Каково тебе изменять

— Ну, вот и чудесно, называй меня теперь хозяин...

Я проглатываю сперму, стараюсь тщательно и услужливо вылизать, обсосать твой член. Раздается звонок.

— Это мои друзья. Сейчас будем решать, что делать с неверными блядями... Открой!

Я встаю, еще ощущая, как сперма вяжет рот, тянусь к одежде.

— Нет, — вздрагиваю от окрика, — без одежды.

Иду к двери, как на плаху. Сейчас твои друзья, всегда восхищающиеся мной, увидят меня голой. Хуже того, узнают, какая я блядь.

Открываю.

На пороге твои друзья — Кирилл и Женя. Стою, униженно терплю взгляды, ощупывающие мое тело.

— Так вот как выглядят потаскухи! — говорит Кирилл, вталкивает меня в глубину прихожей и хватает меня за промежность.

— Кира, не надо, пожалуйста, — бормочу я, но тут же получаю увесистый шлепок по заднице от Жени. Меня шатает, но мои губки зажаты в пятерне Кирилла. Шиплю от боли.

— Не Кира! Для тебя, шалава, Кирилл Николаевич! Запомнила?

Униженно качаю головой.

— А я, кстати, Евгений Борисович! — получаю еще один обжигающий шлепок, снова боль между ног.

— Слушай, Женьк, а мокрющая какая, — говорит Кирилл, — все пальцы мне намочила, сучка!

Я действительно вся теку.

Кирилл отпускает мои губки, вытирает ладонь о мои сиськи, размазывая по ним мои соки, потом заставляет облизать пальцы.

— Как вкус блядства?

Мычу в ответ что — то невразумительное, обсасывая свои выделения с пальцев.

— Ну — ка. Поработай еще! — командует Женя и показывает себе на пах.

Опускаюсь перед ним на колени.

— Нет, не так! Сядь на корточки.

Выполняю распоряжение.

— Бедра раздвинь. Шире! Еще шире, сучка, ты, что, ноги раздвигать разучилась? Ну, теперь можешь немного поразвлечься!

Женя и не думает мне чем — то помочь. Приходится самой расстегивать ширинку, доставать член, уже эрегированный. Закрыв глаза, тяну его в рот. Долго мне отсасывать не дали.

— А почему мы глазки закрыли?

Женя хватает меня за волосы и резко поворачивает голову в сторону. Член с чмоканьем вырывается из моих губ. Однако Женя тут же снова направляет мне в рот. Головка тыкается изнутри в щеку, растягивая кожу.

— Посмотри на Кирилла Николаевича, блядь! Построй ему глазки. Ты ведь так начинаешь знакомиться? Что? Обычно ты это делаешь без члена во рту? Ну, давай, побольше загадочности...

Угодливо стараюсь изображать светскую львицу и отсасывать член.

— Мужики, вы где застряли? — слышу я твой голос. — А, решили занять блядь тем, что она так хорошо умеет? Дорогая, ты хорошо себя вела с моими друзьями? Они всем довольны?

Оборачиваюсь к тебе, на глаза наворачиваются слезы от твоего глумливого тона. Ты стоишь, держа в руках ремень

Мне кажется, что он проникает между моими набухшими губками и жалящее впивается в жаркую глубину. Давлю стон боли под твоим строгим взглядом.

— Тебе кто разрешил выпускать хуй изо рта?

— Но... хозяин!...

Ты бьешь меня ремнем по сиськам, соски ноют от боли, и я торопливо поворачиваюсь, чтобы вновь принять в рот.

— Ладно, пока хватит.

Женя толкает меня, и я вытягиваюсь на полу.

— Ты посмотри, как из нее набежало!

Поднимаю голову. Действительно, там, где я сидела на корточках перед Женей — несколько капель моих соков.

— Ну-ка убери за собой, шлюшка. Сначала сиськами, потом языком.

Становлюсь на четвереньки, проволакиваю сиськи по полу, потом вылизываю языком. Ты тем временем спрашиваешь у друзей:

— Все принесли, что я просил?

Потом ты обращаешься ко мне:

— Иди вымойся. Накрасишься. Вечерний макияж. Со всеми своими цацками. Босоножки на шпильке, те, что серебряные. Одежду не надевать. Ясно? Потом придешь к нам. Пошли, мужики.

Стою под душем. Тереблю себя между ножек, где бушует пожар. Кусаю губы, чтобы не застонать в голос, не быть услышанной, как блядь хочет...

Дверь открывается. Я торопливо отдергиваю руку от промежности, оборачиваюсь. Вижу Кирилла в халате. Он не торопливо снимает халат, перелезает в ванну, садится на ее край. Краем глаза вижу его стоящий член. Понимаю, чего он хочет, но смотрю на него умоляюще:

— Кира, ну хоть ты...

Меня бьют по лицу.

— Забыла, кто ты теперь?... Кирилл Николаевич! Трудно запомнить?... Делай, что надо...

Поворачиваюсь к Кириллу спиной, слегка наклоняюсь, запускаю одну руку между расставленных ног, ловлю член. Другой рукой раздвигаю свои губки и ввожу член в себя. Стону от наслаждения. Принимаюсь насаживаться на твердый кол, словно последняя проститутка, обслуживающая клиента. Кончаю почти сразу. Потом еще раз, когда Кирилл начинает щипать меня соски, выкручивать их винтом...

Ноги уже дрожат от напряжения, когда Кирилл стаскивает меня с члена и пригибает к паху. Пытаюсь достать головку губами, но Кирилл не дает мне этого сделать. Он хватает меня за волосы и тянет назад так, что мой подбородок задирается.

— Эти губки бы целовать! — говорит Кирилл и шлепает членом меня по губам. — Что ты губки тянешь? Хочешь его в рот?

— Да... Кирилл Николаевич!

Я опять получаю членом по полураскрытым губам, а потом мне дают вобрать его в ротик.

За волосы и — вглубь, так что, кажется, сейчас проглочу толстую головку. Наконец меня отстраняют, и на мое лицо брызгает струйка спермы. Кирилл рычит и дрочит свой член на мое лицо.

— Ух, хорошо. А где спасибо?

Униженно опускаю залитое спермой лицо и бормочу:

— Спасибо, Кирилл Николаевич!

— То — то. Ладно, давай скорее, мы тебя ждем...

Прохожу в гостиную. Ты со своими друзьями — вокруг стеклянного столика, на которой разложены какие — то блестящие цепочки, еще что — то... Вы уже полностью раздетые. Потупя взгляд, сажусь напротив вас, торопливо закидываю ногу на ногу, чтобы не сверкать своей пизденкой и интимной прической.

— Ты что? Обалдела? Подстилке место на полу! — говоришь ты. — Надо тебя наказать! Сиськи на стол!

Сажусь на колени перед столом и кладу сиськи на стеклянную поверхность. Она неприятно холодит, но я терплю, страшась черного стека, появившегося в твоих руках. Ты бьешь меня по соску.

— Кто ты?

— Подстилка! — я морщусь от боли и едва не стону от тянущих ощущений внизу живота.

Ты бьешь по другому соску, попадая точно по самому бугорку.

— Кто ты?

Стону, едва выдавливая из себя:

— Шлюха!

Снова удар по соскам. Упреждая тебя, я почти кричу:

— Блядь!

— Хорошо, пока хватит. А то, я смотрю, ты сейчас кончишь... На пол теперь!

Послушно сползаю на пол, садясь на пятки.

— Нет, вы поглядите на нее! — восклицает Женя. — Идеал женственности и грации! Прямо на обложку журнала! Ну — ка, блядь, раком встала! К нам попочкой!

Становлюсь раком, рядом тут же шлепается искусственный член. Ты и об этом знаешь?

— Трахай себя, пока мы здесь разберемся.

Беру член, осторожно вставляю в себя. Боже! Мужчины сейчас смотрят, как я засаживаю сама себе розовый член, огромный, до предела растягивающий мою пизденку. Мужчины между тем о чем — то тихо разговаривают. О чем? Мне не слышно. Мешают рвущиеся из горла стоны. Как унизительно трахать себя, да еще, как последняя шлюха, стонать в голос... Да еще... О, нет!... Я кончаю, крича и извиваясь на латексном члене ...