Да, мой друг Серёга обиделся на меня по полной программе. Как ни пытался я наладить с ним отношения, ничего у меня из этого не вышло. Мало того, он стал избегать меня и вечерам, привезя шефа, сразу же уходил в свою часть. Я проклинал себя и Мяги за всё то, что произошло, понимал, что он очень сильно на меня обиделся, мой Серёга. Но вот мой ли он? Теперь я уже и сам не знал ответ на это вопрос.
Время шло день за днём, неделя за неделей, но ничего не менялось в наших отношениях. Мяги я сам теперь сторонился, а он ничего не мог понять. Пока рядом был Сергей, мне и с Мяги было интересно общаться, а теперь, без Серёги, мне и эстонец был уже ненужен. Я тоже стал уходить к себе в часть пораньше, но мне была чужда обстановка в казарме, тупые шутки парней меня бесили, и я ждал того момента, когда дежурный скомандует "отбой".
В казарме наши коечки стояли попарно. Не знаю, как так получилось, но моим соседом в то время оказался очень хороший парень Степан. Мы были с ним в нормальных отношениях, не переходящих определённых границ. Ни он ко мне, ни я к нему особого интереса не проявлял, хотя, думаю, лёг он рядом со мной неслучайно.
И вот в очередной "отбой" у нас в казарме что-то случилось с проводкой, свет дежурного освещения погас, превратив нашу огромную коммуналку в зону повышенного риска, погрузив её в кромешную тьму. Настроение у меня было, как всегда, плохое, на душе кошки скреблись, и я незаметно для себя обнял Степана под одеялом. До меня тут же дошло, что я не у себя и рядом со мной не Серёга, и даже не Мяги, а совершенно посторонний человек. Я попытался отдёрнуть руку, но неожиданно рука Стёпы удержала мою на себе. Я отчётливо услышал, почувствовал, как бешено заколотилось его сердце, затряслось его тело и участилось дыхание. Меня тоже перемкнуло из-за страха, что кто-то сейчас проснётся, и все всё увидят, но вокруг была тьма-тьмущая, и кроме сопения шестидесяти бойцов, спящих в казарме, никакого шума не было слышно.
Факт того, что Стёпа так быстро возбудился на парня, не поддавался логическому объяснению. Всегда серьёзный, Стёпа вот так вот просто, из-за обнявшей его руки превратился в котёнка, жаждущего ласки. Мне бы подождать в тот момент, но у меня, как всегда, снесло крышу. Я опустил руку вниз и ощутил стоячий кол Стёпы во всей своей красе и величии. В мою руку этот агрегат явно не помещался, огромная влажная головка превосходила ствол не только в диаметре, но и в размере, а вдоль самого ствола прощупывалось огромное количество выпирающих вен. От такого члена я не смог оторвать руку (глаз бы тоже не отвёл, да ничего же не было видно).
Стёпа к тому времени уже просто елозил по своей простыне, и его коечка начала предательски поскрипывать под ним. Вы не представляете, что со мной происходило в тот момент! Страх, желание, перевозбуждение слились в один огромный пульсирующий ком. Дотянувшись до уха парня, я прошептал ему, что жду его в через 5 минут в сушилке. Он в ответ изрёк что-то типа "угу", и я поплёлся в сушилку первым. В полной темноте, зацепившись за чью-то обувь, я упал. Боясь того, что шум от моего падения мог кого-то разбудить, поднимался я очень аккуратно. В этот момент дверь в сушилку отворилась, и я услышал голос Степана:
- Вовка, ты где?
- Тут я!
Стёпа подошел ко мне и поцеловал меня в шею. Это был не просто поцелуй, это было нечто. Его губы широко открылись и, нежно втянув кожу моей шеи в себя, начали облизывать её языком. Вообще, создавалось впечатление, что многие органы парня живут своей собственной жизнью, а Стёпа просто нужен для переноса его ног, рук и головы с членом от точки A до точки B.
Мной овладел мужчина - крепкий, сильный, волевой, красивый, высокий. Это не было похоже ни на Серого, ни на Мяги, ни на что другое, даже мои воспоминания о "сексе в снегу" потускнели перед этим соитием. Голова у меня закружилась, и я впервые в жизни потерял сознание от секса.
Очнулся я от того, что на меня капали чьи-то слёзы, чьи-то сильные руки гладили меня, а тёплые губы шептали мне на ухо:
- Что с тобой? Я же не хотел тебя обидеть. Ну приди же ты в себя!
Я открыл глаза и в полной темноте увидел рядом с собой силуэт Стёпы.
- Что произошло? - спросил я.
- Откуда я знаю, что произошло! Мы с тобой тут уже минут пять, и ты всё это время был в полной отключке. Я не желал тебе ничего плохого, просто мне с тобой было хорошо. Наконец-то ты обратил на меня своё внимание!
Куда я и на кого, что обратил - я так и не понял. "Этакий громила, оказывается, тоже небезгрешен", - подумал я. Стёпа продолжал гладить меня по голове, потом опустился на колени и взял мой член в рот. То, что произошло потом, мне трудно описать словами. В минете это был профи, удивительно, как я опять не упал в обморок от кайфа. Он сосал, лизал, заглатывал моё хозяйство, доводя меня до полубезумного состояния. Я вцепился парню в голову и просто рвал его волосы.
Полностью отдавшись наслаждению, я перешёл в полное подчинение Стёпе. Он развернул меня на живот и начал языком разрабатывать мою дырочку. Я кончил в первый раз, но возбуждение не проходило.
Вот уже два Стёпиных пальца во мне и туда же лезет третий (я это чувствую), но боли нет, и вот, наконец, его ствол приставлен к моей заднице. По миллиметру он вводит в меня это устрашающие орудие любви и пыток. Я чувствую лёгкий дискомфорт и жжение в заднем проходе. Степан опять останавливается и ждёт.
Его член пульсировал во мне, не переставая, а его язык облизал всё, что только можно было достать в такой позе, на моём теле, и при этом парень до сих пор не сделал во мне ни одной фрикции. Вот его яйца коснулись моих. "Неужели он наконец-то всадил мне?" - промчалось у меня в голове, а Степан лежал на мне и не шевелился.
- Ну, Стёп, давай же, давай, я хочу тебя! - зашипел я под ним.
И Стёпа только после этих моих слов начал трахать меня, не спеша и очень аккуратно, поддерживая меня рукой под живот. Oн сопел мне прямо в ухо, как пацан, который нашкодничал и, убежав от матери, спрятался от наказания под шкафом рядом с ней. Да, такого секса у меня не было никогда и ни с кем, ни до, ни после Стёпы!
Нам удалось незамеченными вернутся к себе в койки, и Стёпа, приблизившись ко мне, поблагодарил меня, а я его за доставленное удовольствие. Мы поклялись друг другу, что всё останется в секрете, и никогда никто ничего о нас не узнает. И действительно, прошло столько лет, а я только сейчас рассказал эту историю вам и только вам, дорогие мои читатели.
Вы спросите: а что же было дальше между мной и Серёгой? Да, в принципе, ничего. Сначала я искал пути примирения с ним, потом мне это надоело, и мы с ним стали общаться просто как сослуживцы. Может быть, он воспользовался этой ссорой, чтобы прекратить наши отношения, может, ему просто всё надоело, а может, я действительно был слишком любвеобилен, а он этого не принимал. В любом случае, я так и не получил ответы на свои вопросы.
С Мяги мы тоже общались, но уже я не хотел "продолжения банкета" с ним, а вот Стёпа был моим любовником до конца нашей службы. Мы очень аккуратно проводили с ним наш "час расслабона" (его выраженьице), и никому и в голову не могло прийти, что мы вытворяем, когда никого нет рядом с нами. Он любил меня, а я постепенно превращался в "стерву", понимая, что меня хотят, что я желанен и всегда могу выбирать того, кого захочу...
Приехало новое пополнение, я уже собирался домой, готовил себе замену, но понимал, что заменить меня Стёпе вряд ли кто сможет. На моё место прислали паренька из Питера, он совершенно не был на меня похож по характеру, Стёпа ходил черней тучи и всё норовил хотя бы прикоснуться ненароком к моей руке. A потом был последний поход на крышу и прощальный "час икс", после которого я уезжал домой, а Стёпе и малому оставалось служить ещё полгода до окончания срочной...
P.S. Серёга с шефом привезли меня в аэропорт. Мне надо было спешить, шла регистрация, о чём уже второй раз объявила диктор по громкой связи. Шеф пожал мне руку, сказал напутственные слова, а Серёга проводил меня до стойки регистрации билетов. Вдруг он прижался ко мне, и на его глазах я увидел слёзы.
- Какой же ты дурак! Я боролся с собой, как мог, всё это время и знал про всё, про всё, что с тобой было! И про Мяги, и про Степу знал, но всё равно - так, как люблю я, никто тебя полюбить не мог и не сможет! - сказал он и поцеловал меня в щёку.
Наверное, интересная нарисовалась картина: два парня в военной форме обнимаются возле стойки регистрации, и оба ревут навзрыд, как на похоронах. Именно в тот момент я понял, что Серёга - это и было то самое настоящее в моей тамошней жизни, но самолёт, взревев турбинами, уносил меня домой - туда, где никогда уже не встретишь друзей и любимого.
Дома я, конечно, дал жару по полной, и моя жизнь из военной просто перешла в гражданскую, но об этом я расскажу когда-нибудь потом.