Как всегда жаркий день — кроме всего прочего, девочки удивительно точно умели выгадывать для встреч со мной очень жаркие дни, а в этот год лето затянулось куда дольше обычного, уже давно должна была наступить осень, а пекло на улице только немного упало — начинал клониться к вечеру.
Мне был позволен отдых после того, как я, тщательно вычистила весь их дом (кроме той вечнозапертой комнаты). Никки с Лаурой сидели рядом со мной, наслаждаясь лёгким ветерком из открытого окна.
Анна в почти полностью прозрачном платице танцевала перед нами. В такое же вырядили и меня, но на девочке хотя бы были надеты трусы и лифчик. Мне же этого не позволяли уже давно, и все мои интересные местечки отлично просматривались сквозь едва заметную ткань, заставляя меня чувствовать себя ещё более голой, чем обычно. Только почему так? Я столько времени расхаживала перед своими хозяйками без одежды вовсе, отдавалась им, и не жаловалась. Так почему же сейчас, когда на мне было надето хоть что-то, я снова начала ощущать стыд? Не когда я стала любовницей Лауры? Я не уверена, что это можно так назвать, но всё же. Лаура не требовала от меня, чтобы я трогала её _там_, но вот сама время от времени ласкала меня своими тонкими длинными пальцами.
— Сузи, как идут дела? — Шепнула мне на ухо Никки. — Как поживает Мишель, когда мы не смотрим?
«Мишель» это мой сын Майкл. Так его в последнее время начали звать мои девочки-хозяйки. Я не сразу и заметила, что мальчика потихоньку феминизируют, а мешать им в этом девочки решительно запретили.
За два месяца с тех пор, как Лаура заставила меня отдать его им, Майкл начал меняться. Девочки не обижали его, не пытались насиловать и порабощать, или делать ещё что-то в таком роде. Никаких разговоров на эротические темы, всё нормально и спокойно. Лаура даже ко мне начала относиться куда лучше чем раньше. Теперь девочки куда менее активно пользовались мной, и в наших отношениях стало больше любви чем насилия.
Но вот с моим сыном Лаура оказалась настойчивой и взялась за мальчика решительно.
Обычно в эти последние пару месяцев я отвозила его к ним, и спокойно возвращалась домой, при этом ни Лаура, ни другие, ни разу ничем не выдали Майклу наши отношения. Сперва ничего необычного не происходило, они подружились с ним, играли вместе (впервые на моей памяти начав походить на нормальных детей), угощали конфетами и пирожными. При этом Лаура предупредила меня, что ему можно есть сколько угодно сладостей, но только тех, которые готовят они сами, к магазинным это не относится. (Почему так? У них и конфеты какие-то не такие как у людей? Может, потому от своих они и не толстеют?)
А потом я заметила, как он изменился. Причём это были совсем не те изменения, которых я ждала со страхом. Я боялась что Лаура и девочки попытаются поработить моего сына так же, как и меня, но вместо этого они просто были его подругами, такими же, как и нормальные девочки. Если не считать того, что их игры потихоньку становились всё более девичьими. За недели «дружбы« они втягивали его в свои развлечения, по началу в обмен на ответные услуги с их стороны, но потом ему это начало нравиться.
Потом были накрашенные ногти, колечки и браслеты, и я заметила, что Майкл потихоньку он становится всё более женственным.
И тогда госпожа Лаура приказала мне незаметно поощрять его девичье поведение. Я не смела протестовать против такого обращения с ним. Оказавшись полностью подчинённой, я не могла даже дома делать что-то против воли хозяек.
На второй месяц моя девочка-госпожа приказала мне забрать его из школы, и объявила, что теперь он будет учиться у них. Подобной перемене он был только рад, столько свободного времени появилось. От нормальной школьной программы он не отставал, но всё более отдалялся от своих друзей.
— Сегодня утром он опять просил разрешения сходить к вам. И ещё, госпожа Лаура, мой сын начинает вести себя спокойнее.
Хозяйки переглянулись между собой. Лаура обняла меня за плечи, и прижавшись почти к моему уху, шепнула совсем тихо, странно растягивая слова.
— Это очень хорошо. Значит, в нём всё больше проявляется женственность. Твой сын потихоньку становится как мы. Становится девочкой. Помогай ему в этом.
Растерявшись, я сбилась с мыслей, и только хлопала глазами. Я видела, что Майкла начали звать »Мишель», и внушают женское поведение, но и подумать не могла, что мои хозяйки считают это чем-то большим, чем очередная игра. Затем я наконец ответила.
— Госпожи, вы не можете превратить мальчика в девочку. Это невозможно.
— Это я-то чего-то не могу? — В голосе Лауры промелькнули издевательские нотки. — А четыре двенадцатилетки могут поработить тридцатилетнюю женщину? Нет? Конечно, не могут. Это невозможно. И тем не менее, ты у нас в руках. Пусть ты и успела за десять лет воспитать нашу Мишель как мальчика, но ты же видишь, он не пытается сопротивляться, и я думаю, мы сможем легко сделать его девочкой.
— Но госпожа, я не думаю, что это может продолжаться всегда. Рано или поздно он подрастёт, и уже не сможет сойти за девочку. У него начнёт расти борода, и всё прочее, что обычно происходит с мальчиками, когда они взрослеют.
Они едва ли обратили внимание на мои возражения.
— Запомни, Сузи. — Говорила Лаура, при этом её рука начала сползать с моего плеча ниже, продвигаясь к груди. — Пока мы не следим за твоим сыном, который собирается стать твоей дочерью по имени Мишель, ты должна будешь делать это вместо нас. Я могу на тебя положиться?
Я обнаружила, что киваю раньше. чем успела что-либо подумать.
— Очень хорошо, Сузи. — Продолжила Лаура. — Её рука ползла всё ниже. Она уже достигла груди, затем проникла под моё полупрозрачное платье. — Значит, ты поможешь нам в его превращении. Дома ты будешь следить за ней, и докладывать нам обо всё, что происходит с Мишель, как она реагирует на свою феминизацию, в чём упорствует, и что принимает легче. — Ладонь Лауры достигла моей груди. Через полупрозрачную ткань это было хорошо видно. — Ты не будешь говорить ей об этом напрямую, если только сама не спросит, что ей лучше, быть мальчиком или девочкой. При этом ты будешь поощрять девичье поведение всегда, как только можешь, но не дави на неё. — Она достигла сосочка, и слегка нажала на него. — Понятно? Надеюсь, ты выполнишь мои указания в точности, и с прилежанием. Само собой, тебе следует удалить её с улицы, чтобы она всегда была под присмотром, и не играла с мальчиками. И отправлять его к нам как можно чаще. Надеюсь, ты не будешь против, если на следующий раз она заночует здесь?
Последнюю фразу она добавила откровенно издевательским тоном. В этот момент в дверь позвонили.
— Так, это Мишель и Сара. Одевайся и встречай их. — Быстро скомандовала Лаура.
Я понеслась сбрасывать прозрачное платице, и натягивать нормальную одежду, чтобы вид у меня был приличный. Анна лишь на полсекунды отстала от меня.
Девочки не давали моему сыну ни малейших поводов заподозрить, что что-то не так, не считая того, что его всё больше феминизировали.
* * *
Это был очередной выходной, который мы проводили «в гостях» у Лауры. Сегодня девочки пообещали вечером выкатить на всех огромный шоколадный торт и чай с лимоном. Этот день был прохладнее последних нескольких месяцев (неужели осень всё же наступила?), и поэтому мой сын отправился погулять. Какой-то частью сознания я по-прежнему поражалась собственной покорности, и всё равно на автомате начала расстёгивать блузку, едва только дверь захлопнулась за ушедшим Майклом.
Закрыв за ним дверь, девочки окружили меня, мгновенно превратившись из «обычных» подростков в моих хозяек с гипнотическими взглядами. Довольно ухмыляясь, что я уже без команды угадываю их желания, они сбросили маскировку, ставшую более не нужной. Под их жадные ухмылки я расстегнулась, лифчика я давно не носила по приказам Лауры, но на этот раз они не стали раздевать меня полностью. На мне осталась моя домашняя одежда. Это была обычная юбка, которую я носила у себя, а не одна из тех, в которых я ходила у них дома. Те чаще всего заканчивались _гораздо_ выше колен. Эта доставала почти до щиколоток, так что вид у меня был почти нормальный, не считая того, что без лифчика моя расстёгнутая жёлтая блузка распахивалась от любого неосторожного движения, обнажая грудь.
Но после полугода в их руках я уже не обращала внимание на подобные мелочи.
— Хорошо, что другая блузка у тебя при себе. — Произнесла Лаура, едва только я позволила себе расслабится.
В руках девочки оказались ножницы, которыми она, посмеиваясь, срезала с моей блузки все пуговицы, одну за другой. Теперь застёгивать мне было просто нечего.
Сегодня мне не пришлось работать, девочки просто развлекались. Утешало меня то, что в этой юбке и блузке со срезанными пуговицами, я чувствовала себя не столь.. раздетой, как в прозрачном мини-платье, навроде того, в которое переоделась Анна, снова танцевавшая перед нами, как иногда бывало.
На этот раз Лаура зажгла ароматические свечи. Девочки с наслаждением следили за лёгкими движениями танцующей Анны. Её светлое гибкое тело, которое прозрачная туника больше открывала чем скрывала, извивалось в дёргающемся свете огня в комнате с наглухо занавешенными шторами, под взглядами Сары, Лауры, Никки, и моим. Девочки сидели на диване, а я стояла на коленях рядом с главной хозяйкой. Танец Анны становился всё более страстным, видимо, она не только училась этому, но и желала привлечь наше внимание.
Аромат горящих свечей и полутьма придавали танцу Анны ощущение таинственного ритуала, а в её движениях временами проскальзывало нечто змеиное. От вида танцующей девочки я начала возбуждаться, пусть мне на мгновение и показалось, что это танцует на хвосте змея. Я уже не раз замечала, что меня начинают привлекать не мужчины, и даже не женщины, а девочки-подростки, такие же, как Лаура, как Никки и другие мои хозяйки.
— Анна, ты делаешь успехи. — Похвалила её Никки. — Практикуйся в танцах почаще, и станешь просто неотразимой. Может быть, лет через пять начнёшь давать представления, вместе с Мишель.
Её спокойный голос словно разбил чары, собиравшиеся вокруг меня, и ощущение занавеса, скрывавшего за танцем неведомое волшебство, исчезло. Лаура погладила меня по голове.
— Ну как, Сузи? Твоя доченька тоже будет хорошо танцевать, не так ли? Когда мы достаточно феминизируем его.
— Думаешь, с Мишель у тебя получиться так же хорошо? — Поинтересовалась Сара.
— Получится. — Ответила Лаура. — Она хоть раз пыталась всерьёз протестовать? Да и Сузи у нас смотри какая послушная. Правда послушная?
— Правда. — Кивнула я.
Лаура почесала меня за ухом.
— Сузи, как там твоя доченька поживает? Снова с мальчиками играть не бегала?
— Нет, госпожа. — Ответила я. — Но мне трудно скрывать от неё своё положение. Почему вы ничего не сказали Мишель? Я вся ваша, и она тоже, но нам по-прежнему приходиться прятаться от неё.
Вместо ответа Лаура просто взглянула на меня, затем снова на танцующую Анну.
— Делай что говорят. Мне виднее.
Анна на миг сбилась с танца, оглянувшись на главную, как-будто не уверенная, относится ли сказанное ко мне или же к ней. Я же автоматически кивала. Рука Лауры снова начала ползти по моему телу, откинула одну сторону моей распахнутой блузки, и дотронулась до груди. Лёгкими движениями поглаживая сосочек, она одним этим заставляла меня практически кончить. Я потекла, и по моему учащённому дыханию девочки понимали, что я наслаждаюсь этим.
Неожиданно Анна сбросила свою и без того прозрачную тунику, оставшись танцевать перед нами только в трусиках и топике. Раньше она так не делала, и пусть это нисколько не изменило ситуацию, по крайней мере по части открытости её тела двенадцатилетней девочки.
Лаура радостно хлопнула в ладоши, а Никки поднялась со своего места, и подошла прямо к ней, и внезапно поцеловала в лоб. Анна на мгновение вспыхнула и отстранилась было, но тут Никки обняла её. Девочка успокоилась на руках подружки, а та поцеловала её снова, на сей раз уже настоящим лесбиянским поцелуем. Девочки целовались перед нашими глазами, а Лаура запустила руку мне под юбку. Никки целовала Анну снова и снова, пока госпожа всё ближе подбиралась к моей начинающей подтекать киске, а Сара впивалась в них взглядом, ловя каждое движение.
Дальше девочки танцевали вдвоём. Никки тоже сбросила блузку, она уже вовсю играла с Анной, трогая её небольшие грудки (сквозь тонкую ткань топика). Я вся текла под пальчиками Лауры, но на этот раз она не собиралась доводить меня до оргазма. И всё же я получила порцию удовольствия, которого мне вполне хватило на какое-то время. Это не было так замечательно, как когда она трахала меня до оргазма, но всё же лучше, чем ничего. Никки с Анной крайне эротично танцевали перед нами, прижимаясь друг к дружке, но до полного слияния у них не дошло.
Затем танец кончился. Поцеловавшись напоследок, девочки оделись. Сара раздёрнула шторы, и мы пошли готовить обед. Вернее, готовила Анна, снова в полупрозрачной тунике, а я только немного помогла ей. Пока в дверь не позвонили. Наше место у стола, где мы резали мясо, тут же заняла Сара, всего на пару секунд отстав от окрика Лауры.
— Это Мишель, а ну-ка одевайтесь, Никки, открой!
Я в тот же миг сбросила блузку, и понеслась натягивать нормальную, девочка помчалась за платьем, стремясь успеть принять нормальный вид к возвращению моего всё более женственного сына. Ему не показывали даже Анну в прозрачном. Мы едва успели переодеться, а Лаура - подобрать мою второпях брошенную блузку без пуговиц, когда Мишель ворвалась в дом, и подбежала прямо ко мне с криком.
- Мама, смотри, что я нашёл!
На выходные хозяйки затребовали к себе нас обеих. Для меня это значило, что меня не будут заставлять ничего делать, всё-таки девочки изо всех сил поддерживали иллюзию нормальной жизни, не позволяя Майклу заподозрить, что главная у нас давно уже Лаура.
К ним мы прибыли вечером последнего рабочего дня, собравшись как только я вернулась с работы.
Уже во всю стояла осень, более того, делу пора было идти к зиме, но жара до сих пор не отступала, разве что по вечерам становилось прохладнее, и Мишель радовалась тому, что у Лауры всегда было мороженное (по поводу него девочка тоже предупредила меня, чтобы я ограничивалась их запасами, и не покупала ничего в местных магазинах). Майкл тихо перешёптывался с Сарой об игрушках. Лаура, одетая в ярко-розовое летнее платье, как бы играла с куклами, старательно притворяясь, что это для неё обычное занятие, и внимательно их слушала.
Майкл, не подозревая о моём порабощении, уже успел уяснить, что девочки ему ни в чём не отказывают, и всё чаще обращался с просьбами к ним, а не ко мне. Он просил у денег на очередной конструктор, последний в серии для полного комплекта. И новую куклу «Рапунцель», вроде тех, с которыми он в последнее время начал играть в доме у Лауры. Она стоила очень дорого, но хозяйкам для него было ничего не жалко.
Я же сидела в кресле с одной из лауриных книг, и честно пыталась понять там хоть что-то, в надежде, что может, в них я найду подсказки, кто такие эти… носительницы облика девочек-двенадцатилеток.
— Мишель, я согласна. — Произнесла Лаура. — Будут тебе деньги, будет и полный комплект. — Девочка смотрела прямо ему в глаза. — И «Рапунцель» тоже будет. И раз уж ты сама попросила новую куклу для себя, давай сегодня мы будем подругами.
— Давай. — Кивнул Майкл, не отводя взгляда от глаз Лауры. Госпожа смотрела прямо на него, и я со своего места едва ли не чувствовала как под этим взглядом всё мальчишество вытекает из него. Лаура дотронулась до его щеки, и продолжила.
— Семнадцатого день рождения Анны, и я устраиваю праздник для нас всех. Хочешь поучаствовать?
— Хочу! — Ответил он.
— Отлично. — Кивнула Лаура. — Полагаю, ты не будешь против, если я представлю тебя как мою новую подругу?
— Не буду. — Не стал протестовать Майкл.
Лаура перевела взгляд на меня.
— Тётя Сузи, я хочу сделать Майкла своей подругой. Можно ему пока поиграть в девочку, можно?
— Можно. — Ответила я, ощущая когнитивный диссонанс от того, что вроде бы что-то «разрешала» своей госпоже.
— Отлично, пошли моя принцесса, я приодену тебя, а то в этом ты никак не сможешь походить на девочку.
Лаура взяла моего сына за руку, и они скрылись в её комнате. Никки последовала за ними. А я осталась сидеть в кресле, дожидаясь, что Лаура сделает с ним за закрытыми дверями. Сара взглянула на меня, но я так была на месте, как и осталась, полностью смирившись с постепенной феминизацией моего мальчика, и стараясь не думать, что будет если он в итоге вырастит женщиной, и влюбится в юношу а не в девушку.
* * *
Закрыв за собой дверь, Лаура, весело пританцовывая, вела Майкла за собой. Как она была счастлива! Она не только полностью подчинила себе Сузи, но и успешно превратила её десятилетнего сына в девочку. Ну, по этой части она в мыслях опережала события, мальчик ещё не сказал, что хочет навсегда остаться её _подругой_, да и его мать, если выйдет из гипноза, будет трудновато загипнотизировать снова. Но начиналось всё без затруднений, и «сотрудничество» Сузи должно было помочь ей в деле феминизации Майкла.
Он однако, не полностью оправдывал её ожидания. Всё же он был десятилетним мальчиком, и хотя у него были тонкие девичьи черты, вёл он себя как типичный мальчик.
Лаура с Никки усадили Майкла перед зеркалом, подошли к шкафу, и вернулись со всем необходимым.
— Теперь сиди спокойно, пока я приведу тебя в порядок. — Произнесла Лаура. — Я очень люблю тебя, и знаю, тебе понравиться быть девочкой.
Своими длинными ловкими пальчиками она сперва погладила его по щеке, затем по волосам.
— Я собираюсь звать тебя Мишель. Знаешь, ты — очень красивый ребенок, слишком симпатичный, чтобы оставить тебя мальчиком. Я думаю, твоя мама всегда считала, что тебе следовало родиться девочкой. Подумай, как замечательно ты будешь выглядеть в красивом платье.
Майкл чувствовал себя немного запутавшимся, а Лаура незаметно его раздела.
— Дорогая, ты будешь счастлива стать девочкой. Мы столько всего сможем делать вместе. Подумай об этом. Мы сможем пойти в магазин красивой одежды, и вместе подбирать себе платья. Это будет забавно, милашка.
Лаура обняла его, начинавшего чувствовать себя очень женственным.
— Ты больше не мальчик, Мишель. Я позволю твоим волосам отрасти длинными как мои, и одевать тебя в юбки и платья. И всегда красить твои ногти в розовый или красный девичий оттенок.
Она подняла его руку, и восхитилась своей работой, сделанной несколькими днями ранее. Она сделала ему отличный маникюр прекрасного розового оттенка. Лаура задумчиво улыбнулась, и шепнула.
— Мишель, взгляни какие у тебя теперь симпатичные ногти.
Поскольку он слегка улыбнулся, она сочла, что его мальчишеский дух слабеет, и решила продолжать.
Она считала это правильным, и не скупилась для Мишель. Он, по-видимому загипнотизированный любовью Лауры, закрыл глаза, и чувствовал волну женственности, текущую сквозь него, которая смывала грубые и острые мысли мальчика, уводя в мир, в котором кружева и украшенные лентами юбки были приемлемым одеянием.
Лаура тихо говорила.
— О милая, это будет очень хорошо. Я так люблю тебя и собираюсь быть твоей лучшей подругой. Моя миленькая, я собираюсь одеть тебя, так чтобы все восхищались твоей красотой.
Майкл сидел, протирая глаза, и испытывая странные девичьи чувства. Лаура, видя его слезы, ощутила, что всё больше любит его. Она знала то, что ей, возможно, придется ещё долго бороться против мальчишеского поведения, по крайней мере пока он действительно не станет девочкой. Она достала из своего ящика небольшой светлый топик, который она купила специально для Мишель.
Она хлопала глазами, глядя как Лаура приблизилась к ней, протягивая лифчик. Она натянула его на Мишель очень нежно и аккуратно, чтобы убедиться, что мальчик чувствует себя комфортно в лифчике, и подумала, что он выглядит в нём таким милым.
Майкл коснулся гладкого атласа чашечек, и почувствовал что он действительно становится девочкой. Следом Лаура надела на него синий атласный пояс с подвязками и чулки. Мишель не носила этого раньше, и немного боялась. Лаура просто улыбнулась и успокоила его.
Мишель коснулась своей ноги в шёлковом чулочке, а затем скользила по другой ноге и застёгнутому поясу с подвязками.
Лаура была довольна обликом Мишель. Он прямо на её глазах превращался в девочку. Она подала ей те синие туфельки на каблуках, которые тоже купила специально для него.
Пару раз они вместе прошли через комнату, на каблуках мальчик стоял, для равновесия держась за плечо Лауры, и думал «это то, что девочки чувствуют постоянно».
— Да, вот так правильно. - говорила Лаура. - Делай маленькие шаги. О, у тебя начинает получаться! Ты идёшь совсем как девочка.
После того, как Мишель пару раз прошлась по комнате самостоятельно, Лаура остановила её, и сказала.
— Теперь надень платье. Воспитанная девочка расхаживает в нижнем белье!
Она игриво хихикнула и Мишель тоже рассмеялась.
В первый раз она позволила себе думать «Что подумает мама? Ее маленький спортивный мальчик начинает любить носить атлáс и шёлк. Надеюсь, ей понравиться иметь дочь».
С помощью подруги Лаура сделала Мишель причёску, его волосы не успели отрасти достаточно, чтобы заплести косички, как у Анны, но девочки сумели изобразить кое-что и из того, что было, обойдясь без жёлтого парика, о котором заикнулась было Никки. Мальчика одели в тонкий шёлк, который Лаура выбрала сама. Закончив, она отвела его к зеркалу, давая рассмотреть вычурную женственность его нового облика, и сказала.
— Это твоё собственное платье, а не одно из моих. Я купила его специально для тебя. Тебе нравиться, моя миленькая принцесса?
Мальчик не ответил, и Лаура тут же продолжила, не давая ему опомниться.
— Ну, давай, Мишель, порадуй свою подружку. — Подтолкнула она всё более женственного сына Сузи, не давая ему времени передумать. — Опиши своё платье, милая.
Майкл вперился взглядом в зеркало, рассматривая свой девичий облик, которым не восхищался бы ни один уважающий себя мальчик, и ответил.
— Это, это — синее платье, Лаура.
— Конечно оно синее. — Рассмеялась девочка. — Расскажи подробнее. — Она взяла его за руку. — Почувствуй его, милая.
Мишель провела рукой по шёлку своего платья и потрогала кружевной воротник.
— Да, милая. — Сказала Лаура. — Разве это не замечательно? Мальчики не могут носить такие симпатичные и изящные вещи. Именно поэтому я делаю тебя девочкой. Что ты думаешь о воротнике, моя красавица?
Мишель ощупала воротник, и ответила.
— Он кружевной и очень изящный.
— Хорошо, дорогая. — улыбнулся Лаура. — Разве это не красиво?
— Да. — Ответила Мишель.
— Опиши рукава, Мишель. — Шепнула Никки.
— Ну, они ровные, длинные и круглые, с кружевами и лентами.
— Правильно. — Ответила Лаура. — У твоего платья круглые рукава, такие аккуратные, как любят девочки.
Пока Мишель рассматривала дорогую ручную вышивку своего платье, Лаура внезапно погладила его по голове, и подумала. «Я знаю, он станет замечательной девочкой».
Майкл был поражён, как он стал похож на Никки. Раньше он никогда не думал о себе как о девочке, но взглянув в зеркало он не видел там мальчика. Оттуда на него смотрела десятилетняя девочка, одетая в синее платье и чулки.
— Ты будешь прекрасной девочкой. — Продолжала Лаура, как будто считая, что ношение платья автоматически превращает мальчика в девочку. Ну, это не могло изменить его физически, но девичий облик влиял на детский ум Майкла, он чувствовал себя легким, нежным, уязвимым и очень, очень женственным. Лаура застегнула его платье и принесла синие ленты для волос. Подвязав его волосы прекрасной атласной лентой, Лаура сказала Мишель сесть. Теперь когда он был одет как девочка, она считала, с ним можно говорить куда смелее.
Лаура взяла свою помаду и немного подвела ему губы. Это был симпатичный розовый цвет, в тон лаку для ногтей. Она не пожалела свою лучшую косметику, и восхищалась делом своих рук. Мишель чувствовала себя смущенной, и очень женственной. Лаура сказала ей, чтобы та шла медленнее, брызнула её духами, и ещё немного подправила губы помадой, чтобы мальчик понял, что он теперь её подруга.
— О, ещё одна вещь, Мишель.
Лаура вернулась к своему ящику, и порылась там. И затем Мишель почувствовала, как Лаура привесила ей в уши небольшие серёжки. Он не пытался протестовать, и Лаура подумала, что выиграла сражение за его сексуальную идентичность. Он был в платье, носил сережки и принял то, что он теперь её подружка.
Пока Лаура и Никки занимались Майклом, Сузи ждала вместе с Сарой и Анной.
Наконец, дверь открылась, и на пороге показались три другие.
— А вот и наша принцесса, встречайте! — Обрадовала всех Лаура.
Они с Никки представили остальным сына Сузи в образе девочки. Мать была поражена сколь женственным стал его облик в этом синем кружевном платье.
Девочки рассмеялись, включая саму Мишель. Анна сделала несколько снимков, Мишель при этом выглядела смущённой. Затем Никки предложила всем огромный шоколадный торт. С кремом и взбитыми сливками.
— Только осторожнее, чтобы не перепачкать платья, а то стирать их всегда Сузи. Не надо нагружать её ещё и этим. — Предупредила она всех.
Майкл, который к этому времени основательно проголодался, ответил.
— О, я не перепачкаю, Никки. Я буду осторожен со своим платьем.
В этом месте Сузи поразилась, когда он назвал одежду «своим платьем». Лаура всем своим видом показывала радость. Это могло быть прорывом, на который она надеялась? Она ожидала, что могли бы потребоваться недели, чтобы приучить мальчика носить платья. Но он только что упомянул то, в которое она его одела как «своё платье»!
Огромный торт, испечённый вчера Анной и Сузи, понравился всем. Лаура поделилась им и со своей рабыней, одновременно от радости, и чтобы не нарушать конспирацию, они не давали Мишель ни малейшего повода заподозрить, что поработили его мать, а после еды Лаура предложила отправиться по магазинам за новой одеждой для Мишель.
Он как был в платье, так и пошёл с ними (оставив Сузи мыть тарелки полуголой, под бдительными взглядами Анны с Сарой), но никто не догадывался, что Мишель на самом деле мальчик.
Было уже за полдень, когда Лаура, Мишель, и Никки заглянули в магазин. Находясь в окружении женщин и девочек Мишель в своём платье чувствовала себя как-будто в другом мире. Она видела любовь на лицах матерей, предлагавших красивые платья своим дочерям.
Своим все еще несколько мальчишеским умом Мишель смогла понять те особые отношения между матерями и дочерями, которых никогда не могло бы быть с сыновьями.
Лаура посмотрела на Мишель и с улыбкой тихо спросила.
— Тебе нравится быть девочкой?
Мишель смотрела в пол, и Никки ответила за него.
— Ну, она все ещё привыкает к этому, но ей нравится её платье, не так ли милая?
— Ему следовало родится девочкой. — Шепнула Лаура. — То, что она родилась мальчиком, ошибка природы, которую мы должны исправить.
Никки и Лаура наперебой предлагали Мишель примерить платья, выбрать чего получше. И она быстро присоединилась к этому, сперва робко, затем всё смелее обсуждая с подругами наиболее понравившиеся, и если сперва отвечала односложно, то уже чуть позже втянулась в это дело, и отвечала в подробностях.
Она уже ощущала себя настолько девочкой, что полюбила одно платье, и попросила Лауру купить его. Никки с подругой были просто счастливы, понимая, как стремительно небольшой ум Мишель становиться полностью феминизированным.
— Лаура, можно? — Спрашивала она, дёргая подругу за рукав.
Лаура присвистнула: Мишель приглянулось одно из самых дорогих платьев. Ей для новой «подружки» ничего не было жалко, но у неё, как видно, очень дорогие вкусы.
— Мишель, ты уверена, что тебе подойдёт? — Отвечала Лаура. — Если хочешь, куплю, но тебе точно понравилось? А примерить?
— Вот сейчас и примерим. — Обрадовалась Никки.
Лаура обрадованно заметила, что Мишель преспокойно удалилась с Никки в раздевалку примерить новое платье, и не вспомнив о своём настоящем поле.
Довольная Лаура проводила взглядом своих подружек, параллельно отметив с какой завистью девочки смотрели на Мишель, вот так просто выбравшую самое дорогое платье в отделе, не интересуясь ценой, и, наверное, мечтали о том, чтобы они сами оказались на её месте. Конечно, ни одна из них не знала, что Мишель на самом деле была мальчиком, и Лаура не видела смысла говорить им об этом.
Никки вышла из раздевалки с Мишель, одетой в платье, похожее на подвенечное. Оно было всё в кружевах, и ниспадало почти до его колен. «Она действительно стала восхитительной девочкой» - Думала Лаура улыбаясь и кивая.
— Извините, как вы думаете, её платье не слишком коротко? - Спросила она у продавщицы.
— Нет. Это — сегодняшняя мода. Оно действительно должно кончаться чуть выше колен.
Мишель взглянула на себя в зеркало, и почувствовала себя полностью девочкой.
Красивое платье меняет образ мыслей и у Мишель действительно начинали появляться девичьи мысли. Она думала, «К этому платью мне нужна белая лента для волос вместо синей».
Конечно, это было именно то, чего добивалась Лаура. Она хотела чтобы Мишель не только одевалась как девочка, но чувствовала себя ею. «Я сделала его ещё немного женственней» — думала она — «и скоро он станет такой же девочкой как я».
Лаура с подругами жили у себя дома в полном спокойствии, имея всё, что хотели, и не заботясь об окружающих людях. Детский облик гарантировал, что их не воспримут всерьёз, а в случае чего всё можно будет свалить на Сузи. С деньгами проблем не возникало. По идее Лаура зарабатывала переводами, но пока Сузи не видит, всегда могла сходить через второй балкон в Карнотскую Воронку, и нарубить себе столько аметистов на продажу, сколько надо. Она всё время хотела новых развлечений. И потому мысль о том, чтобы прибрать к рукам мальчика и превратить его в девочку, приводила её в восхищение. Она собиралась не только полностью феминизировать сына Сузи, но и подарить ему свою любовь, чтобы Майклу понравилось быть девочкой, и ей не пришлось заставлять его. Как бы там ни было, Мишель, как она назвала его, была сегодня одета в синее платье с кружевами, затем сама выбрала себе новое, её первое собственное платье. Подол был чуть выше колена. «О, это было так забавно», думала Лаура.
Домой они вернулись вечером. Мишель, в том самом белом платье, которое она купила сегодня по совету Никки, танцевала с подругами, а Анна снимала всё происходящее на свою камеру.
Уже темнело, обычно в это время Лаура отпускала Сузи домой, но сегодня она решила, что им лучше переночевать у неё. День кончался, и они спокойно ужинали, успев устать от всех сегодняшних бесконечных развлечений.
Мишель наконец смогла перевести дыхание, а то за день он не только не мог оглянуться, но и не присел толком, но когда вечером девочки дали ему хоть минутку отдыха, он начал осознавать происходящее. Он носил платья, днём ходил по магазинам вместе с подружками, подбирал себе женскую одежду вместе с Никки, даже давал ей советы. В его ушах висели небольшие серёжки с перламутром.
Обхватив голову руками он нащупал бантики. Как у девочки. День прошёл как во сне, но теперь его настигло пробуждение, и он понял, что начинает не только выглядеть как девочка, но и ощущать себя ею. Тогда, в магазине он и думать забыл о своём настоящем поле. Мишель забормотала себе под нос.
— Я — мальчик, я — мальчик.
Но это не работало. Все продолжали говорить ему, насколько симпатичной она стала, он снова чувствовал текущую через него волну женственности. Никки поднялась и поцеловала его, заставив покраснеть, и чувствовать себя ещё женственнее. Он смотрел в пол и подумал, что действительно носит девичьи платья, и ему это нравится. Он дотронулся до своих волос, и нащупал ленту, которую Лаура вплела в них. Идя, он чувствовал белые колготки, которые он надел под платье.
Для Майкла это был решающий момент. На мгновение он запаниковал, не зная, что делать с накатившей на него женственностью. И всё отчётливее осознавал, что и сам начинает воспринимать себя как Мишель а не Майкла, девочку а не мальчика. И тогда он сдался. Подойдя к матери он охватил ее за талию, и сказал,
— Теперь я — твоя дочь.
Сузи обняла его, понимая, что Лаура и девочки и правда крайне феминизировали её сына, который едва заметно всплакнул у неё на плече. Майкл, ощущавший себя очень женственным в платье и чулочках просто поцеловал Сузи и сказал.
— Я теперь Мишель, мама?
Сузи поцеловала его в ответ, и, поймав на себе взгляд Лауры, ставший каким-то особо пронзительным, ответила.
— Да дорогая, ты Мишель, будь счастливой девочкой со своими подругами.
И она поцеловала её снова. Майкл положил руку на плечо мамы, посмотрела на лак на своих ногтях и подумала, «я больше не мальчик». Сузи ощущала как он расслабился у неё на руках, и поняла, что вместо сына у неё теперь дочка.
Сузи подняла глаза на Лауру и подружек, Мишель отпустила мать, и обернулась к ним, и снова развеселившись, подбежала к ним, и они по-девичьи обнялись с Никки, как две сестры. Взглядом проследив за этим, Лаура широко улыбнулась. Наконец сражение было действительно закончено. Мишель перестала быть мальчиком и могла продолжить жить с нею как юная леди.
Подруги заметили расцветающую женственность Мишель и были очень рады за него. Теперь он вёл себя намного лучше.
Ночью Мишель спала хорошо, в девичьей ночной рубашке, и на кровати Лауры, которая на радостях выделила её ей, а сама перебралась спать на диван. Сузи постелили в общей комнате, и не докучали, хотя Никки и хотела подобраться среди ночи, и оттрахать её, но понимала, что хоть Мишель и должна крепко спать, случается всякое, и не следовало давать их новой подружке ни малейшего шанса заметить происходящее с её матерью.
* * *
В жизни каждого человека есть решающий момент и для юной Мишель это был тот день, когда она впервые делала покупки с Лаурой и Никки. То, что это был поворотный момент в его жизни нельзя отрицать. После возвращения из магазина Мишель помогла Лауре во всём, за что та бралась. Она постоянно была рядом с ней, и старалась получить одобрение подруг, охотно позировала для Анны с камерой, танцевала с ними под поставленную Никки музыку.
С того дня наши отношения изменились навсегда. Майкл/Мишель теперь частенько ходил(а) в платье и у нас дома, всё более предпочитая девичью одежду. Лауре такие перемены нравились, и чем дальше, тем больше. Даже когда Майкл пытался сопротивляться. Тогда Лаура сразу же уступала, чтобы потом снова взяться за старое. Моя госпожа восхищалась происходящим, и с каждым днём в всё настойчивее относилась к нему как к девочке. Иногда Мишель пыталась возражать, но чем больше они феминизировали его, тем легче он принимал это. Похоже, его сексуальная неидентичность постепенно размывалась стараниями Лауры и подружек.
Лаура пару раз говорила мне, что я могу снова устроить Майкла в школу, в другую, и зарегистрировать его там в качестве девочки, но не сложилось. Он был так доволен, что избавлен от этого, что учился у Лауры лучше, чем у учителей, и ещё оставалось время на игры.
Так мы и жили до самой зимы: я в рабстве у девочек, пока Мишель не видит, он — как подруга Лауры. К ней мы так и не перебрались. Лаура передумала, сочтя, что лучше на какое-то время отпускать нас, чем постоянно жить рядом с Мишель, и трахать меня только урывками, опасаясь быть застигнутыми дочерью.
Когда хозяйки вызывали к себе меня одну, то сразу заставляли работать, переодевали в то почти полностью прозрачное платице, и иногда потрахивали.
Если я приходила вместе со своим всё более женственным сыном, девочки решительно менялись, превращаясь в почти обычных подростков, играли в обычные игры, не трогали меня, и я снова чувствовала себя на свободе.
И тем более решительно Лаура бралась за меня на следующий раз, или когда Мишель уходила погулять с Анной. Лаура трахала меня пальцами, заставляя испытывать потрясающие оргазмы, вместе с тем бубнила, что из-за необходимости прятаться от Мишель я совсем от рук отбилась, заставляла меня работать совсем голой, а иногда и связывала и запирала в чулане, чтобы дочь не увидела.
А она сама постепенно почти перестала носить мальчишескую одежду, предпочитая платья и юбки. Не знай я наверняка, я не смогла бы отличить его от настоящей девочки. Может, и мои хозяйки тоже и не девочки вовсе — мелькнула у меня мысль. — «Ну, Лаура-то точно настоящая, сисечки у неё натуральные, сама видела, а вот три другие не могут ли быть на самом деле феминизированными мальчиками? Не зря же ни одна из них никогда не раздевалась перед мной полностью. Я с весны у них в рабстве, и за это время ни раз не видела ни одну из них полностью без одежды». Под трусиками Никки мог скрываться пенисок вместо вагины. Пусть она всегда была очень женственной, но я видела, что они за считанные недели сделали с моим сыном.
На выходные мы жили у Лауры, и после второй ночи она снова начала приставать ко мне, прямо пока я собиралась домой, не смотря на то, что Мишель была рядом с нами, и могла застать нас за этим. Я думала, что они захотят оставить мою дочь при себе, пока я буду на работе, но у девочек оказались другие планы.
— Сузи, куда это ты собралась? — Спросила Лаура, предварительно закрыв дверь и убедившись, что Мишель не услышит.
— Госпожа, простите, мне срочно нужно уходить. — Тихо ответила я, натягивая уличную одежду. — Надеюсь, Мишель не будет против задержаться у вас и на сегодня?
Но Лаура схватила меня своей не по-детски сильной рукой.
— Нет, домой отправится Мишель, а ты останешься здесь. А то наша Сузи потихоньку совсем от рук отбивается, видать мало мы её гоняем.
— Госпожа, я и так опаздываю на работу.
— Один день можно и прогулять. — Ответила Никки. — Завтра что-нибудь придумаешь.
— С одного раза с работы не вылетишь, а если вдруг тебя и уволят, без денег не оставим, тебя смогу содержать я. — Добавила Лаура.
»Откуда у неё всё-таки столько денег?» — Думала я. — «И ведь на всё хватает. Вот так запросто купленное платье Мишель, дом-1, дом-2, машина, настоящие золотые цепочки? Теперь ещё заявление, что может содержать меня с дочерью. Переводами всего этого явно не заработаешь.»
На работу я не пошла как и приказывала Лаура. Вместо этого я отвезла Мишель домой, а сама убирала дом девочек, весь, кроме вечнозапертой комнаты рядом с лауриной. Затем Сара отправила меня в магазин, а по возвращении »посоветовала» мне вымыться, ссылаясь на то, что сегодня очень пыльный день, и лучше смыть с себя всё то, что осело на меня на улице и во время уборки. Я послушно пошла выполнять команду девочки. Я повиновалась не задумываясь.
Среди прочего Лаура разжилась чугунной гидромассажной ванной, среднего размера, но для моих хозяек она должна была быть сравнительно большой.
Я лежала в горячей ванне, наслаждаясь этим. Никки сидела на краю, водя пальцами по воде. Как и тогда, после ливня, перед тем, как Лаура приказала мне привести Майкла к ним. Девочка ничего не говорила, только смотрела.
Из ванной я вышла голой, только завернувшись в полотенце, и прилегла отдышаться и остыть на диван в общей комнате. Свежий воздух — в этом доме он никогда не застаивался, даже при закрытых окнах, хотя вентиляции я не замечала — быстро высушил мои волосы, отросшие за месяцы пребывания у Лауры.
Я успела отдохнуть, радуясь, что Лаура не придумала ничего новенького, чем можно нагрузить меня. Я расслаблено лежала, пока девочки опять не собрались вокруг. Лаура села рядом, а Ниики с Анной пристроились на подлокотниках, и ждали продолжения.
Лаура принялась гладить мою руку, постепенно продвигаясь выше и выше. Пальцы Никки дотронулись до ноги, а Анна погладила вторую руку.
Поняв, что сейчас они снова оттрахают меня, я ощутила нарастающее желание: тело отреагировало само собой, опережая разум. Кровь прилила к моему лицу, а сосочки стремительно затвердели и приподнялись, призывая к себе тонкие пальчики Лауры. А девочка тем временем уже плавно разворачивала полотенце, обнажая моё тело.
Все силы оставили меня, но я испытала внезапный прилив удовольствия когда махровая ткань соскользнула с моих грудей.
— Её сосочки уже возбудились, так? — Шепнула Анна. — Уже? Так быстро?
— Да, очень быстро. Не ждала. Но так ещё лучше. — Ответила ей Лаура. — Интересно, а потекла она тоже заранее?
По очереди дотронувшись до сосочков моих грудей, они полностью развернули полотенце, Лаура с явным удовольствием отметила моё возбуждение, и медленно и плавно начала вводить в мою киску свои длинные тонкие пальцы.
Лёжа на диване и широко разведя ноги, я таяла под пальчиками Лауры, снова танцевавшими у меня внутри. Девочка медленно, нежно, и плавно потрахивала меня, как всегда поражая своим умением дотрагиваться точно до нужного места и в нужный момент, не ошибаясь ни на миллисекунду. Она умела это лучше, чем любая другая из четырёх, и давала просто невероятное наслаждение.
— Сузи ты моя хорошая. — Шептала Лаура мне на ушко, всё глубже проникая в мою влажную киску своими тонкими длинными пальцами. — Будешь себя хорошо вести, позволю тебе кончать и от рук Никки. Тебе понравится, я уверена. Я не слишком часто удовлетворяю тебя, так ведь, милашка?
Я лежала расслабившись и получая удовольствие. Пальчики Лауры порхали у меня внутри, она собиралась дать мне кончить. Может быть, она простила мне то, что я лазила в запертую комнату?
— Вот так, Сузи, вот так. — Шептала девочка. — Тебе нравится то, что я делаю? И не только с тобой, но и твоей Мишель, вернее, нашей? Теперь у тебя вместо сына дочка. Какая замечательная теперь жизнь у твоей Мишель! Он избавлен от слишком агрессивного мира мужчин и мальчиков, и чудесно вписался в любящее сообщество девочек, где царят мягкость, чувствительность и забота. Он начнёт ценить красоту тонкого цветка, сладкой песни малиновки весной, и ощущение развевающихся по ветру длинных волос. Он испытает неизвестные мальчикам удовольствия, такие как радость покрасоваться в розовом вечернем платье, того, как ему нежно завивают волосы, и острые ощущения того, как он впервые удерживает равновесие на высоких каблуках. Он будет носить мини-юбку, настоящий жемчуг и висящие сережки в ушах, красную помаду на губах, лак для ногтей, и тени для век подходящие к его длинным ресницами. Испытает и все прочие радости девичества. Да, твоя Мишель — замечательная девочка и ты будешь счастлива за свою дочь.
В этот момент после особо удачного движения пальчиков Лауры я почувствовала, что вот-вот начну кончать, и со всех сил старалась достичь оргазма, пока Лаура не успела передумать. На мгновение пальцы девочки замерли, и я была готова молить её о том, чтобы она продолжала. О, неужели и на этот раз он оставит меня неудовлетворённой?! »Ну пожалуйста, госпожа, дай мне ещё хоть немного удовольствия… всё для тебя сделаю». — Вот что успело промелькнуть в моём сознании, пока Лаура не двинулась снова. Кажется, она хотела сказать мне что-то ещё, но я не разобрала слов, потому что в этот момент меня охватил внезапный оргазм.
Он нахлынул как волна, обрушившись на меня под умелыми пальчиками Лауры. Никки с Анной схватили мои груди пока я извивалась в оргазме под руками Лауры.
Затем волна схлынула, и я, полностью удовлетворённая, осела на диван, расслабившись и пыталась отдышаться. Никки с Анной по-прежнему слегка поигрывали с сосочками моих грудей, а Лаура потихоньку вышла из меня, напоследок ещё несколько раз дотронувшись до моих половых губок.
В удовлетворении я горячо благодарила моих хозяек за доставленное удовольствие. Влечение схлынуло, но я знала, что рано или поздно оно вернётся, и тогда я снова приползу к ней, и буду умолять повторить это. Девочки полностью подчинили меня, не только угрозами, но и тем удовольствием, которое давали мне.