Мы встретились в народном театре. Теперь это звучит как-то странно - "Народный"... Магазины нынче так называют. Раньше театры были таковые. Приходили талантливые ребята. Занимались любимым делом. В один из них пришёл тогда и я, любитель драматического искусства.
Драматург Вампилов был в те времена в моде. Пьесу его репетировали. Название уж запамятовал, но сценка там была одна: два товарища из-за девушки вроде бы как на дуэль друг друга вызывают...
Со Славкой мы встречались хмуро с первых репетиций.
Режиссёр явно льнул к красавчику. Я это приметил по взгляду руководителя: он всё больше в пах Славкин зрил. Оно и понятно: Славик один в один на певца знаменитого, на Лещенко походил, даже букву "ч" произносил по-лещенковски. Нет, он не косил под знаменитость, природа его таким создала.
Мне всё это было по херу. Я пришел в театр из-за любви к сценическому искусству.
Как-то на одной репетиции мы со Славкой поспорили - из-за пустяков. Вроде бы не могут друзья сначала обниматься, а через минуту стреляться. Разногласие между нами возникло. Я утверждал, что "да", он - "нет". Режиссёр, влюблённый в Славку, на этот раз не принял ни чью сторону, и мы разошлись до следующей репетиции.
В субботу, как сейчас помню, встретились. Вышли на сцену. Начали репетировать.
Дело дошло до нашего явления. Мы появились. Обнялись... И друг от друга оторваться не могли минут эдак с пяток!
Режиссёр, возмущённый, не выдержал подобного взаимного обнимания и в истерически возмущённой манере, близкой к бабской, заорал из зала:
- Ребята, хорош, сколько можно!
А Славка на ухо мне шепчет:
- Он тебя ревнует ко мне...
Хуи-то стоят! Уже через джинсы подружились. Шёпот Славкин ещё более взбудоражил нас, вот и продолжаем мы дружить в объятиях друг друга.
Режиссёр, Валерка Мочалкин, пузатенький такой, слащавенький, орёт во всю свою мощь пискляво:
- Эй, вы там! Может, уже сексом в открытую займётесь?!
Славка чуток отстранился от моего уха и еле слышно бросил ему:
- Не пизди, Валер...
Я чуть в обморок не упал, и Славка меня на руках унёс со сцены.
Ёлки зелёные, а что творилось в зале, самому Богу известно?!
Валерий Михайлович - это полное имя режа, - закурил, заматерился паскудно и в конце воскликнул:
- Куда эти пиздюки подевались?!
Но нас уже не было за кулисами...
Мы в Славкиной квартире вторую бутылку водки допивали и огурцом свежим закусывали - благо, лето было, овощи дешёвыми оказались.
Мы оказались влюблёнными друг в друга. С первого объятия. Что хитрец сотворил?!
Пока режиссёр метал бисер в зале, Славка на руках вынес меня из дворца культуры, по ходу дела сообщая любопытствующим:
- Парню плохо, в "скорую" несу.
Вынес он меня на улицу, поставил на ноги.
- Стоит?
- Угу.
- Хочешь?
- Да.
- Имелся с кем?
- Нет.
- Молоток. Поедем ко мне. Поимеемся.
- Поедем.
Причём я даже не понял, о чём речь. Мне было всё равно. Лишь бы со Славкой - вместе, рядом, близко. Чтоб он опять мне на ухо прошептал:
- Ты охуенный, Алекс! Торчок у тебя горячий. Я тебя хочу.
Нет, в квартире мы, как натуралы, вели себя.
Он просверливал меня лещенковским взглядом, ухмылялся, подкалывал:
- Ты чего возбудился-то?
- Не могу понять.
- У меня тоже вскочил моментально.
- Это я понял.
- У тебя мужики были?
- Нет. Ты первый.
- Брось болтать.
- Чес-слово, кроме жены, никого.
- Так у тебя и жена есть?
- И дочь. Алёнка.
- Ладно, давай вторую допьём.
Допили. На брудершафт.
Губы окаянные впились в мои - почти что невинные, но жаждущие чего-то неизведанного, желаемого...
Произошло. Засосал я Славкин горбатый шампиньон... Он было в попку полез, но я отстранился: побоялся. Славка понял и обцеловал мой тяжеловесный подосиновик. Потом мы валетом отсосались...
Славка в изнеможении заорал басисто:
- Кончай в глотку.
Я милосердно прошептал:
- Тебе не скверно?
- Идиот! - последовало в ответ. - Блаженный, кончай, хочу насладиться до конца.
- Вместе с тобой!
Так и случилось.
Продолжалась наша связь три года...
Славка уехал внезапно.
Потом мне сообщили, что его убили в подъезде хулиганы. В Ульяновске это случилось. И сообщила о том моя тёща. Она знала фамилию моего друга и в некрологе прочла о случившемся.