К Валентине я отправился сразу же после нашего разговора со стариком. У выхода из дома меня встретил полный непонимания взгляд Ефима.
- О чём говорили? - он воткнул топор в пень.
- О моём отдельном проживании.
- Ну так в этом есть свои плюсы.
- Ага. Только мне нужно сходить к Валентине. Она владеет информацией о том, какие дома пустуют. Думаю, пройтись по всем вариантам, - я подошёл к калитке. - Ты пойдёшь со мной?
- Это, наверное, будет лишним, - Ефим подошёл ко мне. - Тем более, я уверен, что ей ничего не светит, - он ехидно улыбнулся.
Я ответил ему своей кривой улыбкой, которая больше походила на оскал, и надел маску.
Я ещё довольно долго стоял у двери Валентины, не решаясь войти. Я ведь прекрасно знал, что как только за мной закроется дверь, она сразу же накинется на меня. И я был уверен, что даже моё изуродованное лицо не будет ей помехой. И будь у меня иной выход, я бы никогда не переступил порог этого дома. Но делать было нечего, и я постучал. Дверь долго не открывалась. Наконец послышались быстрые шаги. Когда дверь распахнулась, на её пороге вся сияющая и благоухающая дешёвым парфюмом стояла, а точнее позировала мне Валентина. Делала она это неумело, от чего создавалось больше отталкивающее впечатление, нежели притягивающее.
- Я по вопросу поиска дома. Макар Ефремович сказал, что вы владеете информацией по этому вопросу.
- А, Иван, это вы! - она произнесла это так, словно была очень раздосадована тем, что пришёл я, а не кто-то другой. - Я не ждала вас так скоро.
"Ну, ну. Я вижу, как ты не ждала", - мысленно рассуждал я.
- Так что по сути моего вопроса?
- Да вы проходите, Иван, чего стоите в пороге.
В этой ситуации я ощутил себя тем, кто входит в клетку к тигру.
- Я бы хотел управиться дотемна.
Она скорчила кислую мину. Скорее всего, ожидала другого ответа. В доме было очень чисто, я бы даже сказал, что стерильно, и, судя по всему, эту чистоту навели буквально только что, перед моим приходом.
- Куда же вы так торопитесь, Иван?
- Вещей много переносить нужно, - соврал я, и кажется, что она догадалась об этом. - Просто не люблю откладывать дела на потом, да и старик меня поторапливает, - решил я исправить ситуацию.
- Ну, коли вы так говорите, пойдёмте; но учтите, Иван, - она подняла указательный палец вверх и направила его в мою сторону, - от ужина в моей компании вам не отвертеться.
- От ужина, пожалуй, я и сам не откажусь.
Она хищно улыбнулась, и, взяв связку ключей, мы пошли смотреть мои новые апартаменты.
Ходили мы часа два. Остался ещё один дом, который стоял почти у самой реки. Его терраса уже немного покосилась, и местами прогнили доски, но сам дом был в идеальном состоянии. Уже вечерело, и от реки начал подниматься пар. Картина была просто завораживающая. Я остановил свой выбор на этом доме. Он хоть и находился поодаль от деревни, но мне так наоборот было лучше. Валентина искренне удивилась моему выбору. В этом доме, единственном из всех показанных, не было электричества. Провода оборвали местные мужики на металл. Но, как бы там ни было, Валентина вручила мне от него ключи.
- Не забывайте, Иван... Ужин...
- А вот чтобы не откладывать дело в долгий ящик, давайте сейчас и отужинаем. Тем более что я уже довольно сильно проголодался.
- Ну что ж, тогда идёмте ко мне. Стол уже накрыт.
"Ну кто бы сомневался?!"
- Подскажите, Валентина, а где я могу взять доски для ремонта, и к кому обратиться, чтобы мне провели электричество.
- А это к Андрею Петровичу, он у нас мужик рукастый. Пилорамой руководит. Думаю, вы сможете с ним договориться, - она смерила меня взглядом. - Ему руки рабочие нужны. А у вас с этим, я смотрю, всё в порядке.
Я снова оказался в клетке тигра. Стол и правда был накрыт на две персоны. Разве что только свечей на столе не хватало.
Сели за стол.
- А вы вкусно готовите, Валентина, - решил я нарушить молчание, не отрываясь от тарелки.
Она всё это время безотрывно смотрела на меня пожирающим взглядом.
- Спасибо. Попробуйте вот этот салат, - она поставила ближе ко мне тарелку.
- Вас не смущают мои шрамы на лице?
- О, нисколько, - она улыбнулась; но лучше бы она этого не делала. - Поверьте, это придаёт вам некий шарм. Скажите, Иван, а вот та мелодия, которую вы играли, она ведь кому-то посвящена?
И снова внутри что-то словно ёкнуло, словно задели какую-то струну души.
- Почему вы так решили?
- Я в своё время увлекалась музыкой и кое-что понимаю в ней. Такую музыку играют для тех, кого любят.
От этих слов мне стало как-то не по себе. Что-то внутри защемило от боли. Это говорило о том, что Валентина была абсолютно права. Но увы, всё оставалось только на уровне чувств и ощущений. Никаких образов или имён. Это меня очень разозлило, что отразилось на моём лице.
- Я, наверное, пойду. Спасибо за ужин, всё было действительно очень вкусно.
- Иван, простите меня, я не хотела... - она была готова расплакаться.
- Валентина, вы тут совершенно не причём, - я довольно быстро обулся и поспешил уйти. - Действительно, всё было хорошо.
И тем не менее, её вопрос всколыхнул мои ощущения. От этого щемящего чувства внутри в области сердца мне стало не по себе. Такое чувство возникает, когда ты расстаёшься с дорогим тебе человеком. И слово "расстаёшься" здесь вряд ли будет уместным, скорее, оставил его, или бросил, или забыл... Терминология сути не меняет...
Мои мысленные терзания прервал чей-то голос, который явно обращался ко мне.
- Что, тоже не дала?
Я смотрю на того, кто меня окликнул. Понимаю, что лицо знакомое, но где я его видел, вспомнить не могу.
- Не в этом дело, - начинаю я диалог, хотя сам не понимаю, для чего.
- Фёдор, - он протягивает руку.
Я отвечаю на приветствие. Его рука очень твёрдая и шершавая от физического труда. Крепкое рукопожатие.
- Иван. Так, по крайней мере, назвал меня дед Макар.
- Да мне, в принципе, накласть, что у вас там с Валькой. Просто я видел, как ты сегодня пацанов раскидал, - он неоднозначно замолчал.
- И?
- Судя по твоей комплекции, ты боец. Хочу с тобой спарринг.
Я смерил его взглядом. Судя по всему, он тренировался и поддерживает форму. Я усмехнулся.
- Я не всё помню, потому боюсь или зашибить тебя, или не оказать должного противостояния.
- За себя я не беспокоюсь. Предлагаю до первой крови, так сказать.
Я ещё раз окинул его взглядом. "Да, это тебе не шпану раскидывать. Видно, что мужик подготовленный". Он явно не хотел просто так сдаваться и был нацелен на поединок.
- Хорошо. Где и когда?
- Здесь и сейчас.
- Идёт. Цель?
- Если я выиграю, то ты больше не прикрываешь пацанёнка. Если ты выиграешь, Валька твоя.
"Сдалась мне эта страшила кривозубая!" - подумал я, а вслух сказал:
- Согласен, - за Фимку порву любого.
Я снял футболку и шлёпки. Фёдор последовал за мной. Встали в стойку. Долго томить его я не стал. Начал атаковать первым. Начал с прямого левой, хоть и был правшой. Но я знал, что так будет неудобно моему противнику. Тем более что я встал таким образом, как будто собирался атаковать правой. Это создало эффект неожиданности, и Фёдор пропустил удар в солнечное сплетение, и когда от этого он нагнулся, я нанёс ему удар коленом в лоб. Но он предвидел это и блокировал его. Быстро оправившись от моей атаки, Фёдор провёл серию отводов моих ударов и нанёс свои. Пару-тройку из них я пропустил, последним из которых был снизу в челюсть. От этого у меня закружилась голова, помутнело в глазах, и я опустился на одно колено. Острой болью отдалось в голове. Я услышал голос: "...синяки, я никогда раньше не видел их на твоём лице... хотите кулаки почесать, милости прошу в зал... ты давно это умеешь...". И тут словно яркой вспышкой осветило мои тёмные уголки памяти. Я вспомнил, что я умею и как я умею. Все мои знания о том, что я мастер спорта, моментально проявились, будто я и не забывал ничего вовсе.
- Сдаёшься? - почти ликуя, произнёс Фёдор.
- Ни*уя, - я поднялся на ноги. - Спецназ? - спросил я.
Удивление проявилось на его лице.
- Как догадался?
- Знаю.
В предвкушении своей победы Фёдор сделал резкий шаг и попытался провести характерную атаку. Но он даже начать её не успел. Я сделал движение ему навстречу, перехватил его руку. Быстро встал в нужную позицию, нанёс удар, от которого голова Феди приподнялась, открывая мне доступ к шее. Согнув указательный и средний пальцы, я нанёс удар в кадык.
В этот момент знакомый голос звучит в голове: "...если это выйдет за эти стены...". Я понимаю, что если бы я завершил этот удар полностью, то просто убил бы его. Слышу сдавленный кашель Феди, но не отступаю - надо отбить раз и навсегда у него желание со мной драться.
Быстро приближаюсь. Наношу несколько ударов в грудь руками. Какие-то проходят, от каких-то он успевает закрыться. Тяжело дышит. Движения стали более медленными. Я наношу несильно два удара: один в висок, второй в область сердца. Но не вкладываю в эти удары и половину силы. Ему лишь больно. В завершение наношу мой коронный двойной удар руками в грудь - здесь уже с большей силой. Два метра полёта и рваные раны на спине - итог завершения моих ударов.
Я медленно подхожу. Уверен, что после такого он уже не поднимется, не то что будет драться. Ловлю на себе его испуганный взгляд. Протягиваю ему руку. Помогаю подняться.
- Чувак, - хрипит он, - ты крут. Дважды мог упаковать меня в ящик, - завистливый взгляд скользнул по мне. - Где учился?
- Если бы я помнил. Но тебе большое спасибо. Твоя встряска кое-что помогла мне вспомнить, - я пожал ему руку. - Сам дойдёшь?
- Ага.
На этом мы разошлись. Шёл я уже в приподнятом настроении. Часть памяти вернулась. И теперь я мог начать поиски. Мастеров спорта и победителей в смешанных единоборствах не так много. Осталось только добраться до компа.
Когда я вошёл во двор к старику, Ефим сидел на лавке у дома. Он, облокотившись о стену, дремал. Я сел на лавку рядом с ним. Уже успело стемнеть, а потому переезд откладывался на завтра.
Ефим открыл глаза.
- Ну как сходил? - он уронил свою голову мне на ноги и растянулся на лавке.
- Очень удачно. Завтра утром я переезжаю в свой дом. Потом пойду на лесопилку работать. Надо дом немного подлатать, да и обустраиваться тут как-то.
- А как мне быть... - было непонятно, то ли он спрашивает у меня, то ли рассуждает вслух, - может, мне пожить с тобой? - и Ефим состроил отрешённую мордашку, которая сейчас смотрела на меня.
опустил свою руку и прошёлся по его волосам. Он прикрыл глаза и издал звуки удовольствия.
- Это тебе выбирать, хочешь ли ты жить со мной.
- Хочу с тобой. Когда ты рядом, мне спокойно. Мне хорошо с тобой.
- Ну вот и отлично. Завтра перенесём вещи. Правда, там нет электричества и требуется небольшой ремонт.
- Ничего, мы справимся.
- И ещё, я могу научить тебя, как постоять за себя, - наверное, эти слова вызвали у Ефима обиду или злость, не знаю, но он внутренне как-то напрягся. - Ведь я не смогу быть постоянно рядом с тобой.
- Ваня, - он расплылся в своей чарующей улыбке, - какой ты у меня хороший! - он сделал паузу. - Пошли скорее спать, - хитрый взгляд. - Я тебя хочу.
- Дед не спит, - указал я на свет в его окне.
- Мы тихо. Да и я уверен, что он уже давно всё понял.
Ефим обхватил меня сзади, закинул ноги мне на пояс, и мы пошли так в комнату.
- Ты ужинать будешь? - спросил меня Ефим, когда мы зашли в комнату.
- Нет, я у Валентины поел.
Дверь в комнату закрылась, и Ефим, сползая с моей спины, снял с меня шорты и трусы. Он ловко просунул руку между моих ног и начал перебирать яички и член. Пару раз прошёлся языком по моим ягодицам и зарылся лицом между ними, сделав глубокий вдох. Член начал набухать. Ефим зашёл спереди и, оголив головку, прошёлся круговыми движениями. Потом погрузил его полностью себе в рот, уткнувшись носом в мой живот.
Стоять и удерживать равновесие при таких ласках было уже делом непростым. Мы переместились на кровать. В считанные секунды мы оказались без одежды. Ефим лёг на кровать на спину и свесил голову. Поняв его намёк, я немного присел и вогнал свой член до основания в открытый рот. Мои яйца плюхнулись на его нос. "Офигеть", - выдохнул я и опустился к члену Ефима. Кончил он первым. Он всегда кончал быстро. Я принялся долбить его, входя по самые гланды, как говорится. Острое чувство зарождающейся волной в океане страсти выплеснулось из меня в виде моей спермы и сдавленного звука. Я попытался выйти, но Ефим обхватил меня за ягодицы и начал сам насаживаться на мой содрогающийся член. Я лишь издавал звуки наслаждения и наслаждался тем, как мой член, извергая струи спермы, скользил во влажных недрах моего любимого Ефимки.
Он проглотил всё и продолжал облизывать мой член, пока тот не начал опадать.
Ефим развернулся и лёг лицом ко мне. Я всё ещё опирался локтями о кровать. Когда он занял это пространство - между мной и кроватью, я несильно придавил его своей массой. Он обхватил меня за голову и прижался.
Слова были не нужны, мы молча лежали и наслаждались послевкусием.
Сколько мы так пролежали, было неизвестно, но вот я почувствовал, как руки Ефима сползли с меня и он тихо засопел. Я прилёг рядом и погрузился в сон.
Наутро с первыми петухами мы упаковали свои немногочисленные пожитки. Старик провожал нас во дворе. У калитки я остановился.
- Дед, если нужна будет помощь... в любое время дня и ночи... как меня найти, ты знаешь.
Мы с Ефимом вышли. Краем глаза я заметил, как старик нас перекрестил, за что я произнёс слова благодарности.
- Это ты кому? - удивился Ефим, потому как с его стороны это выглядело как слова в пустоту.
- Старику.
- За что? - не унимался он.
- За благословение.
Ефим обернулся и увидел старика. Его губы шевелились.
- Но как ты...
- Профессиональная привычка, - на автомате выдал я.
- Ты что-то вспомнил?
- Есть немного, но это не о том, кем работал. Это вырвалось само по себе.
- Ну ты и забрался в самую даль! - с неким негодованием произнёс Ефим, когда мы подошли к дому.
- Мне нравится. Вдали от посторонних глаз. Тихо и спокойно.
Скрип входной двери. Запах застоявшегося воздуха и нежилого пространства. Ефим осмотрелся.
- Прямо дом с привидениями.
- Ты пока обустраивайся, а я пойду на лесопилку, устраиваться на работу, - я оставил вторую связку ключей Ефиму и вышел из дома.
На работу меня приняли очень быстро, даже несмотря на то, что у меня не было документов. Андрей Петрович оказался мужиком открытым, но строгим. Всегда улыбался открыто и искренне. И его не смущало даже то, что зубы у него были вкривь и вкось. В общем, человек жил постоянно на позитиве, от того и выглядел лет на десять моложе своих шестидесяти. Небольшая полнота при его росте лишь придавала ему статности.
- Андрей Петрович, у вас ещё одного места не найдётся?
Он с неким недоверием, искоса на меня посмотрел. Потом снова улыбнулся.
- Есть, - коротко ответил он. - За кого хлопочешь?
- За Ефима.
Его глаз округлился, то ли от удивления, то ли от непонимания.
- Вадимкин сын, что ли? - уточнил он.
- Именно так.
Петрович смерил меня взглядом. Наверное, пытался понять, как я с этой прослывшей на всю деревню дурной семьёй связан. Пребывая в раздумьях, Петрович покачал головой. Мы шли по лесопилке с ознакомительной экскурсией, так сказать, и когда я попросил за Ефима, Петрович резко, словно наткнулся на стену, остановился.
- Хм, - он прислонил указательный палец к своим губам, что создавало впечатление, будто он пытается удержать слова, - ты первый и единственный, кто хлопочет за него. И мне интересно, что связывает вас?
- Если коротко, то я жизнью ему обязан.
Петрович аж поперхнулся. Видимо, ожидал любого ответа, но не такого. Он словно оттаял, и мы двинулись дальше.
- Парень он шебутной и с норовом... - Петрович многозначительно замолчал.
- С ним проблем не возникнет.
- Хорошо, - выдохнул он, - приходите завтра оба. И не опаздывайте.
Это меня очень порадовало. Я подумал, что Ефим тоже будет рад. Теперь у него появятся свои деньги, и это даст парню некоторую независимость. Зарплата, конечно, не аховая, но с голоду не помрём, да и Петрович обещал подсобить с пиломатериалами.
У Петровича я узнал, как мне подключить дом к электричеству. Он кому-то позвонил, потом сказал, что на этой неделе подключат...
В общем, жизнь налаживалась. Домой я пришёл в приподнятом настроении, что не осталось не замеченным Ефимом. По пути обратно я зашёл в местный магазин, где не остался без внимания продавщицы - женщины лет за тридцать, но выглядела она на все сорок пять. Дешёвая косметика, вдобавок к этому неумело наложенный макияж, и Фредди Крюгер бежит в страхе.
Ефим накрывал на стол.
- Как сходил? - спросил он, хотя я уверен, что он уже знал ответ.
- Хорошо. Завтра на работу, - я выдержал паузу. - Оба.
Ефим замер.
- В смысле? - непонимающий взгляд.
- Ты меня извини, но я попросил Петровича устроить тебя в одну смену со мной, бригада, правда, другая, но зато в одну смену.
Ефим плавно опустился на стул. По смятению в его глазах я не мог понять, рад он или зол.
- Ну ты уже скажи что-нибудь.
- Я... просто не могу выразить это словами... - Ефим уставился на меня.
- Что? - думаю: ну капец, испортил всё настроение парню, ведь мне всё ещё не были непонятны его эмоции.
- ...как же мне несказанно повезло с тобой! - его глаза заблестели.
- А я уже думал, что ты разозлился, - облегчённо выдохнул я.
- Просто мне немного неловко от того, что ты проявляешь обо мне такую заботу, а с другой стороны, ты ведь знаешь, какая слава о нашей семье по деревне ходит...
Ефим прервался. По его лицу было видно, что ему неловко. Я бы даже сказал, что стыдно.
- Вот и покажешь им, что они все ошибались.
В ответ он лишь улыбнулся.
- Ладно, давай обедать - перевёл я тему, - надо баню привести в порядок. Я займусь ей, а ты постелью и спальней.
- Ага, - он положил бутерброды на тарелку и поставил её на стол.
Я только сейчас заметил, что стол застрелен скатертью, и подумал: "Наверное, где-то здесь нашёл".
Я осмотрелся. Всё было вычищено и вымыто.
- Ты молодец. Как всё вычистил. И стол скатертью застелил.
Мы принялись за свой небогатый обед. Ели молча, потому как каждый успел изрядно проголодаться.
После обеда решили поваляться на скрипучей панцирной кровати. Точнее, я настоял, потому что было явно видно, что парень устал. После обеда он хотел заняться спальней, но я увлёк его на кровать под предлогом проведения расслабляющего массажа.
Ефим лёг на живот, и я принялся гладить его спину. Помассировал шею, ключицы. Помял лопатки. Плавно перешёл на ягодицы. Во время массажа Ефим издавал звуки, которые свидетельствовали о его наслаждении.
Спускаясь по ногам, я принялся делать массаж ступней, и в какой-то момент его звуки наслаждения сменились тихим посапыванием. Я плавно опустил ногу и, прикрыв его одеялом, пошёл заниматься баней. Но первым делом нужно было нарубить дров. Дом и баня были сырыми, и их нужно было протопить.
К вечеру баня уже была готова. Хотя двери в парную имели щели, мыться там было можно. Я её хорошо протопил и натаскал воды. Потом затопил печь в доме. Но она начала дымить, и весь дым пошёл в дом. Ничего не смысля в печных делах, я пытался раздуть огонь, вдувая туда воздух из своих лёгких. Дым, вырываясь обратно, щипал глаза, лез в горло. Я кашлял, чихал, из глаз градом лились слёзы, но печь не хотела разгораться.
Меня прервал смех Ефима. Особенно сильно он залился смехом, когда я на него посмотрел.
- А я подумал, мы уже горим.
- Да никак не получается разжечь её.
Ефим молча подошёл и, подтянувшись на цыпочках, открыл задвижку. Дым моментально направился в трубу, и в печи показалось пламя.
- Вот блин... - не без некоторой досады произнёс я.
- Что тут скажешь, - деловито задрав нос, произнёс Ефим, - городской житель!
- Пошли помоемся. Я уже подготовил баню. Там, правда, ещё нужно доводить её до ума, но на первое время сойдёт.
Мы помылись и улеглись, сдвинув кровати вместе. Нам обоим не спалось. Я вплотную придвинулся к Ефиму.
- Малыш, я хочу тебя.
Он резко развернулся и жадно впился в мои губы. Так лежать на этих кроватях было неудобно, и я перевернулся на спину, увлекая за собой Ефима, не отрываясь от его чувственных губ.
Он немного приподнялся, чем открыл себе доступ к моему члену, куда незамедлительно запустил свои руки. Прорисовав на теле дорожку языком через соски, он поиграл языком с головкой, проведя им по кругу, что вызвало ответную реакцию моего члена, как, впрочем, и у всего меня. После чего он вобрал весь член в себя, так что его нос упёрся в мой живот. Минет в его исполнении был похож на симфонию. Он был всегда бесподобен. И я был готов кричать от радости и удовольствия. Собственно, нас уже ничто не стесняло в этом вопросе, и мой голос наполнял весь дом. Я уже был на пределе, когда Ефим отстранился от моего члена.
- Хочу сесть на него, - пояснил он, обхватив член, уперев его в кольцо своего ануса.
решил поменяться местами, хотел тоже подразнить его, ну и заодно достать смазку. Но его рука твёрдой ладонью упёрлась мне в грудь.
- Не вставай...
- А смазка?
- Я хочу так попробовать.
И вот моё плотно сжатое кольцо раздвигает головка моего самца. Я совершаю круговые движения, чтобы с одной стороны расслабить мышцы, а с другой позволить немного проникнуть члену внутрь. Возникает чувство жжения. Но я не останавливаюсь. Меня это даже заводит. Я чувствую, как член миллиметр за миллиметром проникает в меня. Мне немного больно. Но это приятная боль. Она заводит меня до умопомрачения. Я плавно погружаю в себя член Вани. Вот его головка уже вошла. Я чувствую, как она плотно сжата мышцами моего ануса. Мне просто охренеть как приятно, несмотря на острую, жгучую боль. Она нисколько не мешает, а наоборот, только обостряет чувства. Я ощущаю каждую неровность на члене моего любимого.
Он не двигается, не хочет причинить боль. Видимо, судя по моему выражению лица, думает, что мне больно. Но мне очень приятно. Я наклоняюсь к нему, целую, сползаю к уху.
- Тебе не больно?
- Нет, малыш, мне очень приятно.
- Мне тоже.
Я хотел спросить Ефима о том, не хочет ли он взять смазку, но он положил палец мне на губы.
Он продолжал медленно садиться на мой член, что дарило мне просто невыразимые чувства и ощущения. Каждое движение, будь то вбок или вниз, дарили мне острые приятные чувства. Минимум смазки усиливал этот эффект. И теперь я смог убедиться в этом сам, когда Ефим полностью погрузил мой член в свою попку.
- Бл*ть, сука! - выдохнул он томно. - Просто офигенно.
Я обхватил его за талию и плотнее прижал к себе. Он снова взвыл от удовольствия, извергая все возможные эпитеты матерного содержания. Этот неспешный секс с едва уловимыми движениями дарил нам обоим ни с чем не сравнимое чувство. Малейшее движение и брызги из глаз в виде абсолютной эйфории, словно бесчисленное количество мелких зарядов, разбегались по всему телу и внутри его.
На какое-то время мы оба замирали, чтобы сполна насладиться каждым моментом, каждым чувством, наполнявшим наши тела. Потом шли снова едва уловимые движения. Ефим рычал, мурлыкал, кричал. Ему вторил мой стон...
Больше я не могу терпеть эту пытку. Я сгребаю Ефима в охапку, встаю с ним с кровати, держа его на руках, кладу на стол на спину, закидывая его стройные ноги себе на плечи. Он привстаёт на локтях, таким образом, его ягодицы и спина оказываются в подвисшем состоянии. Обхватываю его за талию и с силой начинаю раз за разом вгонять член в его узкую попку. Каждое моё движение сопровождается диким рёвом.
"Сука, как же мне хорошо. Я просто на седьмом небе от экстаза. Главное, чтобы, как и в прошлый раз, не отключиться"...
Резкие движения моего зверя во мне зарождают цунами в моих яйцах, которое неожиданно начинает выплёскиваться из моего члена в виде стекающей из него струйки спермы. Держаться на руках нет сил, я падаю спиной на крышку стола. Тот издаёт жуткий скрип. Я кончаю, сперма вытекает из моего члена, Иван ускоряется, приближаясь к апогею своего оргазма. Это феерично; я кончаю довольно долго, точнее не долго, а не так быстро, как до этого, потому что не помогаю руками, но этот затяжной и ни с чем не сравнимый оргазм... От этого внутри чувство приятной заполненности, оно приносит невыразимые ощущения! В этот момент к моим оргазмическим воплям присоединяется вторым голосом рык Ивана. Резкий вход - и я чувствую, как, пульсируя, во мне его член извергается спермой.
Стол издаёт предсмертный скрип и буквально складывается подо мной. Благо у Ивана хорошая реакция. Он успевает меня подхватить. Его член, звонко чавкая, вылетает из моей попки, разбрызгивая сперму по полу.
Мы глядим на всю эту картину со стороны, и нас охватывает дикий хохот. Мы идём мыться повторно. Завтра рано вставать. Утренние тренировки, завтрак и на работу.
"Как же кардинально изменилась моя жизнь с появлением в ней Ивана", - размышлял я, намыливая своё тело. И я не мог не отметить тот факт, что уже давно не был на своей поляне. "И удивительное во всей этой ситуации то, что если бы каждый из нас не оказался в нужное время в нужном месте, то два человека сгинули бы, и их даже никто бы и не нашёл. Вот тебе и не верь в высшие силы"...
- Фим, - выдернул меня Иван из моих мыслей, - а у вас есть в деревне доступ в интернет?
- Есть. На почте пара компов стоит с выходом в сеть. А тебе зачем?
- Хочу информацию кое-какую поискать.
- Вспомнил что-то? - я не мог скрыть резко нахлынувшего на меня волнения, что не осталось не замеченным Иваном, так как мой голос едва задрожал.
- Я тебе потом расскажу. И мне завтра надо будет ещё в дом культуры зайти, с Валентиной переговорить. В эту субботу же представление там будет, надо сходить.
- Хорошо. Я буду ждать тебя дома.
"Вот за что я люблю этого парня больше всего, так это за то, что он не устраивает мне сцен ревности, хотя мог бы. И я это в нём ценю"...
Вечером после работы я пошёл на почту, заплатил за час интернета и приступил к поиску. Ввёл "чемпионы...". На мониторе отобразилась искомая информация. Перелистал несколько сайтов. Ничего толкового не было. Но на одном из сайтов сбоку выскочило объявление "Разыскивается пропавший чемпион Борец Илья Викторович".
"Значит, моё имя Илья", - мысленно рассуждаю я. Но внутренне я никак не реагирую на это имя. Я его не чувствую и не ощущаю своим. Далее, вслед за этим текстом, выплывает Моя (!) фотография. Нажимая на это объявление, я ожидал увидеть всё, что угодно, но только не то, что там было.
Оказывается, это объявление говорило о том, что меня разыскивают спецслужбы из-за тройного убийства в поезде. Далее следуют фотографии убиенных. А я смотрю на них и совершенно их не помню, я вообще не помню, чтобы находился в поезде.
Углубляясь в свои поиски, там же я наткнулся на Сергея Павловича Железных - он, как я выяснил из описаний ниже, являлся моим тренером...
Страх и непонятная тревога на какое-то время завладели мной. Я сидел в полном оцепенении и читал о жестоком убийстве. "Я их убил? Но зачем? Почему?" - пронеслось в моей голове. Ну и, разумеется, о возвращении в ближайшие годы не могло идти и речи. Я уже закрыл страницу сайта и удалил всю историю поиска, как услышал голос Ефима за спиной.
- Ну что, нашёл, что искал?
Внутри что-то ёкнуло, защемило и отозвалось ноющей болью в груди.
- Не то, на что рассчитывал. А ты чего не дома? - решил сменить я тему.
- Решил домой забежать да матери по хозяйству помочь.
- Это хорошо. Ты тогда иди домой, а я схожу с Валентиной переговорю.
Мы разошлись каждый в свою сторону.
Когда я пришёл домой, Ефим уже накрыл на стол и ждал меня. Было уже поздно. Мы быстро поужинали и легли спать. Ефим придвинулся своей попкой ко мне и плотно прижался. Я обнял его и снова погрузился в свои мысли, а точнее страхи. И самый главный страх заключался в том, как об этом сказать Ефиму. Ведь когда-нибудь это всё равно всплывёт, и лучше уж пусть он узнает сейчас от меня всё и даже если после того, как всё узнает, он не захочет оставаться, я не стану его удерживать. Понятное дело, кто захочет жить с тем, кто убил троих человек. От этих мыслей где-то внутри, у самого сердца защемило. Я боялся потерять единственного человека, который был сейчас мне ближе всех на этой планете. И сейчас я осознавал всю ценность Ефима и его присутствия в моей жизни.
Я хотел, точнее хочу рассказать ему о том, что мне стало известно, но я не знал, как начать разговор.
- Ты чего так тяжело дышишь? - нарушил тишину Ефим.
Я освободил его от своих объятий и сел на край кровати. Моя голова налилась свинцом, и я положил её на руки, уперев их в свои колени.
- Я не знаю, как тебе сказать, но я хочу, чтобы ты это узнал от меня, потому как всё равно всё станет известно.
Я не знаю, какие сейчас мысли родились в голове Ефима, скорее всего, мысли о том, что ко мне вернулась память и нам надо расстаться. Я почувствовал, как он обнял меня сзади и наклонился к уху.
- Я с тобой до самого конца, что бы ты мне не сказал! - прошептал он мне на ухо.
Я нервно хмыкнул.
- А как ты будешь ко мне относиться, если я тебе скажу, что я собственными руками убил троих человек? - я замолчал в ожидании реакции парня.
Но его объятия не ослабели ни через секунду, ни через десять, ни через минуту. Он молчал и только сильнее прижался ко мне.
- Ты знаешь, я думаю, что ты защищался. Просто я видел много раз, когда ты мог причинить любому из тех, кто тебе грубил, вред, но ты проявлял просто железную выдержку. Ты не можешь быть убийцей, я это знаю, - он прервался и поцеловал меня в шею, - я это чувствую.
- Самое плохое во всём этом то, что я ничего из того, что там произошло, не помню, и вернуться сейчас я тоже не могу, так я в федеральном розыске.
- Ну, во всём этом есть и хорошая сторона...
- Ага, - я развернулся к Ефиму лицом и поцеловал его в губы. - Ты даже не представляешь, как я боялся того, что после того, как я тебе расскажу об этом, ты уйдёшь.
- Я буду любить тебя любым. Я же тебе об этом говорил, - он прервался, погрузившись в воспоминания - или нет?
Реакция Ефима не оправдала моих ожиданий, и его слова меня успокоили. "Господи, как же я люблю этого парня". Это я осознал только сейчас, когда большинство людей просто бы ушли и потом ещё сдали бы меня полиции. Однако Ефим верил в мою непогрешимость, и это меня успокаивало. И я осознал, насколько он ценен для меня.
- И что, тебя совершенно не пугает мой поступок?
- Нет, - ответил он, даже не задумываясь. - Я уверен, что ты никогда просто так не причинишь человеку вреда и уж тем более не убьёшь, если для этого не будет очень веской причины. Потому что ты уже столько раз мог мне врезать, и я неоднократно тебя провоцировал, но ты демонстрировал просто непоколебимое спокойствие. Человек с такой стальной выдержкой не может быть жестоким убийцей...
- Фимка, как я тебе благодарен! Ты мой самый любимый человек! - я потрепал его снежные волосы.
- Ого, вот это да! - он произнёс это так, словно сильно удивился и обрадовался одновременно. - А я уже думал, что никогда не услышу этих слов от тебя.
- Ах ты, мелкий... - я сгрёб его в охапку и несильно придавил своим весом, - провокатор.
Смех Ефима разнесся по дому. Такой звонкий и заразительный. А я всё смотрел на то, как его уголки губ забавно поднимаются вверх.
Его руки выскользнули из-под меня, и он, обхватив меня за шею, поцеловал.
- Давай спать. Завтра рано вставать. Тренировки никто не отменял, - и мы, обнявшись, улеглись.
- Вань, скажи, а как твоё настоящее имя? Хотя нет, не нужно. Пусть останется таким.
Он ещё поёрзал на кровати, и мы уснули.