Едва я вошел в кабину остановившегося лифта, как на меня почти упало тело молодой стройной женщины с яркой прической «А ля! Клеопатра!». Не успел я отвести удивленного взгляда от ее ровной челки-занавесочки, как увидел ее пухлые губки, растягивающиеся в милой улыбке:
— Вы, наверное, подумали, что это — парик? — она игриво мотнула очаровательной головкой в мою сторону.
— Грешен. Я и сейчас думаю, что это он, — я слегка подергал за кончик волос, касающихся плеча. Ее черные, как смоль, волосы гармонировали с тонкими, черными бровями, а яркую, красную помаду на губах, можно было принять за утомленное солнышко, зависшее над горизонтом, готовящееся убежать от черных, грозовых туч.
— Как звать вас, красавица? — пошел я в атаку, решив познакомиться с этой очаровательной женщиной.
— Я же Клеопатра — царица Египта, — она насмешливо посмотрела прямо в мои глаза.
— А вас? — ее губки вытянулись в иронической улыбке.
— Ну, если так, то вы будете иметь дело с Марком Антонием, — многозначительно подмигнул я.
Лифт остановился на шестнадцатом этаже, но Клеопатра тут же нажала мизерным пальчиком на кнопку, и он покатил вниз.
— Будем кататься? — усмехнулся я.
— Будем, — подмигнула она и, обняв меня за шею правой рукой, притянула к себе, а левую я тут же почувствовал на ширинке брюк, которой она стала нежно поглаживать мой «бугорок».
Едва лифт застыл на первом этаже, как она тут же запустила его вверх, не давая мне отдыха от долгого, засасывающего поцелуя.
— Все! Приехали! — громко объявила она и подтолкнула меня в спину к выходу.
У нее оказалась просторная четырехкомнатная квартира с современной модной мебелью, которая словно кричала, что здесь живут далеко не бедные люди.
— А где же вторая половина человечества? — кивнул я в сторону фотографии, висевшей рядом с ее фото прямо над диваном.
— А-А-А. Это мой Одиссей! Он уже третий месяц бороздит просторы мирового океана в качестве стармеха на одном из контейнеровозов в голландской фирме.
— И сколько ему еще осталось? — решил подстраховаться я.
— Два, — она безнадежно махнула ладошкой, показав два пальчика.
— Так это же так здорово! Целых два месяца жить в свое удовольствие. Надеюсь, отпрысков у тебя здесь не увижу?
— Они у бабушки на даче.
— Сколько их?
— Столько, сколько и у тебя...
— А ты знаешь, сколько у меня?
— Конечно...
— Откуда?
— Ну, двое их. Колька и Светлана...
— Точно. Угадала? Но как?
— По глазам вижу...
— И что ты там еще увидела?
— У тебя могучий член. Целых двадцать пять сантиметров. Не так ли?
— Точно. Ну, ты даешь, Клеопатра. Экстрасенсом работаешь?
— Нет. В магазине женского нижнего белья. В основном забугорного...
— И кем же?
— Менеджером по продаже...
— Но, как ты детей угадала?
— Да я и тебя давно знаю. Ты — Виктор Алексеевич Овчинников, работаешь в ЦКБ «Титан». Верно?
— Гляди ты! Но, откуда?
— Если скажу, выполнишь мое желание?
— Заметано...
— Ты Лешу Петухова с восьмого этажа давно знаешь?
— Еще бы! В школе за одной партой 18 лет просидели...
— И я его хорошо знаю. Он был моим первым мужем, а потом ушел к другой.
— Давно это было. Мы еще не здесь жили. У него куча фоток в альбоме, вот я тебя и приметила, Антоний! — засмеялась она и повалив меня на диван стала лихорадочно расстегивать ширинку.
— Кстати, ты не хотел бы сейчас его тут увидеть? — ее глаза азартно блестели.
— Но мы, кажется, решили кое-чем заняться?
— Займемся втроем. Это так классно будет...
— А он рискнет?
— Куда он денется?! Он давно влюблен в Клеопатру. Но ему, кроме секса, ничего не светит. Он это знает и забегает иногда ко мне размагнититься. Так как? Согласен?
— Валяй! — рискнул я, подумав: «Где наша не пропадала»
— Она взяла мобильник и позвонила, сказав только три слова; «Через пять минут».
— Что он ответил?
— Он всегда отвечает только: «Угу»...
— Вскоре на пороге комнаты появился мой френд, от удивления вылупив на меня глаза.
— А это что еще за фрукт?
— Это Марк Антоний. Любовник Клеопатры, — хихикнула она и стала раздеваться. Сразу бросалось в глаза, что это было настолько обыденным ее делом, не требующего дополнительных пояснений, словно эти люди были давным-давно ее любовными клиентами.
Мы быстро разделись и улеглись на диване — аэродроме, уложив хозяйку квартиры между собой.
— Мальчики. Начинайте, без суеты. Ты — сосед по квартире будешь работать сзади, а Антония я укрою своим телом. Идет?
— А почему мне анал, а ему — канал? — решил возразить мой друг, но, получив затрещину от нежной женской ладошки, тут же успокоился и больше не возникал.
Я, лежа на спине, держа ее за пышные ягодицы, потихоньку натягивал ее тело на торчащий, жаждущий любви член. Она наезжала очень медленно, явно смакуя каждое движение, и, когда приехала до упора, застыла, словно изучала тот предмет, который оказался в ее теле. Лешка тоже не стал долго ждать и, поцеловав ее в ягодицу, слегка раздвинул их в стороны и стал вводить своего «бойца». Было видно, что ему сия позиция была настолько знакома и так отработана, что комментарии не требовались.
Он только наклонился и прошептал, словно в комнате был кто-то еще: «Вы не возбухайте, замрите, работать буду я, а вы только ждите и наслаждайтесь»...
— Спасибо за любезность, друг, — сказал я и тут же получил от мадам увесистый шлепок по бедру. В такой ситуации я за все свои тридцать пять оказался впервые и не мудрено, что кое-что мог выполнить не так. Но мои коллеги так умело работали, что было чему позавидовать. Когда он нажимал членом вниз, я чувствовал, как она прилипает к моему телу и член упирался в какую-то преграду внутри, но Лешка начинал поднимать таз и все возвращалось в исходное положение... От этого было чертовски приятно, намного приятнее, чем секс вдвоем. Мне стало понятно, почему многим из нашего брата так нравятся групповушки. Я видел, как округляются ее губы, закатываются ее прелестные глазки, на лбу появляются трудовые капельки пота, как никнет ее голова, ложась на мою голову, и как все это возвращается в исходное. Состояние. Но такой кайф надо ловить, так как партнер может от избытка чувств изменить темп работы и нарушить кайф грубыми движениями силового секса... Теперь мне стал более понятным шепот жены, когда я вводил очень медленно своего «бойца» в ее врата «рая»: «Потихонечку», «Тише, тише». «Вот так, молодец». Меня удивило еще то, что перед сексом мы не делали куниллингус нашей милой «Клеопатре». Но оказалось, что это только начало и все самое приятное еще впереди. Когда мы решили сменить позицию, то мои губы как бы невзначай, оказались вдруг у ее но только половых губ.
— Работай, но не кусайся, мой господин, — нежно прошептала Клеопатра и тут же замолкла, так как Лешка заткнул ее рот своим «молодцом». Она стала жадно сосать сей предмет, словно хотела выудить из его глубины все соки. И те не застали себя долго ждать и вдруг ударили белой струей в жадно раскрытый женский ротик. Я тут же стал вылизывать все, что было предложено мне между ее стройных ног, и делал это так старательно, что мой «петушок» вдруг напрягся и выплюнул все, что набежало в него из моего тела.
— Лешка хмыкнул: Зря выбрасываешь драгоценную влагу из своего грешного тела, начальник. Приберег бы до очередной позы нашего занятия...
— Молодо — зелено, — захихикала Клеопатра, отплевываясь от Лешкиной спермы.
— Вечно мне учить всех надо азам группового секса, — хмыкнул Лешка, что мне показалось не искренним такое огульное обвинение.
— Ладно. Не издевайтесь. У человека первый в жизни групповой секс. Надо было сначала проинструктировать...
— И принять зачеты, — добавил Лешка.
— Слушай, Клея. А твой, когда приходит с моря, принимает у тебя зачет о допуске к телу, изголодавшемуся по сексу? А то, не дай бог, ляжет и испустит дух от избытка чувств, — заметил мой друг, вытирая о грудь партнерши свой обсосанный член.
— Может быть заставить его и кандидатскую по данному вопросу написать? — усмехнулась «Клеопатра». Мотнув в разные стороны свои изумительной красоты волосы.
— Не помешало бы, — подхалимски поддакнул я.
— А ты помолчи, «плесень подкильная». В следующий раз будешь сам сдавать нам зачеты, — заметил мой друг, и повернув меня на бок стал вводить в задницу член.
— Вы случайно местом не ошиблись, приятель? — пытался я прояснить обстановку, доказывая, что «мы так не договаривались», но по мелькнувшими голубым молниям в глазах этой чудо-женщины, понял, что в этом обществе нет запретов и ограничений на секс. Здесь действовали совсем другие законы всеобщей дозволенности на секс без границ.
Теперь я был сверху, а они лежали рядом и ждали, чем я могу их порадовать.
Я отмастурбировал Лешкин член так, что тот торчал, как перископ подлодки, уложил на него эту обаятельную женщину так, чтобы его член тут же оказался в ее нежном теле, а сам подобрался сзади и стал вводить своего «петушка» в ее дырочку между пышными ягодицами. Она сначала удивленно посмотрела на меня.
— Что-то не так? — поспешил я прояснить обстановку.
— Нет. Почему же? Все именно так, — быстро ответила она и помогла мне погрузить «бойца» в самую глубину ее тела.
— Во! Мастерство вашего напарника растет прямо на глазах, — хихикнул Лешка и ухватив руками ее ягодицы стал с силой насаживать их на себя. Они уже скакали, как дикие мустанги по степям Техаса. Я чувствовал, что в такт их движениям я только молочу своими яичками по ее попе так, что тем впору уже оторваться.
— А нельзя ли помедленнее? — взмолился я.
— Нет! Сейчас мы в самом азарте. Клея начнет сливать...
И тут раздался ее крик, который показался криком раненой птицы, падающей с небес на землю
Когда они извиваясь, как змеи, освободились от лишнего груза, и вдруг затихли, я понял, что процесс подошел к концу. Но не тут — то было. Они заставили меня вылизывать у них все и везде, причем с такой тщательностью, что меня чуть не стошнило. Потом мы мылись в ее ванной, затем пили шампанское, дымя сигаретами за столом в большом зале.
— Ну, как тебе показалась наша групповушка? — спросил мой школьный друг.
— А ты чего не рассказал мне раньше об этом? — я с укоризной посмотрел в наглые глаза своего друга.
— Не хотелось тебя разочаровывать, если вдруг не понравится.
— А тебе понравилось?
— Еще бы! В этом что-то такое есть, чего нет в обычном сексе, — почесал я за ухом.
— То-то! Коллектив — великая сила, — заключил друг и мы рассмеялись...