Действующие лица
Алина — мать монстрика, младшая сестра Ольги, дочь Валентины
Валентина — бабка монстрика
Надежда — соседка напротив
Ольга — старшая сестра Алины, тетка монстрика
Петр — друг Артема (теща)
=
Ольга сидела на улице и дожидалась бабку Валю, чтобы все ей рассказать. Что именно приключилось — было и так ясно. Скандалы случались уже практически по графику. Утром обязательно, в течение дня — как получится, а вечером и ночью наступала тишина.
Бабка Валя в обед шла домой и ничего такого даже предположить нихуя не могла. Но когда увидела во дворе Ольгу, то немного охуела. Ольга сидела в районе развалин, недалеко от дома — она плакала и не могла объяснить, что случилось. Как быть — они обе не знали.
— Ну и что ты сделала? — бабка Валя была в недоумении.
— Не знаю! Не знаю, что делать! — плакала Ольга, закрыв лицо руками.
— Тьфу на тебя! Дура! — бабка Валя побледнела, ее челюсть тряслась, глаза бегали.
Мимо прошел Петр, стуча остатками каблуков, но бабка Валя с ним не здоровалась. Она только знала, что Петр приходит к Артему и они выпивают вместе. Сейчас было неважно, услышит их кто-то, или нет. Возможно жизнь под угрозой, а бабка Валя ни о чем не знает. Она пыталась выведать правду у своей дочки, но это было бесполезно.
Бабка Валя с Ольгой поднялись в квартиру, и снова приключился скандал. Уже три дня подряд бабка никак не могла успокоиться — раздавала пиздюлей всем, кого видела перед собой. Детям попадало в первую очередь, и по цепной реакции все возвращалось обратно к бабке Вале.
Алина начинала пиздеть нечто невнятное, глотая окончания слов. Было совершенно непонятно, когда она злится. Это определялось исключительно по матерным словам, а не по эмоциям в словах. В глазах была пустота, они не выражали ни единой эмоции.
Ольга тоже не сидела сложа руки. Она пиздела и пиздела. Войдя в азарт, она стала бегать по комнате, выкрикивать гадости и хлопать дверцей шкафа. Временами ей было поебать. Взрослой дуре заняться было совершенно нечем.
Скандалы были не похожи на мексиканские страсти. Тут нередко могли всыпать пиздюлей так, что если завязывалась драка — то каждый отбивался сам за себя. Детей на прогулку повести никто так и не догадывался, считая, что им хватит места и на балконе.
— Я позвоню, позвоню! Пусть приедут на дом, — Ольга была решительна как никогда.
— Пошла нахуй! Вызывай! — Алина была вне себя.
— Так, хватит! Пойдем! — тут бабка Валя крикнула и стала собираться.
Ольга послушалась бабку Валю, которая ей делала знаки. Достаточно быстро собравшись, Ольга уже во второй раз побежала по ступенькам вниз. Бабка Валя пустилась следом. В данный момент ей было поебать, что Алина закрылась на ключ.
— Ты нас пустишь? — кричала в телефон Ольга.
— Нет.
— Мы гулять пошли!
— Да не ори ты, как ебанутая! Тебя везде слышно, — не выдержала бабка Валя.
— Можно отмену сделать? Позвони им, скажи, чтоб не приезжали, — Ольга все еще надеялась, не обращая внимания на то, что ее крик слышно очень хорошо.
— Вот дура! Тьфу на тебя! Тьфу! — бабка Валя была злая.
— Что же делать?
— Не знаю! Пойдем домой!
Ольга послушно развернулась и пошла домой. Бабка Валя объявила комендантский час и по ее строгому распоряжению — всем без исключения требовалось соблюдать полнейшую тишину. Ольга присела за кроватью и затаилась. Она смотрела перед собой, совершенно не двигаясь.
Стук в дверь заставил всех затаить дыхание и замереть на месте. Это приехали врачи, которых вызвала Ольга. Прошло 15 минут, пока бабка Валя стала постепенно разрешать передвигаться. Она тенью отца Генриха скользнула в коридор и прислушалась...
В подъезде никого не было и можно было снова начинать скандалить. Без этого в семье уже никто не мог. Детям было разрешено бегать по квартире с криками и чем-нибудь шуметь, но в случае опасности все разрешения запрещались. Если кто-то осмеливался нарушить запреты, бабка Валя могла серьезно наказать, запретив пользоваться туалетом или купаться.
Бабка Валя никак не могла предположить, что происходило в подъезде, и происходит на улице — пока она дома страдает хуйней, прячась от врачей, которые приехали на вызов. Думать о последствиях такой выходки было просто нечем.
Врачи постучались к соседке напротив, чтобы узнать, что могло случиться. Надя ответила, что ничего не знает о соседях, кроме того, что у них маленькие дети, и что дома всегда обязательно кто-то есть из взрослых. Больше она ничего не могла пояснить. Напоследок Надя покрутила пальцем у виска, показывая глазами на дверь своих соседок...
Скорая помощь стояла на улице еще полчаса, после того, как врачи в недоумении спустились на улицу. Они никак не могли понять, почему им не открыли дверь. На развод это было не похоже, несчастный случай отменялся, а о заебах в семье им было неизвестно. В противном случае они бы вообще могли забить хуй на этот адрес, и не приезжать.