меня мунька заживёт. Не сдержался, заржал. — Спи, мунечка моя. Завтра день покажет. — Вов, ты правда не обижайся. Еби кого хочешь, мне всё равно. Ты же моим останешься. Вов, а что у тебя с работой? — Надо позвонить. Скорее всего точно выпнут на пенсию. Выслуги полно, а на хлебные места сыночки и прочие родственники подрастают. Так что стану пенсионером. Не прогонишь? _ дурак ты и не лечишься. Скорее бы тебя на пенсию отправили. — А тебе от этого что? — Уже бы знала точно, что мой и ничей больше. — Так ты сама меня подругам сватаешь. — Это не то. Это просто...Как бы это сказать? Просто будешь их ебать, чтобы на блядки не тянуло. Офигенная логика. Держите меня семеро. Ебать подруг, чтобы на блядки не тянуло. Дааа, на всю ночь хватит переваривать эту глубокую мысль. — Вов, обними. — Спи, радость моя. Получится, так и старость вместе встретим. — Получится. Ещё как получится. Сплю.