Медицинский автомат
Неизвестный парень, изнасиловавший меня в душевой, оказался докой в информационных технологиях. Как я ни формировал запрос корабельной системе слежения, она индицировала одно: я был в душе один. Юнга просто стёр свою метку. Стёр, хотя это и является функцией второго уровня!
Мало того, анализ спермы из моего ануса тоже ничего не дал. На экране высвечивалась только моя ДНК. А вот это сделать - это уже четвёртый уровень! Это мог сделать только офицер, причём только офицер информационной службы!
Это у меня в голове не укладывалось. Второй доступ мог, воспользовавшись моей беспечностью, подстроить любой из моих ровесников-друзей (а мы все дружили!). Пиратских программ в сети гуляет сколько угодно. А вот доступ четвёртого уровня!
Я был уверен в том, что насиловавший меня парень был юнгой - не подделаешь юношеский рост, юношескую угловатость, худобу, юношеское дыхание, в конце концов! Но член у него был не просто как у взрослого - он был гигантский!
И доступ четвёртого уровня!
Неужели всё-таки это был кто-то из офицеров информслужбы? Нацепивший кортик? Ходивший на полусогнутых? Нет, невозможно! Есть вещи, которые не подделаешь. Это трудно передать, но я был уверен, уверен на сто процентов в том, что тот парень был моим сверстником.
Никакого разрыва ануса, конечно, и в помине не было. Небольшая потёртость, от которой медицинский автомат даже не счёл необходимым что-либо прописать. Никаких инфекций насильник мне не занёс. С прямой кишкой тоже всё было в порядке.
Выдав всю эту информацию, автомат вежливо подождал, не задам ли я ещё какой вопрос, а потом добавил кое-что от себя. Довольно ехидным тоном он порекомендовал мне больше не заниматься анальным сексом без презерватива, сделал торжественную паузу, чтобы насладиться моим ошарашенным видом (вот негодяй!), и поздравил меня с началом половой жизни. Я еле удержался от того, чтобы не удушить его, это стеклопластиковое чудовище...
Я отдежурил свою суточную смену, мучаясь и страдая. Я не мог нормально сидеть из-за жжения в анусе. Я был напрочь выбит из рабочей колеи воспоминаниями и эмоциями.
Постепенно я перестал думать о ночном происшествии как о чём-то постыдном или обидном. На первый план вышло удовольствие, которое я получил. Какое всё-таки это было наслаждение! Уж не знаю, что бы я сейчас сделал с тем юнгой, если бы нашёл его. Избил или изнасиловал? А может, поблагодарил?
Спросить совета, как найти насильника, я, конечно, не мог. Хоть в школе нам и долбили из занятия в занятие, что в сексе нечего стыдиться, я всё-таки стеснялся.
Можно было бы поговорить с дежурным офицером. Он, как-никак, взрослый мужчина. Наверняка что-нибудь посоветовал бы. Но я так боялся того, что он случайно проговорится! Это было бы катастрофой!
Всю смену я делал вид, что всё в порядке. Пытался шутить. Что-то делал. Как-то функционировал. Как обычно, запорол парочку процедур, но одну успел отладить до того, как это заметил дежурный офицер.
Уже после полуночи, когда он ушёл "попить кофе" (спать пошёл!), я вывел на экран фотографии всех юнг на корабле. Для некоторых нашлись даже снимки в бассейне. У остальных пришлось делать зум на ширинки форменных штанов. Для сравнения посмотрел и свои фотографии. Как последний фетишист, я разглядывал места между ног всех девятнадцати, пытаясь угадать, кто же всё-таки был со мной в душевой. Что бы мне ни говорил медицинский автомат, я-то знал, что насиловал меня член огромный!
Но все (включая меня самого) имели вполне аккуратненькие бугорки или складочки, которые ну никак не могли скрыть что-либо по-настоящему большое.
Хук в челюсть
Смена кончилась. Меня сменил младший офицер (юнг для айти корпуса не хватало).
Я шёл по коридору, прошёл поворот к душевым и невольно замедлил шаг. Воспоминания и всё такое...
И тут случился минутный парадокс. Характерная волна и резкий удар. На этот раз удар сильнейший. Даже не знал, что бывают удары такой силы. Будто получив реальный хук в челюсть, я отлетел к стене и упал на пол. Никогда такого не было.
Минутный парадокс бывает довольно болезненным, но это всё на уровне болезненного щекотания в голове. В крайнем случае, укол боли в висках. А тут удар, который валит с ног. Ничего себе!
Цифры на табло времени невозмутимо перещёлкнули с "2:58" на "3:00" и стали отсчитывать секунды, будто ничего и не произошло.
Я поднялся, потирая ноющие виски. Что творится! Парадокс теперь, что же, происходит каждые сутки? Да ещё и в одно и то же время? Только этого не хватало!
Я возмущённо посмотрел на часы, будто это они были виноваты в том, что творится с физикой в этом секторе космоса. Часы ответили, показав "3:00" и ещё немножко секунд. Для них жизнь продолжалась.
Ну и ну! Теперь уж я никак не мог удержаться от того, чтобы не заглянуть в душевую. Я даже и не задумался о том, почему это я вдруг повернулся, пошёл назад по коридору и свернул туда. Просто повернул и пошёл.
Дверь в душевую индицировала "01-19". Один человек внутри. Девятнадцать мест свободно. Кого это, интересно, потянуло среди ночи мыться?
Только я об этом подумал, как в голову тут же стрельнула мысль: ведь был парадокс, человек наверняка сейчас лежит беспомощный где-то там, на полу, может, даже захлёбывается...
Я распахнул дверь с желанием ворваться внутрь, броситься на помощь, начать помогать срочно и немедленно, но... замер на пороге.
На столике с полотенцами лежал голый юнга.
История повторялась дважды. Один раз как трагедия. Второй раз - как фарс. Трагедия уже произошла вчера. Фарс был налицо прямо сейчас.
Юнга лежал на столике на животе, бесстыдно разбросав свои длинные ноги, и одного взгляда на него было достаточно для того, чтобы понять, чем он тут занимался, зачем пошёл посреди ночи в душ и в какой момент его прервал парадокс. Между расставленных ног хорошо была видна свисающая мошонка и слегка набухший член с проглядывающей головкой. То, что член сейчас не стоял, никак не опровергало моё предположение - от парадокса потеряешь не только эрекцию.
Онанист несчастный!
Интересно, кто это? Как и я вчера, юнга, падая, опрокинул на себя полотенца, и головы видно не было.
Первым моим порывом было подойти и отбросить ворох полотенец. Потом я присмотрелся к лежащему передо мной телу. Когда ещё удастся не торопясь поглядеть на голого парня - не скрываясь, не мимолётно, а прямо, детально? Миллиметр за миллиметром? Не говоря уж о том, что после произошедшего мне было даже любопытно, что, куда да как...
Парень был худющий, до моих мышц ему было далеко. И волос ему на теле не хватало - какой мужчина будет настолько безволосым! Член коротковат. И умильно тонкий.
И чего этого парня занесло к нам? Небось, думал, что его никто здесь за онанизмом не застанет...
Я подошёл поближе и остановился позади юнги. Теперь мне было хорошо видно, что его попа была несколько растопырена, будто её раздвигали в стороны перед тем, как случился парадокс. Уж не фантазировал ли этот юнга об анальном сексе? Вот как бывает - ты и в мыслях не имеешь и получаешь сполна, а кто-то мечтает и не получает...
Я притронулся кончиком пальца к выпяченной ягодице. Маленькая у него попа. На вид её будто и нет. Просто две ноги сходятся вместе и без всякого перехода превращаются в спину. А вот поди ж ты, при прикосновении чувствуешь под пальцами тугие упругие мышцы.
Я уже хотел потянуться к полотенцам, но тут парень захрипел. Я прикоснулся к его попе, а он захрипел! Ничего себе! Он что, не испугался? Его не смутило то, что его застали за таким делом?! Он ещё и удовольствие получает?! Ну и ну!
Невысохшие капельки воды всё ещё поблёскивали на худой спине. Разбросанные в стороны руки безвольно лежали на столешнице. Длинные ноги (как он ходит с такими длинными ногами?) упирались в пол.
И зачем такому парню заниматься онанизмом? То, что я видел, зажигало даже меня, а уж девушки наверняка пачками были готовы виснуть у него на шее...
Ах, ну да! Он фантазировал о попочном сексе!
Да, мужиков такого предпочтения заметно меньше. Наверное, он поэтому и ходит неудовлетворённый и ищет уединения в чужих душевых...
И тут я не поверил своим глазам. Этому бесстыднику одного моего прикосновения было достаточно! Мало того, что он пытался застонать, когда я потрогал его ягодицу, так он ещё и возбудился! Маленький прутик его уже не был прутиком. Он встал, превратившись в небольшой, уверенно вытянутый колышек. И этот колышек торчал практически у самого его живота.
Я посмотрел на парня сбоку. Какое тонкое тело! Совсем тонюсенькое. И насколько яркое и бескомпромиссное возбуждение! Под моим взглядом торчащий практически вертикально вверх член дёрнулся, сильно прижавшись к животу парня.
Да этот онанист хочет! Прямо сейчас хочет! Вот это да!
Последнюю минуту или две я уже чувствовал томление в животе, но вот сейчас я возбудился. Мой собственный член налился кровью, раздвигая складки штанов и превращаясь в твёрдый горячий ствол.
Нёт, я не по этим делам. Я ведь хочу только черноволосую юнгу из медикобиологической...
И тут член парня вновь дёрнулся, дёрнулся от возбуждения, дёрнулся в предвкушении, медленно, с оттяжкой, прижался к животу, тяжело закачавшись в воздухе.
Хочет!
Я сделал шаг вперёд, всё ещё не веря в то, что я намереваюсь сделать это. Пусть это будет месть. Правда, этот парень никакого отношения к моему вчерашнему приключению не имеет. Но как он хочет! Он сам этого хочет!
Что там надо делать? Я вспомнил, как мой насильник для начала поцеловал меня в шею. Я тоже, пригнувшись, прикоснулся губами к шее. Какое необычное ощущение! Какая тонкая шея! Загорелая кожа. Запах свежести.
Я оторопел от собственных ощущений. Как же так! Мне нравится! Мне нравится целовать эту шею! Но это же шея другого парня! Не девушки! Парня!
Я отпрянул, переводя дух. И тут же увидел, как прыгает от возбуждения член юнги. Его мой поцелуй завёл ещё сильнее! Парень просто исходил желанием!
Ах, вот как!
Я вновь пригнулся и стал целовать его шею, чувствуя, как всё внутри меня переворачивается от вожделения, которое эти поцелуи разжигали во мне. Я чувствовал, как натянулась во мне какая-то струна, натянулась от нежности и страсти, которые я сам испытывал. Я целовал волосы на затылке парня, пушистые, пахнущие шампунем волосы, целовал мягкую кожу шеи и сам аж дрожал от желания.
Я не мог больше сдерживаться. Эта худенькая спина с проступающими позвонками тянула меня к себе. Притягивала.
Я неуверенно прикоснулся к ней. Потом ещё раз. И уже через мгновение гладил её, впитывая в себя ощущение лежащего передо мной тела. А мои губы не могли оторваться от шеи.
Как мне было хорошо! Я опять испытывал ничем не передаваемое ощущение счастья. Я целовал и ласкал. Я чувствовал эту спину, чувствовал, пропуская через себя свои ощущения, пропуская потоком, как информационный канал пропускает гуголбиты, и входным интерфейсом были мои губы, мои руки...
Как я мог называть это тело худым! Как я мог! Это было чудесное, возбуждающее, сексапильное тело!
Я прижался к юнге. Прижался, ощущая, как к восприятию этого тела присоединяются мой живот, мои ноги и (ух!) мой собственный член.
Руки задрожали от волны желания. Не в силах сдерживаться, я стал покусывать эту чудесную шею, лопатки, спину. А юнга, будто ему передалось мое умопомрачение, замычал от удовольствия.
Мои поцелуи скользили по спине парня. Как мне хотелось дойти до самого низа, почувствовать губами, как твёрдая поясница переходит в упругую попу! А мой живот прижимался к тонкому боку, и я изнывал от ощущений, которыми будоражил меня мой собственный член.
А парень опять замычал. Ему не терпелось.
И мне... да... мне тоже не терпелось. Ещё несколько минут назад я и подумать не мог о том, что я буду хотеть парня, мужчину, человека одного с собой пола. Парня, которого я даже не узнал. И надо же! Меня аж трясло от желания!
Мои ладони невольно скользнули ниже. И они - да, наконец! - они почувствовали это чудо!
Маленькая твёрдая упругая ягодица оказалась в моей руке. Будто мячик. Живой, притягательный, манящий, призывный!
Я погладил её. Какая маленькая! Тёплая! Бархатистая! Обтянутая гладкой кожей упругая ягодица! Лёгкий загар повторяет контуры форменных трусов-брифов. Сбоку чудная ямка, загорелая, рельефная, такая сексуальная!
Я гладил эту маленькую ягодицу. Я мял её. Я её сжимал. Я вжимался в неё. Мне не хватало ощущения этого зада, мне хотелось ещё, ещё, больше! Я целовал остренькие бугорки позвонков и ладонями ласкал ягодицы. И таял от желания и страсти.
Я заставил себя оторваться от бока парня, быстро сместился назад и упал на колени. Моё лицо оказалось у его... Гм... Даже не знаю, как назвать это чудо... Я успел лишь едва-едва вглядеться в совершенные линии, успел лишь мельком заметить, как длинные тонкие ноги сходятся вместе, а мои губы уже потянулись туда...
Я почувствовал, как они прикоснулись к тонкой гладкой коже. Почувствовал тепло, исходившее от зада юнги. Почувствовал лёгкий запах геля для душа. Я сжал руками бёдра парнишки, будто он мог вырваться. Я припал к его ягодице губами. Почувствовал её упругость, упругость прекрасного тела! Такого живого, упругого тела! Как мне хотелось ощущать и ощущать вкус этой кожи, чувствовать эту плоть! Мои руки скользили по стройным ногам парня, а губы всё целовали его совершенную попу. Это был момент полного сумасшествия, растворение в инстинкте без остатка, исчезновение меня.
Будто в бреду я поднял выше руку, скользившую по бедру юнги, и в моей ладони оказался маленький мешочек мошонки. Она была такая аккуратная, такая трогательно тёплая, такая мягкая! Я сжал её легонько...
Тут уж впору было стонать мне. Какое чудесное ощущение! Гладить ладонью бедро, длинное, твёрдое, целовать упругие ягодицы, легонько сжимать в ладони яички!
Я боялся, что моё исступление причинит юнге боль, и сдерживался, как мог, хотя, наверное, сдерживался недостаточно. Но член в каких-то миллиметрах от моих пальцев плясал от возбуждения. Я чувствовал страсть этого парня.
Моя ладонь скользнула по тёплой коже мошонки дальше. Пальцы выделили одно из яичек и сжали его. Я замер, наслаждаясь моментом. Отдался ощущению эластичной маленькой округлости в моих пальцах. Всё внутри меня сжалось. Я выдохнул, сдерживая дрожь, пробежавшую по моему телу.
В следующее мгновение я осознал, что лижу ягодицу парня. Мой язык нежно тёр кожу, наслаждаясь непередаваемым ощущением. Я лизал и не мог нализаться. Такое чудо! Моя голова немного спустилась вниз, и язык оказался сразу под ягодицей, на складке, где она переходила в бедро. И тут я совсем потерял голову. Ощущать одновременно твёрдое бедро, упругую попу и чудные яички!
Я лизал и лизал. И потирал между пальцами яичко. Я прижимался к стройной ноге. Я понимал, что могу делать это бесконечно.
Но парень... парень не был настроен наслаждаться лишь моими поцелуями. Его член в каких-то миллиметрах от моих пальцев плясал от возбуждения. В глубине мошонки я чувствовал, как вздрагивает плотный твёрдый ствол корня, как он всё увеличивается, как по нему пробегают волны сокращений.
Я выпустил из пальцев яичко. И осторожно, будто к драгоценности, прикоснулся к члену...
Он был горяч. Это было первое, что я осознал. Горячий, просто-таки раскалённый.
Он был большой. Да, большой. На вид, когда я рассматривал его, ещё только войдя в душевую, он показался мне трогательно небольшим, но сейчас-то я почувствовал его настоящую величину.
Он был твёрд. Полное впечатление, что я прикоснулся к куску камня, куску горячего, гладкого, точёного камня.
И он был живой! Член под моими пальцами заплясал. Как ни легко было моё прикосновение, но он его почувствовал!
Парень замычал. И этот звук был столь призывным, полон такой страсти, такого желания, что я понял, что сейчас - да, прямо сейчас - я этого юнгу трахну. По-настоящему. Так, как трахнули вчера меня.
Не из-за вчерашнего. Нет. А потому, что мы - этот парень и я - мы оба этого страстно хотим.
Я поглаживал каменный член, лизал бёдра юнги, чувствуя непередаваемый вкус его кожи, я прижимался к тонким ногам. Я не мог оторваться от всего этого.
Под моими ласками кожица на члене сдвинулась, и в какой-то момент я почувствовал, что подушечки моих пальцев касаются обнажённой головки. Она дёргалась под моими пальцами. Будто от невыносимого наслаждения она выпрыгивала из них и тут же возвращалась, чтобы вновь получить дозу сладостных ласк.
А парень мычал - он уже не мог терпеть. Он требовал настоящего секса.
Я тоже этого хотел. Но как это на самом деле сделать? То есть я знал, что нужно делать, но вот теперь, когда пришло время, я вдруг растерялся.
Юнга замычал, подгоняя меня.
Я раздвинул его попу. К моему удивлению, бороздка между ягодицами оказалась совсем мелкой. Мне всегда казалось, что она значительно глубже. У меня, во всяком случае, она глубже. У юнги же её практически не было. Просто сходились вместе два упругих мячика, и всё. Нужно было лишь развести их в стороны и...
Я увидел коричневое колечко ануса...
Несколько мгновений я смотрел на него. Нет, я не почувствовал никакого дополнительного взрыва желания. Нет, мне анус не показался столь уж прекрасным и притягательным. Просто я впервые в жизни на самом деле увидел это колечко. Да ещё и так близко.
Собранные в складочки края. Углубление посередине. Никакого отверстия. То есть можно было догадаться, что оно должно быть тут, в центре, но...
Значит сюда нужно направить... Да... А как? Отверстия нет. И само колечко такое маленькое...
Пальцами я провёл по бороздке между ягодицами. Подушечка указательного пальца коснулась ануса. Ничего особенного. То есть кожа почувствовала то, что видели глаза, - колечко с собранными в складочки краями и небольшим углублением в центре. А отверстие?
Я провёл пальцами по анусу ещё раз. Потом ещё. Не знаю, чего я ожидал. Возможно, я надеялся на то, что колечко приоткроется. А может, мне просто понравилось это ощущение.
Потом я слегка надавил. Колечко раздалось в стороны на удивление легко... Ну конечно! Минутный парадокс! Оно должно легко раскрываться!
Мой палец вошёл внутрь на добрую четверть. И застрял. Дальше проникнуть не получалось.
Ну да ладно, отверстие найдено, и я теперь знаю, что делать. Во всяком случае, знаю, с чего начать. А там уж инстинкты подскажут.
Парнишка на столике опять замычал... Да, понимаю. Сейчас!
Кажется, нужна какая-то смазка. Вчера, во всяком случае, мой насильник что-то там нашёл для этого. Да и учебники в школе настойчиво её рекомендовали.
Я оглянулся. Где тут может быть сказка? Мыло? Нет, оно щиплет. Гели и шампуни не лучше. Да и не смазка это никакая. Нужно что-то жирное - масло или... Я увидел несколько кремов для рук и лица, выстроившихся в рядок на полке над умывальниками.
Как ни тяжело мне было отрываться от этого тела, но нужно было это сделать. Сожалея о каждой секунде, проведённой без прикосновений к парню, я поднялся. В ширинку немедленно упёрся мой собственный член. Он был не просто на взводе. Он был готов вырываться из ставшего тесным плена брюк, пробивать и рвать ткань - и это была никакая не фигура речи! Мой член был каменной палицей, бескомпромиссно твёрдой, горячей, напряжённой. Он неистово сжимался. По моим ощущениям, он был больше, длиннее и твёрже, чем когда-либо в моей жизни.
Ощущая, как при каждом моём шаге член трётся о ткань трусов, я неуклюже отошёл к умывальникам. Открыл молнию на своих брюках. Оттуда выскочил бугор, оттягивающий трусы. Вот уж действительно, возбудился так возбудился!
Я немного приспустил брюки и аккуратно высвободил из плена белой ткани собственный, ставший необычно большим член. Он завис у самого живота, напрягаясь от желания. Головка обнажилась ещё раньше, и теперь я с некоторым удивлением смотрел на её неожиданно большой размер и на яркий, светящийся багровым цвет. Я такого за собственным членом раньше не замечал. Он в своём возбуждении был каким-то непривычным, незнакомым...
Я схватил первый попавшийся тюбик. Дрожащими пальцами кое-как открутил колпачок. Выдавил крем на член. Рассчитать силы я, конечно, не смог, и добрая треть содержимого тюбика плюхнулась на головку, не удержалась и сорвалась вниз, на пол. Но того, что осталось на члене, должно было с избытком хватить.
Я набрал, уже осторожнее, немного крема в ладонь и неуклюже из-за мешавших мне при каждом шаге раскачивающегося члена и спущенных до колен штанов побрёл обратно к юнге. Тот, конечно, лежал на столике неподвижно. Я не мог следить за временем. Интересно, он всё ещё под минутным парадоксом или уже прикидывается?
Выяснять это у меня не было никакого желания. Я прижал ладонь с кремом к бороздке между ягодицами и стал поглаживать её, размазывая смазку. Скользкие пальцы тут же нащупали анус, и я затолкал немного крема внутрь. Опять палец сумел проникнуть в тело почти на целую фалангу, но дальше застрял. Давить изо всех сил не хотелось. Я помнил, как мой насильник вчера это сделал и как мне было больно. Поэтому я только подвигал немного пальцем. Мне показалось, что колечко расслабляется. Я стал массировать его, двигая пальцем из стороны в сторону и слегка надавливая. Колечко определённо поддавалось.
Я обнял другой рукой бедро парня. Прижался к нему. Припал губами к его ягодице. И стал теребить анус уже настойчивее. Нажал. Потом ещё раз нажал. Потом, забыв о собственном решении не прилагать силу, нажал по-настоящему. И палец сразу, без всяких проблем, как по маслу, вошёл внутрь чуть ли не на всю глубину.
Я оторопел. Так просто? Ах, ну да, этот парень явно имеет опыт! Кто-то ему проход расширил раньше...
Я осторожно вытащил палец из колечка. Палец в свете ламп сверкнул кремом. Ну вот, всё готово. Держись!
Раздвинул ягодицы. Вся бороздка между половинками попы блестела смазкой. Дырочка опять сжалась в морщинистое колечко, и на нём большой каплей собралось немного крема. Теперь ты меня не обманешь - я знаю, что ты легко открываешься. Знаю, что ты хочешь принять в себя что-то большое, твёрдое и горячее.
Я подался немного вперёд. Мой член лёг в бороздку между половинками попы. Проехался в ней, слегка раздвигая ягодицы. Головка выскочила из бороздки над попой.
Парнишка опять застонал.
Да, сейчас!
Я сжал пальцами одной руки свой член, другой рукой как можно дальше отвёл ягодицу. Вот оно, колечко, как на ладони. Я прижал к нему головку члена. Самый кончик, буквально несколько миллиметров, погрузился вглубь. Анус обхватил этот кончик. Я немного пошевелил член рукой. Ещё несколько миллиметров...
Юнга мычал.
Я слегка надавил, одновременно поправляя член рукой. Нет, не идёт. Будто и нет там отверстия.
Я опять пошевелил свой член рукой, стараясь как-то прочувствовать, где же там дырка. При этом я раз за разом поддавал бёдрами. Мне казалось, что ничего не происходит, но буквально секунд через пять я понял, что добрая половина головки уже спряталась внутри тела. Тогда я схватился за бёдра юнги обеими руками, стараясь всё же удержать большими пальцами ягодицы раздвинутыми, и налёг на него всем телом.
И член, окатив меня волной удовольствия, погрузился внутрь тела почти на треть. Головка полностью исчезла из виду. Да и часть ствола вошла.
Все эти движения, всё это сопротивление, всё, что я сейчас видел и чувствовал, доставляло мне просто дикое удовольствие. Я совсем потерял голову. Я давил изо всех сил. Юнга мычал от наслаждения.
Мои руки ни на мгновение не отпускали его бёдра. Я видел распластанное на столике тело. Видел, как на худенькой спине проступают капельки пота. Чувствовал жар кожи. Чувствовал запах возбуждения.
Мой член, оказывается, всё это время продвигался всё глубже в тело. Он уже почти весь пропал из виду. Кольцо, сильно расширившееся, покрасневшее, давно уже не складчатое, а гладкое от растяжения, истончившееся, плотно охватывало ствол. А внутри! Какое наслаждение доставляло мне тело юнги внутри! Было такое впечатление, что мой член пытался поместиться в крошечной камере, эластичной, упругой, но настолько крошечной, что её стенки сжимали мой член, будто в тисках. Каждое своё шевеление я чувствовал членом, усиленное многократно. Каждое шевеление отдавалось плотным трением о сопротивляющиеся стенки. Даже просто находиться внутри, чувствовать, как тело юнги плотно охватывает мой член, было наслаждением. Любое же движение просто уносило меня в настолько чистую сладость, что я не мог больше ощущать ни себя, ни что-либо вокруг.
Я посмотрел на зад юнги, маленький, упругий зад, удерживаемый моими большими пальцами в раскрытом состоянии. Посмотрел на мелкую бороздку между половинками. Посмотрел на мой кажущийся необычно толстым по сравнению с размерами этой попы член в центре, уже почти полностью исчезнувший в теле парня. Оставался какой-то сантиметр для того, чтобы он весь оказался внутри тела...
Я сделал усилие, налёг изо всех сил и увидел, увидел, как мой член медленно втиснулся внутрь полностью. Волосы на моём лобке прикоснулись к коже парня. Наши мошонки ударились друг о друга. Мои бёдра плотно прижались к его попе.
Я готов был выть от наслаждения. И при этом почему-то сдерживался изо всех сил. Всё происходило в полной тишине, и только мычание юнги иногда прерывало её.
Вот и сейчас, когда член вошёл на всю длину, парень вновь замычал. Громко, не скрывая своего наслаждения, не стесняясь и не пряча его. Я замер, давая ему возможность всё ощутить, всё прочувствовать.
Но долго стоять без движения, будучи полностью погружённым в столь сладостное тело, я не мог.
Спустя несколько секунд, показавшихся мне вечностью из-за нетерпения, которое сжигало меня, я стал двигаться. Я слегка подавался назад, совсем чуть-чуть, на миллиметр, и надавливал, продвигаясь обратно вперёд, и этого было достаточно для того, чтобы меня волна за волной накрывало сильнейшее наслаждение. Постепенно я стал сдвигаться чуть больше, не на миллиметр, а на несколько миллиметров, а потом и на сантиметр, пока не понял, что мой член вполне может, раз за разом преодолевая сопротивление эластичной преграды сфинктера, ходить туда-сюда в плотно сжимавшей его трубке.
Я стал двигаться с большим размахом.
Ощущение времени ушло. Мне было так сладостно, что время вообще потеряло всякий смысл. Думаю, для парня парадокс давно кончился, и он только изображал обездвиженность...
В какие-то мгновения, когда я пытался пробиться через пелену наслаждения и понять, что происходит, я видел, что я трахаю юнгу уже по полной программе. Мой член наполовину, а то и больше выходил из его ануса и погружался в него на всю длину обратно. Ритмично, раз за разом, выходил и погружался. Мои руки продолжали сжимать бёдра парня. Мой живот бился о его попу. Наши яички ударялись друг о друга, дополняя наслаждение лёгкой болью. Тело юнги двигалось по столику в такт моим движениям. Парень мычал от удовольствия.
А меня наслаждение уже не отпускало. Я был погружён в него. Меня уже больше не было. Было лишь ощущение необычайного, сильнейшего удовольствия.
Я долбил тело парня, и если хоть какие-то мысли и проскакивали в тот момент в голове, то только о том, что пусть это длится вечно! Мне было так хорошо! Мне так не хотелось, чтобы это заканчивалось...
Увы! В какой-то момент моё тело непроизвольно вздрогнуло. Инстинкт заставил бёдра вжаться в юнгу, загоняя член необычайно далеко. Я замер. Вот теперь я понял, что всё наслаждение до сих пор было лишь прелюдией. Меня накрывало цунами сладости. Я перестал дышать. Всё тело свело в напряжении...
Я почувствовал, как по моему члену прокатилась волна...
И оргазм, сильнейший, невообразимый, неописуемый оргазм разорвал меня. Я исчез в нём. Я даже не чувствовал, как струи моей спермы вырываются из меня. Я ничего не чувствовал. Только громаднейшее, дичайшее, сладчайшее наслаждение.
Я наверняка стонал или даже кричал. Я наверняка сжал парня руками так, что у него останутся синяки. Но в те несколько секунд я себя не контролировал...
Длилось это минуту или час, я не знаю. В какой-то момент мои мускулы вдруг отказались мне служить. Я не смог больше держать себя на весу. Моё тело просто опустилось на тело парня. Только теперь я стал ощущать, как остаточные волны наслаждения прокатываются по моему члену, выталкивая внутрь юнги то, что во мне ещё оставалось. Моё тело била крупная дрожь. Я едва дышал. Мне было так хорошо!
Я парил в наслаждении, пусть уже не на пике, но в таком фантастически прекрасном наслаждении!
слабость
Постепенно ощущение мира стало возвращаться ко мне. Я почувствовал, что лежу грудью на остреньких лопатках. Было неудобно, но пошевелиться не было сил.
Ещё спустя несколько мгновений я осознал, что мои губы прижаты к его шее.
Потом мне захотелось узнать, кончил ли он.
Преодолевая слабость, я приподнял руку, ориентируясь по бедру юнги, и нащупал его член.
Парень не кончил. Его член, теперь громадный, раздувшийся, необычайно горячий и твёрдый, запрыгал в моей ладони, едва я к нему прикоснулся.
Юнга подо мной замычал во весь голос.
Я прощупал уздечку и стал гладить её, гладить так, как глажу себе сам, когда занимаюсь самоудовлетворением. К своему удивлению, я почувствовал, как сжимается вокруг моего собственного члена анус парня.
Парнишка был на взводе, и, когда его колечко сжало мой всё ещё твёрдый член так, что мне даже стало немного больно, по его члену прокатилась волна. Парень замычал и перестал дышать.
Секунды шли одна за другой, я ласкал вытянувшийся в напряжении член, но ничего не происходило.
И вдруг с неожиданной силой член, вытягиваясь ещё больше, прижался к животу. И без того твёрдый, он стал будто каменный. Мешочек мошонки, небольшой и аккуратный, уменьшился, будто сжавшись. Яички прижались к стволу. А потом в одно мгновение мои пальцы стали мокрыми. Я почувствовал, как из головки одна за другой стали вырываться горячие струи семени.
Я будто пережил второй оргазм. Мне было так приятно, что этот парень, подаривший мне себя, подаривший мне столь яркий секс, подаривший мне невероятное удовольствие, сейчас наслаждается собственным оргазмом.
Я мягко сжимал головку его члена, потирая её и ощущая, как в мои пальцы бьёт горячая слизистая жидкость. Когда толчки стали не такими регулярными, я мягко сжал мешочек мошонки. Внутри неё я почувствовал толстенный ствол члена и то, как по нему прокатываются теперь уже редкие волны.
Юнга затих.
Горизонт событий
Я вдруг испугался того, что минутный парадокс на самом деле ещё не кончился и я могу просто задушить парня. Я ведь лежу на нём всем своим весом!
Неуклюже, как мог, я приподнялся. Несколько секунд смотрел на его спину.
Парень дышал. Отлично!
Я поднёс руку, всю в сперме юнги, к своим глазам и, будто в тумане, стал рассматривать пригоршню блестящей влаги в своей ладони. Потом понюхал её. Гм, пахнет так же, как и моя собственная сперма. Во всяком случае, очень похоже. Я лизнул пальцы. Вкуса почти не было, был лишь знакомый, еле уловимый привкус, описать который просто невозможно.
Мой взгляд, всё ещё в тумане, скользнул вниз. Маленький зад парнишки. В нём торчит толстый корень моего члена. Всё остальное прячется где-то в глубине тела юнги.
Я осторожно подал бёдрами назад. Над ягодицами парня стал появляться, выдвигаясь, будто ниоткуда, мой ствол. Потом с еле слышным хлопком разом выскочила головка, блестящая от моей собственной спермы.
Ягодицы сомкнулись, и дырочки я так и не увидел. А хотелось посмотреть. Я развёл половинки попы в стороны. На месте аккуратного колечка теперь зияла большая дыра с красными, багровыми краями. Ничего, сомкнётся. У меня ведь после вчерашнего сомкнулась. Даже следа не осталось...
Стоять было просто невозможно. Меня охватывала слабость. Я сел на пол рядом с юнгой. Прислонился к его ноге. Какая нога - стройная, твёрдая, красивая! Я поцеловал тонкое бедро, обвил его рукой и так и замер, прислонившись губами к гладкой коже. Так и сидел, отходя от пережитого.
Потом моя свободная рука сама потянулась вверх и стала мягко поглаживать упругие ягодицы юнги.
Какой он счастливый! Быть таким непередаваемо, невыразимо красивым!
Это была минута и моего счастья. Неразбавленного, ничем не замутнённого счастья. Я был удовлетворён. Я сливался с телом, доставившим мне столько наслаждения, сливался не в сексуальном смысле этого слова, а как-то по-другому, по-особому...
Тут я почувствовал позыв. М-да, физиология. Мне так не хотелось вставать, так не хотелось отрываться от сладостного тела, но...
Я встал, бросил взгляд на распластанного на столике юнгу. Какой он всё-таки красивый!
Ловя каждый нюанс ощущений, наслаждаясь ими, я провёл ладонью по его шее, потом прошёлся пальцами вниз, по позвонкам, через всю спину и дальше по бороздке между ягодицами до самой мошонки... развернулся и на ватных ногах, путаясь в болтающихся на щиколотках штанах, поплёлся к умывальникам. Смыл с себя сперму. Поднял штаны. Дрожащими, ослабевшими пальцами застегнул их...
Когда я обернулся, мой взгляд, конечно, приковало к себе тело на столике. Я вновь поразился тому, как тот парень был красив. Я подошёл к нему и остановился, разглядывая его. Потом, не удержавшись, пригнулся и нежно поцеловал его зад. Ммм, какой замечательный!
Мне вдруг захотелось поцеловать и член. Ощутить его у себя во рту. Нет, никакого сексуального желания я в тот момент не испытывал - всё-таки кончил я очень сильно, но...
Я сместился вбок, поцеловал бедро парня. Подлез чуть ниже...
На внутренней стороне бедра сбоку, прямо перед моими глазами оказались два вытянутых родимых пятнышка. Я замер. Всё у меня внутри оборвалось. Похолодев от ужаса, я стрельнул глазами вниз. На щиколотке парня (и как я раньше не заметил!) был звездчатый рубец. Я даже знаю, после чего остался этот шрамик, - после прямого удара сучка по коже при падении с велосипеда...
Бег
Я подавил в себе рвущийся наружу крик, выскочил из душевой комнаты и бросился бежать, не разбирая дороги и не понимая, куда бегу. Мелькали коридоры и двери. Ночные автоматы недоумённо провожали меня поворотом объективов. Звёзды в гигантских иллюминаторных панелях равнодушно смотрели на то, как я, задыхаясь, бегу в ужасе.
Это был я...
Я бросался в боковые коридоры. Я взбегал по эскалаторам. Я проносился через залы. Мне было стыдно и страшно.
Всё стало на свои места. Я уже всё понимал, но мой мозг отказывался это осознавать.
Дорогу мне преградила дверь между двумя секторами. Она бы открылась, приложи я к сенсору палец, но я просто бросился прочь от неё, убегая неизвестно от чего, ища убежища неизвестно где.
Конечно, автоматы зафиксировали в душе только одного меня! Конечно, анализ ДНК показал только мою сперму! Конечно, я не почувствовал никакого незнакомого запаха или вкуса! Конечно, меня постоянно преследовало ощущение дежавю!
Это был я. Это я вчера изнасиловал себя. Это я сегодня трахнул себя.
Эта мысль была столь ужасна!
Как же так случилось?! Ведь минутный парадокс бросает во времени только вперёд, да и то только на десятки секунд. Зарегистрирован всего один случай, когда было аж десять минут! И, конечно, перемещается вперёд во времени весь сектор галактики. Никак парадокс не может затронуть одного-единственного человека, а всё остальное вокруг него не задеть...
На меня равнодушным холодным светом смотрела с настенных часов вчерашняя дата.
Я сейчас, оправившись от парадокса, кое-как отмывшись и приободрившись, иду на мостик айтишного сектора, чтобы начать свою вахту. Я проведу эти сутки, пытаясь понять, кто же меня изнасиловал... А когда сутки истекут, пойду мимо душевой комнаты, и меня бросит на сутки назад... И я войду в душевую комнату... И увижу себя в беспомощном состоянии... И... И... И изнасилую сам себя... Какой ужас!
Я, обессиленный, опустошённый, стоял перед часами. Минута сменялась минутой. Всё так же светилась вчерашняя дата.
Конечно, я стал себя успокаивать, что это ведь... ну да... я удовлетворял сам себя. Это везде и всегда называлось онанизмом. Все этим занимаются...
Я тут же одёрнул себя. Никакой это не онанизм. Это настоящий секс. Сам с собой...
247 стандартных лет
С тех пор прошло двести сорок семь стандартных лет, всё ещё по старинке называемых иногда земными. Я уже вполне зрелый, можно даже сказать пожилой мужчина. Обласкан славой, наградами и признанием. Светило в физике перемещений во времени или, как это теперь с моей подачи называют, хрономобильности. Вокруг меня вьются сотни людей, называющих себя моими учениками. Мой портрет есть в школьных учебниках...
Двести сорок семь лет я отвечал на вопрос, как я обнаружил, что физическое тело может перемещаться назад во времени. Отвечал близко к правде. Я встретился с собой в душе. Я, более ранний, потерял сознание от шока. Я, более поздний, бегал по кораблю, думая, что сошёл с ума. Ну, а потом аналитический ум и экспериментальный подход... И, естественно, везение...
Я вздыхаю. Хватит вспоминать, пора возвращаться к чертежам. Чертежам первой машины времени...