В институтской общаге дело было. Я тогда на третьем курсе учился. Нас в комнате трое жило. Те двое других на год младше. Не сказать что дружили, так приятельствовали. Вечер уже был, около одиннадцати. Я в кровати лежал, а Леха и ...(не помню как звали) болтали. Тут в комнату вваливаются пятеро датых чуваков. Двое - это наши соседи по секции, а остальные - их дружбаны. И начали на меня наезжать, типа я настучал на них коменданту. Я и, правда, некоторое время назад пугнул их, что пожалуюсь, если они не прекратят дикие оры и грохотание музыки по ночам. Не позаниматься, не поспать. Сказано было в сердцах, никуда жаловаться я конечно не собирался. И вот сейчас эта братва, хорошо подогретая, решила размяться на мой счет. Я думаю, им просто охота было покуражиться. Вот и нашли кого послабже. Слова закончились очень быстро и в ход полетели кулаки. Били хорошо. Особенно старался один урод (ненавижу падлу) и какой-то белобрысый в майке, которого я раньше и не видел. А соседи мои, суки, хоть бы пикнули. Из кровати я выскочил как был, голый, в одних белых плавках. Так и отбивался. А что собственно я мог сделать? Отпиздили на всю катушку.
Башка звенит, перед глазами все плывет. И, видимо, мой внешний вид и водяра направили их мысли в интересное русло. Белобрысый, потирая кулаки, остановил всех и спрашивает добрым голосом:
-Забожись, что не стукач.
Я шамкаю окровавленными губами:
-Да не было ничего.
Он:
-Бля будешь?
Я молчу.
-Если врешь, я тебя в жопу выебу.
И сказал это таким тоном, что я поверил – выебет.
Насладившись, уроды пошли на выход. И тут эта падла (которого я ненавижу) смотрю что-то шепчет белобрысому и нехорошо на меня косится. Видимо запала ему в башку интересная мысль. Что уж он там наговорил, не знаю, но все возвратились и белобрысый мне опять добрым голосом:
-Пацаны говорят, что ты спиздел, настучал коменде. Я ж тебя предупреждал – за вранье в жопу выебу. Сам виноват, нехуй было пиздеть.
Повисла пауза. Видимо все соображали, что делать дальше. Я сижу на корточках, прижавшись к стене, и вижу, как прямо напротив моего лица у белобрысого бугор в штанах начал расти. А у дружбанов его глаза загорелись от предстоящего развлечения, ухмылочки поползли.
И тут мне стало по-настоящему плохо. Думаю, ведь сейчас он меня и вправду изнасилует. Испугался я не столько самого процесса, сколько его неизбежных последствий. Сразу живо представилось как завтра об этом будет знать вся общага, а потом и институт. Как на меня будут смотреть однокурсники и что будут говорить за спиной. Это только из института уходить. И такое меня отчаяние взяло, думаю, ни за что не дамся. Вижу за ними на столе кухонный нож лежит - хлеб резали. Прикидываю - надо рвануться, оттолкнуть и успеть схватить. Тут белобрысый делает ко мне шаг и хватает за шею. Я бью его в грудь и в два прыжка у стола с ножом в руке. Братва было ко мне, а я руку вперед выставил и рукоятку сжимаю. Белобрысый:
-Ух ты, ножичком решил помахать.
И хотел мне кисть перехватить. И тут я его полоснул. По руке выше локтя. Кровища пошла. Белобрысый рану ладонью зажал, а через пальцы кровь течет. И протрезвел как-то сразу. Все заорали, ну типа – ты че ебанулся, хватит мужики, пошли отсюда, ну его нахуй, скорую надо и быстро свалили. Мои соседушки дверь заперли, смотрят на меня, выпучив глаза. Я нож положил, а в ногах такая слабость. Ну, оклемался потом.
Утром рожа была... Фингалы под обоими глазами с бордовым отливом. Так и пошел на занятия. Парни из группы подошли, предложили помощь. Короче, поговорили с теми двумя. Больше никаких наездов не было, просто при встрече не смотрели друг на друга. А тому белобрысому скорая не понадобилась, так йодом залили и забинтовали.
С тех пор прошло уже сколько-то времени. И что интересно, ко мне стали приходить мысли, а что если бы тогда не удалось допрыгнуть до ножа. Если бы я не отбился? И тогда я со сладким замиранием представляю, как бы они меня изнасиловали. Двое бы схватили за руки и, загнув, зажали бы голову между своих колен. А белобрысый сорвал бы мои белые плавочки, приспустил свои штаны, вывалив елдак, и стал бы засовывать мне его в задницу. Я бы ругался и отбивался, а он с болью впихнул бы хуй по самые яйца и стал бы ебать меня медленными жестокими толчками. Все бы вокруг ржали и говорили что-нибудь типа "пидорас". А белобрысый трахал бы все быстрее и жестче, и кончил бы мне в жопу. Те, другие тоже, наверное, возбудились бы и чем бы все закончилось – черт знает.
И так меня заводят эти мысли! Кончаю со страшной силой.
А иногда я даже думаю - может тогда не надо было сопротивляться?
Хотя нет.
Нахуй надо.