Подкатегория: без секса
Выражаю огромную благодарность читателям за их комментарии. Мне очень приятно, что мой рассказ вызвал такой резонанс. Если честно, я не ожидал такого эффекта.
ДАНИСЛАВ (моя история печали)
Я без труда нашёл тот самый санаторий при больнице, ведь я неоднократно втайне от своей тётки следил за ней, как она якобы едет на дачу. Конечно, номер палаты я не знал, но это можно было узнать в приёмной у входа. Медсестра, дежурившая там, предупредила, что часы приёма скоро закончатся. Я поспешил подняться на этаж, надел бахилы, как этого потребовала медсестра, и подошёл к палате. Стук в дверь, и через несколько секунд я вошёл внутрь. Каково же было удивление моей тёти, когда вместо медперсонала она увидела меня.
- Данчик? - на её лице отобразилась смесь удивления, страха и негодования. - Как ты здесь?.. Почему ты здесь?
- Да вот, думаю, дай тоже на дачу съезжу, - я попытался выбрать более комичную интонацию и сказал это, чтобы она всё поняла без лишних объяснений.
- Но как? - она попыталась сесть, но боль, пронзившая её тело, не позволила ей это сделать.
- Тёть Эль, не нужно так напрягаться, - я вмиг оказался возле её кровати и помог ей вернуться в прежнее положение. - Я проследил за вами. Мне просто как-то позвонила баба Даша и спрашивала, когда вы приедете на дачу, хотя в тот момент вы как два дня уже должны были быть там. Вот тогда-то я и заподозрил неладное.
- Ах ты мой следопыт! - она потрепала меня за руку.
Я сел на край кровати.
- Как вы?
- Ты прости старушку за это, не хотела тебя беспокоить, - её края глаз заблестели от слёз. - Всё стало намного хуже. Болезнь поздно выявили, и вылечить её уже невозможно... Она запустила множество других скрытых у меня болезней, - она прервалась и отвела глаза, сглотнув комок душевной боли. - Понимаешь, Данчик, мне осталось...
- Нет! - вскрикнул я, перебив её. - Даже не смей так говорить.
- Пожалуйста, дорогой мой, дай мне тебе всё сказать... - она крепко сжала мне руку, видно новый приступ боли накрыл её.
Я попытался вырваться, чтобы позвать врача, но она удержала меня. - Не нужно, обезболивающие уже не помогают, а пока я могу, я хочу тебе рассказать всё, что столько лет хранила в себе.
- Я не хочу. Я не могу! - почти плача ответил я.
"Ну почему все, кто дорог мне, покидают меня?!" - в мыслях кричал я во всё горло.
- Тебе нужно выслушать меня, пока ещё есть время, - её рука резко разжалась, и пальцы выгнулись по дуге в обратную сторону; она обхватила их другой рукой и принялась растирать ладонь. - Во-первых, мать от тебя никогда не отказывалась... Да, да, мой милый, - подтвердила она, видя, как моё удивление смешивается со злостью в её адрес. - Тебя просто выкрали и отдали в интернат. Все эти десять лет я тебя искала по её просьбе, а потом была тяжба с оформлением документов. У нас в стране это так трудно сделать. Сама она не могла этим заняться, её работа не позволяла этого. Она очень сильно переживала, что не может встретиться с тобой даже после того, как я ей написала, что нашла тебя. Я высылала ей твои фотографии...
- Если бы хотела, приехала, - злобно прошипел я, снова перебив её.
- Не перебивай старших... - она укоризненно посмотрела на меня. - Она уже собиралась, подготовила день и час, мы с ней договорились, но в этот день она попала в аварию, в которой погибла. Это произошло несколько дней назад, я даже на похороны её не могла сходить, потому как была здесь.
Наверное, я бы сейчас рыдал, если бы действительно думал о своей матери как о родном человеке. Но слеза, которая скатилась с моих глаз, была не о ней, а о том, что переживает сейчас моя тётя - её сестра, рассказывая это мне.
- Зачем ты мне это решила сейчас рассказать? - я вытер слезу.
- Потому что мне отсюда уже не выйти. Завещание я написала на тебя, через полгода ты вступишь в права наследования. Там я скопила немного денег...
- Тётя! - снова перебил я её. - Перестань! - мне было как-то не по себе слушать о том, как она сама себя хоронит.
- Не перебивай меня, я говорю. Я хочу, чтобы меня кремировали и никаких могил, прах развей по ветру или в реку высыпь. Тех денег хватит на крематорий и чтобы тебе какое-то время пожить.
Она говорила очень серьёзно, без всяких сопливых сцен. Иногда в разговоре её лицо искажала гримаса боли. Иногда она прерывалась, стискивала зубы, а когда приступ отпускал настолько, что было терпимо, она возвращалась к разговору.
Я не мог поверить, что всё это мне говорит мой родной человек. Что вот так просто можно говорить о своей смерти, о своей кремации. Хотя, наверное, давалось ей это совершенно непросто. Она лишь надевала маску серьёзности и беспристрастности. Конечно, она на самом деле очень переживала и, разумеется, не о себе, а о том, что оставляет меня так рано. После долгих наставлений она улыбнулась и взяла меня за руку.
- Я видела твоё выступление, - она выдержала паузу. - Ты был просто бесподобен, - и она заискивающе улыбнулась.
Если бы она это сказала в другой обстановке, я бы удивился и застыдился. Но сейчас мне было совершено плевать на то, что она узнала, где я работаю, и меня совершенно не интересовало, как она это узнала.
- Может, можно что-то сделать? - я с надеждой посмотрел на неё.
- Увы, мой дорогой. Врачи и так удивились, как мне удалось так долго прожить. Но я не могла оставить тебя. Я не хотела, чтобы ты снова вернулся в этот гадюшник, вот и терпела, тянула... - она снова посмотрела на меня и улыбнулась; подняв свою дрожащую руку, она стёрла с моего лица скатившуюся слезу. - А теперь ступай, позови врача и не возвращайся сюда, - она слегка подтолкнула своей ослабшей рукой меня к выходу.
Я не хотел её оставлять, хотел быть с ней до конца, но не мог пойти против последнего желания тёти. Я на ватных ногах вышел в коридор, позвал врача. Через какое-то время в палату вбежало несколько людей в халатах. Они долго не выходили оттуда. Прикатили какое-то оборудование. Потом шум и суета стихли, из палаты вышел седовласый мужчина и посмотрел в мою сторону.
- Ты сын?
- Племянник.
- Мне жаль. Её уже нельзя было спасти.
Кран внутри меня открылся, и слёзы просто полились. Я больше не мог терпеть. Я больше не хотел держать эту боль в себе, но и поделиться ею мне было не с кем. Я просто сел на стулья, которые стояли вдоль стены, и заплакал. Врач сел рядом со мной. Его рука опустилась мне на плечо.
- Родственники ещё есть?
Всё, на что у меня сейчас хватило сил, это просто отрицательно покачать головой. Врач тяжко вздохнул, видимо, действительно сопереживал мне.
- Оставь мне свой номер, как только все документы будут готовы, я тебе позвоню. При больнице есть бюро ритуальных услуг...
- Она хотела, чтобы её кремировали, - сквозь слёзы проговорил я. - Прах я заберу.
- Тогда всё будет ещё проще. Когда её кремируют, я позвоню, чтобы ты забрал прах. Если хочешь, можешь сейчас проститься. Вскрытия не будет, поэтому примерно через дня два-три я тебе позвоню, - врач протянул мне листок бумаги и ручку.
- Мы уже простились, - я нацарапал ему свой номер и шатающейся походкой направился к выходу.
Что творилось сейчас в моей душе, словами не описать, но тот, кто терял дорогих людей, поймёт. В такие моменты весь мир блекнет и всё теряет свою значимость. Когда ты осознаёшь, что остался совсем один на этой планете, ты поневоле задаёшься вопросом, для чего или для кого здесь жить. И ответ приходит сам по себе: "Ты здесь никому не нужен".
Я не помню, как добрался до дома, что дальше происходило, было как в тумане. Помню, как в дверь постучали. Я, даже не задумываясь, просто открыл её. На пороге стояли мои прошлые друзья, в руках у них были пакеты с бухлом и закуской. Видимо, пришли мириться или просить прощения. Их слов я не слышал. Они шумной компанией ввалились ко мне, что-то там шутили, о чём-то говорили. Мне было совершенно плевать, что будет со мной дальше. Помню, как я пил, много пил. Хотел, наверно, напиться до самой смерти. Потом помню, как кто-то из них начал меня раздевать. Я уже не сопротивлялся - пусть делают, что хотят - может, даже убьют, и всё мои страдания закончатся. В какой-то момент я буквально провалился в бездонную тьму. Лишь отдалённо слышал какие-то непонятные звуки, похожие на шум...
в раздевалке, я уже в пятый раз набираю Данислава. Как и в предыдущие разы, женский голос мне сообщает, что абонент либо недоступен, либо отключил телефон. В душу закрадывается волнение. "Что-то случилось", - проносится в моих мыслях. Выступлений сегодня не было, после учёбы он в зал не пришёл. "Наверное, всё же эти уроды его выловили возле дома", - подумал я и быстро натянул обувь. Взяв свою сумку, почти бегом направился к машине. На ходу встретил Андрея. Он что-то крикнул мне. Лишь потом, когда я уже на всех порах мчался к дому Даниса, до меня дошло, что Андрей мне говорил, что будет поздно или вообще придёт под утро. А если снимет кого-то, то придёт нескоро.
Скрип резины из-за резких тормозов, буквально выпрыгиваю из машины. Мелкая дрожь пробегает по всему телу. "У меня никогда не было такой реакции ни на одно событие", - отмечаю про себя. Смотрю на окна. Свет. "Значит, дома". На часах уже почти полночь. Немного успокаиваюсь, но это длится совершенно недолго.
Когда я подошёл ближе, из окна слышались какие-то пьяные крики, шумно играла музыка, кто-то открыл окно и свесился. Потом раздался характерный звук вытекающего из желудка содержимого. "Раздевай его", - послышался мне знакомый голос из открытого окна.
Я рванулся в квартиру. Благо эти идиоты не стали закрывать её.
Когда я вошёл, запах, а точнее вонь от спиртного, выкуренных сигарет резко ударил в нос. Шуметь я не стал, решил сначала осмотреться. Может, зря я паникую и у парней просто кураж. Но когда я увидел Данислава голым, лежащего на кресле туловищем, а коленками упёртого в пол, стало понятно, что за этим последует. "Но почему Данислав не сопротивляется, почему не пытается остановить их? - крутился в мыслях этот вопрос. - Выяснять я это буду потом, а сейчас нужно избавиться от этой компании".
Я выключил музыку, чем, разумеется, привлёк внимание всей компании. Возникла немая сцена. Я стоял у прохода, загораживая его своим телом. Трое уродов, с которыми мы имели возможность встречаться раньше, уже с приспущенными штанами готовились трахнуть бесчувственное тело Данислава. Они смотрели на меня, я смотрел на них, и каждый ждал первого шага. Я не хотел сейчас вступать в какие-либо баталии, поэтому просто отошёл в сторону, освобождая проход. Вся троица бегом, натягивая свои штаны на ходу, поспешила убраться. Возможно, если бы они не знали меня, то попытались бы спровоцировать драку, но, зная и прочувствовав однажды мою силу на себе, они решили не испытывать судьбу дважды.
Когда квартира опустела, я закрыл дверь и вернулся к Даниславу, который так же спокойно лежал с оголённым задом. Я надел обратно на него его бриджи, застегнул ремень и, взяв на руки, понёс к машине.
Данислав очнулся уже почти на выходе с лестничного пролёта.
- Ооо, Илююшеенькаа... - напевно произнёс Данис, обнимая меня за шею, - это и вправду ты?
Я не ответил. Сейчас я был больше зол на этого юнца, нежели на ту компанию. Данислав облизал указательный палец и провёл им по моему лбу, спускаясь по носу и задевая нижнюю губу.
- У тебя такие губы. Можно я тебя поцелую? - на его лице растянулась глупая улыбка.
Он потянулся ко мне своими губами и хотел поцеловать, но, к счастью, мы уже были возле машины. Я уложил его на заднее сидение и рванул домой.
От парня исходил смрадный запах. Футболка была в чём-то липком, успевшем к этому времени уже высохнуть. Судя по вони, исходившей от него, он проблевался прямо на себя и благодаря лишь тому, что лежал не на спине, не захлебнулся в собственной рвоте. Так же, на руках я занёс его в свою квартиру. На ходу скинул с себя обувь и понёс его сразу же в ванную. Всё это время он спал и постоянно улыбался.
Я уложил его в ванную и аккуратно раздел. Встал вопрос, как помыть бесчувственное тело, которое так и норовило съехать. Пришлось мне раздеться до трусов, чтобы не намочить свою одежду. Изрядно намучавшись, полностью вымокнув, я всё-таки его помыл. Оставил лежать в ванной, пока расстилал диван. Положил на простыни полотенце. Потом вернулся за Даниславом. Он перевернулся на бок и, поджав под себя колени, мирно посапывал. Я отнёс его на диван и принялся обтирать. "Всё-таки как красиво молодое тело, - не смог не заметить этого я, - особенно, когда за ним правильно ухаживают". После того, как я тщательно вытер парня, я накрыл его одеялом, а рядом на тумбочку поставил бокал с водой и таз - на случай, если его снова потянет на блевать. В коридоре оставил включённым свет, чтобы парень спросонок не ударился в поисках туалета или воды обо что-то.
Набрал номер Андрея. Мне пришлось довольно долго ждать, прежде чем мне ответил его запыхавшийся голос. Я ничего не успел сказать, он опередил меня. "Думаю, ты уже понял, что меня сегодня не будет". Дальше разговор прекратился. Я принял душ и лёг спать.
Ночью меня разбудил чей-то плач. Потом я вспомнил, что у меня спит Данислав и плакать, кроме него, больше некому. Я вышел в зал и подошёл к дивану.
- Эй, ты чего? - я взял его за плечо и попытался развернуть к себе. - Если из-за тех пацанов, то ничего не было. Они не успели ничего сделать.
- У меня тётка умерла, - и он снова уткнулся в подушку, заглушая звуки своей боли.
- Понимаю...
- Да что ты можешь понять? Ты же как бронированный танк, тебя хрен чем пробьёшь.
- У бронированного танка тоже есть нервы, - я потрепал парнишку за его холку. - И я тоже потерял человека, который был мне дорог. Причём совершенно недавно.
Данислав развернулся ко мне лицом. Его глаза блестели от слёз.
- Расскажи мне об этом человеке.
- Это была девушка. У нас с ней не могло быть отношений, но я к ней очень привязался, как, впрочем, и она ко мне. Мы должны были с ней встретиться, она ехала ко мне в тот вечер и погибла в аварии, - я посмотрел на Даниса; он положил голову на мои ноги и смотрел на меня снизу. - Она, кстати, очень была на тебя похожа. И если бы ты был не из интерната, я был бы уверен, что ты её сын, - вмиг глаза парня изменились.
Они загорелись любопытством и каким-то гневом.
- Когда это случилось?
- Помнишь вечер, когда мы первый раз встретились? - Данис кивнул мне головой. - Вот за сутки до этого.
- А чего в клуб пошёл гейский?
- Да я в тот вечер так напился, что не понимал, куда пришёл. Мне ведь в тот момент хотелось упиться и забыться. Думал, бухло поможет. Но оно не помогло.
- А как звали ту женщину?
- Ульяна, - и её образ предстал передо мной снова.
Данис резко вскочил и злобно посмотрел на меня.
- Значит это ради тебя она меня сдала в интернат?
От этих слов у меня аж дыхание спёрло. "Х*я се", - мысленно возмутился я. Я выпучил удивлённые глаза на парня, а тот принялся колотить меня своими кулачками в грудь и орать, какой же я мудак, что так поступил. Орал бы он, наверное, так ещё очень долго, не стесняясь выбирать выражения, и перекричать его было делом бесполезным: в такие моменты человек не воспринимает то, что ему говорят, поэтому я заблокировал его руки и прижал Даниса своим телом к дивану, закрыв рот.
- Слушай, парень, я понятия не имею, кто кого и ради чего бросил, - на глазах Данислава снова проступили слёзы, которые тоненькой струйкой стекали теперь с края глаз; поняв, что он не будет больше кричать, я убрал руку. - Я с ней был знаком всего три месяца, и будь уверен, что она не была чьей-то матерью, потому что она была девушкой по вызову.
- Ты что, в проститутку втрескался? - слёзы мгновенно исчезли с глаз, и Данис попытался изобразить улыбку.
- Это не просто проститутка, это девочка для клиентов, которые называются ВИП. И два часа с этой девочкой тебе обойдутся в приличную сумму.
- Да какая разница. Она же проститутка, - не унимался пацан.
- Эти девочки, в отличие дешёвых, очень образованы, не все, но Ульяна была именно такой. С ней никогда не было скучно, ни в сексе, ни в разговоре. Она могла довести меня до оргазма лишь своими прикосновениями. Она была первой женщиной в моей жизни, и я нисколько не жалею, что все эти три месяца провёл с ней. Я бы и продолжал с ней встречаться, если бы не ДТП. После того, как она погибла, мир для меня просто рухнул. А потом, там, в клубе и на улице, я увидел тебя, как две капли похожего на неё, поэтому я тогда не смог тебя ударить. И по этой же причине я попросил Андрея потренировать тебя. Потому что я не смогу поднять на тебя руку.
- Илья, как же я тебя люблю.
С этими словами Данислав приподнялся на коленках и крепко обнял меня, прижавшись всем телом. Я почувствовал, как нечто упругое и довольно крупное упёрлось мне в область живота. Я отстранил Даниса.
- Тебе противно, когда я тебя обнимаю?
- У тебя стояк, - пояснил я и указал своим взглядом на его член. - Мне это как-то не очень нравится, когда член парня упирается в меня.
- Ну извини, я не могу его контролировать. Ничего не могу поделать. Просто ты меня очень сильно возбуждаешь.
- Давай спать. А то завтра на работу вставать.
Я встал с дивана и собрался уже пойти в свою комнату, как рука Данислава остановила меня, взяв за запястье.
- Поспи со мной.
- Ты ё*нулся, малой? У тебя член стоит на меня, а ты ещё просишь с тобой поспать.
- Прошу, Илья. Мне сейчас не хочется оставаться одному, - он выдержал паузу. - Я обещаю, что не прикоснусь к тебе. Просто поспим вместе.
- Только попробуй прикоснись ко мне и сразу прочувствуешь все свои части тела разом.
Данис засиял от радости и положительно закивал. Всё-таки я не мог не заметить, как он красив, когда так улыбается, и я понимал Антона, почему он влюбился в того паренька...
Мы легли на диван по разным краям. Сон сморил нас почти мгновенно.
я проснулся от того, что с меня сползло одеяло. Я подумал, что это Данислав, и, не открывая глаз, пошарил рукой, но и там я не смог найти его. Окончательно пробудил меня возглас Андрея.
- Ну ни*уя себе! - завопил он. - Вот это номер! - Андрюха задрал одеяло и посмотрел на два спящих тела. - Пока я там, они, значит, здесь...
- Х*ли ты орёшь, б*ять, в такую рань? - протирая сонные глаза, поднялся я на ноги. - Пошли в кухню, пока малого не разбудил.
Мы прошли в кухню, я плотно закрыл дверь и включил кофемашину.
- Ох*еть, - выдохнул Андрей. - Вот это номер. Пока Антоха на говно исходит в поисках своего любимого, ты его в своей квартире шпилишь? - и он расплылся в злорадной улыбке.
- Х*ли ты лыбишься, как идиот? Ничего не было, ты же знаешь, я не по этой теме.
- Ну, ну! Зарекалась ворона говна не клевать. Вы так просто решили голыми рядом полежать, - смеясь, подытожил Андрей. - Да ладно, это ваше дело.
- У пацана тётка вчера умерла. Он решил напиться, я его пьяного в хлам нашёл и привёз домой, не бросать же его в таком состоянии одного. А он, бл*ть, тут среди ночи устроил истерику. Я прилёг, и вырубило меня, пока разговаривали. Я ему о своём рассказывал, а он о своём, так и уснули. Ни*уя не выспался из-за тебя, - я зло посмотрел на Андрея. - Ты чё так рано припёрся? Говорил же, что до вечера тебя не будет?
- Да одежду всю испачкал, а сменной-то нет. Вот, решил забежать, взять ключи от своей квартиры, я же их в сумке оставил, - Андрей ещё раз улыбнулся, разглядывая меня, и тут же напоролся на испепеляющий взгляд с моей стороны. - Всё, всё, я понял. Побежал переодеваться.
Он тихо вышел из квартиры, а я принялся готовить завтрак. От этого дела меня отвлёк грохот, донёсшийся из зала. Я, быстро отставив сковороду с горячей плитки, рванулся в зал. Там я застал Данислава на коленках над тазом. Как я и предполагал, его рвало. Но, судя по всему, он не подоспел вовремя, потому что запутался ногами в одеяле, и, пока пытался выпутаться, часть содержимого его желудка попала ему на грудь и на одеяло. Он стоял над тазом на карачках, а ноги так и были запутаны в одеяле. Когда спазмы прекратились, он посмотрел на меня и опустил глаза.
- Ты как? - я подошёл и освободил его ноги от одеяла.
- Х*ёво мне очень, - вытирая рот рукой, промычал парень.
- Сам помоешься? - он отрицательно помотал головой. - Хорошо, давай помогу, - я взял его подмышки и поставил на ноги. - Пошли я тебя помою. Весь, б*ять, уделался опять, - я помог залезть ему в ванную, включил душ и принялся его мыть.
Невольным взглядом заметил, что член у Даниса не стоит. Мой взгляд не остался незамеченным.
- И что ты хочешь там рассмотреть?
Я ничего не ответил, лишь выключил душ и подал пацану полотенце. Хотя я мог ответить, что посмотрел, не стоит ли у него опять на меня, чтобы он, стоя в ванной, не упёрся мне своим членом прямо в лицо. Не очень-то приятная картина. Уже развернулся и направился к выходу, как услышал звук падающих шампуней. Хорошо, у меня реакция нормальная...
Резко разворачиваюсь. Данис падает прямо на меня. Успеваю подставить руки. И в этот момент его губы больно бьются о мои. И нет чтобы взвыть от боли, он, подлец, ещё больше впивается ими в мои. Чувствую привкус крови во рту. Непонятно, то ли это его, то ли моя. А он уже вовсю моими губами занят. И я тоже нет бы отпрянуть от него сразу, стою, бл*ть, а чего стою, сам не понимаю.
Нескольких секунд хватило, чтобы член мой едва дрогнул. Вот этот момент меня и привёл в чувство. Резко отстраняюсь от него и ставлю на пол, чтобы уже не падал. "Да ну на*уй! - мысленно ору на себя. - Ты что, на пацана запал? - а он, сука, стоит и лыбится, а страх в глазах так и застыл.
Я поднимаю с пола полотенце и подаю ему. В этот момент он весь сжимается и закрывает глаза. Я кидаю ему полотенце на плечи и выхожу из ванной.
Тот факт, что мой член только что подал признаки жизни при том, что меня поцеловал парень, не на шутку меня взволновал. И сейчас я не знал, на кого я больше зол: на парня - за то, что он так нагло позволил себе воспользоваться случаем, или на себя - за то, что в какой-то степени мне это понравилось. "Да, да, Илья, тебе понравилось, ты всё правильно понял, - снова мой внутренний голос дал о себе знать, - и не*уй тут строить из себя самца-натурала. Всё, Илюша, пацанчик тебя сделал", - я мысленно проматерил себя семиэтажными эпитетами и пошёл в кухню.
ДАНИСЛАВ (похмелье, сука, лучше умереть сразу).
"Бл*ть, как же мне плохо. Меня тошнит, тошнотворный комок подступает к горлу, надо успеть до туалета добежать".
Открываю глаза. Понимаю, что у меня дома нет золотых рисунков на потолке.
"Сука, вот же напился вчера".
Осматриваюсь по сторонам. Смутно приходит воспоминание, что Илья привёз меня к себе домой. Облегчённо вздыхаю, потому как мысль пришла, что напился вчера до такой степени, что белочка меня посетила. Тут же напомнил о себе тошнотворный ком...
Понимаю, что если сейчас не встану, то точно наблюю на диван и на пол. Пытаюсь встать. Понимаю, что ноги запутались в одеяле. "Бл*ть, как не вовремя, сука". Понимаю, что в туалет уже не успею. На полу вижу таз. "Илюха молодец, позаботился об этом, видно, знает, что плохо может стать в любой момент". Пытаюсь на руках подползти к краю дивана и подтянуть к себе таз. Одной рукой упираюсь в пол, а второй хочу дотянуться до таза. Но в руках такая слабость, что я не удерживаюсь и падаю на пол. Грохот по всей квартире. "Наверное, разбудил Илью, сейчас прибежит, будет, скорее всего, кричать", - ноги так и не могу освободить от этого назойливого одеяла. Встаю на карачки, и тут меня начинает нести.
В процессе освобождения моего желудка от содержимого в нём замечаю, что открывается дверь в кухню. Вижу ноги Ильи. Думаю: "Ну пи*дец картина, сейчас начнёт кричать на меня". Но спасибо ему огромное в очередной раз. Он не кричит, не наезжает, а просто спрашивает меня о том, как я себя чувствую. А как себя чувствуют в такие моменты - явно не на седьмом небе от блаженства. Отвечаю ему, что очень плохо...
Всё, спазмы прекратились. Становится немного легче, в голове немного проясняется. Я поднимаю голову, смотрю на моего любимого и понимаю весь ужас этой картины. Как же стыдно мне становится в этот момент! Опускаю голову. Он понимает, как мне сейчас плохо, с одной стороны, и стыдно - с другой. Он что-то спрашивает. До меня не сразу доходит, что спрашивает. Когда я понимаю, то приходит и осознание того, что сам я до ванной не доберусь. "Илюша, рыцарь мой, как же я тебя люблю, если бы ты сейчас знал мои мысли".
Он подходит. Я ожидаю, что сейчас сгребёт меня в охапку, как последнего бомжару. Но он берёт меня так нежно, так аккуратно. "Какой же он молодец. Сколько в нём терпения и нежности". Мне так приятны его прикосновения. Хочется, чтобы этот момент не заканчивался.
Помогает мне забраться в ванну. Какие же у него сильные руки. Начинает меня мыть. Это верх моего блаженства. Никогда не думал, что, когда тебя моет другой человек, особенно тот, в кого ты влюблён, это так приятно. Я наслаждаюсь процессом. В какой-то момент замечаю, что его взгляд остановился на моём члене, а он, подлец, не подаёт признаков жизни - предатель. "Илья, любимый мой, ну возьми его, хотя бы рукой погладь", - но нет. "Задам ему провокационный вопрос. Может, поможет?" Илья молчит. Подаёт мне полотенце и уходит. И тут я понимаю, что начинаю падать. Одна нога поскользнулась, и я теряю равновесие. Руки инстинктивно ищут опору. С полки падают флаконы с шампунями. Я лечу прямо на спину Ильи. И тут мой рыцарь резко разворачивается и подставляет руки. Но я так сильно ударяюсь своими губами о его, что прокусываю себе губу. Больно до жути, но я терплю. "Вот она, ситуация, надо ей воспользоваться, и будь что будет. Пусть потом хоть убивает". Подаюсь немного вперёд и впиваюсь в его сочные губы. Меня пронзает током и наполняет чувством блаженства. "Илья не отстраняется, но почему? - отмечаю я. - Да пофиг почему, наслаждайся моментом, может, такого больше не будет". В памяти всплывает фраза о том, что если посмею прикоснуться к нему, то сразу почувствую все свои части тела. Но меня это не интересует. Сейчас я занят тем, что целую своего любимого рыцаря, а он не спешит прерывать этот поцелуй. В мыслях молю, чтобы не отстранялся...
Но тут что-то произошло. Он резко отпрянул от меня, поставив на ноги. "Ну, - думаю, - сейчас как ё*нет, что подавлюсь собственными зубами. Ну и ладно. Зато я сполна насладился его губами. Прощай, Данислав", - мысленно произношу эти слова и смотрю на своего рыцаря-палача. Что-то в его глазах творится непонятное. Какое-то замешательство плавает. И тут до меня доходит, что ему тоже понравилось, только он не хочет этого признавать и от этого может сорваться на мне. Ну и пусть, я уже готовлюсь принять на себя сокрушительный удар и даже представляю палату с врачами, которые безрезультатно пытаются меня вернуть к жизни.
Закрываю глаза. Какой-то звук. Вздрагиваю от прикосновения. Но это не его рука. На меня опускается полотенце. Открываю глаза. Илья ушёл. Я с облегчением и с чувством некого удовлетворения и послевкусия во рту от поцелуя начинаю вытираться...
Через какое-то время Данис появился на кухне обмотанным по пояс полотенцем. Опустив голову и с виноватым видом садится за стол. Но я прекрасно знаю, что вся эта виноватость, что на его лице, не более чем маска, под которой сейчас скрыто ликование. Думал, сейчас будет извиняться, но нет, молча сел за стол.
- Как зубы? - нарушаю я затянувшееся молчание. - А то так приложился, что аж хрустнуло.
- Нормально.
Ставлю завтрак и кофе на стол. Он поднимает глаза, и я понимаю, что их выражение не соответствует выражению на лице. Из глаз от радости только искры не сыпятся, а на лице такая маска вины! Актёр тот ещё. "Вот стервец. Пользуется моей слабостью", - думаю я, а вслух говорю:
- Лопай, - он придвигает тарелку и кружку и принимается за еду. - Когда похороны?
- Не будет похорон. Тётка просила, чтобы её кремировали, а прах развеять по ветру или в реку спустить. Строго-настрого запретила мне панихиду да могилку устраивать.
Сажусь напротив него.
- Девять дней в любом случае нужно отметить, - молча кивает в знак согласия.
- Можно я сегодня у тебя до вечера останусь?
- Измором решил взять? - смотрю в его зелёные, как весенняя трава, глаза.
Он улыбается и молчит.
- Ага, как же. Проще Брестскую крепость взять, нежели тебя, - выдерживает паузу. - Одежда у меня ещё не высохла, - поясняет после паузы.
Я встаю и начинаю мыть за собой посуду.
- Оставайся, кто ж тебя гонит?
- Ты настоящий друг! - с этими словами он подскакивает и уже собирается обнять, но мой взгляд охлаждает его пыл, и он возвращается за стол.
- Я на работу. Посуду за собой помоешь. В холодильнике найдёшь что поесть. Выбор невелик, но с голоду не помрёшь, - на ходу надеваю джинсы. - И в семь чтобы как штык на тренировках был...
- Хорошо, мой дорогой, - последнее слово я произнёс в мыслях.
ТРЕНИРОВКАХ
Сегодня Палыч прямо "зверствует". Нагружает по полной программе. Начал уже с самой разминки. Меня отделил от всей группы и заставил заниматься по какой-то отдельной программе. Так он со мной ещё не занимался. Какие-то новые движения, захваты, удары. Всё это он объяснял мне, стоя почти вплотную ко мне, очень тихо. Я не совсем понимал, почему так, но знал, что Палыч так просто не станет ничего делать, просто потому что это ему взбрело в голову. Всю тренировку я занимался либо один, либо с Палычем, который возвращался ко мне от основной группы, чтобы поправить меня, потом снова уходил к группе.
- Смотри, как он с Ильёй возится, - обратил внимание Андрея на ситуацию Данислав.
Он посмотрел в их сторону.
- Соревнования на носу, а Илюха у нас самый крутой перец, любого в зале на раз вырубит, ну, кроме Палыча, разумеется. Тот хоть и старик, но в бараний рог даже Илью скрутит. Вот он его и тренирует, к соревнованиям готовит. Сейчас группа уйдёт, они с ним на ринг выйдут, и вот там будет самое лупилово. Я однажды видел, как они с Палычем рубились, аж засмотрелся.
В зал вышел Палыч, выстроил всех и подобающе попрощался.
- Илья. Ты сегодня ещё поработаешь.
Я киваю ему в ответ. Направляюсь к Андрею и Данису.
- Ты сегодня к себе? - обратился я к пацану.
- Я пока не определился ещё. Но я бы хотел посмотреть на ваши занятия.
Я посмотрел на Палыча, он даже не смотрел на нас. Мне этого было достаточно, чтобы понять, что если кто-то будет смотреть, то против он не будет.
- Хорошо, оставайся. А ты сейчас куда? - я перевёл взгляд на Андрея.
- Я, наверное, тоже гляну, - и он хитро улыбнулся.
Я прекрасно понимал обоих и знал, на что, а точнее, на кого они хотят посмотреть. Я ответил на улыбку Андрюхи и в шутку ударил его в плечо. Палыч уже стоял на импровизированном, из матов, ринге.
- Они что, не будут надевать перчатки? - удивился Данислав.
- Значит так надо, - ответил Андрей. - Пошли присядем, это не на пятнадцать минут.
Парни сели на скамейку, с которой открывался хороший вид на обоих. Двигались они очень необычно. Не похоже было на стандартную тренировку. Какие-то странные движения, удары словно уколы, быстрые и точечные. Два удара отход, два удара отход, обман, снова два удара отход. Захват, толчок, удар - и Илья уже лежит на спине.
- Офигеть, - выдохнул Данислав, - старик стариком, а такие вещи вытворяет. Я бы никогда не сказал, что он таким обладает. Илью в три удара на пол уложить...
- Да я сам в шоке. Я такого раньше не видел. Это что-то новенькое.
Данислав вопросительно посмотрел на Андрея.
- Запомнил? - спрашивает Палыч.
Я киваю ему в ответ.
- Сейчас я буду нападать, а ты повторишь всё...
И вот снова они закружились в этом красивейшем танце игры мускулов. И пусть я ничего не понимал в сути их движений, но я с упоением смотрел на Илью, на то, как он движется. Как они с Палычем словно танцуют партию в танго. Как его стальные мышцы, покрывшись потом, бликуют в свете ламп, и меня это начинает заводить. Как же я хочу оказаться в его власти, ощутить всю эту силу и тяжесть его веса на себе, в себе в конце концов. Но я рад уже от того, что могу просто наблюдать за ним.
В какой-то момент я настолько погружаюсь в это, что перестаю понимать, где мои мысли, а где слова. "Как же он красив и сексуален", - произношу я вслух и тут же зажимаю рот руками, словно это поможет вернуть мои слова обратно. Осознаю, что произнёс я это достаточно громко, чтобы Андрей тоже услышал. Смотрю на него и начинаю вжиматься в скамейку. Краснею от стыда, как помидор. Он смотрит на меня какое-то время очень серьёзно, потом его лицо разрезает улыбка.
- Что, Данчик, - говорит как-то с неким заискиванием, - ты тоже втрескался в Илюшу?
"Да что он себе позволяет? Кем он тут себя возомнил?" - кипит во мне гнев. Хочу ему ответить, что нет, но тут меня осеняет: последнее его слово, "Илюшу" - так Андрей никогда его не называл, и почему тоже? Значит кто-то ещё, кроме меня, но тогда откуда он это знает? "Блин, - в мыслях проскакивает, - он просёк, что я гей. Вот попал!"
- Почему тоже? - это всё, что я посчитал нужным озвучить.
И тут до меня доходит, что Андрей тоже влюблён в него. "Б*ять, это ж просто о*уеть". У меня округляются глаза от осознания.
По залу раздавались характерные звуки от ударов и падения тел.
- Да, Данчик, ты всё правильно понял, - видимо, моё выражение на лице явно выдавало то, что я догадался, - я, как и ты когда-то, влюбился в этого титана.
Реакция моя не заставила себя долго ждать.
- Я тебе его не отдам, - злобно зашипел я сквозь зубы.
Андрей с большим удивлением посмотрел на меня, потом улыбнулся, видимо, понял, что я не шучу, и негромко, чтобы не привлекать лишнего внимания, рассмеялся. Видимо, понимал, что я ему не соперник, от того и рассмеялся.
- Я буду драться! - эти слова ещё больше раззадорили Андрея, и он уже просто покатывался от смеха, от чего на его глазах выступили слёзы.
Я не мог стерпеть такого оскорбления и уже встал, чтобы предложить ему выйти. Хотя я прекрасно понимал, что он разок-другой мне всечёт, и я там же и прилягу, но оскорблять я себя всё равно никому не позволю.
- Да сядь ты уже! - он взял меня за плечо и усадил обратно на скамейку, вытирая свои мокрые глаза. - Не отдаст он... - Андрей выдержал паузу, во время которой пытался успокоиться. - Никто у тебя его и не забирает. Я ведь, как и ты, в этом зале оказался из-за Ильи. Пришёл сюда заниматься, чтобы когда буду признаваться ему в своих чувствах, то хотя бы если и не ответить достойно, то попытаться защититься от его ударов. Но ты посмотри, как он движется, - Андрей указал в сторону Ильи и Палыча. - Куда мне было за ним угнаться! Вот и побоялся я ему рассказать о своих чувствах. А потом терпеть было уже невмоготу, и я тогда чуть не распрощался с жизнью на Андреевском мосту. Но, по воле случая или судьбы, там появился Антон. Он-то меня и остановил. А потом мы с ним провели очень много времени, предаваясь разным формам разврата... - здесь его взгляд изменился на печальный. - Пока он не встретился с тобой.
- То есть? - моему удивлению не было предела.
- Вы выступали как-то вдвоём с ним на сцене, - пояснил Андрей.
- Да я много с кем на сцене выступал дуэтом, ты думаешь, я их всех помню?
- О, Данчик, - Андрей как-то с душевной болью это произнёс, - этого ты должен помнить. Вы с ним на сцене такое устроили!
И тут до меня дошло, о ком говорит Андрей.
Я прикрыл рот и опустил глаза. Мне снова стало стыдно, я не мог подобрать слов.
- Извини, - я тяжело вздохнул. - Да и выбора у меня особо не было. Шеф наш заставил меня пойти на это. Антон тогда ещё отказался от всей выручки в мою пользу.
- Ты знаешь, а он ведь ищет тебя, - эти слова Андрею дались очень тяжело. - Просто места не находит. Даже тренировки забросил, - потом он как-то незаметно погрузился в размышления вслух. - Хотя на тренировки-то он ходил только ради меня...
- Но мне он не интересен, - прервал я саморассуждения Андрея. - Я Илью люблю.
- Знаешь, Данчик, мне от этого не легче, - потом он посмотрел на меня как-то по-родственному и взъерошил мою холку. - Мы ведь с тобой братья по несчастью.
- Так Илья до сих пор не знает, что ты был влюблён в него?
- Ну почему же, знает, я ему совсем недавно рассказал.
- И что? - глаза мои заблестели любопытством.
Андрей посмотрел на меня не то оценивающе, не то с неким изучением. Наверное, он пытался понять, что такого во мне, что заставило неприступную крепость по имени Илья дрогнуть.
- Ты изменил его, Данис, - пояснил Андрей, когда от его взгляда, чувствуя себя неуютно, я заёрзал на скамейке. - Раньше, до знакомства с тобой, если бы я ему только намекнул на свои чувства к нему, как минимум, мне был бы обеспечен перелом челюсти, - потом Андрей отвернулся немного в сторону, где на матах оттачивали своё мастерство два титана. - И ведь я был готов истекать кровью от его рук. Хотя почему был? - снова Андрей погрузился в размышления вслух. - Я и сейчас готов. Я сейчас, вспоминая, как открывался ему, понимаю, что не знал, что ты уже повлиял на него. Я очень сильно боялся, но меня так сильно ранило наше с Антоном расставание, что я, наверное, сам хотел, чтобы Илья мне разок-другой врезал. И в тот момент я уже готовился получить пи*дюлину. Я бы даже защищаться не стал, да и не помогло бы это. Но он ответил, что таких друзей, как мы с Антохой, у него больше не будет, ну а то, что мы гомики, - сказал, - это ваши проблемы. Правда предупредил, что если попытаюсь предпринять какие-либо шаги в его сторону, то стоматолог как минимум мне точно обеспечен, - Андрей улыбнулся; потом его взгляд обрёл четкость, и он снова повернулся в мою сторону. - Ладно, пошли в душ. Они уже заканчивают, - Андрей снова хитро улыбнулся, и я понял почему: в душевой я смогу лицезреть своего титана целиком с всеми его выпуклостями, которые до сего дня оставались от меня скрытыми. - Ты только не кидайся на него сразу, - начал он на пути в душ, - Илюха парень жёсткий, хоть и не гомофоб, но не любит, когда против его воли что-то делают. Бери эту крепость измором. Я уверен, у тебя получится то, что не получилось у меня.
- Да куда там. Он же непрошибаемый. Я уже к нему и так, и эдак, а он просто неприступен. Мне проще на Эверест взойти, наверное, будет. Я уже даже целовал его дважды, а он не подпускает к себе ни на шаг.
- Да ну? - Андрей остановился и удивлённо посмотрел на меня. - Но, если ты стоишь здесь, а не лежишь в гипсе, значит, будь уверен, что что-то в тебе есть такое, что он тебе позволил к себе дважды приблизиться на такое расстояние.
- Да, наверное, - как-то безжизненно ответил я. - Он говорит, что я очень сильно похож на одну женщину, к которой он сильно привязался.
- Да, да, он мне тоже как-то рассказывал об этом.
Мы зашли в душевую. Андрей указал мне на то место, откуда я смогу наблюдать за Ильёй и видеть его со всех сторон. Он улыбался во всю ширину своего рта.
- Иди, вставай вон под тот душ. Оттуда открывается прекрасная возможность обозревать всё происходящее.
Я хотел было удивиться, откуда он это знает, потом вспомнил его рассказ о том, что парень долгое время был влюблён в Илью, и понял, что тот, скорее всего, изучил каждый уголок этого заведения...
Илья, - подозвал меня к себе Палыч.
А когда я подошёл к нему, он приблизился ко мне вплотную. От таких его действий я, если честно, грешным делом подумал, что и Палыч тоже с оттенком. "Ну, - думаю, - пи*дец. И этот туда же".
Палыч внимательно осмотрелся, чтобы удостовериться в том, что в зале мы одни.
- То, что я тебе сегодня показал, это запрещённая методика боя. Как ты понимаешь, если она выйдет за эти стены, и тебя, и меня упекут в такие места, которых не существует на этой планете.
- Но зачем? - я немного отстранился от тренера и облегчённо вздохнул, понимая, что ошибался на его счёт. - Для чего вы мне это показали, если этим пользоваться нельзя?
- Я долго наблюдал за тобой и решил передать эти знания тебе, но не для того, чтобы ты крошил всех одним пальцем, а для воспитания себя, своего духа и тела. Они, - и Палыч указал куда-то в сторону, давая понять, что он говорит обо всех, кто приходит на тренировки, - они все приходят сюда, чтобы отвлечься или научиться бить морды. Но ты, - и его указательный палец упёрся в мою грудь, - ты приходишь сюда не просто для того, чтобы морды разворачивать, это ты уже давно умеешь. Ты теперь находишься на той ступени, когда боевое искусство переходит в ранг философии. И когда я это понял, я решил тебе передать эти знания. Жаль будет, если они пропадут, - в его глазах проскользнуло некое прощание и печаль от того, что не может дать большего. - Ты понял, что я тебе сказал?
И его взгляд моментально изменился. Он словно прожигал насквозь и одновременно просвечивал. От этого взгляда становилось как-то не по себе. В такие моменты складывалось впечатление, что все мои мысли у него как на ладони.
- Я понял, Палыч.
- Хорошо. Завтра повторим, и я тебе покажу ещё кое-что.
С этими словами он покинул наш импровизированный ринг. А я направился в душевую.
Я осмотрелся: в раздевалке парней не было. "Вот хитрецы о*уевшие, наверное, стоят под душем уже полчаса как и ждут меня. А Андрюха по-любому показал, откуда будет лучше на меня смотреть", - я сам себе улыбнулся, осознавая тот факт, что вряд ли они догадываются о том, что я знаю, почему Андрей там постоянно мылся, и уверен на все сто процентов, что сейчас там стоит Данислав.
Хотя, признаться, я не сразу понял, почему Андрей всегда моется в одном и том же месте, когда мы в душе вместе. Но это меня настолько заинтересовало, что я решил провести личное расследование. Когда в душевой никого не было, я встал под тот душ, где постоянно мылся Андрей, и понял, что с этой позиции ему очень хорошо видна вся душевая. Тогда я не стал придавать этому особое значение. Ну, стоит, ну, смотрит, мало ли на что он смотрит. Тогда у меня и мысли не могло в голову прийти, что он гей и по уши влюблён в меня...
Я открыл дверь в душевую и беглым, но незаметным для окружающих взглядом охватил помещение. И, увидев Данислава именно там, где я и предполагал, я усмехнулся. Андрей демонстративно отвернулся, всем своим естеством показывая абсолютную незаинтересованность в процессе. Хотя на что уже он мог смотреть, когда каждый кусочек моего тела им был изучен досконально, да и я уже его так не интересовал, как раньше. А вот с Даниславом творилось что-то поистине интересное и смешное. Поначалу, когда я вошёл в душевую совершенно обнажённым, его взгляд был просто прикован к моему члену. (Ульяна каким-то образом убедила меня сбрить мои густые чёрные джунгли вокруг моего члена, и сейчас это вошло у меня в привычку). Жадно сглотнув, он быстро взял мыло и начал намыливать голову. Конечно, это не осталось мною незамеченным, но я не показал это парню. Он и так был смущён, и я был уверен, что сейчас он просто заливается краской.
Андрюха просто с предсветовой скоростью помылся и поспешил покинуть сие помещение.
- Что, б*ять, сговорились? - я подготовил свои банные принадлежности, разложив их на полочке.
- Не льсти себе, Илюша, - и Андрюха наполнил своим заразительным смехом душевую.
- Ах ты... - я схватил мыло из мыльницы и несильно запустил его в Андрея.
Тот уклонился, и оно с грохотом врезалось в дверь душевой. Потом парень воспользовался моментом и, подняв его, запустил его в меня со всей силы. И когда я, даже не поворачиваясь, поймал этот кусок мыла одной рукой, рты обоих открылись от удивления.
- Охренеть! - выдохнул Данислав.
- Дрон, ты куда сейчас? - спросил я его так, словно ничего до этого не произошло.
- Трахаться хочу, съезжу к одному парню.
- А без подробностей можно? - крикнул я ему, перекрикивая шум воды.
- Неа, - смеясь, ответил он мне и скрылся за дверью.
- Вот чудак на букву М... Ну что, насмотрелся? - спросил я Даниса, когда закончил омовение своих чресл.
Тот как-то опустил голову и выключил воду.
- Я это... - парень замялся, - не хотел...
- Ну да. Я так и понял. Пошли уже, - я обмотался полотенцем, чтобы не вводить в ещё больший ступор парня, и направился к выходу первым.
Данислав всё это время стоял ко мне вполоборота, что говорило о том, что он пытается скрыть свой стояк. Робкими шагами он выбрел из душевой и направился к своему шкафчику.
- Ты сегодня домой?
- Да, скорее всего, - его поникший голос говорил о том, что он не хотел расставаться.
- Если хочешь, я могу тебя... - не успел я закончить своё предложение, как Данис с вспыхнувшим взглядом согласился.
- Да, конечно, - повернулся он к своей кабинке и начал одеваться.
Он стоял спиной ко мне, и я не мог видеть его выражение лица, да мне это и не нужно было, потому что я прекрасно знал, какое сейчас выражение на нём.
- А ты не злишься на то, что я смотрел на тебя, - парень замялся, - ну там... в душевой?
Это прозвучало так виновато и патетично, что я не смог сдержать смеха.
- Нет, - смеясь, ответил я. - Смотреть не возбраняется. Жди меня у выхода, я сейчас всё проверю, закрою и выйду.
Ехали мы молча. Лишь слышалось сдержанное дыхание Данислава. И мне это было совершенно понятно. Ведь вот он - объект обожания, совершенно рядом, только рукой дотянись. Но страх, наверное, всё же пока был сильнее, чем желание. Я иногда наблюдал, как он искоса смотрит на мой профиль и отворачивается, закусывая нижнюю губу. Он делал это так, чтобы я не видел, но я знал, что он так делает, потому как на губах его оставались следы, а точнее ранки.
Уже выйдя из машины и направляясь к входу на лестничную площадку, парень увидел, что возле входа стоит компания из четырёх человек. Данислав посмотрел на меня, и в его взгляде был страх. Я его понимал. Компания нас ещё не видела. Мы остановились, и я развернул парня к себе лицом.
- Тебе нужно поговорить с ними и расставить все точки над "И". Бегать от них постоянно - это не выход. Старайся не показывать свой страх.
Юноша тяжело вздохнул.
- Проще сказать, чем сделать.
- Не стану отрицать. Но наберись смелости. Я буду рядом и, если они попытаются на тебя напасть, помогу. С одним справиться сможешь? - я посмотрел Данису в его зелень глаз.
Он кивнул мне в ответ. Я посмотрел на его руки. Его била мелкая дрожь.
- Ты весь дрожишь. Мы можем отложить, если ты не готов.
- Нет. Надо решить всё здесь и сейчас, - голос парня дрожал, но не терял решительности.
Это вызвало во мне определённое уважение по отношению к нему.
- А теперь самое важное. Что и в каком размере ты им должен?
Он укоризненно посмотрел на меня.
- Ничего. Я всё уже давно им отдал.
- Ты не злись, - слыша, что его интонации в голосе начинают приобретать агрессивные нотки, сказал я. - Я должен был спросить. А деньги с твоих выступлений... - оборвался я на полумысли.
- Так я это делал просто по дружбе.
- Ну тогда пошли. И помни, я рядом, ничего не бойся. Тот, кто их ведёт, первым начнёт говорить, вот с ним ты и будешь решать вопрос. А остальных отсеку я. Ты, главное, не бойся и не груби, а со всем этим мы справимся.
Данис всё ещё дрожал, но сам развернулся и направился в сторону входа. Я пытался рассмотреть четвёртого парня, который до сего дня не появлялся в их компании. "Наверное, взяли нового", - подумал я и ошибся с выводом.
- Эй, пацан, - окрикнул Даниса тот, что был новеньким в их компании.
"Значит, он старший, - отметил я и внимательно смерил его взглядом, оценивая его как соперника. - Неважнец, пара ударов - и он будет молить о пощаде. А вот пацанчику с ним не справиться", - сделал я быстро вывод, после чего он потерял для меня стратегический интерес.
- У пацана есть имя, - со всей серьёзностью ответил Данис.
"Молодец", - мысленно ответил я.
Остальные трое оставались пока безучастны. Тот подошёл к нам. Смерил меня взглядом. Я сделал несколько шагов в сторону остальной компашки, оставляя Даниса наедине с их старшим. Разговаривали они довольно тихо, поэтому я не мог понять, о чём шёл разговор. В какой-то момент из-за угла появился ещё один силуэт. Человек был крупнее всех тех, кто здесь присутствовал, и я сначала подумал, что, возможно, это кто-то из соседей по лестничной площадке, но по тому, как напряглись эти трое, я понял, что ошибся насчёт всего: и насчёт того, что тот, кто сейчас вёл разговор с Данисом, был старшим, и насчёт того, что шедший к нам человек был соседом. Стоявший с Данисом не видел, как к нам приближался этот человек, потому он продолжал разговор. И я понял, что он должен был подготовить Данислава к теме разговора в нужном им направлении, потому как тот направился прямо к ним, минуя нас. Я знал о таких манёврах и был зол на себя за то, что не успел к этому подготовить юнца.
к Даниславу, он назвался Лёней. Говорил он достаточно громко, и я хорошо слышал их разговор. Его голос, как, впрочем, и имя мне показались знакомы. Знавал я одного Леонида - мой соперник по боевым искусствам. Всё пытался завоевать первое место, да никак не получалось у него меня одолеть. А потом у него случилась травма в аварии, и со спортом пришлось завязать.
К этому моменту к основой компании вернулся и четвёртый её участник, оставляя Данислава наедине с Лёней. Я решил закончить эту ситуацию по-своему, уж слишком она затянулась. Я не знал, о чём они говорили, да и мне это было совершенно неинтересно в данный момент.
Я направился к компании из двух человек. Остальные проводили меня взглядом и как-то напряглись.
- Кувалда (это прозвище он получил из-за формы его кулаков: когда он собирал пальцы в кулак, они становились похожи на небольшую кувалду), - окликнул я Лёню, когда подошёл достаточно близко.
Тот обернулся и удивлённо посмотрел на меня. Было уже довольно темно, поэтому он не сразу узнал того, кто его окликнул, да ещё по тому прозвищу, которое известно лишь малому кругу лиц.
- Рубильник? - воскликнул удивлённо, узнав меня; своё прозвище я получил там же, где и он своё - за то, что вырубал всех соперников с трёх ударов. - Ты как здесь?
Глаза Данислава округлились от удивления, что не осталось мной незамеченным. Он перекидывал взгляд то на меня, то на него. И, скорее всего, думал, что сейчас начнётся массовый замес. Уже, наверное, готовился к этому.
- А я думаю - ты, не ты. Но не обознался. Да поговорить хочу с тобой.
- Давай я с малым закончу, и потом всё обсудим.
Он уже было собрался развернуться к Данису и продолжить с ним разговор.
- Так я же по поводу пацана поговорить хочу.
Лёня посмотрел на меня своим убийственным взглядом. И он бы оказал на меня то действие, которое оказывал на других - на тех, кто не знал его так, как знаю я.
- А тебе-то чего от него понадобилось? - ещё больше удивился тот.
- Давай не для всеобщих ушей.
- Ого. Заинтересовал, - ответил он, и мы отошли в сторону, а Данис остался на своём месте.
- Лёнь, пацан что-то должен?
- Он денег занимал и должен был отдать.
- Он уже отдал, - и снова этот взгляд на меня.
- Откуда знаешь?
- Поверь мне, я знаю, - я выдержал паузу, чтобы посмотреть, как он отреагирует на мои слова. - И даже больше, - теперь на его лице проявилось нескрываемое удивление вперемешку с тем чувством, когда кто-то лжёт и пытается это скрыть.
- Откуда такая информация?
- Я сам видел.
- А за увечья кто платить будет?
- Эти пи*арасы хотели малого изнасиловать. И поверь, я попросил их разойтись мирно, - Кувалда открыто улыбался. - И ты знаешь, что это они ещё хорошо отделались. За такое, ты сам знаешь, что делают...
- Ладно, Илюха, я тебя понял. Инцидент исчерпан, - и он направился к своей компании.
- Лёня! - окликнул я его уже на ходу; он немного сбавил шаг и обернулся. - Прошу, они ещё совсем пацаны... - в ответ на это он сделал жест, который указывал на то, что всё будет хорошо.
Я подошёл к Даниславу.
- Всё, больше они тебя не побеспокоят.
- Ты что, знаешь Лёнчика? - от удивления на лице парня брови поползли вверх, от чего его лицо стало таким миловидным и ещё больше похожим на лицо Ульяны.
"Вот б*ять!" - выругался я в мыслях, а вслух сказал:
- Да, было дело.
- О*уеть! - восторженно выдохнул Данис. - Но как? Вы же такие разные. Он же с местными бандами связан, он старший над ними, а ты весь такой правильный! Где вы с ним пересеклись?
- На соревнованиях неоднократно. Он единственным достойным соперником был.
- И что случилось? Ты его сломал?
- Вождение в пьяном виде с ним случилось и перелом позвоночника.
- А что ты ему сказал? Хотя я думаю, что тебе и говорить ничего не надо; если он знает тебя, то понимал, что ты его с одного удара уложишь.
- Правду, - ответил я коротко. - Пошли, я провожу тебя до дому. Теперь тебе надобности жить у меня нет, - но произнёс я эти слова с таким скрипом в своей душе.
Отчего-то сделалось так плохо внутри. Отчего-то захотелось так крепко прижать его к себе и не отпускать. Наверное, он прочитал мои мысли, и когда мы зашли в подъезд, он крепко обнял меня, уткнувшись лицом мне в плечо.
- Значит, Рубильник? - Данислав хитро заулыбался, словно узнал какую-то страшную тайну, которую я пытался скрыть.
- Ага. Так меня называют в наших кругах, - я улыбнулся ему в ответ.
- Спасибо, - выдохнул он, и горячее дыхание обдало мою шею.
Удивительно, но сейчас мне не было противно, учитывая, что он вплотную прижался ко мне всем своим телом и я мог чувствовать, помимо его тепла, все его выпуклости. То ли длительное пребывание без подобных проявлений, то ли его поразительная схожесть с Ульяной, а может, совокупность всего вместе сделали своё дело, но мне это даже понравилось. Это было не страстью или похотью, это было обычное объятие в знак признательности и благодарности. Что-то внутри меня дрогнуло, и я захотел ответить на его объятия, заключив его в свои. Однако сделать это я не успел, потому что Данис резко отстранился, вспоминая последние мои слова. "Эх. Ещё бы чуть задержался!" - посетовал я в мыслях.
- Ты даже ничего не скажешь? - он посмотрел на меня с некоторой опаской. - И не сделаешь в ответ на... - здесь он осёкся, всё так же не сводя с меня своих безмерно красивых глаз.
"Конечно, скажу. Конечно, сделаю. Конечно, я хочу, чтобы ты никогда не отходил от меня ни на шаг. Хочу смотреть в твои глаза, хочу слышать твой голос и смех. Я хочу, чтобы ты меня так обнимал". И снова в мысли влез мой внутренний голос: "Б*ять, о чём ты думаешь, сука!" - кричал я, чувствуя себя в тупике.
- А напои меня чаем, - сказал я это и тут же отругал себя мысленно: "Это всё, что ты можешь из себя выдавить, дебила кусок?"
Данис мило улыбнулся, словно точно понимал, что мои слова ничего общего не имеют с моими мыслями, и пошёл по ступенькам.
- Ну пошли, напою тебя чаем, - он усмехнулся и впустил меня в пустую квартиру.
С чаем пришлось повозиться.
- О, какой вкусный чай! - удивился я после того, как сделал первый глоток.
Данис достал какие-то конфеты.
- Да тётка растит на даче какие-то травы.
Тут его лицо опечалилось.
- Не переживай, прорвёмся, - попытался я подбодрить его.
- Я тебе правда очень благодарен. Если бы не ты, я не знаю, как бы я дальше жил. Помнишь тот момент в беседке? - я утвердительно кивнул головой, как такое можно забыть? - Ведь в тот момент я уже всё для себя решил, - Данислав прервался, ком душевной боли от воспоминания о прошлом подкатил к горлу. - Я решил, что покончу с собой...
- Э, не, ты мне эти мысли брось... - я отставил кружку. В его словах я увидел свою возможность и решил ею незамедлительно воспользоваться.
- Ты столько для меня сделал! И я не знаю, чем тебя отблагодарить, - он направил свой взгляд на меня, и наши глаза встретились.
Я не мог не заметить, что его глаза блестели, но не от радости или вожделеющей мысли, а от печали, что собиралась в них в виде слёз.
- Ведь для меня никто столько не делал. Тётка, конечно, тоже, но она не в счёт.
Слезника уже скатывалась по его щеке, и он постарался скрыть это, опустив голову. Я вспомнил себя в те моменты, когда оплакивал утрату Ульяны.
- Всё же давай ты поживёшь у меня. А квартиру можешь пока сдавать.
Данис поднял голову и вопросительно посмотрел на меня, словно не верил, что я это сказал. На его щеке всё так же блестел след от слезы.
- Ты точно этого хочешь?
- Если бы я этого не хотел, не стал бы предлагать.
В ответ он улыбнулся, но улыбка его, смешавшись с горечью душевных терзаний, исказилась, из-за чего выглядела как некий оскал.
- Я сейчас тогда соберу вещи, - и парень быстро направился в свою комнату.
Мой внутренний голос сейчас просто надрывался, и мне бы нужно было к нему прислушаться, но эти терзания меня уже начали доставать, нужно было уже определиться, и сейчас был самый подходящий момент. Я был уверен, что при любых других обстоятельствах мы бы вряд ли даже подошли друг к другу, но жизнь распорядилась по-своему.
Данислав собрал свои вещи, которых оказалось не так много, и вышел из комнаты.
- Всё собрал?
- Ага, - с нескрываемой радостью ответил он. - А как Андрей отнесётся ко всему этому?
- Не знаю. У него сейчас другие заботы. Но я уверен, что он против не будет.
Данислав закрыл дверь, и мы вышли.