Мы гуляли часа три. В парке был неплохо сделанный участок для колясочников, с тренажерами, теннисным столом с бортиками, и прочие развлечения для малоподвижных людей. Генка не любит туда «ходить», но я упорно прикатывал его в стаю ему подобных, мотивируя тем, что ему нужно общения. На самом деле один на один с ним мне было тяжело всегда, мало того, что совесть немного ела, так еще и мысли постоянно возвращались к планируемой финальной точке. Но раньше она была неопределенной такой, а теперь стала более чем видимой. Зайдя по дороге в супермаркет, мы вернулись домой, и посетив санузел, расположились за столом, где поели безумно вкусной тушеной картошечки, немного балуясь винцом вдобавок. Быть лицемером не сложно, мы все ими являемся, в той или иной степени, и я уже давно свыкся с этой ролью. Так что я балагурил, смеша Иришу и даже Генка пару раз от души посмеялся, хотя обычно только хмыкает. После ужина Ирина, улучив момент, шепнула мне идти мыться, эротично прикусив губу и погладив по заду. Не спеша совершив омовения, я вернулся и услышал их разговор: — Еще что ли будете? – спросил Генка. — Родной, ну мы же договорились не говорить на эту тему? – напомнила ему Ира. — Во всех правилах бывают исключения, - проворчал он. — Ну… если тебе так хочется это услышать – то да, сейчас Саша придет, и мы с ним устроимся на лоджии! – в ее голосе слышался легкий вызов. — ……… – Генка вздохнул, шумно вдохнув и выдохнув носом, и тихо сказал, - я вроде свыкся, но все равно жутко ревную! — Я понимаю милый, поэтому и не нужно поднимать эту тему… - мягко ответила Ира. — Угу, - недовольно буркнул, он, и «пшш-кнул» открывая очередную банку пива, сразу же чиркнув зажигалкой, прикуривая. В этот момент я уже высунул голову из-за угла и подмигнул, сразу увидевшей меня, Ире. Она мотнула головой, как бы говоря: «Иди туда», и я молча прошел за спиной у друга. Не задерживаясь на кухне, сразу вышел на лоджию и разложил диван, застелив его, уже лежавшей тут, приготовленной Ирой, свежей белой простыней. Ириша пришла ко мне через пять минут, я видел через окно, как она закрыла межкомнатную дверь, ведущую из коридора на кухню, и выйдя ко мне, закрыла и балконную. Как только она скинула полотенце, оставшись в одном пеньюаре, я сграбастал ее в объятия. Жадно целуя ее сладкие губы, ощутил, что Ира еще влажная от душа, и очень влажная между ног, но совсем другой влагой. Моя любимая женщина была очень возбуждена и желала соития, но все равно сначала поласкала меня. Пока она жадно сосала член, я играл с ее нижними губками, пальцами. Ира реагировала на это смесью недовольно-довольных стонов, ибо она не любила, когда я мешаю ей сосать, но в тоже время, ей были приятны мои ласки. Наслаждаясь ее умелым и горячим ротиком, я возжелал ответить на оральную ласку – ею же. И преодолев легкое сопротивление, уложил Иру на спину, но головой к себе, и аккуратно устроился сверху, сразу же упав лицом между раздвинутых ножек. Ириша застонала и сжала мою голову бедрами, но не так что бы мешать, а от удовольствия. Я же, наслаждаясь солоноватым вкусом ее выделений, как безумный целовал и облизывал промежность, самой лучшей на свете женщины. Стоны Иры быстро стали мычанием, ибо она поймала член губами, и стала сосать глубоко и сильно. Она позволяла мне немного вдавливать его в рот, каждый раз немного дергаясь от рвотного спазма и еще сильнее сжимая мою голову ляжками. Обожаю чувствовать ее глотку залупой, но Ира не может принять мой член целиком, ссылаясь на его размер, хотя скорее дело в ее чувствительности. Но потыкать позволяет, и я часто пользуюсь этим. Через несколько минут я почувствовал, что скоро финиш, и быстро развернув Ирочку к себе ногами, вонзился в ее вагину, сразу же взяв хороший темп. Стоя на полусогнутых, я с упоением сотрясал ее тело мощными толчками. Большим пальцем одной руки водил по ее клитору, а второй рукой мял ее большие груди, не отводя взгляда от мутных, от кайфа, но таких прекрасных глаз. Вскоре Ирка застонала в голос, предвещая оргазм. Через несколько минут, она выдала свой фирменный, хрипло-протяжный стон, и я перестал сдерживаться и кончил вместе с ней, продолжая взбивать наши соки, в ее наполнившейся вагине, не менее минуты. Когда я остановился то вдруг понял, что сил просто нет, и буквально упал рядом с Ирой. Мы обнялись, и нежно целуясь и что-то шепча друг другу, лежали так до тех пор, пока мой член не уперся в ее живот. — Перезарядился, - хихикнула Ириска и сползла вниз, заняв членом свой рот. Вскоре, полностью восставший член, был направлен, ее рукой, и моя богиня насадилась на него своей тесной попкой, оседлав, сев спиной ко мне. Ноги Иры стояли на полу, и опираясь на мои бедра, она неспешно и плавно скользила анусом по члену, с каждым разом принимая чуть больше, и стонала, выдыхая при этом через сжатые губы. Достигнув полного погружения, Ира покрутила попой, попрыгала, быстро по скорости, но неглубоко по проникновению, и удовлетворенно попискивая. Потом остановилась, сладко поёжилась, и повернув ко мне голову, подмигнула: — Погнали? Я не стал отвечать на этот риторический вопрос, а просто качнул тазом, сжимая в руках ее пухлые ягодицы. Ирка ахнула, и ахала еще долго и громко – ибо сначала она сама устроила дикую скачку, попой на члене, и делала это довольно долго, в процессе пересев ко мне лицом. А когда она устала, я сначала уложил ее на бок, и трахал в зад, лежа рядом, целуя повёрнутое ко мне личико, и активно разминая груди. А потом я поставил Ирку раком и взяв за талию, очень долго, глубоко и мощно, насаживал ее прекрасную попу на свой каменный хуй. Наслаждаясь теснотой дырки и красотой тела, кайфующей от анального секса возлюбленной, я слушал ее громкие ахи и вопли, и радовался тому, что секс продолжается и продолжается. Кончать я совсем не спешил, и когда наконец мой гейзер прорвало, и сперма оросила прямую кишку Иры – та была уже в полной прострации. На мои финишные очень мощные фрикции, она среагировала только слабым скулежом – хотя, когда я отпустил ее талию и член выскользнул из ануса, Ира выдала такой громкий стон, будто член наоборот был резко в нее вбит. — Ну… как я… и предсказала…, - пытаясь отдышаться, сбивчиво пролепетала она, - ты… меня… анально… изнасиловал! Так классно… Надо повторять… снова и снова. — Неоднократно повторим, любимая, - прошептал я, покрывая поцелуями ее спину. Через пару секунд я радостно засмеялся, ибо ощутил волну счастья, когда Ира, резко повернувшись ко мне, сжала меня в объятиях и начала нести какую-то непередаваемую любовную чушь, прямо мне в ухо. — - Спешка важна только при ловле блох, а в моих планах все должно было быть аккуратно и не спеша. Но мелькнувшая мысль, про полет Генки с пятого этажа – стала навязчивой. Через неделю я понял, что другой план просто не хочет приходить мне в голову и стал детально продумывать недолгую левитацию друга. Просто вытолкнуть его я не хотел, надеялся, что он сам выпрыгнет, ведь Генка действительно неоднократно поднимал тему того, что он всем только обуза. Но это было по пьяни, и по трезвому он это не озвучивал ни разу. Вот и пришла мне в голову мысль, сильно напоить его, и каким-то образом подсказать выход. В окно. То бишь я решил стать подстрекателем, чтобы не делать ничего своими руками. Периодически мы устраивали Ире выходные, она уезжала к подругам, или родителям, а я проводил с Генкой пару дней. Вот в один из таких дней, примерно через месяц после принятия мною решения, мы с ним планомерно нажирались, поглощая виски с колой и поедая пиццу. Мы пили уже несколько часов, и когда дошли до половины второй бутылки, я решил, что пора тихонько начинать. Разливая, я наливал себе виски немного, а колы побольше, и разумеется, Генка пил коктейли покрепче. Так что он был очень пьян, а я почти трезв. Но я старательно изображал пьяного, и заплетающимся языком рассказывал анекдоты и байки, а потом, якобы, постепенно, перейдя в следующую стадию опьянения, принялся грустно жалеть друга:
— Генка… Браааат… Сука, как же мне тебя жалко… Это так несправедливо… Почему это случилось… именно с тобой, друг? – у меня даже слезы в глазах появились. — Судьба... злодейка. Сука точнее, - ответил он, мрачнея. — Я так за тебя переживаю… А я ведь даже и представить не могу, на самом деле, каково это… Так жить… Мало того, что инвалид, так у тебя еще и жена с другом спит… при тебе. Это же пиздец. Зачем я согласился… — Ой не говори… я же знаю… ты её и в рот… и в жопу ебёшь! И не пизди что тебе не нравится! Я знаю, ты ее любишь! А я… тут сижу, пиво пью и фильмы смотрю… Бляяяяяяядь! Сука! Нахуй! – друг явно впадал в нужное, мне, депрессивное состояние. — Как так жить то можно, Генка? Я бы так не жил…, - тихо, типа в сторону, сказал я. Генка замер, и остановив руку у рта, поставив обратно на стол стакан с виски, взял из пепельницы тлеющую сигарету и затянувшись выдохнул дым прямо мне в лицо. — Мне кажется, Саня…? Или ты хочешь, чтобы я самоубился? – прищурившись спросил он. — Да ты что, брат!? – изобразив возмущенную обиду, ответил я. — Значит, решил таки, Ирку прибрать, а меня убрать!? – Генка как будто трезвел на глазах. — Дружище, перестань… Ну прости, ляпнул с пьяну… Ну дебил я, но не со зла же, прости, - попытался я снизить накал. — Неее… я жопой чую… ты меня подзуживал… Что ты хочешь, чтоб я сделал? Мне в туда выползти? – зло процедил он сквозь зубы кивая в сторону открытого окна и вдруг плеснул мне в лицо, остатком виски из стакана. — Да!!! – взорвался я, вытирая потеки с лица, - ты мучаешь Ирку, она не живет, а мается, за что ей-то такая жизнь!? — Знаешь ты прав, конечно… Но это не тебе решать, урод! А ей! И когда она решит уйти, я все пойму и отпущу! А потом может и сдохну… Но ты… Пошел на хуй отсюда, и что бы я больше тебя не видел! Ты больше и пальцем не притронешься к моей жене, пока я жив, понял!? – прорычал мой бывший друг. — Вот именно Гена. Пока ты жив, - ответил я и быстро схватив коляску за ручки покатил ее к широко открытому окну. Генка курил как паровоз, и клубы дыма просто необходимо было как-то удалять из комнаты, и это было мне на руку. — Что ты делаешь, тварь? – завопил Генка, - Ты что задумал, падла!? — Закончу начатое! Это я испортил тормоза в твоей тачке, я!!! Понял? Я не хотел делать тебя калекой, я надеялся, что ты быстро сдохнешь, и Ира станет моей… а ты выжил. Но стал инвалидом, - я уже подкатил его к окну, и Генка уперся руками в подоконник, - Прости меня за это, друг. Правда прости. Но хватит, я все закончу, и Ира освободится. Да и тебе так лучше будет… — Да иди ты на хуй, мразь, отвали от меня! – кричал он. — Я..- начал я говорить, но меня перебили. — Что ты делаешь, Саша? - знакомый голос, высокий от нервного всплеска, пронесся по квартире, когда я уже начал поднимать коляску, чтобы вытряхнуть из нее Генку, в окно. — Это не то что ты подумала, мы просто дурачимся, - залепетал я. — Он убить меня хочет! – закричал Генка. — Саша… остановись! Это ты… авария!? Как же так…- На Ире лица не было, она побледнела от осознания страшной правды. Я бросился к ней, и взяв ее за руки лихорадочно бормотал: — Ириска, я люблю тебя, очень люблю, всю жизнь люблю, я для тебя на все… А он, Генка, он же живет и мучается, ты же понимаешь, он и тебя мучает, и себя, и меня, нас, я все для тебя, только ты имеешь значение. Только скажи, и я… мы с тобой будем счастливы… Я для тебя… — Не слушай его! – кричал Генка. — Ты сделал моего любимого инвалидом… - прошептала Ира, не глядя мне в глаза, - И ты же… трахал меня… Из-за этого же… Какой кошмар… — Ириска, я люблю тебя… — Уходи Саша. Я больше никогда не хочу тебя видеть… — Что ты такое говоришь, я и ты… — Нет никаких ты и она, свали отсюда, сука! – Генка врезался в мои ноги коляской и нанес мне несколько слабых ударов руками. Я наотмашь хлестнул его кистью по лицу, так сильно, что он откатился от меня. Из носа Генки потекла кровь. В это же мгновение на меня накинулась Ира, она била и царапала меня, что-то крича, но я, вяло отмахиваясь ничего не понимал. Кроме одного. Все кончено, я потерял ее. Навсегда. Волна ярости захлестнула меня, и я сжал руками горло любимой женщины. — Значит ты не достанешься никому из нас… - прошипел я, глядя в закатывающиеся глаза Иры, и с каким то извращенным наслаждением слушая ее предсмертный хрип. И тут меня будто выключили. Ставшие ватными ноги не удержали тело и падая на пол я отпустил горло любимой, которая сразу сдавлено кашляя, стала с хрипом хватать воздух ртом. С гулким стуком моя голова встретилась с паркетом. Последнее что я увидел, перед тем как потерять сознание, это был сильно дрожащий Генка, стоявший на ногах, опершись на стол одной рукой, сжимая в другой руке «розочку» - горлышко от разбитой, об мою голову, бутылки Чиваса. — Генка на суд приехал на коляске, новой, электрической, той самой что я купил ему, но доставка случилась уже после того, как меня арестовали. Он хорошо выглядел, уже немного набрал вес, не сомневаюсь, что бросил и пить, и курить – ведь он начал после аварии. А когда оглашали приговор, он сам, вцепившись в перила, встал на ноги. Поддерживаемый Ирой, он стоял и смотрел мне в глаза, и я не мог выдержать его прямой, спокойный взгляд, все время отворачиваясь. Но несмотря на все то, что я натворил, я даже рад, что желание защитить любимую, подняло его из коляски. Я во всем сознался. Мне дали 17 лет. Но сидеть я не буду, ибо мне не за чем жить. Теперь уже мне пора закончить свой бренный путь. Поделом. Но несмотря на то, как все закончилось, я не жалею о том, что сделал. Я все еще очень люблю Иру, и верни время вспять – я бы, наверное, вновь попытался убить друга… но сделал бы все по-другому. — Из официального заявления: «Вчера, в СИЗО №2, обвиняемый, по ч. 3 ст. 30 УК РФ, «Покушение на убийство», - Александр N.N. – совершил самоубийство, нанеся себе резанные раны запястий, заточенной ложкой, вследствие чего скончался от потери крови. В камере найдена предсмертная записка: «В моей смерти прошу никого не винить.
Простите меня, Гена, Ириска. Дай вам бог всего самого лучшего.
Прощайте.
А.»