2.
Посланник пообещал отнести вести о победе во дворец, предрёк большие почести и награды рыцарю. С тем и отбыл. А Калехарда обуял соблазн. Что стоило сейчас же отправиться к заветной пещере? Тропа от дерева Тум-Тум вела прямиком к цели. До наступления ночи можно было успеть. Вот удивились бы придворные, явившиеся с поздравлениями, когда узнали б, что и второе испытание уже пройдено?
Калехард собрал вещи, но, бросив меч в ножны, только осуждающе покачал головой. Куда подевалось его привычное хладнокровие? Выходит, внезапно помолодевшее тело обрело не только прежние силы, но и прежнюю безрассудность. Он не собирался гибнуть в самом начале победоносного пути. А потому зашагал обратно в лес. Следовало наведаться к Фепер.
На закате разыскав ведьму в сосновом бору, Калехард собирался рассказать о случившемся под деревом Тум-Тум. Однако Фепер не стала ничего слушать: сунула рыцарю в руки склянку с широким горлышком и буркнула:
- Помоги-ка мне лучше живицу собирать.
В сумерках уставший воин принялся искать на соснах продольные зарубки, загодя оставленные колдуньей. Из нагретых солнцем трещин текли густые душистые капли. Фепер настаивала, что собирать живицу нужно только руками, и у Калехарда уже все пальцы были перемазаны липким. Одного он не понимал: казалось, зарубки подрагивают от прикосновений и выделяют живицу охотней. Но разве сосны способны чувствовать? Рыцарь отбросил вопросы. В конце концов, чего на свете только не бывает.
Между делом Фепер всё-таки разговорилась:
- Ты снова юн, Калехард. Скажи, как тебя звали в этом возрасте?
- Кайл. Просто Кайл.
- Что ж, впредь так и буду тебя звать. Негоже пожилой женщине раболепствовать перед юношей, пускай даже таким красивым. Хе-хе! Я думала, ты повергнешь змея-разрывателя смирением, а потом кинешься выполнять второе испытание наместников. Какая сила тебя удержала?
Калехард поморщился, вытирая липкие пальцы о край склянки:
- Мне нужен был совет одной мудрой ведьмы с длинным языком и скверным характером. Вдруг она знает что-нибудь о втором испытании, чего не знали другие рыцари? Сэр Гордис, например.
- О! Гордис! - старуха покачала седой головой. - Храбрец, каких поискать. Искусный мечник. И, разумеется, самонадеянный болван. Ничего не желал слушать, сколько бы я ни толковала. Продержаться в бою от заката до рассвета в пещере Древних! Где это видано?!
- Неужели верная смерть?
- Есть, есть спасение, Кайл. Впереди тебя ждёт испытание Миролюбием.
- Опять загадки...
- Прости старухе её маленькую слабость, - Фепер закашлялась-засмеялась. - Для победы потребуется лишь одно: отбросить привычную кровожадность. А рыцарям это всегда даётся с особенно большим трудом! Но помни, Кайл: насилием ничего не добьёшься.
- И как мне быть?
- У входа в пещеру оставь оружие. Когда же войдёшь под каменные своды, завали вход камнем. С наступлением ночи ты будешь там уже не один. Сумеешь продержаться на месте всю ночь - выживешь, пойдёшь в глубь пещеры - сгинешь без следа, - с этими словами Фепер достала из-за пазухи знакомую бутыль чёрного стекла, откупорила. - Кайл, добавь-ка сюда живицы немного. Вот, славно. А теперь идём. Сегодня переночуешь у меня на конюшне, а завтра отправишься в путь. Спешить тебе уже некуда, всё равно молодым вторую по счёту жизнь живёшь. Теперь-то всё успеется.
Знойным полднем Кайл начал восхождение на драконовы горы. Дерево Тум-Тум осталось далеко внизу, даже птичий щебет не долетал до слуха. Солнце слепило глаза, каждый шаг по крутым склонам давался нелегко. В который раз утирая пот со лба, рыцарь мысленно поблагодарил змея за обретённую юность. Будь иначе, ни за что не удалось бы взобраться так высоко. Впрочем, как ни тягостен был путь, мысли воина больше занимало предстоящее испытание. Неужели миролюбием в этой жизни можно было хоть чего-то добиться? Весь опыт Калехарда - и на войне, и в поединках на турнирах, и во время нападений разбойников - говорил об ином.
Змеистая тропинка привела юношу ко входу в пещеру Древних. Рыцарь только вскинул тёмную бровь: громкое название казалось насмешкой. Это больше напоминало тесный лаз, ведущий внутрь горы. Оттуда веяло сырым теплом, будто внутри бил горячий источник. Стоило приглядеться, и становился заметным легчайший пар, исходивший наружу из шероховатой темноты. Будто пещера дышала.
У входа виднелся округлый валун, поросший лишайником. Всё, как рассказывала Фепер. Юноша оглянулся назад: далеко внизу зеленело под солнцем дерево Тум-Тум, волновался океан живого леса. На горизонте виднелся замок двенадцати наместников - крошечный, колеблющийся в мареве. А здесь бодрящий горный ветер приятно освежал лицо.
Что стоило бросить опасное дело? Ведь молодость вернулась. Можно было всю жизнь начать заново и уж на этот раз непременно добиться высот!
Он взглянул на разверстый лаз, откуда исходил влажный пар. Там могла поджидать гибель или злое колдовство. Но Калехард гордо вскинул голову.
Прислонив меч к скале, он вошёл в пещеру безоружным. С большим трудом завалил вход за собою мшистым валуном и скрылся в недрах горы.
Темно. Вначале Кайл слышал только собственное дыхание от недавних усилий. Потом начал различать мерный плеск бегущей воды. Воздух в пещере был влажным и очень душным. Калехард хотел смахнуть муравья, бегущего по виску, и обнаружил, что это капля пота. Помня о наставлениях колдуньи, он не стал отходить далеко от входа, тем более во тьме ничего нельзя было разобрать. Вместо этого рыцарь снял накидку, броню. Вскоре ему пришлось раздеться совсем - пот лил градом.
Глаза постепенно привыкали к темноте. Вот проступили очертания валуна, закрывавшего выход. Под ногами стлался мягкий мох. Поодаль виднелись диковинные каменные наросты: они свисали с потолка, росли из пола. Пещера Древних уводила и дальше, в её глубинах сиял мягкий голубоватый свет, словно отражённый от воды. Кайлу тотчас захотелось пить.
Полулёжа, он устроился на своей накидке, привалился спиной к тёплой скале. У самой земли духоту будто бы разгонял едва ощутимый сквознячок. Воин отхлебнул из походной фляги, вгляделся в душную тьму: можно было скоротать время, рассматривая причудливые сталактиты. Вон собака с большой головой нюхает землю. Там однорукий рыцарь проткнул самого себя копьём. А чуть дальше торчит коровий череп на тоненьких ножках.
Внезапно воин напрягся. То, что он принял за коровий череп, явственно шевельнулось. Будучи замеченным, существо юркнуло за сталактит. Впрочем, уже не слишком таясь, оно сразу выглянуло из своего укрытия. Над соседним камнем поднялась такая же голова, ещё несколько выглянуло из-за угла пещеры. С каждой минутой их становилось всё больше, больше.
Калехард поднялся. "Рога" на мнимых коровьих черепах на самом деле были ушами. А подобные уши на всём белом свете были только у одних существ. Похоже, его окружали самые настоящие гоблины.
Кайл пожалел, что оставил меч снаружи. Неужели старуха Фепер заманила его в ловушку? Гоблины относились к волшебному народцу и, подобно всем остальным собратьям, были совершенно непредсказуемы.
Вот один из них выбрался вперёд. Горбясь, держал когтистые ручонки возле самого рта, будто пытался удержать смех, рвущийся наружу.
- Здравствуй, почтенный рыцарь! Зачем ты явился в нашу обитель?
- Здравствуй. Мне нужен ночлег. Всего на одну ночь.
- Тогда позволь пригласить тебя в опочивальню. Мягкая перина больше подойдёт знатному воину, чем грязный мох, не правда ли?
Кайл решил не спрашивать, откуда в пещере взялась перина. Гоблин просто заманивал его в утробу горы, и обещания могли быть любыми.
- Спасибо, я привык к походным условиям, а мох достаточно мягок.
- Что ж, может быть, ты пожелаешь прикрыть наготу? У нас есть прекрасные шелка, камзолы, сюртуки. А какие прекрасные клинки и доспехи собраны в дальних залах! Пойдём. Я покажу!
Не сводя глаз с гоблина, Кайл в который раз припал к горлышку фляги. Тёплая вода едва освежала и, казалось, совсем не утоляла жажду... Рыцарь всё-таки остановился: воду следовало беречь. Отложив флягу, хрипло произнёс:
- У меня есть всё, что нужно.
Житель пещеры захихикал, принялся потирать когтистые ручонки:
- Он нам не верит! Честное слово! Эй, там, принесите кто-нибудь дорогих нарядов и яств, драгоценностей захватите, тонких вин и клинков. Покажем нашему гостю, какие чудеса ждут его в глубине.
Десятки гоблинов повыскакивали из укромных лазеек.
- Тонких вин ему!
- Угощений! Да побольше!
- Клинков ему! Самых лучших!
- Драгоценностей! Сыпьте ещё!
Фыркая и бурча, хохоча и толкаясь, они помчались куда-то. Одни покатились колесом, другие побежали на руках, но продолжали без умолку выкрикивать на разные лады поручение старшего гоблина.
Очень скоро они вернулись. Калехард собственным глазам не поверил: зеленокожие действительно несли золотые блюда с фруктами, одежду, мечи в драгоценных ножнах. Впрочем, никто не спешил отдавать дары.
Главный гоблин поцокал остреньким язычком, разглядывая сокровища. Потом подозвал одного из собратьев - самого мелкого - и что-то шепнул ему на ухо, отчего оба втихомолку захихикали. Затем обратился к рыцарю:
- Позволь развеять твои сомнения. Прими этот скромный подарок от нас. Залог будущих несметных богатств, которые станут твоими, если согласишься пройтись по каменным галереям нашего дома.
Маленький гоблин пугливо приблизился, протягивая Кайлу какой-то сверток. Юноша принял его, развернул: это оказался удивительный халат из тончайшего шёлка, который так приятно льнул к телу, будто тёк по коже лесным родником. Калехард оделся, затянул мягкий пояс. Невольно потянулся к фляге, однако маленький гоблин вдруг вцепился в неё и с пронзительным визгом помчался прочь.
- Эй! Верни мою...
Кайл уронил голову: план хитрецов удался. Пока он примерял халат, гоблины стащили у него главную ценность - воду.
Вожак зеленокожих поманил воришку длинным когтем. Взял флягу и, вынув пробку, принюхался. Морщинистое лицо его исказилось гримасой:
- Протухшая вода. Как можно почтенному гостю пить такую гадость?
Тонкой струйкой он вылил содержимое себе под ноги, и мох тотчас впитал всё до последней капли. Калехарду оставалось только наблюдать за этим.
- Налейте сюда горного эликсира. Того, что стоял два века в самой холодной нише. Мы не должны разочаровать нашего господина!
Зеленокожие снова сорвались с места и крикливой волной покатились в глубины горы. Вернувшись оттуда, бросились к ногам Калехарда, а когда схлынули в темноту, на мху осталась лежать его фляжка - полная доверху, покрытая сверкающими каплями. Воин только облизнул пересохшие губы.
- Отчего бы тебе не угоститься этим дивным напитком?
- Мне пока не хочется пить. Благодарю.
- Боишься яда в питье?
- Боюсь разделить участь сэра Гордиса.
Гоблин-предводитель расхохотался. Потом кликнул свору:
- Давайте, давайте позовём его, если он не слишком занят в оружейной! Пускай сэр Гордис сам расскажет о своем житье-бытье!
Визгливым валом все гоблины умчались в недра пещеры Древних. Когда же их пронзительные крики смолкли вдали, послышались шаги. А потом из глубин явился человек.
был светловолосый юноша - ровесник Кайла, загорелый, в грубом кожаном переднике с молотом в руках. Его точно отвлекли от работы: он выглядел рассеянным, утирал пот со лба чумазыми пальцами, оставляя грязные следы на коже. Задумчиво хмурился.
- Сэр Гордис?.. - Калехард шагнул ему навстречу.
- А? Да, я Гордис. Умоляю, друг, оставь церемониальный тон для наместников. Здесь это ни к чему. Как твоё имя?
- Калехард. Ну, можно Кайл.
- Тоже недавно помолодел? Непривычно, понимаю, - юноша весело запустил пятерню в волосы. - Тебя уже заманивали в глубь пещеры, сулили сокровища и всяческие удовольствия, так?
- Да. И я отказался. Знай же, сэра Гордиса оплакивают, почитая мёртвым!
Тот лишь усмехнулся, поигрывая молотом:
- Некому по мне плакать. Родных не осталось. А если спросить проклятых наместников, они теперь даже имени моего не вспомнят.
- Так ты не хочешь вернуться? - опешил Калехард. - Скажи, тебя здесь держит злое колдовство? Или не отпускают сами Древние - хозяева пещеры?
Гордис рассмеялся. Смех его звучал раскатисто и свободно:
- Постой-постой! Расскажи вначале, кто тебя встречал?
- Гоблины. Ведь это они позвали тебя сюда!
- На самом деле тут нет никаких гоблинов. Есть лишь наши сомнения. Каждый видит их по-своему. Мне они предстали в образе говорящих змей. Собственно, это их пещера. Обитель.
- Они - это Древние?
- А что может быть древнее сомнений? Ещё в райском саду первые люди сомневались, стоит ли есть запретный плод или не стоит. Брось, друг. Лучше ответь, чего ты хочешь. Славы? Любви? Богатства? Идём, и ты получишь всё это в избытке. Не сомневайся.
Калехард отступил назад, прижался спиной к камню, запиравшему вход:
- К чему богатства в пещере, во тьме? Зачем слава?
- Клянусь честью рыцаря: пещера Древних - это всего лишь проход на другую сторону. А там, дальше, начинается похожий мир с деревьями и солнцем, землёй под ногами, людьми, домами. Только лучше. Там... - Гордис покрутил в воздухе молотом, подбирая слово, - мир нас любит, и каждый волен быть самим собой. Видишь ли, рыцарю не подобает заниматься кузнечным ремеслом - это грязно, это для простолюдинов. А мне всегда хотелось! Ковать мечи, травить металл, делать насечку... - юноша улыбнулся. - Теперь я могу заниматься любимым делом сколько угодно. А завтра мне обещали принести особый уголь, который даст ещё больше жара!..
Гордис подошёл ближе, похлопал Калехарда по плечу, будто давнего знакомого. Сказал вполголоса:
- Там всё есть. Всё, чего ты ищешь. Но стать счастливым можно только по собственному желанию. Никто волоком тебя, Кайл, в счастье не потянет. Поэтому... - Гордис взглянул на молот и заторопился. - Ты оставайся тут! Подумай! Наместники всё равно от тебя никуда не сбегут. Времени полно. А вот мне пора бы уже вернуться - печь остывает. Не хочу испортить заготовку, - из глубины пещеры Гордис помахал напоследок. - Я рад знакомству! Если вдруг заглянешь к нам, ищи мою кузницу недалеко от выхода с той стороны. Тебе любой дорогу подскажет.
Калехард остался один.
Фляга лежала совсем рядом. Запотевшая от ледяного напитка внутри. Воин поднял её, однако вместо того, чтобы напиться, приложил к разгорячённому лбу и утомлённо прикрыл воспалённые глаза.
Как же хотелось пить! Но ещё больше хотелось пойти вслед за Гордисом. Тот не выглядел ни пленником, ни жертвой злых заклинаний. Напротив, прямой взгляд и такая свобода в движениях могли быть только у счастливого, довольного жизнью человека. А ещё на той стороне...
Калехард вдруг выдернул пробку из фляги и жадно припал к горлышку. Пусть яд, пусть колдовское зелье - что угодно! Лишь бы избавиться от жажды. Тем очевидней стало происходящее: воин го��овился к обжигающей отраве, а вместо неё в пересохшее горло хлынул живительный поток прохлады. Пожалуй, именно такой на вкус могла быть текучая дымка над озером перед самым рассветом.
Он пил и пил, и, даже насытившись, продолжал пить, пока фляга не опустела. До чего жаль себя стало Калехарду: всю жизнь он только и делал, что ограничивал себя во всём. Даже в такой малости, как возможность напиться досыта.
Подхватившись с места, юноша сорвал дорогой халат и швырнул его вместе с опу��тевшей фляжкой в зев пещеры Древних. Утирая бегущие слёзы, вернулся к тёплому камню, который запирал вход. Скорчился возле него, закрыл голову руками. Пождав ноги под себя, прошептал:
- Почему? Ну почему?.. Почему я столько всего не даю самому себе, запрещаю? Каждый день, постоянно! - он стукнул голым кулаком по камню. - Неужели и вторую жизнь проведу так же?
Но что бы Калехард ни говорил, о чём бы ни спрашивал, он по-прежнему оставался у входа в пещеру Древних. Не позволял себе идти дальше. Ждал.
Очнулся Кайл от сладкой ломоты во всём теле после долгого сна. Попросту невозможно было и дальше оставаться без движения. Он легко поднялся с мха, подобрал вещи. Огляделся напоследок. Из недр пещеры Древних всё так же сиял голубоватый свет - поблёскивал на боках выброшенной фляги, мягко ложился на складки шёлкового халата поодаль. Что стоило забрать хотя бы этот трофей? Но воин понял: даже за такой добычей придётся идти вглубь. И там он точно не устоит перед влекущей магией пещеры.
Калехард обеими руками взялся за камень, запиравший вход. Вчера он с большим трудом управился с этой глыбой. Но сегодня валун вдруг сдвинулся с места необычайно легко и будто по собственной воле освободил проход.
Рыцарь шагнул вперёд и тотчас заслонился рукой - так блистало яркое горное солнце снаружи. После духоты пещеры свежий ветер радостно овевал лицо, и казалось, словно плывёшь сквозь легчайшие потоки чистой воды. Калехард привольно дышал всей грудью.
Когда глаза привыкли к солнечному свету, юноша хотел одеться. Однако замер поражённый: всё его тело окрепло необычайно.
- Горный эликсир! Ну конечно!
Такие руки могли принадлежать только настоящему силачу. Поношенный нагрудник следовало перековать - могучей груди в нём было бы тесно. А невесомые ноги переполняло огнём от заключённой в них мощи - нести хозяина вперёд как на крыльях весеннего ветра.
- Да-а-а! - во всю ширь горного простора крикнул Калехард и засмеялся.
Далеко внизу - как на праздничной ярмарке - виднелись пестрые лоскутки шатров, там паслись лошади, горели костры. Похоже, придворные узнали о победе над змеем-разрывателем и теперь явились убедиться в этом собственными глазами. Но они недооценили Кайла!
Вскинув голову, юноша дерзко смерил взором драконовы горы. Замок, где спала заколдованным сном принцесса Фиолана, скрывался за облаками. Однако никакие преграды больше не могли удержать его на пути к новым подвигам. Он оделся, оставил ставшую тесной броню. Взял только верный меч. И в большом нетерпении направился по тропинке вверх.
На повороте у чёрной скалы - в самом узком месте, у водопада - сырой камень выскочил у рыцаря из-под сапога. Это заставило его остановиться. Калехард чуть наклонился вперёд, вгляделся в грохочущую туманную пропасть: серая бездна дышала в лицо роком. Если один неосторожный шаг мог повлечь за собою гибель, то стоило ли отправляться на битву с драконом без совета мудрой Фепер? Одумавшись, юноша повернул назад.
У подножия горы навстречу Кайлу выбежали слуги. Повели к шатрам. А там его окружили разряженные придворные. Одни только вернулись с охоты, другие праздно шатались без дела и теперь нашли повод развлечь себя.
- Сэр Калехард! Как мы счастливы видеть вас живым и невредимым!
- Невредимым? Помилуйте! Юным, могучим! Неужели вы и в Пещере древних... Ах, не может быть!
- Наместники будут безмерно рады узнать эту добрую весть! Близок час возвращения короля! Зовите всех! Повара уже разделывают оленя. Пир в честь сэра Калехарда! Пир!
Ему насилу удалось отбиться от герцогов и баронов. Сославшись на трудный бой, он удалился в предложенный шатер отдохнуть. Там Кайл освежил лицо водой и прилёг перед дорогой. Однако спокойные времена миновали: одна за другой к нему украдкой заглядывали фрейлины придворных дам и, видя "спящего", оставляли записки у изголовья.
На дорогой бумаге с золотым обрезом было каллиграфически выведено: "Увидела вас, мой король. Отныне пожар моего сердца не угаснет никогда. Ю". К другому посланию была прикреплена булавкой увядающая роза: "Я вяну, подобно цветку. Напои меня. Сегодня ночью. Под старым вязом на опушке. Навеки твоя М". Или размашисто на полях вырванной страницы из истории королевства: "Ты снова молод. Надеюсь, мозги остались прежними. С моими деньгами и влиянием будешь блистать при дворе. Я не приму отказа. Р". Запомнилось лишь одно послание: "У всех на слуху необычайная статность сэра Калехарда. Ночь битв в пещере Древних - подвиг, достойный легенд. Но знает ли он, что его предшественник, сэр Гилнор, погиб в сражении с неистовым драконом? Молю, оставь ледяную Фиолану спать в заколдованной крепости. Будь со мной! Тайно любящая Н".
Калехард усмехнулся и, не читая остальных посланий внезапно объявившихся воздыхательниц, бросил их в жаровню с горящими углями.
Пир в свою честь Кайл вынес как ещё одно испытание. И когда загулявшие мужи совсем упились вином, незаметно ускользнул. Впереди лежал ночной лес, где его поджидала старуха Фепер.
Поздней ночью колдунья встретила его на пороге избушки:
- Я уж думала, что и до утра не доберёшься. Что? Молод и силён? Хе-хе, посмотрим ещё, как ты распорядишься этими дарами.
- Признайся, женщина, ты знала, что я выживу?
- Нет. Но верила, что там, под волосами, у некоторых людей скрывается здравый смысл, - ведьма протянула ему медный кувшин и факел. - Сходи-ка за водой. Нужен самый чистый ручей, который только отыщется во всём лесу. Да учти: воду из ближайшей лужи я учую по запаху.
Спорить было бесполезно. Калехард только вздохнул и отправился на поиски. Через час он увидел долгожданные блики от факела: едва заметный подземный ключ бил из-под корней дремучей ели. Мокро поблёскивали мелкие камешки, кусочки коры. Вода была ледяной до ломоты в зубах. Кайл сделал глоток, потом наполнил кувшин и, зевая, вернулся к Фепер.
На сей раз колдунья пустила его в избушку. Он ожидал увидеть связки трав под потолком, фолианты с заклинаниями, ручных змей или жаб. Однако внутренняя обстановка больше походила на быт обедневшей селянки. Пустые корзины под окном, застиранные до состояния ветоши занавески, желтеющие тыквы, сваленные в углу, да пара съедобных кореньев на разделочной доске.
Фепер принесла из кладовой чёрную бутыль, куда прежде сцеживала грибной сок и живицу, собранные вместе с Калехардом. Теперь она принялась аккуратно вливать туда ключевую воду из медного кувшина. Порой потряхивала бутыль, внимательно принюхивалась.
- Что за зелье ты готовишь, Фепер?
- Узнаешь. Когда придёт время. И если придёт... Лучше ответь, что удержало тебя у входа в пещеру Древних? Почему не пошёл дальше?
Кайл опустил голову и долго раздумывал над ответом. Потом признался:
- Там сокрыт мир лучше нашего, но он чужой.
- Значит, ты разгадал тайну миролюбия. Любовь к собственному миру - к тому, в котором живёшь. Во всём его разнообразии. При всех его ужасах... радостях... и надеждах... - при каждом слове Фепер встряхивала чёрную бутыль, потом плотно закупорила её. - Вот. Теперь должно настояться.
- Скажи, чего мне ждать от встречи с драконом?
- Неожиданностей! - старуха расхохоталась. - Его зовут Трой. И, по нашей устоявшейся традиции, я не стану отказывать себе в удовольствии поиграть в загадки. Итак, рыцарь, запомни: тебя ждёт испытание Отвагой!
Заслышав это, Кайл воспрял духом:
- Наконец-то! Дело, достойное воина! Я должен сразить его?
- Ты должен сразиться с ним, - многозначительно поправила его ведьма. - Но одолеть дракона никто не сможет, какими бы великими силами он не обладал.
Юноша уронил руки, взирая на улыбающуюся собеседницу:
- Но это же бессмысленно!
- Правда? Значит, ты способен на отвагу, только если уверен в победе? - она фыркнула. - Тогда это не отвага. Это лишь дешёвое бахвальство.
- Фепер, всеми силами заклинаю - небесными и земными, какими угодно! - объясни хоть раз, с чем придётся иметь дело?!
Ведьма принялась настойчиво выталкивать рыцаря за порог избушки:
- Бейся с ним изо всех сил. Бейся до тех пор, пока сможешь меч держать. Ты рыцарь, и всю жизнь учился этому! А Трой принимает поражение только достойных соперников. Остальные гибнут в его пламени.
- И мне уповать на его милосердие, на пощаду?!
Фепер вытолкала Кайла на крыльцо и перед тем, как захлопнуть тяжёлую дверь у него перед носом, бросила напоследок:
- А вот на милосердие Троя даже не рассчитывай.
Давно остался позади шумный лагерь придворных, дерево Тум-Тум и даже пещера Древних. Калехард миновал водопад, где повернул когда-то. Его путь лежал всё выше и выше в горы по узким опасным тропам, среди обрывов и скал. Порой среди диких туманных склонов грохотали оползни, но он упорно продвигался вперёд. За облаками ждала заколдованная цитадель, где под сенью драконьих крыльев спала прекрасная Фиолана.
Однажды промозглым утром Кайл взглянул из-под капюшона накидки ввысь и за пеленой моросящего дождя увидел громоздящийся вдали замок. Обветшалый, с полуразрушенными башенками-бойницами, едва различимый среди серой хмари пасмурного неба. Цель была так близка, что юный рыцарь приложил руку к груди - до того безудержно колотилось сердце.
Однако ветхость замка заставила его смирить пыл. Так ли прекрасна Фиолана, как говорилось в легендах? Не погубил ли её беспощадный дракон?
Кайл тряхнул головой. Раз уж в пещере Древних он не поддался сомнениям, то теперь ни за что не отступит перед ними. Юноша проверил меч на боку и уверенно зашагал по тропинке, ведущей к твердыне.
Опущенный мост на ржавых цепях точно парил среди облаков. Никто не показывался над крошащейся стеной. Давно истлели флаги. Стояла тишь, которую нарушал только заунывный горный ветер.
Во внутреннем дворе замка у самых стен гнили ветхие деревянные пристройки. Ни звука, ни движения. Следом потянулись анфилады пыльных залов, порталов и старинных арок. В стрельчатые окна свет лился скудным потоком, и заколдованная крепость спала в нём мёртвым сном. Рассыпавшаяся от времени утварь, полуразрушенные статуи, серые столпы колонн. За каждой тенью Кайл следил внимательно, опасаясь ловушки.
Вот среди величественного запустения ему попалась широкая лестница, ведущая наверх. Истлевшие перила кое-где тускло поблёскивали позолотой, паутины в углах колыхались вдовьими вуалями.
Наконец открылась впереди гулкая зала. Часть кровли здесь обвалилась, на пути лежали обломки люстр, камней и черепицы. Но за этими развалами в дальнем конце виднелась дверь в опочивальню принцессы - чуть приоткрытая, она манила. Оттуда в дымке исходило в залу золотое сияние, звенело тоненько волшебной струной.
Забывшись, рыцарь в волнении потянулся туда. Как вдруг раздался надсадный рокот. Кругом будто захлопали корабельные паруса под шквальным ветром. И в пролом кровли опустился дракон.
Взмахом крыльев он разогнал поднявшуюся пыль. Это был громадный ящер в броне золотистой чешуи. Длинную шею его венчала грозная голова с необычайными глазами - тёмно-ореховыми, человеческими.
Завидев рыцаря, дракон горделиво откинулся назад. Потом пригнул голову и заслонился крыльями, словно щитом. За этим пологом начала твориться магия: дракон уменьшался в размерах, всё больше менялся в очертаниях. Вот он обратился молодым мужчиной: крылья сложились за его спиной и стали простыми узорами на золотистой от загара коже. Притом он был совершенно наг, только в руке его солнечным лучом блистал меч.
Без единого слова Трой двинулся в бой.
Когда клинки столкнулись впервые, Калехард попятился. Все последующие атаки он уже отводил в сторону и больше не пытался жёстко блокировать - от таких могучих ударов страшно немели руки. Но ещё опаснее выпадов оказался взгляд дракона. Тёплые ореховые глаза смеялись, блестели азартом.
Отражая удары, Кайл мельком перехватывал этот взгляд и всякий раз опасно замирал на короткое мгновение. В душе царило смятение: рыцарь явственно ощущал себя желанной добычей, и вместе с тем во взоре Троя горело искреннее восхищение. Дракон любовался им! Умело вёл смертельный бой, а сам наслаждался видом Кайла, слаженной работой его тела, напряжением каждой мышцы. Восторженно смеялся всякий раз, когда рыцарю удавалось уйти от тщательно выверенной атаки.
Они кружили по залу, обмениваясь ударами. Трой двигался с той же лёгкостью, что и в начале боя. Зато у Калехарда клинок постепенно наливался тяжестью, сбивалось дыхание. Следовало искать опору внутри.
Кому на самом деле и зачем нужна была эта схватка?
"Я хочу разбудить принцессу!" - Кайл едва сумел отразить обманный манёвр противника. А меч звенел всё глуше, силы убывали. "Я должен стать новым королем!" - ненадолго рыцарю удалось потеснить Троя. Однако второе дыхание скоро иссякло. И тогда пришлось признать правоту Фепер - дракон непобедим.
Вот-вот клинок выскользнет из ослабевшей руки. Кайл сделал рискованный выпад, уклонился от встречного удара. Что можно успеть в последние мгновения? Уж точно не просить пощады. А молиться он не умел.
Нет, только сражаться. До последнего. В глубине души Калехард уже признал победу Троя - тот был сильней, искусней. И с тусклой радостью обречённого понял, что рад проиграть такому красивому врагу.
Ловким ударом дракон выбил меч у него из рук. Шагнул ближе - острие клинка коснулось шеи. Кайл бесстрашно смотрел в ореховые глаза дракона: тот был прекрасен, естественен в своей наготе. Хотя бы сейчас - в последнее мгновение - можно было насладиться его взглядом, видом его тела.
Трой снова рассмеялся, клинок в его руке исчез. Вместо гибельной атаки он притянул Калехарда к себе и поцеловал. Громадные крылья распахнулись вновь, укрыли двух воинов, и в старинной зале воцарилась тишина...
Кайл лежал на покрывале, сотканном из огня. В воздухе дрожало печное марево, и повсюду, куда ни глянь, расстилались озера магмы. Изнемогая от жара, юноша не понимал, отчего до сих пор жив, почему не сгорел дотла.
Над ним склонился Трой. С улыбкой наблюдал сверху, потом коснулся его губ своими. Кайл зажмурился, будто в лицо ему полыхнул костёр. И тотчас сам потянулся навстречу, обвил шею мужчины руками. Ничто не могло быть жарче поцелуя дракона, и оттого весь остальной жар точно отступал в бессилии. Даже ложе из лавы теперь представлялось уютным.
Руки мужчины прошлись по телу, и рыцарь обнаружил себя обнажённым. Только рядом дрожало несколько зеркальных лужиц расплавленного металла. "Мои наручи, части доспеха!" - догадался Калехард. Целым остался только меч - верный клинок сверкал среди углей, в лезвии отражались ниспадающие с головокружительных высот огненные водопады. Будто не замечая, что пленник находится в такой опасной близости с оружием, Трой шептал:
- Хочешь, подарю тебе новую, несокрушимую броню? - и, не дожидаясь ответа, принялся целовать плечи, шею юного рыцаря.
Кайл застонал в оранжевое марево, вьющееся над ними. Он понял, что нестерпимо возбуждён, когда Трой со смехом потёрся твёрдым членом о его член. Это было так вызывающе, будто мужчина настаивал на полной искренности друг перед другом - признавать любые желания, показывать их.
Юноша напряжённо замер, не в силах пошевелиться в этом сладком плену. А Трой уже целовал его висок, ерошил горячими пальцами волосы. Шепнул:
- Хочешь быть свободней ветра, путешествовать куда вздумается?
Невидящим взором Калехард следил за пляшущими частицами пепла в раскалённом воздухе. Только вздрогнул, когда дракон начал проникать в него, и сам обхватил мужчину ногами. Стиснул кулаки, прижался.
Кайл ощущал, как горит его лицо, как сам он плавится в объятиях Троя. И толчки, от которых по всему телу пробегали всполохи наслаждения - всего этого нельзя было выдержать. Дракон же неутомимо стремился перехватить его смущённый взгляд, с растущей негой в глазах целовал и спрашивал, всё спрашивал, пока нега его не переросла в мольбу:
- Чего ты хочешь? Ответь. Пожалуйста! Что я могу тебе дать? Скажи!
Мужчина мучительно сжал юношу, забылся в содроганиях. И Кайл почувствовал, как растекается внутри драконий огонь. Такого чувства цельности, уместности себя во всём происходящем он никогда прежде не испытывал. Ни с кем. Тем пронзительнее стало внезапное откровение: он ничего не стремился получить у Троя. Зато столь многое хотел отдать!
Дракон покинул его тело и отвернулся. Лежал ослабевший, подставив беззащитную могучую спину с узорами крыльев. А острый меч был совсем рядом - протяни руку и возьмёшь. Трой глухо произнёс:
- Я мечтал о силе и богатствах, о чудесах... чтобы однажды разделить их с кем-то. Всего достиг, всего добился. Взлетел так высоко, как никто другой. И там встретил рыцаря, которому ничего не нужно, - Дракон вздохнул. - Тогда возьми хотя бы мою жизнь. Ты победил.
Калехард поднял сверкающий меч. Металл так нежно ласкал кожу прохладой! Шагнул к лежащему Трою, занёс клинок над его головой.
Мужчина сомкнул веки, приготовившись к смерти.
Однако удара не последовало. Кайл лёг позади него, обнял, а второй рукой продолжал держать вознесённый меч - чтобы видеть в отражении стали ореховые глаза дракона.
Забыв сомнения, Калехард проник в мужчину. Толчок за толчком овладевал им, всё полнее, всё жарче. Целовал узоры крыльев на раскалённой золотистой коже. Но ни на мгновение не отводил взгляда от лица Троя в зеркале меча. Прошептал горячечно:
- Все рыцари мечтают стать родоначальниками... знатных семей, жить в родовом гнезде. Ценой крови захватывают крепости, строят цитадели... Я же всегда искал не женщину, а верного и любящего друга. Но где в этом мире его найти? А без него чем больше жилище, тем пустынней комнаты и залы. Поэтому я - рыцарь без замка.
Трой застонал, прогнулся в пояснице, отдаваясь юноше. Тот усилил натиск, крепче обнял мужчину за вздымающуюся грудь:
- Другие рыцари мечтают о могучих скакунах, чтобы разить... врагов на войне, побеждать в турнирах. Я же хотел охотиться вместе с другом: преследовать оленя, потом освежевать добычу и... жарить мясо на костре вдвоём в лесной глуши. А без него - единственного! - пустое второе седло не пригодится, владей хоть целым табуном. Поэтому я - рыцарь без скакуна.
Трой прижался к Калехарду, насколько смог, и тоже перехватил его взгляд в отражении клинка. Задыхаясь, вымолвил:
- Если выпьешь моё семя, сможешь так же превращаться в дракона. Станешь бессмертным, непобедимым воином! Вдвоём мы совьём гнездо так высоко в горах, где никогда не появятся люди. Будем путешествовать по воздуху на все четыре стороны света. Станем охотиться вместе.
Кайл ещё раз поцеловал узор крыла на золотой коже и, наконец, позволил себе заблудиться в лабиринте наслаждения. Только вдвоём с Троем сжимал рукоять меча, чтобы не потерять взгляды друг друга.
Когда юноша замер за его спиной, дракон тихо-тихо произнёс:
- А хочешь... я буду нести твой меч?..
в глубоком молчании смотрели, как идёт к ним по зелёной траве обнажённый Калехард. Потом начали сбегаться слуги, над толпою полетели шепотки, бормотания:
- Он победил дракона.
- Пророчество сбывается.
- Сэр Калехард?
- Принесите зеркало.
- Силы небесные! И одежду, доспех, достойные будущего короля!
- А помните, помните? Сэр Грай тоже вернулся нагим. Всё, что было на нём, сгорело в драконьем пламени! Вот только на следующий день...
- Тс-с! Ни слова о сэре Грае. Зовите наместников.
Сначала Калехарду принесли зеркало в человеческий рост. Будто не замечая собственной наготы, он оглядел себя: к юности и рыцарской стати прибавилась алебастровая кожа, такой же глубокий, как у Троя, взгляд. Даже тень от волос теперь ложилась на лицо, словно её рисовал художник. Кайлу и в самом деле незачем было отныне скрываться за одеждой - его облик стал совершенным. Но юноша отвёл взгляд от зеркала.
Слуги принесли одежду и сверкающие доспехи самой тонкой работы. Помогли Кайлу облачиться, повели в шатёр - он оставался безучастен.
Вот к нему явились двенадцать наместников. Аскетично сухие и тучные, в кружевах и драгоценностях, почтенные старцы принялись прославлять победу Калехарда во всех трёх испытаниях. Напутствовали добрым словом перед последним походом за принцессой Фиоланой.
По воле наместников Кайлу принесли ларцы с самоцветами, купчие на богатейшие земли с деревнями, привели породистых лошадей. Однако он оставил дары нетронутыми:
- Принцесса по-прежнему спит заколдованным сном.
- Скромность - ещё одна добродетель будущего короля! Сэр Калехард, тогда примите в знак нашего расположения хотя бы эту флягу. Слуги клянутся, что вы потеряли свою за время странствий, верно?
Кайлу в руки лёг изысканный сосуд с богатой инкрустацией. Позолоченные стенки его покрывали личные печати каждого из двенадцати наместников. С поклоном он принял этот дар от старцев, и те с достоинством удалились.
Лишь глубокой ночью, когда отгремел праздничный пир, Калехарду удалось незаметно ускользнуть в чернильную тень леса.
Вино в новой фляге оказалось на редкость крепким. Кайл всего несколько раз приложился к горлышку за время пути к избушке ведьмы, однако быстро захмелел. Тяжело стучало сердце, тропинка ускользала из-под ног. Пробираясь среди зарослей, юноша пошатывался, потом принялся что-то бормотать под нос. Вот уже, громыхая доспехами, Кайл дикарём ломился через подлесок, размазывал слёзы по лицу. Всхлипывал.
Когда у самой избушки Фепер вышла ему навстречу, Калехард вдруг рухнул на колени и пьяно разрыдался в её застиранный передник:
- Я не хочу, не хочу! Зачем она мне? Ведь Трой там один остался - он обещал, что будет целую вечность ждать! Но я же не дракон! У меня этой вечности нет, понимаешь? А он ещё сказал... сказал, что будет нести мой меч! Да я же всю жизнь ждал, когда хоть кто-нибудь скажет...
- Ну-ну, полно плакать, - колдунья помогла рыцарю подняться, неторопливо повела к избушке. - Обопрись на меня, Кайл. Идём, идём.
- Прости, Фепер. Я сам не знаю, что говорю. Это проклятое вино так и шумит... в голове. Насилу дорогу к тебе нашёл. Прости, ладно?
- Твоей вины нет, что провалил четвёртое испытание.
- Не понимаю... - юноша споткнулся, когда попытался взойти на крыльцо. - Я же был в замке. Третье испытание - Отвагой, сама ведь говорила...
- Да, и оно пройдено! Потому что нужна отвага рыцаря, чтобы признать свои истинные желания, - старуха покачала седой головой. - А вот четвёртое испытание состояло совсем, совсем в ином. И подготовиться к нему, как это ни горько, не может никто из живущих на белом свете.
- Что было четвёртым? Что я... провалил?
- Испытание людской подлостью, - Фепер бережно усадила юношу на лежанку, помогла снять доспех. - Ты не пьян, Кайл. Ты умираешь.
Он молча смотрел на колдунью. Затем попытался вытереть слёзы, однако руки так ослабели и так дрожали, что никак не удавалось с ними совладать.
Ведьма сняла у него с пояса изысканную флягу:
- Откуда у тебя это?
- Подарок наместников... Там вино. Мне в дорогу...
- Не продолжай. Давай-ка узнаем, что тут на самом деле, - взболтав напиток, она вынула пробку и хищно принюхалась. - Пурпурный аконит, болиголов, вороний глаз, наперстянка, олеандр, волчье лыко, клещевина, ясенец и переступень белые, сок бересклета, цикута, и, наконец, королевская мертвяница. Ровно двенадцать. От каждого наместника по яду.
Кайл сгорбился, сидя на лежанке. Обронил еле слышно:
- Значит, Трой будет напрасно ждать меня целую вечность...
- А, дракон? Когда-то Трой был таким же рыцарем, как и ты. С пламенным сердцем. Но слишком долгое одиночество раздуло это пламя в настоящий пожар, и Трой ожесточился. Однако тебе удалось выжить в его огне!
Покашливая, Фепер скрылась в кладовой. А когда вернулась, в руках у неё тускло поблёскивала знакомая бутыль чёрного стекла. Когда-то - Калехарду показалось, будто давным-давно - он собирал грибы, живицу и воду для этого странного зелья. Теперь колдунья откупорила бутыль и протянула её ему:
- Пей. И яд наместников утратит силу. Впрочем, как и любой другой.
Юноша приник к горлышку. Снадобье было густым, пахло живицей. Даже лёгкая дрожь пробирала от покалывающего холодка в горле. Когда на дне остался последний глоток, ведьма забрала бутыль.
- Отныне, Кайл, никакая отрава тебя не возьмёт. А о проваленном испытании не переживай даже - людскую подлость всегда можно перебороть сообща. Остаток зелья положу тебе в походный мешок. Однажды пригодится. Теперь отдыхай, - Фепер укрыла Кайла лоскутным одеялом, убрала сухой листик, запутавшийся в тёмных волосах юноши. - Спи, рыцарь. Всё у тебя будет хорошо.
Утром Калехард был по-особенному сдержан, не смотрел колдунье в глаза, молчал. Та и не навязывалась. Только выйдя на крыльцо проводить, сказала:
- Тебя ждёт последнее, самое простое и, вместе с тем, самое сложное - испытание Мечтой. Кайл, ты способен упорно двигаться к заветной цели? Выдержишь, если мечта в самом деле сбудется? - Фепер помедлила. - И согласишься ли принять её, даже если она стала ненужной или сбылась совсем не так, как тебе представлялось в начале пути?
Калехард ответил ровным голосом, глядя в зелёный сумрак леса:
- Я рыцарь. У нас не только мечты. Ещё есть долг.
- Тогда ты справишься. Наверняка, - ведьма покивала. - Когда войдёшь к принцессе, помни: разбудить её от заколдованного сна может только поцелуй. Но не будь беспечен! Любая женщина неоднозначна, в ней всегда есть и зло, и добро. Пока чары не сняты, даже легчайший поцелуй в губы убьёт тебя, подобно тому, как гибельно это бывает для влюблённых мужчин. Нет, целовать Фиолану надлежит ниже - в те сокровенные женские губы, которые издревле спасают жизнь на земле.
Калехард помрачнел, решив, что колдунья глумится над ним. Когда же по взгляду понял всю серьёзность сказанного, то окончательно потемнел лицом:
- Жители королевства, придворные, даже наместники, хоть и по-своему - все ждут, когда я разбужу принцессу. Ждут, когда мы поженимся и взойдём на престол. Ждут, когда у меня появится наследник. И ты права, Фепер: от ожиданий стольких людей нельзя откупиться простым поцелуем.
Будто смутившись чего-то, ведьма сдавленно произнесла:
- Но ведь не чужие ожидания определяют твою судьбу, Кайл. Верно?
- Её определяет долг. Всё тот же долг.
Встряхнувшись, будто сбрасывая последние сомнения, рыцарь собрался идти. Поправил походный мешок за спиной, сошёл со старого крыльца. Сделал несколько шагов и всё-таки обернулся напоследок:
- Фепер, скажи, почему ты мне помогаешь?
Старуха, до сих пор выглядевшая смущённой, вдруг махнула рукой и надтреснуто от отчаяния произнесла:
- А ты не видишь? Я живу в лачуге! Питаюсь ягодами и кореньями. Варю зелья на продажу, не покладая рук. При этом голодаю зимой. Хожу оборванной нищенкой. А почему? Потому что я должна платить двенадцать податей. Каждому наместнику по одной, лично! Их алчность не знает границ. Они будут пить кровь из простого народа до скончания времён. Положить этому конец может лишь одно событие - если на трон взойдёт истинный король, - Фепер запахнулась в поношенную шаль, заговорила тише. - Я уже немолода. И хотя бы остаток жизни хочу провести... по-человечески. Да, знаю, ты бы предпочёл себе совсем иную судьбу, Кайл! Но прости, я тоже жду, когда ты разбудишь принцессу и станешь нашим королем.
Плечи юного рыцаря опустились. В ответ колдунье он только кивнул. Вскоре его фигура скрылась за медными колоннами соснового бора.