Подкатегория: без секса
Посвящается Юрию Папик
Марат и Жэка дружили уже очень давно. Жили они недалеко друг от друга. Каждое утро Марат заходил за Женькой, и они вместе шли в школу. Иногда Марат брал у друга портфель и нёс его вместе со своим. Женька первое время протестовал, но потом смирился с этим и иногда даже сам просил, чтобы друг взял его ношу.
Сидели они за одной партой, на перемене тоже не отходили друг от друга, из школы всегда возвращались вместе, доходили до дому Женьки, стояли минут десять, обсуждая события дня, потом Женька вешал портфель на ворота и шёл провожать Марата. Около ворот Марата друзья ещё некоторое время что-то говорили друг другу и расходились.
- Вам надо будет жениться на двух сёстрах, - заметил как-то старший брат Женьки. - Водой не разольёшь. Не каждой женщине понравится такая дружба.
- Сам женись на двух сёстрах, - фыркнул Женька. - У меня есть Марат, и больше мне никто не нужен.
- Погоди, станешь постарше, и Марат отойдёт на второй план.
Разумеется, и этот разговор Женька передал другу.
- Ты скажи ему, что после армии я женюсь на тебе.
- Как на мне? - опешил Женька. - Так не бывает. Все мужики женятся на девках.
- А я на тебе.
- А почему ты на мне? Может, я захочу на тебе жениться.
Тогда они были ещё пацанами. Марат, для своих лет, был высокого роста, а чёрные волосы, зачёсанные назад, делали его ещё выше. Он был смуглый, с несколько раскосыми глазами - возможно, кто-то из его дальних родственников был азиатского происхождения. В общем, не красавец, но приятной внешности. Женька был ниже его ростом. Его карие глаза постоянно улыбались, а вьющиеся русые волосы делали парнишку намного красивее, чем он был на самом деле.
В выпускном классе Марат стал поглядывать на девчат и однажды предложил Женьке задружить с какой-нибудь из них.
- Мне, кроме тебя, никто не нужен, - серьёзно ответил юноша.
- Мне тоже.
Иногда Марат, шутя, назначал какой-нибудь однокласснице свидание, но приходил на него всегда с другом, а чаще всего "забывал" о встрече, а потом придумывал веский аргумент для объяснения такого прокола с его стороны, и, за редким исключением, девушки на него не обижались.
Но всё-таки одна из одноклассниц сумела "заарканить" юношу. Украдкой от друга, он стал приходить к ней и "помогать" делать ей уроки. Каждое утро Марат хотел рассказать товарищу о шефской помощи однокласснице, но перед занятиями не хотел портить ему настроение, а после уроков уверял себя в том, что больше к ней не пойдёт, поэтому зачем заводить об этом разговор.
Так прошло две недели. Женька видел некую перемену в друге, но Марат сказал, что мать у него болеет, и он за неё переживает. Женька предложил помочь другу, чем может, но тот категорически отказался от помощи, заявив о том, что вскоре всё нормализуется. Однако сколько не храни тайну, а она всё равно раскроется.
- А Танька клёво целуется, - вылетело как-то у Марата.
Женьку словно ударило током. Он смерил друга взглядом с ног до головы и процедил сквозь зубы:
- А говорил, мать болеет... Предатель!
- Ты что? - опешил Марат. - Я встречался с ней просто так... уроки... и только один раз!
- Так я тебе и поверил. А я думаю, что это она словно на крыльях летает, а у вас уже и до поцелуев дело дошло.
- Всего один раз, - лепетал Марат. - Она сама попросила.
- А ты и рад стараться.
Марат начал ещё что-то говорить, но Женька демонстративно повернулся и ушёл.
На другой день для учащихся всего класса стало ясно, что произошло ЧП: Женька пересел от Марата за другую парту. Все поняли, что друзья поссорились. Марат был убит горем. Он понимал, что поступил не совсем правильно, что надо было сразу всё рассказать другу, но он не ожидал, что Женька так отреагирует на его поступок. А как поступил бы Марат, сделай так Женька? На этот вопрос парень не нашёл ответа, но знал, что равнодушным он в этом случае тоже бы не остался.
В этот день оба отказались отвечать. Учительница в журнал двойки им не поставила, но строго предупредила, что в следующий раз у юношей будут неприятности. После уроков, когда все уже ушли, Марат и Женька остались сидеть на своих местах. Никто не мог осмелиться заговорить первым. И только когда в класс зашла дежурная учительница, парни молча ушли.
Домой они шли, по очереди обгоняя друг друга.
- Вы что, девку не поделили? - поинтересовался у Женьки старший брат, увидев, что Марат прошёл один.
Бросив на него косой взгляд, Женька молча зашёл в ограду.
- Сочувствую, но ничем помочь не могу, - вздохнув, сказал брат Женьки. - Сам через это прошёл.
Пролетела неделя. Юноша по-прежнему сидели за разными столами, и казалось, не замечали друг друга. Понимая, что не прав, Марат первым пошёл на мировую.
- Давай поговорим, - предложил он Женьке после занятий.
- О чём?
Марат в мыслях уже составил такой диалог, что, казалось, не будет сбоев, но один-единственный вопрос - и всё насмарку.
- Жэка! - Марат всегда любовно называл друга таким именем. - Прости, что я сразу не сказал тебе о том, что четыре раза по часу проводил с Танькой. Я просто с ней балдел и всё. Она не нужна мне. Что из того, что я её поцеловал, она ведь сама меня об этом попросила.
- Может, она ещё и не это у тебя попросит, и ты с радостью удовлетворишь её просьбу.
- С ней всё кончено. Я же говорил, что мне, кроме тебя, никто не нужен.
- Сегодня. А завтра я буду не нужен.
- Ну, отомсти мне!
Женька так взглянул на Марата, что тот пожалел о своих словах.
- А ты знаешь о том, что девицы нас любовниками зовут?
- А ты испугался? А я всем скажу, если будет нужно, что я любил тебя больше жизни, а теперь ненавижу!
- Жэка...
- Ничего не хочу больше слушать. Иди к своей... - Женька не смог подобрать нужное ему слово. - И забудь о том, что у тебя когда-то был друг, который ради тебя готов был на всё, а ты... - Женька оттолкнул Марата и забежал в ограду.
Несолоно хлебавши, Марат поплёлся домой. На другой день он не пришёл в школу. Женька подумал, что тот просто опоздал, но вот прошёл урок, другой... Наверное, заболел?
Когда Женька вернулся из школы, к ним прибежала заплаканная мать Марата. Парень понял, что произошло что-то из ряда вон выходящее. Женщина накинулась на него:
- Тебе Марат что-нибудь вчера говорил?
- Ничего.
- Я видела, как вы стояли вместе.
- Мы просто постояли и разошлись.
- Врёшь ведь, по глазам вижу, что врёшь. Вы поссорились? Он в последние дни сам не свой ходил.
- А что случилось? - набравшись смелости, спросил Женька. - Он сегодня в школу не пришёл.
- Вчера пришёл, есть не стал, - начала рассказывать мать Марата. - Закрылся в своей комнате, и давай все вещи в ней перебирать. Утром я ушла на работу, а он остался дома, сказал, что у них не будет первого урока. В обед прихожу, а на столе записка, - и она подала Женьке листок, на котором было написано: "Я уехал, потому что меня не захотел понять и простить самый близкий мне человек. Не ищите меня, только сделаете хуже мне и себе. Марат".
Всё закачалось у парня перед глазами. Женька схватился за край стола и сел на табуретку. Женщина что-то ещё говорила, но Женька видел только её шевелящиеся губы. Так ничего от него и не добившись, она ушла.
С этого момента больше никто и никогда не видел улыбки на лице Женьки. Учиться он стал плохо: в дневнике появились двойки и тройки, а учебный год он вообще закончил на одни тройки. Было или нет какое известие от Марата родителям, Женька так и не узнал. Мать бывшего друга не стала с ним разговаривать, а узнать через кого-то о Марате ему не позволяла гордость.
Так как в аттестате у парня тоже были только одни тройки, то ни о каком институте с такими отметками не могло быть и речи. По совету родителей Женька поступил в медицинское училище на фельдшерское отделение. Несмотря на то, что в училище было много девушек, Женька их не замечал, а с парнями тоже перекидывался только самыми необходимыми фразами. Учился он прилежно, так как понимал, что от его знаний будет потом зависеть жизнь человека.
окончания медицинского училища Женьке присвоили воинское звание и отправили его в армию. Другой на месте Женьки, прибыв на место службы, схватился бы за голову: кругом голые сопки, ни деревца, ни кустика, а парень, казалось, был рад и этому. Есть солнце, и оно светит одновременно ему и Марату. Только где он? Помнит ли он о Женьке? Наверное, уже женился...
- Трудно будет заманить сюда невесту, а какая приедет - со скуки умрёт или сбежит, - заметил как-то юноше помкомандира по работе с личным составом.
- Мне это не грозит.
Работы в санчасти было немного. Солдаты, которые любили "поболеть", вскоре поняли, что освобождение от занятий у Женьки получить трудно, и стали обращаться в санчасть только в случае крайней необходимости.
В части, кроме жён офицеров, женщин не было, как не было и гражданского населения. Холостых офицеров тоже не наблюдалось. Женька среди них был белой вороной. Многие офицеры и их жёны с нетерпением ждали, на кого положит глаз молодой человек. Но шли дни, недели, месяцы, а ничего не случалось для того, чтобы им языки почесать. Письма Женька получал только из дома, и по-прежнему в каждом письме он искал хотя бы упоминание о Марате, но всё было тщетно.
Однажды поздним вечером командование соседней части, которая стояла за сопкой, попросила помощи. В гарнизоне произошла авария, пострадало несколько человек, а санитар части находился в очередном отпуске. Через несколько минут Женьку доставили в соседнюю часть. Раны у пострадавших оказались неопасными. Потребовалось несколько минут для того, чтобы наложить бинты, сделать уколы против столбняка и одному солдату дать успокоительное.
Когда работа с пострадавшими была закончена, дежурный офицер сказал, что Женьку ждёт машина у штаба, чтобы отвезти его домой. Парень вышел на улицу и сел в "Ниву". Шофёра на месте не оказалось. Навалившись на спинку сиденья, Женька задремал. Когда сел шофёр, Женька не слышал, но, почувствовав на себе пристальный взгляд, он открыл глаза. Было темно, и он разглядел только силуэт водителя.
- Едем? - спросил тот каким-то неестественным голосом.
- Да, если можно.
Машина тронулась. Ехали они медленно, словно шофёр вёз смертоносный груз, который от малейшего сотрясения мог взорваться. Женька закрыл глаза, он не понимал, почему машина движется так медленно.
- Можешь ехать быстрее, я не сплю.
- Н-не м-могу, - машина остановилась.
Водитель включил освещение, и Женька взглянул на него. За рулём находился Марат. Женька некоторое время смотрел на него так, словно перед ним был инопланетянин, а потом, забыв обо всём на свете, кинулся к нему, обнял друга и прижал его к себе, сколько было силы. Слёзы мешали говорить. Марат тоже обнимал друга и осыпал его поцелуями. Внезапно Женька вырвался из объятий Марата, и взгляд его сделался колючим.
- У тебя кто-то есть? - спросил он.
- Только ты.
- Врёшь!
- Почему ты мне не веришь?
- Какую же надо иметь силу воли, чтобы так поступить? Ты хоть раз вспомнил обо мне?
- И ты ещё спрашиваешь? - обиделся Марат.
- Я не верю тебе, тому, что за все эти годы у тебя никого не было.
- А у тебя было? - Марат сверлил глазами молодого лейтенанта.
- Я однолюб.
- Я тоже.
- Так я и поверил!
- Сколько же ты будешь казнить меня и ревновать?
Женька молчал.
- Сердцем всё понимаю, а поделать с собой ничего не могу. Не могу простить тебе, что первый поцелуй достался ей, а не мне.
- Потому что она об этом попросила, а ты нет, - Марат попытался перевести разговор в шутку.
- Оказывается, тебя ещё и просить надо было. Вот оно что!
- Поедем ко мне домой, я в малосемейке живу.
- Поедем. Я хоть увижу, насколько ты правдив. Может, в данный момент комната закрыта, а всегда ли она закрыта, когда тебя нет дома?
- Ты ослеп от ревности, Жэка! Оттаивай! Ну сколько можно! Я ведь тоже человек... Если не желаешь восстанавливать отношения, давай разойдёмся. Я и не такое пережил...
- Даже так! - опешил Женька.
Он не ожидал такого поворота событий. Марат по-прежнему был ему дороже всех сокровищ на свете. Если бы потребовалось, он отдал бы за него жизнь, если бы только знал, что его любимый жив и верен ему. Он продолжил:
- Он пережил, а я ничего не пережил. Ты только о себе и думаешь. Она здесь?
- Её здесь нет и никогда не было. Просто её для меня не существует на белом свете.
- А он?
- Он теперь здесь.
- Из офицеров? - побледнел Женька.
- Да! - Марат улыбался одними глазами.
Если бы Женька посмотрел в них, он бы сразу понял, кого Марат имел в виду.
- По-нят-но, - чуть слышно прошептал Женька. - Ну, что ж... желаю всего хорошего, - он вылез из машины и захлопнул дверцу.
- Куда ты, дурак? - Марат не ожидал от парня очередной выходки. - Садись, довезу до части, а там как знаешь. Мне приказ был доставить тебя в часть.
- Пошёл ты со своим приказом! Пешком дойду.
- Как знаешь, - Марат развернул машину и поехал обратно.
"Надо во что бы то ни стало узнать всё про своего соперника", - решил Женька. Неизвестно, что бы с ним сделал молодой лейтенант, встреть он его в "узком переулке".
На другой день Женьку снова привезли в соседнюю часть. Он сделал перевязки, принял тех, кто нуждался во враче, и собрался уходить.
- Товарищ лейтенант, - обратился к нему начальник штаба. - Вы вчера действительно отказались от машины, или водитель вас не повёз?
- Нажаловался?
- Доложил.
- Если и сегодня будет он, я лучше пройдусь пешком.
- Вы знакомы? - поинтересовался начальник штаба.
- И даже более, - Женька старался не смотреть на своего собеседника.
- Сейчас других свободных машин нет.
- Пешком дойду.
Пока санитар в соседней части отсутствует, Женька будет выполнять его работу и в ней - так решило командование, а приказ начальства - закон для подчинённых. Характерно, что за все дни двойной службы Марат не попадался Женьке на глаза, и его это бесило. Парень думал, что друг специально избегает его, прекрасно знает о том, что Женька хочет его видеть, и уходит от встреч.
Дня через два начальник штаба пригласил Женьку в свой кабинет. Как только лейтенант сел на предложенный ему стул, майор закрыл дверь на ключ. "Что он будет делать? Неужели это он, его соперник? Сейчас начнутся разборки. Не мог найти помоложе. Этому за 50, как пить дать", - такие мысли мелькали сейчас в голове офицера. Майор сел напротив Женьки и долго смотрел на него. Ещё секунда - и Женька б взорвался, но этой секунды не потребовалось.
- Я вынужден вмешаться в личную жизнь одного контрактника, - начал майор, - человека, который мне очень дорог и которого я знаю лучше, чем его друг.
- А я тут при чём?
Майор как бы не услышал реплику лейтенанта.
- Мои родители жили на западе, когда началась война. Отца, разумеется, сразу взяли на фронт, и вскоре село заняли немцы. Думаешь, они смотрели на женщин? Кто-то из них добровольно стал жить с ними, других заставила нужда, чтобы остаться в живых и спасти детей. Так, одна женщина родила от немца двойняшек, а когда закончилась война, вернулся её муж. Не знаю, что она ему говорила, но он остался в семье, ведь у них было ещё двое совместных сыновей... Какую же надо было иметь силу воли, чтобы каждый час видеть перед собой отпрысков врага? А ведь он ни разу не упрекнул жену, не повысил голоса на чужих сыновей. Он, кажется, любил их больше, чем родных. Всегда на первом месте у него были младшие. Одним из этих младших был я, - майор замолчал.
Молчал и Женька, поражённый услышанным. Он не мог понять, почему майор рассказывает ему эту историю.
- Я прослужил в армии больше половины своей жизни, - продолжил через некоторое время майор.- Всего насмотрелся, особенно в девяностые. Не дай Бог никому жить в такие годы. Это я к тому, что человек по молодости совершил такую ошибку, которая выеденного яйца не стоит, и должен за это расплачиваться всю свою жизнь. Что ему сделать, чтобы тот человек, которого он любит больше жизни, простил его?
Женьку от этих слов бросило в жар. Уж чего-чего, а этого он не ожидал. Он не смог открыто посмотреть на человека, который знал об их взаимоотношениях с Маратом, не смог посмотреть прежде всего из-за того, что ему стало стыдно: действительно, прошлое теперь не исправишь. И всё же он попытался ухватиться за соломинку.
- Зачем ему мешать? У него есть... друг.
- Кто?
- Не знаю. Он сказал, что это кто-то из офицеров.
Майор улыбнулся.
- Когда он тебе говорил правду, ты ему не верил, а когда соврал, ты легко поверил лжи. Впрочем, в этой лжи тоже есть доля правды.
- А я что говорю!
- Правда в том, что, говоря об офицере, он подразумевал тебя. Не мне бы беседовать с тобой на эту тему, но я говорю всё это сейчас потому, что знаю Марата уже несколько лет. Не попади он в трудный для него момент в поле моего зрения, не знаю, что бы было с ним сейчас. Марат для меня больше, чем сын, а о ваших отношениях я знаю намного больше, чем вы оба вместе. Не проходило и часа, чтобы он не вспоминал о тебе. Наверное, природе было просто необходимо, чтобы вы снова встретились... Не теряйте лучшие годы! Если ты меня понял, то иди к нему. Малосемейка у нас одна, второй этаж, направо.
Майор открыл запертую дверь.
- Спасибо, - прошептал Женька.
Спустя минуту он бежал по аллее, ведущей к малосемейке, думая: "Спасибо тебе, товарищ майор, за то, что спас для меня Марата. Даже если у него кто-то и был во время нашей разлуки, то теперь я буду его единственным, и я не отдам его никому, ни за какие блага!".