Открыв дверь квартиры своим ключом, Иван с порога крикнул:
- Ма-а-м, ты дома?
- Ну а куда ж я от тебя денусь, Ванечка! Дома. Мой руки, переодевайся и иди кушать. Наверное, голодный? Устал, Ванюш? Как настроение, как погуляли? А с Сергеем у тебя всё в порядке? - мать всё это выпалила одним дыханием, видимо, что-то готовя на кухне. Мать любила и умела хорошо и вкусно готовить. Короче, женщина была она чудесная, жаль только, что не было у неё верного мужчины рядом.
Ванька вздохнул, но поделать тут ничего не мог. Секс! Как много он порой значит для человека. Сначала возникает страсть, у человека накапливаются какие-то гормоны, они излучают тот невидимый и мало ощущаемый запах, который фиксируется только на уровне подсознания и предназначен только тому, кто является нужным, желанным объектом. Человек начинает ощущать тягу к тому, кто впоследствии станет для него тем самым любимым. Может, это женщина, может, это мужчина... Как это всё происходит? Кто может ответить не этот вопрос? Никто. Пока это тайна мозга.
Ванька помылся, разделся и прошёл на кухню. Жуя пирожки со смородиной и запивая их чаем, Иван рассказал маме, что они сделали за день, как подготовились к поездке, о чём разговаривали. Ваня сообщил, что в аэропорт их отвезёт родной брат Серёжиной мамы. Она уже созвонилась с ним и обо всём договорилась. Если мама хочет, то может тоже поехать и проводить их до аэропорта, а потом на этой же машине вернуться в город. Серёжины родные провожать его не будут, так как они полностью полагаются на родственника.
В это же самое время и Серёжа с родными обсуждал те же вопросы. Восторженность постепенно сменялась будничным спокойствием. Семья у Серёжи несколько отличалась от Ваниной. У парня было 2 брата - старших, оба женатых, и 2 племянника. И рос он совсем не так, как Иван.
Несколько лет назад он осознал свою принадлежность к тому меньшинству, что отличается от большинства своими сексуальными предпочтениями и так не почитаемо в обществе. Конечно, тогда он не мог ещё сказать, что он гей, просто ему уже однозначно нравились красивые юноши. Серёжа, слыша от товарищей рассказы про их успехи на пути потери девственности и своей и девочек, ощущал безразличие к этим историям.
Ощущая большую потребность в разгрузке, он стал часто онанировать, с вниманием стал присматриваться к росту своего члена, росту волос на лобке. Никакой философии и фантазии не испытывая, он просто в ванной, закрываясь, начинал гонять шкурку. Сам процесс ему нравился, особенно нравилось ощущать миг оргазма, когда он думал только о том, что всё это быстро заканчивается. Поэтому через минут 20 он опять начинал беспокоить свой член, тем более тот всегда быстро откликался на раздражение головки и становился ровным, твёрдым и таким отзывчивым на поглаживание.
Никогда он не задавался вопросом: плохо это или хорошо. Ему хотелось, и он делал это, а хотелось ему довольно часто. И ни разу ему в голову не лез вопрос: может, ему этого не делать, может, "склеиться" с девчонкой? Поэтому, когда однажды с товарищем во дворе зашёл разговор о дрочке, Серёга, не скрывая, сказал, что он дрочит и это ему нравится. Они сидели на лавочке, уже был вечер, темнело. От вопроса, вернее, ответа про дрочку, член Сергея начал активно реагировать на это и стал колом в штанах. Серёга засунул руку в штаны и тут же стал его успокаивать. Товарищ заметил это и засмеялся:
- Что, уже встал?
- Да, - непринуждённо ответил Сергей, - он у меня всегда быстро встаёт.
- А девчонки у тебя уже были?
- Нет, не было.
- А покажешь свой?
- Смотри, - и Сергей вытащил из штанов свой перец.
Товарищ протянул свою руку к члену Сергея и нежно взялся пальчиком за его ствол. Потом он легонько провёл рукой по стволу и нежно подушечками пальцев провёл по головке, а потом и по уздечке. Тут член от прикосновения незнакомой руки выпустил из головки несколько капелек смазки. Товарищ молча наклонился, легко губами прикоснулся к верхушке члена и всосал в себя капельки жидкости.
- Ничего, - произнёс он, потом расстегнул свои брюки и вытащил из них член.
- А вот у меня видишь какой маленький! - горько произнёс он. - Куда мне с ним лезть на девчонок!
- Ну, что ты, вот ещё ерунда - страдать из-за этого! Даже если и не вырастет, то ты не расстраивайся сильно. Подумаешь, маленький! Стоит же? Стоит. И крепкий такой.
Сергей двумя пальцами взялся за ствол члена своего товарища и медленно стал стягивать шкурку из головки, потянув до основания. Потом, дойдя до корня, он стал поднимать шкурку к вершине головки. Да, член был не очень большой, зато он был толстенький и твёрдый.
Натянув шкурку на головку, Сергей остановился и прислушался к своим ощущениям. Это были совсем неизвестные ощущения - очень приятные и очень сладкие, совсем не такие, когда дрочишь сам себе.
- Ой-ой, дрочи ещё - так хорошо! - товарищ умоляюще обнял Сергея за талию и замер, пока не выстрелил спермой на руку Сергею.
Так они и познакомились. Не ведя разговоры о сексе, они встречались, уединялись где-нибудь и онанировали. Было очень хорошо чувствовать свой член в чужих руках, и так же приятно было держаться за чужой член - такой одновременно мягкий и твёрдый. После взрыва спермы на руки они растирали её по члену и продолжали дрочить дальше...
Потом наступило лето, можно было в укромных местах раздеться и прикасаться голым телом к телу друга. Им хотелось в период возбуждения новых ощущений - и они сливались друг с другом телами. При таком соприкосновении они ощущали мелкую дрожь по всему телу, руки гладили ноги, бёдра, грудь, спину, возбуждение нарастало снежным комом и завершалось резким выбросом семени.
Однажды, лёжа валетом, они одновременно, не сговариваясь, взяли такой желанный для каждого орган в рот. Они, как галчата, только раскрыли рот и сразу же уткнулись носом в пах, проглотив член целиком. Потом, закрыв рот, они стали медленно выводить член изо рта. Затем они посмотрели друг другу в глаза и одновременно выдохнули:
- Кайф! Это что-то!
И это что-то тут же опять залезло им в рот. Надо было научиться сосать член, чтобы доставить удовольствие и себе, и напарнику, и они старались этому научиться. Но такой профессионализм достигается только практическим путём. Теперь они доставляли удовольствие друг другу только одновременно. Почти одновременно они достигали и оргазма. Сперму они с самого начала не брезговали глотать, не испытывая при этом неприятные ощущения, хотя назвать этот кисель расчудесным на вкус тоже было нельзя. Им обоим эта связь доставляла только удовольствие.
Не надо думать, что они, как глухонемые, моргали друг другу - мол, пошли трахнемся - и тут же шли сосаться. Нет. Всё было пристойно и обыкновенно. Они встречались, разговаривали, где-то бродили, развлекались и т.д., но когда им хотелось удовлетворить свою страсть, они выбирали место и время для этого.
Так они взрослели. Эта их связь длилась 2 года. За это время они испытали все варианты орального секса. Вот только анального секса они не испытали.
Возможно, они и дошли бы до логического конца и испытали бы весь гей-секс, но случилось то, что обычно нас преследует при большом счастье: у товарища Сергея отец служил в армии, и вдруг его перевели на повышение в Севастополь. Банально, да? Но для друзей это была трагедия. Они уже сроднились так, что чувствовали себя единым организмом. Их родители тоже привыкли к тому, что они всегда вместе: вместе уроки готовят, вместе гуляют - и считали, что эта дружба шла на пользу обоим. Учились они хорошо, с дурными компаниями не общались, ну и так далее. Что ещё нужно родителям, чтобы быть спокойными за своё чадо?! А то, что эти чада за неделю по пол-литра спермы у друг друга стачивали, этого родители, конечно, не знали, да и не нужно им было это знать... Такое вот произошло событие.
Оба тяжело переживали грядущую разлуку, может быть, вечную. Мать товарища при прощании приглашала Сергея приезжать к ним летом, погостить у моря, ну и так далее, что в таких случаях говорят приличные люди, но ребята понимали, что на этом их дружба скорей всего прекратится.
Сказать, что они очень любили друг друга, нельзя. Любви тут не было. Была сильная привязанность друг к другу и хорошая пацанская дружба. А это тоже немало. Поэтому друзья расставались с грустью в глазах. Родители умилялись такому прощанию, и им и в голову не приходило, что эти глаза видели, как выстреливает сперма из члена их чада. Эти глаза заглядывали в глаза товарища в момент, когда головка члена поглощалась губами любимого. Эти глаза ловили взгляд товарища в момент слияния уст в поцелуе - затяжном, сладком-сладком, от которого аж головка члена разрывалась от перенапряжения и покрывалась синевой. Особенно искрились глаза товарища, когда Серёжа своим языком проводил по внутренней стороне его верхней губы, и от щекотки товарищ заливался счастливым смехом.
Хорошо им было в редкие и короткие минуты единения. Они будут долго вспоминать это время. Как сложится их судьба - останутся ли они геями, или перейдут на тропу гетеро - никто не знает. Это будущее, в которое никому нет доступа, хотя про Сергея мы узнаем всё...
так прошёл первый этап становления Сергея в мире секса и ориентации. Временами он с тоской вспоминал друга. Всё чаще и чаще он ловил себя на том, что тело юноши для него выглядит намного привлекательнее тела девочки. Однако никто не мог подозревать Сергея в склонности к однополому сексу, ибо он всё время был в кругу своих подружек-девчонок. Они всё время ему что-то рассказывали, делились с ним секретами, и он был всегда для них авторитетом в разрешении различных споров - начиная от школьной программы и кончая отношениями между полами.
Некоторые порой доживают и до 30 лет, маясь со своей ориентацией и никого не имея, но, видно, было определено так, чтобы это не коснулось Серёжи.
Как-то на уроке физкультуры к нему подсел товарищ из параллельного класса. Как раз учитель свёл два класса из-за болезни учителя. Они сидели на лавочке и смотрели на то, как девочки забрасывают мяч в баскетбольную сетку. Дима (так звали этого ученика) сидел молча. Молчал и Серёжа. Потом Дима спросил:
- А ты не хочешь ходить в секцию плавания?
- А что там?
- Научишься плавать, разовьёшь легкие, грудь, и вся фигура станет сильнее, красивее, а можно ещё ходить и на качалки.
- Не знаю, не думал об этом.
- А ты подумай. Вместе будем ходить. Ты в каком доме живёшь?
- В третьем.
- Я в седьмом - почти рядом. Можем вместе ходить. Веселее будет. Потом можем уроки делать вместе. У тебя как по всем предметам ситуация складывается?
- Химия плоховато. Не понимаю я эти формулы.
- Могу помочь. Всё польза и тебе, и мне.
Сергей нюхом почуял, что его клеят. Что-то говорило ему о том, что этот парень может стать ему хорошим другом. Хотя в разговоре не было ни малейшего намёка на секс, сердце говорило парню, что тут что-то не так. Парень смотрит на то, как ты реагируешь на его слова, и пытается определить, правильно ли он сделал, что подошёл к Сергею, тот ли он человек, что нужен Диме...
А Диме жутко хотелось поближе познакомиться с Сергеем. Он ему просто нравился, и юноше хотелось оказаться в близких отношениях с этим весёлым парнем. Ну, а если получится, то и поцеловать его. И может, не только в губы, но и в попку. Димка был давно знаком с этим видом секса, причём не по своей воле. А случилось вот что.
Димка любил музыку. Родители определили его в музыкальную школу. Считая себя вполне самостоятельным, он ходил туда сам, а не как некоторые ученики, которых родители возили на машине. Чтобы дойти до остановки маршрутки, надо было пройти через бульвар. Нельзя сказать, что это было пустынное место, просто там росло 2-3 десятка деревьев, да и место было не очень людное - по крайней мере, в это время суток. Димка ходил со своей папкой для нот всегда в хорошем расположении духа, и всегда было всё нормально и тихо.
Но вот однажды его остановили два придурка постарше его (им было лет по 19) и потребовали у него деньги. Ни сигарет, ни денег у Димки не было. Был он на тот момент нормальным пацаном - не слабаком, но и не хулиганом с крепкими бицепсами. Просто обычный человек - юноша с нормальным интеллектом. Но была у него одна особенность, которая осталась несмотря ни на что: у него были удивительно чистые глаза. Вот посмотришь на парня и видишь, как они излучают свет. Они, с одной стороны, искрились, с другой стороны, будучи светло-серыми, были какими-то прозрачными. Но самое удивительное - это то, что они сразу притягивали к себе чудесным образом. Вот и эти отморозки - другим словом я их называть не буду - получив ответ, сразу попали в плен его очей.
Всё дело в том, что эти парни недавно вышли из зоны, где отсидели по мелкой хулиганке. По своей натуре они были очень энергичными, и, как говорил один сатирик, их бы энергию да в нужное русло - вот и крутили бы динамо, давали электроэнергию стране. Но не было у них наставника по энергетике, а был наставник по мелким кражам и воровству. Понятное дело, что таких пацанов быстро ловят, а суд так же быстро направляет в колонию. Так же быстро там некоторых из них опускают, или, как говорят в зоне, петушат. Вот и эти 2 друга побыли в зоне петушками с нулевым интеллектом, удовлетворяя страсть своих более наглых и старших сотоварищей по зоне. Ебали их и в хвост, и в гриву, отчего они поклялись друг другу, выйдя на волю, петушарить всех подряд в порядке отмщения за своё унижение. Ну что тут скажешь: уровень их мышления за время отсидки не поднялся ни на йоту.
Не буду говорить, сколько они отпедерастили пацанов, не знаю, да и не важно это для нас. Но вот они определили, что такой парень, случайно попавший им на глаза, и есть их очередная жертва... Жалко мне Димку, но я должен рассказать о том, что с ним случилось.
Вот в той посадке они и остановили его. Не вдаваясь в подробности, скажу, что один из них схватил юношу за голову, перед этим пару раз врезав ему кулаком по голове, и нагнул его, а второй в это время стянул с жертвы брюки, вытащил свой хуй и начал вставлять его в Димкино очко. Вообще-то это не совсем простое дело - изнасиловать человека. Если вдуматься, то хуй не может всё время стоять, налившись до твёрдости. Это всё гладко лишь в кино, а в жизни всё не совсем так...
Ну, стал этот отморозок его подрачивать. А если он не встаёт? Он его и у корня зажал, а у него всё равно ничего не получается. Не получилось всунуть, а он его пихает и пихает. Димке больно - если б отморозок всунул, может, ему было бы не так больно, но эти попытки всухую вставить ему доставляли юноше нестерпимую, распирающую боль. Жопу просто разрывало огнём. Кричать ему не давал напарник насильника, который норовил всё время дать жертве по голове. Димка замолчал и только и смог, что дать волю своим слезам.
Через несколько попыток выебать жертву отморозки поменялись местами. У второго дело пошло на лад успешнее. Он смог всунуть свой хер в Диму и выебать его. Для парнишки это было несказанное испытание. Злость, обида, позор, унижение, неспособность отомстить и дикая боль смешались в нём в такой пропорции, что сердце отказывалось воспринимать всё это в нормальном состоянии. Эти импульсы сразу пошли в мозг, и Дима, вернее, его мозг, отключил сознание.
Очнулся Дима, когда никого рядом уже не было, лишь слышался вдали смех ублюдков. Он запомнил контуры удаляющихся фигур. Его попка горела ужасным пожаром. Его щёки пылали от ударов. Его мозг пытался найти выход из ситуации. Разум подсказывал выход лишь один выход: прийти домой так, чтобы никто ничего не заметил. Рассказать родителям о случившемся - это переложить на них весь свой ужас, плюс добавить понимание, что их сына отпедерастили. Ну, заявят они в милицию, и об этом узнает ещё сотня человек, дело растянется на месяцы, и все будут смеяться над ним. Значит, первое - это прийти домой, как ни в чём не бывало, а далее придумать стратегию мести.
Главное, что для себя решил Димон, лёжа в ванной и откисая, это то, что ничего страшного с ним не произошло: "Ну, подумаешь - попытался засунуть в жопку початок кукурузы. Всё. Больно, больно, но ведь жив! Жопа не лопнула, я жив, а далее надо придумать, как отомстить этим сволочам". Настроив таким образом свой разум, Дима избежал психологической травмы и стал обдумывать план мести.
Откуда у пацана возникли такие взрослые мысли, я не знаю. Наверное, наше сознание в минуты, очень сложные для организма, находит наилучшие варианты решения проблемы. Все мы находились в экстремальных ситуациях и понимаем, что мозг - это машина, которая может всё, надо только очень захотеть настроить её на определённую программу.
Для начала Дима прочитал в учебнике страницы по анатомии человека, потом заглянул в Уголовный кодекс. Сделав определённое умозаключение по прочитанному, он составил свой план мести.
Во-первых, он сказал родителям, что ходить в эту музыкальную школу он больше не будет. Во- вторых, он записался в секции плавания, борьбы и бокса. Ему надо было набрать немного мышечной массы, уверенности в свои силы, хотя по характеру он и не был хлюпиком. Далее, он несколько раз проходил мимо парней с папкой, чтобы они видели, что он живой и тут, рядом. Пару раз он даже, чтобы они слышали, называл вслух адрес, по которому он якобы живёт, и свою фамилию (ясно, что вымышленную). Кроме того, он при встрече даже подмигивал парням, что вызвало у отморозков определённую реакцию на сближение с ним... На подготовку к мести ушло полгода.
И вот она, месть! Короче, произошло всё вот так. Сейчас, глядя на это, я удивляюсь, как всё хладнокровно и точно было им продумано. Молодец, Дима!
нужное время они его подловили сами. Но Дима сразу взял инициативу в свои руки. Он попросил дать ему возможность отсосать у двоих одновременно, а потом уже подставить им жопу, но так, чтобы они не спешили, так как он хочет всё испытать по полной программе. Удивления не было, было лишь восклицание:
- Мы знали, что ты педик и что тебе понравится... - ну, и так далее в том же духе.
Дебилы, что и говорить! Ни мать, ни отец не хотели заниматься воспитанием отпрысков, и колония воспитала ещё двух отморозков, озлобленных и озверевших.
Согласие было получено сразу. Дима пристроился между двумя отморозками так, чтобы ему удобно было взять в рот сразу два хуя. Остальное произошло гораздо быстрее, чем это описывается. Устроившись поудобнее между двумя выродками, Дима резко развернул на груди заранее свёрнутое нечто вроде фартучка из полиэтилена, из кармана вытащил длинное лезвие - такое, каким раньше пользовались в цирюльнях для бритья мужчин, взял в руки два члена и молниеносным взмахом руки чирканул лезвием у основания двух перцев. Схватив обрубки, он рванул с этого места под звуки дикого крика в сторону деревьев. Дима понимал, что за ним сейчас никто не мог бежать, - пострадавшим было не до него, поэтому он спокойно прошелестел к остановке в гордом одиночестве. Месть состоялась.
Обрубки членов он кинул собачке, ошивающейся возле остановки, которая одним глотком всё проглотила, а окровавленный фартучек он выбросил в другом месте. Уже выйдя из маршрутки, он освободился и от лезвия. Вроде всё, следов он не оставил. Сердце парня билось ровно и спокойно. Сколько дней он перед зеркалом тренировался, убеждая себя:
- Я совсем спокоен, я совсем спокоен! Всё будет хорошо...
Наутро он в парикмахерской сделал себе короткую стрижку, осветлил волосы. Найти, узнать его теперь было невозможно.
Справедливости ради надо сказать, что отморозкам вовремя вызвали скорую и милицию. Беглый опрос показал милиционерам, что тут было не нападение, а просто жертва отомстила им за насилие. Дело потихоньку замяли, так как в таких случаях и милиция (негласно) находилась на стороне того, кто совершил этот ужасный поступок - отрезал хуи мерзавцам. В больнице с ними сделали необходимые вещи: прикрепили маленький протезик для мочеиспускания, и теперь эти два товарища могли только лишь совать в жопу морковку сорта "каротелька", ибо она имеет закругление на конце и сильно не ранит жопу, или до скончания своего века пальцем через жопу дрочить себе простату. Грубо? Да, но, я думаю, справедливо. Бог им судья! Сделал что-то ужасное Дима? Мне кажется, что он сделал нечто противозаконное, но справедливое. Никому он об этом не рассказывал. Это стало его тайной...
Более об этих отморозках мы не услышим, а вот Дима нам пока ещё интересен.
Как бы то ни было, но душевная рана у парня осталась. Всё-таки он тогда был ещё школьником, и для того, чтобы сделать одному такое, надо было иметь и силу воли, и твёрдый характер. Всё это он вырабатывал физическим трудом, ходил на спортивные секции, но сердце требовало помимо этого иметь и близкую душу. Дима долго присматривался к разным парням и решил остановить свой выбор на Серёже. Именно этот соученик показался ему человеком с доброй душой, отрытым сердцем, умным и отзывчивым. Именно поэтому Дима и подсел к нему однажды, чтобы познакомиться.
Вскоре парни стали друзьями. Они вместе ходили на занятия спортом, учили уроки. Всё это шло на пользу обоим. Учителя и родители заметили, как ребята подтянулись физически и умственно, это было тем более хорошо, что не за горами было окончание школы. Если поначалу Серёжа ждал, что в какой-то момент Дима предложит ему секс (а он и сам этого хотел), то со временем эти мысли ушли в глубь его сознания. Между ними возникало нечто большее, чем дружба. Начало расти чувство любви. Они оба это понимали, но не высказывали свои догадки вслух. Наверное, со временем эта симпатия выросла бы в настоящее чувство: крепкое, сильное. Но человек предполагает, а Бог располагает. Произошло то, что и должно было произойти. Однако обо всём по порядку...
- Смотри, как у тебя тело округлилось, мышцы так и выпирают, - Дима стоял рядом с Сергеем под одним душем.
Сначала бассейн, потом борьба, затем спортзал, чтобы потягать железо, и всё это успевалось и совмещалось ими с занятиями в школе. Часы были расписаны, режим соблюдался. Ребята сами не заметили, как стали дисциплинированнее, крепче духом.
- Да, занятия не проходят даром, - ответил Серёжа. - Хотя до полной красоты ещё далеко.
- А мне кажется, что ты именно такой красив и сексуален, - Дима посмотрел Сергею в глаза. - А как тебе моё тело?
- Ты шикарен! - Сергей шаловливо наклонил голову вбок. - Слов нет, как вы, сэр, прекрасны и обворожительны.
Оба засмеялись и выскочили из душевой в раздевалку. Им надо было ещё успеть в библиотеку. Но только они вышли из библиотеки, как хлынул ливень. Гроза гремела раз за разом всё громче и раскатистее. Казалось, что это был посто не дождь, а поток воды, льющийся из огромного небесного ведра. Пока парни добежали до дома Сергея, то промокли до нитки - вода стекала с их одежды ручьями.
- Пошли сразу ко мне, а потом видно будет, - предложил Сергей, и они впорхнули в квартиру.
- Мама! - позвал Сергей. - Мы мокрые, как не знаю кто.
Мать выглянула из кухни, ахнула и заставила юношей быстро раздеться, после чего отправила обоих в ванную.
- Быстро мойтесь и сушитесь. Дима, ты останешься у нас ночевать.
Она тут же позвонила Диминой маме и сообщила ей о своём решении. Парни помылись, Серёжа одолжил Диме свои трусы, и они вышли в кухню. Там их уже ждал ужин и чай с лимоном. Пока ели, они рассказывали о том, как прошли занятия, как начался дождь и как они бежали по лужам.
- Бельё ваше в стирке, но завтра утром всё будет сухое и поглаженное, - сказала мама и отправила их в комнату отдыхать. - Да, спать вам придётся на одном диване. Поместитесь там?
Вопрос был риторический...
- Слушай, Серёж, а я правда тебе нравлюсь? - тихо спросил Дима, когда они остались одни.
- Правда. Я бы не дружил с тобой, если бы ты мне не нравился. Но поскольку ты тогда первый подошёл ко мне, то я встречный вопрос задавать тебе не буду.
- Ты прав. Я долго присматривался к тебе. Мне нравится твоя самостоятельность, твой характер и отношение к людям. Тогда я осмелился и подошёл к тебе в надежде на то, что мы крепко подружимся. А мне так хотелось хорошей дружбы именно с парнем!
- А я вот и не жалею, что у нас так с тобой получилось, - Серёжа подошёл к Диме очень близко, так близко, что ощущал Димино дыхание. - Ты мне больше чем нравишься, если тебя не покоробит моё признание.
- Мне тоже. Это у меня впервые такое чувство к другу... Как ты думаешь, это плохо?
- А что тут плохого? Мы хорошо учимся, не колемся. Кажется, ничему плохому друг друга не научили и не научим.
- Ты прав, - Дима перешёл на шёпот.
Рука его протянулась к лицу Серёжи, и пальцы нежно прошлись по щеке друга. Ещё миг - и юноши слились в поцелуе. Они целовались сначала неумело и робко, потом губы одного судорожно стали искать губы другого, и неописуемое чувство радостного ощущения прошло волной по всему телу каждого из них. Поцелуй их длился долго, невозможно было прервать это первое ощущение сладости. Руки гладили грудь, спину, опять грудь, опять спину... Но самое интересное, что волна возбуждения не опустилась до члена. Этот товарищ ни у Сергея, ни у Димы не мог сообразить, что происходит. Он в растерянности лежал с опущенной головкой, и краска стыда не наливала его кровью.
Наконец друзья, почувствовав, что задыхаются, отошли друг от друга и, тяжело дыша, посмотрели друг другу в глаза. У обоих они сияли таким светом, что... Нет слов, чтобы описать это! Скажу так: сияли они очень сильно. Грудь у парней тяжело вздымалась, а их соски стали похожи на металлические шарики.
- Блядь, Серый, как хорошо, да? Что это мы с тобой устружили?
- Что устружили? Я тебе скажу. Мы гомики. Мы влюбились друг в друга!
- Да ну, нахуй, какие гомики?! Мы друзья! Серый, ты не путай, это разные вещи. Мы хорошие друзья! Тебе хорошо со мной? Хорошо. Мне тоже с тобой хорошо. А то, что мы целовались, так сейчас все на улице целуются: и братки, и просто знакомые... Гомики! Скажешь тоже! У меня даже хуй не встал - посмотри.
Этого оскорбления не мог выдержать ни один член, ни другой. Они оба, как по команде, начали быстро подниматься и топорщить трусы.
- Да, Димочка, всё же мы гомики, с этим уже не поспоришь. Самый главный твой довод подтвердил мои слова. Увы, - вздохнул Сергей, - мы гомики.
- Ты расстроился?
- Я? Нет. Если такой гомик, как ты, любит меня, а я люблю такого гомика, как ты, то я доволен судьбой. Давай спать, а то мы договоримся так хер знает до чего.
Они легли на диван и укрылись одним покрывалом. Полежав минутку, они притянулись друг к дружке, в темноте губы одного нашли губы другого, и, вздохнув, парни пожелали друг другу спокойной ночи.
Когда спустя час мать Сергея заглянула в их комнату, она увидела, что Серёжа приткнулся лицом в грудь Диме, и оба парнишки тихонько сопят. Рука Димы находилась под головой Серёжи и обнимала его плечо. Мать усмехнулась, глядя на эту картину. "Вон как уморились!" - подумала она и закрыла за собой дверь.