Темно. Ничего не видно. Лишь звуки вокруг. Неразборчивый говор врачей, в котором слышны спешка, волнение. Дыхание постепенно становится реже, удары собственного сердца все тише и тише. Тьму наполняет свет, и чем он ярче, тем хуже я слышу голоса, ощущаю свое тело. Все как будто удаляется от меня, или удаляюсь я? Все затихло. Осталось единственное ощущение – страх. Что вообще происходит? Я лежу. Не понятно на чем. Будто в невесомости. Свет слепит глаза. Я решаюсь их открыть. Сперва это причинило мне боль, но затем очертания вокруг приняли четкие образы. Не понятно. Все светлое, кремовое. Я что, умерла? Паника уже окончательно захлестнула меня. Слезы подступали наружу. Неожиданное прикосновение к плечу заставило меня вскрикнуть. — Ой, прости что напугала. Я не верила своим очам. Передо мной стояла красивая девушка с крыльями. Ее шелковые блондинистые волосы, светло-золотистые глаза в сочетании с белым одеянием и оперением вызвали гамму чувств: восхищение, шок, недоумение и одновременно кучу вопросов. — Меня зовут Афарэль. Понимаю, ты сейчас напугана. Но моя задача здесь успокоить тебя и осведомить обо всем происходящем. Так что расслабься. Дыши глубже. Вот так. Она положила ласково руку мне на плече. Я последовала ее совета. — Тут тебе никто не навредит. Ты удостоена чести, о которой мечтают многие. — Я умерла? — Да. Я знаю, это нелегко. Но я верю, ты справишься с этой мыслью. Ещё не всё кончено. Ты в Раю. — Но на Земле мои друзья, родные. Как я без них? А они? Как бы из сердца не разорвались, когда они узнают, что случилось. — Не волнуйся, с ними все будет в порядке. Да, им будет больно, и очень больно, но они со всем справятся, как и ты. Кроме того, ты, как близкий им человек, сможешь наставлять их. Сможешь быть их ангелом-хранителем. Но главное не злоупотреблять. Они не должны четко знать, что ты с ними говоришь. В прочем, до этого ещё далеко тебе нужно все ещё показать. Идём. Взяв меня за руку, ангел повела меня в сторону белого замка. Он выглядел не так воздушно, как я себе представляла райские знания. Нет, он был прекрасен, но остроконечные пики, устремлённые ввысь, явно не подходили под мое ожидания. — Здесь живут люди, такие же, как и ты. Живут в мире и согласии. Ты сможешь найти себе друзей, может поведать умерших родственников и дожидаться ещё живых. — А если они попадут в Ад? Она опустила глаза, будто этот вопрос ставил ее в неловкое положение. — Ну, тогда вы не сможете увидеться. Люди, попавшие в Рай и Ад, не могут покидать своих мест. Эти слова заставили меня грустить. Буду надеяться, что дорогие мне люди будут жить честно. Теперь у меня есть дополнительная мотивация связаться с ними, чтобы они не наделали дурного. — А здесь располагается райский сад. Правда потрясающий? Подавленность не позволяла мне полностью пропустить через себя его необыкновенность. Меня окружала ярко-зеленная растительность, пение птиц, журчание кристально чистого водопада, ухоженные каменные тропинки, но эмоций это не вызывало, так что кроме сухого «Да» я не могла ничего из себя вымолвить. Она заметила мое состояние и, приобняв, посадила на лавочку под раскидистым деревом. — Ты можешь мне выговориться, если хочешь. Рай – не место для грусти, он предназначен для добропорядочных людей, чтобы после смерти они могли чувствовать счастье. Я расплакалась. — Не знаю, это все как будто просто сон. Я на понимаю, что происходит. Я ничего плохого никому не делала, так почему я должна была умереть так рано? — Милая, все это была воля случая. Авария произошла по вине другого человека, не столь хорошо, сколько ты. Учитывая, последствия, что он принес, ему придется хорошо постараться, чтобы искупить свою вину. В первую очередь, надо чтобы эту вину он испытывал. Равнодушным тут не место. Только после этого я вспомнила, почему оказалась в больнице. Какой-то придурок сбил меня и ещё несколько машин. Кто-нибудь ещё, кроме меня пострадал? Надеюсь, что с другими людьми все в порядке. Я задала этот вопрос Афе. Она сказала, что остальные живы, но в больнице. Среди них есть маленький ребенок. Мое сердце переполнилось жалостью, и я ещё сильнее заплакала. — Милая, они поправятся. Сейчас тебе нужно прийти в себя. Давай я тебя чаем угощу? Чай из цветов райского сала приносят душе облегчение. Я согласно кивнула. Мы прошли к столику пол беседкой. На нем уже был поднос с чашками и чайником. Видимо, он тут как раз для таких как я, неспокойных. Разлив душистый напиток, она пригласила жестом присесть. Я сделала первый глоток. Вкус был сладким, чай, хоть и был горячим, после отдавал во рту прохладой. Странно. Но должна признать, он и правда успокаивал. Мы разговорились. Она говорила, что моя комната находится на 402 этаже и она мне ее покажет, потому что в замке ее легко заблудиться. Внизу есть хорошая кухня и гостиная, где можно завести новые знакомства. Я слушала, но чем дольше выходил разговор, тем больше я отвлекалась на саму рассказчицу. Увлеченная разговором, она была прекрасна. Ее улыбка, исходящее успокоение и доброта завораживали меня. Я не могла оторваться от ее блестящих глаз. Нежный, высокий голос убаюкивал. Из транса меня вывел хлопок в ладоши. — Так, ладно, пора показать тебе, где ты живёшь. Она снова подала руку, и я снова ее приняла. Было неловко от тех мыслей, что проносились во время нашего чаепития. В Раю это, долго быть, не приемлемо. А если меня выгонят отсюда? Пройдя во внутрь, я увидела по бокам коридора арки, за которыми находились смеющиеся люди. Они весело обсуждали что-то вместе. Кто-то пел и танцевал. Надеюсь, я тоже скоро смогу также наслаждаться пребыванием здесь. Мы стали подниматься по винтовой лестнице. Путь был очень длинный. Представить себе не могу, что буду каждый день так спускаться и пониматься. Но не было того земного, привычного чувства – усталости. — Так странно, я обычно быстро устаю при подъёме. — Мышечную усталость и боль в коленях ощущало твое земное тело. Теперь у тебя другое. Но сон по-прежнему нужен. Необходимо восстановление. Но продолжительность теперь не будет зависеть от работы за день, сон у всех одинаковый – 8 часов, секунда в секунду. И хотеть спать ты будешь хотеть в тот же момент, что и все остальные. Так никто н кому не мешает. — И что, все поддаются это сонливости? Все ложатся спать в одно время? — Нет, где-то первый час некоторые ещё сопротивляются, но дальше уже валятся с ног. Мы наконец пришли к моей комнате. Я не могла поверить, что когда-нибудь смогу жить в таких покоях. Просторная комната, роскошная, большая кровать, укрытая голубым шелком, а из окна простирается вид на бескрайние облака. — Тут твое жилье. В конце справа по коридору общая ванная. Располагайся. Если тебе что-то ещё понадобится, я завтра буду в саду, неподалеку от входа. Я буду рядом столько, сколько тебе потребуется. Дай знать, когда моя помощь тебе уже станет не нужна. — А во что мне одеваться? Мне как-то неловко ходить тут в больничном халате. — К сожалению твой шкаф пуст. Но тут живут и хорошие ткачихи. Познакомься с кем-нибудь из них внизу. Если у них будет свободное время, я думаю, они согласятся помочь. Они многим тут одежду шьют. — А чем платить? — Ничем. У нас нет денег. Все будет зависеть от их собственного желания помочь и любви к своему делу. Лучше подружись с ними, так они с большей вероятностью согласятся. Мне было очень неловко выходит к людям в этом халате, хотя тут, наверное, некоторые приходят в вещах и похуже, мало ли в каком виде может оказаться одежда из-за причины смерти: порванная, обожженная, в крови, или кто-то попадет на небеса совсем без нее. Я решилась спуститься в общий зал. Вокруг гудели звуки хохота и разговоров. Мне пришлось крикнуть, есть ли тут швеи. Одна пожилая женщина сказала мне подойти. Меня расспросили, как я умерла. В ее глазах читалось сочувствие от мною пережитого и от того, в каком виде мне приходится ходить в столь прекрасном месте. Она согласилась помочь, спросив номер моей комнаты, и сразу же удалилась. Я пошла в свою. Мне пришлось ещё несколько дней прождать до ее прихода. Все это время я не видела уже ее с остальными, она все так трудится, чтобы мне помочь? Даже неловко, а ведь мне ее отблагодарить нечем. Наконец, наряд был готов. Это было простое белое платьице в пол. Я даже не знаю, сколько раз сказала спасибо. Теперь я могла без стеснения выходит в люди... и в ангелы. Прогуливаясь по саду, я наткнулась на летающие жёлтые шары света с крыльями и ликами детей. От них исходил хохот – младенческий и более взрослых ребятишек. Сзади издался голос Афарэль: — Это души детей, такими они становятся после смерти, но перед этим они имеют привычный, человеческий вид, много плачут, т. к. находятся вдали от матерей, но у нас есть специальные центры, где выхаживают детей, пока их душа не успокоится и не примет новую форму. После нее дети приобретают вечное счастье и смех. Иногда нам помогают пришедшие люди, если хочешь, можешь тоже взять себе одного и помочь. — Ох, боюсь, из меня некудышная няня, я и со своем младшей сестрой еле справляюсь. Справлялась... На лицо ангела налезла грустная улыбка. — Хочешь пройтись дальше? Я согласилась. Мы побрели глубже в сад, чем дальше, тем живописнее, уединеннее. Нас тут никто не видит. Это успокаивало, и одновременно будоражило. Мне сложно было не обращать внимания на ее чудесные волосы, губы, голос, глаза, крылья. Они, наверное, очень мягкие на ощупь, по крайней мере выглядят так. Выйдя из сада, неподалеку от него мы побрели по облакам. Это напомнило мне мой первый день тут. Она взяла меня за руку. По телу пошла лёгкая дрожь. Кажется, она это заметила и внимательно посмотрела в мои глаза. — Ты что-то скрывает от меня, ведь так? Было ужасно стыдно, я не смогла придумать, что ответить. — Ну же, я же вижу, как ты на меня смотришь. С этими словами она взяла меня за ладони и слегка наклонилась. Я отвернулась, чтобы не дать произойти греховному, пусть и столь желанному. — Почему ты боишься? Я же знаю, что хочет твое сердце. Я это вижу, чувствую. Я резко оттолкнула ее, и сама сделала шаг назад. — Но ведь так нельзя, мы обе девушки, находимся в святом месте, а если нас выгонят за это? — Глупости. Это было бы неприемлемым, если тобой руководствовалась лишь похоть, примитивное желание. Но я ведь знаю, что этим все не ограничивается. Я наблюдала за твоим лицом, взглядам, так не выражается похотливость, я вижу, что ты меня любишь с первого дня нашей встречи. И я тебя тоже люблю. Она резко обняла меня и впилась в губы так, будто ожидала этого всю жизнь. — Но, ведь это считается грехом. — Те правила, что написаны в священных книгах у вас на земле переписывались из покон веков в угоду властвующим. На небесах правила остаются постоянными, неизменными. И никогда любовь и ее проявление не считалась чем-то ужасным. Это что ни на есть благое и божественное чувство. Я была удивлена, поражена. Все, чему меня с детства учили, был лишь обман? Вековой обман миллиардов человек? Столько людей сделали несчастными эти запреты, и сколько мне приходилось подавлять это в себе, потому боялась, что осудят, затравят, отрекутся. В тоже время я была рада. Наконец я смогу сделать то, о чем мечтала, о чем все эти время кричало мое сердце. Я ответила на поцелуй. С каждой секундой наши лобзания становились все более страстными, все сильнее мы прижимались к друг другу. Рядом не было никого, некого стесняться. Лишь поющих из райского сада птиц. Но их щебет успокаивал, как бы благоволил нам, говорил о чистоте нашим намерений. Я запустила руку в ее пышную капну, ее же ладонь стала оголять мое плече. Я не удержалась и стала раздевать ее. Она меня медленно и нежно, я – дрожаще и нетерпеливо. Снять одежду с крыльев оказалось весьма проблематично. Все хотелось сделать побыстрее, но я боялась повредить хоть одно ее пёрышко, и просто разорвала белое одеяние. Оно упало к ее ногам. Слегка мстительно на меня посмотрев, она последовала моему примеру. — Теперь ты новый наряд так просто не допросишься, как ты объяснишь, каким образом ты так быстро повредила одежду. Но это волновало меня сейчас меньше всего. Я схватила ее за грудь, медленно массируя ее соски. Издался лёгкий, жалобный стон. Далее мои руки перешли к ее пышным крыльям. Они и правда оказались мягкими и пушистыми, как я ожидала. А мои губы устремились к ее ключицам, груди. Она прижала меня сильнее к ней. Я играла с ними поцелуями, язычком, зубами. Подняла взгляд в ее изумительные глаза, и наши губы снова встретились. Афа гладила мою спину, целуя шею. Ее кисть спустилась ниже. Сначала к ягодицам. Затем к запретной зоне. Пальчики аккуратно ласкали мой клитор, раскрывая губки. Я сладко постанывала ей на ушко. Движения были неловкими, но очень нежными, заставляющими меня вспыхивать. Мои стоны усилились, когда пальцы любимой оказались внутри. Влагалище стало стремительно увлажняться, я начала бояться, что сам Бог услышит мои крики. Не в силах удержаться на ногах, я повисла на ангеле. Нежные руки обнимали меня, гладили по голове. Девушка заботливо чмокала меня в лоб. Мне захотелось отблагодарить ее любовь. Когда силы восстановились, я поцеловала ее, не стесняясь использования языка. Но ему было мало ее губ, и стал спускаться, по пути щекоча соски, животик. Для удобства мне пришлось встать перед божественным созданием на колени. Я решила к куни добавить руки. Там, как и везде, она была очень нежная и гладкая. На удивление, на вкус ее клитор был сладкий, совсем не так, как у земных женщин, насколько я слышала по рассказам и всегда мечтала попробовать. Из любопытства я притянула кисть к своей промежности. После оргазма там было достаточно мокро, чтобы покрыть все пальчики смазкой. Немного поиграв, я потянула их ко рту. Вкус был совершенно иной, но любопытный. Мне было немного неловко вытворять это перед своей любовью, но ее улыбка говорила, что она совсем не против. Я хотела слизать все до капли, но другое желание оказалось сильнее. Я запустила испачканные пальчики в вагину своего ангелочка, так захотелось, чтобы часть меня оказалась в ней. Ее эмоции накалялись. В один момент она не выдержала и, не дав мне закончить, повалила меня на пушистые облака. Ощущения от этого были необычные, ты будто опираешься на невидимую стену, но не ощущаешь ее плотности, какой-либо структуры. Афарэль прижала мои руки к этой невесомой поверхности, ее губы и грудь касались моих. А теперь она решила применить язык сама. Нежный язычок. Не ждёшь такой прыткости от, казалось бы, невинного создания. Я гладила ее мягкие перья, стараясь отвлечься, чтобы не закричать снова. Ее лик навис надо мной. Руки властным движением заставили меня усесться между ее ножек. Бедра красавицы стали двигать так, чтобы наши гениталии соприкасались. Я чувствовала нашу общую влагу. Стоило начать повторять за ней, как стало ещё приятнее. Наши общие стоны разносились по округе. Пока тёрлись кисками, мы целовались, обнимались, гладили друг друга, чтобы усилить чувства. Помощь друг другу не оказалась напрасной. Мы достигли кульминации вместе, при этом страстно целуясь, пытаясь хоть так заглушить крики. Все же мы боялись, что из райского сада нас кто-нибудь услышит. Мы ещё долго сидели так, скрестив ноги, и обнимались. Переведя дух, Афа сказала – Нам надо возвращаться, надевай одежду, и необходимо принять душ. Я лишь молча кивнула. Сидеть это порванное платье больше не могло. Пришлось просто пытаться прикрыть им интимные части. Мы шли под ручку через сад. Обе счастливые. Теперь я чувствовала, что это мое место, именно здесь продолжение моей жизни, мое возрождение, тут я нашла свою родственную душу и обрела внутреннюю свободу. Это – настоящий Рай.