Я поехал обратно в квартиру моей мамы. Войдя, я почувствовал запах прекрасной еды.
— Мама, я же сказал тебе, что собираюсь отвезти тебя на ужин. Зачем ты готовила? — спросил я.
— У нас на ужин будут гости, — сказала она.
Я прошел в гостиную, а когда собрался сесть, из кухни вышла Шавонн. Я сразу насторожился.
— Сэм, — тихо сказала она. На ее лице была смесь разных эмоций. Само оно было одновременно прекрасным, как никогда, но на нем было несколько морщин, показывающих, что за время моего отсутствия она повзрослела. Когда я ушел, ей было чуть больше двадцати, она едва ли была женщиной, но теперь ей было чуть больше тридцати, и она была на пике своей физической красоты. Теперь ее грудь была больше, чем была тогда, и свисала ниже на ее теле. Ее талия, хоть вовсе и не толстая, была определенно немного шире, а задница была круглее и ниже.
Она по-прежнему была очень красивой. Затем она сделала ко мне неуверенный шаг. Поэтому, естественно, я сделал шаг назад.
— Почему ты здесь? — огрызнулся я. Она выглядела так, будто я ее ударил. Я пытался оставаться бесстрастным и держать ее на расстоянии, но, честно говоря, увидев ее вновь, обнаружил, что я что-то потерял или отобрал у себя.
— Твоя мать думает, что нам следует поговорить, — тихо сказала она. — И я тоже хочу, чтобы мы поговорили.
— Нам не о чем говорить, — сердито сказал я.
— Сэм, ты имеешь полное право ненавидеть меня и злиться, — сказала она. — Я сделала очень глупый поступок по причине, которую считала уважительной. Но, как ты уже знаешь и всегда знал, я очень стараюсь, но все еще не слишком умна. Я знаю, что я — тупица, — она начала плакать.
— Шавонн, ты — не тупица, — сказал я. — Никогда не говори так.
— О, я еще хуже, — сказала она. — Твоя бывшая однажды назвала меня полной идиоткой, помнишь? После твоего ухода она стала еще язвительнее. Теперь она называет меня настоящей кретинкой из-за этого, — она указала на свою грудь.
— Я знаю, кто я, Сэм, — сказала она. — Я — кукла для ебли. Парни всегда, бросив на меня один лишь взгляд, просто хотели меня трахнуть. Потом им со мной надоедало, и они уходили. Самое лучшее у меня было с парнем, который был на самом деле умным и относился ко мне как к долбаной принцессе, а я поступила непростительно глупо и все испортила.
— Я уверен, что у тебя были на то причины, — сказал я. — Ты и так столь долго выдерживала пытку мной.
— О чем ты, черт возьми, говоришь, Сэм? — спросила она. — Я любила быть с тобой. Я любила каждую гребаную секунду каждого проклятого дня, который у нас был. Никогда не говори ничего подобного — во всем, что у нас было, не было ничего плохого.
— О да, в это я действительно могу поверить, — сказал я.
— Да, можешь, — огрызнулась она. — Если не можешь, то, может быть, ты не такой уж чертовски умный, как все думают. Почему тебе так чертовски трудно понять, что я люблю тебя, Сэм?
— Что ж, посмотрим, — сказал я. — Было так, что я вошел и обнаружил, что ты трахаешься с тем же самым парнем, что трахал до этого мою бывшую жену. Также был тот факт, что ты смеялась надо мной, когда он меня унижал.
Тут она очень сильно заплакала.
— Черт возьми, ты — настоящий дурак, — сломалась она. — Не могу поверить, что потратила всю свою жизнь на такого глупца.
— Ну, тебе не пришлось этого делать, — сказал я. — Мы оба продвинулись по жизни, так что, если я настолько глуп, ты можешь просто идти домой к тому, с кем трахаешься.
— Ты продвинулся дальше, Сэм, — сказала она. — А я — все та же. Я все еще живу в твоем доме. Я даже не могу назвать его нашим домом, потому что ты так и не женился на мне. Я знаю, что ты хотел этого. Я плакала целую неделю подряд пару лет назад, когда убираясь, нашла кольцо. Ты продвинулся дальше, Сэм. Ты путешествуешь по миру, снимаясь в телешоу и попадая в газеты. Мне же приходится сидеть дома и каждый день вспоминать о тебе. Мне приходится смотреть в эти глаза и осознавать всю глупость того, что я сделала, чтобы прогнать единственного мужчину, которого я когда-либо любила.
Мне стало интересно, о чем, черт возьми, она говорит. В чьи глаза она смотрела? Черт, если он тебе не нравится, просто избавься от него. К чему винить меня?
— В этом городе полно мужчин, которые готовы отдать свое левое яйцо, чтобы быть с тобой, — сказал я. — Тебе не составит труда заменить меня.
— Сэм, я люблю тебя. Когда я смотрю в эти глаза каждое утро, я не могу делать ничего больше. Так что, уже давно это только я, мой фиолетовый вибратор и то, что ты оставил, — сказала она.
— Воспоминания со временем исчезают, — сказал я. — Выбрось те старые картинки и обменяй свой вибратор на настоящую вещь. Все, что я оставил, можно просто убрать или сжечь.
— Ты что, действительно не знаешь? — спросила она.
Она подошла ко мне и затащила на диван рядом с собой.
— Мама, сколько времени до того, как будет готово жаркое? — крикнула она.
— Около получаса, — в ответ прокричала мама из кухни. — Я хотела, чтобы все было готово к моменту, когда приведу Сэм. Я сейчас ухожу. Как дела?
— Не очень хорошо, — крикнула в ответ Шавонн.
Я сидел на диване, она потянулась ко мне и перекинула одну из своих длинных ног через мою. Мой член подумал, что это — как в старые времена, и тут же встал.
— Некоторые части тебя все еще меня любят, — сказала она.
— Но это — не та часть, которая их контролирует, — сказал я.
— Этого никогда не было, — сказала она. — Сэм, ты мне очень понравился с того самого первого раза, когда я тебя увидела. Я поменяла свой курс физики на твой. Ты просто выглядел таким милым и таким уязвимым. Но как только я узнала тебя, то поняла, что также ты заботлив и добр. Всю свою жизнь я искала такого. Я не умна, но и не настолько глупа.
— Я знаю, чего хотят от меня мужчины. Большинство мужчин, которых я знала, не могли дождаться, чтобы схватиться за меня или другие части моего тела. Я научилась в значительной степени получать все, что хотела, просто слегка наклонившись. Впервые, помню, кто-то сказал мне «нет», и это был ты. Я подумала, что попрошу тебя помочь мне в твоем классе, а ты предложил других наставников.
— Затем я подумала, что, может быть, ты просто не понял сообщения, поэтому на общей встрече преподавателей и студентов я просто прилипла к тебе. Я положила прямо на тебя свои сиськи и просто осталась рядом. Никто из ребят, студентов или сотрудников не мог бы даже сосредоточиться. Ты же просто вежливо предложил мне сесть рядом с собой.
— Тогда я поняла, что ты мне нравишься. Ты видел во мне человека, а не просто кучу частей тела. Я изо всех сил старалась, чтобы ты меня заметил, но по какой-то причине этого не случилось.
— Потом я попала в беду. Меня выселили. Я пробыла с Грегом Хоуксом, этим ублюдком, пару дней. Мы заключили сделку: если он позволит мне остаться с ним на неделю, мне придется дать ему себя трахнуть. Я терпеть его не могла, поэтому съехала через два дня. Я решила, что лучше буду бездомной, чем трахнусь с этим засранцем. Ты пришел мне на помощь. Тогда я полюбила тебя еще больше. Но я знала, что ты — мужчина и чего-то ожидаешь в обмен на то, что позволишь мне остаться с тобой.
— Самое смешное, что с тобой я была готова платить. Ты привез меня в гораздо лучшее место, ты относился ко мне намного лучше. Я была очень счастлива. Я все ожидала, что ты начнешь действовать по отношению ко мне, но этого не произошло. Потом я поняла, что хочу, чтобы это случилось, и начала приставать к тебе. Но и тогда ничего не произошло.
— Наконец, я воспользовалась грозой, чтобы залезть в твою кровать. Ночью я подбежала к тебе. Твой член был твердым, как гребаный камень. Я положила твои руки себе на грудь. Ты проснулся и извинился. Я была уверена, что мне придется тебя изнасиловать.
— На следующую ночь я никак не могла вернуться в свою комнату и заснуть в одиночестве, поэтому пробилась обратно в твою кровать. Я сказала тебе, что мы поговорим об этом утром, потому что была уверена, что этой ночью мы займемся любовью. Ты должен понять, что в течение месяца или около того, что мы к тому времени были вместе, я была на небесах. Для меня это было похоже на то, что мы — молодожены. Мы спали вместе, мы вместе ели, мы занимались вместе всем, кроме секса, а мне хотелось всего этого. К тому времени я уже была влюблена в тебя, но понятия не имела, что чувствовал ты.
— Потом это случилось, и оно снесло мне голову к черту. Секс был отличным, ты не просто трахнул меня, мы пробовали разное, включая позы. Для тебя было важно, чтобы мне это тоже нравилось. Ты не просто сжимал мои сиськи и использовал меня как надувную куклу. Я любила заниматься с тобой любовью.
— То, что сделало все еще лучше, было после всего. Я говорю не только о том, как мы обнимались после секса, хотя это тоже было замечательным. Я говорю о том, что было после того, как мы начали заниматься сексом. Большинство парней, получив желаемое, начинают чувствовать, что им больше не нужно стараться. Миссия выполнена, киска моя. Но, Сэм, ты начал находить, чем мы можем заниматься вместе еще больше. Например, когда мы начали восстанавливать мою машину. Мы начали учиться работать над автомобилем вместе, на равных. Это было то, в чем нам требовалось вместе расти. Это заставило меня полюбить тебя еще больше. На самом деле, слишком сильно, потому что случилось то, о чем мы не знали.
— Ты этого не знал, но Грег все еще заставлял меня переспать с ним. Он все время повторял, что я ему должна. Я сказала ему, что наша сделка заключалась в том, чтобы я оставалась у него неделю, тогда бы мне пришлось трахнуть его, а я пробыла там всего пару дней.
— Он сказал, что мне придется его трахнуть из-за того, что я вообще осталась там. Хотя я и была там всего два дня, но уехала не по его вине.
— В то утро, когда ты нас застукал, я ходила к врачу. По пути домой я встретила Грега. Я уже нервничала по поводу твоей реакции. С одной стороны, я была даже счастливее, чем когда-либо, но также я была слегка напугана. Я действительно не могла ясно думать. Так что, я просто решила пойти дальше и избавиться от Грега раз и навсегда.
— Я подумала, что ты задержишься в классе. Я бы отдала Грегу его маленький кусочек, и он бы ушел из нашей жизни, проблема решена.
— Мне не понравилось ничего из того, что произошло у меня с ним. Не знаю, помнишь ты это или нет, но я не снимала одежды, в то время как он меня трахал. Что касается меня, то я принадлежала тебе. Ему не удалось поиграть с сиськами или даже увидеть их. Все, что ему позволено было сделать, это трахнуть меня и испариться.
— Также ты неправильно понял другое, Сэм. Когда он спросил, как он по сравнению с тобой, я засмеялась. Дорогой, я смеялась над ним, потому что он был моложе и крупнее, и все такое дерьмо, но он никак не мог сравниться с тобой. Я получала больше удовольствия от того, что просто лежала с тобой и смотрела телевизор в нашей постели, чем от траха с ним.
— Потом ты оказался в комнате, а я была в шоке. Тогда этот мудак ударил тебя. Я хотела убить его. Он сделал это только потому, что понял, что я ни за что не брошу тебя ради него. Он почувствовал себя обделенным, поэтому ему пришлось показать свое превосходство над тобой единственным возможным для него способом.
— Он не был умнее тебя, он был не таким хорошим любовником, как ты, поэтому ему пришлось прибегнуть к насилию.
— Я разрывалась между тем, чтобы побежать за ним и выбить из него дерьмо, и тем, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке. Естественно, выиграл ты. Я пошла за льдом, а когда вернулась, тебя уже не было. Я долго ждала тебя, но ты так и не вернулся. На следующий день я впервые встретилась с мамой. Я сказала ей, что уйду, как только найду место для проживания. Она посмотрела на наши совместные фотографии и сказала, что на этих фотографиях ты счастлив. Она никогда раньше не видела тебя счастливым вдали от научной лаборатории.
— Я рассказала ей всю нашу историю, а она сказала, что мне не нужно уезжать. Особенно когда я рассказала ей о том, что ты оставил. Я начала работать в кафе официанткой. Мне не требовалось беспокоиться об аренде, но все еще нужна была еда и другие вещи, поэтому мне нужны были деньги.
— Конечно, были парни, вылезшие отовсюду и пристававшие ко мне. Потом у меня начались проблемы и с Грегом.
— Он хотел еще, да? — спросил я, прерывая ее рассказ.
— Ага, это, и еще он бегал по городу, утверждая, что я забеременела от него. Думаю, в его мыслях это на как раз делало его мужчиной. После того как родился мой ребенок, он начал всем рассказывать, что он — отец. Выглядело так, будто он выиграл приз и победил всех остальных парней, которые хотели меня трахнуть. Он был тем, кто обрюхатил меня, оп-ля!
— Я пыталась сказать ему, что он не может быть отцом, но он мне не поверил. Так что, я сделала тест ДНК. Тест убедительно показал, что он не был отцом. Он заявил, что я сфальсифицировала тест, чтобы лишить его родительских прав. Идиот даже подал иск о частичной опеке.
Я начал чувствовать себя очень странно, когда вспомнил, что сказала маленькая девочка в городе.
— Шавонн, кто же тогда отец твоего ребенка? — спросил я.
В этот момент вернулась моя мама. И в квартиру вбежала маленькая девочка из города. Она взглянула на нас, подошла прямо к дивану, разлучила нас и села между нами.
— Папа, как называют порог черной дыры? — спросила она.
— Горизонт событий, — ответил я.
— Мама, как называют центр черной дыры? — спросила она.
— Спроси своего отца, — сказала Шавонн.
Маленькая девочка оглянулась на меня.
— Сигулярность, — сказал я.
— Видишь, Грег — идиот и не может быть моим папой, — воскликнула она.
Я посмотрел на Шавонн, когда маленькая девочка пошла на кухню в ответ на зов моей мамы.
— Это то, что я узнала в кабинете врача в то утро, — сказала Шавонн. — Когда я приняла это глупое решение избавиться от Грега, я была уже на шестой неделе беременности твоим ребенком. Одна из причин, по которой я поступила так глупо, заключалась в том, что из-за беременности я была полна гормонов и эмоций. И давай посмотрим правде в глаза, я просто не настолько умна. Все, что я хотела, это зажить семейной жизнью и родить детей от мужчины, которого я люблю, и жить своей жизнью. Я просто хотела, чтобы Грег был вне этого. И самым простым способом сделать это, казалось, было дать ему то, чего он хотел.
— Ее зовут Саманта. Если хочешь, я могу показать тебе результаты теста ДНК или сделать еще один.
— В этом нет необходимости, — сказал я. — Я почувствовал это с первого раза, когда увидел ее в кафе. Как только она станет достаточно взрослой, очки придется снять. Она слишком хороша, чтобы идти по жизни, обремененной такими вещами.
— Она получила мою внешность и твои мозги, — ухмыльнулась Шавонн. — Я знаю, что испортила свою жизнь с тобой, Сэм, но, пожалуйста, не распространяй мою глупость на твою дочь. Ты ей нужен. — Я видел, как она снова начала плакать. Мне было о чем подумать.
— Почему бы вам двоим не пообедать вместе? — сказала она. — Я уйду, чтобы тебе не пришлось портить свой ужин из-за меня. Я просто хотела рассказать тебе, что произошло на самом деле, и то, как мне жаль, что я испортила все у нас. — Она снова заплакала и встала.
— Шавонн, останься, — сказал я. Я протянул руку и вытер слезы с ее лица. — Думаю, мне есть о чем подумать, и пусть я ничего тебе не обещаю, но, по крайней мере, мы можем быть друзьями, и, если позволишь, со-родителями. Я упустил многое из жизни моей дочери, поэтому хочу быть в ней до конца.
— Папа, у нас ест сотни фотографий, — сказала Саманта. — Я покажу их тебе после обеда.
***
После обеда Сэм заснула у меня на коленях, в то время как мы просматривали альбом ее детских фотографий. Шавонн просто сидела в кресле напротив нас и смотрела. Время от времени на ее лице сменялись радость и печаль.
— Что не так? — спросил я.
— Я так рада видеть вас двоих вместе, — сказала она.
— Тогда почему такое грустное лицо? — спросил я.
— Потому что, если бы я не была такой глупой, моя жизнь... наша жизнь была бы такой с самого начала. Я испортила лучшее в своей жизни, чтобы избавиться от абсолютного засранца, — сказала она.
Это снова запустило водопад. Как бы я ни хотел быть стоическим и бесстрастным, но должен признать, что в своем уме я простил ее. Если нужно, назовите меня слабаком, но я все равно ее любил.
Я сел рядом с ней и обнял ее, снова вытирая слезы.
— Сэм, тебе не стоит этого делать, — тихо сказала она.
— Что делать? — спросил я.
— Ну, знаешь, трогать меня, — сказала она.
— Теперь я это вижу, — сказал я. Похоже, ее соски взорвались, они внезапно стали видны сквозь толстовку.
— Это было очень давно, — сказала она, почти скуля.
— О, — сказал я. Я уже мог сказать, к чему ведет разговор. Это поставило меня в интересное затруднительное положение. Я был чертовски уверен, что Шавонн собиралась сказать мне, что последние девять лет она привыкла обходиться. Женщины иногда бывают такими. Моя мама, казалось, потеряла интерес к сексу после того, как мой отец умер четырнадцать или пятнадцать лет назад.
Проблема заключалась в том, что до примерно четырех дней назад я регулярно занимался сексом. Всегда находились доступные женщины, и, честно говоря, я изо всех сил пытался изжить Шавонн.
Я не мог понять, быть с ней до конца честным или нет. Шавонн, после того как мы стали жить вместе, переспала с одним засранцем, который оказал на нее большое давление и застал ее, когда она была эмоционально уязвима.
Я же, с другой стороны, хотя и ждал, пока наши отношения в моей голове не закончатся, спал с постоянно меняющимися партнершами или с женщинами, некоторые из которых были на одну ночь. Я также был уверен, что часть из них, возможно, даже были замужем.
После того, через что мне пришлось пройти, я потерял всякую веру в институт брака. Думаю, я считал, что выполнил свои брачные клятвы и был хорошим парнем, но это не давало мне ни дерьма.
В последнее время я просто трахался ради развлечения.
— Привет, Сэм. Я все еще здесь, — сказала Шавонн. — Помнишь меня?
— Извини, — сказал я.
— Мы говорили, а потом ты просто отключился, — сказала она.
Я снял с нее руку и отошел от нее.
— О, нет! — сказала она. — Черт возьми, нет! Я больше не смогу пройти через это дерьмо. По крайней мере, без зарядки моих батарей.
— О чем ты сейчас говоришь? — спросил я.
Она вернулась ко мне. Ее глаза не покидали меня. Я видел, как поднимается и опускается ее грудь и видел решительное выражение ее лица.
— Сэм, я люблю тебя больше всего на свете, — сказала она. — Я знаю, что поступила очень, очень глупо, но это было почти десять лет назад. С тех пор я жила как долбаная монахиня. Да, у меня был свой фиолетовый вибратор, и мои мечты о том, чтобы ты вернулся и простил меня и... — она огляделась, чтобы убедиться, что Саманты в комнате нет. Мы были в безопасности, потому что моя мама уложила ее где-нибудь спать.
Убедившись, что Саманты нет рядом, она продолжила.
— Где была я? — спросила она. — О да, мне снилось, что ты вернешься и простишь меня, и просто вырвешь из меня все дерьмо. Но теперь, когда ты вернулась по-настоящему и просто сидишь, это сказывается на мне, Сэм.
Я начал резервное копирование.
— Шавонн, я...
— Заткнись, Сэм, — сказала она. — Ты все еще любишь меня, я вижу это в твоих глазах. Я увидела это с того момента, как ты вошел в проклятую дверь. Это даже не похоть. Ты все еще любишь меня. Держу пари, тебе интересно, откуда я это знаю, не так ли?
Я кивнул.
— Сэм, несколько минут назад мы были на том диване, и большинство парней, увидев мои соски так сильно напряженными, поняли бы, чего я хочу. Даже если бы я сказала им, что не хочу этого, они бы истискали меня. Но не ты. Не мой Сэм. Ты беспокоишься о том, как это повлияет на меня и на нас, даже когда твои штаны вот-вот разорвутся от твоего стояка.
Я посмотрел вниз и впервые заметил, что мои штаны непристойно натянуты.
— Единственный вопрос в моей голове — это где, Сэм? — сказала она. — Я и впрямь думаю, что нам следует вернуться домой, потому что, я полагаю, что Саманте не нужно слышать того, что произойдет.
— Но я не говорил, что мы снова вместе или что-то в этом роде, — пробормотал я.
— Мы вместе, Сэм, — выплюнула она. — Мы никогда не были в разлуке. Я поступила глупо, и тебе потребовалось девять лет, чтобы это преодолеть.
— Я ничего не говорил о том, что мы займемся сексом, — сказал я. Теперь она гладила мне руки с голодным взглядом.
— Мы оооочень определенно сделаем это, — сказала она. — Так или иначе, и очень скоро.
— Что, если я скажу «нет»? — заявил я.
— Тогда я просто опрокину тебя и сама возьму то, чего хочу, Сэм, — сказала она.
— Я не позволю тебе, — сказал я.
Она прижала свою грудь к моему животу и потерлась своей промежностью о мою.
— Сэм, я знаю, что ты — не тот парень, что ушел отсюда. Я слышала о том, что ты сделал с Грегом. Я была на кухне в кафе, пока ты был там. Я там работаю. Я знаю, что ты сильнее и быстрее и вся такая чушь. Но это не имеет никакого значения.
— Почему? — прохрипел я, когда ее рука начала тереть мою эрекцию через штаны.
— Потому что ты все еще любишь меня после всего этого времени. Ты уже простил меня, какая бы чушь из твоего рта ни исходила. И ты бы откусил себе руку, прежде чем причинил мне боль, и мы оба это знаем. Так мы идем домой или будем грешить прямо здесь, на полу в гостиной твоей матери?
— Пойдем, — сказал я.
— Пойдем куда? — спросила она. — Мне нужно услышать, как ты это скажешь.
— Пойдем в дом, — выдохнул я.
— Чей дом, Сэм? — спросила она.
— Твой дом, — сказал я.
— Сэм, он мне не принадлежит, — сказала она. — Ты знаешь, что я хочу услышать. — Она начала расстегивать мои штаны, и я чувствовал биение ее сердца через ее спортивную рубашку.
— Наш дом, — сказал я.
Она схватила меня за руку и потащила к двери. Оказавшись на улице, она впервые увидела мою машину и замерла.
— Черт возьми, эта штука великолепна, — сказала она.
— Гм, я думал, ты вся возбуждена, — сказал я.
— Я все еще живая, — огрызнулась она. — Но на некоторые вещи просто нужно выделить время. Что это за модель?
— Это Мустанг, — сказал я.
— Я знаю, не глупи, — сказала она. — Более конкретно.
— Это Босс 302. У него есть нагнетатель Пакстон, который выдает примерно на сто лошадиных сил больше, чем заводской агрегат. Сейчас у меня чуть меньше пятисот лошадиных сил, — сказал я.
— Заткнись, черт возьми! — она сказала. — Я отвезу нас домой.
— Хм, мою машину никто не будет водить, Шавонн, — твердо сказал я.
— Ладно, — сказала она тоненьким голосом. — Я просто рада, что ты вернулся. Вернулся в три места, которые тебе принадлежат.
— Какие три места? — смущенно спросил я.
— Мою жизнь, жизнь нашей дочери и мою кровать, — сказала она.
Похоже, она снова вот-вот заплачет. Я бросил ей ключи.
— Я знала, что ты все еще любишь меня, — улыбнулась она. — Я буду нежна с ней. Она должна ко мне привыкнуть.
Когда Шавонн заводила машину, она оставила дверь со стороны водителя открытой, чтобы могла слышать звук выхлопной системы, не загороженный дверями и окнами. Мое уважение к ней выросло.
Как только она начала вести машину, то опустила окна и не стала включать радио. Концерт с восемью поршнями, сфокусированный через мой выхлоп Черри Бомб, был достаточно музыкой для нас обоих.
Подобные вещи напомнили мне, почему я вообще влюбился в Шавонн.
Мы взлетели по дороге довольно неплохо. На первой паре поворотов зад машины ушел в занос, и Шавонн пришлось бороться с ним, возвращая на место. Я был рад, что до дома не так уж далеко, и что поблизости нет копов.
Едва мы добрались до дома, кА Шавонн начала снимать одежду. Туфли остались еще у машины. Ее толстовка была снята еще до того, как мы взошли на крыльцо. Ее бюстгальтер был снят до того, как я открыл дверь. Там, на крыльце сидел старик, живший по соседству, ловя ранний вечерний ветерок. Он поймал больше, чем только его.
Его сигара упала ему на колени, когда он уставился на большую голую грудь Шавонн и увидел, как она начала стягивать штаны.
Я затащил ее в дом, едва показалась мясистая часть ее задницы.
Прежде чем закрыл дверь, я услышал, как он закричал, когда зажженная сигара на его коленях перегрела его чувствительные области, которые он оставил незащищенными.
Попав в дом, Шавонн схватилась за свои трусики, пытаясь раздеться как можно быстрее. Она стряхнула конфликтный предмет одежды с последней ноги, и я мог понять, насколько мокрыми были ее трусики, по звуку, который они издавали, когда ударились об пол.
Затем она повернулась ко мне. Она схватила мою рубашку и разорвала ее спереди. Я подумал, что в ближайшие несколько месяцев мы будем находить пуговицы по всей гостиной. Она осторожно стянула с меня рубашку и начала целовать мою грудь.
— Боже мой, Сэм, — сказала она, — мне нравится твоя грудь. Откуда у тебя такие мышцы?
Затем она расстегнула мои штаны и стянула их. Она сдернула их так быстро, что я упал.
Она набросилась на меня, стянув также и мои боксеры.
Затем она села и засмеялась.
— На твоем нижнем белье есть маленькие пивные бутылочки, — смеялась она.
— Дос Эквис, — ухмыльнулся я. — Я не всегда...
— Ничего не говори, — засмеялась она. Это было последнее, что она сказала, перед тем как проглотить мой член. Я думаю, что Шавонн был похожа на голодающего, сидящего перед застольем.
Она слишком быстро добилась слишком многого. В конце концов, она давилась им, и головка моего члена болезненно спускалась по ее горлу. Она задыхалась, бормотала и не могла отдышаться.
И тогда я начал смеяться над ней, а она заплакала.
— Сэм, черт возьми, я ничего не могу с собой поделать. Ты знаешь, как долго я об этом мечтала? — воскликнула она.
— Шавонн, не нужно торопиться. Мы — не пара волков в охоте. Нам не требуется нападать друг на друга. — Я протянул руку и медленно повел ее вверх по лестнице.
— Здесь будет намного лучше, — сказал я. — Меня не интересует просто быстрый секс с какой-нибудь сучкой. Я хочу заняться любовью с женщиной, которую очень давно люблю.
— О, Сэм, ты можешь взять меня так, как хочешь, — сказала она.
Что мы и сделали. Мы начали очень медленно, снова узнавая тела друг друга. Ее грудь была еще больше и чуть обвисла, но мне это нравилось. Ее попа была шире, она пережила рождение ребенка. Ее животик был не таким узким, как раньше, но я любил ее тело еще больше. Общая фигура была несколько сексуальнее.
На мой взгляд, женское тело всегда было чем-то большим, чем просто суммой частей. Наша связь была такой же, сначала осторожной и нежной. Увеличивая темп и интенсивность, пока она не начала стонать и вскрикивать. Когда она приблизилась к своему оргазму, то начала кричать, и мне пришлось остановиться.
— Шавонн. Черт возьми, окна открыты, а снаружи — соседи, — сказал я, смеясь.
— Мне все равно, — огрызнулась она. — Верни эту штуку в меня, или я начну кричать всем вокруг, что мы внутри и вовсю трахаемся.
Мы засмеялись, а затем вернулись к делу, на этот она была сверху. Она наклонилась к моим губам и попыталась поймать губами мой язык. Затем начала сосать его, в то время как сама все быстрее и сильнее толкалась на мне бедрами. Она, очевидно, пыталась как можно глубже надеться на меня...
— О, Сэм, — закричала она, падая на меня. Я перевернул ее на живот и начал покусывать спину. Мой все еще твердый член издавал тихие хлопки, врезаясь в ее плоть. Я сунул свои руки ей под живот и поднял ее. Затем я вошел в ее мокрое влагалище, и мы начали снова...
Через несколько мгновений я был очень близок...
— Сэм, тебе лучше быть осторожней, — сказала она.
— Осторожнее с чем? — спросил я.
— Я так давно не занималась сексом, что мне не требовалось принимать таблетки или что-то в этом роде, — сказала она. — А ты уже доказал, что можешь довольно легко оплодотворить меня.
Я заметил, что говоря, она не переставала прижиматься ко мне попой.
— Если ты беспокоишься об этом, почему не останавливаешься? — спросил я.
— Я не беспокоюсь об этом, — сказала она. — Я уже сказала тебе, что ты можешь брать от меня все, что хочешь. Но я предупреждаю тебя, на этот раз ты не сможешь от меня уйти. Я прекратила делать глупости.
Не успев ответить, я потерял всякий контроль и затопил ее внутренности самой большой ношей, которую я когда-либо имел...
— О Боже, Сэм, там так горячо, — простонала она. — Думаю, я снова кончу. Я чувствую все это глубоко внутри себя...
***
Пытаясь лечь рядом с ней, я посмотрел в окно и краем глаза заметил, что на заднем дворе что-то движется. Я спрыгнул с кровати как раз вовремя, чтобы увидеть толстую дряблую белую задницу с линиями загара над ней и целлюлитными отложениями, придававшими ей неприятный вид творога, исчезающую за стеной гаража.
— Что случилось, Сэм? — спросил Шавонн. Она лежала на кровати, глядя в потолок. Я лег рядом с ней и обнял.
В темноте я увидел, как на ее лице блестели слезы. Я их поцеловал.
— Что теперь? — спросил я.
— Мы не должны были этого делать, — сказала она.
— О, Боже, — смущенно сказал я. — Почему же нет? Я думал, что это здорово. Я думал, что ты тоже этого хочешь.
— Это так, — воскликнула она. — Но я не думаю, что снова смогу жить без этого. Я люблю тебя, Сэм. И всегда любила. Я сделаю все, что ты хочешь. Просто дай мне еще один шанс. Ты никогда не пожалеешь об этом. Клянусь.
— Шавонн, о чем ты, черт возьми, говоришь? — спросил я. — Я думал, что мы уже все это поняли.
— Ты это серьезно? — спросила она. — Парни всегда говорят одно, прежде чем трахнуть тебя, но большую часть времени потом этого не помнят.
Потом она обняла меня еще крепче.
— Я люблю тебя, Сэм.
— Я тоже тебя люблю, Шавонн, — сказал я на полном серьезе.
— Ты думаешь, я уже беременна? — спросила она.
— Понятия не имею, — сказал я. — Но и в первый раз я понятия не имел.
— Тогда нам, наверное, лучше сделать это еще раз, — сказала она...
***
На следующее утро мы снова появились в квартире моей мамы. Мы с трудом смогли встать, и нам приходилось держаться друг за друга для равновесия.
— Вы двое выглядите очень усталыми, — ухмыльнулась моя мама.
— Как вы, ребята, смогли устать так с утра? — спросила Саманта.
— Мы не спали всю ночь... разговаривали, — сказал Шавонн.
— Должно быть, было много разговоров, — сказала Саманта. — Мамочка, ты всегда говоришь, что я слишком много говорю. Но я никогда не говорила так много, чтобы не могла ходить.
— Я уговорила твоего папу вернуться домой и жить с нами, — ухмыльнулась Шавонн.
— Вот здорово! — закричала Саманта. — Теперь мне будет с кем поговорить о космосе и прочем.
— Зачем кому-то быть в нашем джакузи? — спросил я.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Шавонн. — О, иногда в нее прокрадываются соседи, когда нас нет. Я повесила табличку с надписью, что она сломана и опасна. Кажется, это их удерживает.
— Это не та злая женщина, что не любит маму и говорит, что наш дом — ее? — спросила Саманта.
— Я думаю, что узнал этоу дряблую толстую... — начал я.
— Сэм! — сказала Шавонн, кивнув в сторону Саманты. — Девять лет, любит своего папу, очень впечатлительна, повторяет все, что слышит.
— Хорошо, — сказал я. — Все понял.
У нас был хороший семейный завтрак, и мы сели, планируя свой день, прежде чем Шавонн вспомнила, что у нее ранняя смена в кафе. Я спросил ее, почему она работает на кухне?
— Я начинала как официантка, — сказала она, — но всегда находились парни, что приставали ко мне. За эту работу платят не так много, но зато я могу расслабиться и поработать.
Она подошла ко мне и поцеловала.
— Теперь, когда причина того, что я не хочу, чтобы кто-нибудь ко мне приставал, вернулась, я должна быть еще более осторожной, — сказала она.
— Теперь, когда причина того, что ты не даешь никому приставать к тебе, вернулась, тебе больше не требуется там работать, если только ты сама этого не хочешь, — сказал я.
— Что ж, я должна их уведомить, — сказала она. — Давай, Тыковка, возьми книгу или две.
— Я иду на работу с папой, — сказала она. Шавонн посмотрел на меня. Я пожал плечами.
— Хорошо, почему бы вам двоим не зайти потом в кафе пообедать? — сказала она.
— А бабушка тоже может прийти? — спросила Саманта.
— Бабушка собирается лечь на спину, поднять ноги и весь день смотреть мыльные оперы, — сказала моя мама. — Но спасибо, что спросила. Может, я поужинаю с тобой.
Шавонн отвезла нас в кафе на моей машине. Ее бедра слегка раскачивались, а губы улыбались, когда на прощание она наклонилась и поцеловала меня. bеstwеаpоn Она зашагала в ресторан, и все парни глядели на нее.
***
Охранники в кампусе помахали мне, как только я подъехал.
— Профессор, в вашем офисе вас ждут три фотографа, — сказали они мне, когда я проезжал мимо.
Когда мы с Самантой вошли в мой офис, с фотографами разговаривала Алиса.
— Я думаю, что для вас будет отличной идеей сфотографировать нас вместе с Сэмом, — сказала она им. — Вы знаете, как его очеловечить. Вы можете показать, что знаменитый ученый — такой же как и все. У него есть семья и те, о ком он заботится. Это покажет его не только как мозг.
— Это отличная идея, — сказал я, когда они заметили, что я вошел. — Я хочу сделать только одно изменение.
— Что за изменение, милый? — сказала Алиса.
— Алиса, для тебя я — доктор Стэнфорд. В следующий раз, когда назовешь меня «дорогой» или по имени, ты уволена. Вчера я дал тебе задание. У тебя есть что-нибудь для меня?
Она покачала головой.
— Как только мы сделаем фото, я начну работать над этим, — улыбнулась она.
— Алиса, изменение, которое я хотел сделать, — это сфотографироваться с моей дочерью, я не буду фотографировать с тобой, — сказал я ей.
— Дочерью? Какой дочерью? — удивленно спросила она. — Когда у нас родился ребенок?
Она посмотрела на Саманту.
— Разве это не ребенок той сисястой девочки? Я думала, что ее отцом был Грег.
— Нет, согласно результатам ДНК, — отрезал я. — Давай, Алиса, ты не идиотка. Посмотри на нее. Послушай ее разговор. Ты же знаешь, что она не может быть дочерью Грега.
— Нам необходимо поговорить с Сэмом... доктором Стэнфордом, — сказала она. — Я не знала, что у нас есть вариант с детьми. Нам нужно серьезно поговорить, прежде чем ты снова сделаешь что-нибудь глупое. Как насчет обеда сегодня вечером, просто чтобы прояснить все между нами, чтобы мы знали позицию друг друга?
— Не сегодня вечером, — сказал я. — Я веду маму, дочь и Шавонн на ужин. Мы кое-что запланируем на следующей неделе. Таким образом, одновременно ты сможешь сказать мне, чем здесь занимаешься. И мы сможем решить, стоит ли тебе уходить в отставку или выйти на пенсию.
Я подошел и сел рядом с Самантой, когда фотографы начали вовсю щелкать. Алиса встала и резко ушла. Она была явно зла.
Мы с Самантой сфотографировались по всему кампусу. Мы сделали снимки перед ссистемой лазеров и университетским ускорителем частиц. Это были отличные фотографии, и мы думали, что их продадут во много журналов. Мы попрощались с фотографами и приготовились к встрече с Шавонн на обеде.
Когда мы подошли к машине, я понял, что оставил ключи в своем офисе. Я попросил охранников присмотреть за Сэмми, так мы решили коротко называть Саманту, а я побежал за ними. У нас было не много времени, потому что по дороге я хотел заехать домой.
Подойдя к своему офису, я услышал скрипучий голос Алисы, громко разговаривающий с кем-то по телефону.
— У нас общая проблема, так что, хотя я думаю, что ты — идиот, над этим нам придется работать вместе... Что ж, если мы что-то не сделаем в ближайшее время, ты никогда не получишь ее. Разве ты не собираешься женился любым способом?... Забудь это, меня не волнует твоя ситуация. Ты гонялся за этой пиздой почти десять лет, а если они снова съедутся, ты никогда ее не поймаешь... Да, это так. Все хуже, чем ты думаешь. Он повсюду таскает с собой ее отродье... Ты глуп? Он сильно отличается от того, каким был раньше. Он — более мирской, он лучше выглядит, он более уверен в себе, он набил тебе задницу и нокаутировал тебя, даже не вспотев. Твоя рука прямо сейчас все еще в гребаном гипсе... Нам необходимо все спланировать... — Потом она какое-то время молчала, слушая его.
— Сегодня он ведет ее на ужин, — сказала она. — Встретимся в моем джакузи. Нет, их не будет дома, болван, я же говорила, что он ее уводит. Как бы то ни было, это зависит от обстоятельств. Если все пойдет хорошо, и мы разработаем план, тебе может повезти... Я слегка возбуждена, но не обещаю тебе ни дерьма.
Потом она повесила трубку, а я бросился выполнять свое дело. Помните, когда я сказал, что я не из тех парней, которым нужна месть? Выслушав звонок Алисы, я передумал.
Вернувшись в лачугу охранника, я попросил его позвонить на мой мобильный, когда Алиса выйдет из здания.
— Проверяете ее, да, проф? — спросил он. — Она — настоящая ведьма. Многие люди здесь были бы рады, если бы она ушла.
— Алиса — моя бывшая жена, — сказал я. — Я просто хочу убедиться, что она не слишком много работает. У нее есть склонность к этому, и для нее это нехорошо.
— Ну, с тех пор, как вы ушли, многое изменилось, — усмехнулся он.
***
Мы с Сэмми помчались домой. Я забежал в дом, схватил кое-что, и мы поехали в кафе.
Когда мы вошли туда, на нас смотрело множество людей. Некоторые из них потому, что помнили, что произошло между мной и Грегом, другие, либо узнали меня, либо вспомнили меня из прошлого. Мы с Сэмми сели за стол. Из задней части вышла Шавонн и подплыла к нашему столику.
— У меня перерыв, Эд, — крикнула она парню за стойкой.
— Привет, мамочка, — сказала Сэмми. — Нам было так весело. Мы сделали снимки для журнала. Я стану знаменитой. Все эти тупые дети в школе будут так завидовать, когда я вернусь после летних каникул. Я видела настоящий лазер и... э... Что это было, папа?
— Ускоритель частиц, — сказал я.
— Да, один из таких, — продолжила она. — И злая женщина назвала папу «дорогой», поэтому он тоже сказал ей грубые слова, и теперь меня зовут Сэмми, так что, ты должна называть меня так.
— Ну, Сэмми, — сказала Шавонн, улыбаясь, — похоже, у тебя уже был целый день. А я волновалась, что твой папа не сможет с тобой справиться.
— Это глупо, мамочка, — засмеялась Сэмми. — Бабушка сказала тебе, что мы — две горошины в стручке.
— Я тоже волновался за тебя, — сказал я. Шавонн забавно посмотрел на меня.
— Почему ты беспокоился обо мне, дорогой? — спросила она.
— Ну, когда ты пришла сюда сегодня утром, я как бы увидел, как все эти парни смотрят на тебя, — сказал я.
— Парни смотрят на меня так с двенадцати лет, — засмеялась она. — Тебе не о чем беспокоиться, я наконец-то вернула того мужчину, которого хочу. Они всегда будут смотреть, но никто никогда не потрогает, кроме тебя.
— Я подумал, может тебе стоит надеть еще что-нибудь... — начал я.
— Милый, на мне уже мешковатые штаны и свободная рубашка. Что ты хочешь, чтобы я носила доспехи? — спросила она. — Я сделаю все что ты хочешь, но дело не в одежде, а в теле под ней, и я хочу, чтобы ты знал, что это тело полностью твое.
— Ну, я подумал, что если ты наденешь вот это, оно может как-то повлиять, — сказал я, протягивая ей коробочку.
Она вскочила в воздух и с криком побежала по ресторану. Мы с Сэмми просто посмотрели друг на друга и покачали головами. Официантки и повар подошли посмотреть, что с ней не так. Когда она сказала им, официантки тоже начали кричать.
— Поздравляю, профессор, — сказал повар.
— С чем? — спросил я. — Она еще не дала мне ответа.
Через несколько минут в кафе на обед зашел Грег. Парень, его знакомый, должно быть, рассказал ему, из-за чего произошла вся эта суматоха, потому что он посмотрел на меня через ресторан, как будто хотел убить. Я улыбнулся и помахал ему рукой. Затем я указал на свою руку, имитируя его поврежденную, и пожал плечами.
— Шавонн, твой перерыв закончился, — сказал Эд. — У нас есть заказы, которые нужно выполнять.
Она подбежала ко мне.
— Извини за обед, милый, — сказала она. — О, и ответ — «да». Чертовски «да». — Она выхватила коробочку из моей руки и надела кольцо.
— Как ты узнала, что оно подойдет? — спросил я.
— Сначала и не подходило, — сказала она. — Два года назад я изменила его размер. У Сэмми тренировка по футболу в час дня, так что тебе лучше уйти. Мы еще «поговорим» сегодня вечером?
Я высадил Сэмми у ее школы на футбол, пообещав ей, что вернусь пораньше и посмотрю. Я подъехал к дому и посмотрел на джакузи. Все было правильно. Шавонн была права, она повесила несколько знаков, предупреждающих людей, что ванна неисправна.
Это было действительно мило, она написала слово «опасность» с ошибкой. Я отключил ванну от сети и снял рубашку, не желая ее намочить. Открутил корпус помпы и пошел в гараж. Там я достал из ящика для инструментов набор плоскогубцев для зачистки проводов и снял с помпы один из проводов. Я воткнул этот провод под край корпуса, чтобы казалось, что корпус протер изоляцию на нем. Затем я убедился, что переключатель находится в выключенном положении, и снова подключил помпу к ванне. Я бы не хотел находиться в этой ванне, когда включится питание.
Затем я сел за компьютер в доме и, используя свою учетную запись электронной почты Yаhоо, написал Алисе письмо, в котором говорил ей, как высоко ценю ее дружбу, и предложил ей должность заместителя декана по физике, сохранив письмо как черновик.
Затем вернулся на футбольное поле, чтобы посмотреть, как играет в футбол моя дочь. Пока я смотрел на Сэмми, зазвонил мой айфон. Это охранник сообщил, что Алиса вышла. Я вошел в свою учетную запись Yаhоосо своего телефона и отправил письмо Алисе. Жаль, что она никогда его не прочтет.
Мы с Сэмми подобрали измученную Шавонн у кафе. Шавонн не хотела идти ужинать, она хотела пойти домой и «поговорить». Это заняло некоторое время, но я, наконец, убедил ее, по крайней мере, сходить на ужин к маме. Потом мы сидели на мамином балконе и расслаблялись.
Около половины десятого в мамину дверь постучала полиция в поисках Шавонн.
— Мисс Робинсон, это вы в настоящее время живете на 1444 Филд-стрит? — спросил он.
— Да, верно, — сказала она. — Но дом принадлежит моему жениху.
— Это мне, — сказал я.
— Кто вы, сэр? — спросил он.
— Профессор Сэмюэл Стэнфорд, — сказал я.
— Физик? — спросил он. Я кивнул
— Ну, профессор, здесь произошел несчастный случай. Я полагаю, одну из жертв вы знаете. Нам необходимо, чтобы вы оба пошли с нами на место происшествия.
Мы сели в мою машину и проследовали за полицией до нашего дома. Когда они провели нас к заднему двору, к джакузи, я заметил, что там собралась небольшая толпа моих соседей.
Несколько человек изучали тела Алисы и Грега. Когда мы подошли к джакузи, Шавонн заплакала и отвернулась.
— Боже мой, Алиса! — сказал я, изображая шок. — Почему она находится в нашем джакузи? — спросил я.
— Профессор, вы давно тут отсутствовали, — сказал один из полицейских. Я предположил, что он детектив. — По словам ваших соседей, ваша бывшая жена пробиралась сюда и использовала вашу ванну несколько раз в неделю, либо одна, либо с... хм, гостями. На этот раз, очевидно, это стоило ей жизни.
Я стал смотреть себе под ноги, как будто еле держался на них.
— Профессор, мы в значительной степени сочли это несчастным случаем, за исключением того факта, что она не очень нравилась большинству ее коллег по работе. Мы проверили ее электронную почту, и, кроме одного от вас, у нее не было писем, которые были бы положительными. Большинство из них были анонимными сообщениями, в которых ей предлагалось умереть. Большинство из них было отправлено ее коллегами. Охранники сказали нам, что для всех она была сукой. Мы знаем, что вы и она хорошо ладили. Извините, но мы прочитали ваше письмо к ней, в котором вы говорите ей, как высоко цените ее дружбу, и предлагаете повышение по службе. Мы не думаем, что вы имеете что-либо против нее, в отличие от ее коллег.
— Они просто ее не понимали, — сказал я. — Всей ее жизнью была наука. Может, она была невежлива или у нее не было времени поболтать, но она была блестящей в физике. — Мой голос стал громче, а тон стал более злым, как будто я защищал Алису.
— Профессор, возможно, она и была блестящим физиком, но это было не слишком УМНО, чтобы залезть в горячую ванну, где явно было обозначено, что она опасна и вышла из строя. Я знаю, что вы расстроены, но это был несчастный случай. Мои вам соболезнования, сэр. Вам вообще-то стоит починить эту ванну, прежде чем пострадает кто-нибудь еще.
— Мы ее уничтожим и закажем новую, — сказал я. По моему лицу скатилась слеза. Он кивнул и отвернулся. Парни ненавидят, когда другие парни плачут, поэтому он отошел.
Грега и Алису похоронили раздельно, но по совпадению в один день. Жена Грега не слишком расстроилась из-за его смерти. Она все равно была на грани развода с ним. После пяти лет брака Грег все еще был одержим Шавонн, и это было выше того, что могла выдержать бедная женщина. Конечно, она думала, что он изменял с Шавонн, и на самом деле с облегчением узнала, что это была Алиса.
На похоронах Алисы присутствовали только мы с Шавонн.
***
Шесть месяцев спустя я проводил семинар по теоретической физике для одних из самых одаренных студентов университета. В конце лекции я спросил, нет ли вопросов. Большинство студентов были озадачены множеством обсуждаемых нами тем. Я видел, как в глубине зала поднялась одна рука.
— Какая у вас тема и какой вопрос? — спросил я.
— Речь идет о квантовой запутанности и черных дырах, — сказал тонкий знакомый голос.
— Сэмми, — сказал я. — Подождите, пока мы вернемся домой. Класс, это — моя девятилетняя дочь Саманта.
— Давайте послушаем ее вопрос, — сказал кто-то из задних рядов. И тут же все захотели ее услышать.
— Хорошо, до сих пор большинство ученых изучали КЗ только с точки зрения отдельных частиц, игнорируя более сложные структуры и сущности, — начала она. — У меня вопрос: что произойдет, если будет запутано нечто большее, например две черные дыры, а не просто частицы?
— Черт возьми, профессор, это определенно ваш ребенок, — сказал кто-то.
— А как думаешь ты, что произойдет, Сэмми? — спросил я, как раз в тот момент, когда в аудиторию вошла Шавонн, явив все детали своего пятого месяца беременности.
Сэмми шагнула вперед.
— Чтобы проиллюстрировать проблему, мы используем объекты меньшего масштаба, чтобы воспроизвести черные дыры, — сказала она. — Мой папа пусть будет структурой номер один. Он похож на черную дыру, потому что куда бы мы ни пошли, в его орбиту втягиваются люди, как будто у него есть собственное гравитационное поле. Моя мама, вот она, будет нашей второй черной дырой. Моя мама не гений, но она сексуальная, поэтому к ней всегда пристают парни, хотя она любит только моего папу. Итак, у вас две черные дыры, запутанные, и все, что происходит с одной, влияет на другую, независимо от расстояния между ними. Они вписаны в гравитационные поля друг друга, и как только минуют горизонты событий друг у друга, у них просто не будет возможности сбежать друг от друга.
— Так каков же результат? — спросил один из студентов.
— Это я, глупый, — раздраженно сказала Сэмми. — И теперь это происходит опять.
Все засмеялись и пошли к выходу.
Шавонн проковыляла к передней части аудитории.
— Я, наконец, поняла квантовую запутанность, — сказала она.
— Это была я? — спросила Сэмми. — Я помогла тебе понять это?
— Извини, Сэмми, это было кое-что еще, — сказала Шавонн. — Но ты станешь блестящим физиком.
— Да ладно, — сказала Сэмми.
Час спустя мы с Шавонн уже лежали в постели.
— Просто из любопытства, — сказал я. — Что помогло тебе понять КЗ?
— Я все еще не совсем понимаю, — улыбаясь, сказала она, — но я ее чувствую.
— Ты чувствуешь ее? — спросил я. — Теперь я был в замешательстве. Когда ты ее чувствуешь?
— Каждый раз, когда смотрю тебе в глаза или ты обнимаешь меня, — сказала она. — Каждый раз.