Камень любви

Подкатегория: без секса

Река бежала сквозь пространство и время... С ревом дикого зверя она срывалась с крутых гор, образуя бешеный поток, и, тихо мурлыча, словно котенок, заполняла долины, превращаясь в зеркало, отражающее настроение небосвода. Иногда реке казалось, что она стоит на месте, а окружающий мир проносится перед ее взором. Мимо проплывали длинные цепочки подпирающих низкое небо гор. Они со всех сторон плотно обступали реку, превращаясь у самой воды в скалы, и прижимались плечом к плечу так, что их вершины напоминали остроконечные шлемы стоящих в строю воинов. Однако, мягкий зеленый ковер из сосен и папоротника, разбавленный пестрым многообразием весенних трав, сглаживал их воинственное настроение, укрывая мягким одеялом и навевая полудрему. Время от времени цепочка скал на каком-нибудь из берегов прерывалась маленькой долиной, напоминающей, скорее, устланную сочной травой поляну - царство насекомых, птиц и мелких зверьков. Здесь река собиралась с силами, чтобы через минуту вновь вступить в единоборство со скалами. Мимо пробегали не только горы и долины ­ перед взором реки проносились закаты и рассветы, золотые листопады и стаи возвращающихся домой весенних птиц, таяние мартовского снега и июльская жара. В этом мире пространство и время составляли единое целое, здесь царила госпожа Вечность, и ее покой ничто не могло нарушить. Ну, или почти ничто... Единственным исключением являлся, пожалуй, лишь человек, который время от времени забредал в ее владения...

- Эх, река-речка, ну подскажи мне, тугодуму, слова, чтобы описать всю эту красоту! - звук мужского голоса прокатился, словно камушек-блинчик, по речной глади и медленно поплыл вниз по течению.

Молодой мужчина, лет тридцати, сидел на берегу реки, подставив стройное, обнаженное по пояс тело теплым лучам апрельского солнца, и прислушивался к тихому журчанию воды, неспешно высекающей пузырьки из речной гальки. За его спиной раскинулась небольшая поляна, покрытая не по сезону буйной растительностью - весна в этом году пришла очень рано, и апрель был на редкость теплым. Впрочем, для Урала резкие погодные скачки - дело достаточно обычное. На другом конце поляны - там, где она упиралась в подножие убегающей вверх лесистой горы, виднелась небольшая брезентовая палатка, над которой кружился дымок костерка. Он вносил свой неповторимый вклад в ансамбль окружающих запахов.

- Когда апрель в зенит восходит и гонит призрак снежный прочь... Когда... Когда воды журчащей голос немая обретает ночь... Ночь... Мммм... - мужчина, пожевывая травинку, бормотал себе что-то под нос. Похоже, он сочинял стихи. - Когда... Когда природа, словно... Словно что? Мммм... Да, хреновый из меня поэт! Когда природа...

- Эй, друг, ты там часом не уснул? - голос неожиданно, ударивший в спину, вывел мужчину из творческого оцепенения. Он резко развернулся и увидел двух человек, стоящих перед ним - мягкий травяной ковер заглушил звуки шагов и сделал их появление совершенно неожиданным.

- Ээээ, да вроде нет... Если, конечно, вы мне не снитесь, - мужчина улыбнулся, прищурив глаза и одновременно внимательно рассматривая неожиданных гостей.

Одеты они были достаточно необычно: военные ботинки на толстой подошве, прочные джинсы, брезентовые куртки, слишком теплые для такой жаркой погоды. На поясе одного из них висел тяжелый кислотный аккумулятор. На первый взгляд весьма странно... Впрочем, мужчине этот тип одежды был хорошо знаком - такие же военные ботинки стояли рядом с ним в траве, а брезентовая куртка лежала в палатке. Он отметил, что у людей нет рюкзаков. Пришли налегке, значит, их лагерь разбит где-то неподалеку.

- Извини, друг, что потревожили тебя. Вот решили, так сказать, визит вежливости коллеге-спелеологу нанести, заодно помощи попросить, - высокий чрезвычайно худой мужчина лет 45-50 изо всех сил источал дружелюбие: широкая подвижная улыбка гоняла по костлявому лицу волны морщин.

Однако от прищуренных глаз, остававшихся совершенно неподвижными, словно у трупа, веяло тревожным холодком, и это сводило на нет все усилия их хозяина.

- Будем знакомы! Я - Игорь, а это вот, ээээ... мой напарник, Вадим, - мужчина кивнул в сторону своего спутника, парня лет 25-28, с бритой головой, среднего роста и килограмм под сто весом.

Он смотрел на мир исподлобья взглядом человека, которому все вокруг что-то должны и, притом, долго не отдают. Его непропорциональную массивную фигуру опоясывал кожаный ремень, поддерживающий аккумулятор, из которого капала желтоватая жидкость.

"Н-да... Ничего себе, спелеологи! - подумал мужчина. - Один прямо-таки Кащей бессмертный. Второй - качок, небось только-только с зоны. Если эти двое - спелеологи, тогда я точно - балерина!"

- Очень приятно, я - Федор, - мужчина поднялся на ноги и кивнул своим неожиданным гостям. - Откуда вы знаете, что я - спелеолог?

- Дык, кому тут еще быть-то, ха-ха! Кроме нас, спелеологов, кого еще в такую глушь занесет-то, так ведь? - худой продолжал усиленно улыбаться и даже немного пританцовывал. Качок же стоял молча, словно скала, хмуро уставившись на Федора. - Ведь верно говорю, а? Да-а-а, охота-матушка пуще неволи. Э-э-эх! Да ты, Федор, не напрягайся - нам жена старика Карабая сказала, что ты здесь. Его как раз дома не оказалось, он, вроде, с внуком на рыбалку пошел. А у нас вон проблема с аккумулятором - течет зараза. Вот она и посоветовала к тебе сходить. Мы-то сами километрах в двух ниже по течению окопались. Да видишь, мы, вроде как, новички зеленые, хе-хе, никак не можем понять, что с этой гадостью приключилось. Ну, посмотри, будь другом...

Старого башкира Карабая, действительно, знали все спелеологи, освоившие здешние пещеры. Его маленький хутор стоял километрах в двух ниже по течению реки. Обычно, появляясь здесь, Федор заходил к нему в гости - попить кумыса. Так было и в этот раз. Старик жил с женой, главным образом, за счет своего нехитрого хозяйства, изредка приторговывая разной мелочью, когда здесь появлялись спелеологи. Бывало это нечасто, так как до ближайшей деревушки, от которой ходил автобус в райцентр, нужно было топать десять-пятнадцать километров по горным тропам.

Но, право слово, оно того стоило! Притоки и многочисленные рукава реки со странным башкирским названием "Зилим" создали за века кропотливой работы удивительный подземный мир карстовых пещер. Это вам не заброшенные шахты или городские подземные коммуникации! И даже не одесские катакомбы! Это - многие десятки квадратных километров шкуродеров, извилистых туннелей, огромных залов с колоннами, галерей, гротов, подводных рек и озер. Мир со своей особой флорой и фауной, полный опасностей и тайн. Мир первозданной темноты...

Вообще-то, Федор был краеведом и работал в музее истории края. Однако, истинной его страстью были, конечно, они - пещеры. Еще студентом, случайно попав в поход с университетской секцией спелеологов, он на всю оставшуюся жизнь заразился этой страстью. Поначалу таких же энтузиастов, как и он, было довольно много - они ходили большими группами, как это и положено при исследовании пещер, составляли свои карты, искали старые схемы. Это было здорово! Однако, с течением времени горы мистическим образом возвращали себе нарушенное людьми спокойствие. Некоторые из друзей Федора погибли здесь, другие разъехались по далеким городам, третьим было уже не до пещер - жизнь позаботилась о том, чтобы у них появились более прозаические заботы. В итоге последние два года Федор ходил в пещеры один, что, конечно, было совершенно против правил безопасности, но поделать с собой он ничего не мог. Вот и этой весной он начал доставать свое начальство аж с середины марта. Наконец, директор, как обычно, не выдержал.

- Тебе жениться давным-давно пора, а ты все детскую дурь из головы не выкинешь! ­ сердито проворчал он и исключительно ради того, чтобы отвязаться от Федора, подписал ему "краеведческую" командировку.

...Федор задумчиво крутил в руках старый заливной аккумулятор. "Что за странная парочка, - думал он. - И что им здесь нужно? По виду - то ли предприниматели мелкого пошиба, то ли бандюки какие, не поймешь... В любом случае, чем им тут промышлять - в месте, где на каждые пятьдесят километров от силы по полчеловека приходится?

- Так что скажешь, братан? - развязанный баритон Качка прозвучал в первый раз с момента появления странных гостей.

- Ну, что тут сказать? Электролит очень текучее вещество. У заливных аккумуляторов первый признак старости - нарушение герметичности. Из этого - вон как течет! Тут уже ничего не сделаешь. Его теперь только выбросить остается, от греха подальше. Он ведь, в принципе, рвануть может в таком состоянии. Да и, честно говоря, я заливных аккумуляторов уже лет пять в руках не держал. Сейчас все герметичными пользуются...

- Я тебе говорил, идиот! - неожиданная вспышка гнева исказила лицо Худого. - Я тебе говорил, что старик еще при царе Горохе в пещеры ходил! Надо было у знающих людей все спросить сначала!

В ответ Качок молча сверкнул злобным взглядом. Худой осекся и снова, но уже с трудом, натянул на свое костлявое лицо улыбку.

- Да вы не волнуйтесь! - Федор был удивлен и немного напуган этой вспышкой ярости. - Вы можете спокойно купить герметичные аккумуляторы у Карабая. Они у него всегда есть про запас. Заодно старику деньжат подкинете.

Спасибо, Федя, спасибо! Мы так и сделаем, непременно! - худой вымученно скалил зубы.

- Ну да... Так вы и берите сразу по паре на каждого. Вы надолго собираетесь-то? В какую из пещер?

- В "Победу", Федя, в "Победу".

- В "Победу"?! - Федор удивленно поднял брови.

- А что ты удивляешься? Что в ней особенного?

- Ну-у-у... Это же весьма серьезная пещера, я вам скажу. На первом этаже - ледник. Он дугообразным туннелем спускается вниз к развилке, за которой нужно искать незаметный шкуродер. Дальше ход обрывается пятнадцатиметровым колодцем. Там понадобится веревочная лестница. Только после него, собственно, и начинается пещера - площадью в сорок квадратных километров. Перепады высот до трехсот метров, сложный рельеф - то там, то здесь требуется альпинистское снаряжение. Так что, мало не покажется!

- Да мы в курсе, братан, в курсе. У нас и схема есть! - rачок снова подал голос.

- Да, Вадик, схема-то у нас есть. Но почему-то водопад на ней не отмечен...

- Водопад?!

- Да, Федя, водопад. Ты что-нибудь про него знаешь?

- Н-да... Он в самой дальней и наименее изученной части пещеры. Я был у него один раз - очень опасное место! Там подводная ветка реки Киндерли выходит ненадолго на поверхность. Ее русло совсем рядом с пятой частью пещеры.

- Что, может затопить?

- Ну, такая опасность, в принципе, всегда существует. Тем более, сейчас - в период весенних дождей. Однако, это маловероятно, видимых следов прошлых затоплений там нет. А вот обвал может быть запросто. Известняк очень рыхлый из-за реки. Хотя, я бы, конечно, больше всего опасался банально заблудиться. Тут и в изученных-то частях пещеры с трудом ориентируешься! А вокруг водопада - целая сеть никем не исследованных туннелей.

- Так как же ты его нашел?

- Помнится, нас было восемь человек. Мы трое суток не вылезали на поверхность, составляли схему пятой части пещеры. И вот - наткнулись неожиданно на водопад. Хотя и раньше от местных стариков слышали, что он там есть, но не верили. Просто мистика, что они о нем знали! Туда, ведь, даже если точно знать дорогу, добираться одиннадцать часов. С факелами - гиблое дело. Ну, так вот. У нас уже была неполная схема - по ней мы обратно и выбирались. Да и то, считайте, нам тогда здорово повезло - пока добрались до промежуточного лагеря, только у двух ребят свет еще оставался...

- Постой, Федя, постой! Так, значит, у тебя есть схема той части пещеры, где водопад?!

- Ну, есть... Неполная...

- Федя! Федя, будь другом, покажи! ­ голос Худого вдруг нервно задрожал. - Дай хоть одним глазком взглянуть!

- Да, братан, не жмись! Покажи! - Качок сделал непроизвольный шаг вперед.

- Ну, ладно, пошли к палатке... - Федор вздохнул, неохотно поднял с травы ботинки и направился через поляну к подножию горы - туда, где поднимался дымок его костерка.

Под ногами шелестели длинные сочные стебли весенней травы. Над ними кружились, греясь в теплых потоках воздуха, идущего от нагретой земли, яркие бабочки и разночинная мошкара. Со всех сторон слышались шорохи мелких зверьков, населяющих поляну, чириканье и щебетанье порхающих птиц. Это был веселый и беспечный мирок. Но стоило поднять глаза вверх, как сразу же становилось ясно, что этот мирок - лишь маленький кусочек огромного величественного царства гигантских исполинов, нависающих со всех сторон. Звуки поляны не успевали подняться и на пару метров, как тут же гасились рокотом реки, превращающейся за поворотом в бурный поток, и странным монотонным гулом, исходящим от гор, - голосом вечности. Поднимая глаза от травы к небу, человек, как будто, в одно мгновение вырастал до размеров окружающих его гигантов. Из-за этого резкого перехода захватывало дух...

Мужчины подошли к палатке и сели у костра. Федор нырнул внутрь брезентового домика и через пару секунд вылез наружу, держа в руках запаяный в полиэтилен и свернутый несколько раз кусок бумаги. Он развернул его и бросил в траву. Две головы тот час же нависли над схемой, чуть не столкнувшись лбами.

- Ох ты, бля... Да тут же совсем офигеть можно! - Качок явно не находил слов, чтобы выразить свое удивление сложностью схемы.

- Н-да... И впрямь, нехилая пещерка... - его напарник тоже был озадачен. ­ Слушай, Федор, а ведь без такой вот схемы соваться туда - гиблое дело?

- Как пить дать! - Федор с усмешкой покачал головой. Было совершенно непонятно, на что надеялись эти два чайника. Да что же им нужно в этой пещере, в конце-то концов?!

- Мммм... Федя, а продай нам ее! Пятихатник даю сразу, не отходя от кассы, хе-хе. А?!

- Нет, мужики, не могу...

- Сто баксов, братан, прямо сейчас! Не ломайся!

- Нет, нет! Поймите же - такими вещами не торгуют. Что я, по-вашему, сам-то по памяти, что ли, пойду?

- Да ты, блин...

- Так-так, Вадик, тихо, не дергайся! Федя прав. Схема ему и самому нужна. А мы такую же у Карабая купим, заодно с аккумуляторами. Я ее сегодня у них в доме видел. В прихожей висит.

Федор молча смотрел на огонь. Схему, висящую в доме Карабая, он подарил старику сам. Только это был план пещеры "Октябрьская", расположенной здесь же, неподалеку от "Победы".

- Ну, Федя, спасибо тебе за помощь! Глядишь, может, скоро под землей и встретимся, хе-хе.

- Все там будем... - мрачно пошутил Федор. - Ну, пойдемте, мужики, я вас немного провожу, если вы к Карабаю идете. Здесь можно срезать, если спуститься к реке.

Мужчины пересекли поляну, выбрались на прибрежные скалы и повернули направо вместе с руслом реки. Пройдя метров двести вниз по течению, Федор распрощался со странной парочкой, сел на мокрый от недавнего дождя валун и долго смотрел вслед удаляющимся фигурам. Вскоре они растворились вдалеке, а вместе с ними растворились и тревожные мысли. Река мощным потоком бурлила у ног Федора. От нее исходил пьянящий запах свежести, как будто зовущий к действию, бросающий вызов. Казалось, что речку можно пересечь в три прыжка - такая узкая она была в этом месте. Но это было обманчивое впечатление! Сделай человек хоть один шаг вперед, как его тот час сбило бы с ног сильнейшим течением и поволокло вниз, переворачивая и разбивая о многочисленные острые камни... Федор перевел взгляд на реку и задумчиво пробормотал:

- Когда апрель в зенит восходит

И гонит призрак снежный прочь,

Когда воды журчащей голос

Немая обретает ночь,

Когда природа, словно кофе

Пьет первый дождь, чтоб сон забыть,

И запахи весна приносит,

Чтоб мертвый воздух оживить...

Да, это бормотание постепенно начинало напоминать стихотворение. И, в общем-то, даже было недурно. Однако, в нем чего-то явно не хватало! Чего же? Федор, так и не решив этого, почесал затылок, поднялся с валуна и направился в сторону своей палатки.

***

- Осторожно, Васек, тут на валунах мох очень скользкий! Упадешь - костей не соберешь, а мне от деда влетит. Ты, хоть, за сосны хватайся, что ли, как я.

- Зря я, блин, джинсы не одел. Тут трава такая влажная после дождя - я уже все ноги себе замочил.

- Говорил же я тебе! Вздумал тоже - в лес в шортах идти. Как маленький, ей богу!

- Так жарко ведь!

- Тут, между прочим, гадюки - обычное дело, так что получше под ноги смотри!

- Да не пугай ты меня, Марат, и без того страшно! Зря мы вообще на эту гору поперлись, лучше бы рыбачили с дедом!

- Ладно, ладно, Васек, сейчас к реке спустимся, дальше по берегу пойдем. Тут уже недалеко осталось...

Два паренька - на вид девяти-десятиклассники - медленно спускались с крутой горы, скользя подошвами кроссовок по мокрому мху и судорожно хватаясь за стволы сосен и осин, чтобы не удариться о деревья. Один из парней - невысокого роста, черненький и смуглый от природы - был одет в джинсы и клетчатую рубашку. На втором - высоком русом юноше - были лишь короткие шорты с кожаным ремнем, который обхватывал узкую талию и снятую по случаю жаркой погоды футболку. Каждый раз, когда парень хватался за ствол ближайшего дерева, по его стройному телу пробегали волны от напряжения мускулов. Они на секунду затухали, подчинясь плавным, осторожным движениям сильных ног, ищущих точку опоры, и снова вздымались в момент прыжка. Прозрачные капельки пота текли по лбу юноши и покрытой нежным пушком тонкой шее, стекали по безволосому желобку грудной клетки и падали на упругий и гладкий, без единой складки, живот. Под правым соском виднелись две свежие царапины, кощунственно рассекающие нежную шелковистую кожу. Впрочем, они только подчеркивали ее красоту. Парень морщил лоб при каждом опасном прыжке и с силой втягивал воздух через немного курносый нос.

- Ну, вон, слава богу, и река показалась! Смотри-ка, Васек, а там, на поляне - палатка стоит!

- Точно! Кто же это здесь может быть?

- Так спелеологи, наверное! Кстати, может быть, и Федор. Он здесь частенько бывает. Дед говорит, у него пещеры - второй дом.

- А кто он?

- Да я толком не знаю. Из города он, но мужик вполне нормальный. Он меня пару раз с собой в пещеры брал. Истории смешные рассказывал - веселый! Немного странный, правда, - все время один. Дед говорит, только смертник в пещеры в одиночку ходит. Но спелеолог он, точно, классный! Здешние места никто лучше его не знает.

- Вот бы сходить! Классно, наверное...

Да, просто супер! Словами не описать! Но туда нужно шахтерки брать, снаряжение всякое. И еще нужно здорово ориентироваться уметь. Знаешь, как это трудно под землей! Я бы ни в жизнь без Федора обратно дорогу не нашел!

Ребята отпустили стволы крайних деревьев, отделяющих подножие горы от раскинувшейся под ней поляны, быстро, подталкиваемые силой притяжения, сбежали вниз, стараясь не запнуться и не упасть, и очутились около брезентовой палатки. Здесь никого не было видно. Только заботливо окруженный кольцом плоских камней костерок весело потрескивал, словно приглашая сесть и отдохнуть запыхавшихся гостей.

- Точно, его палатка, узнаю! Эй, Федор Иванович, вы здесь? Федор Иванович! - звук молодого голоса нырнул под брезентовый полог, но обнаружил внутри лишь теплую влажную пустоту.

- Похоже, тут никого нет. Может быть, он в пещере?

- Да нет, тогда бы он костер потушил. Ну, значит, где-то недалеко, скоро придет. Ладно, Васек, пойдем быстрей, а то я - голодный, как волк!

- Слушай, Марат, ты иди, наверное, вперед, а я тут отдохну маленько - ты меня загонял совсем.

- То-то же! Будешь хоть знать, что такое настоящие горы. А то живешь в каких-то тридцати километрах отсюда, в деревне, слава богу, а шорты в лес одеваешь, как будто чайник городской!

- Да отстань ты уже со своими шортами!

- Ну ладно, ладно! Отдыхай на здоровье, я тебя подожду.

- Да зачем ждать-то? Ты же голодный! Иди давай, а я попозже приду.

- Уверен? Ну, хорошо, посиди тут и, правда, за костром посмотри, заодно с Федором познакомишься.

- Угу...

- Увидишь его, передавай привет от меня, - Марат вытер ладонью пот со лба и, словно желая показать, что уж он-то ни чуточки не устал, резво помчался по тропинке, петляющей вдоль подножия горы в обход прибрежных скал.

- Да ты спортсмен! - усмехнулся Вася, провожая взглядом быстро удаляющуюся фигурку своего друга. Марат скрылся за поворотом, и Вася остался один.

Никогда еще ему не приходилось так близко сталкиваться с загадочным миром, о котором он слышал много удивительных рассказов, и который был почти под боком - всего лишь в нескольких десятках километров от родной деревни - и, в тоже время, оставался до сих пор недоступным для Васи. Вот он - на расстоянии вытянутой руки, скрыт брезентовым пологом. Интересно, что там внутри? Наверное, что-нибудь особенное, необычное, связанное с пещерами... Что-то, что нельзя представить никаким воображением. Ведь так? Да, очень может быть... Ну, а как же еще, это ведь палатка спелеолога! По любому! Может, заглянуть? Наверное, хозяин не будет против? Всего-то одним глазком! Или будет? Кто их, спелеологов, знает, какие у них порядки...

Да, но с другой стороны, его здесь нет, и неожиданно он появится не может - поляна-то хорошо просматривается. Так что, он все равно ничего не увидит... Гммм... Васю охватило странное чувство - смесь легкого страха и возбуждения. Даже руки немного задрожали. Постояв некоторое время в нерешительности, юноша воровато оглянулся и быстро нырнул в палатку...

Похоже, влажный и нагретый, словно в теплице, воздух не очень-то способствовал хранению тайн, так как ничего особенного внутри не было. Брезентовая куртка, наброшенная на пару пластмассовых касок-шахтерок, соседствовала со спальным мешком, теплой одеждой и запасом провизии. Здесь же лежали веревки, карабины, свернутая в рулон веревочная лестница и два кислотных аккумулятора. Немного разочарованный, но зато осмелевший Вася плюхнулся на спальный мешок и, сладко потянувшись, закрыл глаза - он и вправду немного подустал, лазая с самого утра по горам. Эх, сейчас бы вздремнуть!

Вдруг ладонь парня уперлась в какой-то острый предмет. Вася приподнял голову и увидел уголок запаянного в полиэтилен куска бумаги. На нем был странного вида чертеж. Ого, да это - карта! Уже гораздо интереснее! Довольный Вася схватил схему и, прихватив заодно пачку печенья, вылез наружу. Здесь по-прежнему было тихо. Он лег на живот в мягкую траву и энергично захрустел галетами, с интересом рассматривая план пещеры. В его воображении одна за другой появлялись живописные картины. Вот - ледник, похожий на бобслейный желоб. Вот - темный бездонный колодец, дышащий загадочной неизвестностью. Вот - грот со свисающими в форме летучих мышей сталактитами. Здорово! Эх, попасть бы туда...

- Так, так, так... И что же мы тут имеем? - громкий мужской голос, словно камень, упал на Васю откуда-то сверху и напугал его до полусмерти. Мальчик завертелся в траве, безуспешно пытаясь встать. Наконец ему удалось перевернуться и он увидел над собой лицо молодого мужчины, внимательно рассматривающего непрошенного гостя.

Беспомощный пацан, одетый в одни короткие шорты, лежал на спине, устремив вверх испуганный взгляд. Каждая клеточка его нежной и уже успевшей немного загореть кожи как будто светилась изнутри лучистой энергией. Ее мягкая, шелковистая поверхность, обладающая загадочной властью притягивать и возбуждать человеческий взгляд, не имела ни малейших изъянов. Пожалуй, она была одним из тех немногих творений, в которых природе удалось достичь абсолютного совершенства. Две глубокие царапины под правым соском лишь подчеркивали это. Стройные, тревожно напряженные ноги демонстрировали пропорционально развитые мускулы. Плохо застегнутый ремень позволил шортам съехать гораздо ниже, чем это принято, открывая беззащитный пупок и пространство под ним. Шорты еле-еле прикрывали весьма приличного размера бугорок.

Мужчина перевел взгляд выше, остановив его на изящных, еле заметно пульсирующих кубиках пресса, которые плавно переходили в широкий желобок, разделяющий две упругие подушечки грудной клетки со светло-коричневыми сосками. Алые, почти прозрачные, губы светились изнутри той же лучистой энергией, что и вся кожа. Правда, они были здорово перепачканы крошками от печенья... Всю эту картину дополняли всклокоченный чубчик и широко раскрытые от страха голубые глаза, чистые как ясное январское утро. Мужчина широко улыбнулся - сердиться на этого незванного гостя было просто невозможно.

- Так, что же мы тут имеем? Ага! Похищение сверхсекретной информации и жестокое убийство!

- К... какое у... убийство?! - Вася испуганно заморгал, напряженно всматриваясь в лицо мужчины.

- Массовое убийство моего печенья.

Мужчина продолжал широко улыбаться, и это немного успокоило Васю. На всякий случай, он все же приготовился дать деру и встал на ноги, продолжая машинально держать в одной руке схему пещеры, а в другой - пачку печенья.

- Я... я... Извините... Я не хотел...

- Ну да, конечно, просто так получилось. Удивительный сегодня денек - гости прямо табуном валят! Так-так... Ну, и что же мне с тобой делать?

- Чего делать?

- Ну, судить тебя по закону военного времени и расстрелять как шпиона или ограничиться принудительным мытьем твоей грязной мордочки?

Вася вздохнул с облегчением и тоже улыбнулся - мужик, вроде, был не злой.

- Лучше расстрелять. Но сначала - последнее желание.

- Последнее желание? Какое?

- Я у вас там еще тушенку в палатке видел...

- Ах, ты и на тушенку покушаешься?! За такое безобразие - расстрел на месте!

- Ну да, как же! Вы меня сначала догоните!

- Уж не думаете ли вы, самонадеянный молодой человек, что сможете от меня удрать?!

- Ага, думаю...

- Да от меня и сотня таких как ты никуда не денется!

- Как же, как же... Сначала догоните, а потом и говорить будете!

- Однако, это вызов... - Федор, продолжая улыбаться, сделал вкрадчивый шаг к мальчику.

- Угу... ­ тот синхронно с Федором шагнул назад.

- Тогда нужно сделать ставки... - Федор сделал еще один шаг вперед, - если я тебя поймаю, то надеру тебе уши, идет?

- Идет, а если не поймаете? - Вася снова шагнул назад.

- А вот этого, мой юный друг, просто не может быть! - Федор резко бросился вперед, пытаясь точным движением схватить мальчика за ремень.

Но реакция паренька была явно лучше. Одним плавным прыжком, словно кошка, он отскочил назад, одновременно развернувшись на сто восемьдесят градусов, и рванул по направлению к прибрежным скалам.

- Эй, чертенок, куда ты потащил мою карту?! - замешкавшись на секунду от неожиданности, Федор бросился за ним вдогонку.

Ветер отчаянно засвистел в ушах, сигнализируя о бешеной скорости. Ставший вязким, словно кисель, воздух изо всех сил сопротивлялся движению, но безжалостно рассекался телом, словно острым ножом. Высокая трава больно колотила по коленям, но не могла остановить бег. От резкого скачка давления Федор ощущал во рту вкус крови, а пульс стучал в висках так сильно, что его можно было практически слышать. Да, давненько Федору не приходилось так быстро бегать! Однако, все усилия были напрасны - он достиг лишь середины поляны, когда паренек уже карабкался на скалу, нависшую над бурным потоком. Наконец, Федор добежал до реки и, тяжело дыша, уперся ладонями в колени, пытаясь восстановить дыхание.

- Ну, я же говорил, вам меня не догнать! - в довольном голосе парня слышалась явная ухмылка. Он сидел на небольшом карнизе, метрах в трех над землей, и весело болтал ногами.

- Ну-ну... - Федор жадно глотал ртом речной воздух, - ...не торопись радоваться, ты выиграл только первый раунд.

И что мне за это полагается?

- Ну... Ты можешь, к примеру... называть меня на ты.

- Ладно, а что еще?

- Ах, тебе этого мало?! Ну, вдобавок я еще всыплю тебе ремня!

- Да у вас же нет никакого ремня!

- Правильно, он есть у тебя!

Вася посмотрел на свои шорты, потом на Федора и, видимо решив, что угроза вполне реальна, быстро полез вверх по скале, держа в зубах план пещеры.

- Вот это - большая ошибка с твой стороны, пацан! Убегать от альпиниста по скалам - дело безнадежное! - Федор плюнул на руки и начал уверенно подниматься вверх, привычными движениями нащупывая уступы и легко подтягиваясь на сильных руках.

Кроссовки мальчика не были приспособлены для лазания по горам. Они здорово скользили по каменистой поверхности и вместе с неуверенными движениями быстро уставших рук делали его продвижение довольно медленным. И хотя Федору приходилось постоянно уклоняться от сыпавшихся из-под Васиных ног мелких камушков, он быстро догонял беглеца. Поняв это, паренек резко изменил направление и вместо того, чтобы продолжать ползти вверх, начал, наоборот, спускаться, одновременно забирая влево, в сторону дерева, перекинутого через речку в качестве импровизированного мостика.

Добравшись до него, Вася остановился в нерешительности - ствол осины был довольно узким и совсем мокрым от бушующей под ним воды. Однако, услышав за спиной близкие шаги преследователя, он решительно ступил на дерево и, покачиваясь, начал осторожно продвигаться вперед по стволу.

- Тихо, тихо! Не торопись... - Федор замер как вкопанный. В его голосе послышалась явная тревога. - Все, все - не ходи дальше, ты победил, возвращайся!

Вася, добравшись до середины ствола, осторожно развернулся и, с трудом балансируя, улыбнулся Федору:

- Что, признаете поражение?

- Да, да, признаю - безоговорочная капитуляция. Только не упади, ради бога!

- Что мне полагается за победу?

- Что хочешь, дурачок, главное - не упади!

- Я хочу, что бы вы взяли меня с собой в пещеру!

- Договорились, возьму. Возвращайся же, наконец!

- Правда?! Возьмете?! - Вася, не веря своему счастью, сразу забыл про все на свете и сделал неосторожный резкий шаг вперед.

Кроссовки тотчас же заскользили по предательски мокрому стволу, мальчик испугался и начал размахивать руками, пытаясь сохранить равновесие, но это привело к противоположному эффекту - ствол ушел из-под его ног. Время, как будто, остановилось для Васи, и он, не веря в происходящее, словно со стороны, с удивлением наблюдал, как бушующий поток медленно приближается к нему, разевая все шире и шире свою белую от пены пасть. Неожиданно грохот воды, пробившийся сквозь ступор восприятия, одним ударом взорвал барабанные перепонки и вернул реальное ощущение времени - поток накрыл Васю с головой, цепко схватил в свои объятия и с бешеной силой потащил его вниз.

Федор, не мешкая ни секунды, разбежался и прыгнул в воду, стараясь попасть на середину реки. Он уже бывал в таких ситуациях и знал, что главное здесь - не бороться с течением, дождаться, когда поток войдет в широкое русло и немного утихнет. А до тех пор нужно держаться его центра - там глубина самая большая, и опасность разбиться о камни меньше.

Но для Васи это был, явно, первый опыт. Река крутила его, словно щепку, метрах в двадцати пяти ниже Федора. Нужно было срочно догонять пацана... Мускулы рук и ног отчаянно затрещали, безуспешно моля о пощаде. Река, как будто чувствуя в Федоре соперника, кидала его из стороны в строну, стараясь не подпустить к своей жертве. Это наша добыча! - словно кричали брызги, налетая стаей водяных пчел, оглушая и не давая дышать. Но тело мужчины в диком напряжении, словно натянутая до предела струна, рассекало пенящиеся водовороты, все ближе и ближе приближаясь к пацану.

Грохот ледяной воды парализовал Васю и заглушил все его чувства - не было даже страха. Только ритмичная смена силы этого звука фиксировалась сознанием. Бешеный рев сопровождал появление перед глазами брызг, пены, синевы далекого неба и сменялся на глухой рокот пучины, окрашенной в темно-зеленый цвет и дышащей смертью. Небо появлялось перед глазами все реже и реже и было слишком далеко, чтобы ухватится за него... Вдруг какая-то сила потащила Васю вверх. Он с трудом раскрыл слипающиеся веки и увидел перед собой лицо Федора.

- Держись за меня! Все будет в порядке! - голос мужчины с трудом прорывался сквозь дикий грохот.

Вася из последних сил схватил Федора за шею и прижался к его груди. Река, взревев от ярости, с новой силой обрушила на людей тонны воды, пытаясь отделить их друг от друга, но было уже слишком поздно - поток выскочил из узкого туннеля, образованного скалами, и потерял свою мощь. Вынужденная усмирить строптивый нрав, река неохотно признала поражение и, недовольно бурля, вынесла победителей на прибрежную отмель.

Федор с пацаном на руках, шатаясь словно пьяный, выбрался на берег и огляделся, пытаясь понять - куда они попали. Их отнесло вниз по течению не так далеко, на километр-полтора. Все тело мужчины горело, словно он побывал в кипятке, и только сильная боль в ушах напоминала о пережитом переохлаждении. Вася продолжал крепко держать Федора за шею, и тот чувствовал, как бьется изо всех сил, словно пытаясь выскочить из груди, сердце паренька.

- Ну все, малыш, не бойся, все уже позади! - Федор ощутил странное чувство. Ему казалось, что он держит на руках самого родного ему человека на свете. А ведь он знал этого парнишку, от силы, пятнадцать минут!

Наконец, Вася поднял голову и ослабил хватку. Федор, только сейчас осознав, что держит на руках весьма приличный вес, осторожно посадил мальчишку на траву и внимательно осмотрел его со всех сторон. Если не считать пары небольших синяков, победу над рекой можно было считать чистой. Федор сел рядом с Васей и положил руку на его плечо. Ладонь почувствовала пульсирующее тепло, ее слегка щекотал мягкий пушок...

"Какая у пацана нежная кожа, - подумал Федор, - как у ребенка!" Он медленно провел рукой по плечу и ощутил узкую ложбинку между тонкой шеей и позвоночником. Мышцы на теле мальчика тотчас же напряглись, как будто отталкивая ладонь и давая понять - никто не разрешал вторгаться в чужие владения. Федор убрал руку и усмехнулся про себя - все верно, такое доверие нужно завоевывать, его не выдают авансом.

- Ну что, новичкам везет? - весело сказал он. Вася опустил голову и шмыгнул носом. - Ну, и по какому поводу траур, вроде все живы?

- Федор Иванович... Я в... вашу карту у... утопил... - Вася опустил голову еще ниже.

- Карту... Я про нее и забыл совсем. Да-а-а, выпороть тебя нужно как следует за такие дела! Ну да ладно, не расстраивайся, у меня дома есть копия, а сейчас перебьюсь как-нибудь.

- Вы... вы, правда, не сердитесь? - скошенные в бок глаза внимательно наблюдали за реакцией Федора.

- Да, правда, правда. Вот я тебя буду использовать вместо карты!

- Как это?

- Ну, ты же у палатки ее изучал? Вот, возьму тебя с собой, будешь дорогу показывать...

- Вы меня возьмете с собой в пещеру?! - голова мальчика немедленно приняла вертикальное положение - Вася, открыв рот, смотрел на Федора.

- Ну, я же тебе обещал. Значит, возьму.

- А... я... я все запомнил! Правда-правда! Вот, смотрите: сначала идет ледник, потом поворачиваем направо к шкуродеру, за ним - пятнадцатиметровый колодец, потом каньон, сорок метров высотой ... - голос мальчишки как будто растворялся в расслабляющем солнечном свете.

Федору снова захотелось положить ладонь на его тонкую шею... Но нет, не стоит торопиться - мужчина заложил руки за голову и откинулся на мягкую траву. Щурясь от солнечного света и посмеиваясь, Федор наблюдал, как пацан бегает вокруг него кругами и взахлеб пересказывает план пещеры. А память-то у него, и впрямь, не плохая!

- Эй, лоцман, откуда ты меня по имени-отчеству знаешь?

Вася, наконец, остановился и сел рядом с Федором.

- А мне Марат сказал.

- Марат... Ага, внук Карабая... Он твой друг?

- Да, мы с ним в одном классе учимся. Он сюда на выходные к деду в гости приехал, и я с ним заодно.

- А тебя-то как звать-величать?

- А меня - Вася.

- Вася... Вася-Василек. Красивое у тебя имя! Ну, ладно, пошли, что ли, обратно - надо у костра погреться, иначе простудимся.

Вася согласно кивнул и с готовностью вскочил на ноги. Пока Федор поднимался с травы, паренек успел пробежать вперед метров пять и нетерпеливо вернуться обратно - мир вокруг вдруг перестал жить в его темпе. Федор усмехнулся и нарочно неторопливо заковылял вверх по течению. Вася, вынужденный двигаться в этом возмутительно медленном темпе, нашел все же, куда девать избыток энергии. Он трещал языком без умолку, и уже через десять минут Федор знал практически все о Васиной деревне, школе и друзьях. При этом ему без конца приходилось отвечать на разнообразные вопросы - как выглядит ледник, что такое шкуродер, нет ли в пещере змей и нельзя ли пойти туда прямо сейчас. Федор поймал себя на мысли, что эта болтовня вовсе не раздражает его. Скорее - наоборот, от нее веяло уютом, как будто она делала солнечные лучи теплее, а ветерок - более ласковым...

Да-а-а... Наколол нас парень с картой! - Худой сидел на бревне рядом с палаткой Федора и задумчиво шлифовал перочинным ножом мозоли на своей ладони.

Качок нетерпеливо ходил кругами вокруг костра и скрипел зубами.

- Ничего! Никуда не денется! Появится, я ему ребра сломаю!

- Я тебе сломаю. Так сломаю, что мать родная не узнает... - Худой говорил спокойно, не повышая голоса и не поднимая глаз, но Качок тот час же перестал бегать и, опасливо покосившись на своего напарника, сел на землю. - Ты и так дров наломал, дай бог, расхлебать бы. Говорил я тебе, давай не будем торопиться, разузнаем все как следует. Так нет! Быстрей, быстрей... Приперлись как чайники - без снаряжения, без карты. С одним "авось".

- Ну, ты же знаешь, я еле-еле выбил неделю за свой счет. Босс и так на меня косо смотрит, а я еще и внеурочный отпуск прошу!

- Могли бы подождать до лета.

- Да, блин! Старик до лета не дотянет, по-любому. И должок свой в могилу с собой заберет. А так, хоть, есть надежда, что успеем его брехню проверить. Послушай, Игорь, ну, чего мы в самом деле, как дети! Ну, где это видано - долг прощать за ненайденный клад?! Ну, ведь, есть же дом у него!

- Жадный ты, Вадик... Деньги таких не любят. Что ты будешь со старой халупой делать? Кто ее в этой дыре купит, зачем? Разве что на дрова, хе-хе.

- Ну-ну... Тебя, зато, деньги очень любят...

- Любят - не любят, но относятся ко мне с должным уважением. Про камни в пещере я и раньше от людей слышал. Старик же указал вполне определенное место, так что проверить его имеет смысл. Пойми, Вадик, если все это - правда, то речь может идти не только о крупном рубине, который сам по себе - вещь весьма ценная. Возможно, разбойники хранили вместе с ним и всю свою добычу!

- Да брехня это! Ну откуда у разбойников могли быть драгоценные камни. Что они вообще делали в этой глуши, кого они могли здесь грабить?

- Да здесь-то они, понятное дело, никого не грабили. Ты вспомни историю - когда екатерининские войска разгромили Емельку Пугачева, остатки его армии растеклись по всему Южному Уралу. Прятались по лесам да пещерам. Ну, взять хотя бы Салавата - по слухам, он в пещере на Юрюзани отсиживался. А люди Пугачева были к тому времени весьма не бедными, сам понимаешь. Несколько крупных городов взяли. Так что награбленное надо было куда-то спрятать. Здешние же места всегда были пустынными, плюс пещеры - идеальный вариант. Вот этих-то пугачевцев и могли принять за разбойников местные охотники. Отсюда и легенда про камни пошла.

- Старик говорил не про легенду, а про вполне реальный камень, который, якобы, видел своими глазами! Как он мог добраться до водопада? Ты сам слышал - туда топать одиннадцать часов.

- А помнишь, что еще Федор сказал? Что местные старики знали про водопад! Откуда, по-твоему? Видимо, есть и другой ход, более короткий. Возможно, он выводит на другую сторону горы.

- Почему тогда спелеологи про него ничего не знают?

- Спелеологи, Вадик, приходят и уходят. Местные же охотники живут тут всю свою жизнь. Уж кому-кому, а нашему старику я доверяю больше, чем городскому мальчишке, будь он хоть трижды спелеолог.

- Ну, хорошо, ну допустим, видел старик камень, почему же он, тогда, его не взял?

- Ты сам слышал почему...

- Ха! Слышал, да! Легенды он испугался! Я сейчас умру от смеха!

- Что для тебя, Вадик, - легенда, то для старика - жизнь.

Качок злобно хмыкнул и, отвернувшись от Худого, недовольно уставился на почти потухший костер. Разговор зашел в тупик, и только накаленные докрасна угли, по которым то и дело пробегали огненные змейки, продолжали потрескивать о чем-то своем. Так прошло минут пять-десять.

Неожиданно Качок встрепенулся и, вскочив на ноги, устремил свой взгляд в сторону реку. Худой тоже поднял голову и увидел две фигурки, появившиеся из-за прибрежной скалы.

- Ну, вот и Федор ... - задумчиво сказал он.

- Бля! Он с каким-то пацаном идет, видишь?! Нам только лишних свидетелей не хватало!

- Н-да... Хотя, как знать, как знать. Смотри, как они мило беседуют. Этот парнишка нашему знакомому явно не чужой.

- Ну и что?

- Что-что, балда! Значит, ерепениться меньше будет - куда ему с пацаном деваться-то. Говорить буду я, а ты сиди и молчи, усек?

- Да понял, понял! - Качок нервно пробежал вокруг костра и сел на бревно рядом с напарником. Худой натянул на лицо свою неестественную улыбку и сунул правую руку в карман брезентовой куртки.

Федор, расслабленный Васиной болтовней и теплыми лучами солнца, не сразу заметил незваных гостей. Вместо того, чтобы смотреть перед собой, он любовался счастливой мордочкой пацана, и потому, только вплотную подойдя к костру, почувствовал присутствие чужаков. Бросив взгляд в сторону палатки, он остановился как вкопанный. Вася, увидев незнакомых людей, сразу умолк, и напряженная тишина тот час же провела между ними незримый барьер враждебности.

- Привет, привет, Федор! Давненько не виделись, хе-хе, - Худой первым нарушил тишину, но только усилил своим скрипучим голосом возникшую напряженность.

- Н-да... Целый час... - Федор переминался с ноги на ногу, не зная, что еще сказать.

- А что это за парнишка с тобой? Вроде, мы его давеча не видели.

- Это - Вася ...

- Привет, Васек. Я - Игорь, а это - Вадим.

- Здрасьте... - парень насупился, интуитивно чувствуя, что эти люди неприятны Федору.

- Что ж ты, Федор, не сказал, что у Карабая схема "Октябрьской", а не "Победы"? Нехорошо! - Худой продолжал скалить зубы, будто не замечая возникшего напряжения.

- Ну, так вы, вроде, и не спрашивали...

- Хе-хе... И то верно, не спрашивали. Ну, так вот сейчас спрашиваем! Понимаешь, Федор, очень нам нужно попасть к водопаду, ну просто кровь из носу!

- И что же вы там такое забыли, скажите на милость?

- Очень важную вещь забыли, Федя, очень важную! Такую важную, что придется тебе поделиться с нами картой. Это прямо-таки вопрос жизни и смерти... - Худой неожиданно перестал улыбаться и вынул из кармана правую руку, крепко сжимающую... пистолет Макарова. - Твоей жизни и смерти!

Федор почувствовал, как по спине пробежал неприятный липкий холодок страха. Вася сделал резкий шаг назад и больно ударил затылком его в грудь. Федор положил ладонь на плечо мальчика и тяжело вздохнул.

- Ну, сказали бы сразу, мужики, что это так важно - я бы, конечно, дал вам схему. А теперь... Понимаете, какое дело... Утопили мы ее в реке. Только что.

- Как так, утопили?! - Качок в бешенстве вскочил с бревна, но, поймав на себе хмурый взгляд Худого, сжал пальцы в кулаки и сел обратно.

- Да вот так, и утопили. Переходили речку по скользкому бревну и свалились в воду. Тут уж не до карты было, сами понимаете, - одежда Федора была все еще влажной, подтверждая его слова.

В воздухе вновь повисла тишина. Худой буравил взглядом Федора, но тот спокойно смотрел ему в лицо, не отводя глаз.

- Ох, некстати это, Федя, ох, как некстати! - Худой наконец заговорил, видимо, поверив сказанному. - Ну, ладно, раз нет карты, значит, пойдешь с нами сам, будешь дорогу показывать...

- Хорошо, мужики, договорились, - Федор согласно закивал головой.

- Вот и ладненько, вот и хорошо, а заодно и Васек с нами сходит... - Худой, сверкнув глазами, вновь нацепил на лицо свою жутковатую улыбку.

- Э-э-э... Зачем вам пацан-то? Без него мы гораздо быстрее доберемся до места!

- А мы, Федя, никуда не торопимся, хе-хе.

- Ну, мужики, посмотрите - он ведь практически голый, куда же мы его потащим?

- У тебя в палатке теплая одежда есть, приоденешь его как-нибудь. Так или иначе, пацан идет с нами!

Федор понял, что спорить с Худым бесполезно. Он наклонил голову к уху парня и тихо шепнул:

- Ладно, Васек, не волнуйся! Сейчас нам придется делать все, что они скажут, а там посмотрим!

Вася молча кивнул и сделал долгий осторожный выдох, первый за прошедшую минуту. Худой положил пистолет в карман и, сев у потухшего костра, кивнул головой в сторону палатки:

- Ну, ладно, ребята, не стойте столбами, собирайтесь быстрей - скоро темнеть начнет. И расслабьтесь уже. Покуда глупостей не делаете, у нас с вами мир и согласие, хе-хе...

Красный диск уставшего солнца коснулся верхушки самой высокой в округе горы. Птицы запели вечерние песни, и река приглушила свой рокот - мир начал готовиться ко сну. Однако, для четверки людей, идущих вверх по течению реки, этот день, прятавший за пазухой неисчерпаемый запас неожиданностей, еще не закончился. Ведь там, куда они направлялись, день и ночь ничем не отличались друг от друга.

Уф! - Федор бросил рюкзак на камни и вытер ладонью пот со лба. - Ну, вот и пришли. Здравствуйте, госпожа Пещера, давненько я вас не видел!

Черный бездонный глаз, как будто не замечая стоящих перед ним людей, задумчиво смотрел на убегающий вниз каменистый склон, покрытый зеленым ковром из молодых сосен и зарослей папоротника. Метрах в ста внизу, на дне чаши, образованной стоящими вплотную друг к другу горными цепями, серебрилась лента реки. Сумрачный туман, поднимающийся над водой, смешивался с запахами хвои, сырой земли, приглушенного цветения спящих цветов и наполнял эту чашу вечерним напитком. Мрак все более и более окутывал горы, но вход в пещеру, имевший форму двадцатиметровой трапеции, четко выделялся на фоне сумерек. Он был стражем, охраняющим подземный мир. Его прохладное дыхание, заставляющее ежится избалованных солнечным теплом людей, словно предупреждало - там, в царстве темноты, совсем другие законы, бойтесь нарушить их! И в то же время он манил своей бездонностью, как будто намекая, что в глубине скрыты самые загадочные и самые страшные тайны.

Федор усмехнулся, глядя на своих спутников, которые стояли с открытыми ртами и не шевелились, словно боясь потревожить покой пещеры.

- Ну что, впечатляет? - спросил он.

- Здорово... - Вася изо всех сил всматривался в темноту широко раскрытыми глазами.

- Н-да, впечатляет... - Худой непроизвольно понизил голос. - Смотри-ка, Федор, тут, похоже, решетка.

- Да, решетка. Госпожа Пещера знает вкус человеческой крови. Спелеологи начали исследовать ее в семьдесят четвертом году, и с тех пор было несколько несчастных случаев, поэтому лет десять назад вход закрыли. Впрочем, местные охотники испокон веков хранили в ней мясо, так что одному богу известно, какие трагедии случались здесь раньше.

- Как же мы попадем внутрь?

- А видишь, вон там, в левом углу, небольшой проход пропилен.

- Ага, точно!

- Что-то он маловат... - Качок подошел к решетке и, сев на корточки, с сомнением покачал головой.

- Там, внизу, есть и более узкие ходы, - усмехнулся Федор.

- Ничего, осилим! - Качок решительно просунул голову в дыру и, покряхтев пару секунд, провалился внутрь.

- Ну что, Васек, вперед? - Федор вопросительно посмотрел на паренька. Тот молча кивнул и быстро пролез в проход вслед за Качком. За ними последовали Худой и сам Федор.

- Так, господа-товарищи, давайте-ка присядем здесь на дорожку, все еще разок проверим и достанем свет, - Федор развязал свой рюкзак и вытащил из него каску-шахтерку с кислотным аккумулятором.

Мужчины последовали его примеру, а Вася, не обратив внимания на эти слова, непроизвольно, словно подчиняясь неясному внутреннему зову, двинулся в глубь пещеры. Ровный каменистый пол шел под уклон, и юноше казалось, что он погружается в океан мрака. С каждым шагом темнота и безмолвие становились все гуще и гуще. Вскоре Вася начал ощущать их своей кожей. Они, как будто, просачивались внутрь, вызывая легкое покалывание по всему телу и звон в ушах. Он поднес свою ладонь вплотную к глазам и ощутил ее тепло, но не увидел абсолютно ничего, даже самого смутного очертания. Мрак давил на глаза и проникал в нос. Вася понял, что не может ориентироваться. Весь мир исчез - вокруг не было ничего, что могло бы подтвердить реальность его существования. Паренька охватил безотчетный страх, он резко развернулся и, увидев вдали еле заметное пятно света - слабое эхо земной поверхности - изо всех сил побежал в его сторону.

Худой и Качок, занятые своими рюкзаками, не обратили особого внимания на примчавшегося Васю. Он плюхнулся на пол рядом с Федором и, тяжело дыша, устремил свой взгляд вглубь пещеры. Его широко раскрытые голубые глаза были полны страха. Федор присел на корточки и положил ладонь ему на плечо. Вася осторожно, словно прося об одолжении, прижался спиной к груди мужчины, и тот снова, уже второй раз за день, ощутил, как бьется сердце паренька.

- Ну что, дурачок, испугался?

Вася, продолжая тяжело дышать, кивнул головой. Он был не в силах скрывать свои чувства.

- Ну, не бойся, держись поближе ко мне, и все будет в порядке.

- Я... я буду все время рядом ... с тобой, - Вася еще теснее прижался к Федору, и тот приобнял паренька за плечи.

- Наконец-то, ты начал называть меня на "ты". Хороший знак!

Вася снова кивнул головой и улыбнулся. Федор почувствовал, как на душе у него сразу стало теплее.

- А у нас заряда в аккумуляторах хватит?

- Не волнуйся, Васек, хватит. Ты, главное, улыбайся почаще, и нам аккумуляторы вовсе не потребуются! Ну, ладно, давай, я тебе помогу одеть каску...

Федор нахлобучил на паренька шахтерку, убедился, что фонарик на ней работает исправно, и прицепил аккумулятор к ремню. Неодобрительно покачав головой, затянул ремень потуже - его свитер и джинсы были великоваты мальчишке. Сзади послышались шаги.

- Ну что, ребята, вы готовы? - Худой несколько раз подпрыгнул, проверяя, как сидит на нем рюкзак.

- Мы готовы, можно двигаться, - Федор включил свой фонарик и встал на ноги. - С богом!

Четыре мощных луча, всколыхнув темноту, вырвали из нее широкую полосу света, достаточную для того, чтобы отчетливо разглядеть все в радиусе десяти-двадцати метров. Федор пошел первым. Вася следовал за ним шаг в шаг, как приклеенный. Шествие замыкали Худой и Качок. Спускающийся вниз коридор быстро вывел их в небольшой грот шириной около пятнадцати и высотой примерно в шесть метров. Вася изо всех сил вертел головой - мозг еле-еле справлялся с обработкой захлестывающей его информации. Паренек сразу обратил внимание на большой ход в правой стене грота и, дернув Федора за куртку, кивнул в его сторону.

- Нет, Васек, это тупик, - покачал головой Федор. - Нам - прямо. Сейчас ты увидишь парад сталагмитов...

Сразу за гротом начиналась широкая галерея, уходящая плавной дугой вниз под довольно острым углом. Ее стены покрывали причудливые барельефы, как будто колеблющиеся и меняющие свою форму в лучах света, - творения некогда господствовавшей здесь реки. Пол был похож на каток - всю галерею занимал огромный ледник.

Вдоль правой стены выстроились в длинный ряд несколько десятков сталагмитов причудливой формы. Некоторые из них были в человеческий рост. Вася, забыв про свой недавний страх, тот час же бросился к ним и, скользя по льду, начал переходить от одного сталагмита к другому, ощупывая их руками и что-то бормоча себе под нос. Казалось, он пытался понять тайный смысл, который неизвестный скульптор вложил в эти загадочные фигуры.

- Кто их сделал?! - в голосе паренька слышались одновременно восхищение, возбуждение и любопытство.

- Время и река ... - Федор с улыбкой наблюдал за Васей.

- Не может быть! Нет! Река не могла этого сделать!

- Ну что ж... Возможно, это черный спелеолог коротал свое время...

- Черный спелеолог? Кто это?!

- Знаешь, Васек, что самое страшное может случиться с людьми в пещере?

- Что?

- Они могут заблудиться! Такое случается сплошь и рядом, даже с опытными спелеологами. Тут главное - не поддаваться панике. Но если паника все же началась, то первый ее признак - это ссоры. Люди, недовольные друг другом, постепенно разбредаются кто куда, а когда успокаиваются, то обнаруживают, что сидят в каком-нибудь шкуродере или тупике наедине с пустотой. Они начинают звать друг друга, кричать, что есть сил, но пещера - такое место, что даже в двух-трех поворотах от источника звука можно ничего не услышать. Паника достигает своего апогея, и вот тут-то в конце коридора неожиданно мелькает тень. Обрадованный спелеолог бежит в ее сторону, думая, что нашел одного из друзей, но, добравшись до поворота, видит, что тень уже в конце следующего коридора. Он кричит, зовет друга и слышит в ответ невнятное бурчание, что-то вроде "я здесь". И снова он бросается в погоню за тенью, и снова не догоняет ее. Так может продолжаться часами, пока измученный в конец спелеолог не упирается в какой-нибудь тупик, не понимая, куда делась тень. Ну, не в стену же ушел ее хозяин! Здесь-то он и находит свой покой, если только друзья не найдут его раньше... Вот так вот, Васек. Черный спелеолог - это злой дух пещеры...

- Брехня! - Качок встрепенулся и подал голос. - Сказки!

- Сказки-то - сказки, да в каждой сказке есть кусочек правды. Я бывал здесь много раз и много чего находил. В том числе, человеческие кости... Людям с опасными намерениями лучше держаться подальше от пещер!

- Брехня... - уверенности в голосе Качка заметно поубавилось.

Вася опасливо огляделся и медленно, бочком подошел к Федору.

- Ты еще помнишь, что собирался быть все время рядом со мной? - усмехнулся тот.

- Помню, помню... У меня хорошая память!

- Хорошая память - это кстати. Каждый, кто находится в пещере, должен запоминать дорогу, которой идет. Вот - обрати внимание - в левом углу этой площадки виден колодец. Он уходит под ледник на глубину двенадцати метров - в грот "Летучий голландец". Его ледяной потолок напоминает киль перевернутого корабля. А в нижней части ледника слева увидишь шестиметровый уступ. Он ведет в грот Медведицы. Там спелеологи нашли скелет медведя.

- Здорово! - глаза Васи снова загорелись, страх уступил место любопытству. - А как мы будем спускаться дальше? Тут же скользко, убиться можно!

Посмотри внимательно под ноги. Видишь, вдоль стены проложена веревка? Те, кто были здесь до нас, уже позаботились о спуске. Ну что, вперед?

Переговариваясь в полголоса, они осторожно спустились вниз, преодолев еще сто метров. Здесь пол галереи немного поднялся и освободился ото льда. У правой стены, словно страж, охраняющий подземные тайны, стоял гигантский, метров в пять в высоту, сталагмит. Вася обежал вокруг него несколько раз с открытым ртом, не в силах выразить словами свое восхищение.

- Это сталагмит "Снежная Королева", - сказал Федор. - Зимой он вырастает до семи метров. Прямо вот здесь, на полу, в семьдесят восьмом году нашли зуб мамонтенка.

- Мамонтенка?! А что он тут делал, так далеко от входа?

- Возможно, грелся.

- Грелся?! Здесь же жуткая холодина!

- Здесь круглый год пять-семь градусов тепла, даже когда на поверхности минус тридцать.

- А-а-а, понятно...

Они прошли вперед еще метров семьдесят, и Федор неожиданно остановился. Галерея расширилась и направилась вниз, маня за собой легким спуском.

- Так и хочется пойти вперед, верно? - Федор посмотрел на Васю.

- Да... Но я помню, что по карте где-то здесь должна быть развилка. Где же она?

- Мы стоим прямо на ней.

- Как так?

- А посмотри вверх.

Вася задрал голову и увидел на высоте трех метров большой ход.

- Ух, ты!

- То-то и оно, Васек. В пещере ходы могут быть расположены где угодно. И очень часто широкий коридор ведет в тупик, а шкуродер - в следующую часть пещеры. Вот так и сейчас. Давай, забирайся наверх, только осторожно, а я тебя подстрахую.

Они преодолели не очень сложный уступ и пробрались внутрь коридора. Поначалу широкий, внутри он немедленно сузился, превратившись в сорокасантиметровую щель.

- Ого! А как же дальше? - Вася был явно озадачен.

- Ну как-как? Ногами и руками. Ложись на живот... Вот так, правильно. Передвинь аккумулятор за спину... Руки вперед... Теперь ползи!

Вася закряхтел изо всех сил - было чертовски неудобно, поскольку шкуродер, имевший ширину среднего человека, не позволял использовать для продвижения ни руки, ни ноги. Приходилось двигаться, раскачиваясь из стороны в сторону. Неожиданно каска паренька уперлась в камень. Вася дернулся вперед, назад, и его охватила легкая паника - он понял, что застрял.

- Федор, кажется, здесь тупик ...

- Все нормально, Васек, просто шкуродер поворачивает вправо. Попробуй немного согнуться в ту сторону, а я тебя подтолкну.

Федор встал на колени, сунул руку в узкую щель и, пошарив там, наткнулся на что-то мягкое и теплое. Шевелившийся Вася сразу замер - это были его ягодицы. Федор усмехнулся и, задержав ладонь на секунду, с силой толкнул паренька вперед.

- Ура, ура! Пролез! - Васин голос был еле слышен, хотя он находился всего в паре метров, с другой стороны шкуродера.

Ладонь еще хранила его тепло. Знакомый жар с необычайной силой охватил тело Федора. Мужчина опустил голову и, упершись лбом в холодный камень, сделал глубокий вдох - нужно было расслабиться.

- Ну что, давай теперь я? - Качок, хмуро наблюдавший за процессом прохождения шкуродера, отделился от стены.

- Нет-нет! - Федор замотал головой. - Сейчас лезу я. Потом идешь ты, Вадим. Я потяну тебя с той стороны, а Игорь будет толкать отсюда. Приготовься, попрессует маленько, но ничего, думаю - пролезешь.

Качок тяжело вздохнул и обреченно проводил взглядом спину Федора, исчезнувшего в щели.

- Делай все, как он говорит! - Худой сурово посмотрел на своего напарника. - Без него мы бы тут уже сгинули. И карта не помогла бы... Черт! А еще ведь и километра не прошли...

Вася вылез из шкуродера и попал в небольшой зал, с потолка которого, словно колдовские люстры, свисали огромные, необычной формы, сталактиты. Свет от шахтерки, попадая в них, разлетался в разные стороны, создавая неровное причудливое освещение. Но пареньку было не до этого - последние два метра он преодолел с особым трудом, поскольку и в без того тесной щели его члену вдруг вздумалось попроситься на волю. Вася сел на большой валун и сделал глубокий вдох. Так, спокойно, главное - не думать о том, как рука Федора... Вот черт! Подумал... Вася вздохнул, почувствовав, что член пришел в полную боевую готовность. Теперь его уже никак не успокоить. Разве что... Он посмотрел на шкуродер - оттуда раздавалось сопение Федора. Но ведь много времени это не займет! Вася отошел в угол зала и расстегнул ширинку...

- Давай, твою мать, шевелись поактивнее! - Федор разозлился не на шутку. Уже около пяти минут Качок, словно пробка в раковине, торчал в щели. С той стороны доносилось глухое эхо мата - Худой не стеснялся в выражениях. Качок тоже не оставался в долгу, проклиная всех и все. Вдруг раздался какой-то треск, и бритая макушка показалась с этой стороны шкуродера.

- Ну, наконец-то! А то я уж начал беспокоиться, - Федор вытер ладонью пот со лба и улыбнулся Васе, который тихо сидел в углу, с интересом слушая диалог горожан - с такими выражениями он еще не сталкивался. - Игорь! Слышишь?! Давай, ползи, я тебя здесь встречу!

Измученный Качком шкуродер пропустил Худого безо всякого сопротивления. Мужчины присели на камни и несколько минут тяжело дышали. Вася же лег на спину и с интересом смотрел, как сталактиты играют светом. Беспечные лучи скакали по залу, сталкиваясь друг с другом, и, в конце концов, проваливались в многочисленные дыры новых ходов, зияющих повсюду - на стенах, на полу, на потолке. Вася начал понимать, почему самое страшное в пещере - заблудиться. Он уже не был уверен, из какого хода они только что вылезли.

- Это - люстровый зал, - сказал Федор, перехватив взгляд Василия. - Сейчас еще восемьдесят метров вон по тому ходу, и будет колодец, ведущий на второй этаж. Ну что, вперед?

Они нырнули в проход, на который указал Федор, и пошли по довольно просторному коридору. Очень скоро его пол начал заметно опускаться, словно уходя из под ног и предупреждая тем самым о близком провале.

- Бля! - Качок сделал неосторожный шаг и, потеряв на секунду точку опоры, решил, что падает в пропасть. Однако, сильный удар пяткой о пол и прикушенный от неожиданности язык дали понять, что это была всего лишь злая шутка пещеры. Вася, шедший позади Качка, воспользовавшись его замешательством, попытался проскочить вперед, но резкий толчок массивным плечом отшвырнул мальчика к стене. - Твою мать! Не путайся под ногами, пацан! Еще раз полезешь вперед меня, получишь по шее!

Качок был явно зол - его самолюбие, уязвленное беспомощностью в шкуродере, требовало какой-нибудь компенсации. Напуганный Вася на всякий случай отошел от него подальше.

- Зря ты разбушевался, Вадим, - Федор холодно посмотрел Качку прямо в глаза. - Вздумай ты играть в регби на пару секунд попозже, и мы бы уже были избавлены от твоего присутствия.

Он повернул голову вправо, и свет его фонаря провалился в бездонную пропасть - Федор стоял у самого края колодца. Очередное ругательство Качка застряло у того в горле, по его телу пробежал липкий холодок страха - возможно, пещера, все-таки, не шутила над ним, быть может, она пыталась избавиться от непрошенного гостя...

Федор достал из рюкзака веревочную лестницу и, закрепив один ее конец у края колодца, бросил второй конец вниз.

- Ну что, Вадим, хочешь спуститься первым? - в голосе Федора слышалась ирония. - Заодно проверишь лестницу на прочность.

- Я предоставляю тебе это почетное право, Иван Сусанин! - настроение Качка окончательно испортилось.

Федор усмехнулся и, подмигнув Васе, начал спускаться вниз. Вскоре со дна колодца донесся его крик:

- Давайте! Только по одному, чтобы лестница выдержала!

Вася, чувствуя себя неуютно наедине с незнакомыми людьми, один из которых, к тому же, был явно не в духе, бросился вперед, стараясь первым успеть к лестнице. Однако, добраться до нее парень не сумел - широкая тень неожиданно легла на его пути и тут же растворилась в яркой, болезненной вспышке. На секунду Вася потерял ориентацию в пространстве и, не понимая, что произошло, отскочил назад. Его правая щека горела, а в воздухе растворялся звонкий звук удара. Качок, довольно ухмыляясь, смотрел на него. Вдруг из темноты коридора донесся щелчок снятого предохранителя.

- Да ты, Вадик, как я посмотрю, крут не в меру! Уж не поучить ли мне тебя вежливости?!

- Да ладно, Игорь, ладно... Я же так... любя... ладошкой... - Качок опасливо покосился на Худого и начал быстро спускаться в колодец.

Вася стоял, прижавшись спиной к стене, и держался ладонью за обоженное ударом место. Худой, улыбнувшись ему, убрал пистолет в карман.

- Не обижайся, Васек, он такой же пацан, как и ты. А у вас, у пацанов, вечно какая-нибудь конкуренция! Ну ладно, давай, иди вперед меня. Молодым везде у нас дорога, хе-хе.

Упрашивать Васю не пришлось - перспектива остаться одному, пусть даже и на минуту, его совсем не устраивала. Он согласно кивнул и быстро полез вниз. Худой посмотрел пареньку вслед, потом обвел взглядом свод галереи и, покачав головой, словно до сих пор не веря своим глазам, начал осторожно спускаться в колодец...

Ну что, все в порядке? - спросил Федор, помогая Худому преодолеть последнюю ступеньку лестницы. Он чувствовал, что без него что-то произошло, и настойчиво ловил взглядом прячущиеся глаза Васи, но ответом на его вопрос было лишь всеобщее молчание. - Ладно, мужики, давайте поднажмем - путь нам предстоит еще неблизкий.

Под колодцем пещера разветвлялась на два хода. Один из них уже через сотню шагов заканчивался тупиком, а второй представлял собой огромный - около сорока метров в высоту - и, в то же время, довольно узкий каньон. По нему-то и повел своих спутников Федор. Минут через пять ходьбы они наткнулись на гигантские, преграждающие путь, каменные глыбы. Создавалось впечатление, что здесь прошел разгневанный чем-то великан. Он успокаивал свои нервы тем, что вырывал из стен каньона глыбы, каждую размером с быка, и разбрасывал их как попало.

Прыгая с камня на камень, поскальзываясь и чертыхаясь, они преодолели завал и поднялись в большой зал. Резкий переход от тесного, сжимающего, словно в тисках, пространства к простору, с трудом покоряемому лучами шахтерок, поражал воображение - Васе даже показалось, что они попали на стадион. Здесь был, своего рода, подземный перекресток - множество ходов вели из зала в самых разных направлениях. Федор повел своих спутников на север по большой коленчато-изогнутой галерее. По мере их продвижения, галерея все более и более расширялась и через сто метров вывела в подземную долину, размер которой было трудно определить, поскольку лучам света не удавалось ее пересечь. Крупные валуны и глыбы самых неожиданных форм, разбросанные по полу, создавали впечатление загадочности, нереальности пейзажа. На другой стороне долины возвышалась горная цепь. Скалы высотой метров в тридцать-сорок подпирали потолок пещеры. Под ними расположилось живописное подземное озеро.

- Как будто на Луне... - прошептал Вася.

- Ну уж точно не на Земле, - усмехнулся Федор. - Нам придется забраться вон на те горы. По ним можно подняться к потолку. Там есть один ход, которым очень редко ходят спелеологи. А уж без карты сунется разве самый отчаянный...

- Ничего, ничего! Побольше оптимизма, хе-хе, - Худой поправил рюкзак и решительно двинулся вперед, словно отметая любые возможные возражения...

Вблизи скалы показались Васе еще выше - они уходили в черную высь, словно в космос. Впрочем, многочисленные выемки и уступы, проделанные в камне временем и водой, обещали не очень сложный подъем.

- Я пойду первым, - сказал Федор, - сброшу вниз веревку, вы будете подниматься по одному, со страховкой.

- А можно... я пойду с тобой?! - Вася посмотрел на Федора умоляющим взглядом.

- Ну, хорошо... Поднимайся первым, а я - сразу за тобой. Если что, будем падать вместе, - Федор интуитивно чувствовал, что сейчас не должен отказывать парню. Он помог Васе забраться на нижний уступ и весело хлопнул его по мягкому месту, словно придавая ускорение. - Ну, давай, Васек, покажи класс, только осторожно!

Обрадованный Вася быстро полез вверх. Казалось, его гибкое тело ничего не весит, и сила притяжения для него - лишь ненужная условность. Уступ за уступом оставались позади, а руки и ноги, наполненные неиссякаемой энергией, практически не уставали. Впрочем, скорость подъема все же начала постепенно снижаться. Причиной тому был океан мрака, колышущийся за спиной паренька. Он оседал в его легких в виде страха и затруднял дыхание. Чем выше поднимался Вася, тем глубже становилась черная бездна, дышащая в спину. Наконец он не выдержал и, судорожно вцепившись в скалу, посмотрел вниз. Луч его шахтерки с трудом пробил толщу густой темноты и наполнил подземное озеро голубым свечением. Кольца света, колеблясь и мерцая, расходились от центра, отмеченного лучом, в разные стороны и по мере удаления меняли свой цвет с бирюзового на кристально-голубой, потом на темно-синий и, в конце концов, сливались с окружающим мраком. Неожиданно Вася ощутил дыхание на своей шее - догнавший его Федор, тесно прижался к мальчику и тоже смотрел вниз.

- Да, Васек, красиво... Как будто бриллиант чистой воды. Голубой бриллиант... Кстати, ты этого не видишь, но у озера цвет твоих глаз!

Вася смущенно улыбнулся. Тепло, идущее от тела мужчины, придало ему уверенности, он встряхнулся, словно отгоняя от себя страх, посмотрел вверх, и, увидев, что потолок пещеры уже совсем рядом, в несколько ловких движений достиг вершины скалы. Через пару секунд на нее забрался и запыхавшийся Федор.

- Из тебя получается отличный альпинист, Васек. Я боюсь, что в следующий раз уже не смогу угнаться за тобой!

- А ты не забыл, что я обогнал тебя сегодня на поляне?

- Да, было дело... А ты не забыл, как я вылавливал тебя из реки?

- Да помню, помню... Я, вообще-то, плавать умею - просто испугался, и вода была холодная... - Вася внимательно наблюдал за тем, как Федор достает из рюкзака веревку и крепит ее конец за камень. - Слушай, Федор, а, может, не стоит бросать им трос, у них ведь пистолет...

Федор на секунду задумался, но все же бросил второй конец вниз, и сел рядом с Васей.

- Я тоже об этом подумал. Но знаешь, что-то мне подсказывает, что не стоит этого делать. Во-первых, мы можем столкнуться с ними на обратном пути. А во-вторых, как-то нехорошо людей бросать в пещере, пусть даже таких никудышных. Так что, давай, положимся на мою интуицию и посмотрим, что будет дальше.

- Ну, давай... - вздохнул Вася.

Через некоторое время снизу послышалось громкое кряхтенье, и над краем пропасти показалась голова Худого. Он осторожно выбрался на площадку, где уже сидели Вася с Федором и, тяжело дыша, привалился спиной к стене. Сразу за ним появился его напарник. Обливаясь потом, Качок преодолел последние метры, встал в полный рост и с наслаждением потянулся - так, что хрустнули его кости...

Этот странный хруст достиг Васиных ушей и, продолжая звучать, словно вибрирующая струна, заглушил остальные звуки. Все вокруг вдруг замерло, замедлило движение, как будто невидимый режиссер нажал на своем пульте кнопку паузы. Вася отчетливо видел, что тяжелый рюкзак, висящий за спиной Качка, все более и более перевешивая, неумолимо тянет своего хозяина вниз. Сантиметр за сантиметром, все ниже и ниже... Качок, теряя равновесие, медленно повернул голову влево и встретился взглядом с Васей. В его глазах не было страха, только какое-то детское удивление, словно он не верил в происходящее. Вдруг звон в ушах прекратился - так же неожиданно, как и начался. Его поглотил грохот падающего тела - Качок сделал непроизвольный кувырок назад и вылетел за край площадки. В самый последний момент он успел ухватиться руками за уступ, но тяжелый рюкзак тащил его вниз, и ногти, со страшным скрежетом стачиваясь о камни, констатировали близость неизбежного падения.

Неведомая сила, словно распрямившаяся пружина, сорвала Васю с места и бросила его к краю пропасти. Толком не понимая, что и зачем он делает, пацан крепко вцепился в воротник брезентовой куртки Качка. Мозг отказывался рассуждать, все его ресурсы были брошены на обработку многочисленных ощущений - запаха пота и страха, витающих в воздухе, скрежета пуговиц о каменистую поверхность скалы, вида неумолимо приближающейся пропасти... Вдруг что-то тяжелое навалилось на Васю сверху.

- Бросай рюкзак! - Федор крепко обхватил паренька и попытался зацепиться ногами за какой-то выступ, но все равно чувствовал, что Качок тянет их за собой. - Бросай быстрее, мать твою!

Из глубины пропасти донеслось эхо далекого всплеска, и движение вперед замедлилось.

- Так, хорошо! Теперь подтягивайся и выбирайся!

- Я не могу! - в голосе Качка слышался истерический страх.

- Я сказал, подтягивайся! Или ты хочешь получить камнем по макушке?! Считаю да трех! Раз...

Качок взвизгнул и резко дернулся, протащив за собой Васю с Федором еще полметра. Однако, ему удалось упереться ногой в какой-то выступ. Пользуясь этой опорой и хватаясь руками за куртку Федора, он с большим трудом подтянулся вверх и перевалился через край - черная бездна осталась-таки без своей добычи. Встав на колени, он отполз в самый дальний угол площадки, привалился спиной к стене и уставился в темноту диким невидящим взглядом.

Федор, крепко удерживая Василия, осторожно перекатился на спину и медленно отполз подальше от пропасти. Вася, немного поерзав в его объятиях, перевернулся на живот, уткнувшись лбом в грудь мужчины. Только сейчас ему стало по-настоящему страшно. Федор осторожно положил свою ладонь на шею паренька. Как и несколько часов назад, когда они сидели у реки, ладонь ощутила пульсирующее тепло и щекотку мягкого пушка.

- Скажи мне, Васек, - шепнул Федор в ухо пареньку, - почему у вас, у пацанов, такая нежная кожа?

Вася поднял голову и внимательно, не мигая, посмотрел ему в глаза. Федор в ответ улыбнулся, не отводя взгляда. Пацан смутился и снова уткнулся лбом в грудь мужчины.

- Чтобы ты спросил, - пробурчал он оттуда.

еще крепче сжал Васю в своих объятиях, словно отказываясь его отпускать, и вскоре почувствовал, как проснувшийся член паренька уперся ему в живот...

- Ох ты, бля... - голос Худого, неожиданно очнувшегося от ступора, в который он впал в момент падения своего напарника, вернул всех к реальности. В углу зашевелился и закашлял Качок. Федор с сожалением расцепил пальцы, и Вася медленно сполз с его живота. - Чуть не убился, Вадик... Скажи спасибо ребятам, сейчас лежал бы там внизу...

- Спа... спасибо... - Качок, все еще парализованный страхом, говорил, еле ворочая языком.

- Ладно, мужики, - Федор вскочил на ноги и деловито засуетился, оттаскивая оставшиеся рюкзаки подальше от края вглубь площадки. - Еще одно усилие, и мы дойдем до промежуточного лагеря. Там есть дрова, и там мы заночуем, самое уже время. Давайте, давайте, не спать!

Все зашевелились, подчиняясь приказу Федора, и двинулись за ним в проход, открывающийся в стене. Усталость и нервное напряжение начинали постепенно брать свое - эмоции у мужчин притупились, и только Вася был все еще в состоянии восторгаться удивительной красотой туннеля, по которому они шли. До блеска отшлифованные водой стены были густо усеяны мелкими кристаллами, искрящимися в свете шахтерок, словно алмазы. За туннелем последовал тяжелый двадцатиметровый спуск. Его сменил лабиринт узких, уводящих еще глубже, ходов. Далее основная галерея поднималась вверх, постоянно меняя свой размер и форму. От бесконечных завалов и гротов, спусков и подъемов у Васи начало рябить в глазах. Постепенно он перестал запоминать дорогу, по которой они шли, и начал терять ощущение реальности, то и дело проваливаясь в глубокий сон и тут же судорожно просыпаясь. Наконец, Федор остановился.

- Пришли, - сказал он, сбрасывая с себя рюкзак. - Здесь у нас с ребятами был промежуточный лагерь. Вон в том углу должны еще оставаться дрова...

Уютный костерок, затрещавший между камнями, наполнил небольшой сухой грот, расположенный неподалеку от основной галереи, неярким теплым светом и отогнал подступающий сон. Рюкзаки были мгновенно развязаны, все съестные припасы извлечены наружу, и в течение пятнадцати минут только треск и хруст наполняли пространство грота - костер усиленно поедал дрова, а люди - пищу. Наконец, голод был утолен, и уставшие рты задвигались все ленивее и ленивее. Подобревший Федор в изнеможении откинулся назад и чуть-чуть наклонился вправо, чтобы чувствовать своим коленом Васину ногу.

- Ну что, Игорь, как тебе наше путешествие? - спросил он.

- Да-а-а... уж... - пропел Худой, бросая в голодный костер банку из-под тушенки. - Впечатляет, впечатляет. Прямо скажу, Федя, без тебя мы бы здесь и двух километров не протянули. Уж не знаю, как тебя и благодарить.

- А ты расскажи, куда мы идем, - усмехнулся Федор. - Нет, мужики, ну серьезно, какого черта вы здесь забыли?!

- Ну, отчего же не рассказать? Расскажем. Понимаешь, Федя, есть у нас один должник. Местный он - в Таш-Асты живет. Оказали мы ему, помнится, лет пять назад одну услугу. Какую - уточнять не буду, не суть важно. Так вот, этот старикашка-паразит тогда сразу же исчез, и мы его долго искали. Недавно, наконец, нашли. И что же ты думаешь? Взять-то с него нечего! Ни родственников, ни сбережений - ничего у него нет. Только домишко полуразвалившийся. Да и сам старикан - одной ногой в могиле, смерти ждет - не дождется. Вот и говорю я ему: что же ты, старик, в дальний путь собрался, а дела свои земные оставляешь незаконченными? Должок ведь за тобой! Я-то с людьми умею разговаривать, не то, что нынешние, - Худой хмуро посмотрел в сторону Качка. - Ну старик, понятное дело, устыдился и говорит нам, значит, что есть, дескать, в здешних пещерах клад. Будто бы, разбойники его там давным-давно схоронили. А он этот клад своими глазами видел, когда по пещере лазил, но взять поостерегся, поскольку лихие люди им владели, да и от деда своего предостережение на сей счет получал. Будешь смеяться, Федя, но я ему поверил - не врал старик, точно говорю, ложь я сразу по глазам читаю. В любом случае, взять-то с него больше нечего. Так мы здесь и очутились, хе-хе...

- Романтично, - усмехнулся Федор. - Уж не легенду ли про Кан-Таш камни вам старик рассказал?

- А ты ее знаешь?! - Качок удивленно поднял голову, перестав жевать кусок хлеба, натертого чесноком.

- Ну, кто же ее здесь не знает? Это старая местная легенда. А я сюда, слава богу, каждый год последние десять лет приезжаю. Сто раз ее слышал.

- Легенда?! - Вася тут же встрепенулся и оторвался от банки со сгущенкой. - Расскажи!

- Что, Васек, любишь легенды?

- Угу...

- Ну, тогда садись поближе и разевай рот пошире. Было это давным-давно. Жили в здешних местах два молодых охотника - два неразлучных друга. Всюду люди видели их вместе - и на охоте, и на праздниках в деревне, и у вечернего костра. Никто лучше них не знал местных гор и пещер. Не было такого места, где бы они не побывали, не было такого ручья, воду из которого они не пили, не было такой пещеры, гроты которой не освещали их факелы. Знали двое друзей-охотников все песни, которые поет ветер, все тайны, о которых молчат горы, знали язык зверей и птиц...

- Язык зверей и птиц?! - Вася отставил в сторону банку со сгущенкой и придвинулся вплотную к Федору.

- А то! Я же говорю - эта история случилась в давние времена. А тогда люди были не чета нынешним. Так вот. Как-то раз, после удачной охоты, решили охотники положить мясо убитого кабана в пещеру. Сам понимаешь, в пещере-то оно может дольше храниться, чем на поверхности.

- А в какую пещеру они хотели положить мясо? В "Победу"?

- Конечно! Хотя, тогда у нее и не было названия. Но это самая большая пещера в округе. Вот подходят они к ней и вдруг видят пятерых незнакомых людей. Все - в дорогих русских кафтанах, в шапках из соболей, с саблями и ружьями. Смотрят недобро, за оружие держатся. Рядом с ними сундук стоит - полный золота и камней драгоценных. Одним словом, разбойники. Испугались наши охотники - у них-то из оружия только луки со стрелами - но виду не подают. Здравствуйте, говорят, какими ветрами в наши места вас занесло, и куда путь держите? Усмехнулись разбойники - хотим, говорят, добычу в пещере схоронить, да вот проводник наш заартачился, пришлось его к всевышнему отправить. Может быть, вы, люди добрые, поможете, дорогу покажете? А мы вас за это наградим! Говорят так, а сами сабли из ножен достают и затворами щелкают. Поняли охотники, что дело плохо, но куда деваться - от пули не убежишь. Ладно, говорят, покажем, почему же не показать. "А не обманете?" - спрашивают их разбойники. - "Не обманем!" - "Как же мы вам поверить можем? А что, если все же обманете?".. Посовещались между собой разбойники, подумали и говорят: один из вас дорогу показывать будет, а второй останется здесь с двоими из нас. Если трое остальных к вечеру не вернутся, то убьем аманата!..

- А что значит аманат?! - Вася смотрел на Федора широко открытыми глазами, не замечая, что ладонь мужчины осторожно легла на его колено.

Федор про себя усмехнулся - все-таки деревенские пацаны взрослеют гораздо медленнее, чем их городские сверстники, и долго не теряют умения удивляться.

- Аманат - это, вроде как, заложник. Человек, взятый в залог, понимаешь?

- Угу, понятно...

- Так вот. Наши охотники, конечно, сразу догадались, что разбойники хотят их убить. Одного - в пещере, когда он покажет им дорогу к какому-нибудь пустынному гроту. А второго - потом, когда вернутся обратно. Но что было делать? Посмотрели охотники друг другу в глаза и расстались - первый раз за долгое время. Как я уже сказал, они были неразлучными друзьями и все делали вместе. Итак, привязали двое разбойников одного из охотников к дереву и остались его сторожить. Трое же других пошли за вторым охотником в пещеру. И, как только тьма окружила их - еще до того момента, как загорелись факелы - вынул наш охотник из-за пояса кинжал и разрезал им себе ладонь...

- Зачем, зачем?!

- Он знал, что если его друг сможет вырваться из плена, то обязательно придет к нему на помощь. Капли крови должны были показать ему дорогу. Но в то же время охотник понимал, что разглядеть их при свете факела будет очень трудно. Даже, скорее всего, невозможно. Поэтому обратился он к пещере с просьбой о помощи. "О, пещера! - прошептал он - Помоги моему другу найти меня! Укажи ему путь! Не разлучала нас земля-матушка, не разлучай же и ты!"... Сказав так, начал молодой охотник водить разбойников по пещере. Водит и водит, водит и водит. А они все никак не довольны - место, понимаешь, им особое нужно. Тем временем наверху двое охранников задремали на теплом солнышке, и второй охотник перетер веревки, которыми был связан. Вскочил он на ноги, выхватил из-за пояса одного из разбойников саблю и убил их! Взял несколько факелов про запас и бросился в пещеру - искать друга. Но куда идти? Пещера большая, даже ветер и тот не знает всех ее ходов. И тут вдруг видит наш охотник - что-то на полу сверкает. Поднес он факел ближе, а там - красный камушек лежит. По-башкирски - Кан-Таш. Переливается, как бриллиант. А чуть дальше - еще такой же. И везде, где упала капелька крови его друга, по красному камню сверкает!

А камни были драгоценными?

- А как же! Ведь это кровь друга превратилась в них! Побежал тогда наш охотник, что есть мочи, - лишь бы догнать, лишь бы успеть. Тем временем разбойники и первый охотник после долгих поисков набрели на тайный зал - никто из людей его раньше не видел. Только духи пещеры знали о нем. Большой водопад, царящий здесь, был сердцем пещеры. Увидев его, разбойники удивились и обрадовались - это было место достойное их клада. Переглянулись они между собой и сняли с плеч ружья. Вздохнул молодой охотник и мужественно посмотрел в глаза своей смерти. Нажали разбойники на курки, но ни одно ружье не выстрелило. Нажали еще раз - и опять осечка! Тогда взял один из разбойников лук. Взвизгнула тетива, и помчалась смерть на кончике стрелы прямо в молодое сердце. И тут неожиданно для всех из бокового хода выскочил второй охотник. Он бросился к другу и заслонил его своим телом. Пронзила стрела молодую грудь, проливая кровь на пещерные валуны. Подхватил первый охотник обессилившего товарища и горько воскликнул: "О, Пещера, зачем ты забираешь жизнь моего друга и оставляешь мою, что делать мне с ней, если буду я один?!"

Удивилась пещера и промолвила рокотом падающей воды: "О, неблагодарный человек! Разве не получил ты то, что просил? Разве не нашел тебя твой друг, разве не спас он тебя? Что да жизни его - так то закон Вечности гласит: где есть свет, там должна быть и тьма, где есть жизнь, там должна быть и смерть! Живи за двоих, радуйся за него и за себя солнечному блеску и журчанию воды!.."

Но опустил охотник голову и тихо сказал: "Что мне до солнечного блеска, если он не играет в его глазах, что до журчания воды, если нет в ней его отражения? Не за свою жизнь просил я тебя, Пещера, а за нашу! Одна она у нас на двоих..."

И удивилась еще больше пещера, и молвила: "О, странный человек! Как же понять тебя, когда ты не подчиняешься законам Вечности?! Этим ты слаб, но этом и силен... Будь по твоему - дам я твоему другу жизнь, но взамен хочу, чтобы вечно ходили вы по моим коридорам и освещали их своей дружбой!"

"Я согласен!" - вскричал охотник. Подхватил он своего друга, посмотрел сурово на разбойников и шагнул прямо в водопад. Тут окрасилась вода в рябиновый цвет и выпила всю смерть до дна, растворила ее в своем прозрачном потоке. Открылся за водопадом тайный ход, и скрылись в нем молодые охотники. Бросились разбойники за ними вдогонку, но расшиблись лбами о скалу - исчез ход, не пустила их пещера в свои заповедные места. Долго потом бродили они по ее лабиринтам, сбиваемые с толку обманчивым светом красных камней, но так и не нашли выход. Быть может, где-то здесь все еще лежат их кости...

С тех пор молодых охотников больше никто не видел. Но начали находить люди в пещере красные камни. Да только не все возвращались с ними на землю. Старики говорят, что камни попадаются тому, чья душа неспокойна, тому, кто что-то ищет, сам не зная что. Если ты пришел в пещеру в поисках славы или золота, то не трогай такой камень - закрой глаза и беги от него, как можно дальше. Если же ты ищешь друга, то возьми камень и положи его поближе к сердцу - он покажет тебе самый короткий путь...

Вот такая вот история, Васек.

- Здорово... - прошептал Вася и, облокотясь спиной на колено Федора, перевел задумчивый взгляд на догорающий костер.

- Хе-хе... Ты, конечно, малость приврал, Федя, - усмехнулся Худой, - но, в общем и в целом, примерно так эту легенду рассказывали и мне. Идею ты ухватил правильно.

- Старик сказал, что видел красный камень величиной с куриное яйцо. Это карат триста, как минимум! - Качок, задумчиво смотревший на огонь, перевел взгляд на Федора.

- Ну и что? - Федор пожал плечами.

- Как что?! - Худой явно удивился его равнодушию. - Ты понимаешь, сколько может стоить такой огромный рубин?!

- С чего ты взял, что это рубин, Игорь?

- Да это же очевидно! О чем, по-твоему, легенда? Как ты там сказал? Если ищешь друга, положи камень поближе к сердцу, хе-хе... Этот Кан-Таш - это же камень любви! Вот о чем на самом деле идет речь! Разве не так?!

- Возможно...

- Ну вот, а любой, кто хоть чуть-чуть знаком с камнями, сразу тебе скажет, что именно рубин называют камнем любви!

- Это не совсем так, Игорь. Рубин, вообще-то, называют камнем страсти...

- Страсти, любви - какая, к черту, разница?!

- Ну-ну... Спорный вопрос, но не будем, право, спорить на сон грядущий, - Федор замолчал, задумчиво глядя на огненные узоры.

В воздухе повисла тишина, нарушаемая время от времени треском догорающих углей. Так прошло минут пять-десять... Наконец Федор зашевелился и, зевнув, сказал:

- Не знаю, как вы, мужики, а мы с Васьком собираемся ложиться спать. Да, Васек?

- Угу.

- Будешь спать у костра?

- Нет, тут холодно. Я буду спать в спальном мешке.

- Их у нас всего три.

- Я буду спать с тобой, ладно?

- А ты не пинаешься ночью?

- Пинаюсь!

- А не кусаешься?

- Кусаюсь!

- Да-а-а, ну как тут откажешь? Ладно, потеснюсь уж, так и быть. Только, чур, куртку и штаны - снять. Свитер, кстати, тоже можно. Вдвоем, все равно, будет тепло.

Федор неспеша залез в спальник, с улыбкой наблюдая, как Вася, смущаясь и запинаясь, снимает свои штаны. Наконец, паренек забрался в мешок, потеснив мужчину. Худой и Качок разошлись по разным углам грота и вскоре тоже затихли. Через пару минут догоревший костер передал бразды правления темноте - все вокруг погрузилось в глубокий сон.

Федор чувствовал тепло юноши и запах его тела, напоминающий почему-то о доме и мягкой уютной постели. Вася, немного поерзав, повернулся к мужчине спиной. Федор усмехнулся, догадываясь о причине этого маневра. Приобняв паренька левой рукой, он уткнулся носом в его затылок, пахнущий весенним лесом. Несмотря на усталость, спать почему-то не хотелось, и Федор вернулся к своему утреннему занятию. Тихо, стараясь не разбудить затихшего мальчишку, он зашептал:

-Когда апрель в зенит восходит

И гонит призрак снежный прочь,

Когда воды журчащей голос

Немая обретает ночь,

Когда природа, словно кофе,

Пьет первый дождь, чтоб сон забыть,

И запахи весна приносит,

Чтоб мертвый воздух оживить, -

Тогда в душе обледеневшей

Вдруг образ новый топит лед,

И красотой своей надежду

Наполнить смыслом жизнь дает.

Тогда сомненье входит в душу,

Волненье проникает в кровь,

И в миг, рутины ход нарушив,

В тебе рождается Любовь...

Кажется, теперь стихотворение выглядело завершенным. "Да, - подумал Федор, - пожалуй, можно поставить точку..." Он удовлетворенно вздохнул и погрузился в глубокий спокойный сон.

***

Тихий вкрадчивый рокот падающей с высоты трех-четырех метров воды, словно туман, обволакивал небольшой зал. Его стены были сплошь покрыты барельефами, созданными капелью за века кропотливой работы. Странный шум водопада и загадочные фигуры наскальной росписи как будто предупреждали о том, что здесь обитает колдовство. Поток падающей воды был неплотным - в четырех мощных лучах света он казался сотканным из тысяч капелек, каждая из которых жила своей жизнью, переливаясь и сверкая, словно крошечный алмаз. Достигая гладких валунов, устилающих пол пещеры, капельки хрустальным фейерверком разлетались на мелкие брызги и собирались в прозрачные ручейки, наполнявшие многочисленные углубления в камнях. Вася понял это, лишь опустив палец в одну из таких чаш, - увидеть прозрачную воду было почти невозможно.

- Это то самое место... - прошептал он. - Из легенды...

- Да уж, Васек, оно самое! Надеюсь, легенда не врала и обо всем остальном, - Худой сбросил с себя рюкзак и с наслаждением потянулся. - Фу-у-уф! А я уж, грешным делом, и верить перестал, что мы его найдем.

- Я тоже, - в голосе Федора не слышалось и тени усмешки. Позади были шесть часов запутанной изматывающей ходьбы по наименее исследованной части пещеры. И хотя им предшествовал самый лучший в жизни Федора сон, накопившаяся усталость давала о себе знать. - Считайте, нам здорово повезло. Шанс найти это место без карты был один из десяти.

Федор внимательно посмотрел вверх, и по его спине пробежал неприятный холодок - вид потолка совсем не внушал доверия. Запасной аккумулятор израсходовал уже как минимум треть своего ресурса, и мысль об обратной дороге добавляла масла в огонь вспыхнувшего беспокойства. Рука автоматически потянулась к выключателю - пора было подумать об экономии света.

- А я вот не сомневался! - вспотевший Качок сбросил с себя куртку. - Не могло мне после всей этой хрени так обломиться. Ну ладно, короче... Я чего-то не пойму, а где здесь клад можно спрятать - кругом одни скалы?!

- Верно говоришь, Вадик, - Худой нервно зыркал во все стороны. - Разве что за водопадом - единственное место, которое отсюда не видно.

- В воду, блин, лезть неохота...

- Слушай, Васек, у тебя кости молодые, хе-хе... Будь другом - сгоняй туда, посмотри что к чему.

Вася молча кивнул. Отойдя на три шага назад, он разбежался и одним легким прыжком преодолел водопад, исчезнув за его стеной. В воздухе повисла томящая тишина, нарушаемая только рокотом воды. Все, затаив дыхание, напряженно ждали. Вдруг удивленный возглас паренька нарушил молчание, словно оборвав натянутую до предела струну ожидания.

- Что?! Что там?! - в один голос закричали Худой и Качок.

медленно, не обращая внимания на хлещущую сверху воду, вышел в зал и молча вытянул вперед правую руку. Лучи света скрестились на ней, и в ладони паренька, словно огромное гранатовое зернышко, словно прозрачный пузырь, наполненный густой кровью, сверкнул большой красный камень... На секунду все оцепенели, будто загипнотизированные его тяжеловатым свечением. Первым в себя пришел Худой. Он медленно подошел к Васе, присел рядом с ним на корточки и крепко сжал его запястье, словно боясь прикоснуться к камню. В его взгляде было явное сомнение, словно он ожидал увидеть нечто совершенно другое.

- Что за черт... - прошептал он, - я же видел рубины... У этого цвет какой-то темный... Федор! А ну-ка подойди, посмотри!

- Я и отсюда прекрасно вижу, что это - не рубин, - Федор покачал головой. - Мне жаль тебя расстраивать, Игорь, но совершенно очевидно, что это - гранат. Камень, сделанный из крови, камень дружбы и верности. Именно так говорят про него!

- Гранат... - как эхо повторил Худой и, выпустив руку мальчика, закрыл глаза.

- Что?! - истерический возглас Качка заставил Васю вздрогнуть. - Гранат?! Это же бижутерия! По сравнению с рубином он ни хрена не стоит!

Словно обезумев, Качок сломя голову ринулся к водопаду и исчез за стеной воды. Худой продолжал сидеть с закрытыми глазами, его тело била мелкая дрожь. Федор с тревогой посмотрел на него и осторожно, стараясь не шуметь, двинулся к небольшому ходу, зиявшему в ближайшей стене. Он приложил указательный палец к губам и кивком головы поманил за собой Васю. Худой был явно не в себе - раскачиваясь из стороны в сторону, он совершенно не замечал, как паренек боком сдвигается к Федору. Вдруг по залу раскатился истерический хохот, и из-за водопада показался мокрый с головы до ног Качок.

- Там ничего нет! - его лицо было искажено безумной гримасой. - Слышишь, старый пень, ничего нет! Ни-че-го!!

- Заткнись, идиот! - Худой поднял белое, как мел, лицо. Его правая рука быстро скользнула в карман куртки.

Федор, заметив это движение, схватил за руку подошедшего Васю и притянул его вплотную к себе.

- Нет уж, я долго терпел и теперь скажу все, что думаю! Какой же я был идиот, что тебя послушал! Бля... Ты, выживший из ума урод, ну, где твой клад? Где?! Может, вызовем дух старика и спросим его?! Проведем спиритический сеанс? А?! Бля... Какой же я идиот!

Огонь, полыхнувший в руке Худого, резко прервал безумный крик Качка, словно заставив его подавиться собственным языком. Оглушающий грохот выстрела заполнил тесное пространство зала, крепко сжал его в своих объятиях и затряс, обрушая рыхлый известняк. В одно мгновение начавшийся обвал, набирая силу, словно горная лавина, достиг высшей точки и превратился в подземное землетрясение. Все вокруг пришло в движение, завибрировало, загудело - пещера со стоном разминала затекшие за столетия кости. Падающие сверху камни и столб пыли разом накрыли Худого и Качка, словно ставя окончательную точку в их ссоре. Медлить было нельзя - Федор быстро толкнул Васю в боковой ход и нырнул за ним следом. В следующую же секунду пол ушел у него из под ног. Падая, он успел накрыть своим телом мальчишку. Град камней, словно барабанная дробь, заколотил по спине, разрывая в клочья брезентовую куртку. Вдруг что-то тяжелое ударило по каске, голова загудела будто чугунный колокол, и в его сознании все смешалось...

Перед глазами завертелся хоровод бешенных солнечных зайчиков. Они ослепляли Федора, как будто втыкая иголки в мозг.

- Прекратите, вы делаете мне больно! - кричал им Федор, но проклятые солнечные пятна, словно издеваясь, кружились еще быстрее.

Вскоре стало понятно, что это - всего лишь заставка перед фильмом ужасов. Зайцы исчезли так же неожиданно, как и появились, а на смену им пришел бессвязный поток образов-кадров из прожитой жизни. Обрывки фраз, сказанных, вроде бы, знакомыми, а, может, незнакомыми людьми, чьи-то косые взгляды и улыбки, рассветы на фоне космических пейзажей, оглушающий шепот, повествующий о чем-то чрезвычайно важном и требующий немедленной реакции, - все смешалось в одну жуткую кучу. Это была боль мозга. Сознание силилось справиться с вышедшим из берегов потоком информации, но не могло установить временные или причинно-следственные связи между мелькающими кадрами. Федор чувствовал, что должен немедленно прекратить это - иначе просто растворится в переполняющем его хаосе.

Один из образов мелькал чаще других. Это было лицо парня. Федор попытался сосредоточиться на нем и игнорировать другие картинки. Симпатичная, до боли знакомая мордочка становилась постепенно все ближе и отчетливее. На покрывавшем ее слое пыли виднелись дорожки слез. На голове мальчишки была шахтерка, фонарь которой почти не горел. Его губы медленно шевелились, словно прося о чем-то важном. Федор сделал еще одно усилие, причинившее мозгу неимоверную боль, и шум в ушах прекратился. Его сменил странный звук - как будто что-то тяжелое волокли по неровному полу. Еще через секунду мужчина начал ощущать свое тело и понял, что волокут именно его. Голова сильно болела, чувствовалась слабая тошнота. Федор лежал на брезентовой куртке, которую медленно, шаг за шагом, волочил Вася.

Парень тяжело дышал, чувствовалось, что каждый шаг дается ему неимоверными усилиями. Фонарь почти не горел, и мальчишка постоянно запинался, падал, с большим трудом вставал, но продолжал тянуть за собой мужчину. Вот Вася упал в очередной раз. Прошла долгая, как вечность, минута, наконец, он зашевелился, подполз к Федору и положил голову на его грудь. Плечи паренька бесшумно затряслись.

- Не плачь, малыш! - Федор, с трудом справившись со своей рукой, положил ладонь на шею юноши. От нее шло знакомое волнующее тепло. Да, ради этого стоило жить!

- Федор... - Вася поднял голову, показывая заплаканное лицо. - Ты очнулся!

- Да, Васек, на моем месте очнулся бы и мешок картошки... Сделай одолжение, улыбнись!

Второй раз просить не пришлось - на лице мальчишки расцвела широкая счастливая улыбка.

- Я... я не плачу... Мужики ведь не плачут!

- Мужики, может, и не плачут, а мужчины иногда могут... Даже настоящие мужчины, такие как ты!

Федор крепко обнял Васю, и тот снова уткнулся лицом в его грудь.

- Не волнуйся, Васек, теперь все будет в порядке! Сейчас я чуть-чуть полежу, приду в себя, и мы решим, куда нам двигаться дальше. Ты, кстати, долго меня тащишь?

- Не знаю... Может, часов шесть... Я сначала пытался запоминать дорогу, как ты учил, но потом сбился и полз туда, где было легче пролезть.

- Бедный пацан... Я же вешу под девяносто килограмм! Но ты сделал все правильно. Обвал часто проходит в несколько волн, так что оттуда нужно было сразу уходить.

- Не знаю, как я вообще выбрался... Нас с тобой здорово завалило. Хорошо, что ход, в который мы прыгнули, был довольно узкий.

- Н-да... Что с нашими спутниками?

- Ничего...

- Понятно... А что с моей головой?

- Все нормально, цела. Только каска треснула.

- Это радует, - Федор нащупал рукой фонарь и удовлетворенно улыбнулся - тот был цел.

Мощный луч вспыхнувшего света легко пронзил вертикальное пространство небольшой галереи. Федор закрыл глаза, отвыкшие от яркого освещения, подождал пару секунд, открыл их и... резко отпрянул назад, ударившись треснутой каской о каменный пол.

- Что?! Что случилось?! - Вася удивленно посмотрел на Федора, судорожно тыкающего пальцем вверх, и поднял голову. Весь потолок галереи был покрыт какими-то лианами, плотно переплетенными между собой. Они напоминали больших черных змей, сцепившихся в клубок и прямо так окаменевших.

- Васек... Васек... - Федор от волнения задыхался. - Это корни... Понимаешь, корни!

- Корни? Какие корни?

- Корни деревьев, дурачок! Поверхность всего в нескольких метрах!

Вася вскочил на ноги и, открыв рот, молча уставился вверх. Мужчина с трудом, преодолевая головокружение, поднялся и, отцепив висевший на поясе нож, передал его юноше.

- Давай, Васек, прокопай ход!

Сильный удар потряс тонкий слой почвы, сразу же заходивший ходуном. В нем, похоже, не было и метра толщины. Вася глубоко вдохнул и изо всех сил ударил второй раз. Нож пронзил рыхлую землю словно масло, и рука мальчика выскочила на поверхность. Мощный луч солнечного света, полный бурлящей энергии, тепла и речной свежести, тотчас же ворвался в пещеру, словно взрывая темноту. От неожиданности Вася и Федор отпрянули к стене, закрывая свои лица руками. Но уже через секунду паренек висел на шее Федора, оглушая его воплем радости. Лучи света смешались с Васиным криком, заполнили все пространство галереи, проникли во все близлежащие гроты и туннели - словно победный салют с фанфарами в честь сделанного открытия...

через полчаса Вася первым выбрался на мягкую траву и помог вылезти Федору. Они стояли на лесистом склоне высокой горы, прямо перед резким обрывом. Внизу, метрах в пятидесяти, виднелась сверкающая в солнечных лучах лента реки.

- Просто не верится... - Федор покачал головой. - Васек, ты понимаешь, открытие какой важности ты сделал? Это же новый вход в пещеру!

- Мы вместе его нашли! Но, мне кажется, я сделал еще более важное открытие... - Вася загадочно улыбнулся.

- Какое?

- Мир прекрасен!

Федор огляделся по сторонам - кругом бурлила не знающая пессимизма жизнь. Мягкий зеленый ковер из пахучей весенней травы, разноцветных цветов и папоротника был оккупирован сверчками, бабочками, стрекозами и прочей разночинной мошкарой. Все вместе они составляли пьяный хор, в котором каждый певец, стараясь перекричать соседа, стрекотал, жужжал, шелестел свою собственную песню. От этой какофонии звуков могла бы заболеть голова, но, к счастью, ласковый теплый ветерок сглаживал ее, сдувая шум за обрыв. Над зеленым ковром возвышались молоденькие сосенки, млеющие под ярким солнцем и испускающие терпкий запах смолы. По их мохнатым веткам прыгали чирикающие птицы, время от времени поднимавшиеся в небо. Взгляд, пытающийся уследить за их полетом, натыкался на величественные горы, размышляющие о законах вечности, на огромное пространство между ними, заполненное ярким солнечным светом, на ясное небо - такое же голубое, как и глаза мальчишки...

- А ведь и верно! Мир прекрасен, - Федор, улыбнувшись, сел на землю и устало облокотился на большой валун. Вася тотчас же опустился рядом, уткнувшись затылком в грудь мужчины. Федор, обняв мальчика руками, прижал его к себе и почувствовал левой ладонью что-то объемное в Васином нагрудном кармане. Расстегнув пуговицу, он извлек на свет большой, правильной формы, камень. Его наполняла загадочная, волнообразная энергия, переливающаяся всеми оттенками темно-красного цвета...

- Камень любви... - тихо сказал Вася.

- Он самый... - задумчиво подтвердил Федор, вертя гранат в руке. - Зря, кстати, покойные нервничали на его счет. Не за всякий рубин дадут такую же цену, как за этот экземпляр граната. Впрочем, его стоимость несоизмеримо больше, чем стоимость любого украшения... Так ведь, Васек?

- Так! Он не продается - это же наш с тобой камень! - Вася запрокинул голову назад и серьезно посмотрел в глаза Федору.

Тот ответил долгим и таким же серьезным взглядом, затем медленно наклонился к мальчику и осторожно коснулся его губ. Свежесть летнего утра и нежность теплого молока, ускользающая сладость пастилы и легкая шоколадная горчинка - вот что почувствовал Федор. Его тотчас же захлестнула, накрыла с головой волна противоречивых чувств - безграничная нежность и волнующая страсть, стремление отдать мальчику весь мир и получить взамен каждую клеточку его тела, желание раствориться в нем и заключить в свои объятия. Федор наклонился еще ниже и поцеловал паренька долгим, полным страсти поцелуем. Тело Васи расслабилось, став мягким и податливым, но его руки крепко обхватили шею Федора, словно пытаясь превратить этот миг в вечность...

Мелкие камушки, уставшие греться в лучах солнца, покатились по откосу и прыгнули с обрыва в сверкающую речную гладь. Их шорох напугал маленькую птичку, которая тотчас же взмыла в воздух, пытаясь с высоты своего полета рассмотреть причину шума. Но внизу все было спокойно. Ни величественные горы, покрытые зеленым ковром, ни убегающая в бесконечную синеву лента реки, ни целующиеся друг с другом мужчина и мальчик - ничто не нарушало царящую в этом мире вечную гармонию.