Кухарка Настя была очень серьёзно подготовлена к предстоящему банкету. Праздник обещал выдаться великолепным. И ещё бы! Гомпартия почти в полном составе собиралась отмечать Хэллоуин 1990 года. Как и все предыдущие годы, почётные политики и деятели культуры, науки, искусства, состоящие, кроме Гомпартии, также в масонских ложах и в ведущих секс-клубах Андерграунда, были заранее оповещены и приглашены в Кремль на Шабаш Года. Сотни гигантских тыкв, выращенных с помощью гмо-технологий в кремлёвских теплицах, были приготовлены и разложены подсушиваться на креслах Зала Заседания. Оттуда же, из кремлёвских теплиц, было взято, ни много ни мало, а 24 килограмма отборной индийской конопли сорта «Дюрбан-Пойзон», которую предпочитали курить члены Политбюро в перерывах между заседаниями и совещаниями. Эту коноплю тоже подсушивали, но не на креслах, а в кремлёвских печах, в тех самых, где кремировали неугодных режиму активистов. Настя работала на кухне не покладая рук, не смотря на то, что она не спала вот уже пятые сутки. Слишком много работы члены взвалили на её девичьи плечи. И никто из членов Политбюро, никто из работников КГБ, и даже никто из бабушек, мирно щёлкающих семечки у входа в мавзолей, не подозревали о том, что Настя была даже не двойным, а тройным супер-агентом! Но обо всём этом по порядку.
Успешно совмещая обязанности кухарки, секретарши, массажистки, фитнес-тренерши, стриптизёрши, проститутки, медсестры, модельерши, швеи, прачки, уборщицы, управдома и начальницы отдела высоких технологий, Настя гордо носила на своей груди значок-пропуск в Кремль, на котором большими буквами, красным по белому, было отчеканено: «МУЛЬТИЧЛЕН». Это означало Член Политбюро многофункционального назначения. В то время как у других членов на значке было выбито просто «ЧЛЕН», или даже «член», в зависимости от размера пениса носителя, у Насти значок явно отличался от остальных. Однажды, когда сам Председатель Президиума Верховного Совета спросил у Насти, почему всё таки «ЧЛЕН», а не «ЧЛЕНКА», Настя гордо расстегнула свои чекистские штаны, и уверенным движением руки вынула из них большой, наполовину эрегированный пенис, который почему-то был обрезан, и был чёрного цвета. Увидев такое, Председатель пообещал никому не говорить об увиденном, но попросил Настю удалить то, чего не должно быть на теле девушки, — согласно Уставу ГПСС. Настя согласно кивнула, и тут же отделила искусственный член от тела, выкинула его в ближайшую мусорку, которая дымилась от окурков сигарет, и поцеловала Председателя в родимое пятнышко на головке.
— Ах, мой дорогой! Вот если бы у вас ещё яички как следует работали! Не было бы вам цены! Не надо было бы нам думать и гадать, как и когда вас смещать...
— Что значит смещать?! Вы что себе позволяете, дорогуша! То, что я вас каждый день вылизываю в томных местах, ещё не говорит о том, что вы имеете надо мною власть! Вот так! Ферштейн? Или Гитлер Капутт?
— Да, мой хороший. Скорее всего и Гитлер, и вы тоже, скоро все капутнитесь тут, это уж точно. Кстати, ничего страшного, что Гитлера у нас на вечеринке будет играть один из многочисленных немецких шпионов, успешно внедрившихся сюда в Кремль? Я его выбрала на роль Гитлера не только из-за внешнего сходства и отличного владения родным для него языком. Мой жребий пал на него потому, что когда дело дойдёт до ритуального жертвоприношения половых органов, то как раз у этого шпиона органы то, что надо! Я сама лично неоднократно ими наслаждалась. Не откажите в любезности, шеф, позвольте мне насладиться ритуальным удалением правого яичка и половины пениса у Гитлера. Мне кажется, что всем членам это доставит удовольствие, тем более, что они все будут достаточно подогреты нашей лучшей в мире коноплёй!
— Вы уже знаете мой ответ, душечка моя. Поскольку только я имею доступ к вашему золотому лотосу, то я с гордостью настоящего мужчины торжественно заявляю вам: да! Пусть будет так! Под музыку Вивальди, или Ози Озборна, пусть у этого вашего Гитлера случатся те нужные нам преобразования, о которых вы так увлечённо мне говорите.
Этот странноватый разговор осенью 1990-го года мог бы остаться не замеченным, если бы не одно но. Как раз за дверью того кабинета, где так мило беседовала Настя с Главой Всея Страны, слегка туповатый автослесарь Толик тщетно старался кончить, подглядывая в замочную скважину за Настей и мастурбируя. Наивысшее удовольствие от эротики слесарь получал тогда, когда он мастурбировал на Настю в Кремле, особенно если Настя в тот момент общалась с кем-то из членов. И тем более, если на Насте были её чекистские штаны, которые доходили до её колен. Ниже колен ничего не было, и Настя ходила обычно босиком. Это сводило с ума не только большинство членов гетеросексуальной направленности, но и автослесаря Толика. Он нервно и упорно раздражал себе пенис вот уже битый час, но из его головки не выскакивало ровно ничего, кроме раздражения. Как только тупоумный автослесарь услышал слова Насти о смещении Главы, и тут же о кастрации фальшивого Гитлера, — он в последний раз с досадой взглянул на Настю, и тут же начал кончать, с долгим, протяжным, волкоподобным воем. Заслышав этот вой, американские дроны-шпионы, следившие за обстановкой в Кремле, скинули на автослесаря серию мощнейших клопов-убийц, которые, зная своё дело, тут же заткнули слесарю глотку.
Именно это зрелище застали дежурные постовые охранники, которые на шум и крики прибежали в кабинет, впопыхах бросив свои порножурналы. Настя с Председателем обратили внимание на эрегированные члены охранников, когда те пробегали мимо них. Настя подставила одному охраннику подножку, в результате чего тот поднялся ввысь, стрельнул в воздух из своего игрушечного ружья, и приземлился на голову. Этой головой оказалась голова профессора Свечкина, которую Настя тем же утром тщательно ампутировала и препарировала, в виду подготовки к предстоящему торжеству. Нужно заметить, что по случаю такого праздника, несколько раз в год члены приносили различные жертвоприношения. Такими жертвоприношениями обычно были либо головки, либо яички, либо головы тех членов, которые начинали работать в неверном направлении, — согласно уставу ГПСС. А так как таким неверным направлением могло стать всё, что угодно, то каждый год очередная отсеченная и уже препарированная голова красовалась на алтаре, окружённая зловещими хэллоуинскими тыквами. После торжеств и ритуалов, голова выполняла роль футбольного мяча, которым члены играли в перерывах между заседаниями и собраниями своих лож. Профессор Свечкин был последним человеком в стране, кто осмелился высказаться против режима. Как раз за это он лишился своей умной головы.
Охранник не совсем удачно приземлился на голову профессора Свечкина, и в результате голова треснула, а охранник порезал себе вену на левой руке. От этого он сразу начал терять большие объёмы крови. Так как в Кремле было заведено сдавать кровь на чёрный день, то тут же возле раненного охранника появились ещё двое охранников, с канистрами для крови. Они старательно собрали всю вытекшую из раненого охранника кровь, в результате чего охранник тут же скончался, полностью обескровленный, и уже белый как снег. Только чуть позже выяснилось, что этот охранник болел спидом, и поэтому его кровью смогут воспользоваться только инфицированные спидом члены, которые, согласно последней Настиной статистике, составляли ровно 50% от общего числа членов. Настя сама собственноручно инфицировала неугодных режиму членов, тем более, что и американская сторона, на которую Настя работала, постоянно настаивала на постепенном инфицировании членов неизлечимыми болезнями.
Через день, а это была суббота, Члены Политбюро ЦК ГПСС сидели вокруг Насти, полностью голые, и в один голос дружно пели мантру. Это был ритуал вызова нечистой силы, с целью навести порчу на американскую программу освоения космоса. Когда нечистая сила в виде полупрозрачного саблезубого тигра с большим пенисом показалась в окне кремлёвского Зала Заседаний, у некоторых членов политбюро зашевелились ...