У океана, у самой большой воды начинали свой ажурный путь мраморные дорожки. Они то переплетались, то расходились, то буквально соединялись в одну. Так или иначе, все они вели к замку. Замок представлял собой роскошную и по размерам, и по величию своему глыбу большого камня, великой идеи: дома Императора.
На территории замка, чуть в отдалении от него, ближе к садам, находился дворец для утех, для любовных забав и всяческих телесных удовольствий. Вот туда-то, во дворец из белого мрамора с позолоченными колоннами снаружи и роскошным убранством во всех его подробностях внутри, туда, в это хранилище чувственности, и привозили императору рабов и рабынь. Они только лишь назывались так; Император всегда был добр к ним и не обижал их. Всем, кто мог обидеть их, грозила казнь. Император любил своих парней, никому не дозволяя не то что обидеть, но даже коснуться их! Обычно их привозили по четвергам, но это могло произойти и в другие дни. Он редко покупал их сам. Как правило, Императору их дарили другие вельможи. Так они выражали правителю своё почтение и абсолютную лояльность...
- А как зовут этого? - Император подробно осматривал крепкого, совсем ещё молодого мужчину.
- Ардос! Отличается суровым нравом, но покорен, когда ласковы с ним, - ответил капитан корабля, на котором он только что доставил Императору очередных красавцев; сегодня только красавцев.
- Я буду ласков с тобой! Ласков и нежен! Ступай, капитан, возьми фрукты из вазы и иди; жду новых подарков.
Фрукты из императорской вазы были величайшей милостью и честью для любого простого человека, а рядом с императором таковы были все. Капитан трепетно взял бананы, кокос, персики и гроздь винограда (нельзя отказывать императору), после чего покорно удалился.
- Ну, Ардос... - Император намеренно растягивал это теперь такое сексуальное для него слово, имя его новой забавы. - Сколько тебе лет, милый?
- 22, мой император.
- О! Самый сок! "Уже оперился, но ещё не взлетел"... Тебе сказали, что ждёт тебя здесь?
- Мне сказали только, что это будет величайшей честью для меня!
- Что ж, они были правы, мой друг. Тебя ждёт забота, а от тебя я жду молодой страсти и резвости жеребца 22-ух лет от роду. Ты ведь способен на страсть?
- Думаю, да, мой император!
- А ты теперь мой! - Император провёл веером из перьев павлина по ослепительным, молодым, совсем розовым яйцам Ардоса. - Ты теперь мой! Скажи, познал ли ты уже мужские ласки?
- Нет, мой император, я лишь желал их, но практики такой не знал.
- Но желая такую практику, ты ласкал своего лучшего друга, своего всегда героя, своего красавца, свою розовую дубиночку? Скажи мне!
- Да, мой император, ласкал неистово; люблю это занятие.
- Пойдём омоем наши тела.
Они поднялись по красивой деревянной лестнице и оказались на втором этаже дворца.
- Я буду ждать тебя вон в той купальне, сегодня я желаю там плескаться, а ты омойся здесь, вот в этой бочке, и подходи ко мне туда. Ты меня понял?
- Да, мой император.
- Я жду тебя, Ардос! - воодушевлённо воскликнул Император, удаляясь.
Ардос с волнением залез в бочку с чистой тёплой водой, которая ещё так приятно пахла, что у Ардоса моментально встал его член. Член Ардоса затвердел, и юноша ощутил жгучее желание во что-нибудь ввести свой кол, чтобы разрядиться семенем и испытать блаженство.
Ополоснувшись, он вылез из бочки и направился в купальню, из которой пахло ещё более возбуждающими и расслабляющими благовониями. Там ждал его император.
- Проходи, милый. Как же ты прекрасен, молод и свеж - а что ещё нужно для прекрасного отдыха?! Даруй мне счастье познать тебя любовью плотской!
Больше не было произнесено ни слова. Их губы сомкнулись в поцелуе. Император долго и с наслаждением мял своей властной рукой молодые ягодицы Ардоса, который постанывал, изнывая от желания, но понимая при этом, что тон и темп их сладкой близости задаёт император. Правитель лизал его яички, долго гладил член, затем, взяв в рот, стал сосать молодой член, как леденец. Стоны юноши огласили купальню. Ардос, наслаждаясь, аккуратно перекатывал молодой рукой яички императора, боясь коснуться его члена.
Насладившись концом раба, император, держа Ардоса за попу, дал тому понять, как нужно повернуться. Мягко и по возможности безболезненно император ввёл свой член в анус Ардоса. Тот застонал и испустил классический "последний девственный стон". Император трахал Ардоса мерно, не торопясь, методично и синхронно двигаясь вместе со своим возлюбленным, и только плеск воды в купальне и пение птиц в саду за открытой прозрачной дверью нарушали идиллию; только птицы знали, как обоим любовникам хорошо, являясь свидетелями их дивной, чарующей страсти.
Они любились долго. Ардос тоже любил императора сзади. Потом руками (так пожелал император) юноша довёл его член до разрядки и, наконец, испытал свой оргазм. Оргазмируя, Ардос потерял на миг равновесие и, обессиленный, сел на колени Императору.
- Да, милый, посиди так! Ты этого достоин!
Потом Ардос познал великие яства с императорского стола. Боже, так он ещё не ел! Они гуляли по саду, и император ни на миг не отрывал руки от чудесных, роскошных, белых-белых ягодиц молодого раба своего.
Вечером Ардоса ждала роскошная постель; он, счастливый, лёг на неё и тут же заснул, блаженно-чувственный и бесконечно молодой... Этажом выше, возлежа на своём ложе и глядя на прозрачный, с этой стороны, пол, Император приговаривал:
- Спи, спи, мой Ардос, ты славно потрудился сегодня. Трудись так ежедневно, зная и дни отдыха, и, может быть, однажды ты разделишь со мной ложе, и ночь мы проведём на нём! Спи, Ардос, и пусть приснится тебе золотая гора, а на вершине её узри же себя: обнажённого, вечно прекрасного и всегда молодого и счастливого. Как знать, Ардос, может быть, ты тот, кого давно ищу я в постоянные возлюбленные себе; тот, кого однажды назову я особой персоной; а потом, может быть, персоной Божественной; потом же, под другим именем, может быть, нареку тебя наследником трона и всех богатств моих, а их немало. Пока же спи, милый Ардос, спи крепко. Мой молодой бычок, мой жеребец! И да поможет тебе твой ум стать хозяином и властелином всего однажды... Доброй ночи, Ардос! Доброй ночи!