Часть 3
Больше я так не рисковал, но при воспоминаниях об этом у меня всегда появлялось какое – то чувство, приятное и непонятное. Когда мне на пути попадались разные жучки, паучки, гусеницы и прочие козявки, я ловил их и складывал в целлофановый кулёк. Придя домой, я опускал дуда член с яйцами и наблюдал, что они будут делать и как будут меня кусать. Прошла зима и с наступлением весны у меня вновь появилось желание посетить свалку. Уж больно много воспоминаний у меня с ней было, но я старался перебороть эти чувства в себе. Зимой я прочитал много разной литературы о донорах, как восстановить сданную кровь, как обработать укусы насекомых, а так же какие заболевания могут переносить они. Я приобрёл в аптеке многие препараты для дезинфекции и обеззараживания укусов. Но меня всё равно, что – то не пускало на свалку.
Однажды мне не удалось совладать с чувствами, и в выходной я отправился на поиски приключений. На свалке было всё как обычно, только мусора ещё больше, а значит и разных насекомых тоже. Взяв с собой продукты позволяющие восстановить потерю крови, я поудобнее устроился среди этого хлама. Вытащив член и яйца наружу я стал наблюдать, как на него садятся комары, мухи, пауты и …. Вместе с ними я достал из пакета приготовленную еду и мы закатили пир. Каждый ел и пил своё. Шло время летели минуты, часы, а насекомые всё летели и летели. Они кусали мой член, разъедали кожу на яйцах и головке, даже пытались заползти во внутрь мочевого канала. Я просто от этой картины кайфовал. Солнце перевалило но вторую половину дня, а у меня ещё много было еды и питья и чувствовал себя вроде бы не плохо. Под шевелящейся кучей мух, паутов и всякой мелочи было не видно, что за прошедшие несколько часов стало с моими гениталиями. Мне хотелось продлить этот момент и потом насладиться тем, что со мной сделают эти мелкие твари.
Я старался не шевелиться, чтобы не спугнуть. От укусов сильно чесалось всё, особенно мошонка, но я терпел. Ещё часа через полтора, допив последнюю воду, я решил завязывать с этим и встал подниматься. Многие гости сидевшие на члене не хотели улетать. Меня качало и я чувствовал слабость. С огромными усилиями добравшись до своей квартиры, я разделся и стал себя осматривать. Плавки были пропитаны выступающей кровью, из разъеденных ран, и мне пришлось их выбросить в мусоропровод. Вся кожа была покрыта язвочками, образовавшимися от укусов. В некоторых местах, где было сильно разъедено, кожи вообще не было. На головке тоже было несколько разъеденных ран размером 4 – 5 миллиметров. Где был мочевой канал трудно, было разглядеть, кожа кругом была искусана и разъедена и виднелась подкожная мякоть.
Я сначала испугался, но когда всё промыл и обработал, вроде бы успокоился. Чувствовал себя отвратно, но по сравнению с прошлым годом терпимо, хотя и пострадало моё хозяйство гораздо сильнее. Делая ванны, примочки и накладывая компрессы, лечение медленно продвигалось. На третий день как бы случайно забежала Нина и поинтересовавшись чем я занимаюсь всё у меня выведала. Ей очень хотелось посмотреть и сняв повязку я стал демонстрировать свои достижения в области изучения насекомых при нападении на человека. Нине очень понравилась эта формулировка, и она засмеялась, но когда увидела, то ей было не до смеха. Несколько процентов кожи, на моих гениталиях отсутствовало, больше половины было покрыто коростинами. В общем, всё это было похоже по её словам на кусок протухшего мяса. Она опять меня начала спасать во второй раз, и уже через месяц я был практически здоров, за исключением разъеденных ранок, там были ещё не отпавшие коростинки, да и кожа под ними только – только начала образовываться. Так закончилось очередное лето, и наступила осень.
Шла неделя, другая и вот в один ненастный день, раздался стук в двери. Открыв, я увидел Наташу и Нинку. Они стояли такие солидные, но в глазах у них было, как и прежде, какое – то непонятное озорство.
– «Можно войти?» – спросила Наташа.
Я не успел ничего ответить, как Нинка уже затолкала Наташу в комнату, и я только тогда сказал,
– Проходите, раздевайтесь, будем чай пить.
Мы сидели весь вечер, вспоминали старые времена, смеялись. Каждый рассказывал о себе, что у него нового случилось, что в планах на будущее. Наташке было очень интересно узнать, как я тогда добрался домой, когда они меня бросили безо всего. Когда я рассказывал, все смеялись. Всё это было уже в прошлом, и я на них не обижался, а они на меня. Наташка пригласила меня прийти в больницу провериться, в каком состоянии у меня моё хозяйство, с которым произошло столько всего, что в голове не укладывается. Я пообещал, что зайду.
Прошёл ещё один месяц, но я так и не сходил. Всё было не до этого. Вскоре меня пригласили на шашлыки. Приезжала Ольга. Муж у Наташки был в командировке за границей и они, созвонившись, решили отметить и собраться старой компанией на даче у Наташи. Я согласился. Заканчивался октябрь но было по прежнему, тепло и сухо.
Дача находилась недалеко от леса. Рядом была речка, и большой луг, где паслись коровы из соседней деревни. Место было тихое и очень красивое. Дачный кооператив охранялся, и посторонних там не было видно, поэтому дача была обставлена, как жилой дом. Гараж, баня, летняя мансарда, спортивный зал, ну в общем всё как говорится у добрых людей.
Мне было уже почти тридцать. Мы говорили на общие темы о работе, о семье, о детях. Выяснилось, что Ольга и Нина пока замуж не собираются, а у Наташи муж не хочет пока иметь детей. А я просто не могу представить, как я расскажу будущей жене, если женюсь про все мои увлечения и прошлые приключения. И начав на весёлой ноте, наша беседа стала переходить в сплошную тоску.
Недолго думая Нинка, она за словом в карман никогда не лезет, заявила,
– А давайте тряхнём стариной, вспомним молодость, а то Серёга без нас занимается всякой ерундой.
Все засмеялись. Нашлась старуха, молодость вспомнить решила, – вставил в разговор кто – то. Я отреагировал быстро и заявил, что в деревню не поеду. Там Мишка с детьми, родители, могут застукать. На что Наташа ответила,
– А чем тебе моя дача не подходит, здесь есть гараж, баня, спортивный зал и высокий забор. Никто тебя здесь не увидит и не услышит, если конечно будешь кричать, так что волноваться нет причины.
Тут я услышал, до этого молчавшую Ольгу,
– А что, это будет наверное здорово, в незнакомой обстановке и ощущение другое.
После этих слов они все втроём стали пристально смотреть на меня. Взгляд у них был какой – то озорной, да и настроены они были игриво. В глазах горели огоньки и мне ничего не оставалось, как согласится. Они меня уже лет пять или шесть не топтали, да и после летних приключений уже всё зажило.
Для начала Наташа достала две ампулы обезболивающего, шприцы и дала мне таблетку, назначение которой я теперь знал. Я снял штаны и перед глазами Нины Наташи и Ольги в полной красе предстал мой член. Он выглядел как кривая дубинка с разного размера наплывами на коже. Позже я узнал от Наташи, что это были плотные уплотнения в местах перелома. Хрящ, из которого и состоял весь стержень члена, на мягких частях образовались уплотнения за счёт зажатия или как мы называем надавыши, мозоли. Осмотрев мои гениталии, Наташа вкатила мне два укола, равномерно разделив на яйца и член. Теперь мне нужно было ждать полчаса. Девчонки ушли в гараж, чтобы всё приготовить. От моей помощи отказались, и мне пришлось коротать время одному. Время тянулось долго. Я не знал, что они мне приготовят и поэтому даже вздрогнул, когда меня позвала Ольга. Я встал и пошёл за ней в гараж.
Девчонки переоделись в спортивные костюмы. На полу лежало два баллона от джипа, а на них лежала толстая фанера с отверстиями через каждые 30 см. Это меня насторожило, но оказалось все просто. Я разделся, лёг между баллонами, сверху меня накрыли этой фанерой, вытащив через отверстие моё хозяйство, под голову положили подушку. В таком положении мне всё было видно. После всех подготовительных процедур, мои истязательницы начали свой шабаш, праздник для души. Всё было, как и раньше, только в руках у них были другие орудия нанесения ударов; бейсбольная бита, резиновая дубинка, резиновый эспандер, при резком опускании его резиновые жгуты с силой врезались в плоть и многое другое. Они использовали всё, что им хотелось применить.
Начавшаяся вечеринка продолжалась всю ночь и только утром Ольга ушла отдыхать. Ей нужно было в воскресенье на соревнования по кикбоксингу. Нина и Наташа продолжали развлекаться ещё несколько часов. Мне в этот раз досталось очень сильно, Нина ещё два раза ставила уколы, и угощали меня, таблетками для возбуждения. Они не давали в эту ночь моему члену отдыха и лишь когда он на какие – то двадцать, тридцать минут падал, как получал очередную дозу возбудителя.
Всё закончилось ближе к обеду, как была готова баня. Ольга спала и Нина уговорили меня идти вместе с ними мыться и погреться в парной. Я был очень удивлён, потому что Наташа молчала. Я посмотрел на неё, на что услышал её вопрос,
– «Что боишься?».
Мне уже нечего было бояться, да и им от меня толку то же ни какого. Нинку я видел всякую, а вот почему Наташа не протестовала против, для меня было загадкой.
Когда зашли в раздевалку, я не сводил глаз с Наташи, да и на Нинку поглядывал, ведь я её тоже не видел больше пяти лет. Она очень изменилась, налились бёдра, попка округлилась, грудь была упругая, ну в общем всё выглядело довольно сексуально и возбуждающе. Хоть и была она мне младшей сестрой, но смотреть на неё было очень приятно. Наташа тоже очень изменилась, из угловатой девчонки стала женственной. Её интимная часть, была чисто выбрита, и это смущало Наташу. Грудь у неё была чуть меньше, чем у Нинки и придавала её стройной фигуре ещё большую сексуальность, а может ещё и потому, что Наташа не была моей сестрой, и видел я её обнажённой впервые.
Увидев мой пристальный взгляд, Наташа спросила,
– «Что не нравлюсь?».
Я отвёл взгляд и сказал,
– «Ты очень красива и очень сексуальна, тебя стало просто не узнать».
Наташа поблагодарила за комплимент, и мы пошли в парилку. Плеская на камни квасом, мы весело беседовали. Я продолжал поглядывать то на Наташу, то на Нину. Мой член, периодически, то вставал, то падал, несмотря на то, что с ним сделали, наверное, действовали ещё таблетки.
Когда кончился квас, Нинка голышом убежала в дом за ним, и заодно захватить пиво из холодильника. Мы остались с Наташей вдвоём, и она меня спросила,
– «У тебя всё в порядке со здоровьем, т. е. в области паха, заднего прохода и гениталий».
Я ответил, что вроде бы пока ничего не мучает, за исключением последствий после таких дней как сегодня. Тогда Наташа уточнила,
– «Я имею в виду, когда ты засовываешь себе в задний проход всякие предметы, то у тебя ничего не болит?».
Тогда я краснея ответил,
– «Что вроде бы не замечал».
Тут Наташа предложила проверить, чтобы, когда я приду к ней на приём не светиться с моим членом перед медсестрой и я согласился. Она смазала чем то руку и сжав пальцы вместе стала делать вращательно – поступательные движения рукой прямо вглубь моей задницы. Наташа делала это профессионально и в считанные секунды её рука была уже внутри. Вращая рукой, она ощупывала прямую кишку и находящиеся рядом с ней за её стенками органы мочеполовой системы. Через минуту она вытащила руку и сказала, что всё нормально, а вот член просветить надо. Я спросил, зачем, и Наташа мне ответила, чтобы узнать серьёзность искривлений и характер уплотнений, а то превратится твой член в карельскую берёзу и будет корявый и кривой. Мы засмеялись.
Нинка в это время стала брать квас и пиво из холодильника и уронила бутылку на пол. От стука проснулась Ольга и увидев Нину в таком виде, с пивом и голую посреди кухни – выдала,
– «А где остальные?».
Когда Нина сказала, что Серёга и Наташа в бане и что она пошла за пивом и квасом. Ольга набрав воздуха выдала такую фразу,
– «Вы что охренели совсем что ли…, что у других бы от стыда уши повяли», а Нинка стала уговаривать её идти вместе в баню попариться и попить пиво. Ольга молча развернулась, и пошла дальше спать. Когда мы пришли из бани на веселее, Ольга ещё спала и мы тоже все легли спать, кто где.
Проснулись рано утром в воскресенье. Оля уже уехала на соревнования, и мы стали приводить всё в порядок. Позавтракав, Наташа осмотрела моё хозяйство. Всё было сильно опухшее, одним словом, тёмно – синий пенис с фиолетовыми яйцами как у мерина. Мы оделись, Наташа всё закрыла, и мы медленно пошли на электричку. Я быстро ходить не мог. Время ещё было, и мы шли и разговаривали. Приехав в город, мы разбежались, кто куда. В понедельник Наташа сделала мне больничный на десять дней с растяжением суставов, и я валялся дома. Через десять дней я вышел на работу, опухоль ещё мешала ходить и я немного прихрамывал. Когда опухоль спала, Наташа пригласила меня на снимок. Снимок её не обрадовал, но и не напугал. Она сказала,
– «Бывает гораздо хуже, так что не расстраивайся, чем могу, тем помогу».
Показав мне снимок, я действительно увидел интересную картину. Мой член был действительно во многих местах переломлен или расплюснут и в этом месте образовывались уплотнения в виде наростов, хрящей, как при переломе костей. Все сосуды не повреждены, а только лишь воспалены и зажаты, это препятствовало нормальному прохождению жидкости, мочи. Тут Наташа, как врач, зачитала мне три варианта выхода из сложившейся ситуации:
– первое, делать операцию и удалять уплотнения, но после этого прекратить всякого рода физические действия над членом,
– второе, в течении пяти лет не причинять члену резких изгибов это приведёт к частичному восстановлению переломов итак же потенции,
– третье, продолжать принимать таблетки, что может привести к отсутствию возможности иметь детей и продолжать жить как жил раньше, не жалея своё хозяйство, но при этом получать удовольствие и травмы. Я обещал подумать и если приму какое – то решение, то обязательно сообщу. Я поблагодарил Наташу, пригласил в гости, попрощался и пошёл домой. Меня одолевали разные мысли, и я не знал что делать.
Вечером я позвонил Нине и позвал её, что бы посоветоваться. Она не заставила себя долго ждать и приехала сразу после работы. Я подробно всё ей рассказал и стал ждать, что она скажет. Острая на язык и быстрая на ответ Нина тут же мне разложила всё по полочкам.
Первое: – «Сдай сперму на анализ и узнаешь, будут у тебя дети или нет».
Второе: – «Если ты сделаешь операцию, то не сможешь делать то, что хочешь. У тебя останется только одна задница, и ты станешь голубым, тогда зачем тебе будут нужны дети. Тебе надо будет искать того, кто бы тебя трахал, а сам ты будешь заниматься онанизмом».
Третье: – «Если будешь ждать, когда само заживёт, то так и стариком стать недолго».
Четвёртое: – «Если дети у тебя будут, конечно с трудом в это верится особенно после того, что мы с твоими яйцами делали последний раз, то это будет чудо, тогда решай сам как быть». «А если детей не будет, то пей таблетки, ставь уколы и радуйся жизни и нас иногда радуй для снятия стресса».
После этих слов мне стало всё понятно.
Через три месяца, когда у меня всё зажило и не было синяков я мог заниматься онанизмом и соскучившись дрочил каждый день. Я созвонился с поликлиникой и сходил, сдал сперму на анализ. Через две недели вспомнив я узнал результаты анализа, в которых был вынесен приговор,
– «…вероятность иметь детей очень мала, практически равна нулю, если и произойдёт, то нет уверенности, что ребёнок будет здоров…», и там ещё было много написано про сперматозоиды, про состояние яичника и к кому нужно обратиться для дальнейшего лечения. Я долго об этом думал и решил сообщить новость сестре и Наташе и созвонившись с ними я поехал в поликлинику. Нинка сразу сказала,
– вот видишь, теперь сам решай, что тебе делать или лечиться – тратить время и деньги, или жить в своё удовольствие. Наташа не торопилась с ответом, узнав всё подробнее она приехала ко мне в выходной и объяснив всю медицинскую терминологию сказала,
– «Что шанс есть и он невелик, если хочешь, то попробуем тебя лечить».
Я спросил у Наташи, как делают операцию на половых органах, и она сказала,
– «…у меня есть видео материал, как проходят такие операции, и что потом получается, это учебное пособие я тебе его дам, только ни кому, хорошо?».
Я обрадовался и согласился. Наташа принесла мне три, трёх часовых кассеты, где были сняты всякие операции на интересующую меня тему. Я долго их смотрел и думал, что делать. Было видно, как режут по вдоль член, как выглядит он изнутри и снаружи уже после операций, так же резали яйца, удаляли опухали, пришивали что то, ну в общем изучив по фильму свой член вдоль и поперёк, а так же яйца из чего состоят и как выглядят изнутри я принял окончательное решение. На операционный стол я не лягу и чуда ждать пять или десять лет не буду. В общем, буду жить как жил, а там куда, что и как время покажет.
Шло время, зарабатывал я не плохо. На еду, лекарство мне хватало с лихвой. Иногда Нинка с Наташей подкидывали то обезболивающее, то возбудители, то противовоспалительные препараты. Я последнее время творил сам не зная чего, толи возраст, ведь шёл четвёртый десяток, то ли ещё что со мной происходило. После принятого решения я совершил два сумасшедших похода без одежды, раньше на которые бы я ни за что не согласился.
Во время отпуска я уговорил Нинку помочь мне. Нужно было забрать у меня пакет с одеждой на железнодорожном вокзале. Я одел под низ старое трико и футболку, а сверху нормальную одежду. Встретившись с Нинкой, мы пошли на жд. Начало темнеться. Дождавшись проходящего товарняка, он здесь идёт тихо, я быстро снял чистую верхнюю одежду и отдал в пакете Нинке. Оставшись в старой одёжке, я запрыгнул в товарный вагон с углём, и помахал рукой. Сестра не могла понять, что я задумал, и только спрашивала,
– «Ты куда?».
Я в ответ ей крикнул про записку, но мы уже ничего не слышали от стука колёс и только махали рукой. Когда поезд пересёк город, я снял и выкинул ненужное мне старьё и остался совершенно голый, лишь на ногах были лёгкие кроссовки. Лето было в самом разгаре и даже ночью было жарко. Поезд уносил меня всё дальше и дальше. Я не знал, где поезд сбавит ход, и куда он меня везёт. Из города, где я жил, поезда уходили в три направления, но в одно из двух я ехал. Поезд шёл на запад, мелькали огни деревень, проносились мосты через речки, а поезд всё шёл и шёл. Я уже начал волноваться, что вдруг поезд ночью не сбавит ход, а на ходу мне не выпрыгнуть, да и когда светло будет мне тоже не выпрыгнуть с поезда. Прошло около трёх часов, как я ехал неизвестно куда. Колёса всё стучали и стучали и мне стало казаться, что они смеются надо мной и выстукивают своей, колёсной, азбукой,
– …си – ди, си – ди, си – ди.
От этого мне стало жутко, страшновато и я стал думать о другом, о прошлой жизни, о сестрёнках, какие они были смешные и какие стали красивые сейчас. Как повезло Наташе, что не связала свою жизнь со мной, и тут же жалко её было, ведь она всё одна и одна. Муж был всегда в разъездах. Я опомнился от скрипа тормозов и поезд начал притормаживать и вскоре почти остановился. Я быстро вылез и отбежал на опушку леса. Где был я не знаю и это меня ещё больше возбуждало. Оказаться неизвестно где совершенно голым, без еды и не знать куда идти, это было просто здорово.
Дождавшись, когда наступит рассвет, я отправился в противоположную сторону ушедшему поезду. Руки, ноги и ягодицы, были черными от находившегося в вагоне угля. Найдя воду, я вымылся и стал искать любую деревню, чтобы с ориентироваться. Прочитав название первого попавшего полустанка, я стал продвигаться на приличном расстоянии от дорог в сторону дома, куда убегала железная дорога. По пути я собирал всё, что можно было есть, старался обходить грязные места, чтобы не замараться. Это сильно выматывало. Иногда приходилась делать очень большой крюк, чтобы обогнуть водоём или болотину. Вскоре мне это надоело и я на третий день пути, шёл не разбирая дороги. Я был как отбившаяся от стада скотинка, грязный, весь в репье и колючках. Ориентируясь направления ж. д. я брёл по лесам и полям уже восьмые сутки. Мне уже надоело прятаться, и когда проходили пассажирские поезда, любопытные пассажиры смотрели на меня как на первобытного человека. Расстояние было метров сто, сто пятьдесят и я видел их удивлённые лица. Особенно любопытными оказывались женщины и девчонки. Мужики пытались что – то кричать мне вслед, но поезд уносил их и я ничего не слышал, только мог догадаться по выражению их лиц. Иногда я махал рукой и в ответ получал такое же приветствие. Это придавало мне сил и энергии. Так прошло ещё пять дней пути, а знакомых окраин города не было видно, и только спустя ещё четверо суток я увидел озеро, где мы когда – то купались.
Почувствовав облегчение я забрался в густой лесок и доев оставшиеся огурцы и две помидорки, снятые на даче, решил немного поспать. И тут я вспомнил, что когда я отдавал пакет с одеждой Нине, я ей из вагона крикнул про записку в кармане, но вдруг она не расслышала. Там было написано, куда я отправился и через сколько дней, меня надо встретить с одеждой около Наташиной дачи. Я не знал, как всё получится и на всякий случай написал, что буду отсутствовать две недели, а на самом деле прошло уже восемнадцать дней, и они сейчас там сходят с ума, не зная где я, и что со мной.
Дождавшись темноты я стал обходить озеро, и прилегающие к нему, пригородный посёлок и птицефабрику. Затем показались дачные посёлки, а за ними многоэтажные дома. Пробираясь между дачами и набивая желудок чем попадя, я двигался на другой конец дачного кооператива. Я не знал как всё будет и где мне ждать, ведь кооператив охранялся и решил, будь что будет. Деваться всё равно было некуда.
А в это время, моя одежда, в пакете, валялась не тронутой. Нинка бросила её возле стиральной машины. Она подумала, что я отдал ей её постирать перед отъездом и кричала, когда я уезжал на поезде, через сколько дней она мне понадобится. Но раз, от меня не поступало ни каких звуков, то она и не торопилась. Она знала, когда заканчивается мой отпуск и решила в эту субботу устроить большую стирку. Достав пакет она стала смотреть нет ли чего в карманах и обнаружив свёрнутую записку положила её на стол а одежду бросила стирать. Закончив стирку, она пошла в магазин за продуктами, а заодно и зашла в парикмахерскую. Домой вернулась вечером, разложив продукты в холодильнике села смотреть телевизор. Когда очередная серия мыльной оперы закончилась, Нинка пошла на кухню ставить чайник и увидела свёрнутую записку. Хотела сначала бросить в ящик стола, чтобы отдать мне при встрече, но из любопытства решила прочитать.
Когда прочитав первые несколько предложений, она чуть не пала на пол. Прочитав записку до конца, Нина бросилась смотреть календарь. Вспомнив, когда она меня проводила, стала считать, сколько прошло дней. С сегодняшним днём шёл уже двадцать первый день. Я уже три дня, ошивался около Наташкиной дачи, и не знал, что случилось, почему нет Нины. Я боялся, если ни кто не придёт, то как я попаду домой, где взять одежду и ключи от комнаты, да просто в таком виде я попаду к первому менту в лапы, а там … ?
Наконец поняв, в чём дело, Нанка позвонила Наташке, но той не оказалось дома. Нинка начала готовить одежду, сушить её утюгом и складывать в пакет. На дне пакета в платке лежали завёрнутые ключи от моей комнаты. Периодически названивая, где то часов в двенадцать ночи Наташка взяла трубку. Её только что привезли из больницы, вызывали на срочную операцию. Уставшим голосом она спросила,
– кто?
И от того что ей стала рассказывать Нинка, у неё всё шире и шире открывались глаза. Договорившись о встрече утром, они легли отдыхать, но всю ночь не смогли сомкнуть глаза. Сев на первую электричку они поехали на дачу. Осмотрев дачу и участок Нина и Наташа не нашли меня и стали искать расширяя радиус поиска. Ближе к обеду я увидел идущих и перепуганных, смотревших по сторонам Нинку и Наташку. Они медленно осматривали все укромные места, где я бы смог укрыться. Я встал из кустов, где коротал последние три дня и направился к ним. Увидев меня, они бросились ко мне. На глазах была радость, что я живой и всё нормально. Они тайно провели меня на дачу, где я привёл себя в человеческий вид. Мне понадобилось два часа, что бы отмыть всю грязь, которую я собрал на себя за 21 день жизни первобытного человека. Нинка и Наташа помогли мне отскоблить те места, где я не мог достать сам.
Во время обеда я им рассказал о своём путешествии. Они долго смеялись. Им не верилось, что я мог решиться на такое, но над моим предложением совершить прогулку вместе, хотя бы на выходные, обещали подумать. Позже Нинка меня сильно ругала за такой необдуманный поход и я решил в другой раз не предупреждать её и Наташку об этом. По атласу железных дорог я определил расстояние пройденного пути. Если верить данным на карте до полустанка, который я запомнил, было примерно 230км.
Второй такой поход я совершил только в другую сторону. На следующее лето добавив к отпуску ещё неделю отгулов, чтобы был запас времени, потому что на этот раз я решил рассчитывать только на себя. Нинке сообщил письмом с вокзала, когда садился в товарный поезд. Дальше было всё так же, только другая местность и по продолжительности этот поход был длиннее на 8 дней и расстояние я прошёл на сто тридцать километров больше, чем в первый раз. Одежда для возвращения была заранее спрятана на окраине города в укромном месте. После возвращения, когда я привел себя в порядок, я завалился к Нинке. Они на кухне пили чай с Наташкой и выслушав мой рассказ сами предложили в эти выходные совершить с ними поход про который я им намекнул в прошлом году после первого раза. Я конечно согласился и с нетерпением ждал когда пройдут три дня.
В субботу рано утром мы встретились на вокзале. Взяли с собой самое необходимое, и поехали на электричке к Наташе на дачу. Оставив там все вещи и переодевшись в спортивную форму, мы пошли в лес. Отойдя на приличное расстояние, мы устроили привал. Место было глухое и безлюдное. Никто не хотел начинать первым, и я первый подал пример. Все стали медленно снимать свою одежду и складывать в пакеты, у каждого был свой. Когда всё было уложено в пакеты, и мы стояли совершенно голые, посматривая друг на друга. Обстановка для Нины и Наташи была не привычная, ведь ей как и мне было уже сорок, а сестре тридцать четыре. Подбадривая их, напряжение спало, и мы, спрятав пакеты в ямке и закрыв их мхом, сделали рядом заметки, чтобы легче было, потом найти. В руках у нас был всего один пакет с едой. Девчонки не привыкли к такому образу жизни, и я не хотел резкого перехода для них с прицелом на другие разы, а вдруг понравится. Мы шли по лесу, тихо разговаривали. Я съел таблетку возбудителя и у меня член торчал, как стрелка компаса, показывая направление. Нина спросила меня,
– ты знаешь куда идти или нам будет показывать направление твой член.
Все рассмеялись. Солнце поднялось высоко, и мы решили отдохнуть. Был слышен шум железной дороги и мы, пройдя метров двести, увидели идущий поезд. Устроившись на опушке леса, достали еду и приступили к трапезе. За разговором я понял, что им стало нравиться. Нинку я видел несколько раз без одежды, а Наташу всего один раз на даче в бане. Сейчас мне показалось, что они ведут себя, как будто мы с ними вместе прожили всю жизнь. Они чувствовали себя свободно и мой торчащий член их не смущал. Я держал его одной рукой и иногда подрачивал, когда они на меня не смотрели, но скрыть это было не возможно.
В очередной раз взглянув на меня, Нина что то сказала Наташе и встав ушла в лес. Возвращаясь обратно, она подошла ко мне сзади и обхватив за шею повалила на землю. Сев мне на грудь, а Наташа в это время села на ноги. Нина взяла мой член в руку и начала делать лёгкие, поступательные движения. Её рука, перебирая пальцами образовавшиеся раньше уплотнения, скользила вдоль по моему члену, как по стиральной доске. Затем она передала мой член Наташе. У неё руки были нежнее и мягче. За последнее время Нина поправилась немного и поэтому, глядя со стороны, между ними не замечалось возрастной разницы, хоть и Наташа старше была на 6 лет. Мне было очень приятно чувствовать, как рука Наташи, перебирая хрящики на члене, скользила по нему то вверх, то вниз. Не прошло и минуты, как я стал кончать. Густая струя спермы вылетела из мочевого канала и упала на траву, за ней было ещё две небольшие струйки, которые упали на мою ногу и на руку Наташе. Девчонки слезли с меня и засмеялись,
– «Вот и подоили коровку. » – сказала Нина, и они встав, весело побежали к небольшому котловану, где было немного воды, чтобы вымыть руки. Я тоже встал и пошёл за ними. Присев у воды мы смеялись и плескались водой.
Если бы кто увидел нас в таком виде и начал рассказывать, как начальник цеха со своей сестрой хирургом и с зав хирургическим отделением такой престижной больницы ведут себя как маленькие дети, плещутся в луже и бегают голыми по траве, то этому бы точно никто не поверил. Просто это трудно укладывается в голове. Но это не значит, что у каждого человека, помимо работы и прочих дел, невзирая на положение в обществе и статус, нет своего чего – то такого, что бы ему хотелось сделать. Одни это держат в себе всю жизнь, а другие после долгих или коротких раздумий просто делают.
Пока я об этом рассуждал, а девчонки смеялись и плескались, то мы не услышали стук колёс приближающегося пассажирского поезда. Хоть и расстояние до него было приличное, метров двести, стоявшие у открытых окон и смотревшие на мелькающие пейзажи заметили нас и стали махать нам руками. Нина и Наташа испугались и присели, а я просто стоял и махал им в ответ. Увидев такое, мои попутчицы тоже немного осмелели, встав стали махать в ответ. Поезд быстро пролетел и унёсся вдаль. Мы шли дальше вдоль железной дороги и махали проходящим поездам. Машинисты, заметив нас, сигналили нам, паровозным, пронизывающим тишину леса, гудком. Нам было весело, и мы рассуждали о пассажирах, которые нас видели, о том, как они обсуждают нас и что о нас думают. Нам это придавало силы и остроту ощущений, на что мой член реагировал не адекватно и в течении остатка дня возбуждался ещё три раза, да и трудно было не возбудиться в компании таких красивых девчонок. Дважды Нина и Наташа помогали мне снять напряжение. Они делали это свободно и непринуждённо. Баловались и веселясь направляли вылетающую струйку спермы на кого придётся, а в третий раз они смотрели как это делал я и когда я направил член в их сторону с визгом разбежались.
С наступлением темноты мы соорудили себе посреди кукурузного поля постель из стеблей и листьев. Спали повалкой, кто как лёг. Постель была просторная, и места хватало всем. Нас можно было увидеть только сверху, как три хаотично лежащих обнажённых тела на зелёном, круглом покрывале.
Утром мы проснулись от солнечных лучей, проникающих между стеблями кукурузы и светивших нам прямо в глаза. Доели остатки продуктов и налегке, отправились в обратный путь, ни чем не отличающийся от вчерашнего дня. По пути встречали и провожали проходящие поезда, разговаривали и веселились. Сегодня мой член висел. Уставший после вчерашнего дня он болтался головкой вниз и лишь были слышны его шлепки по ногам. Нина и Наташа чувствовали себя как дома. Не обращая внимания и не оглядываясь по сторонам, просто радовались жизни и единению с природой. В этом году мы совершили ещё два похода, когда у всех выходные были не заняты, но зимой вспоминали всегда первый, т. к. он оставил больше впечатлений и лучше запомнился.
Нина жила в гражданском браке уже два года, но отношения были непонятно какие. Её муж постоянно исчезал на несколько дней, то появлялся вновь и даже бывало, что в праздники Нина оставалась одна. У Наташи тоже не ладились семейные отношения. Каждый жил своей жизнью, только под одной крышей и так же часто проводили праздники врозь. Так как мы хорошо знали друг друга, и у нас было много общего, мы часто встречались. Наташа приходила ко мне, и мы пили чай, вино или пиво и долго разговаривали, вспоминая прошлое. Иногда я не успевал переодеваться, и Наташа заставала меня, в чём мать родила. Не обращая на это внимания, мы вели себя как то спокойно друг к другу, хотя она и нравилась мне.
Однажды не ожидая ни кого к себе в гости, я выпил таблетку виагры и решил просто развлечь себя сам. Раздался стук в дверь и на пороге увидел, стояла Наташа. Таблетка уже начала действовать. Увидев меня в таком состоянии, Наташа предложила свою помощь, чтобы снять напряжение. Пока я ставил чайник, при этом упираясь торчащим членом в дверку стола, Наташа за моей спиной разделась и ждала, когда я освобожусь. Повернувшись и увидев её совершенно голую, я на мгновение потерял дар речи. Не помню, как мы приблизились друг к другу, и начали целоваться. Мой член упирался ей в низ живота, пытаясь проткнуть её насквозь. Недолго думая мы пали на диван и стали заниматься сексом. Первый раз в жизни и это было что – то неописуемое и очень приятное. Я долго ожидал этого дня и что вот он наконец то наступил, Наташа была уже на грани оргазма и по её ногам стекали струйки влаги. Мой член проник во влагалище с первого раза, не встретив препятствия, не смотря на то что он был необычной формы. Я двигал им туда сюда и он своими неровностями и кривизной щекотал стенки и самые потаённые уголки. Не прошло и минуты, как Наташа вся прогнулась и застонала, испытывая сладостные мгновения, а от обильной влаги мой член стал ещё легче скользить, проникая всё глубже и глубже. Мои яйца ударялись по влажной промежности, а изнутри слышалось хлюпанье истекающей от удовольствия Наташиной киски. От этого мой член начал пульсировать и одновременно напряглась Наташа. Мы почти вместе кончили, и струя спермы стала вылетать и орошать внутренние стенки влагалища. Развалившись на диване от приятной истомы, и раскинув руки, мы лежали минуты две, три пока не засвистел чайник, сообщая, что он вскипел и приглашал нас на чай. Мы встали и пошли к столу.
Пока мы пили чай и разговаривали, моему члену хватило, чтобы восстановить силы, и он уже был готов снова ринуться в глубины кайфа, и наслаждения, где он бывал очень редко. В этот вечер мы ещё дважды падали на диван наслаждались, делая друг другу приятное. С каждым разом мне нужно было больше времени, чтобы выплеснуть очередную струю спермы и это увеличивало время нахождения моего члена внутри Наташиного влагалища. Ей это было на руку и с каждым разом количество оргазмов увеличивалось. Когда наши силы иссякли мы долго лежали на диване, широко раскинув руки и молчали. Просто мы хотели ещё больше насладиться теми ощущениями в полной тишине, которые охватили нас в этот вечер.
Наташа мне тогда призналась, что давно хотела этой близости, но не решалась заговорить первой, хотя мы знали друг друга гораздо ближе и больше, чем любая семейная пара. В ответ я сказал, что тоже этого очень хотел, но не хотел вмешиваться в ваши семейные дела.
Потом мы стали встречаться каждую неделю, а когда и два, три раза. Нам было очень хорошо. Мне приходилось иногда принимать виагру, чтобы продлить удовольствие, а иногда прибегали к оральному сексу. Это тоже очень нравилось Наташе. Она постоянно брила волосы у себя, и её промежность всегда была гладкая, и мой язык легко скользил, облизывая каждый уголок её тела.
Однажды я спросил Наташу,
– когда она захотела впервые интимной близости со мной.
На мой вопрос Наташа долго думала и ответив, засмущалась,
– Когда мы с Мишкой отомстили тебе первый раз, и я увидела твой член опухшим на второй день. Я долго себе представляла, как такая штука может поместиться у мня во влагалище, и эти мысли усилились, когда я вышла замуж. Я всегда сравнивала член своего мужа с твоим опухшим, и у меня появлялось желание с тобой переспать. После того случая на даче я думала у нас завяжутся отношения и согласилась идти с вами в баню, но не дождавшись от тебя ничего сначала сердилась, потом успокоилась. А сейчас, когда у нас с тобой всё стало происходить, я опять начала думать об этом. Я повернулся к Наташе и с глубоким сожалением сказал,
– «Ну почему ты мне не намекнула, хотя бы наводящими вопросами», и тут же, не задумываясь, сделал предложение. Давай, эту ошибку исправим, я хотел несколько раз повторить те вечера на даче ещё раз, но вы молчали, а я не мог решиться, сам спросить.
Наташа пообещала уговорить Нину, и мы решили выехать на дачу в ближайшие свободные выходные. На улице мела метель, заканчивался ноябрь, но снегу было уже много. В начале декабря у всех совпали выходные, и ни кто не планировал, ни чего, что бы могло помешать выезду на дачу.
Вечером после работы ко мне в двери постучались Нина и Наташа и спросили,
– едем сейчас или завтра утром на первой электричке.
Я сказал, что мне всё равно, главное, что бы вам хватило времени на всё, ведь зима и решили ехать сейчас. Мы успели на последнюю электричку и приехали около восьми часов. За несколько лет на даче всё преобразилось, была сауна, электро отопление. Включив температуру 30 градусов, Наташа и Нина пошли распаковывать пакеты на кухне. Я стал осматриваться. Через пару часов было уже тепло, и мы начали постепенно скидывать лишнюю одежду, попили чай, перекусили. Нина последнее время смотрела на меня с какой – то загадкой. Я понял, что она хочет спросить о чём – то, но не решается. Наташа рассказала ей про наши интимные отношения. Тайны из этого мы делать не хотели, поэтому я не знал, толи это сестринская ревность, толи ещё что. Позже я спросил у Нины, и она мне рассказала, но не буду забегать вперёд.
Наташа предложила провести этот вечер в тренажёрном зале из – за холода в гараже, и мы согласились. Мы принесли всё, что сказала Наташа и приготовили все орудия для экзекуции моего члена. Нина сама поставила мне обезболивающие уколы, и я выпил таблетку возбудителя. Когда прошло полчаса, Нина и Наташа начали применять физическое воздействие к моему члену и яйцам. Чтобы у нас было больше времени, девчонки решили начать вечером, а потом уже отдыхать, да и ночью на дачах нет никого, а днём вдруг кто – нибудь заглянет увидев следы на снегу. Всё продолжалось как обычно ничего нового. Раза четыре за ночь мы садились пить чай и отдохнуть. Затем всё снова продолжалось. Было видно, что Наташа сдерживает себя, но старается не подавать Нине виду, а Нина в свою очередь в этот раз была более агрессивно настроена к моему члену и не делала ни каких поблажек.
Зимние ночи длинные и холодные, хоть и было в доме тепло, но мои истязательницы начали уставать и примерно часов в одиннадцать утра мы всё это закончили. Как всегда мой член и яйца были в плачевном состоянии, но висели на месте.
Включенная сауна уже нагрелась и мы все пошли мыться и париться. Нина тоже стала подражать Наташе, и на этот раз её низ живота был чисто выбрит. На фоне двух красивых женщин с чисто выбритым низом живота и прилегающих к нему частей тела я смотрелся как орангутанг. Нина предложила мне тоже побрить и Наташа её поддержала. Мне ничего не оставалось, как согласиться. Это процедура, заняла около получаса, и девчонки её с удовольствием выполнили, не сделав ни одного случайного пореза. Теперь мой лысый болван тёмно – синего цвета, лежал на скамейке и грелся. Нина и Наташа рассматривали его.
От жару уже горели уши, и я решил остудиться. Я вышел на улицу и стал прогуливаться около дачи. На мне, кроме обуви не было ничего. День был не очень холодный, всего четыре градуса мороза и мне казалось, что это жарко. Потеряв меня Наташа выглянула в окно и увидев меня голого гуляющего по снегу позвала Нину. Переглянувшись они поняли друг друга и выбежав на улицу так же голышом стали толкать меня в снег. Выкатав меня в сугробах, мы снова пошли греться в парилку. Потом мы ещё несколько раз выбегали все вместе и смеялись, барахтаясь в сугробе. Это было нечто, что я раньше не делал. Нина и Наташа были раскрасневшиеся, толи от парной, толи от снега, но ни кто не жаловался, что холодно.
Потом мы пошли обедать и пить пиво. Время было около трёх часов дня. Я плотно пообедав смотрел кино по телику. Нина и Наташа прибирали на кухне и весело беседовали. В разговоре иногда пролетало моё имя, но суть о чём они говорили, я не уловил.
Я не помню, как уснул после бессонной ночи. Проснулся рано утром от того что пиво захотело наружу. Было пять часов утра. Сходив на улицу, я снова лёг под одеяло, чтобы согреться. Наташа услышала мои шаги и вышла узнать всё ли в порядке. Осмотрев мой член, снова ушла спать. Встал я уже в десятом часу. На кухне шипел чайник и слышался шёпот. Увидев, что я уже не сплю девчонки подошли и отдёрнув одеяло стали рассматривать мои гениталии. Всё опухло как обычно, только скрытая улыбка выдавала Нину. Толи она радовалась, что после этого мы не сможем долго с Наташей встречаться, или ещё что то её обрадовало, это осталось для меня загадкой.
Когда мы позавтракали, Нина задала каверзный вопрос,
– «Когда в следующий раз повторим, опять лет через пять?»
Мне ничего не оставалось, как сказать, что это зависит от вас. Тут Нина пошла в наступление и задав опять шокирующий вопрос,
– «Ну что Наташа, дадим ему месяца четыре на выздоровление и встретимся весной». Наташа глядела на меня и на Нину, и чтобы угодить всем ответила,
– «Как будете готовы к повторению банкета, скажите, я всегда готова и отдав честь, как пионер, засмеялась».
Это сняло со всех напряжение, которое нагнетала Нина и мы стали собираться домой.
Через три дня Наташа принесла мне закрытый больничный и осмотрев меня спросила,
– Болит?
Я ответил, что всё в норме, и мы стали заниматься сексом, как она хотела. После таблетки мой член стоял как дубина. Он из – за опухали, выглядел угрожающе, как кривой баклажан. Доведя Наташу языком до сильного возбуждения, я стал медленно вводить свой член во влагалище. Со скрипом скользя, он медленно продвигался во внутрь. Делая движения туда – сюда, чтобы облегчить процесс, я стал надавливать на него. Наташа стонала и кусала губы. Я стал ещё более настойчиво двигать им вперёд и назад, погружая с каждым разом всё глубже и глубже. И вот наконец мне удалось достичь дальней стенки её влагалища. Мой член упёрся в неё и я начал двигать им, стараясь протолкнуть ещё глубже. Почти четвёртая часть его была на свободе. Тут Наташа мне сказала, что ей немного больно, и я не стал стремиться к продвижению члена в глубину её влагалища. Из за того, что мой член плотно был сжат, после каждого Наташиного оргазма жидкость не вытекала наружу, а всё громче хлюпала внутри. Это позволяло давать ему много смазки и не доставляло боли Наташе. Мы долго занимались сексом в этот вечер и Наташа, уставшая и изнеможённая, упав на диван, сказала, что останется спать у меня. Мы стали регулярно встречаться, и заниматься сексом и когда у Наташи было свободно несколько дней, то она просто оставалась у меня.
(продолжение следует)