Спустившись с сеновала, я взял велосипед, выехал на улицу и поехал по дороге. Мысли в голове по-прежнему не могли прийти к единому знаменателю по поводу того, правильно ли я поступаю. Однако, решив, что бессмысленно что-то менять, я решил довести свой замысел до конца. Для начала, чтобы успокоиться, я долго колесил по улицам. Что было удивительным для меня – так это отсутствие чувства голода, хотя, по сути, я не ел весь день. Но видимо из-за всех этих переживаний аппетит пропал надолго. Однако проезжая мимо одного магазина, я уловил запах свежего хлеба, и желудок тут же заурчал. В карманах у меня ничего не было, но на мое счастье в бардачке велосипеда нашлась старая мелкая купюра и несколько монеток, видимо оставшиеся с каких-то давних времен. Этого хватило, чтобы купить пару булочек и с удовольствием съесть их, сидя на скамеечке в тени деревьев. Когда я попил воды из водонапорной колонки, то почувствовал себя еще лучше. Настроение, тем не менее, было все таким же поганым. Такую злость ко мне со стороны Ксюши я никак не мог объяснить, и единственное, что мог предположить – так это то, что она ревновала меня к Ане. Учитывая, что ранее она четко дала мне понять, что между нами не может быть ничего, то это все выглядело нелогично. Хотя, тут вся ситуация, когда мои намеки о возможной близости между двоюродными братом и сестрой, выглядела нелогичной и несерьезной. Однако то, как Ксюша отреагировала, было удивительным для меня. Неужели она все-таки заревновала? Решив, что надо будет обязательно с этим разобраться, я решил довести Ксюшу до такого состояния, когда она сама выложит мне все, что ждет от меня. Обдумывая все это, я проездил на велосипеде до позднего вечера. Может, я покатался бы еще, но начал накрапывать мелкий дождик, поэтому мне пришлось покатить домой. Уже начинало темнеть, когда я заехал во двор. В окнах горел свет, и я решил дальше играть роль обиженного брата. Зайдя в дом, я демонстративно молча прошел на кухню, и, не обращая внимание на суп, который сварила Ксюша, пожарил себе яичницу. Я знал, что сестренка сидит в зале, и буквально чувствовал ее напряженное ожидание. Однако, поужинав, я убрал со стола, помыл посуду, и ушел спать в пристрой. Я слышал как Ксюша ходила по дому, однажды она даже вышла во двор, видимо надеясь, что я все-таки уделю ей внимание. Сладкое ощущение моей наивной мести наполняло меня, и я, весь такой довольный, уснул. На следующий день, встав раньше Ксюши, я плотно позавтракал, собрал с собой еду в сумку, и опять укатил на велосипеде. Даже в детстве я не проводил на нем столько времени, как сейчас. Я объездил всю деревню, побывав буквально везде. На обед я выехал к небольшому пруду, где и покушал, устроив себе небольшой пикничок за высокими кустами, где меня не мог бы никто увидеть с дороги. Подремав часок, я поехал дальше и увидел двух мужиков, которые на лугу косили траву. Я тут же вспомнил по сеновал, где мы поругались с Ксюшей, и про сено, которое нужно убрать. Решив, что все-таки должен это сделать, я поехал домой. На нашей улице я встретил Аню, которая шла с сумкой видимо из магазина. Легкое светлое платье великолепно сидело на ней, подчеркивая стройность, и вызывая желание стянуть его с Ани, а потом зацеловать все аппетитные места ее тела. — Мое почтение, барышня, - поприветствовал я ее. — Здоровки-коровки, - улыбнулась она в ответ. — Куда ходила, что вкусненького несешь? – спросил я, остановившись. — Так, по мелочи прикупила… Хлеб, молоко… С мамой обедать собираемся. — Приятного аппетита. — Спасибо… А ты не хочешь с нами пообедать? — Не знаю, - я пожал плечами. – Могу и дома у себя. — Пойдем-пойдем, - Аня взяла рукой за раму велосипеда и потянула в сторону их дома. - Мама давно тебя не видела, спрашивала у меня… — Ого, даже так, - удивился я. - Ну пойдем тогда… Я заехал к ним во двор, поставил велосипед у ворот, зашел с Аней в дом. — Ма-а-ам, у нас гость! – позвала Аня. — Кого там нелегкая принесла еще? – раздался недовольный женский голос. В коридор вышла невысокая полноватая женщина средних лет, которую я не сразу и узнал. Со времени нашей последней встречи мама Ани заметно прибавила в весе. — Мам, это же Максим, - укоризненно сказала Аня. — Здравствуйте, тетя Ирина, - поприветствовал я ее, немного смущенной ее предыдущей репликой. — А-а-а, Максимушка! – засмеялась мать Ани. – Вот я дура, уж извини меня старую! Думала опять эти цыгане ходят, барахло всякое предлагают! Она, продолжая смеяться, подошла ко мне и крепко обняла. Я сразу ощутил теплоту ее грудей, когда она прижалась ко мне. К счастью, вся прибавка в весе ушла не только на живот и бока, но и добавила объем и пышность сиськам и жопе. Я в ответ неловко руками похлопал по спине тетю Ирину. На ней были простые штаны и футболка, что делало контраст с ее стройной и элегантной дочкой еще более сильным. — Да ничего страшного, - ответил я, - бывает. К нам они тоже заходили? А то меня дома не было еще с утра. — Руки помой, и за стол садись, - ответила тетя Ирина. – К вам стучались, но вроде так и не зашли. Что-то там орали, но твоя сестренка даже из дома не вышла. — Испугалась наверно Ксюшка, - усмехнулась Аня. — Скорее всего, - предположил я, помыв руки и вытирая их полотенцем. — А тебя где носило? – спросила Аня, ставя на стол тарелки с супом. — Э-э-э… - я замялся, не зная, стоит ли рассказывать о своей ссоре с Ксюшей, - так, по делам ездил… Думал, может какая-нибудь подработка есть на лето… — Садись, ешь, - сказала мать Ани. – А про подработку и не думай! Отдыхай, у тебя каникулы! Наслаждайся, пока время есть! Ничего нет в этой дыре, уж поверь мне! Почти десять лет тут прожили, зачем только переехали… Не хотела ведь я сюда… Ай, да что уж сейчас говорить… — Ма-а-ам, - протянула Аня, выразительно глядя на мать. - Перестань уже. Максиму это неинтересно. Тетя Ирина замерла, посмотрела то на меня, то на Аню. — Да, кому я, старая карга, могу быть интересной, - вздохнула она. — Вы не старая, и не карга! – заметил я. — Ма-а-ам, я вообще не об этом! – одновременно со мной сказала Аня. Ирина вздохнула и пробормотала: — Эх, Анечка, ты же знаешь как я из-за всего этого переживаю, ты же знаешь… Они опять начали спорить, причем Аня явно давала понять матери, что не стоит все обсуждать при мне, хотя я ничего особо и не понял. Видимо, у них были какие-то внутрисемейные конфликты и переживания, про которые мне знать было совершенно необязательно. Наконец, поддавшись уговорам дочери, тетя Ирина замолчала, и мы начали кушать. Хоть я еще и не особо проголодался, но все равно съел свою тарелку супа, чтобы не огорчить мать Ани, которая и так была без настроения. — Большое спасибо, - сказал я, когда я все доел. – Мне пора, надо по хозяйству поработать… — Какой ты молодец, - улыбнулась тетя Ирина. – Давай, работай… Ты молодой, сильный… А ты, Анечка, посуду помой, хорошо? Я что-то устала, пойду полежу, отдохну… Она встала из-за стола и ушла в свою комнату. Когда я помогал Ане убирать посуду со стола, она с улыбкой спросила: — Ты чего там собрался по хозяйству делать-то? — Сеновал надо почистить, в огород все вытащить… - ответил я. – Есть уж работенка. — А-а-а, ну понятно, - усмехнулась Аня. – Давай, иди работай. — Мы еще сегодня увидимся? — Иди-иди, - подмигнула она мне. - Будь на своем сеновале, работай, не торопясь. Меня заинтриговало ее поведение, и я пошел к себе во двор, размышляя о том, что Аня имела в виду. Не став заходить в дом к злой Ксюше, я взял в сарае вилы, и залез на сеновал. Открыв маленькую дверцу в другой стороне, выходящей на огород, я начал сгребать туда сено. Там его было немного, но зато противоположная сторона была навалена до верха. Начав разгребать ее вилами, я вдруг увидел на зубьях вил что-то узкое и извивающееся. Дернув резко вилы и охнув от испуга, я подумал, что это змея, однако только через несколько секунд осознал, что это просто толстый канат, который был привязан к верхней балке, до этого лежал в сене, а теперь повис до самого пола. — Твою ж мать… - пробормотал я, тяжело дыша. Покачав головой, и потихоньку придя в себя, я начал снова разгребать сено, предварительно потыкав в него вилами и на всякий случай немного пошумев, чтобы шугануть змей или мышей. Однако, на мое счастье, это старое сено оказалось никому не нужным, и я смог спокойно сгребать сено дальше. — Смотри-ка, действительно работаешь, не сачкуешь, - вдруг раздался голос сзади. От неожиданности я подпрыгнул на месте и выронил вилы. — Ты чего? – удивилась Аня, залезая на сеновал. — Твою ж мать… Я так скоро заикой стану… — Чего ты про мою мать? – строго, но улыбаясь, спросила Аня. — Уф-ф-ф… - выдохнул я, взяв с пола вилы и приставив их к стене. - Да это я так… И так тут весь на нервах, а еще ты меня пугаешь… — Я такая страшная? – жалобно спросила Аня. — Не-не, я не про то… Уф-ф-ф… Сердце колотится как бешеное… Я приложил руку к груди и ощутил учащенный стук. — Ну-ка, дай мне проверить, - сказала Аня, убрала мою руку и приложила свою. – Да, бьется. Большое и пламенное сердце. — У меня все большое и пламенное, - заметил я, и, решив, что Аня не просто так ко мне сюда заглянула, сам дотронулся до ее груди рукой. — Так-так, - Аня приподняла одну бровь. - Не совсем уверена насчет пламенного, и уж тем более сомневаюсь насчет большого. — Уже забыла что ли? – я начал трогать ее груди уже обеими руками. — Необходимо вспомнить и удостовериться, - усмехнулась она, начиная стягивать с меня штаны. Начав целоваться, мы гладили и тискали друг друга, медленно раздеваясь. Потом Аня встала на колени и взяла член рукой. Глядя мне прямо в глаза, она начала облизывать головку. От ее жгучего взгляда я возбудился еще больше, и она, словно почувствовав это, заглотила член целиком. Я охнул от удовольствия и с трудом устоял на ногах. Аня еще больше усилила напор, засасывая и облизывая член, придерживая его одной рукой. Другой рукой она сперва сжимала свои груди, а потом опустила ниже и начала быстро натирать киску. С трудом удерживая равновесие, я наслаждался ее глубоким минетом и зрелищем, как она ласкает себя и сдержанно постанывает. — Ох, Ань… - прошептал я. - Кажется сейчас кончу… — Подожди, - она тут же прервала свой страстный минет. - Я хочу кое-что попробовать. — Что? – не понял я. Аня встала и оглядела сеновал. — Ложись под этим канатом, - сказала она. — А почему под ним? – удивился я. — Сейчас увидишь, - ответила Аня своим обволакивающим голосом. Я лег на сено голой спиной прямо под канатом, задницей чувствуя не очень приятные ощущения сухой травы. Аня залезла на меня сверху, придерживая канат рукой. Я заметил, что из ее киски тянулась тоненькая ниточка ее выделений. Взяв член рукой, она приставила его к влагалищу, и медленно опустилась на него на всю длину, стоя на корточках. Я протянул руки и обхватил руками ее задницу, попытавшись прижать ее к себе. — Нет-нет, - Аня замотала головой. - Не торопись. — Ох-х-х, - я вздохнул. - Ну давай уже… — Потерпи чуть-чуть, - строго сказала она, пристраиваясь поудобнее. – Сейчас увидишь… Она, не вставая с меня и с членом в истекающем соками влагалище, держась обеими руками за канат, начала медленно крутится на месте, перешагивая через меня. — Ого, - выдохнул я, чувствуя очень необычные ощущения от ее влагалища, крутящегося вокруг члена. — Ага, - усмехнулась Аня, с полузакрытыми глазами. Она сделала несколько оборотов, закручивая канат сильнее, а я все не мог понять, что должно произойти дальше. — Ты готов? – спросила Аня, глядя на меня и сжимая канат обеими руками. — Э-э-э… к чему? – не понял я, желая только одного – наконец уже кончить. Она послала мне воздушный поцелуй и резко подняла ноги, согнув их в коленях. То, что произошло потом, превзошло все мои ожидания. Канат начал быстро раскручиваться, и Аня закрутилась на члене как юла на ножке. Это абсолютно неземное наслаждение, вспыхнувшее кратким мигом, вызвало непрерывные сладкие стоны и у меня, и у Ани. У меня было такое чувство, что с члена очень быстро откручивали пробку, как с бутылки, которая взорвалось фонтаном спермы. На мое счастье, в самом конце этого короткой, но безумной карусели, Аня соскочила с члена и, не в силах удержаться за канат, свалилась на бок, дергаясь в конвульсиях оргазма. Какое-то время мы лежали молча, тяжело дыша и пытаясь прийти в себя. — Ты такая затейница, - пробормотал я, придвигаясь к Ане. — Так же интересней, - улыбнулась она и чмокнула меня в губы. – Я вижу – тебе нравится со мной время проводить… — Очень, - я в ответ чмокнул ее. - Ни с кем так интересно не было. – Мне тоже, но ты не обольщайся… Кстати, я же забыла тебе две новости сказать. — Какие еще новости? – я насторожился. – Ну давай, начни с хорошей. — С чего ты взял, что там есть хорошая? — Не понял…. ты это к чему? — К тому, - вздохнула Аня, вставая и начиная одеваться. - Я сегодня вечером уеду. — Куда? — К отцу в город надо съездить. Они же с мамой имущество сейчас делят, а в той квартире и моя доля есть. Надо ехать и завтра с утра к нотариусу идти, и документы всякие подписывать… Долго объяснять… — Хм… ну ладно, это понятно… - озадаченно сказал я, поднимаясь и собирая свою одежду. - Надеюсь ненадолго… А вторая новость какая? — Вот именно, что надолго. А еще мама собирается этот дом продавать и переезжать вместе со мной – я уже не буду в квартире дяди жить, мы будем искать какое-нибудь жилье в городе. Она пойдет завтра писать заявление на увольнение, а потом подаст объявление на продажу и будет вещи к переезду собирать. — Вот ничего себе… - озадаченно сказал я. – Это что значит – мы с тобой уже не увидимся? — Может и увидимся, но точно не здесь. — М-м-м… как-то легко ты это все так говоришь… — А я проще ко всему отношусь. И тебе того же советую. — Да я не могу так… Мне казалось, что между нами может быть что-то… Аня вздохнула и посмотрела на меня. — Макс… я просто хотела хорошо провести с тобой время. Ты классный, не сомневайся, просто я пока не хочу… Не говори, что влюбился в меня, хорошо? — М-м-м… тогда я промолчу… — Не обижайся и не огорчайся, хорошо? — Ладно… Аня чмокнула меня в губы, и подошла к лестнице. Когда она начала спускаться вниз, я невесело помахал ей вслед рукой. Постояв еще пару минут в каком-то оцепенении, я глубоко вздохнул, взял вилы, и решил все-таки закончить работу, чтобы хоть как-то отвлечься от грустных мыслей. Было, конечно, очень жаль, что Аня уезжала, но я все-таки смог заставить себя поверить в то, что на этом жизнь не заканчивается, и не стоит сильно огорчаться из-за этого.