Меня с ним познакомили друзья, не подозревающие о моей ориентации. Мне позвонил Серега, старый школьный друг, попросил приютить на несколько дней его знакомого парня. Дав необходимые гарантии, что проблем неожиданный гость мне не доставит и получив мое согласие, он сказал, чтобы я ждал звонка. Не скажу, что перспектива присутствия совсем незнакомого человека в моей квартире меня очень обрадовала, но отказывать другу в таком пустяке не хотелось. К тому же я пребывал в состоянии депрессии после разрыва с моим бой-френдом и надеялся, что вынужденное общение поможет мне из нее выползти.
Он позвонил через час, представился Мишей и, сказав что он от Сергея, замолчал, не зная, что говорить дальше. Я объяснил ему, как ко мне добраться, и в ожидании начал приводить свое, слегка захламленное, жилье в порядок. Голос у него был приятный, судя по манере говорить парень он был скромный, и мне уже не терпелось увидеть его.
Появился он очень быстро. Пока он раздевался в полутемной прихожей, я не мог его разглядеть, но стоило ему войти в комнату как я ахнул, с трудом удержав обычное выражение. Он не был некрасивым, у него просто не было половины лица. То есть оно было, но вся правая сторона: веко, щека, ухо были страшно обожжены и искорежены. Я отвел глаза, пытаясь прийти в себя.
— Ты не волнуйся, я уже привык, — сказал Миша, — это меня так в Чечне искорежило.
Я не стал продолжать тему, а просто предложил ему на выбор душ или ужин. Усмехнувшись он сказал, что хочет и того и другого, и протянул мне пакет, чем-то основательно забитый. Оказалось, что по пути он зашел в магазин, чтобы ни переться в гости с пустыми руками. Я выдал ему полотенце и отправил в душ, а сам пошел накрывать на стол, размышляя о том, как же мы будем общаться. На удивление общаться с ним было очень легко. Я не раз был в Чечне в качестве журналиста, так что общих тем было предостаточно, а после того как опустела первая бутылка и появилась вторая, неловкость окончательно пропала. Оказалось, что он приехал в наш город делать пластику лица, но по каким то причинам не смог остановиться у тех знакомых, с которыми договорился заранее. Вот и пришлось искать ночлег. Мы засиделись с ним почти до утра, а потом завалились спать вдвоем на мой диван, тем более, что других спальных мест в моей небольшой квартире не было. Вернее, была старая раскладушка которая пылилась где-то в подвале, но идти за ней совсем не хотелось.
Утром, проснувшись, я с трудом вспомнил, что же было вчера, а повернувшись увидел лежащего вместе со мной в постели блондинистого парня с умопомрачительной фигурой. Широкие плечи, узкие бедра, небольшая крепкая попка в обтягивающих плавках. Спал он на животе и видна была неизуродованная часть лица. Мне понадобилось какое то время, чтобы понять, что это мой вчерашний гость. Мишка, почувствовав как я заерзал на кровати, проснулся.
— Блин, как трещит голова, — пробасил он, не поворачиваясь.
С этим я не мог не согласиться и предложил ему, следуя совету гомеопатов лечить подобное подобным, принять для опохмела грамм по пятьдесят. Мы выползли на кухню и начали разгребать со стола остатки вчерашнего ужина, пытаясь освободить себе немного места. Мишка поддерживал разговор, но все время старался поворачиваться ко мне спиной. Мне это надоело, и я сказал ему, чтобы он перестал отворачиваться, тем более с похмелья я выгляжу ничуть не лучше его. А иначе я восприму все его повороты ко мне спиной за предложение заняться сексом, тем более, что вчера, вспоминая армейский быт, мы вспомнили и расхожую солдатскую шутку про то, что «лучше нет влагалища, чем очко товарища.»
Мы посмеялись, и возникшая было неловкость прошла. Погода на улице была отвратительная, так что весь день мы проговорили. К вечеру я уже не обращал внимания на его лицо, тем более, что рассказчиком он был изумительным. У меня было ощущение, что знаю я его уже сто лет. Оказалось, что основные операции начнутся у него только после сдачи всех анализов, а на это уйдет не меньше двух недель. Он рассчитывал прожить это время в гостинице. Я, не знаю почему, предложил ему остаться у меня. Это было не совсем в моих правилах, но что-то меня в нем зацепило.
Соседом он оказался чрезвычайно удобным, съездив в медцентр, он все остальное время проводил дома. Убирал и даже пытался что-то готовить к моему приходу с работы. Я тоже стал проводить все больше времени с ним. Мы говорили обо всем, в том числе и о сексе. У него, как я и предполагал, после ранения никого не было. Говорил он об этом шутя, но чувствовалось, что это его очень расстраивает.
До операции оставалось два дня, а завтра должна была приехать его мама, которой я предложил остаться у меня на то время пока прооперируют. Мы взяли водки и решили отметить последние дни «старой жизни». Пили мы много и старательно, понимая, что в ближайшее время возможности у нас не будет. Но, не смотря на это, когда мы улеглись спать ни ему ни мне не хотелось... Разговор сам собой зашел о девушках, и Мишка стал интересоваться, почему я до сих пор не женат. Не знаю, что меня дернуло выложить ему всю правду, но я честно и ничего не скрывая рассказал ему обо мне. Он помолчал, а потом сказал, что это его не очень удивило. Тем более, что находясь рядом со мной столько времени, он начал об этом догадываться.
Поболтав еще немного мы уснули, а примерно через час я проснулся от того, что мне жарко. Спал Мишка обычно очень спокойно, не ворочаясь и не ёрзая, но не сегодня. Во сне, то ли случайно, то ли специально, он закинул на меня ногу и обнял со спины. Я чувствовал как в меня упирается горячий и твёрдый член. И что самое интересное — мне было очень приятно. Я провел рукой по его ноге. Ощущение кожи, под которой чувствовались крепкие мускулы, меня завело. Я изогнул руку и погладил его ягодицы, сквозь тонкую ткань чувствовалось горячее тело. В это время Мишкина рука неуверенно шевельнулась и его пальцы скользнули по моей груди. Я подался назад, а он еще теснее прижал меня к себе. Мы оба не спали, но и не решались начать. Я понял, что если не начну первым — это никогда не случится.
Я развернулся и уткнулся лицом в его грудь, перед моими губами оказался небольшой коричневый сосок, отчетливо выделявшийся на светлой коже. Я коснулся его языком и услышал как Мишка застонал. Его член дернулся и уперся мне в живот. Мой язык скользил по его груди. Его руки ласкали мой затылок, взъерошили волосы на голове и, опустившись по шее, начали нежно гладить плечи. Я спускался все ниже и ниже, и вот губы коснулись через тонкую ткань плавок его члена. Мишка вздрогнул и, вдруг, отодвинулся.
— Саня, ты уверен, что тебе это нужно? — спросил он, — Я ведь урод. Утром ты даже взглянуть на меня не сможешь без отвращения.
Я остановился.
— Ты не урод, ты дурак! Если бы я этого не хотел, то ничего бы не было! А через месяц, после того как тебя починят, я не смогу пробиться через толпу мужиков и баб, которые будут тебя домогаться! Так что я свой шанс терять не хочу.
После секундной паузы, мы вдруг, абсолютно синхронно засмеялись. Минут пять мы не могли успокоиться, а когда замолчали, услышал как Мишка сказал:
— Нет, никакой очереди, а если и появится, то ты в ней будешь всегда первым! Ты и так первый. У меня никогда ничего не было с парнями, хоть я, наверное, всегда этого хотел.
Этот смех и его фраза смели последние недоговоренности между нами. Все стало легко и просто. Дикий запал прошел и нахлынула огромная нежность к этому несчастному парню. Да и он, признавшись, наконец, самому себе, стал намного нежнее.
Я повернулся к нему, он лежал так, что изуродованной части лица не было видно. Светло русые волосы, черные брови, длинные ресницы и огромные серые глаза — он был просто красавец. Я потянулся и поцеловал его в шею. Мишка обнял меня и мы, прижавшись друг к другу, замерли. Я не знаю сколько времени прошло, пять минут или год — это было не важно. Я почувствовал, как он осторожно коснулся моего члена, не решаясь запустить руку в ...