Подкатегория: без секса
Я стал ждать приезда друга. Сначала было тяжело: помню, как проснулся на следующий день после отъезда Илюхи и вдруг понял, что не смогу его обнять, хлопнуть по плечу, да что там - просто поговорить! И так три недели...
Мир как-то потускнел: мне без него стало невыносимо скучно. Чтобы заполнить пустоту, которая образовалась в сердце, я стал ходить с семьёй по магазинам, больше времени проводить с братом (его зовут Максимка, он младше меня на 4 года), помогать маме по дому. Зато научился немного готовить!
Как-то раз поздним вечером я мыл целую гору посуды, скопившуюся после ужина; солнце давно село за горизонт, и на улице было темно. Эту темноту пытался разогнать свет фонаря, недавно поставленного перед нашим домом, но в конце концов он устал, и фонарь погас. Изредка лаяли собаки и что-то кричали пьяные, проходившие по двору.
Мама сидела за столом и пила чай, листая какой-то глянцевый журнал. Я тихо и не спеша, тарелку за тарелкой, ложку за ложкой, освобождал раковину от грязной посуды.
- Егор, - мама помешала чай маленькой золотистой ложкой. - Что-то ты в последнее время очень много дома сидишь. Почему не гуляешь?
- Так это, мам, Илья уехал отдыхать.
- А что, кроме Ильи, не с кем?
Я смутился и принялся ожесточённо тереть сковородку губкой.
- А? - мама ждала ответа.
- Почему не с кем? Просто он мой друг. Мне с ним интересно.
- Но раньше ты же с ним не общался так.
- Мам, раньше я тоже ни с кем не общался, кроме Артёма. Понимаешь?
- Что это вы с Ильей вдруг так сдружились?
- Я не знаю, получилось так и всё. Я помыл всё, пойду спать. Спокойной ночи.
Я ушёл в свою комнату. Догадывалась ли она? Вряд ли. Главное, чтобы она ни в коем случае не делилась подозрениями с отцом. А то он у меня таких вещей не понимает.
Я лёг спать, вновь представляя, как крепко обниму Илюху, когда он приедет.
И вот я наконец-то дождался! Наступил долгожданный день возвращения Илюхи. Я весь день просидел дома, ожидая звонка или эсэмэски, но так и не дождался.
Начало смеркаться, а потом и вовсе стемнело. Я ушел в гостиную, включил ТВ, чтоб не заснуть. Но это не очень помогло: веки стали тяжелеть, глаза сами закрываться, я почти заснул, но тут тихо пикнул мой телефон. Я подумал, что мне это снится, но потом он пикнул еще раз. Пришло два сообщения.
Сообщение 1: "Егор, привет! Спишь, наверное, извини, если разбудил. Я прилетел!"
Сообщение 2: "Завтра чтоб в четыре часа у меня был, понял? Жду."
Я улыбнулся и провалился в сон.
На следующий день я проснулся пораньше, принял душ, умылся, заправил кровать, потом убрался в квартире, сходил в магазин, отпросился у родителей и уехал. По дороге попал в несколько пробок - как без этого... Когда до его остановки оставалось несколько метров, у меня вдруг скрутило живот, и я понял, как сильно волнуюсь.
Погода стояла превосходная! Легкий ветерок, немного облаков в небе и тёплое летнее солнце. Я шёл к его дому и понимал, как соскучился по этим местам, по нему, по его комнате.
Вот и домофон - набираю номер его квартиры.
- Заходи, - услышал я знакомый голос из динамика.
Ступеньки, ступеньки, ступеньки. Вот и его дверь, чуть приоткрыта. Я захожу.
Как он похорошел! Ему безумно шел загар, легкий, бронзовый. Его зеленые глаза стали ярче и озорно блестели; рот растянулся в широкой улыбке. Он наверняка ходил в спортзал: руки выглядели еще сильнее, плечи чуть шире.
- Здорово, - он крепко-крепко пожал мне руку, а потом сгрёб меня в объятия.
Я был просто на седьмом небе от счастья!
- Где родители?
- Уехали к бабушке, фотки показывать. Пошли ко мне.
Мы зашли в комнату. Там ничего не изменилось. Все то же окно почти во всю стену, диван, комп.
- Ну, как ты? - я просто не мог на него насмотреться.
- Странно как-то. Я тебя, конечно, рад видеть, но там так круто было.
И он принялся рассказывать мне про шикарный отель, про теплое итальянское море, про местную кухню...
- А за два дня до отъезда я с такими бабами познакомился - офигеть! Мы сидели в баре, пили, потом на дискотеку сходили вместе, я так и не решил, которая из них мне больше нравится. А когда додумался, надо было уезжать. Жаль, можно было бы с ней зажечь.
Мы тогда ещё оба были девственниками, кстати.
- А я тут без тебя вообще почти ни хера не делал. Скука.
- Будем веселиться, да? - он опять сгрёб меня в охапку.
- Ага, особенно когда до школы осталось меньше десяти дней.
- Фу, Егор, - Илья сморщился. - Не хочу опять в это говно. Хочу на бэмике кататься и на треню ходить.
- Илья, давай не будем пока о школе, а? Не порть кайф.
- Ладно. Смотри, я тут тебе кое-что привез.
Кое-чем оказалась пицца из воска с картой места, где он отдыхал.
- Спасибо, Илюх.
Последние деньки лета были лучшими! Мы ходили в кино, вместе катались на бэме, смотрели фильмы у него дома, резались в компьютерные игры. Мы виделись почти каждый день, болтали по телефону, переписывались по эсэмэс. Я вдруг понял, что мне этого пока хватает, хватает того, что он просто рядом. Признаюсь честно, я все чаще стал в фантазиях позволять себе вещи, которые до этого были под запретом. Когда мы сидели рядом на диване (он, как всегда, без футболки), мне хотелось обнять его, прижать к себе, поцеловать. Иногда наши губы были на таком маленьком расстоянии друг от друга, что я уже думал, что не сдержусь. Но я сдерживался, потому что понимал, что, если признаюсь, могу потерять его, что от меня могут отвернуться родители. Больше всего меня раздражало и раздражает то, что я не совсем понимаю, зачем это надо скрывать. Ну что плохого в том, что один человек любит другого? Если они не выставляют чувства напоказ, не "подают дурной пример" детям на улице. Неужели любовь, самое сильное, могущественное, нежное и светлое чувство в мире, нужно скрывать?
Но я живу в России и прекрасно понимаю, что вся проблема в людях. Даже если издать закон о толерантности или запрете дискриминации геев, то это не сработает, потому что боязнь гомосексуальности - в головах людей, в разуме каждого отдельно взятого человека. Это обычный страх перед неизвестным, а ненависть к этому чувству - это просто способ отгородиться от него.
Август медленно, но неотвратимо подходил к концу. Приближалась осень, а лето как будто грустило вместе со мной, грустило, что придётся попрощаться с этими беззаботными деньками, когда, казалось, не было ничего, кроме меня и Ильи, кроме его BMX и ласковых лучей золотистого солнца.
Чему быть, того не миновать! И вот наступило-таки тридцатое августа, и всем ученикам нужно было переться в школу на перекличку. Договорились встретиться на остановке и оттуда идти вместе.
На этот раз я не опоздал.
- Здорово, - я протянул ему руку.
Илья, как всегда ослепительный, стоял на остановке в потертых джинсах, футболке и белых кроссовках. Его светло-русые волосы трепал ветер.
- Ух ты, да мы вовремя, - он улыбнулся и пожал мне руку. - Фу, нафиг, не могу видеть эту остановку, заново идти по этому пути.
Я только усмехнулся. Стыдно было признаться, но я даже радовался тому, что снова наступили школьные дни, потому что понимал, что мы теперь будем видеться с Ильей каждый день. Ну или почти каждый день.
Мы шли с ним плечом к плечу по знакомому пути от остановки к школе. Это такая длинная аллея, с обоих сторон обсаженная тополями, от которых летом у всех учителей начинается аллергия. Солнце уже было высоко в небе, но не было так жарко, как, скажем, в июле. Ветер тихонько трепал листья тополей, гонял те, что уже отвалились, вдоль аллеи туда и обратно. Вот и моя школа - место, которое подарило мне, пожалуй, самые счастливые годы. Подарило мне Илюху.
- Егор, давай не пойдем, меня стошнит же, надо опять Ленку видеть.
Ленка - Елена Евгеньевна - мой классный руководитель и преподаватель английского языка.
Я рассмеялся, потому что вспомнил, как мы разыгрывали Ленку, по очереди звоня ей домой и крича, что очень нужна Зина. Часа в два-три ночи...
Вспомнишь - оно и всплывет.
- Егор, Илья, как вы выросли! - Елена Евгеньевна подошла сзади и взяла нас под руки.
- Здравствуйте, - в один голос сказали мы, искренне надеясь, что она не услышала, о чем мы говорили.
Ну а потом - перекличка! Как я рассказывал в первой части, мне предстояло учиться в практически новом 10 Б, мультиязыковой профиль. В итоге так и получилось: припёрлось примерно 20 новеньких (которые не учились в 9 Б), плюс три новеньких вообще не из школы, семь человек осталось из старого состава. Наболтали всякого: во сколько линейка начинается, что будет, какие уроки (жесть! Заставлять учиться первого сентября!).
Потом мы с Илюхой зашли в магазин велосипедов, ему надо было шины какие-то посмотреть, а потом зашли в одно кафе. Оно, кстати, находится на улице с аллеей, по которой утром все ходят в школу, поэтому это кафе - самое популярное место для прогуливания уроков.
- Ну чё, началось всё заново? - мы сидели за самым дальним столиком в углу и ждали заказ.
- Что началось? - не понял я.
- Школа, что ещё.
- Илья, я не понимаю тебя. Какого хрена ты паришься. Вспомни, ты ж экзамены сдал, да? Вспомни, как ты в мае вообще учился. От тебя педсовет в шоке был, у них же любимая шутка была, что тебя подменили.
- Егор, я же не смогу так постоянно учиться! Мне так трудно, как в мае с учёбой, никогда не было! Теперь на бэмике можно будет, в лучшем случае, раз в неделю кататься выходить, а то и реже.
- Блин, забудь. Ты же знаешь, что, если что-то не так пойдёт, я буду рядом и помогу. Я только одно у тебя прошу: ты сам прикладывай усилия, я же всё не могу за тебя делать. Я тебе только там буду помогать, где у тебя проблем больше всего.
- Спасибо, Егор.
- И сейчас ещё лето, если ты не заметил. Тридцатое августа, а не первое сентября.
Он улыбнулся.
- Да, точно.
Нам принесли заказ.
эти два последних летних дня пронеслись слишком уж быстро. Они, можно сказать, просто растаяли в предшкольной суете. По магазинам пройтись, купить белую рубашку, тетрадки, ручки, карандаши и всё прочее. И вот ты уже просыпаешься в кровати примерно за полчаса до того, как тебя должны разбудить, и вдруг осознаешь, что надо в школу, но ты так от этого отвык! А потом сборы, опаздываешь, но ничего не поделаешь.
А потом на линейке какая-нибудь первоклассница дает первый звонок. И вот и начался новый учебный год с новыми проблемами, разочарованиями, радостями, заботами и шалостями...
Сентябрь пролетел с головокружительной скоростью. Помню, как мы с Ильей удивились, когда посмотрели на календарь, а там - двадцать седьмое сентября.
- Да ну, недавно же линейка только была.
- Точно...
Только вот в наших отношениях что-то начало меняться. Вокруг было столько народу, и ничего страшного, что мы не были постоянно вдвоём. Но тут началась всякая фигня. Например, он ушёл на остановку после школы, а меня не подождал. В столовой или на уроке сидел с другими, на перемене не всегда со мной ходил. И ещё мы с ним начали ругаться.
Вот какой была наша первая ссора. Шёл урок английского. Елена Евгеньевна раздала нам какой-то текст, мы прочитали его, и нужно было делиться впечатлениями и ответить устно на пару вопросов, написанных на доске.
- So who is going to be the first one to speak? - учительница посмотрела на список учеников.
Желающих не было, я поднял руку, случайно ударившись о парту и выругавшись "fuck". Все засмеялись.
- You are welcome, Егор.
- O.K. So, Ive just read a story under the title "climbing up". To tell the truth, I am amazed with the storyline and I really like the way the author is introducing the situation. But right now I would like to describe, very briefly, the storyline for those, who have not managed to read it till the very end...
И пошло-поехало... На уроках языков меня не заткнуть. Просто обожаю их, потому что можно сидеть, просто получать халявные оценки за то, что делишься своим мнением и т.п.
Прозвенел звонок, и я начал собираться. Илья ждал меня у подоконника.
- Ну ты и дебил, - сказал он, когда мы пошли в столовую.
- Что не так? - я тупо уставился на него.
- Тебе так не терпелось ответить, что ты даже руку ударить готов? - и он изобразил, как я неуклюже поднимаю вверх руку.
Все, кто шел с нами, засмеялись. Вообще, у меня, пожалуй, самый большой в классе авторитет, и надо мной никто никогда не смеется: я заработал уважение, потому что всегда участвовал во всех проделках, которые устраивал наш класс, покрывал организаторов (ведь одним из них всегда был я), плюс я просто был веселым, общительным, в отличие от всех остальных отличников, подтягивался ничуть не хуже других пацанов, нормально одевался и помогал, если мог, по учебе. Но если шутил Илья, то смеялись все и над чем угодно.
Мне стало очень неприятно. В столовой я ему ни слова не сказал, а на химии сел не с ним, а с девчонкой одной, Олей. Знаю, что она от меня тащится, но только я, извините, уже влюблен. Он не понял, в чём дело, но виду не показал и сел с Борей, или Борисом. Не очень его люблю - дурацкое чувство юмора, ещё он озабоченный, но с Ильей в школе много общается, может, я его ещё и поэтому не люблю.
Мы ушли из школы порознь. Была суббота, и на завтра никаких планов мы, конечно, не делали.
Я приехал домой сразу после школы. Настроение у меня было паршивое. Ещё этот дождь... Весь день просидел у телефона, надеясь, что он позвонит, а он только прислал эсэмэс:
"Зубрила, не обиделся?".
Мне стало очень неприятно. Я не стал отвечать, а просто выключил телефоны: и сотовый, и домашний. Интернета у меня тогда ещё не было, поэтому связаться со мной Илья даже при сильном желании не смог бы. Ушёл спать в десять вечера, прямо как в детском садике.
Утром проснулся очень рано. За ночь сильно похолодало. Наступил октябрь - месяц, когда даже самые дальние отголоски лета пропадают до весны, опадают листья с деревьев, а школьников выгоняют на субботники их убирать, когда надо одевать теплую осеннюю одежду, появляется первый лед на лужах и первые узоры мороза на окнах.
Я умылся, посмотрел ТВ, потом ещё чуть-чуть повалялся в незастеленной постели. Полдень на дворе. "Позвонить, или сам позвонит?" - подумал я. Решил не звонить.
День прошел скучно, весь в ожидании звонка. Но Илья не звонил. Только в девять вечера зазвенел телефон. Я бросился к трубке быстрее всех, опередив брата, папу и маму.
- Алло?
Илья узнал мой голос.
- Зубрилка?
Мне стало невыносимо тошно.
- Заткнись. Чё надо? - я произнес эти слова так грубо, как только мог.
- Ой, какие мы злые. Усюсю... - он стал дразнить меня, как маленького ребёнка.
- Чё надо?
- Скажи, что задали на завтра.
Я усмехнулся. Задали на завтра действительно много. Очень много. Я всё ему продиктовал.
- Ты там уже всё сделал, да?
- Да.
- Спасибо, пока.
У меня на глаза навернулись слезы, но я же вроде не виноват? Может, обидчивым был сильно, не знаю.
Первый урок по понедельникам - биология. Тошно. Так получилось, что Илья в тот день опоздал, а единственное свободное место было рядом со мной.
Он сел, стал доставать учебник, тетрадь. Потом через парту о чём-то болтать с Борей. И тут Афанасич (биолог наш) спросил его про биогеоценоз. Что это такое, ну и всякая лабуда.
Помявшись пару секунд, Илья посмотрел на меня. Я отвернулся.
- Я не знаю, Василий Афанасьевич.
- Ну что ж, двойка.
И Афанасич безжалостно поставил ручкой двойку Илюхе в журнал.
Звонок. Я задержался, пока пытался засунуть учебник в сумку, в которой было мало места.
Илья никуда не ушёл. Он ждал меня напротив кабинета.
- Егор, подожди.
Я пошел дальше по коридору, словно не обращая на него внимания. Он пошел рядом со мной.
- Егор, подожди. Егор, я что, со стеной разговариваю?
Он схватил меня за плечи и оттащил в восточное крыло, где на третьем этаже редко кто бывал.
- Егор...
- Отстань, - я попытался уйти, но Илья прижал меня к стене и посмотрел прямо в глаза.
- Давай поговорим, Егор, прошу.
- О чем? - я отвел взгляд в сторону.
- Егорка, - он меня так ещё ни разу не называл. Я внутри просто весь растаял. - Егорка, прости.
Он раздвинул руки, как бы предлагая обняться. Я почти запрыгнул на него.
- Мир? - спросил я.
- Мир.
Мы вышли в коридор, обнявшись за плечи.
Но, увы, это стало повторяться - наши ссоры и примирения. Причём ссоры стали серьёзнее, он стал каким-то более грубым. Мы почти половину ноября проходили в ссоре, да и в декабре тоже очень часто ругались, помирились только двадцать пятого числа, перед его отлётом в Индию на три недели. Я подумал, что, как только он вернётся, всё будет ОК, мы станем снова нормально общаться, потому что соскучимся. Ничего подобного.
Новый год я встречал без него - он отдыхал в Дели, да и к моему дню рождения он тоже не вернулся.
А когда вернулся, то ничего особо не изменилось. Он стал каким-то раздражительным, придирчивым по мелочам, странно реагирующим на любую мою тупость, без конца вспоминал, как хорошо в Индии.
Он считал, что у меня дурная манера обижаться, говорил, что это свойственно только бабам, и, когда мы ругались, стал иногда называть меня бабой.
Один раз он так назвал меня в 23 февраля. Представляете, как было обидно. В тот день мы с ним сильно поругались и перестали разговаривать вообще. Неделю, другую, весь март, а потом и в каникулы. Я видел, как он радостно спускался по лестнице на первый этаж в последний учебный день третьей четверти, а меня даже не посмотрел. Я сел на лестнице и подумал, какой же я дурак, что влюбился в такую свинью. Как было плохо!
Мы не созванивались целый месяц, ни разу не переписывались, разговаривали, только если работали в группе на уроке. Этим живо воспользовался Боря: он стал везде ходить с Ильей, прилип к нему, как пиявка. Правда, как я выяснил потом, вне школы Илья с ним не общался.
Невыносимо было смотреть, как он ходит рядом с тобой, сидит в нескольких сантиметрах от тебя, а с ним ни поговорить, ничего... Вспоминаешь, сколько всего вас связывало, сколько раз я летом, как дебил, вставал в шесть часов утра, чтобы просто посидеть и посмотреть, как он на своем велике прыгает с лестниц. Как мы вместе резались в компьютерные игры, как бесились в его комнате. Я отказывался верить, что он просто так всё забыл, нет, этого просто не может быть.
Но после того, как он ушел в последний учебный день самой длинной четверти и даже не сказал "пока", я подумал, что всё - dead line.
Как показало время, я ошибался. Всё у нас было ещё впереди.