Наша крутая коноводиха Тома тут же нам сообщила, что Альбина — новенькая в велоклубе, впервые в таком походе, и может сильно простыть. Тем более, что двусторонним воспалением лёгких она уже год назад болела, так что нужно девушку нужно срочно спасать. А девушка внешне оказалась очень хороша! Золотистые волосы, выбивавшиеся из её велошлема, несмотря на то, что были мокрыми, обрамляли чистое красивое личико, а её стройная фигурка лично у меня вызвала восхищение.
Пока мы с Костяном хлопали глазами на предмет, как спасать эту красавицу, Тома взя
ла с нашего походного столика две кружки и спросила у меня спирт. Мы с собой, помимо всего, взяли две пятилитровых канистры чистого питьевого спирта — какой же поход без алкоголя? — и я подал ей одну. Тома налила в одну кружку доверху спирта, в другую — простой воды из пластикового баллона. Смотрим — она подаёт девушке сначала кружку со спиртом и говорит ей:
— Сделай вдох-выдох, быстро!
— Ой, а мне это пить? — испуганно спрашивает она. — Да я здесь рухну!
— Вдох-выдох, — повторяет Тамара. — Теперь вдохни в себя и пей!. Как выпьешь, выдох делай через нос, а вот рот закрой. Потом выпьешь воду. Ничего, рухнешь — не страшно, зато согреешься и не заболеешь, завтра будешь как огурец!
Альбина спирт выпила, глаза вытаращила, попыталась что-то сказать, но Тамара ловко влила ей в отрытый ротик полкружки воды. Девушка выпила и воду, закашлялась, выдавила из себя: «Какая гадость!» и присела на корточки. Тамара тут же командует мне:
— Андрей, у тебя шерстяные носки есть? — Я кивнул. — Разденешь эту барышню до «в чём мама родила» и разотрёшь её спиртом, тщательно, до полного покраснения всего тела! И это не обсуждается, это приказ! А ты, Костя, бери — ка своё одеяло, и что там ещё у тебя?... И марш за мной в нашу с Маринкой палатку. Нечего на голых девушек пялиться, это тебе не стриптиз-шоу, а вынужденное мероприятие.
И они ушли. А мне предстояла непростая процедура...
Девушка продолжала сидеть на корточках и тупо смотреть перед собой в пол палатки. От большой дозы спирта она, похожа уже начала сильно пьянеть и погружаться в хмельное безвременье, короче — отрубаться. Я тогда быстро освободил её от одежды, уложил на живот, на матрац Костика и начал энергично растирать её спиртом. Возился примерно, с час, устал жутко. А она была уже в полной отключке. Голую красавицу я уложил на бочок, накрыл одеялкой, и сам прилёг на своё матрац. Обычно я сплю без одежды, и тогда тоже тогда всё с себя снял, накрылся своим одеялом, отвернулся от Альбины и быстро уснул.
Под утро меня разбудил треск зиппера входной полости палатки. Приподнял голову и вижу: с улицы в палатку влезает Альбина, вся дрожит, похоже, уже порядком протрезвевшая. Увидела, что я проснулся и попросилась ко мне под одеяло:
— Славик, пусти погреться! Я по маленькому выскочила, но там такая холодрыга!. — Я откинул одеяло и голенькая красавица, тряхнув золотыми волосами, легла рядом со мной. Потом притянула меня за шею к себе и... мы забылись сумасшедшими слияниями на долгое время.
... Когда, утомившись, мы просто лежали рядом и блаженствовали, Альбина вдруг предложила:
— Пошли к озеру, ополоснёмся! Я от твоих излияний вся — как в клею.
— Что, вот так, голышом: — испугался я. — А если наши увидят?
— А что они увидят? — подняла бровки моя голая «красота». — Двух счастливых нагих влюблённых? Натуризм, в конце концов у нас не запрещён.
— Влюблённых, говоришь? — усмехнулся я, вылезая из палатки и подавая руку подруге. — Ну, тогда пошли, окунёмся! Любовь всегда права...
Вода оказалась почему-то более тёплой, чем я думал. Мы с Альбиной прекрасно ополоснули друг друга, поплавали, поцеловались, но на большее не решились, хотя нас никто не видел — наши крепко спали... Выкупавшись, Альбина спросила меня:
— А ты как себя чувствуешь? Что скажешь?
— Думаю предложить тебе пойти за меня замуж. Не против?
— Не-е-ет! — рассмеялась девушка. — Мне именно такой муж во сне и снился. Ладно, тогда пошли жениться дальше!