Кроме старшей, у Кати была и младшая сестра. С того момента, как Катя рассказала о ней Людмиле Михайловне и показала фото в соцсети, женщина загорелась желанием заполучить ее.
Катя и Таня не поддерживали отношения несколько лет. Таня переехала в городе позже Кати. По указанию ЛМ Катя поехала в город. Она встретилась со своей тетей, поужинала у нее. Катя ничего не рассказала про то, где она сейчас живет и чем занимается, но узнала про свою сестру.
Таня жила в хостеле и работала кассиром в местном супермаркете. Ей недавно исполнилось девятнадцать. На деньги, которые ей дала ЛМ, Катя сняла койку в том же хостеле. Здесь было грязно, даже в женских комнатах, воняло потом и лежалым бельем. Катя не жила в таких условиях, и ей было противно. К девушке на соседней койке пришел молодой человек, и они при тусклом свете ночника шумно сношались почти всю ночь, с долгими перерывами. Остальные спали, не обращая на это никакого внимания, только одна молоденькая миниатюрная девушка, которая пришла в кровать довольно поздно, ласкала себя под одеялом, поглядывая на эту пару.
Утром оказалось, что эта девушка и была Таней. Вчера Катя не узнала ее в полутьме. Они разговорились, пошли вместе в столовую, а потом пили кофе на койке Тани.
Девушка была очень тихая и скромная, такая же, как Катя. Катя почувствовала, что ей тепло и спокойно с сестрой. Катя рассказала, что живет за городом, и Таня пообещала приехать на выходные.
Катя и ЛМ встретили Таню на станции. Катя представила женщину как свою сожительницу, с которой они вместе зарабатывают через интернет. Тане все это показалось очень странным, девушка была достаточно простой, чтобы по ее реакции это заметить.
Она стеснялась ЛМ, но вскоре женщина расположила ее к себе. Они устроили пикник во дворе, ели и пили, сидя на широком пледе, расстеленном на траве.
Таня рассказывала о себе. Казалось, что она просто любит жаловаться. После окончания школы она не могла найти нормальную работу. Она работала курьером, раздатчиком листовок, кассиром. Выпивая водки, она становилась откровеннее. Она хотела познакомится с хорошим парнем, но, наверное, из-за простоватой физиономии и тихого замкнутого характера у нее не получалось это сделать. Выпив еще немного, Таня призналась, что через сайт знакомств она нашла парня, с которым встречалась и занималась сексом за деньги. При этих словах ЛМ заметно оживилась. Впрочем, этих встреч было не очень много.
ЛМ понемногу напоила Таню. Когда девушка стала вести себя неадекватно, ронять вещи из рук и громко смеяться, ЛМ и Катя постепенно разделись догола. Катя принесла два больших белых вибратора. ЛМ и Катя сели напротив Тани, раздвинули ноги и принялись мастурбировать игрушками.
Таня смотрела на них молча, потом рассмеялась. Она расстегнула джинсы, взяла вибратор у Кати и засунула его под одежду. Катя стащила с нее штаны. Таня вяло пробормотала что-то и попыталась сопротивляться, но не смогла. Она потерла вибрирующую игрушку о клитор и засунула ее во влагалище, громко застонав. Клитор она продолжала тереть кончиками пальцев свободной руки. Через какое-то время Таня кончила и повалилась на спину.
Девушка крепко заснула. Катя сняла с нее верхнюю одежду. ЛМ села рядом с ней. Женщина долго и внимательно ощупывала тело Тани, сжимала и оглаживала груди, перебирала пальцами соски, трогала щеки, волосы, долго изучала пространство между ног. Потом она нависла над девушкой, потерлась вульвой о ее губы и кончила ей на лицо. Таня вздрагивала и кривилась в забытье.
Катя волоком затащила сестру в дом и уложила ее на диван, потом убрала остатки пикника.
— ЛМ, Вы просто один раз удовлетворитесь с ней? — украдкой спросила Катя.
— Нет — ответила женщина. — Она станет как ты.
Катя вздрогнула.
Когда Таня очнулась, был уже полдень. Она лежала голой на ковре. Влага ЛМ осталась на ее лице прозрачной коростой.
Катя в этот момент готовила на кухне. ЛМ читала книгу, сидя в кресле. Таня резко встала. Она оглядела свое голое тело, ощупала лицо и выкрикнула:
— Вы больные!
Она быстро нашла свои вещи, оделась и быстрым шагом ушла из дома. Катя выглянула из кухни.
— Она ушла...
— Я тебя не звала — отрезала ЛМ.
— Простите...
По негласному правилу Катя не могла обращаться к ЛМ первая, если в этом не было необходимости.
Вечером к Кате пришел участковый. Она долго сосала ему, потом он забрался на нее и быстро кончил.
Было уже поздно. Катя оделась и проводила его до ворот. В доме она разделась, положила вещи в стирку, быстренько помылась и постелила ЛМ свежую постель.
Катя долго лизала женщине. Та была не очень активной и все время о чем-то думала. Она продолжительно кончила, прижав к себе лицо девушки. Катя привычно и ловко слизала и проглотила все ее выделения, ничего не попало на простыню. Потом она сходила на кухню, облила полотенце теплой водой, отжала его немного, протерла лм промежность и подмышки, и только после этого решилась сказать.
— Вы позволили ей уйти...
— Да, и что?
— Но вы же хотели...
— Она вернется, увидишь.
Через неделю Таня действительно позвонила Кате. Она просила разрешения приехать.
ЛМ велела Кате не встречать сестру. Катя позвонила ей и сказала об этом.
Таня нашла их дом. На ней были леггинсы, футболка и кроссовки, за спиной маленький рюкзак. Катя встретила ее только на крыльце, услышав скрип ворот.
Таня разулась и вошла в избу. ЛМ сидела в кресле и читала книгу. Таня остановилась в проходе, ведущим в комнату. Женщина оторвалась от чтения и поглядела на нее. Таня молчала. ЛМ вернулась к книге.
— Я хочу жить у вас — выпалила Таня. — Вы же для этого меня тогда приглашали.
— Да — ЛМ отложила книгу на столик. — Разденься — сказала она.
Таня осталась стоять неподвижно.
— Тогда выметайся — ЛМ снова взяла книгу.
Таня ломанными движениями сняла сначала леггинсы, потом футболку, складывая одежду на пол возле себя. Оставшись в нижнем белье, она колебалась какое-то время, потом сняла лифчик и замерла.
ЛМ взглянула на ее белые кружевные трусы и повторила:
— Выметайся.
Девушка вздрогнула и торопливо сняла их. Она подошла к женщине и остановилась.
— Что мне дальше делать? — спросила она едва слышно.
— Подумай — ответила ЛМ.
Она наклонилась над ЛМ и приблизила лицо к ее лицу, намереваясь поцеловать. Женщина с сердитым выражением лица отмахнулась. На лице девушки застыл страх.
Катя сидела в кухне на табуретке и издалека наблюдала. Ей было неприятно то, что происходило с сестрой и еще неприятнее ее собственное соучастие в этом.
Таня встала на колени к ногам ЛМ. Она попыталась опустить голову между ее ног, но ЛМ остановила ее рукой.
— Ниже — произнесла она.
Таня села на пол, прикоснувшись к прохладным доскам нижней частью половых губ. Она взяла ногу женщины и облизала ступню.
Таня лизала ноги ЛМ, очень старательно. Ноги были почти чистые, только в мелком соре с пола и слабо пахли. Таня долго старалась не глотать слюну с этим сором, но не осмелилась сплюнуть и в один момент все проглотила. Деревянные ее движения понемногу смягчались. Она тщательно вылизала обе ступни и продолжала лизать их уже чистыми.
В какой-то момент ЛМ решила, что этого довольно и резковато толкнула ее в щеку ступней.
— Иди в сестре.
Таня, не понимала, зачем это делать, но уже не смела ослушаться. Она тяжело поднялась с пола и вышла на кухню. Катя подозвала ее к умывальнику и велела вымыть рот с мылом.
Таня вернулась в комнату. ЛМ за это время разделась. Она раскинула ноги и поманила девушку. Таня встала на колени и, опустив голову между ее ног, нерешительно принялась лизать. Она в первый раз сношалась с женщиной и делала это неумело и вяло. Она ощущала ужас и сильное отвращение. ЛМ очень возбудилась. Она страстным шепотом разговаривала с девушкой, давая ей инструкции.
— Ты же женщина, сама должна знать, где лучше... выше, сильнее... вот так... теперь вокруг...
ЛМ кончила и оттолкнула ее рукой. Таня сидела на полу, поджав под себя ноги. ЛМ полулежала в кресле, закрыв глаза. Отдохнув пару минут, она захотела снова.
ЛМ мочалила Таню около трех часов. Она перебралась на ковер, ощупывала Таню между ног, играла ее сосками и заставляла сосать свои. Потом она уложила ее на спину и села ей на лицо. Она мощно двигала бедрами и утюжила Таню, которая сдавленно стонала. Кончив, она легла на спину и приказала девушке снова лизать себе. Лицо девушки раскраснелось. Катя сидела на диване и наблюдала. ЛМ, казалось, совершенно забыла про ее существование.
Когда оргия закончилась, ЛМ полежала полчаса, отдыхая, и пошла к умывальнику. Катя уже вскипятила воду. Обе сестры помогли женщине помыться, потом помылась Таня.
Катя приготовила чай. ЛМ сидела за столом, девушки сидели подле нее на полу.
Таня рассказала, что ее уволили из магазина из-за клиента, устроившего скандал.
— Мне нужно съездить за вещами — сказала она.
— Они тебе не понадобятся — ответила ЛМ и улыбнулась.
С появлением Тани произошли большие изменения. На накопленные деньги ЛМ заказала подключение дома к водопроводу. Пока в доме находились рабочие, женщины жили в летней кухне и ходили одетыми. Катя на эти несколько дней не принимала посетителей — ничто не должно было показывать незнакомым людям, чем занимаются здесь женщины. В доме были установлены небольшая душевая кабинка и новый умывальник. Туалет был по-прежнему на улице.
Таня больше не владела деньгами. ЛМ временами выдавала ей небольшую сумму и отправляла ее по магазинам вместо Кати. Средства для ее гигиены включались в общий список. Все три женщины пользовались прокладками одной и той же фирмы. Так не было задумано специально, но получалось, потому что ЛМ включала в список прокладки, которыми пользовалась сама, без учета предпочтений сестер. Девушки не могли как-либо отступать от списка. По этой же причине у них был общий шампунь, одинаковые зубные щетки и бритвы. Бритв было две, потому что сестры брились одной.
В доме девушки ходили голыми и босыми. ЛМ нравилось все время видеть их обнаженные тельца. Если на улице было тепло, во двор они тоже выходили голышом. Густой сад надежно защищал их от глаз соседей. Напротив, к границе сада им можно было подходить только одетыми. Только во время месячных девушки почти все время носили трусы с прокладками.
ЛМ постепенно установила жесткие правила. Когда у нее была одна Катя, правила тоже были, но она о них особенно не задумывалась, все складывалось само собой. Теперь же с увеличением числа людей, правила потребовали осмысления и изменения.
Девушки не могли перебивать ЛМ, не могли сами к ней обращаться без особой нужды. Они обязаны были отвечать на ее вопросы сразу, быстро и четко.
Таня не должна была покидать дом и деревню без разрешения, благо контактов и знакомств у нее почти не было. Выходила из дома она только по указанию ЛМ. Она брала с собой мобильный телефон, но звонить могла только туда, куда велела ЛМ. Исчезновение Тани из прежней жизни прошло гладко. Пару раз ей звонили знакомые. Она отвечала на звонки и говорила, что нашла молодого человека из другого города и переехала к нему. С тетей, у которой раньше жила Катя, Таня отношений не поддерживала.
Если ЛМ ела то, что хотела, и от малоподвижного образа жизни немного прибавила в весе, то для девушек она установила строгие правила питания. Это был здоровый рацион без излишеств, и на нем экономилось прилично денег. Катя обычно готовила отдельно одни блюда для ЛМ, другие — для себя с сестрой. Правила для обеих сестер были одинаковыми. Пили девушки только простую воду. Утром они ели овсяную или пшенную кашу, запивая ее водой. Обедали они обычно овощным супом с мясом. На ужин девушки ели овощной салат. Кроме того, в целях экономии они всегда доедали объедки за ЛМ. Обычно это делала Катя. Так девушки все-таки имели доступ к хлебу, напиткам и сладостям, хотя и в очень небольшом количестве.
Довольно часто ЛМ плевала девушкам в уже готовую еду и в воду, которую они пили. Это был своего рода ритуал. Катя подносила женщине две тарелки с едой, будь то каша, суп или салат, и та два-три раза сплевывала в каждую из них. Иногда она окунала в тарелки с супом свои грязные трусы. Катя, привыкшая целоваться с ЛМ взасос, вылизывать ее половые органы и ноги, относилась к этому спокойно, хотя и чувствовала легкое отвращение, потому что все-таки ей приходилось проглатывать нечистоты чужого тела не во время секса, а за едой. Таню же поначалу почти что выворачивало от этого.
Стригла девушек ЛМ сама, как умела. Катю тщательнее, потому что та встречалась с мужчинами. Еще она любила брить девушек. Кате она выбривала аккуратную полоску на лобке и брила ей подмышки. Тане — только подмышки, между ног ей брить запрещалось, потому что ЛМ нравились ее волосы, и девушка ходила с небритой промежностью. Ноги девушки брили сами, хотя волос у них там почти не было.
Сестры были очень похожи. Таня оказалась немного пониже и чуть шире в бедрах. Ее волосы были слегка темнее, немного отличалась форма носа, а груди были на полразмера больше. ЛМ очень понравились ее соски. У Кати соски были обычными бледно-розовыми, только слегка удлиненными. Они сжимались и твердели при возбуждении или от холода. Твердение ареол почти не было заметно. У ее сестры же они были раза в два крупнее, правильной сужающейся формы и более темные. Они имели широкие ареолы. При возбуждении сморщивались и выступали и соски, и ареолы, которые становились подножьем горок. Появлялся красивый узор морщинок. ЛМ сравнивала и гениталии сестер. Она называла их лицами и говорила девушкам, что это и есть их настоящие лица. В то время как сами лица девушек она называла мордами. Вульва Тани была темнее, с более явственными чертами, чем у сестры. У Кати вход и малые губы были всегда розоватыми и более мягкими из-за частого трения при занятии сексом.
ЛМ вообще очень понравилась Таня. Она считала ее намного привлекательнее уже приевшейся старшей сестры. Таня быстро похудела после начала жизни с ЛМ. Она постройнела и оздоровилась. С лица исчезла бледность, пропали круги под глазами. Свежий воздух, диета и физическая нагрузка сделали ее еще симпатичнее. Помимо этого ЛМ научила ее делать гимнастику. Каждое утро девушка упражнялась на ковре, а ЛМ сидела перед ней в кресле и мастурбировала. Мастурбируя на Таню, ЛМ часто произносила про себя: «Это моя девушка». Закончив зарядку, Таня становилась на четвереньки, и лизала ноги женщины, потом удовлетворяла ее губами и языком. ЛМ часто просто любовалась телом своей новой девушки, иногда рисовала в тетрадях ее карандашом или фотографировала как целиком, так и отдельно ее интимные места, и накопила целую коллекцию таких снимков. ЛМ купила Тане собачий ошейник, и девушка все время ходила в нем по дому.
Теперь Таня больше не нуждалась в работе. Она находилась на полном обеспечении ЛМ, точнее жила на те деньги, которые зарабатывала ее сестра. Кажется, Таня была шокирована, узнав об их источниках дохода.
Таня избавила сестру от большей части работы по дому. Единственное, что делала только Катя, была готовка, потому что за время жизни с ЛМ она хорошо это освоила. Впрочем, ЛМ ее никогда за это не хвалила. Катя готовила и накрывала на стол, а Таня убирала с него. Как новенькая она выполняла теперь всю грязную работу. Она мыла полы, стирала, косила траву на дорожках в саду и выносила мусор. Когда у ЛМ были месячные, женщина время от времени подзывала Таню, чтобы та меняла ей прокладку. Если ЛМ вставала по ночам пописать, она будила Таню, и та составляла ей компанию на улице. Таня всегда брала с собой туалетную бумагу и подтирала вульву женщине. Писать ЛМ любила прямо рядом с крыльцом. Домой ЛМ возвращалась без трусов и уже в постели Таня начисто вылизывала ее вульву от остатков мочи и только после этого надевала на женщину трусы. Девушка чувствовала слабый запах и островатый вкус мочи, но не очень заметный: почти все она стирала туалетной бумагой. В этом случае Таня не чувствовала отвращения. Когда ЛМ ходила по большому, она не брала с собой Таню. Для ЛМ это осталось единственной интимной от девушек сферой.
Первое время Тане было очень тяжело. Но она пошла на этот шаг более осознанно, чем сестра, и скоро адаптировалась. Она чувствовала смесь унижения и отвращения — чувства, которое она раньше испытывала в полной мере только однажды, когда ее парень побил ее и выгнал на улицу. Но теперь это чувство было длящемся и не таким ярким. Скоро к этому добавился страх. Таня осознала всевластие над собой этой женщины и ее вседозволенность. Но страх скоро притупился, перейдя в боязнь низшего перед высшим и некое своеобразное уважение, соединенное с рабским чувством.
ЛМ была очень холодной и никогда сильно не радовалась, но и не сердилась. Удовлетворяя свою страсть, она унижала девушку морально и физически всеми доступными средствами. Помимо стандартных ежедневных вылизываний нарочито немытых ног и вульвы, ЛМ иногда заставляла девушку есть с пола, слизывать и глотать пыль или сор. Таня мыла полы почти каждый день, и женщины никогда не заходили в дом в обуви, поэтому ЛМ считала это безопасным в плане гигиены. Конечно, если после этого Таня должна была лизать вульву ЛМ или целоваться с ней, она должна была тщательно прополоскать рот. ЛМ любила играть с сосками Тани. Она или просто теребила и замысловатым образом перебирала их, или делала девушке больно, оттягивала их, сжимала или выкручивала и смотрела как на лице и во вздрагивающем теле девушки отражается боль. Иногда она надевала на ее соски прищепки. Временами ЛМ насиловала Катю пальцами во влагалище и в попу. А то дырки зарастут, говорила она. Попу Тани она разрабатывала последовательно с использованием геля. Делала она это пальцами и разными предметами, в основном рукоятками разных принадлежностей: ножей, отверток, плоскогубцев, скалки. Сильно вспотев, она приказывала девушке вылизать свои подмышки. При случае ЛМ окатывала Таню холодной водой. Иногда она брала из морозилки кусочек льда и долго играла им с Таниным телом, забавляясь от ее вздрагиваний и гусиной кожи.
Бывало и жестче. Установленные правила должны были неукоснительно соблюдаться. Таня никогда не нарушала их умышленно, но нечаянные нарушения происходили постоянно. Иногда ЛМ хотела просто получить удовольствие от наказания и преувеличивала или надумывала проступок. Чай недостаточно теплый или слишком горячий, недостаточное усердие в постели, неровно подстриженные ногти на ногах или на руках. Настоящими проступками были недостаточно быстрый ответ, перебивание, самостоятельное начало разговора без особой надобности, подгоревшая еда. И уже совсем тяжкими деяниями считались разбитая посуда или порча другого предмета. По попе она шлепала Таню и во время обычного секса. В качестве наказания она порола ее ремнем, в особых случаях специально раздобытым конским кнутом. Как когда-то Кате, она могла ставить Тане канцелярскую прищепку на язык. Терпеть это было совершенно невозможно, и язык потом немного распухал на пару дней, поэтому это наказание длилось не долго. Таня всего лишь должна была, прыгая на одной ноге, трижды повторить, причем с максимально возможной четкостью: «Я, сучка, больше никогда не буду... «. ЛМ почти всегда называла ее сука или сучка. Постепенно это слово потеряло уничижительный характер и стало восприниматься просто как обращение.
Большую часть их взаимоотношений составляло оральное удовлетворение ЛМ. Таня вылизывала женщину часами, так долго, что им обеим приходилось прерываться, чтобы сходить в туалет. Иногда ЛМ чувствовала такую сильную страсть, что прерывала Таню и требовала принести ей воды. Частенько женщина отбрасывала свою холодность и не сдерживала эмоций. Она громко стонала и вскрикивала, быстро двигалась и утюжила лицо девушки или обхватывала ее руками и ногами и судорожно сжимала.
При всем при этом Таня быстро уловила, что существует грань, через которую ЛМ не переходит. Катю ЛМ почти не била, чтобы не портить внешний вид. Таню она била намного чаще и сильнее, но от этого оставались только небольшие синяки или полоски от ремня или кнута. Даже избивая Таню за особые проступки кнутом, ЛМ била не слишком сильно и всегда только по попе, по ногам или по рукам. Иногда она тренировалась обращаться с кнутом, чтобы тонко уязвить его кончиком сосок девушки. Ей доставляло это большое удовольствие. Таня стояла перед ней или лежала. Нельзя было закрываться руками, хотя не сделать это было очень тяжело. ЛМ почти никогда не пускала кровь. Единственными исключениями были случаи, когда она разбивала девушкам в кровь губы. Она никогда не калечила их. Осознав все это, Таня перестала бояться.
Поначалу никакого удовольствия Таня не испытывала ни от чего — ни от подчинения холодной извращенной женщине, ни от ограничения свободы передвижения, ни от невкусной диетической еды. Но через пару недель она вдруг поняла, что ей нравится, что не нужно больше заботиться о пропитании или зависеть от мужчины. Зависеть от женщины, даже в такой форме, казалось не так неприятно. Постепенно Таня начала получать удовольствие просто от своего труда и вкладываемых усилий. Она совершенствовалась в удовлетворении ЛМ и предугадывании ее желаний.
Самым унизительным Тане казалось спать с ЛМ, спать в прямом смысле слова. Перед сном Таня обязательно удовлетворяла женщину. Она лизала ее вульву, особенно клитор. Получив оргазм, ЛМ засыпала. Часто она обхватывала Таню руками и ногами как пуфик. Таня не шевелилась и долго пыталась уснуть. Ей тяжело было лежать без движения, но она боялась потревожить женщину.
ЛМ наслаждалась своей властью над девушками. Простые ласки равноправной женщины вряд ли принесли бы ей и половину этого удовольствия. Логичным казалось принудить Таню к тому же труду, что и ее сестру. К тому же, теперь появился новый едок. Но ЛМ почему-то было жалко свое новое приобретение.
Самыми сложными для девушек были те моменты, когда ЛМ принуждала их сношаться друг с другом. К этому она перешла не сразу. ЛМ поняла, что это будет для обеих наибольшим унижением, поэтому вначале она дала Тане возможность погрузиться в ее новое вещное состояние и даже немного привыкнуть и успокоиться.
Мысли, что ЛМ случит их вместе посещали обеих девушек, особенно Таню, и они этого боялись. Но этого все не происходило, и постепенно их страх ушел.
Это произошло в одно обычное утро, когда у Кати не было клиента, и она отдыхала от вчерашней активной работы, лежа на ковре. Таня мыла влажной тряпкой электроплитку, а ЛМ, одетая в одну ночную рубашку, сидела в кресле и лениво мастурбировала, глядя на голых сестер.
Таня закончила с плиткой и хотела сполоснуть в умывальнике руки, но ЛМ сказала:
— Стой. — Девушка замерла. — Подойди к ней. — Она подошла к лежащей на полу Кате. — Оближи ее руки, тщательно.
Таня села на пол и протянула руки сестре. Катя тоже села и, придерживая руку сестры принялась вылизывать кисть со всех сторон от жира и чистящего средства. Она время от времени сглатывала. Потом перешла к другой руке.
ЛМ мастурбировала одной рукой и теребила сосок другой.
— Поцелуйтесь — Девушки обе стали красными, почти пунцовыми. Они все время ходили нагишом, Катя постоянно видела, как ее сестра занимается сексом с ЛМ, Таня несколько раз видела, как Катю имеют клиенты. Но это, казалось бы, невинное указание привело обеих в ужас.
Подрагивая, они нежно поцеловались. Потом с языком. Эта нежность, от которой они отвыкли, неожиданно возбудила обеих.
По указанию ЛМ они по очереди вылизали друг другу соски. Заметив, что это им нравится, женщина перешла к более жестким приказам. Таня нависла тазом над лежащей на полу Катей и пописала ей в рот. Катя быстро глотала, боясь пролить. От возбуждения обеих не осталось и следа. Промежность сестры, нависшая над Катей, и ее моча во рту были наверное самым унизительным из всего, что до этого момента с ней происходило. Впрочем, Катя скоро поняла, что может быть еще хуже.
ЛМ приказала ей лизать анус сестры. Таня легла на живот, выставив кверху зад, потом перевернулась на спину Она тяжело дышала и почти всхлипывала. Катя, больше привыкшая к унижениям, чем сестра, делала все со спокойным выражением лица. Она ощущала запах взопревшей промежности и даже слабый привкус и запах кала. bеstwеаpоn.ru Но и к этому она привыкла, потому что время от времени лизала задницы клиентам. Однако произошло то, чего она не ожидала. На язык ей попала влага сестры. Таня ощущала возбуждение вперемешку с униженностью. Она сильно увлажнилась и потекла.
ЛМ снова заметила это. Чтобы успокоить девушку, она взяла ремень и била его кончиком по ее соскам и пару раз по лицу. Войдя в раж, она встала с кресла и заодно отстегала по спине и по грудям Катю.
Однако в ее планы не входило полностью подавить чувство Тани, только смешать его с болью и унижением. Она приказала Кате перейти к вульве сестры и больше не препятствовала их возбуждению. Катя утонула в жидкости сестры. Таня снова начала хныкать, почти постанывать. Без указания ЛМ она принялась с силой мять свои побитые груди. Потом мощно кончила. Она вскрикивала и двигала бедрами, обхватив ногами голову сестры.
С этого дня у Кати появилась новая обязанность раз в два-три дня удовлетворять сестру. Поначалу для нее это было самое неприятное, хуже, чем бьющие и мучающие ее мужики. Но постепенно и это отвращение притупилось, как и восприятие Тани в качестве сестры.
***
ЛМ все больше хотела уединения и желала быть подальше от мужчин. Из посторонних она постоянно общалась только со Славой. Однажды в начале мая она озвучила ему свои мысли, и он предложил ей интересную вещь.
Он владел одиноким домиком далеко вверх по реке. Он предлагал обмен. Собственно, обмен для ЛМ был совершенно невыгоден: благоустроенный дом в большом селе поменять на дикий дом вдали от цивилизации. Поэтому Слава дополнил свое предложение еще одной очень важной вещью. Он обязался не разглашать место их будущего жилья. ЛМ пару дней обдумывала финансовую основу их существования в будущем, и согласилась.
О своем решении она объявила девушкам в двух словах, и они не решились задавать вопросов. Катя поняла, что ей не придется больше обслуживать мужчин, и ей стало радостно. Таня недоумевала. Но вслух они ничего не сказали.
Женщины собирались две недели. Всем знакомым и клиентам они сказали, что они переезжают в другой регион к родственникам. Слава передавал дом своему младшему брату. ЛМ приказала девушкам вымыть все помещения до блеска. Они пропололи все тропинки в саду и даже почистили крыши дома и летней кухни. На прощание Катя обслужила почти всех своих мужчин бесплатно. Напоследок, да еще и задаром они ее отымели сильно. Участковый в пылу страсти даже немного побил хрупкую девушку, оставив на ее плечах и голенях заметные синяки.
В первую поездку Слава поехал вместе с женщинами, чтобы показать место. Найти его оказалось не так просто. Они ехали на двух машинах. Слава впереди, ЛМ на своем старом авто — следом. Девушки сидели на заднем сидении в одежде, но босиком. Они придерживали часть вещей, не поместившихся в багажник.
Прибыв на место, ЛМ вышла и осмотрелась. Слава помог девушкам разгрузить вещи. В благодарность ЛМ приказала Кате обслужить его. Они сидели на длинной скамье. Катя встала, примяла босыми ногами высокую траву, скинула майку и шорты. Слава никого из присутствующих не стеснялся. Он расстегнул ширинку и достал член. Катя сделала к нему шаг, встала на колени и припала к нему ртом. Таня смотрела на них с интересом. Она первый раз видела, как сестра делает это с мужчиной. Через несколько минут Слава сильно толкнул девушку, и она упала на землю. ЛМ и Слава в унисон рассмеялись. Слава указал на скамью. Девушка поспешно встала с земли с легла на скамью, раскинув ноги.
Дом стоял на вершине крутого оврага. Вокруг него раскинулись пустующие поля. Вдалеке на горизонте виднелась лесополоса. Сюда вела заросшая травой колея. Ближайшая асфальтовая дорога проходила в пяти километрах, ближайший населенный пункт — километрах в двадцати. На дне оврага росли кусты, на другой его стороне виднелась небольшая рощица.
Дом был побольше прежнего: три комнаты и кухня. В доме имелась печь. Сада не было. За домом росло несколько яблонь и вишня. Перед домом и позади находился заросший травой огород, там же — уборная и небольшой сарай.
Они не сразу освоились с печью. Занималась растопкой в основном Катя. Первую неделю девушки под руководством ЛМ учились полоть огород, сеять купленные семена и сажать саженцы. ЛМ раньше растила огород и умела это делать. Но теперь она была верна своему принципу: она ничего не делала своими руками, разве что немного показывала, что нужно делать на примере.
Здесь не было даже электричества и, никаких счетов ЛМ не платила. Первые два месяца женщины жили на покупные продукты. Они ездили в райцентр и закупались на рынке. ЛМ купила курей, а на огороде появились первые овощи. Диету из овощей, яблок и яиц женщины разбавляли мясом, которое привозил Слава. Для ЛМ он доставлял также хлеб и сладости. Девушкам это есть было запрещено. ЛМ расплачивалась с ним Катей. Мужчина пару раз намекнул на Таню, но женщина дала понять, что эта девушка — только для нее. Она не ревновала Таню, но не хотела, чтобы ее любимицу больше оскверняли мужчины. В несколько приездов Слава привез им инструменты и книги ЛМ.
Теперь обе сестры работали по хозяйству. Катя скоро убедилась, что физическая работа, занимавшая больше половины дня, нравилась ей куда меньше ее прежнего занятия. Она все еще трахалась с потным вонючим мужиком, и, хотя он был всего один, он совершенно обнаглел и постоянно мучил ее. Лето выдалось теплым, и девушки ходили без одежды и обуви. ЛМ не нравилось садиться голой попой, и она носила шорты. Чтобы не утрудить и не поранить свои нежные ноги она носила шлепанцы. Больше на ней ничего не было, и она ходила, покачивая голыми грудями и часто любуясь на себя в зеркало. Во время приездов Славы она накидывала ветровку.
Помимо этого, ЛМ и Слава придумали новую забаву. После трапезы они ставили голую Катю к стене дома и кидали в нее разными предметами. Это была игра, и они соревновались друг с другом. Вначале это были вилки и ложки. Когда они кончались, в ход шли фрукты и овощи: сливы, яблоки, огурцы, картошка. Снаряды подавала Таня. Катя старалась стоять ровно, но иногда непроизвольно прикрывалась. Поэтому через некоторое время ее стали привязывать веревкой к изгороди по рукам и ногам. Целью было попасть в наиболее уязвимые места. Таня помогала считать очки. Попадание по телу в целом давало пять очков, по промежности — десять очков, попадание в грудь приносило двадцать очков. В лоб и в глаза кидать было нельзя, но если это происходило, то давались простые пять очков. Катя всегда сильно зажмуривалась, но пару раз у нее оставались синяки под глазом. Больше всего — пятьдесят очков давало попадание в рот. Для этой цели девушка все время стояла с открытым ртом.
Кате было больно, она чувствовала сильно унижение, к которому никак не могла привыкнуть. Лицо ее было искажено болью и отвращением. Соревнующиеся время от времени мастурбировали во время игры, что добавляло им какого-то жгучего азарта вперемешку с похотью.
Катю, которая на прежнем месте зарабатывала сексом с мужчинами, ЛМ невольно воспринимала как в некотором роде «опаганенную» и потому самую низкую в их трио. Катя продолжала заниматься этим со Славой. Ей поручалась самая грязная работа. Если раньше она была почти освобождена от домашних дел, то теперь она стирала белье, мыла полы, чистила курятник и делала большую часть работы по огороду. ЛМ обращалась с ней с презрением. Катя все время носила собачий ошейник — простой кожаный и грубый, единственное, что было надето на ней постоянно. Иногда ЛМ пристегивала к нему такой же простой поводок и водила девушку за собой. Время от времени Катя по приказу ЛМ удовлетворяла сестру. Обязательным условием было, чтобы Таня кончила. Они целовались, обычно подолгу, лизали груди друг другу, потом Катя вылизывала ступни сестры. Этот момент ЛМ особенно любила. После этого Таня садилась на лицо Кати и утюжила его, пока не кончит. Катя была всегда в строго подчиненном положении даже относительно младшей сестры. Когда Таня кончала, возбужденная ЛМ садилась уже на ее лицо. Она не жалела девушку, у которой после этого распухали и даже могли кровоточить губы.
Девушки питались выращенными на огороде овощами, яйцами, купленным мясом и иногда молочными продуктами. Питание ЛМ было более разнообразным. Слава продавал ей выпечку, сладости и другие продукты. Женщины спали подолгу. Перед сном сестры удовлетворяли ЛМ. Засыпали они обычно в одиннадцать вечера, просыпались в восемь утра. Это было время, оптимальное для ЛМ, а девушки подстраивались под него. После обеда они делали пробежку, несколько кругов вокруг дома или по краю оврага. В теплую погоду девушки бегали голыми и босыми. ЛМ в хорошую погоду тоже любила бегать нагишом, но свои изнеженные ступни она держала в кедах. Они бежали друг за другом рысцой, сначала ЛМ, она задавала темп и направление, за ней Таня, в хвосте — Катя. Вначале бежать босиком было больно, они бежали по низкой траве, стебли которой все время тыкались в ступни. Но постепенно они протоптали тропинки.
Слава приезжал к женщинам все чаще. Иногда он приезжал под вымышленным предлогом, привозил какую-то мелочь, которую у него не просили. ЛМ не скупилась на Катю. Обычно, когда они встречались, девушка накрывала на уличный стол, если была хорошая погода, или в доме. Они ели или пили чай, после чего Слава снимал штаны и покрывал Катю прямо здесь, на лавке или на траве. Девушке не надо было раздеваться, она почти всегда ходила нагишом.
Он не привлекал Катю, но она привыкла к нему. Чисто механически по привычке она немного возбуждалась и увлажнялась, чтобы он мог беспрепятственно войти. Он не был особо активным, но любил унижать ее. Она была его единственной женщиной, и он стал называть ее женой. Скоро он начал уговаривать ЛМ продать ему Катю. У него были небольшие сбережения в двести тысяч, но ЛМ не согласилась. В другой раз он снова завел об этом разговор и предложил в обмен свою машину, на что ЛМ резонно отметила, что ей ни к чему две машины. Катя присутствовала при этих разговорах, и ее сердце сжималось при мыслях о своем будущем. Она хорошо понимала, что наскучила женщине.
Наконец, ЛМ уступила и предложила отдать Катю на неделю. Девушка в этот момент стояла рядом со столом. Она заметно ахнула, резко втянув воздух, но сказать ничего не посмела. Обратно Слава уехал с ней.
Он не стал брать ничего из ее вещей. Девушка села к нему на переднее сидение как была голая. На трассе ему посигналил водитель обогнавшего его авто, решивший, наверное, что тот везет проститутку. Ею Катя в сущности и была. Въезжая в село, Слава все же велел девушке накинуть его куртку.
Слава жил один на отшибе, около болота. Он нашел какие-то женские вещи на размер больше нужного и дал их Кате. Катя ходила теперь в бесформенных штанах и футболке. Она стала делать всю домашнюю работу. За первый вечер девушка отмыла его дом дочиста, до состояния, в котором он давно не был.
Утром Слава запирал дом и брал с собой Катю в магазин, где работал до девяти вечера. Она навела порядок и там. Слава избегал показывать ее бывшим клиентам, поэтому девушка большую часть дня проводила в подсобке. В обеденный перерыв Слава запирался с ней в подсобке, и они занимались сексом.
Вечером Катя кормила мужчину своей стряпней, прибиралась в доме, грела воду, помогала помыться Славе, мылась сама, потом обнажалась и снова удовлетворяла его.
В доме девушка носила его футболку, которая была ей велика и прикрывала попу. Сношался он с ней жестко и грубо, еще грубее обычного. Слава упивался полной властью над девушкой. Он бил ее по лицу, шлепал по грудям, бил по спине, по попе, по ногам и рукам. Бил не очень сильно, лишь иногда оставляя синяки. Цеплял прищепки ей на язык, соски и половые губы.
Наконец, он поил Катю своей мочей. Со второго дня он вообще перестал ходить в уборную по-маленькому. Когда ему хотелось писать, он подзывал Катю, она садилась на колени, он расстегивал ширинку, клал член ей в рот и писал. Катя глотала мочу старательно и быстро, чтобы не поперхнуться и не пролить ее изо рта. Когда поток кончался, она обхватывала его член губами и языком и с небольшим давлением высасывала из него остатки мочи и облизывала член, чтобы он был чистым.
Эта процедура стала для Кати каким-то открытием, ужасным откровением. Хотя ЛМ унижала ее, казалось бы, куда больше. Чтобы доставить ЛМ удовольствие, Катя ела всякий сор, ползала по полу, лизала грязные ноги женщины, ЛМ частенько засовывала ей в рот свое грязное белье и носки, причиняла ей всяческую боль. В довершение этого Кате довелось попробовать мочу сестры. Но ЛМ и Таня были все же женщинами, и все это было не так противно, как с мужчиной. Катя, наверное, так и не стала лесбиянкой, но к ЛМ она привыкла и испытывала чувство собачей привязанности. К этому унижению от Славы девушка никак не могла привыкнуть. Ей хотелось плакать. Ко вкусу мочи она привыкла довольно быстро и даже заметила, что этот вкус меняется, наверное, в зависимости от того, что съел или выпил мужчина. Но сам процесс, вялый член, вонь из его штанов, сам факт мочи, все это не давало к себе привыкнуть. До этого Катя даже не знала, что мужчины могут мочиться только спокойным членом.
На четвертый день Слава выехал с девушкой на пикник. Они уехали довольно далеко. На склоне холма на траве Катя разложила плед и приготовленные ею продукты. Они ели и пили водку. Слава изрядно напоил Катю. Девушка, не привыкшая к алкоголю, стала вялой и неадекватной.
Она смутно помнила, что происходило дальше. Кажется, она разделась и сосала его член. Потом она помнила момент, что она плачет, прижимается к его ноге и громко навзрыд жалуется ему на жизнь. Потом он сильно выпорол ее ремнем, вынутым из брюк. Затем он надевает презерватив, сношается с ней, недолго и грубо. Потом выдавливает содержимое презерватива ей в рот, и она привычно глотает его. Последнее, что она помнила, как Слава в ответ на ее мольбы обещал не мучить ее больше, «только трахать», но взамен она должна была вылизать его ноги. И вот она облизывает сор и пыль с его сильно пахнущих носков.
Катя заснула и проснулась уже под утро. Они лежали на пледе, обнявшись и укрывшись одеялом. Ночь выдалась теплая. Голова у девушки раскалывалась, желудок мутило. Она аккуратно выползла от него, тихонько отошла в сторону и присела пописать. Потом вернулась, аккуратно, чтобы не разбудить, обняла его и снова заснула.
Слава проснулся ближе к полудню и растолкал Катю. Он привстал и прямо тут пописал на траву. Катя по его указанию собрала вещи в машину. Он ссал долго и отдувался. Девушка подумала, что, если бы он таким потоком ссал ей в рот, она, наверное, не смогла бы ничего не пролить и была бы бита.
Напоротая попа болела, но она почти не замечала этого из-за тошноты и головной боли. Собрав вещи, она с глупым видом встала рядом с ним. Он не разрешал ей одеться, и она оставалась голой и босой.
Размявшись, он сказал, что поедят они дома, и сел за руль. Катя обошла машину и хотела сесть рядом, но дверь оказалась заблокирована. Тогда она дернула заднюю.
— Тупая курица, ты не знаешь, что двери здесь блокируются все сразу?
— Нет, простите... — пролепетала она.
Он тронулся, она побежала и, ухватившись за край его дверцы, упала. Он резко притормозил, чтобы не наехать на нее.
— Отойди от машины! — крикнул он.
Катя очень испугалась. Сейчас ей казалось, что это что-то за гранью даже того, что с ней делала ЛМ. Бросить ее посреди дня одну раздетой и заставить пешком добираться до его дома... Она живо представила, что с ней сделают местные, когда увидят голой. Но страшнее всего была мысль о том, что ее таким образом бросают. Она давно замечала, что ЛМ теряет к ней интерес. Наверное, она решила таким путем избавиться от девушки, отдать ее Славе, пока тому не наскучит, а потом бросить насовсем.
— Не оставляйте меня! Людмила Михайловна будет недовольна, если со мной что-то случиться, я же ее... девушка, — она не смогла подобрать более подходящего слова.
Глаза у Славы округлились, и Катя похолодела.
— Ты... ты угрожаешь мне?
— Нет... нет, простите!
Она хотела, чтобы он вышел и побил ее, заставил пить его мочу или лизать свои ботинки, только не оставлял здесь. Но он резко двинулся, обдав ее облачком пыли.
Катя побежала за машиной. Ее мутило, ноги не слушались. Она упала, расцарапав о землю коленки. И тут она увидела, что машина далеко впереди остановилась. Она побежала со всех сил и почти догнала его, когда он тронулся снова.
Девушка бежала за машиной. Слава снизил скорость, теперь она бежала рысцой. Он еще немного притормозил и сравнялся с ней. Она умоляюще улыбнулась ему и со слезами на глазах стала молить о прощении. Он молчал. Одной рукой он держал руль, другой, расстегнув ширинку и достав член, принялся онанировать, глядя на бегущую вровень с машиной девушку и ее подпрыгивающие от бега груди. Катя очень хотела сейчас, чтобы все это издевательство закончилось, и она бы села в машину и отсосала ему.
Так она пробежали до выезда на асфальтовую дорогу, где изредка появлялись другие машины. Катя бежала рысцой километров пять. Она взмокла, босые ноги гудели, хотя земля была чистой, и она не поранилась. Но головная боль и тошнота неожиданно прошли.
Слава остановился при выезде с грунтовой дороги и отпер двери. Катя обежала машину и села к нему. Она обливалась потом. Они ехали молча. Он протянул ей ладонь, которой онанировал. Катя поняла, что от нее требуется, она взяла его руку обеими руками и тщательно вылизала ладонь от следов его смазки, чтобы он не запачкал машину.
Слава сам отпер ворота и загнал машину на участок, чтобы никто не видел раздетую Катю. Он велел ей вымыться. Девушка набрала воды в таз и помылась с головы до ног. Она освежилась и теперь чувствовала только усталость и легкое головокружение. Она торопливо разобрала вещи из машины и поставила вариться крупу. Она все еще не смела одеться.
Слава пришел из уборной. Он больно схватил ее под руку и оттащил от плиты, выволок ее в спальню и бросил на диван.
— Даже не знаю, как тебя наказывать... — пробормотал он.
Теперь девушка молчала, она боялась сказать что-то не то. Впрочем, такого леденящего страха она уже не чувствовала. Что бы ни было, но, по крайней мере, ее не бросают.
— Сначала тебя накажу я, а потом она.
Она ждала, что он вынет ремень, и уже приготовилась к боли, но потом поняла, что наказание теперь будет экстраординарным. Вечером он долго бил ее ладонью по губам и по щекам, по заднице и бедрам. Она лизала его ноги и анус. Все это пока что было стандартным.
ЛМ и Таня встретили их накрытым столом. Катя тяжело дышала, она была вся в мыле, по лицу струился пот, ноги немели. ЛМ жестом указала ей пойти помыться. Катя вошла в дом, почувствовала знакомые запахи, и у нее отлегло от сердца. Сразу сделалось спокойнее. Слава, сильно возбудившийся, без штанов ждал ее за столом. Он уложил ее на лавку, быстро поимел и, вынув член, кончил в рот.
Никаких распоряжений не поступало, и Катя продолжала лежать. За время секса на скамейке девушка немного отдохнула. Она проглотила сперму и украдкой смотрела на ЛМ. Слава встал над ней и постоял несколько секунд молча. С отвращением она поняла, что он тужился.
Член его уже опал, и из него полилась тугая струя. Моча ударила Кате в щеку, потом в открывшийся рот, немного попала в нос. Он изменил поток и залил ей глаза.
ЛМ приказала Тане убрать посуду со стола. Затем по ее приказу Катя легла на стол, вытянув ноги и раскинув руки. Таня принесла веревки и довольно долго возилась, приматывая запястья и щиколотки сестры к доскам стола. Катя была привязана не очень сильно, но она и не посмела бы сопротивляться. Ноги ее были разведены.
Катя поняла, что к ее приезду ЛМ приготовила целую серию новых развлечений. Таня сходила к крыльцу и принесла мешок, наполненный чем-то. Она поставила его у стола и достала оттуда ветвь чертополоха, свежую, но успевшую немного подсохнуть и потемнеть. ЛМ и Слава беседовали между собой о чем-то отстраненном, наблюдая представление, устроенное по их указанию сестрами. Они оба мастурбировали под столом.
Таня была хорошо проинструктирована. Она ни разу не задала вопроса, лишь иногда ЛМ довольно мягким голосом говорила: «Дальше». Вначале она коснулась веткой соска сестры. Соски Кати часто мялись мужчинами и давно потеряли особую чувствительность, но ее уколол маленький шип растения, и она вздрогнула от боли. Таня опустила ветку на ее грудь. Боль от каждого следующего действия шла по нарастающей. Она провела веткой по груди, потом по второй, покрыв ее светлыми поверхностными царапинками. И вдруг резко переместила ветку вниз. Колючки прошлись по губам и всему окружающему пространству, и Катя вскрикнула.
ЛМ не понравился крик. Она что-то негромко сказала Славе. Мужчина наклонился и снял свои носки. Он скомкал их и запихал девушке в рот. Катя с трудом сдержала рвотный позыв. Он ходил в этих носках по полу в избе. Проживя с ним неделю, она видела, что он носит одни и те же носки по нескольку дней. Весь ее рот и вся носоглотка наполнились жутким запахом и вкусом.
Таня развязала сестру. Теперь она сама легла на стол на живот, выставив попу. Катя поняла, что от нее требуется. Она подошла к сестре, встала на колени и опустила лицо между ее ягодиц, положив ладони на ее бедра. Она лизала ей анус довольно долго. Таня сильно увлажнилась. Потом она перевернулась на спину. Катя лизала вульву и клитор сестры, утопая в ее жидкости, пока та не кончила. ЛМ и Слава наблюдали за девушками.
ЛМ кивком указала Кате направление, та встала и подошла к дереву. ЛМ вальяжно сидела на скамье, широко раскинув ноги, и давала указания. Таня принесла из сарая веревки, и вместе со Славой они привязали Катю к дереву. Руки девушки была подняты вверх, ногами она стояла на земле.
Слава поднялся со скамейки и достал из багажника приготовленное заранее помповое ружье. Катя тихо ахнула, внимательно глядя на матовую темно-серую трубку, но сказать что-либо не посмела.
Они стреляли в девушку небольшими пластиковыми шариками. Попадание в лицо и в промежность — два очка, в остальные части тела — одно очко. Расстояние было довольно приличным, чтобы часто промахиваться. Это было по-настоящему больно. Катя изо всех сил старалась не вскрикивать. Удар и острая боль, постепенно переходящая в ноющую.
Слава имел больше опыта и наголову обыграл ЛМ. Таня развязала сестру. Слава и ЛМ по очереди поимели ее под деревом.
Тело девушки покрыло множество синяков. Они болели постоянно, каждое движение усиливало боль. Никаких скидок ЛМ ей не делала, и Катя выполняла свою работу в прежнем объеме. Она сказала, что могла бы дать ей отдохнуть, если бы эти травмы Катя получила по допустимым причинам, но это было наказание за то, что она посмела сказать Славе.