Вечером, перед отбоем, Витька был возбуждённо весел. Он то и дело подшучивал над пацанами, раздеваясь и аккуратно укладывая одежду на стоящую перед кроватью табуретку. Лёшкин взгляд непроизвольно пробежался по Витькиным синим коротким трусам, на которых выделялись затёртые белые засохшие следы. В голове Лёшки сразу же всплыла сцена в подвале, невольным свидетелем которой он стал днём. От воспоминаний Лёшка почувствовал, как у него начинает напрягаться член, и, стараясь раздеться как можно быстрее, чтобы не обнаружить себя, он сложил свою одежду и нырнул под одеяло.
Дежурный воспитатель скомандовал "Отбой" и выключил свет, сказав напоследок:
- Услышу шум или разговоры, пойдёте на очки, - закрыл двери и ушёл.
Когда скрип половиц под ногами воспитателя стих, Витька подвинулся ближе к Лёшке и заговорил:
- Анекдот слушай. Сидят два авторитетных вора в камере, и один другому говорит: "Вот, бля, хорошо мы жили, столько всего видели в жизни, бухали, что хотели, ебали, кого хотели: тёлок, мужиков, а вот друг с другом не пробовали". Второй типа прозревает и говорит: "Да ну на хер, мол, не пацанское это дело". А первый говорит: "Да ну. Нас же двое. Один фиг никто не узнает". Ну, короче, крутил того, крутил, раскрутил, натянул и ложится на шконку к себе. А тот подходит к нему, трясёт его за плечо и говорит: "Ты чё?! Теперь давай я тебя выебу". А первый смотрит на него охуевшими глазами и удивлённо говорит: "Ни хера себе! Сколько лет сижу, первый раз такого наглого пидора вижу!".
Витька зажал рукой рот и стал смеяться, отчего койка его стала слегка подрагивать. Лёшка улыбнулся и хотел было отвернуться, как Витька снова его спросил:
- Лёх, что-то случилось? Ты какой-то сам не свой?
Лёшка пожал плечами:
- Да нет. Всё нормально. "Бес" сегодня что-то приставал. Мутный он, не знаю, чего хотел, всё расспрашивал.
- Бес? - переспросил Витька. - Да ну, чего он хотеть может? Пацанов щемит. С Цваном будет конфликт, это по-любому. Цван не даст ему беспредельничать. Колись, что у тебя случилось?
- Да ничего! - сказал Лёшка, поиграв бёдрами, пытаясь унять предательски стоящий член.
- Может, я накосячил? - не унимался Витька.
- Нет. Всё нормально.
- Нервный ты какой-то, - пожал плечами Витька и тут же гыгыкнул: - Может, у тебя шляпу рвёт? Слышь, Лёха, ты скажи, придумаем что-нибудь.
Лёшка в упор глянул на Витьку, а тот как ни в чём не бывало удивлённо поднял брови:
- Чё ты смотришь? Как будто первый раз слышишь, что здесь замутить что-то можно! Я не Катьку имею в виду, я имею в виду другое.
- Что другое? - спросил Лёшка, сделав вид, что абсолютно не понимает, о чём идёт речь.
- Потом узнаешь, - хитро прищурился Витька и хотел сказать ещё что-то, как вдруг раздался громкий шёпот кого-то из блатных:
- Катька! Катька, сука, а ну бегом сюда!
С крайней кровати, у входа, было видно, как нехотя поднялся пацан и медленно пошёл по направлению к зовущему.
- Быстрее, сука, поршнями шевели, а то у меня шляпа сейчас взорвётся! Давай на рот бери, вафел.
Лёшка отвернулся от Витьки и закрыл глаза. В тихом спальном помещении раздавались только сопящие звуки спящих пацанов да слабое повизгивание кроватей, если кто-то переворачивался. Иногда до Лёшкиного уха доносился едва улавливаемый чавкающий звук, от которого парнишка сжимался и, запустив руку в трусы, мял головку своего стоявшего вовсю члена.
Утром, после зарядки, у Лёшки снова произошёл неприятный разговор с "Бесом" в умывальнике. Умывшись и почистив зубы, Лёшка, накинув на шею полотенце, собрался было выскользнуть из умывальника, как в дверях столкнулся с "Бесом".
- О, малой! - остановил тот паренька рукой. - Давай сегодня к старому корпусу разваленному после обеда подгребай, перетереть надо.
- О чём? - Лёшка старался не показывать нарастающего в нём волнения и, подняв на "Беса" глаза, посмотрел на того прямо, в упор.
- Да так, за жизнь нашу нелёгкую попиздим, - усмехнулся тот с ехидцей. - Короче, буду ждать тебя. Смотри, чтобы без косяков.
Он зашёл в умывальник, а Лёшка так и остался стоять на входе. "Влип!" - пронеслось у него в голове. Сердце неприятно застучало. Что делать дальше, Лёшка не знал. Не идти он не мог. Идти? Лёшка понимал, к чему "Бес" будет склонять его. Пожаловаться Цвану? Лёшка не решался. Выглядело это как-то глупо и по-чухански: просить защиты, жаловаться... Лёшка тяжело вздохнул. До обеда ещё было время, и он решил, что пока нервничать нечего, а до обеда он что-нибудь придумает. "В конце концов, косяк какой-нибудь запорю, и пусть меня в ДИЗО отправят", - решил он и побежал одеваться.
Однако прибегать к помощи ДИЗО не пришлось. Проблема решилась сама собой. После обеда Цван в приказном порядке погнал всех на стадион, где, лично сидя на бревенчатой лавочке, смотрел на то, как пацаны в течение нескольких часов пытались изображать из себя команду футболистов.
- Блядь, поршнями шевелите! Чё вы бегаете, как тёлки?! Девки и то, наверное, лучше вас играют, - то и дело кричал он.
Пацаны старались, как могли, бегали, пасовали, но игра явно не клеилась. Цван матерился, курил, грозился, но результата это не давало. Наоборот, он ещё больше вгонял пацанов на поле в ступор. Стыц вообще был близок к помешательству. Видя, как пацаны с мячом приближаются к его воротам, он весь сжимался, ожидая очередного сильного удара по мячу, или же, наоборот, выскакивал из ворот, кидаясь на нападающего чуть ли не в самые его ноги.
- Ой, бля! - кричал Цван. - Стыц, ты чего ему, сухожилия хочешь перекусить? Лови мяч, а не хватайся руками за его трусы.
- Успеешь ещё трусы спустить, когда проиграешь, - гыгыкнул сидящий рядом Михей.
Цван улыбнулся комментарию Михея и, якобы в подтверждение сказанному тем, кивнул головой.
Лёшка сидел неподалёку от блатных, вместе с Амом, мысленно крестясь и надеясь на то, что Цван не погонит его на поле. Но надежды его оказались напрасны.
- Так, - сказал Цван, оборачиваясь к ним после тридцати минут крика и матов в сторону игравших, - а ну теперь давайте вы на поле. Не фиг сидеть. Может, вы чё-то покажете интересное.
Лёшка поднялся и стал разминать ноги. Ам расплылся в своей вечной "планокурной" улыбке и, потоптавшись на месте, пошёл в сторону поля.
- Карниз и Питон, на хуй с поля! - скомандовал Цван. - Замена!
Пацаны, которых назвал Цван, тяжело дыша и вытирая рукавами пот с взмокших лбов, оставили поле и сели на лавочки, а Лёшка с Амом попытались сразу же влиться в игру. Получалось у них это с трудом. Первый же пас, который получил Лёшка, он неудачно переправил в сторону нападающего. Мяч срезался с ноги и полетел далеко от предполагаемой траектории.
- Блядь, куда ты по воробьям бьёшь! - забесновался Цван. - Вы чё там, сговорились все и реально подхуели?! Ну ничего, бля, проиграйте мне только!
Но потихоньку игра стала налаживаться. Цван матерился меньше, однако всё равно остался недоволен результатом и ушёл с борзыми в общагу, так и не досмотрев до конца тренировочный матч. Пацаны же, побегав ещё немного, вскоре тоже остановили мяч и отправились в душ.
Наспех помывшись, Лёшка выскочил первый и уже успел натянуть трусы, как в раздевалку душевой зашли Бес, Штых и ещё один незнакомый Лёшке пацан.
- О, бля! И ты здесь!? - радостно воскликнул Бес, потирая руки. - Ахуенчик!
Лёшка на секунду замер, пытаясь унять нервную дрожь в пальцах. Он взял свои брюки, встряхнул их и только хотел запустить в штанину ногу, как Бес, подойдя ближе, дёрнул за них и сказал, противно улыбаясь:
- Не торопись штаны-то надевать!
Лёшка дёрнул брюки на себя. Дёрнул сильно. Бес же предательски выпустил их из рук, и Лёшка под хохот присутствующих, потеряв равновесие, свалился на скамейку.
- Чё такое? Ноги не держат? - Бес смотрел на него с каким-то жутковатым прищуром. - Я где тебе, падла, приказал после обеда быть?
Лёшка молчал.
- Хули ты молчишь, сука! Я где тебе сказал быть?
- У меня не получилось, - Лёшка сделал усилие над собой и посмотрел Бесу прямо в глаза.
- Видите ли, не получилось у него, - передразнил Лёшку Бес. - Я же тебя предупреждал, чтобы без косяков, а ты, залупа, хуй забил на борзого. Ты знаешь, что бывает за забивание на борзых?
- Я не залупа, - тихо сказал Лёшка.
- Что? - поморщился Бес, поворачиваясь к Лёшке ухом. - Что ты сказал?
Лёшка знал, что всё, что касалось обзываний, связанных с половыми органами или названиями птиц, особенно "петуха", надо было безжалостно отрицать и лезть по этому поводу в драку, вплоть до смертного боя, иначе если смолчишь, то примешь адресованное тебе как должное.
- Я не залупа, обоснуй! - сказал Лёшка под жуткие удары собственного сердца.
- Не хуя се! Ты кто такой, чтобы тебе что-то обосновывать? - Бес подошёл к Лёшке ближе и, уже не улыбаясь, глядя на него в упор серыми колючими глазами, продолжил. - Я тебе, бля, сейчас обосную. Я тебе так сейчас обосную... - он замахнулся и хотел было ударить, но Лёшка увернулся, и Бес прорезал кулаком воздух.
Лёшка отпрыгнул в сторону. Он не знал, что делать дальше, но бить в ответку борзого не решался.
- Угомонись, Бес, - сказал стоящий неподалёку Штых, - мы же не за этим пришли.
- Да по хуй, - сказал Бес и хотел было вновь подойти к Лёшке, но Штых напомнил ему о Цване.
- На хуй тебе проблемы, Бес, и нам прицепом с тобой, по ходу, они ни к чему.
- Да ебал я вашего Цвана, хули он мне сделает? - сплюнул Бес на пол, однако дальше бить Лёшку не решился, только грязно выругался и сказал:
- Давай одевайся бегом и вали отсюда, я с тобой позже разберусь, чтобы не думал, что ты соскочишь вот так легко.
надел штаны, майку, носки, обулся, накинул пиджачок и вышел из душевой. Бес же с остальными после его ухода постучался в дверь каптёрки. Лязгнул шпингалет, и в дверном проёме появилось веснушчатое лицо Виталика. Бес с силой рванул двери на себя и без приглашения прошёл внутрь.
Вскоре после этого Виталик вышел из каптёрки один, с каким-то подваленным видом сел на лавочку и стал ждать, пока пацаны выйдут из душа. Когда пацаны стали появляться, он быстро поднялся и стал делать вид, что наводит в предбаннике порядок. Он двигал скамейки, собирал разбросанный мусор, мокрые полотенца, затем подошёл к одному из пацанов и сказал:
- Макар, останешься. Поможешь мне убраться.
- Да ну на хуй, - ответил тот. - С чего это я?
- А кто? - посмотрел на него Виталик. - Ты же знаешь, что один всегда остаётся помогать. Надо тазики сложить, полотенца собрать, полы промыть. Вы все мыться горазды, а помогать ни хуя не хотите.
- Я тебе что, шнырь?
- Помогать не западло, никто тебя тут не напрягает. Все остаются.
- Ладно, хрен с тобой, делать-то чего?
- Пацаны разойдутся, скажу, - и Виталик отвёл глаза в сторону.
Через какое-то время, когда пацаны практически вышли из раздевалки, они с Макаром собрали шайки в душевой, Виталик протёр полы, плитку, скамейки, собрал мокрые полотенца и, кинув их на руки Макару, сказал:
- Неси в каптёрку.
Макар уже было повернулся в сторону каптёрки, однако Виталик взял его за плечо и, помявшись, тихо предупредил:
- Там Бес сидит.
- Ну и хуй с ним, - Макар усмехнулся, - пусть себе сидит.
- Он не один... - запнулся Виталик.
- И чё, надо постучаться, чтобы не помешать? - Макар засмеялся и пошёл в сторону каптёрки.
Открыв двери, он вошёл вовнутрь и увидел сидящего на тюках Беса с пацанами.
- Привет, - поздоровался Макар и, подойдя к полке, скинул на неё полотенца.
- Привет, привет, - усмехнулся Бес, вставая.
Подойдя к Макару ближе, он посмотрел на него и спросил:
- Ну что, как жизнь?
- Да ничего, нормально.
Макар, видя, как его обступают Штых и незнакомый пацан, непроизвольно попятился к двери спиной.
- Куда ты? - удивился Бес. - А попиздеть?
- Меня в отряде уже, наверное, ждут, - сказал Макар, оборачиваясь к двери.
- Ни хуя, подождут.
Штых подошёл к входу и защёлкнул шпингалет на входной двери, а затем встал у Макара за спиной.
- Чё за дела, Бес?! - Макар испуганно осмотрелся по сторонам.
- Да какие у меня с тобой могут быть дела? - ехидная улыбка искривила рот Беса. - Просто хотим с тебя спросить.
- С меня?! - Макар от удивления раскрыл глаза.
- Ну да. Помнишь, ты рассказывал, что тёлке своей на рот давал?
- Ну?
- Дык чё ну, ты же тёлку целовал потом?
Макар осёкся и побледнел.
- Чё стух? - продолжил усмехаться Бес. - Целовал или нет?
- Ну, целовал, - еле слышно ответил Макар.
- Ну вот, значит, ты завафлился. Давай-ка приболтай мне шляпу губами, чтобы мы тут не кипишевали почём зря, и всё, пойдёшь дальше по своим делам.
- Ты чего, Бес!? - Макар почувствовал, как стоящие по бокам пацаны схватили его за руки, и хотел было дёрнуться, но тщетно. - Это же беспредел.
- Какой беспредел?! - удивился тот, расстёгивая на брюках верхнюю пуговицу. - Ты сам замазался только что, что вафел. Пацаны слышали - подтвердят. Так что не хуй тут заднюю включать.
Макару с силой надавили на плечи, и он рухнул перед Бесом на колени.
- Молодец, - похвалил тот, становясь прямо напротив лица Макара.
Макар видел, как Бес быстро пальцами расстёгивает пуговицы на ширинке, в результате чего штаны сползли ему на щиколотки. Бес приподнял рукой майку, и Макар увидел выпирающий из голубоватых коротких трусов парня возбуждённый член, уложенный на сторону. Там, где была видна выделяющаяся головка, по трусам уже расползлось небольшое мокрое пятно.
Бес подошёл почти вплотную к Макару. Тот хотел было дёрнуть головой, но Бес взял его за макушку левой рукой, зафиксировав голову таким образом, большим же пальцем правой руки он оттянул резинку трусов вниз, и оттуда мощной пружиной моментально выскочил член. Бес спустил трусы ещё ниже, обнажив волосатые яйца, и, взяв член у основания, поднёс его к глазам Макара.
- Ну, как он тебе? - спросил он и, не дожидаясь ответа, стал постукивать горячей влажной залупой Макару по носу.
Макар закрыл глаза и сильно сжал зубы. Бес же, опустив член ниже, стал водить головкой по губам Макара, размазывая по ним вытекающую из неё смазку.
- Давай вафельницу открывай! - Бес сжал ему пальцами скулы, и Макар, непроизвольно вскрикнув, открыл рот. - Только попробуй, вафел, зубами тронуть, пизда тебе будет!
С этими словами Бес протолкнул член Макару в рот, продолжая сжимать ему пальцами левой руки челюсти. Постаравшись протолкнуть член как можно глубже, Бес затем вытащил член обратно, обтёр его Макару об лицо, а тот в это время сглотнул обильно набежавшую слюну.
- Ну как, петушок, понравилось? Язык давай. Сука, я сказал, язык вытащи! - прошипел Бес, сжимая ещё сильнее челюсти Макару.
От боли тот вскрикнул и вывалил изо рта язык. Бес стал похлопывать по нему уже стоявшим вовсю тяжёлым горячим членом и водить головкой по языку, а затем без предупреждения внезапно протолкнул член глубоко в рот и, схватив Макара за голову, прижал её к члену. Макар поперхнулся, по его горлу прокатилась рвотная судорога, но голову его Бес не отпускал. Продержав так парня несколько секунд, он стал медленно двигать бёдрами то вперёд, то назад.
- Кайф... Сука... Ахуеть... - то и дело говорил он. - Языком, бля, работай... языком, я сказал, - и Бес отвесил Макару звонкую пощёчину, - губами плотнее обхватывай.
Он продолжал трахать Макара в рот, то увеличивая, то уменьшая темп движений. Затем, достав член из его рта, он поднёс к губам Макара свои яйца.
- Давай лижи их! - приказал Бес, подрачивая рукой член, однако со стороны Макара не последовало никаких действий.
- Сука, ты чего, хочешь, чтобы мы тебя тут, на хуй, ногами забили? Лижи, сука, яйца, иначе будешь сейчас жопу мне лизать!
Макар продолжал оставаться безучастным.
- Бля, ты мне не веришь?! Считаю до трёх, и либо ты лижешь яйца, либо будешь лизать моё очело! Раз. Два. Три! Всё, пизда тебе! Ложите его на спину, пацаны.
Макар дёрнулся и внезапно провёл языком по яйцам Беса.
- Ни хуя, лучше давай, быстрее! - скомандовал Бес, снова подвигая свои яйца к губам Макара. - Вот так, да... - проговорил он, видя, как тот водит языком вокруг его упругих яичек. - Теперь губами обхвати их и посасывай. Аккуратнее. Нежнее. Вот так. Да... Ахуеть... Кайф!
Бес стал дрочить свой член, закрыв глаза и тяжело задышав. На лбу его выступили капельки пота. Сохнущие от возбуждения губы он то и дело смачивал языком, а в быстро-быстро двигающимся кулаке мелькала и чавкала багровая, блестящая от смазки головка.
Через какое-то время движения кулака Беса ускорились, он открыл глаза и хрипло, сдавленным голосом проговорил:
- Принимай, вафел.
С этими словами он буквально воткнул залупу в рот Макару, и тот не успел даже дёрнуться, как почувствовал, что рот его заполняет густая липкая сперма. Тошнота опять подступила к горлу Макара, он хотел было дёрнуть головой и сплюнуть, но Бес крепко держал его голову.
- Глотай всё, бля! - скомандовал он, и Макар вынужденно сделал глоток.
После этого Бес запрокинул Макару голову и, вытащив из его рта член, стал выпускать стекающую с члена сперму прямо тому на лицо, моментально размазывая её Макару по носу, щёкам, губам. Спермы было много, она стекала парню на шею, на робу, застывая мокрыми белёсыми пятнами.
Член Беса уже потерял свою силу окончательно, он был вялый, мокрый, липкий, с налипшим волосом. Однако Бес и не думал прятать его. Он втолкнул его снова Макару в рот и приказал:
- Оближи конченный хуй!
Макар провёл языком вокруг головки Беса, после чего тот вытащил член, подтянул трусы рукой, заправил аккуратно член в них и стал застёгивать брюки. Но застегнул он их только на верхнюю пуговицу. Ширинку он не стал застёгивать.
- Охуенный ты вафел! - констатировал Бес, улыбаясь, - а ломался тут - беспредел, беспредел... Ты хоть, сука, знаешь, что это такое? Хотя по хуй... Пацаны, кто следующий?
- Может, под хвост ему вставим? Распечатаем очело? - предложил Штых.
- Да не вопрос! - согласился Бес. - На рот принял - и жопу подставит.
Макар услышал, что его хотят выебать в жопу, и дёрнулся изо всех сил. Однако вырваться ему так и не удалось. Он даже закричал, но тут же получил сильнейший удар ногой в живот.
- Завали ебало! - прошипел Бес. - Тащите его сюда, пацаны, на тюки!
Макара потащили к мешкам с бельём и кинули на них на живот. Бес взял валявшуюся тут же, на полках верёвку, подошёл и скомандовал:
- Руки ему держите!
Штых с приятелем быстро заломили Макару за спину руки, а Бес, сделав петлю, накинул её парню на запястья. Обмотав их несколько раз, он пропустил верёвку между ними, затем ещё раз и ещё раз, после чего снова обмотал их несколько раз и затянул тугой узел.
- Давай, Штых, приступай. Тело готово к употреблению.
Штых нащупал у лежащего на животе Макара пуговицы на брюках, расстегнул их и потащил его брюки вниз вместе с трусами.
- Ааа! - закричал Макар, и Штых тут же заткнул рукой тому рот.
- Убью, пидор, - прошипел он Макару на ухо и, повернув голову в сторону Беса, добавил, - бля, не пойдёт так дело, орать будет пидор. Придушить, что ли?
- Да на хуй его душить, рот заткнуть и всё!
Бес запустил руку в стоящий рядом тюк с бельём и вынул оттуда грязные, приготовленные для прачечной чьи-то трусы.
- Не хотел молча, теперь получит по полной программе!
Бес сдавил пальцами скулы Макару и стал забивать тому кляпом рот. Когда трусы практически исчезли у того во рту и остался торчать только небольшой кусочек ткани, Бес удовлетворённо похлопал Штыха по плечу:
- Приступай, теперь он даже и не пискнет.
Штых спустил с себя штаны и похлопал Макара по белой заднице. Затем он приспустил трусы и, смачно плюнув тому на очко, стал подрачивать свой уже встающий член. Когда член встал в полную силу, он выпустил на головку тонкую струйку слюны и, поднеся головку к очку Макара, придавил её слегка. Макар забился под Штыхом и замычал, что было сил, но всё без толку.
Раздвинув ягодицы Макара в стороны, Штых, даже не обращая внимания на стоны, доносившиеся через кляп, с силой попытался протолкнуть головку в узкое, неподдающееся очко парнишки. Наконец-то ему это удалось. Макар отреагировал на насилие утробным мычанием, а Штых, взяв его за бёдра, стал сначала медленно, а затем всё быстрее и быстрее трахать парня в задний проход.
- Давай, давай, Штых! - подзадоривал его развалившийся на тюках Бес. - Вставь ему на всю шишку. Петушок вон прётся аж!
- Хорошая жопа! - хрипло проговорил Штых в ответ, хлопая ладонью по ягодице Макара и снова увеличивая темп движения бёдрами.
Бес достал сигареты и закурил. Глядя на двигающуюся задницу Штыха, он стал мять себе член через штаны. Было слышно, как шлёпались яйца Штыха о ягодицы Макара, громкое сопение Штыха и тихое мычание Макара, иногда переходящее во всхлипывания. Наконец, Штых задвигался ещё быстрее, потом сделал сильный толчок бёдрами вперёд и, схватив Макара за поясницу, замер.
- Бляяя! - только и проговорил Штых, кончая Макару прямо в задницу.
Потом, завалившись на того полностью, он пролежал так какое-то время, после чего вытащил свой уже вялый член и несколько раз ударил им Макара по жопе. Подойдя к стеллажу с влажными полотенцами, Штых взял одно из них, вытер им свой испачканный кровью и какой-то слизью член и кинул полотенце обратно на полку. Затем он подтянул штаны с трусами, застегнул их и завалился рядом с Бесом на тюки, закуривая.
- Ну, чего стоишь, Гном? - спросил Бес третьего подельника. - Давай оформи ещё палочку и повалили в общагу, а то реально хватятся.
- Да Штых ему всю жопу разворотил, - поморщился Гном, подходя к лежащему на тюках Макару, на белевших ляжках которого уже засыхали буроватые пятна крови, - впадло чё-то его ебать.
- Ну так на рот наваляй! - предложил Штых.
- Да ну. Он уже убитый, по ходу, сосать не сможет.
- Тогда примерь ему "бабушкины очки"! - загоготал Бес.
- Точно! - обрадованно подхватил Гном, переворачивая Макара на спину.
Лицо у того было зарёванное и перепачканное засохшей спермой Беса. Стянув его на пол, Гном встал прямо над Макаром и, сняв с себя штаны вместе с трусами, стал садиться тому на лицо. Макар лежал, уже не двигаясь, лишь только закрыв глаза. Сев парню на лицо жопой, Гном приподнял свой стоявший член и положил яйца прямо на глаза Макару.
- Давай, петушок, примеряй очёчи! - гыгыкнул он и стал надрачивать свой член.
Макар, видимо, вскоре стал задыхаться, отчего начал ёрзать под Гномом.
- Смотри, задохнётся, - предупредил подельника Бес.
- Ни хуя с ним не будет. Это ему нравится, как жопа моя пахнет, - опять заржал Гном, однако послушался Беса и, не переставая дрочить член, чуть-чуть приподнялся, позволив Макару хватануть носом воздуха, после чего вернулся в первоначальное положение.
Дрочил Гном недолго. Возбуждённый картиной опускания, он ещё во время вафления Макара Бесом надрочил себе член через штаны так, что сейчас ему достаточным оказалось всего несколько минут, чтобы выпустить густую сильную струю белой горячей спермы прямо Макару в лицо. Стряхнув последние стекающие тяжёлые капли, он обтёр свой член о шею Макара, поднялся, поднял свои брюки, достал из них трусы, надел их, затем надел и брюки.
- Пошли, - сказал Бес, вставая, с тюков. - Хочется, правда, ещё палочку кинуть петушку, но хорошего понемногу, он и так поработал сегодня на славу, так что пусть отдыхает, а завтра повторим, - и они вышли из каптёрки в раздевалку.
Валерка, увидев выходящую троицу, засуетился, делая вид, что всё это время был ужасно занят.
- Иди сюда, малой, - позвал его Бес.
Валерка подошёл.
- Помоги там чёрту... И чтобы молчал, а то окажешься на его месте. Понял?
Валерка молча кивнул головой.
- Смотри мне! - ещё раз предостерёг его Бес, ткнув слегка в грудь, после чего троица вышла из помещения бани.
Валерка же зашёл в каптёрку и от вида валявшегося на полу связанного и раздетого Макара невольно отвернул голову. Затем первым делом он подошёл к парню и стал развязывать ему руки. Узел, затянутый Бесом, долго не поддавался, и Валерке пришлось даже сломать ноготь, развязывая его. После этого он с трудом вытащил изо рта Макара кляп и кинул его на тюк.
Макар лежал какое-то время не двигаясь, потом тяжело привстал, подтянул штаны, сел на полу и, положив голову на руки, беззвучно заплакал, только плечи его тряслись мелкой дрожью. Валерка стоял рядом и молча смотрел на плачущего, но подойти к нему боялся. Макар был опущенный, и успокаивать его Валерка не имел права. Он закусил нижнюю губу и вышел из каптёрки...
Известие о том, что Бес с пацанами опустил Макара, быстро разнеслось по отряду. Цван подошёл к койке, на которой валялся одетый в ботинках Бес и стукнул ногой по спинке. Бес открыл глаза и приподнялся:
- Чего тебе, Цван?
- Что за беспредел, Бес, ты какого хуя пацана опустил? Кто тебе разрешал? - Цван с ненавистью смотрел Бесу прямо в глаза.
- А кто мне запретит? Он же, вафел распроёбанный, сам признался, что на воле за щеку принимал.
- Ответь? - полным решительности голосом сказал Цван.
- Да не вопрос! У Штыха вон спроси, он при нём и Гноме со второго отряда рассказал, как на воле завафлился, а мы только предложили ему на рот принять и всё. Он согласился. А вот чего ты за пидора впрягаешься, это уже интересно. А, Цван? Может, расскажешь мне, какие у тебя такие дела с пидорами, что ты их крышуешь?
- Они тоже люди! - спокойно ответил тот. - Базар давно постановил пацанов хуем не наказывать и не калечить, и ты у меня беспредельничать не будешь, ответишь по всем понятиям.
- Да, конечно, буду я за пидора отвечать! - стал заводиться Бес. - Ты вобще уже попутался, Цван, как я погляжу, развёл тут хуй знает что. Все расслабленные, за пидоров вписываешься.
- Я тебе сказал, - отрезал Цван, отходя от койки Беса, - ответишь!
- Да мне по хуй, что ты сказал! - кинул ему вдогонку Бес.
- Смотри, Бес, по хуй больно бывает, - Цван развернулся и пошёл дальше.
Дело в том, что буквально за день до этого разговора он случайно подслушал разговор Штыха с Бесом, во время которого Штых рассказывал Бесу про свою нычку. Цван про нычку знал давно, но к услугам Штыха никогда не прибегал. Он знал, что там хранится чуток денег, "бабочка", наркота и машинка для набивания татуировок. Теперь пришло время использовать эту информацию для решения возникшей с Бесом проблемы. Зайдя в каптёрку, он коротко отрезал каптёру:
- Выйди! И позови сюда Стыца.
минуту или две в каптёрку постучали, и в неё медленно, оглядываясь по сторонам, зашёл Стыц.
- Закрой двери на ключ, - приказал Цван.
Стыц трясущимися руками провернул в замке ключ и замер.
- Хули ты там жмёшься? Сюда иди, - сказал Цван, указывая пацану на табуретку напротив себя.
- Не надо, - захныкал Стыц, - Цван, я прошу тебя, не надо!
- Что не надо? - Цван усмехнулся, глядя на побледневшего Стыца.
- Ну ты же обещал, что если я плохо буду на воротах стоять, то... - Стыц запнулся, а потом, через несколько секунд, продолжил, - я действительно не умею на воротах стоять.
- А кого это ебёт? - пожал Цван плечами. - Футбол - командная игра, и все должны играть как один. Если ты команду подводишь, тебя надо наказать, но если ты хочешь избежать наказания, есть вариант.
Стыц испуганно смотрел на Цвана.
- Садись, бля, - прикрикнул тот на паренька, - хули ты встал как вкопанный?
Стыц, услышав окрик, моментально рухнул на табуретку, на которую показал Цван.
- Завтра Мюллер будет дёргать пацанов, и ты ему расскажешь следующее...
Дальше Цван поведал Стыцу про тайник Штыха, про то, где он находится и что там лежит.
Услышав, что от него требуется, Стыц, скуля, взмолился:
- Не надо, Цван, мне же пиздец потом будет!
- Не бзди, никто не узнает, и я тебя в обиду не дам.
- А Штых? А если Штых узнает!?
- Ни хера он не узнает. Если будешь делать всё так, как я скажу, всё будет пучком. Понял? И не бзди. Делай, что я говорю, и всё будет нормалёк... А теперь иди и позови ко мне Макара.
Стыц, понурив голову, вышел из каптёрки, и через минуту в неё зашёл Макар.
- Садись, - велел ему Цван.
Макар сел на табуретку, стараясь не смотреть Цвану в глаза.
- Послезавтра пойдёшь и напишешь на этого уёбка заяву! Всё, как было, с требованием принять меры.
- Цван, - Макар поднял на него глаза, на которые уже непроизвольно накатывались слёзы, - как же так? Это же стучать! После того, как они меня... - Макар осёкся, - мне же вообще тогда пиздец будет.
- Ну хули, это жизнь, - спокойно ответил Цван. - Будешь за языком в следующий раз следить и не рассказывать что не надо и кому не надо. А то, что я тебе говорю сделать, ты должен сделать. Я запрет на тебя кину. Трогать тебя никто не сможет. Правда, подняться ты уже не сможешь, и придётся тебе теперь с пидорами шуршать вместе, но приставать к тебе никто не будет и обижать тоже, это я тебе гарантирую.
Макар тяжело вздохнул.
- Не вздыхай! Ты же хочешь Бесу отомстить? Ну так делай то, что я тебе говорю. Всё понял?
Макар кивнул головой и спросил:
- А почему именно послезавтра?
- Надо так, чтобы наверняка всё срослось. А сейчас иди, - разрешил Цван.
Доставая сигарету и закуривая её, он посмотрел в окно. В этот момент ему стало как-то грустно и ужасно одиноко. Внезапно Цвану захотелось туда, за забор, где бурлила вольная, свободная жизнь, где смеялись девочки в летних коротких платьях, где лилось холодное горьковатое пиво и не надо было ныкаться, чтобы покурить себе в кайф. Но он был вор, и судьба его была - тюрьма, это был его дом, где ему было всё ясно и понятно, а такие недоразумения, как история с Бесом, и умение их разрулить с максимальной выгодой для себя лишь прибавляли Цвану вес в своих собственных глазах...
Вечером, попивая чиф, он сказал сидевшим рядом пацанам:
- Есть инфа, что Бес - подсадной, что он вламывает общаки персоналу, после чего его под каким-нибудь предлогом переводят в другой отряд, а потом и в другую "спецуху".
Пацаны удивлённо посмотрели на Цвана. Предъява была более чем серьёзная, и Цван многим рисковал, озвучивая её.
- Да ну на хуй, гонево, - сказал Штых, присутствовавший за столом, - просто Бес - жёсткий пацан, и Цван теряется на его фоне. У тебя с ним проблемы, вот ты на него и гонишь.
- Гонят говно по трубам, - жёстко сказал Цван, не поворачивая даже голову в сторону Штыха. - Я когда-нибудь предъявлял кому-нибудь просто так? Я пока только вас всех предупредил, чтобы были аккуратнее, инфу я ещё пробиваю, так что до выяснения всех моментов просто будьте молчаливее.
- И действительно, мутный он какой-то, - поддержал Цвана Михей, - появился хуй знает откуда, никто про него сказать ничего не может. Подписался, правда, авторитетными именами. Пробить бы у них, чё за тип такой резвый.
- Я занимаюсь этим, так что скоро всё будет ясно. А пока я предупредил: будьте на стрёме, а то мало ли что.
Штых промолчал и только как-то нехорошо, глядя на Цвана, усмехнулся уголком рта.
На следующий день, как Цван и предполагал, "Мюллер" стал дёргать пацанов для беседы. Мюллером прозвали Сергея Витальевича - заместителя начальника "спецухи" по воспитательной работе. В его обязанности входило формировать "стукачей" из числа воспитанников, контроль актива, контроль дисциплины, а также вскрытие трафиков наркоты и денег, которые ходили по спецухе, ну и прочие обязанности, которые вменялись ему в таких случаях. Он обладал цепким взглядом, умел найти подход к любому из пацанов, с которым беседовал: одних брал лаской, других обещаниями, третьих запугивал, но всегда добивался необходимого ему результата. Так что, подсылая к нему Стыца, Цван чётко рассчитал, что тот непременно схватится за информацию, которую тот ему преподнесёт. К тому же, на удачу Цвана, Беса вызвали на беседу последним, а когда тот вернулся в общагу и, как обычно, расположился на кровати, рассказывая Штыху о том, как его Мюллер крутил на сотрудничество, в расположение зашли несколько воспитателей вместе с Мюллером. Подойдя к койке Штыха, они сказали:
- Штыхченко, подъём! Идём за нами.
- Чего?! - удивился Штых. - Что я сделал?
- Всё узнаешь потом.
Пацаны в расположении напряглись и стали собираться у кроватей, где всё происходило.
- Чего собрались? - оглянулся на пацанов Мюллер. - Концерт вам, что ли? Бегом разошлись по местам, а то на физо сейчас у меня побежите до утра! А ты, Штыхченко, встал и подошёл сюда, - и Мюллер указал в нижний угол расположения, около батареи, где под половицей за прибитым линолеумом находилась нычка Штыха.
Пацаны не расходились, жадно выглядывая, что будет происходить дальше. Когда воспитатели вскрыли тайник и вытащили его содержимое, Штых вскипел, его глаза налились кровью, и он кинулся в сторону Беса, который отскочил от него, ничего не понимая.
- Ты чего?! - он удивлённо выпучил глаза.
- Сука! Падла! - сорвался на крик Штых, но воспитатели моментально выкрутили ему руки за спину и, пригнув к полу, повели из спального помещения.
- Пацаны, Бес - сука! - крикнул на прощание Штых, а Мюллер, с довольной улыбкой унося содержимое тайника в руках, только поддал лёгкого пинка Штыху.
- Давай иди. Будем говорить с тобой уже в другом месте! Всем заниматься по распорядку, - бросил он на ходу остальным, после чего двери закрылись, и всё смолкло.
Бес стоял, не понимая, что произошло, и смотрел на всех перекошенными от злобы глазами.
- Чё, бля, уставились?! Рассосались все мигом! - крикнул он, и пацаны, видя его бешенство, стали расходиться по своим местам от греха подальше.
Цван же, наоборот, спокойно подошёл к его койке и спросил:
- Ну и как это понимать?
- Бля, Цван, не понимаю! Я сам ни хуя не понимаю, что происходит, - запричитал Бес, - это какая-то мусорская подстава. Я не могу врубиться, что к чему. Я серьёзно, брат.
- Да и хуй с ним, - Цван махнул рукой, - реально мусорские чё-то по беспределу Штыха повязали. Утрясётся всё, думаю. А ты объяснишься?
- Конечно, объяснюсь! - продолжал кипеж Бес. - Чтобы я кореша вломил персоналу?! Да в жизни такого не было. Клянусь, Цван!
- Да верю, верю, чего кричать-то? Весна покажет, кто где срал, - улыбнулся Цван и пошёл по своим делам.
Ночью Бес не мог заснуть. Он крутился и прислушивался ко всему, что происходило в помещении. Он понимал, что это подстава, однако не мог пока понять, кто её так ловко замутил, что теперь все стрелки сходились на нём, за что и будет с него очень серьёзный спрос.
Но на этом неприятности Беса не закончились. На следующий день, как Цван и приказывал, Макар пошёл и написал начальнику "спецухи" заявление о случившимся в каптёрке бани с требованием возбудить против Беса дело, обещая в противном случае жаловаться прокурору по надзору. Макар был из интеллигентной семьи, отец его был офицер, мать работала главврачом районной больницы, так что кипежа администрации не хотелось. Поэтому уже вечером Беса увели в неизвестном направлении.
Когда его уводили, он обернулся и растерянно посмотрел на Цвана. Тот лишь улыбнулся и пожал плечами. А ещё через неделю до Цвана дошла информация о том, что Беса "опустили", причём опустили очень жёстко, на что Цван лишь усмехнулся уголком рта и сказал:
- Так, видать, ему фишка по жизни легла. Никогда не знаешь, что может тебя ждать в будущем, а значит старайся всегда и при любых обстоятельствах оставаться человеком. Мало ли как жизнь к тебе повернётся!