В. Пашкин. "Банный раб дорвался до члена"
Жаркий субботний полдень. Очень хочется принять душ, смыть пот - в общем, освежиться. В доме, как всегда, нет горячей воды. Придётся идти в баню. Покупаю пару банок пива, солёные орешки и эротический журнал. В общий зал я не хожу по причине стояка. Не знаю почему, но обилие голых вокруг, хоть и мужиков, автоматически поднимает мою дубинку. И я ничего не могу с этим поделать. А кому понравится разгуливающий в бане мудак с торчащим членом? Поэтому беру билет в душевую кабинку, хотя это дороже. Перегородки между кабинками хоть и высокие, но не достают до потолка метра два. В соседних кабинках включен душ, там никого нет. Сейчас помоюсь, попью пивка, полистаю журнальчик, подрочу. В общем, сделаю всё, что мог бы сделать дома, будь горячая вода.
Намылился, встаю под тёплые струи. В соседней кабинке хлопнула дверь - значит, у меня появился сосед. Мужик фыркает и хрюкает, попутно что-то напевает. Сажусь на скамеечку, открываю банку пива и достаю заветный журнальчик. Член вскакивает, как ножик на пружине. Девки классные - они откровенно выворачивают каждая свою пиздень... Рука моя задвигалась ещё быстрей. И когда я уже приближаюсь к самому главному, над перегородкой появляется нога, а потом и весь мужик спрыгивает в мою кабинку. Что самое смешное - сам голый, а в руке у него бутылка коньяку. От неожиданности я даже дрочить перестал. Гляжу на мужика и думаю: в рыло ему сунуть или коньяк с ним выпить? Мужик тем временем подползает ко мне, протягивая бутылку, другой рукой тянется к моему торчащему члену и просит:
- Дай!
Я въезжаю в тему. Беру бутылку "Арагви" и жестом приглашаю его к своему хую. Хороший минет не помешает.
Он заглатывает головку и начинает работать язычком. Во рту у него горячо и сыро, прямо как в пизде, и даже лучше. Плотно захватив губами член, он ритмично двигает головой вверх-вниз, то заглатывая его до середины, то выпуская до головки. Наконец я кончаю ему в рот, и он бережно всё проглатывает. У-ух! Мужичок-то оказался профи. Теперь можно и коньяку выпить - жалко, что стакана нет, придётся пить из горла.
Открываю бутылку и делаю большой глоток, закусываю солёными орешками. Тепло приятно разливается по телу. Рассматриваю мужика - чуть за сорок, среднего роста, лысоват, лицо обычное, зубы золотые. Он сидит на корточках и довольно улыбается.
- Ты кто?
- Меня зовут Юра. Хочешь, я буду твоим рабом, твоей вещью? А ты будешь моим господином и хозяином. Я буду делать для тебя всё.
Вливаю в себя ещё глоток коньяку и соображаю. А почему бы и нет? Рабов у меня ещё никогда не было, хотя вещей навалом.
- Согласен...
Он тоже делает пару глотков и начинает целовать мои колени. Потом склоняется ниже, к щиколоткам... Может, поссать на него? Направляю хуй ему на голову, и горячая жёлтая струя хлещет ему в лицо. Он открывает рот и ловит им струю, при этом лицо у него такое счастливое, что мне становится смешно.
Но тут Юрик увидел мой кожаный ремень в брюках, облизал языком губы и говорит:
- Высеки меня!
А что, хорошая мысль! Под коньячком это кажется легко и просто.
Вынимаю ремень.
- Только ты не ори, услышат...
Он мотает головой:
- Да, да, согласен.
Для надёжности запихиваю ему в рот свои несвежие трусы. Веду его под душ и ставлю лицом к стене. Вода из душа льётся ему на спину, и из клубов пара смотрит на меня аккуратная попка - бледная и упругая. А что, сзади он выглядит неплохо. Мой член начинает подниматься.
Делаю ещё пару глотков и наотмашь хлещу его по жопе. Юрик дёргается и начинает мычать. Бью ещё - мычит. Хлещу равномерно, но вполсилы, и каждый раз попа дёргается и Юрик издаёт тихий терпеливый стон.
Через пять минут его жопа похожа на помидор - ярко-красная и такая симпатичная. Делаю из ремня петлю и надеваю её Юрику на шею, другой конец привязываю к трубе. Ощупываю попку - мягкая и пружинистая. Интересно, выдержит ли она моё угощение?
Обслюнявив палец, вставляю его в анус, совершаю несколько поступательных движений. Юрик молчит, ему это нравится. Опускаюсь на колени и вставляю свой хуй в его дырочку. Дырка расслаблена и легко раскрывается под натиском моего богатыря. На удивление, он входит туда без труда, сначала до середины, а потом по самые яйца. Юрик ухает и весь напрягается.
Начинаю работу поршнем. Каждый раз, когда он заходит до конца, Юрик ухает и тихо стонет. Минут через пять усиленной работы я выстреливаю в него заряд своей спермы. Отвязываю его, снимаю петлю, достаю трусы из его рта. Его глаза блестят и светятся.
- Тебе понравилось, хозяин?
- Нормально!
После очередной порции коньяка я блаженно откидываюсь на скамейке. Обмениваемся с рабом телефонами, он лезет обратно в свою кабинку.
На улице меня окликают:
- Привет, Славик!
Это Светка, я пару раз её трахал. Тоже в баню намылилась. Разговорились, стоим, курим. И тут с крыльца бани спускается он, Юрик. В своей униформе. Юрик оказался майором юстиции. Весело подмигнув мне и блеснув золотыми зубами, он укатывает на белой "Ниве". А я думаю: "Вот и сбылась мечта идиота - давно хотел выебать какого-нибудь начальника"...
Л. Меркулов. "И брызнули наши головки"
Я простой студент из Липецка. Учусь на четвёртом курсе одного из местных технических вузов. Но, само собой, хочу рассказать не о том, как сессию на тройки сдавал.
Я снимаю квартиру вместе с двумя студентами-однокурсниками, Олегом и Денисом. Сразу скажу, ничего такого между нами не было, хотя мы крепко сдружились. В Липецке нет проблем со свободными девушками. Хоть граблями их греби, ну и, конечно, еби. Но вот в последнее время чувствую, что откалывается Деник от нашей компании. Погрустнел и всё больше один да один. Принёс он как-то фильм на кассете с порнухой, где голубые тащатся. Посмотрели. Мы с Олежкой оборжали всё, что там было, а Деник только улыбался, как побитый. На другой день - опять кассета с голубыми... Я насторожился и после фильма прижал Деньку на кухне:
- Слушай, ты, часом, не того? Собирайся, пойдём к Натке!
А Натка эта давала нам обоим в апреле, могла и троим дать, но Олежке она надоела, он ведь нас и свёл с ней.
- Я Натку не хочу... - шёпотом ответил Деник и вдруг расплакался.
Я было хотел предложить ему проведать Люську или Иришку, но заглянул в его зарёванные глаза и понял, что ему плохо без дураков.
- Я с вами хочу, с тобой и Олегом... - продолжил он.
И тут я разглядел, что у него губы чуть помадой подкрашены!
Я чуть на жопу не сел! Мне сразу пришло в голову, что надо его отпиздить, чтобы дурь выбить из башки. Парню в следующем году честный синий диплом получать, инженером становиться, а он, того и гляди, юбку нацепит и чулки. Да его засмеют на производстве!
Мне бы тут ещё помозговать. Может, и нашёл бы нормальный выход. Но я с дурика позвал Олега и всё ему рассказал. Денька, гляжу, совсем сник.
- А что такого! - даже удивился Олежка. - Мы тебя враз раскрасим в голубое! - и вынул свой член.
Меня аж покоробило, так это было грубо. И Деньку тоже. А Олег, между прочим, не такой тупой, чтобы это не заметить. Он сказал:
- Парни, вы поймите одну вещь - это же просто хуй, ничего больше. Ты привык ссать в тёплом сортире со смывным бачком. А если припрёт на улице - поссышь и на забор. И все понимают, что это нормально. Человеку надо поссать, и он ссыт. А с еблёй почему возникают вопросы? Кто доказал, что хуй создан только для блядей? Дарвин?
Я про Дарвина ничего не знал. А Денька сразу оживился и сказал, что тоже не понимает, почему нормально только так, как ебутся шимпанзе - самец и самка. Мы же люди. А мне и это никогда не приходило в голову. Я совсем расстроился. А тут ещё и Денька взялся за член Олега, залупил ему головку и опустился перед ней на колени... Мне не было видно, но я сразу понял, что он взял в рот. Олежка погладил Деньку по рыжим волосам и сказал:
- Пососи, друг, пососи.
Наверное, он думал, что Денька будет сосать ему, как та же Натка, допустим. Но Денька повёл себя необычно. Он сосал совсем недолго, словно только чтобы привыкнуть к члену или познакомился с ним. Он спустил штаны Олега до пола и сел на них, оказавшись у Олега между ног. Теперь я мог видеть всё!
Всем лицом Денька влип в промежность друга и принялся играть яичками - пальцами и губами. А член он прижимал и раскатывал на щеках, на лбу, теребил им свои уши, внюхивался. Олег стоял совершенно обалделый. Кровь прилила к его лицу, глаза вылезли из орбит. Рот открылся. А что сделалось с членом, я вообще молчу. Честно говоря, ничего такого в тех фильмах про гомосеков, что мы крутили на видике, я не помню. Наверное, артисты всё-таки так не могут самозабвенно любить, как это получилось у Деньки.
И я, короче, сильно завёлся, то есть возбудился. Не знаю, как так вышло, но я оказался возле них уже с расстёгнутой ширинкой. Дрожащими пальцами я с трудом вынул вздыбленный член из трусов и принялся дрочить на лицо Деника. Оно было в каких-то сантиметрах от члена. И вот, когда наши с Олегом члены случайно столкнулись головками, мы одновременно кончили, неслабо обрызгав друг друга и лицо Деника. А может, мы не случайно столкнулись, а Деник направил, но это было обалденно на самом деле...
Прошло всего несколько дней после того случая. Больше пока ничего в этом роде у нас не происходило. Мы просто смотрим друг на друга как-то по-новому. Как будто ждём чего-то. Как будто что-то вот-вот случится. Мы даже поссорились вчера из-за пустяка. А что должно случиться ещё, не понимаю. Если мы теперь все трое стали гомосеками, как нам себя вести, чтобы это не разрушило нашу дружбу и не помешало в карьере после окончания института?
Шатров. "День рождения"
Как-то я пошёл в гости на день рождения к своей однокурснице. Было очень много ребят и девчонок. Мы сели за стол, и началась гулянка. Ели, пили.
И вот в один момент у меня упала вилка под стол. Я полез её доставать. И тут кто- то бросил нож. Специально или нет, я тогда не знал. Достав оба предмета, я спросил, кто уронил нож. Парень лет двадцати, которого я раньше не видел, отозвался. Я протянул ему нож, он его взял и взглядом своим пронзил меня, как ножом. Я улыбнулся и сел. Девчонка, которая была хозяйкой гулянки, представила того парня как своего очень давнего знакомого. Все понимали, что он за ней ухаживает.
Затем все начали танцевать. Вдруг погас свет. Его не было минут двадцать. Кто-то остался на своих местах, кто-то вышел на балкон, кто-то удалился в тёмный укромный угол...
Вдруг кто-то подхватил меня так, что я и пискнуть не успел, и потащил в ванную. Моментально слетели с меня штаны и трусы, и этот кто-то начал целовать меня и мои половые органы. По дыханию я понял, что это был тот парень. Его ласки сильно меня возбудили, член мой был на взводе, и парень проглотил его целиком. Его сосательные движения привели меня в восторг. Я забыл обо всём на свете, желал, чтобы этот миг никогда не кончался.
Но вскоре оргазм сковал моё тело. Струя спермы ударила парню в рот, прежде чем тот успел уклониться. Однако, не захлебнувшись, он проглотил мою сперму и продолжил сосать мой член. Однако мой бурный экстаз сменился успокоением, и член на глазах таял, терял свою упругость и в конце концов успокоился.
Парень попросил его обнять, но я побоялся сделать это. А выйти я не мог, так как он сидел у входа, загораживая собой дверь. Я боялся его, но вместе с тем он мне очень понравился.
Тут вновь зажёгся свет и заиграла музыка. На прощание он обнял меня, поцеловал и сказал, что хотел бы ещё увидеться со мной...
После этой нашей первой встречи мы виделись чуть ли не каждый день, пока он не уехал в другой город.
Анри. "Первый раз"
Мы с другом познакомились на танцах с двумя девушками и пригласили их на ночь ко мне домой. Я спал с девушкой в своей комнате, а мой друг со своей - в гостиной. Утром девушки ушли, мой друг перешёл ко мне на диван, и мы, смеясь, рассказывали и демонстрировали, кто как вёл себя в постели. Я залез на друга и показывал, как я обнимал свою девушку и двигал своим задом. Друг же нажимал согнутыми ногами мне на задницу и стонал, изображая женщину в половом акте со мной.
Затем мы поменялись ролями. Друг рассказал, что его девушка лежала на животе, и предложил мне лечь на живот, раздвинуть руки и ноги, а сам лёг на меня и начал обнимать и целовать, имитируя любовь. Затем он спустил с меня плавки, и тут я почувствовал, что в мой зад заходит его член.
- Сойди, дурак! - сказал ему я и понял, что в такой позе я не могу сопротивляться. - Сойди, тебе говорят!
Но друг, обнимая меня и жарко дыша мне в ухо, прошептал прерывистым голосом:
- Ничего, ничего - он у меня смазанный.
Я решил не сопротивляться и ждать, что будет дальше. Друг, видя, что я больше не ругаюсь, продолжал половой акт, нежно обнимая меня и целуя. Вскоре он кончил и слез с меня. Я надел плавки и долго сидел молча, насупившись, а друг всё старался меня ублажить.
- Хочешь, тоже трахнешь меня? - спросил он.
- Иди нахер, - ответил я, хотя и был не прочь изнасиловать его.
- Согласен, давай пойду на твой хер. Ну давай, а? Трахнешь меня и спустишь. Если не понравится - расстанемся навсегда.
В общем, я, как бы нехотя, согласился. Друг помог мне смазать член вазелином, лёг на живот и покорно дал себя насиловать, я также обнимал его. Потом я, держа его за плечи, засунул до конца ему в отместку, но он молчал и терпеливо лежал. После того, как мне удалось спустить, я ещё долго лежал на нём, пока он не стал дёргаться и просить, чтобы я слез. Никогда не думал, что половой акт с другом будет таким интересным.
С тех пор у нас нет проблем с сексом. Мы разнообразили наши действия. Сейчас у нас масса поз, но самым любимым мы считаем взаимный минет.
Ю. Колотов. "Медицинская отсрочка"
Врачи обычно с неохотой идут работать в медкомиссию при военкомате. А я, признаюсь честно, обожаю эту работу и вот уже два года после окончания института преданно служу Эскулапу при отборе кандидатов на поступление в военное училище и осмотре призывников. Коллеги носы воротят, а по мне - заебись. По сотне восемнадцатилетних парней в день - каково?! По пять минут на одного. И каждый стоит передо мной совершенно голый, и я внешне лениво - дескать, а заебали вы все! - без всякой опаски, не спеша ощупываю половые органы, а если захочу - проникаю и в задик.
Пятница. Вечер. Толстая, кривым поленом деланная медсестра Антонина (по прозвищу Клизма) никак не хочет идти домой. Ну не сука ли! Заметила в коридоре паренька, которому я вчера назначил индивидуальный приём на сегодня! И ей сразу захотелось остаться. Убью её когда-нибудь, уродину!
- Антонина, знаете что...
И медовым голосом намекаю на то, что со следующей недели отпущу её, пожалуй, в распоряжение кожно-венерологического отделения. Скисла. Обиделась. Хлопнула дверью.
Яйца мои тяжелы. Переполненные спермой, они свисают гантелями. Член с вечера стоит. Руки немного дрожат.
Снимаю рубашку и накидываю халат на голые плечи. Пустой коридор. Парень топчется у стенда о правильном питании. Делаю приглашающий жест - в маленькую хирургическую комнату. Прошу раздеться, включаю плафон над кушеткой и закрываю дверь на ключ - щёлк-щёлк...
Из-под одежды постепенно появляется его тело. Вот он элегантно бросил рубашку на спинку стула. Под ней оказалась белоснежная майка с глубоким вырезом на груди, из которого сочным рубином алеет сосочек. Я жадно облизнулся, предвкушая, как он набухнет у меня во рту и как я натяну его передними зубами, поигрывая сладкими яичками пацана... Вот он грациозно стянул майку через голову, ослепив меня изумительно вылепленным торсом с изюминкой пупка, вмятой в плоский мускулистый живот. А вот, наконец, он положил руки на ремень туго обтягивающих джинсов... Приказываю встать на коврик "ноги на ширину плеч", поднять руки за голову (так рельефней проявляются мышцы груди) и сделать десять резких глубоких приседаний. Парень старательно выполняет приказание. Скуластое лицо горит от стыда, ведь свободно болтающийся член от всего этого быстро поднимается и грозно встаёт почти в вертикальном положении, а крайняя плоть слезает с головки.
Голос мой сух и твёрд:
- Повернись боком... теперь спиной, лицом ко мне... руки в стороны... Запоры бывают? А геморрой? Давай-ка проверим... нагнись и раздвинь ягодицы...
Его попка раскрывается перед моим жадным взором. Волосков мало, и все концентрируются вокруг ануса. Чувствую, как мой член сочится от желания вдолбить ему в эту самую дырочку.
- Нет, сильнее нагнись... Та-ак... Теперь потужься... ещё!
Анус раскрывается тёмной дырочкой, и я вижу - тэк-с... проход свободен. Парень замер и глянул на меня из-за плеча. Натягиваю резиновый напальчник и окунаю в банку с вазелином. Парень понимает, что его ожидает, и почти стонет от отчаяния. Я кладу свободную руку на его ягодицу, славную, шелковистую и такую тугую на ощупь.
- Ну-ну, это чуть-чуть неприятно, но совсем не больно. Расслабься...
И плавно ввожу палец в заднее отверстие, оттягивая ягодицу другой рукой. Парень упруго выгибается. Все они сначала боятся.
Я обвожу пальцем тугое кольцо сфинктера (вот что ебать-то сладко!) и, резко всадив в глубь, стараюсь обнаружить предстательную железу. Загибаю палец к низу и быстро нащупываю.
- Доктор, мне бы отсрочку.
Вот оно что! Это упрощает дело.
- А ты сперму на анализ сдавал? - спрашиваю, улыбаясь.
- Н-нет.
- Без этого отсрочку нельзя, дурачок! И что же прикажешь мне делать? Самому у тебя анализ брать? Или в понедельник к Антонине пойдёшь?
- А как это... делают? - интересуется.
- Антонина электротоком забор делает. К семенникам прикладывает...
Он в ужасе таращится на меня. Даже член его завял.
- А можно и сейчас потерпеть... Онанизмом занимаешься? Антонина этого не понимает.
- Лучше сейчас, наверное... без Антонины...
И краснеет, как девушка.
- Идёт! - ободряю его.
- С электричеством шутки плохи!
Он стоит в нерешительности, переминаясь с ноги на ногу. Наверное, так он стоял бы и перед девушкой, прежде чем лечь на неё.
- Ну, смелее. Возьми член в руку... та-ак... Пошёл!
Направляю его, как мать, как ангел-хранитель, и парень быстро смелеет.
- Ну, - заглядываю в карточку на столе, - Вадим Коржиков... давай работай!
Придерживая яйца одной рукой, он лихо дрочит себя другой. Крайняя плоть давно спрыгнула с головки. Парень выгибает пах, привстаёт на носочки и с любопытством смотрит на свой снующий в ладони член, иногда вопросительно поглядывает на меня. Чувствую, момент приближается...
- Молодец! Не прерывайся. Ляг на кушетку!
Он ложится на спину, продолжая онанировать.
- Руки за голову! - командую.
Он выпускает член из рук. Быстро пристёгиваю его руки кожаным браслетом.
- Я должен сам завершить забор спермы!
С этими словами поднимаю перед ним штатив с занавеской и жадно ловлю-беру- сгребаю-хватаю его перевозбуждённый член. Всё его тело - от сосков до пяток - моё! Он нервно елозит на кушетке.
- Не волнуйся, - говорю, - согни ноги в коленях... Та-ак. Теперь раздвинь их. Вот так и лежи. Я поставлю на твой пенис специальный отсосник. Да не дрожи ты, ничего плохого не будет...
Ловлю губами хуй. Знаю по опыту, что парень не должен отстраниться, - в этом состоянии человек обычно готов на всё, только бы кончить! Но на всякий случай после пары отсосов отстраняюсь от хуя и вопросительно смотрю в лицо Вадима. Он отводит глаза. Всё ясно - Вадик не прочь... И теперь, как ныряльщик за жемчужными устрицами, я внедряюсь лицом и ладонями в раскрытый жар его паха. Я целиком проглатываю его член, но при этом почти не касаюсь его губами и языком - так нежен я с ним! Его яички, чуть сдавленные пальцами, плывут и перекатываются в ладони, как два поплавка на тихой воде. Постепенно наращиваю усилие и начинаю сосать этот дивный стебель. Отчётливо слышу стон пацана... После этого тугая струя в горло. Обтираю губы платком, опускаю штатив с занавеской и вижу его счастливое лицо, расплывшееся в белозубой улыбке.
- Ну? Понравился отсосник?
- Ну да... нормально... - хрипит он, восстанавливая дыхание.
Он лежит ослепительно голенький, сияя девственной прелестью юного мужского тела. Его член постепенно опадает... и вот уже свесился набок, тяжело подмяв расслабленную мошонку.
- А руки? - спрашивает он.
- Извини...
Поднимаюсь, освобождаю его запястья и прошу перевернуться на живот:
- Я должен исследовать задний проход специальным прибором.
Утомлённый утехами и ярким светом лампы, он тяжело переворачивает мускулистое тело. Кладу перед ним маленькую подушечку.
- Встань на коленки, опусти плечи и подбородок на подушку! Возьмись руками за край кушетки в изголовье... я введу цилиндрический предмет. Довольно глубоко. Сначала можешь почувствовать жжение... может быть, даже больно будет. Не волнуйся, просто потерпи. Постарайся расслабить попку. Как только тебе это удастся, боль пройдёт. Договорились?
Снова поднимаю штатив со шторкой, захожу за ширму и быстро снимаю тонкие штаны, освобождая одеревеневший от ожидания член и захожу сзади томящегося пациента. В глазах темнеет. Я внедряюсь лицом в чуть влажную от давешних забав расщелинку. Язык ложится туда, где две упругие булочки соприкасаются под острым углом, и скользит в поисках впадины. Ладони нежно растягивают его ягодицы, и в тот момент, когда кончик языка натыкается на заветную морщинку, пальцы автоматически фиксируют место и слегка надавливают на края, отчего заветное отверстие раскрывается. Растянутый сфинктер готов нежно обхватить хуй. Никаких там глупых подёргиваний. Спокоен. Расслаблен.
Быстро смазываю член вазелином и одним толчком легко вгоняю его на треть длины.
- А- а! Больно...
- Потерпи, расслабь попку, расслабь... - приговариваю и грубо беру парня за одно из низко висящих яичек.
Я знаю этот приём - это переключает внимание парня, и сфинктер снова распускается. Вгоняю член ещё глубже. Ощупывать низко свисающие в мошонке крупные яички одно удовольствие. Особенно люблю играть правым яичком.
- Ах-х-х...
Те, кого имели в зад, знают, что самый кайф наступает, когда глубоко загнанный член медленно вытаскивают и снова предательски вгоняют, не внимая мольбам и стонам, и потом ме- е-е-едленно вынимают, так что слёзы катятся из глаз. Удар - облегчение, удар - конвульсия и снова облегчение.
- Доктор... - кряхтит парень от долбёжки. - А я точно в армию не пойду? Будет отсрочка?
- Будет... - успокаиваю, стараясь не сбиться с ритма. - Только пусть... это... между нами... останется...
- О кей... - пыхтит он в такт. - Между... нами... конечно... Если надо... я ещё раз... могу... прийти...
- О... о... обязательно! - вскрикиваю я, кончая.
Парень замер, подождал финала, затем довольно умело, как мне показалось, соскочил с хуя и сел на кушетку.
Быстро пишу в его карту всё, что положено, - заслужил, боец. Говорю как можно суше:
- Можешь одеваться!
Спокойно наблюдаю, как он суетливо натягивает трусы, пару раз промахнувшись ногой.
- Жду тебя в понедельник, в это же время. Для подтверждения анализа...